Мёд с апельсином. Стихи и сказки

– Я – этого вашего дома домовой. Я вам этого запоймал. Это ж племянник мой беспутный. Дай, думаю, вы его проучите хорошенько. Вот, пришлось вам показаться, а то совсем уж эксцесс какой-то наметился.

Космонавты подивились чуток, покивали приветственно и спрашивает:

– А почто он наше-то поскрал?

– И про то знаю, – домовик ответствует. – Он же в дому Царевны Дождей живёт, а та всякие артефакты чтит. И вот, нашла она как-то на Нептуне цветок хрустальный, а как тот цветик оживить – то не ведает. Бальзам-эликсир особый нужен. И вот тут-то этот племянничек мой задумал ей помочь, сюрпризик сделать. Вот и рыщет у вас, тут же – в домике вашем – сколь разного разнопланетного собрано.

Переглянулись тут сызнова космонавты и Старший молвит:

– С этим ясно. А как нам саму Царевну отыскать? Этого беспутного с рук на руки передать? Не правда ж его в открытый космос кидать? А тут оставлять тоже не гоже, чай ещё чего понаделает.

– Не, вот тут сам не ведаю, – домовой сказывает, – ежли оболтус не скажет, то не сыщем. Она ж по всей системе со своими дождиками идёт. Бог весть, где она сейчас. Не, не найдём. А впрочем…

Встрепенулся тут домовик и на дверь шлюзную указует. А в дверцу-то кто-то стук-постук, да ещё и звоночек – звяк да позвяк…

– А вот и она… – домовик шепчет.

А что дальше было, так про то другая сказка будет.

Глава 2

А жили как-то семь космонавтов… А впрочем, от первой сказки до второй расстояние не велико – будто воробушек прыгнул. А потому сразу эту втору сказку и заначнём.

Стук, значит, в дверцу-то да постук, звень да звень. Берёт Старшой космонавт пульт да шлюзец и открывает. И входит Царевна. Красы неоглядной! Вся аж словно огнём сияет, да стройна, да идёт – как лебедь плывёт! И ликом прекрасна!

– Ну, проходи, Царевна, – Старшой говорит, – гостем будешь.

Прошла, огляделась, приветственные слова сказала, космонавты и ей в ответ здравственные слова сказали. А после она и говорит: – А что ж у вас тут, братцы-космонавтцы, неухожено так-то? Сразу видать, что женского догляда за вами не имеется. Но сие поправимо. А ну-ка, дождики, – приказывает она немедля, – а наведите-ка тут порядок быстренько!

И откуда ни возьмись выскочили тут вихорьки маленькие, кружат, вьются, водицей брызжут. Глядят космонавты, а всё уж прибрано да чистенько у них – ни пылиночки нигде!

– Ох, спасибо тебе, Царевна, – Старшой космонавт молвит, – давно этакой опрятности мы тут не видывали.

И в пояс кланяется. А после сказывает:

– Но скажи-ка нам, Царевна, зачем этот твой ракетный наши скарб да утварь поутаскивал? – и на беспутного рукой указывает. – Уж известно нам, – Старшой продолжает, – что на благое дело это, но…

– Прав ты, прав, – поклонившись Царевна ответствует, – на благое… Но никакого благого дела с помощью злого не сделаешь! Истину говорю вам! Добро неправедным никак не содеять! Говорите, какого наказания для моего ракетного желаете?

Рассмеялись тут космонавты, ответствуют:

– Да зачем нам наказание? Пусть повинится, прощения попросит. Да и идите с миром!

Поклонилась на это снова Царевнна, а Старшой дале молвит:

– Про цветы же твои хрустальные скажу, что нет у нас эликсиров и воды живой. Но подумать можно.

Заглянули они во Всёпедию, а нет ничего, друзьям многочисленным понаписали, а те молчат, ток плечами жмут. А тут вдруг глянули на Царевну, а та слёзки горючие роняет.

– Что ты, что ты?! – космонавты запричитали.

А та всхлипывает и совсем запригорюнилась.

