Два цвета Небесной силы

Цун Эр

Два цвета Небесной силы

Цун Эр

Два цвета Небесной силы

Повесть-фэнтези

Глава первая

Джип с открытым верхом и коротким прицепом, натужно ревя двигателем, пробрался через песчаное русло обмелевшей реки, вскарабкался на поросший редким кустарником невысокий берег – и замер. Водитель и пассажир поднялись во весь рост. Перед ними расстилалась Великая степь – огромная и плоская, бесконечная и таинственная, как океан.

Водителя звали Тумаа. Ему было чуть за двадцать, среднего роста, худощавый и крепкий. Под широкими полями выцветшей панамы скрывалось узкое лицо с большими тёмными глазами. Его светло-матовая кожа никогда не темнела, не бронзовела под жгучим азиатским солнцем. «Верно, потомок скифских князей», – говаривали некоторые почерневшие от солнца и ветра степняки, будто бы помнили, как те выглядели на самом деле.

У Тумаа была ещё одна особенность – он не умел врать. За блаженного, конечно, не сходил, но имел вид бесхитростного, добродушного молодого человека. Одежду он выбирал всегда удобную – армейского образца. «Крепкая, и карманов много», – так звучал его ответ Сиане всякий раз, когда она пыталась изменить его внешний вид.

Его спутницу звали Сианой. Она была ровесницей. Собранные в пучок рыжеватые волосы прижимала кепка с длинным козырьком. В слегка раскосых глазах светились янтарные зрачки. На высокие монгольские скулы будто просыпали горстку весёлых веснушек, которые – вместе с острым носиком, по-детски припухшими губами и тонким, как тростинка, телом в просторной футболке, коротких брючках и спортивных кедах – придавали ей вид озорного подростка.

Они вышли из машины, огляделись по сторонам.

– С трудом верится, что Земля круглая, – произнёс Тумаа, глубоко втянув густой, горький запах полынной травы и глядя на ровную, как стол для пинг-понга, поверхность.

– Тсс! Она где-то здесь… – Сиана приложила палец к губам.

Тумаа не стал развивать нахлынувшие на него мысли о вечном, которые возникали всякий раз при встрече с бескрайней степью. Он замер и, как Сиана, стал напряжённо вслушиваться в окружающие звуки. А их было совсем немного – даже, можно сказать, крайне мало: звенящая тишина, пение невидимых жаворонков, забравшихся в высь голубого поднебесья, хриплый скрежет пустельги и крики встревоженной стайки степных куропаток. Вдруг всё вокруг стихло, и воздух прорезала необычно звонкая птичья трель.

Тумаа и Сиана мгновенно переглянулись. Они ждали именно этих звуков – высоких, тонких и чистых, не принадлежавших ни одной из известных им птиц. За трое суток, что они следовали за неведомой небесной певуньей, им ни разу не удалось увидеть её. Пару раз, правда, они замечали нечто странное: мимо пронеслось – туда и обратно – нечто, напоминавшее вытянутый сгусток блестящей ртути. Но они сочли это солнечными бликами, отразившимися от белеющих на жёлто-бурой земле солончаков.

Однако сильнее всего их поражало не количество и не красота взятых неведомой птицей колен, а… мелодии. Да-да, в её пении время от времени звучали настоящие музыкальные фразы, словно записанные талантливым композитором специально под этот голос.

Вот и на этот раз – после необычайно красивых птичьих трелей – послышалась явно музыкальная мелодия. И к тому же до боли знакомая.

– Сиана, я где-то уже слышал эту песню… – прошептал Тумаа, с открытым от изумления ртом. – Это же…

В его мозгу лихорадочно крутились и смешивались разные мелодии, мелькали обрывки чего-то цветного и весёлого.

– Ну, это же… – продолжал он шептать, будучи абсолютно уверен: он слышал эти звуки десятки, нет – сотни раз.

