Дочь небес. Орден Нового Рассвета

Я подошла ближе.

– Тама… – хрипло сказал он, – ты… пыталась меня убить?

Я не знала, что ответить.

– Всё было не так просто, Торлаг… У меня не было выбора.

– Выбор есть всегда, – слабо возразил он. – Так говорит наш Великий Шаман. А ещё: сам погибай, а товарища выручай.

Я зажмурилась.

– Это была идея владыки Риджада, – глухо произнесла я, и, обернувшись к нему, добавила с яростью: – Вы больной ублюдок! Должен был быть другой выход!

Риджад спокойно пожал плечами:

– Увы. Я не успел придумать лучший способ. Зато ты осталась жива, и он – тоже.

– Остался, но теперь он меня ненавидит, – прошептала я, сжав кулаки.

Риджад чуть приподнял бровь, затем открыл ящик и достал ампулу.

– Мой учитель с Земли передал мне редкое средство. Биохимическая разработка. Зелье Забвения.

Он наполнил шприц.

– Оно стирает около пятнадцати последних минут памяти.

– Этическая граница ты считаешь где проходит? – спросила я хрипло.

– А ты где бы её провела, Тамира? – спокойно ответил он и воткнул шприц Торлагу в шею.

Я смотрела, как северянин на мгновение закатил глаза, затем пришёл в себя.

– Тама? Где мы?.. Меня… похитили какие – то безумцы. Они… пытали меня, кажется…

– Всё позади, – мягко сказала я, стараясь держать голос ровным. – Ты теперь в безопасности. Я рядом.

Он слабо улыбнулся.

– Рад слышать. Правда…

Я отвернулась. Это была я. Хоть я не сама нажала кнопку «стереть конфликт», но я спокойно позволила сделать это Риджаду. Как будто вся боль, предательство и выбор перестали существовать.

Но это ведь был единственный выход. Правда?

Глава 5

Я пригласила Шафира к себе – в том числе, чтобы обсудить государственные дела. Мы сидели за столиком в моей комнате, окружённой книгами, наслаждаясь уютной атмосферой. Шафир выглядел встревоженным, и я чувствовала, что его что – то глубоко беспокоит.

– Благодарю тебя за приглашение, Тама, – мрачно произнёс он. – Но мой отец сейчас тяжело болен.

– Что с ним? – спросила я.

– Сердечная недостаточность. Медики терранов занимаются его лечением, но их возможности ограничены.

Я нахмурилась, осознавая, насколько технологии двадцать пятого века могли бы не только вылечить его сердце, но и превратить его в сверхчеловека, подобного самим терранам. Однако политика прогрессоров запрещала аугментации местным жителям, за исключением выдающихся учёных. Отец Шафира получал лишь облегчение симптомов и временное продление жизни. Меня охватили грусть и тревога. Шафир стал мне близким, и я не могла оставаться равнодушной.