Подошёл тогда к Царевне Старшой космонавт и платочек ей подаёт да ласково так произносит:

– Расскажи нам, в чём печаль твоя. А уж мы поможем.

Подняла глазки свои прекрасные Царевна и говорит тихонько:

– Мне цветики нужны, чтоб милого своего оживить. Заколдовала его колдунья с Меркурия за то, что он ей на любовь не ответил. И теперь лежит он в пещере тёмной, в гробу каменном на Луне. Ни жив ни мёртв. И даже поцелуи мои оживить его не в силах. Тут не только мой поцелуй нужен, но ещё и цветик чудодейственный. А цветики – они и сами зачарованные.

И совсем расплакалась.

– Так, – молвит тогда Старшой космонавт, – раз такое дело, то попробуем! Есть на орбите Венеры планетка искусственная, а на ней три старые ведьмы космонавтские живут. Уж им-то всё ведомо. А поехали-ка к ним!

– А они сильно страшные? – это маленький ракетный голосок подал.

– Сильно, – Старшой улыбается. – По чести сказать, не большая радость с ними встречаться. Но не убоимся. Да?

И на своих смотрит. А те тож улыбаются и кивают.

Собрались они быстренько – и в путь! И Царевна с ними, и ракетный её – извинения бормочет, на Старшого поглядывает: простил ли?

А что дале было, так про то новая сказка сочинится.

Глава 3

А жили-были как-то семь космонавтов… Хотя вы, конечно, начало помните. Оно-то не успела ещё вторая сказка за угол забежать, вон она – на палочке скачет, хлыстиком погоняет – а уж третья тут как тут.

Так вот. Сели семеро да с Царевной, да с лохматеньким ракетным в свой звездоплан, да – к Венере. Часа два летели, неблизко. Но добрались, на планетку спустилися. И к домику ведьминому пошли. Стыковаться прям к избушке колдовской – оно излишне, ведьмы строптивы, мало ли?

Подошли, постучали да вошли.

– Здравствуйте, – говорят.

– И вам приветик, – ведьмы отвечают. – С чем пожаловали?

Ну, тут Старшой космонавт наперёд вышел, бороду огладил да и всю историю без утайки и выложил. От ведьм утаивать всё одно не выйдет, а может, ещё и себе дороже окажется.

– Ясно, ясно, – одна из ведьм отвечает. – Тут ляпис философорум требуется, а для него – змей Уроборос. Камня-то у нас нет, но змей неподалече обитает, к нам захаживает, ручной, можно сказать, мы его с нашего огорода капусткой потчуем, так что дело сладим. Но что вы нам взамен-то? За труды наши?

Тут вторая ведьма подходит да в ракетного пальцем тычет. «Вот его, – говорит, – нам и отдадите, мы с него суп сготовим». Затрепетал тут ракетный, Царевне в подол вцепился, а Старшой космонавт головой покачал и молвит:

– Не, этот малой – наш, а мы наших на суп не отдаём. Чем хотите отработаем, да ток не этак. Что хотите сделаем, что хотите достанем. И живота своего не пожалеем.

– Тогда нам хрюмзика марсианского споймайте, – третья ведьма говорит.

– Ой, – шепчет тут ракетный, – хрюмзики – это ж родня наша. А они его на свои тинктуры пустят – спекут да толкушкой разотрут. И задрожал пуще прежнего.

– М-да… – говорит на это Старшой.

– Хм… – бурчит Второй.

– Как-то оно… – кряхтит Третий,

– Не по-нашему это… – пыхтит Четвёртый.

– Этак оно скверно, – ворчит Пятый.

– Не-не!.. – откликается Шестой.

– В общем, не согласные мы! – это уж Младшой, который Седьмой, итожит. – Лучше меня заберите, а хрюмзика неведомого – в обиду не дадим! Вот тако наше слово!

Зарычали тут ведьмы, чешуёю покрылись, глаза огнём наливаются, да как возопят:

– Самих вас сжарим сейчас! И на ужин съедим!