В этот момент Сиана ловко выхватила из чехла фотоаппарат с огромным объективом, прильнула к нему и успела сделать несколько снимков. В ту же секунду голос птицы резко оборвался.

– По-моему, я её засняла! – радостно махнула рукой Сиана.

– А я записал! – похвастался Тумаа и тут же включил смартфон.

Сначала они слышали лишь пение жаворонков. Но затем, как по команде, оно стихло – и зазвучало соло таинственной птицы. А когда вновь полились звуки знакомой песни, их прервал радостно-сумасшедший крик Тумаа:

– Вспомнил! Узнал! Это же… Ламбада! – проорал он, с вытаращенными глазами уставившись на Сиану.

Она некоторое время молчала, будто приходила в себя. Затем кивнула и, продолжая хлопать глазами, выдавила:

– Верно… Ламбада.

– Ну, такого же не может быть, – Тумаа почесал в затылке. – Не, бред какой-то… – пробормотал он себе под нос, крутя головой по сторонам и сканируя небо, как аэродромный локатор. – Меня просто раздирает: что за птаха так поёт?

– А вот это мы сейчас увидим! – воскликнула Сиана, вспомнив о фотоаппарате.

Её подрагивающие от волнения пальцы забегали по мелким кнопкам. Последний щелчок – и на экране выстроился целый ряд фотоснимков. Тумаа в нетерпении прижался к её плечу.

– Так… здесь ничего не видно. Здесь тоже… А вот, смотри, – Сиана говорила шёпотом, словно боялась вспугнуть притаившуюся где-то рядом чудо-птицу. – Видишь?

– Вижу, – тоже перешёл на шёпот Тумаа. – Мелкая… как соловей. Но какие краски! Вот это красавица!

– Как будто золото на серебро пролили… Первый раз в жизни такую красоту вижу, – любовалась Сиана, медленно перелистывая снимки. – Во! А тут она прямо на нас смотрит. Ну-ка, увеличим чуть-чуть… ещё…

И в этот момент их обоих едва не хватил удар: на них немигающим взглядом смотрело… женское лицо. Красивое, благородное, с холодноватым оттенком царской надменности. В её высочайшем статусе не оставалось никаких сомнений – на изящной головке красовались зубцы золотой короны, усыпанные сияющими алмазами.

– Ойбай!.. Это что за мать Господня?! – возопил Тумаа, не справляясь с эмоциями.

– Царица степных птиц… Вот, значит, ты какая, – без капли фальши, неторопливо и с нескрываемым восхищением в голосе прочеканила Сиана, пропустив его вопль мимо ушей.

– Ты… это что, серьёзно? – спросил Тумаа, бросив на неё недоверчивый взгляд. Он ждал, что она сейчас рассмеётся и скажет: «Шу-у-утка!»

– А ты знаешь, мне она именно такой и представлялась. Истинная королева, – её голос не изменился ни на полтона, и это сбило Тумаа с толку.

– Ну, ладно, хватит меня разводить. Скажи лучше, когда ты так фотошопить выучилась? Круто, нечего добавить.

– Тумаа, это не фотомонтаж. Она – настоящая. Ты разве не понял?

– Нет… Слушай, я понял другое. У нас с тобой – реально глюки.

– Что?!

– Полынь-травы нанюхались, вот что!

– Да всё у нас в порядке, – твёрдо сказала Сиана, посмотрев на него ясным, спокойным взглядом. – Ты лучше вспомни: каждый раз, когда начиналось её пение, все птицы вокруг затихали.

– Ох, ну ты и выдумщица!

– Проверь, если не веришь, – глазами она указала на смартфон в руках Тумаа.

Он с готовностью снова включил запись. Торжествующая улыбка медленно сползла с его лица.

– Я её поймаю и посажу в золотую клетку, – пообещал он.

– Не надо так шутить. Поверь, она где-то рядом и слышит нас, – Сиана внимательно огляделась.