Выхватил тут Старшой пистолет, а Второй – арбалет, а Третий – лазер, а Четвёртый – бластер, а Пятый – кинжал, а Шестой – плётку в сто жал, а Младшой-Седьмой – крест тельной да склянку со святой водой. Стоят и не дрогнут. А Царевну с ракетным позади себя спрятали. А что дале стряслось да к чему свелось – об этом ещё одна сказочка будет.

Глава 4

А жили-были… Да-да, это всё про них – про семь космонавтов. Не успела ещё третья сказочка скрыться, вон она – в трамвайчике едет, ручкой машет – как четвёртая подбежала, здоровается.

А у нас-то тут… Колдуньи зубьями скрежещут, рыком рычат, а семь космонавтов стеной стоят, изготовились.

И тут уж совсем страшная битва должна была начаться, и даже вот-вот не началась, да только говорит вдруг одна из колдуний:

– Да ладно!.. Что мы, в самом деле? Всё! Давайте угомонимся. А то добром это не кончится. Как говорится, кто-то должен быть умнее. Вот я умнее я буду.

Старшой космонавт головой качнул, улыбнулся, оружье опустил. И все остальные следом.

– Вот что, – ведьма продолжает, – у нас тут с водой туговато. А планетоид наш с пустотами. Нам бы в эти подземные полости воду откуда-нибудь закачать и чтоб вода с подпиткой была, да в дом эту водицу провести. И на этом сговоримся. Вы нам – водовод, мы вам – магистерий оживляющий. А? Как вам такое?

Старшой с Царевной да со своими переглянулся и кивает.

– А эт запросто, – говорит.

И за работу взялись.

Наперво позвонили, чтоб труб им привезли, да кранов всяких, да к трубам разного, да насосов парочку, а как всё завозить стали, так тут и впряглись.

Старшой командует, подсказывает да всем помогает, Второй – трубы стыкует-паяет, Третий – насосы ставит-налаживает, Четвёртый да Пятый всё носят-таскают да на камбузе вахту несут – есть да пить тоже надо, а Седьмой-Младшой в полость подземную полез и дыры заделывает, что вода не утекла ненароком. Ну, а Царевна – та дождикам своим скомандовала и они по всей системе Солнечной тучки собирают, выжимают и цистерну за цистерной к ведьминому планетоиду отправляют.

Ведьмы же, видя таковые труды, тож за дело принялись. Змея Уробороса покликали и тинктуру ворожейскую сготовили. В общем, и двух суток не минуло, а всё готово, работу друг у дружки приняли, да по рукам ударили. Цветики потухшие, живой влагой политые, воспряли. А значит, пора и милого Царевниного оживлять. И полетели все (и с тремя ведьмами даже, уж больно им интересно стало) на Луну. Там семеро с колдуньями и ракетным в пещерку-то не пошли, почто Царевну смущать-то, а минуток через пять она уж и обратно выглянула, да её любезный с нею.

Так что всё славно вышло. А что дальше будет – так кто ж его знает? Но сказочке тут и конец, а кто слушал…

– Что, это всё? – это ракетный грустно этак спрашивает.

– Ну да, – отвечаю. – Хотя… Знаешь, Вселенная – она же круглая. И куда что повернётся, куда вернётся – тут всякое может быть. Так что – посмотрим. А как посмотрим, так всё и расскажем. Правда же?

Ракетный улыбается.

– Правда, – говорит он. – Расскажем!

Приключения волшебника Мячика (2023)

Глава 1 Два письма

Однажды, может, прямо сегодня или завтра поживал на опушке Доброго леса добрый волшебник Мячик. Наверное, вы скажете, что так волшебников никто не называет, но дело в том, что всё это происходило в волшебном мире, а кудесник был хомячком, а для них это самое обыкновенное имя. Многим он помогал, лечил, выручал. Ну, к примеру, если у кого детки хворают – все идут к нему. Кто-то поранился – и это к нему. Дождика долго нет или всю округу залил – опять к нему, он поворожит. Поссорились – он помирит и рассудит. В общем, как кому что непонятно – так это всё к Мячику. И всё спокойно было и радостно, но тут… Тут всё и началось, тут всё и закружилось.

Однажды утром в дверь Мячику постучали и он сразу понял, что это – неожиданность. Потому что вдруг захотелось сочинять стихи. А стихи хотелось придумывать всего в нескольких случаях – или если вечером будет закат, или потому что пора обедать, или если ничего хорошего не предвидится. И сейчас как раз был такой момент. Из трёх вариантов отчего-то выбирался третий – самый нехороший. Поэтому Мячик сначала немножко подумал, потом сказал себе «Эх», а потом ещё и «Ну вот…», а потом ещё чуть подождал, надеясь, что это пришли вовсе не к нему, а просто ошиблись дверью или кто-то решил спросить дорогу и вот-вот вот уйдёт, но после всё же поплелся открывать.

За порогом он увидел картину очень странную. Там стоял совершенно ему незнакомый черепашонок, а на панцире у него сидела сорока-почтальон, с которой Мячик, конечно, водил доброе знакомство. И сорока тут же вытащила из сумки два письма, сказала «Привет, как поживаешь» и, не дожидаясь ответа, улетела прочь. А черепашонок остался. Причём, он не только остался, но тут же учтиво поклонился и заговорил.

– Здравствуйте! Я к вам от Хомчика, от вашего друга. А вот это синее письмо – это от него.

Мячик посмотрел. Действительно, одно из писем сияло лазурно-синим. И на нём он увидел почерк своего очень давнего знакомого хомячка Хомчика. Тот, к слову, тоже был волшебником, они когда-то вместе учились. Мячик улыбнулся, но тут вспомнил про второе письмо и перевёл взгляд на него. О, этот конверт ему совсем не понравился. Вернее, не понравился цвет – оранжево-красный. И почерк того, кто писал, тоже настораживал, поскольку буквы шли вкривь и вкось, словно плясали какой-то магический танец.

– М-да… – сказал сам себе Мячик. – Жил в лесу угрюмый зверь, он пришёл ко мне во дверь.

Стихи, конечно, получились так себе, но других в этот момент не придумалось.

– Проходи, – сказал он черепашонку и пропустил его в дом. – Присаживайся, – продолжил Мячик и указал гостю на стул, – как тебя звать? Сейчас будем завтракать. Ты ж с дороги…

– Меня зовут Тортик, – проговорил черепашонок (точно не знаю, как устроены другие миры, но в этом волшебном мире это было вполне черепашонковое имя). – Вообще-то, я не голоден, но могу немножко поесть с вами. Когда ешь вдвоём, то сразу не скучно.

Мячик кивнул и с сомнением посмотрел на горшочек с кашей. Наверняка, каша уже остыла и надо её поставить на минуточку в нагревалку.

– Ну вот, а теперь рассказывай, – проговорил Мячик, когда каша задымилась а тарелках.

– А вы письмо от учителя Хомчика читать не будете? – с набитым ртом спросил Тортик.

Он, не мешкая, отправил в рот ложку с целой горой каши.

– Конечно, буду, – отозвался Мячик. – Ты в двух словах.

И черепашонок тут же поведал, что учителю Хомчику вдруг и совсем срочно пришлось уехать по волшебным делам, и тот помыслил, что на всё это время Тортика сможет приютить Мячик (а кто же ещё?), ну, и заодно продолжит обучение.

– Да, внезапно, нет и слов. Ладно, Тортик, будь здоров, – пробурчал вполголоса Мячик.

И эти стишки вышли не очень, но откуда ж при таких обстоятельствах взять вдохновения?

– Хорошо, – произнёс он вслух, – поживёшь у меня. Вон в той комнате и располагайся.

И прочитал письмо от старого приятеля. Про то какие-такие волшебные дела позвали Хомчика в дорогу, там не нашлось ни словечка. Но в самом низу, вместо постскриптума, лежала на боку буква «Ж», когда-то они называли её «колючка», на их детском языке это означало «будь осторожен». Но тут же было приписано: «Если что – связь через Тортика». Мячик отложил листок. Если через Тортика, то не его следует опасаться. А кого?