– Ну, если слышит, то пусть голос подаст. Ау, царица! Где ты? – Тумаа начал слегка паясничать. – Объявись! Я хочу взглянуть на тебя!

– Тумаа, к царице надо с уважением. На «вы».

– Покажите себя, Ваше Величество! Милостиво просим! – С театральным поклоном произнёс Тумаа, сгибаясь в пояс.

И в то самое мгновение, когда он заканчивал фразу, его внезапно сковал странный прострел. Боли не было, но он больше не мог ни согнуться, ни выпрямиться. В таком нелепом положении он и застыл. Его уши при этом непроизвольно, и весьма комично, дёрнулись два раза подряд, что вызвало сразу два смешка: один – от Сианы, другой – донёсся откуда-то сверху.

Следом степную тишину снова заполнила волшебная птичья трель. Незаметно она сменилась то быстро-задорной, то грустно-протяжной мелодией знаменитого русского романса «Соловей».

Тумаа незаметно отпустило, и он, покряхтывая, наконец выпрямился. Его взгляд сразу упал на Сиану. Она стояла, боясь шелохнуться, а немигающий взгляд был устремлён в небо. Он повёл глазами вслед за ней – и обомлел.

На фоне плотного белого облака светилась голограмма. В огненных переливах, похожих на северное сияние, мерцало прекрасное женское лицо с короной на голове. С каждым всполохом света Царица степных птиц медленно удалялась в глубь Великой степи.

– Она зовёт нас за собой. Ну что, идём? – Сиана обернулась к Тумаа.

Он не сразу ответил. Заворожённый, не отрывая взгляда от небесного чуда, он долго молчал – а потом решительно произнёс:

– Нет!.. Едем!

***

Тумаа и Сиана совершенно случайно встретились четыре года назад. Их встреча была похожа на слияние двух весело журчащих горных ручейков. Так притягиваются половинки магнитов или соединяются шарики разбежавшейся ртути. А может быть, просто так находят друг друга одинокие сердца.

Сиана в то время уже была опытным ловцом и знатоком певчих птиц. Тумаа переживал тогда сложный период своей жизни – и, не колеблясь ни минуты, принял её предложение уйти с ней в степь.

Она научила его слышать, видеть и ловить птиц. В их ловушки, к удивлению и зависти других охотников, попадались самые голосистые певуны и певуньи, за которых на птичьих базарах платили хорошие деньги.

Три года их кровом была Великая степь – звёздное небо и твёрдая земля. А на четвёртый год они решили обзавестись собственным домом.

– Дом надо выбирать, как невесту – по любви, – глубокомысленно изрёк Тумаа.

– Согласна, – улыбнувшись, кивнула Сиана.

Однако время шло, а взгляд ни на чём не задерживался…

И вот однажды, неподалёку от приморского городка с названием Прибой, они заприметили заброшенный дом с заколоченными деревянными окнами. Он стоял одиноко и грустно на плоском скалистом берегу. В тот самый момент у обоих одновременно ёкнуло в груди, и они молча переглянулись. Тумаа нажал на педаль газа.

Их встретили проржавевшие, перекосившиеся металлические ворота. Половинки соединяла толстая цепь. Белая жирная надпись на облупленной голубой краске извещала, что дом «Срочно продаётся!», а чуть ниже, мельче, был выведен номер телефона владельца.

Тумаа и Сиана протиснулись в щель между воротами, вошли в пустой двор, обошли дом со всех сторон, заглянули сквозь пыльные окна внутрь, спустились к откосу, откуда вниз сбегали несколько широких, выдолбленных в камне ступеней. В полусотне метров от них мелкие морские волны набегали на ржавые, покрытые илистыми ракушками железные сваи. На них, каким-то чудом держались прогнившие доски лодочного причала, которые ходили из стороны в сторону и издавали противный скрип. Прибрежный песок был завален мусором: узлами дырявых сетей, скелетами прогнивших рыбацких лодок.