– Ты чай будешь? Или компот? – обратился он к черепашонку, который уплетал кашу за обе щеки.

– Ага, компот, – покивал тот.

Мячик разлил по чашкам компот и взялся за второе письмо. По мере того, как он его читал, брови его ползли вверх.

– Вот такое в свете диво, было прямо, стало криво, – пробурчал он.

– Что там, учитель? – обеспокоенно спросил черепашонок.

Но Мячик не ответил. Он потер лоб, отпил чая и принялся его задумчиво жевать.

Глава 2 Угроза из Тёмного леса

А в письме было вот что. «Того, кто называет себя волшебником Мячиком, я вызываю на бой. Кто из нас победит, тот и будет хозяином всех Трёх лесов». А ниже стояла подпись: «Властелин Тёмного леса Волшебник Барс».

– Ну, опять странно, – покачал головой Мячик. – Вот такой случай – всё в одну кучу.

Если кто-то подумал, что Мячик испугался, то, смею вас заверить, ни о даже самом маленьком испуге и речи не шло. Но Мячик был озадачен, это явно. Во-первых, он знать не знал никакого волшебника Барса, слыхом, что называется, о таком не слыхивал. А во-вторых, зачем кому-то становиться каким-то властелином и хозяином? В общем, история получалась запутанная, даже тёмная. Хотя, впрочем, одно прояснилось. Видимо, об этом самом Барсе намекнул Хомчик лежачей «Ж». Мячик отложил письмо, доел кашу, а после сказав Тортику, что раз уж он теперь ученик, то мыть посуду ему предстоит часто, решил позвонить по чародейскому зеркальцу Хомчику. Но тот не отзывался. Тогда Мячик, чуть поколебавшись и буркнув «Раз уж куча-мала, то была ни была», вызвал енотика Нотика. Тот ворожить не любил, хотя и умел немного, но знал всё про всё. И про всех. У него даже с детства прозвище было – Энциклопелик. И если он не прояснит, то…

– Привет! – бодро и тут же ответил Нотик. – Как ты?

– Привет! – сказал Мячик, – Спасибо, а ты как?

– Живу – не тужу, наступил на хвост ужу, – рассмеялся Енотик. – Всё стихи сочиняешь?

– Ага! – отмахнулся Мячик. – Но тут вопросик созрел. Не знаешь, кто такой Барс? И что там в Тёмном лесу происходит?

– А как же не знаю? – как-то враз погрустнел Нотик, – сороки всякие да сойки-синицы уже на хвостах принесли. Барс тамошний – это не кот дикий. Это барсук. Всё там под себя подмял, теперь даже и все гнилушки на болоте – и то его. И все его боятся. Колдун, сказывают, сильный. А ты?.. – Нотик замялся, – ты с ним потягаться вздумал?

– Не я с ним, он со мной, – вздохнул Мячик. – но раз уж он всех пугает, то придётся с ним повстречаться. Жил себе без забот и вот Барс, который не кот.

– Помощь нужна? – поинтересовался Нотик. – Всяко ж может статься, а, мало ль, и впрямь он кудесник, что тебе не по силам. А?

– Ничего, – проронил Мячик, – я сам как-нибудь. Но об одном попрошу. У меня ученик объявился – Тортиком звать. Так если со мной что-то приключится, ты его к Хомчику переправь. Хорошо?

– Ну, как знаешь, – проворчал Нотик. – Сам так сам. А об ученике не беспокойся. И если передумаешь, я на связи.

Мячик положил зеркальце. Размял руки – прежняя хватка на месте. Значит, он готов. Он взял листок бумаги и написал: «Завтра. В 12. На пяти шагах. У межы». После взял конверт, запечатал послание и, обернувшись к Тортику, проговорил: – Сбегай на площадь, брось в почтовый ящик. Быстренько!