– Он, – выдохнул Тумаа, едва сдерживая торжество.

– Он, – повторила Сиана. Ей казалось, что сердце вот-вот вырвется из груди от охватившего её восторга.

– Звони!

Через три месяца всё изменилось – ровно так, как это бывает в театре: занавес опустился, поднялся – и сцену уже не узнать. Стены дома покрылись свежей, тёплой краской, оконные рамы блестели, крыша, ещё недавно полуразрушенная, теперь выглядела надёжной, словно готова противостоять любому шторму. На причале заменили доски – он снова заскрипел, но уже не от ветхости, а от играющего морского ветра. А когда берег очистили от хлам и мусора, под ним обнаружился чистый, нежно-золотистый песок, который, казалось, только ждал, чтобы по нему прошли босые ноги.

Сиана копошилась в одной из трёх комнат, из которых состоял дом. С кистью в руке она рисовала на стене улыбающееся солнце.

– Понял. Здесь будет детская, – подмигнул ей Тумаа.

Глава вторая

Весь день Тумаа и Сиана неотступно следовали за Царицей степных птиц.

– Понимаю, что она ведёт нас за собой. Но куда – и зачем? – вырвалось у Тумаа после первой сотни километров.

– Сама голову ломаю, – пожала плечами Сиана, глядя на сияющий в небе силуэт.

– Может, в свою колдовскую западню заманивает? Как мы её сородичей ловим. – Тумаа прищурился, словно подозревал невидимые сети впереди.

– Не исключается, – ответила Сиана, чем ещё больше возбудила его тревогу.

– Заманит, посадит в железные клетки и заставит петь. Ну, чтобы слух ей ублажать.

– Исключается.

– Почему?

– От твоего пения она, скорее, разрыдается, – невозмутимо произнесла Сиана, едва сдерживая улыбку.

– Правда? – Тумаа на мгновение нахмурился.

– Чистая. Ну и я, скажем честно, певунья не великая.

– Тут соглашусь, – удовлетворённо кивнул Тумаа, и тут же выдвинул новую гипотезу: – А может, она нас к царскому кладу ведёт?

От неожиданности у Сианы приподнялись брови.

– Хм-м… А за какие такие заслуги?

– Ну-у… типа, в лотерею выиграли.

– Звучит неплохо. Но маловероятно.

– А в чём сомнение?

– Тебе часто в лотерею везло?

– Ни разу.

– И мне тоже.

Так они проехали ещё добрую сотню километров. Стало вечереть.

– Сиана, скажи Её Величеству, что мы на сегодня – всё, – сказал Тумаа, крутя головой по сторонам в поисках места для ночёвки.

Сиана поднялась во весь рост и, одной рукой придерживаясь за поручень, другой замахала в воздухе и громко прокричала в сторону парящей в небе Царицы:

– Царица! Мы останавливаемся на ночёвку! До завтра! Спокойной Вам ночи!

Закончив сообщение, она зорко всмотрелась в небо – и не слишком удивилась, когда силуэт на фоне облака трижды окрасился в золотой цвет, а затем исчез.

А вот Тумаа был искренне поражён:

– Круть! Она реально слышит и понимает нас. Может, поговорим с ней?

– Давай завтра, – попросила Сиана.

Вскоре Тумаа остановил машину. Короткий прицеп, болтающийся позади, быстро превратился в походную палатку с газовой горелкой, горячей кашей и чаем. Ужин прошёл в молчании. Невероятные впечатления от загадочного дня каждому, видимо, хотелось пережить в себе, и потому после еды они молча уткнулись в звёздное небо.

– Сиана, не забудь завтра спросить её: чего же она от нас хочет? – первым прервал тишину Тумаа.

– Не забуду, – через некоторое время ответила Сиана.

– Э-эх… неужели к царскому кладу ведёт?.. – мечтательно вздохнул Тумаа, закрыл глаза и вскоре засопел в сладком сне.

Сиана улыбнулась. Она не представляла себе, куда именно ведёт их путь, но в клад не верила. Однако вкусные мечтания Тумаа, как ароматы свежеиспечённого чак-чака, проникли в неё – и вскоре, в глубоком сне, она уже разгуливала по роскошным залам с мраморными колоннами, а вдоль каменных стен стояли сундуки, доверху набитые драгоценностями.

***

Радость от приобретения дома плавно перетекла в не испытанные прежде глубокие ощущения, которые дарит тепло и уют собственного жилища. Они открыли для себя совершенно новый мир – море. Оно имело несравнимый со степью характер, и потому каждый день, прожитый рядом с ним, казался особенным.

А ночи… Тёплые, звёздные, когда они, уставшие от любви, засыпали прямо на берегу под музыку набегающих волн… – вечность, в которую хотелось погрузиться навсегда.

Тумаа укрепил причал и вдохнул жизнь в рыбацкую лодку, которая теперь гордо покачивалась на волнах. Вскоре они с Сианой стали выходить в море за рыбой. Не забывалась и охота на птиц – с той же прежней радостью они колесили по степи на своей машине.

– Никогда не могла себе представить, что жизнь может быть такой… – Сиана запнулась, подбирая слово, – такой прекрасной, – выдохнула она, глядя в морскую даль, слившуюся со звёздным небом.

– И… – попытался что-то добавить Тумаа, но замолчал.

– И?.. – подбадривала его Сиана.

– Крутится здесь, – он хлопнул себя по лбу, – а с языка никак не слетает.

– Говори то, о чём прямо сейчас думаешь, – посоветовала она.

– Я… я сейчас о тебе думаю, – чуть смутившись, ответил Тумаа.

– Ну, а ещё?

– Как пахнут твои волосы… губы… Нет, лучше ты продолжи.

– Я вот думаю: наверное, это и есть счастье, – романтическое состояние не отпускало Сиану.

– Похоже, – согласился Тумаа под всплеск выпрыгнувшей из воды рыбы.

***

Но жизнь, как известно, бывает не только длинной или короткой, счастливой или унылой – она ещё полна самых разных неожиданностей: губительных и спасительных, радостных и печальных. И главное – никто на земле не знает, когда, где и что поджидает его…

Приморским городком Прибоем правил Хазар – самый известный на восточном берегу Каспия Хозяин байдеров. Ему не был нужен огромный позолоченный ключ от города, висевший на стене в кабинете мэра, потому что у него было куда больше власти.

Когда в городе говорили, что «так порешал Хозяин», все понимали, о ком идёт речь. Под ним ходила целая армия байдеров – самых отчаянных рыбаков, контрабандистов, головорезов всех мастей. На своих огромных, мощных, скоростных лодках-байдах они бороздили море вдоль и поперёк, как дрессированные дельфины бассейн. Утром – партия героина ещё в Иране, к вечеру – уже в Прибое, а ночью – через Великую степь, сквозь дырявые границы, она уходила до Москвы и до «самых до окраин». По той же схеме шла и чёрная икра – не менее прибыльная.

Со всех сделок Хазару полагалась доля. За этим зорко следили его верные и крепкие опричники-бультерьеры. Много, очень много денег заносилось ему. Но душа его была алчной. Ему хотелось больше. И ещё – больше.

– Зачем тебе столько? – однажды спросила жена Катерина, с лёгким осуждением во взгляде, окидывая гору банкнот, грубо вываленную на длинный обеденный стол из белоснежного каррарского мрамора.

– Власть нынче дорого стоит, – ответил Хазар и так сверкнул глазами, что она тут же проглотила свой следующий вопрос: «А зачем тебе власть?»

И вот однажды возле дома Тумаа и Сианы остановился огромный чёрный джип. На протяжный, громкий гудок к воротам вышел Тумаа. Он подумал, что к ним приехал богатый любитель певчих птиц. Распахнув калитку и вглядываясь в затемнённые окна машины, Тумаа приветливо помахал рукой.