Тортик кивнул и большими прыжками (а в этом мире черепахи умели быстро бегать и даже прыгать), помчался к площади.

Глава 3 Дуэль

– Значит, надо сражаться, дуэль, – тихо проговорил Мячик. – Что ж… Жизнь – такая карусель, то обед, а то дуэль.

Спал Мячик спокойно. Утром, как всегда постоял чуток на голове, принял душ. После позавтракали. Сорока принесла оранжевый конверт. «Я готов, – увидел Мячик корявые строчки. – В 12. На меже». Выходит, пора. Мячик ещё раз перепроверил подзарядку у волшебной палочки, и они с Тортиком направились к меже – верстовому столбу, который стоял точно посредине между Добрым и Тёмным лесом. Ровно в полдень они подошли к назначенному месту. Барсук уже ждал их, переминался с ноги на ногу.

– Ты опаздываешь, хомяк, – недовольно пропыхтел он.

Вместо ответа Мячик достал из кармана жилетки часы, откинул крышку и повертел циферблатом перед носом барсука.

– Меньше слов, – деловито, всем видом показывая, что ему некогда, сказал Мячик, – Начнём.

Они разошлись, повернулись друг к другу лицом. Тортик торопливо отбежал в сторону. Что ж, если больше никого нет, то волей-неволей придётся стать секундантом.

– Вы готовы? – проговорил он, стараясь не пищать, а говорить хриплым басом.

Противники молча кивнули и изготовились.

– Тогда начинайте! – воскликнул Тортик.

И оба они – Мячик и Барс – выхватили волшебные палочки и прокричали заклинания. Но ничего не произошло. Заклятия взаимно заблокировались, силы оказались равны. Не мешкая, оба сотворили огненные сферы, но шары тут же потухли и испарились. И здесь получилось одинаково.

– А если так?! – выкрикнул барсук. Он принял боевую стойку.

– Стиль Заячьего уха? – зевнув, осведомился Мячик. – А что скажешь на это?

Он слегка присел и выставил правую ногу вперёд.

– Стиль Крокодиловой пятки? – усмехнулся барсук.

– Да, как видишь.

Конечно, Мячик совершенно точно знал, что Крокодиловой пяткой Заячье ухо не поборешь. Знал он так же и то, что это известно и барсуку.

– Хорошо, – вымолвил тут Барс. – Выявим победителя в следующий раз.

– Нет, закончим здесь и сейчас, – качнув головой, вымолвил Мячик. – Будем загадывать всякие каверзы. Кто не ответил – тот проиграл. И победителю достаётся всё!

Между тем, к месту схватки стали подтягиваться лесные жители. Кто им сказал? – мелькнуло у Мячика. Знал Тортик, знал барсук, почти знал всезнающий Нотик. Зверята и пичуги совсем близко не приблизились, сгрудились саженях в пятнадцати. Подошёл и Нотик, он одиноко стоял отдельно от толпы, чуть в сторонке.

– Каждый задаёт по одному вопросу, – проговорил тут Тортик, уже здорово вошедший в роль секунданта. – Минута на раздумья. На счет десять – начнём.

И принялся медленно отсчитывать. Едва он досчитал, Мячик, не дав противнику опомниться, скороговоркой выпалил:

– Шли две мамы и две дочки, нашли три цветочка. И поделили так, что каждой досталось по одному цветочку. Как это у них получилось?

– Это просто, – хмыкнул барсук, – это же бабушка, мама и дочка, их всего трое. Вот послушай лучше мою загадку… К реке подошли два опоссума. У берега сидит бегемотик, который может перевезти их на другой берег, но бегемотик маленький, двое на него не уместятся. При этом всё равно как-то оба опоссума переправились на противоположный берег. Как?

Мячик улыбнулся.

– Эту задачку мы ещё детьми разгадали. Опоссумы стояли на разных берегах.

– Ну… – сказал Тортик, – Давайте ещё по одной.

Но тут с ясного неба упала тьма. Закружились вихри, смерчи, завыл ветер, дрогнула земля под ногами.