Из машины вышел высокий, худой господин в элегантном поло, с идеально выстриженной эспаньолкой на узком, холёном лице. Очки-«капли» с зеркальными стёклами в тонкой золотой оправе удивительно гармонировали с ниточкой сжатых губ, острым, длинным – почти как у цапли – носом и прядью редких волос, гладко зачёсанных набок.

«Хазар!» – Тумаа сразу догадался, кто стоит перед ним. Местные знакомые много рассказывали о нём. Но чтобы он сам приехал…

«Так, и что ему от меня надо?» – Тумаа напрягся.

Следом за Хазаром двинулись два охранника в спортивных костюмах.

– Тумаа, – представился Тумаа и протянул руку.

– Хазар, – ответил тот, но руки не подал.

Тумаа не знал, как себя вести, и потому задал самый обычный, безопасный вопрос:

– А вас какие птицы интересуют?

– Павлины, – с расплывшейся на узком лице ухмылкой, проговорил в ответ Хазар неприятным скрипучим голосом. Затем, обернувшись к охранникам, добавил: – И только павлины, да?

– Ага, – оскалились в хохотке охранники.

Тумаа растерялся. Он понял: Хазар пришёл совсем не за птицами. Но за чем? И тут из дома вышла Сиана.

«Эх, сидела бы ты лучше дома…» – мелькнуло у него в голове.

– Хозяйка, не подскажете, как к берегу пройти? – с наигранной вежливостью обратился к ней Хазар.

– А кто вы такие? – на её лице отразился явный испуг. Заметив стоящего позади Хазара Тумаа, она быстро подошла и прижалась к нему.

– Мы – добрые люди. Не надо нас бояться, – Хазар снял очки и изобразил на лице приветливую улыбку.

Тумаа сразу заметил, что глаза у криминального авторитета были зелёного цвета. Он ещё в детстве как-то услышал от бабушки: «Остерегайся людей с зелёными глазами».

«Ох, не к добру…» – едва подумал он, как взгляд его зацепился за золотой перстень с огненным рубином на мизинце Хазара.

Тумаа резко вздрогнул. По спине пробежали мурашки, а затем она покрылась липкой, противной испариной. Но Хазар не заметил его испуга. Он вглядывался в сторону причала, слегка теребя пальцами подбородок.

– Неплохо, – пробормотал он себе под нос, а затем повернулся к напрягшимся Тумаа и Сиане. – Теперь можно и к делу перейти.

Заметив их скованность, он добавил с нарочитой доброжелательностью:

– Ну же, расслабьтесь! Вас никто не обидит.

– Спасибо. А в чём суть вашего визита? – Тумаа пару раз слегка надавил пальцами на запястье Сианы, подавая знак: не вмешивайся. Он боялся, что она может вспылить и обострить ситуацию.

– Суть в том, что здесь, – Хазар прочертил в воздухе рукой широкую в полморя и полстепи дугу, – создаётся особая экономическая зона. На этом, конкретном месте, будет гольф-поле и вертолётная площадка, а там, – он указал на песчаный берег с причалом, – яхт-клуб.

У Сианы от услышанного закружилась голова, подкосились ноги – и чтобы не упасть, она повисла на плече Тумаа. Тумаа с трудом сглотнул набежавшую кислую слюну.

– И что нам делать? – еле слышно произнесли его пересохшие губы.

– Не переживайте так сильно. Вы получите достойную компенсацию, подыщете новое местечко, построите себе райский уголок. Мои люди помогут с переездом.

– А подумать можно?.. – Тумаа начал приходить в себя.

– В смысле – не согласиться? Нет. Как говорится, не можно. Решение принято, план застройки утверждён.

– Но так… так не бывает…

– Бывает либо плохо, либо как я захочу, – сказал Хазар.

Фальшивая маска доброжелательности исчезла. Его глаза стали круглыми, бесстрастными. Он смотрел сквозь Тумаа, будто перед ним и вовсе не было человека. И в этот момент Тумаа впервые в жизни увидел настоящий бездушный, бесстрастный взгляд. Ему стало страшно – по груди проскользнула холодная змея.

Губы Хазара сжались в тонкую полоску. Сквозь них донеслось:

– Стройка здесь начнётся ровно через месяц.

Глава третья

Царица степных птиц, обычно напоминавшая о себе с первыми лучами солнца, не подавала никаких знаков. Тумаа и Сиана завтракали под заливистое пение неугомонных жаворонков.

– Странно… То, как будильник, по утрам спать не давала, а сегодня голоса не подаёт, – пробурчал Тумаа, задрав голову к небу.

– Задерживается что-то, наша царица, – в голосе Сианы почувствовалось лёгкое беспокойство.

– Ах ты! – громко вскрикнул Тумаа и вскочил на ноги.

– Что, появилась?! – резко среагировала Сиана.

– Нет, чай на себя пролил, – он яростно стряхивал со штанин горячие капли.

– А-а-а… – разочарованно выдохнула она.

Тумаа тем временем решил, как говорится, отойти в сторонку. Присмотрев удобную ложбинку, он направился к ней, одним глазом поглядывая под ноги, чтобы не наткнуться на какую-нибудь ядовитую змею, умело сливающуюся с жухлой травой.

И в тот момент, когда он стал расстёгивать брючный ремень, в глаза ему бросилось темневшее вдали странное пятно.

– Хм-м… Это ещё что такое? – буркнул он, резко затянул ремень и сломя голову кинулся назад.

Его озабоченный, возбуждённый вид удивил Сиану.

– Что-то случилось? – спросила она, укладывая вещи в прицеп.

– Бинокль… Куда я его засунул?..

Наконец, схватив его, он влез на капот джипа. Топчась ногами по металлу, Тумаа навёл бинокль на нужное место, затем подправил резкость. Сиана никогда не видела его в таком странном возбуждённом состоянии.

– Ты скажешь, в конце концов, что с тобой?! – она уже не могла сдерживать любопытства и дёрнула его за штанину.

– Она привела нас к царскому кладу!

– Что?!

– Там клад! Ура-а! – безумная радость охватила Тумаа.

Он спрыгнул с машины, обхватил Сиану, приподнял её и, в каком-то диком ликовании, закружил. Затем, споткнувшись о кочку, они оба упали на землю и, прикрыв от головокружения глаза, медленно приходили в себя, чувствуя при этом необыкновенную радость от предстоящей встречи с несметными богатствами, которые навсегда изменят их жизнь.

Через несколько минут тряски джип остановился возле полузасыпанного землёй и заросшего травой входа в подземелье. Дверей не было, и из темноты веяло сыростью и неизвестностью.

С первого взгляда было ясно: оно не древнее. Солнечный свет, пробиваясь сквозь сплетения нависшей травы, выхватывал из тени кладку из красного жжёного кирпича, ржавые дверные петли и покрытые пылью бетонные ступени, сбегающие вниз.

– Не похоже на царские покои, – с нескрываемым разочарованием произнёс Тумаа.

– А зачем тогда Царица нас сюда привела? – озадачила его Сиана.

– А правда, зачем?.. – Порция свежего энтузиазма тут же оживила Тумаа. – Клад, значит, где-то там, – он ткнул пальцем в тёмное отверстие. Прихватив фонари и сапёрную лопатку, Тумаа и Сиана решили всё-таки обследовать подземное сооружение.

Подземелье поразило их своими размерами. Это был огромный, заброшенный город из сплошного бетона под толщей степной земли. Свет фонарей терялся в бесконечных переплетающихся туннелях с рельсами для вагонеток. С потолков свисали короткие огрызки не до конца срезанных толстых кабелей. Иногда им попадались огромные помещения с высокими, до самого потолка, пустыми стеллажами.