– Землетрясение?! Затмение?! – прокричал Мячик Нотику.

– Нет! – в ответ замахал лапками тот.

– А что?!

– Какое-то древнее зло! Не знаю…

И Нотик обескураженно заозирался вокруг. Вот это уже было по-настоящему страшно. Если не знал даже Энциклопедик, то смело можно было начинать бояться.

Глава 4 Бояться нужно смело

– Смело бояться, – хмыкнул Мячик. – Но счастье принадлежит бесстрашным, не так ли? – он улыбнулся и проговорил уже вслух: – Вот такое, братцы, дело, нам бояться нужно смело.

И здесь он увидел, что барсук строит защитный купол над толпой зевак, что заявились поглазеть на поединок. И, даже успев капельку позавидовать доброте барсука, Мячик принялся ему помогать. Ветер рвал деревья с корнями, рычал и метался, но у Мячика и барсука всё получилось. А в тот самый момент, когда спасительная сфера, переливаясь лазоревым и бирюзовым, надежно укрыла испуганных зверят, щупальце смерча подкралось к барсуку, схватило его за ногу и потащило вверх.

Вот-вот и барсука бы втянуло в низкие кипящие и шипящие чёрные тучи. Нельзя было терять ни секунды.

– Меч рассвета! – истошно завопил Мячик и, ощутив в руке сверкающее лезвие чародейского клинка, со всей силы разрубил зловещее щупальце.

Раскрыв полы плаща, барсук спланировал на землю.

– Нога… – простонал он.

Мячик мельком взглянул. Кажется, колдовской вихрь едва не разорвал ногу барсука пополам

– Нотик! – крикнул Мячик. – Нотик! Помоги мне!

Енотик, между тем, магическими пассами рук сдвигал защитную сферу, в которой метались напуганные, растерявшиеся звери, в сторону городка.

– А где Тортик?! – спохватился Мячик.

– Я тут, тут! – услышал он.

Черепашонок, вцепившись руками в траву, лежал на земле, рядом. Втроём они подхватили барсука и бегом потащили по тропе.

Глава 5 Что-то древнее

– Ну что, юнга, – проговорил Нотик, обращаясь к черепашку, – ты готов к битве на стороне Всемирного Добра против Всемирного Зла?

Тортик кивнул и улыбнулся.

– Конечно, готов! Сразимся!

Тут я должен заметить, что Нотик, когда бросил школу чародейства, сперва работал сапожником, а потом нанялся на корабль и много лет ходил под парусом на всяких каравеллах, бригантинах и прочих корветах и шхунах. И теперь в его речи часто проскакивали морские словечки.

– Надо понять, что произошло, – проговорил Мячик. – Кто или, может быть, что стоит за этим.

Он выглянул в окно. Там, несмотря на утренний час, клубился плотный мрак, изредка освещаемый молниями, которые походили на маленьких лиловый змеек с разинутыми зубастыми пастями.

– Не пробовал звонить Хомчику? – спросил Нотик.

– Надо опять попробовать, – буркнул Мячик и взял волшебное зеркальце.

Но Хомчик по-прежнему не отвечал, приятный заячий голосок отвечал, что абонент находится вне зоны доступа. Здесь послышался шорох из той комнаты, где уже сутки в беспамятстве лежал на кушетке Барсик. А как они выяснили, это и было его настоящее имя. Вбежав в комнату, Мячик и Нотик, едва не столкнувшись лбами в дверях, увидели что Барсик очнулся и тянется к стакану с водой, озадаченно озираясь по сторонам. Заприметив своих спасителей, он отпил маленький глоточек и пролепетал:

– Я так и знал, что вы меня вызволите. Спасибо вам, спасибо! Теперь я у вас в долгу. И прошу вас стать моими друзьями. А я уже ваш друг навеки. Надеюсь, вы не злитесь на меня. Прошу вашего прощения. Теперь и сам не знаю, зачем я так поступил и зачем всё это устроил. Простите меня, пожалуйста!