Время реки

Полная версия

Время реки

текст

Кирилл Эдуардович Коробко

Жанр: историческая фантастика боевая фантастика попаданцы

Язык: Русский

Год издания: 2025

Добавлена: 24.06.25

О книге

Читать онлайн

Настройки чтения

Размер шрифта

Высота строк

Поля

<1 2

На страницу:

Перейти

2 из 2

Хосе кивнул:

– Вот оно как! Теперь я понял, почему солдаты вас зовут «герр капитан». А что такое Ревель? Где это?

– Это земли на севере, на море Ostsee11. Не отвлекайся. Я тебе задал вопрос, если ты помнишь.

– Да, я помню. Просто уточнить хочу. Получается, вы, господин барон, так же как и я, записались на военную службу ради карьеры?

Фон Гейделиц усмехнулся:

– Получается, так.

Хосе посмотрел ему в глаза:

– Я тоже, господин капитан, возомнил, что если в состоянии отлупить любого паренька у себя в деревне, то могу сделать и военную карьеру. Я решил, что удел рыбака не для меня. А тут король Хайме12 осадил Перпиньян. Везде стали искать новобранцев и добровольцев. Я пошел. Предложил свои услуги. Так я попал в обучение к мастеру Хорхе Тарделло. Мастер научил меня сносно крутить мечом, скакать на лошади. Попадать пикой в кольцо, висящее на ветке, на полном скаку. Я очень старался, и за это старание меня взяли в отряд тенга Расмуссена. Я был первое время доволен и ходил павлином. Но оказалось, что тенгу нужна от своих солдат не только воинская выправка и сияющая кираса. Тенг Расмуссен от своих солдат требовал кое-что еще. Естественно, за тусклую кирасу он тоже наказывал, но делал он это не так, как мастер Хорхе.

– Как?

– Ну, мастер Хорхе за нерадивость даст плетей или поставит в караул на трое суток. Остальные командиры тоже так делали. Но не тенг Расмуссен. Тот придумывал разные штучки. Не знаю даже, откуда у него такое бралось. Меня вот, например, за опоздание в строй подвесили к ветке дерева. За руки. Ночью, как водится, выпустили собак. Меня подвесили так, чтобы собаки могли до меня допрыгнуть, если бы захотели. Вот собачки и нашли для себя развлечение. Собрались в кружок под моим деревом и скалились. Время от времени то одна, то другая псина возьмет, да неожиданно прыгнет. Если я успею подтянуться, то она просто зубами в воздухе клацнет. Если нет – полоснет зубами. Я вынужден был так всю ночь дергаться. Песики потрепали меня изрядно. Ноги ободрали до костей. Хорошо, что вы их перестреляли.

Хосе помолчал и продолжил:

– Не хочу вам всего рассказывать, а то еще решите, что я плачусь. Служа в отряде тенга Расмуссена, я не раз горько пожалел, что выбрал солдатчину. Может, попади я к другому командиру, то служил бы себе и служил. Но тенг хотел от нас… ну… как бы это объяснить… чтобы мы подлыми были. Прямо он нам этого не говорил, конечно. Но любил ставить в такие ситуации, в которых надо было душонкой сподличать. Сподличаешь – хорошо. Не сподличаешь – милости просим на крюк.

– Сподличать? Это как?

– Ну, например… Был случай… задолжал один крестьянин что-то синьору Русо. Тенг мне и моему напарнику Педро дал задание: привести должника. А крестьянин тоже оказался не дурак. Знал, что за ним придут – сроки все вышли. Вот взял и спрятался. И сам спрятался, и свою семью спрятал. Пришли мы к нему – дом пуст, очаг не горит. Я бы что сделал? Развел бы руками, да и вернулся назад ни с чем. Но Педро был опытней меня. Знал, как сделать, чтобы приказ тенга выполнить. Он, недолго думая, вышел на улицу и схватил первого попавшегося мальчишку. Бросил лицом в пыль, руки ему за спину завернул, связал. Мальчишка, конечно, в рев. Выбежала его мать. А Педро ей говорит: «Пусть ваш сосед сам придет к синьору Русо. И пусть принесет, что должен. Принесет, мы вашего мальчика отпустим. Не принесет – будем пытать сопляка, вместо вашего соседа». И забрал мальчишку, как заложника. Наутро крестьяне сами должника изловили и привели.

Барон пожал плечами:

– Этот Педро поступил умно. А что тебя смущает?

Хосе отвел глаза и ответил:

– Ну… долг я понимаю… долг надо отдавать… но ребенок-то тут причем? Да еще не свой, а соседский… Невинный ребенок…

Хосе пригорюнился и замолчал. Фон Гейделиц задрал бровь и стал разглядывать Хосе Тропейроса с новым интересом. Тот помолчал немного и продолжил:

– Прошлой ночью, когда вы из комнаты прачки вышли, я со страху чуть не обделался. Думал – ну, вот и все. Застукал меня тенг Расмуссен. Провалил я свое дежурство. Мне сразу окровавленные крюки в подвале привиделись. Знаю ведь, как проклятый датчанин со мной поступил бы. А потом смотрю – вроде другие люди, не из нашего дома. Я подумал – может, грабители. Даже легче на душе стало. Подумал: хоть умру сразу, легкой смертью, без пыток. А когда Антонио вас назвал доном Раймундо, я даже что-то вроде надежды почуял… Решил, что сам Спаситель мне вас прислал. Я ведь не раз слышал о благородном доне Раймундо Гойе Рамоне Гомесе из Андалусии, еще когда рыбаком был, в деревне. Про вас детям сказки рассказывают, на всем побережье, от Героны до Альхесираса. Рассказывают, что дон Раймундо, хоть и безжалостный корсар, никогда никого не убил без причины…

Барон погрозил ему пальцем:

– Не льсти мне.

Хосе развел руками:

– Льстить? И в мыслях не было. Это правда. Вот почему я с вами попросился.

Капитан разглядывал его еще некоторое время, потом предложил:

– Пошли на палубу. Посмотрю, чему тебя научил твой мастер Хорхе.

Они поднялись наверх. Капитан нашел глазами Ивара и махнул ему рукой:

– Ивар, иди сюда.

Когда Ивар подошел, фон Гейделиц протянул Хосе свой палаш и приказал:

– Ударь Ивара мечом.

Хосе несколько опешил.

– Но ведь он безоружен!

– В том то и дело. Руби.

Хосе улыбнулся, приняв это за шутку. Он крутнул мечом и попытался легонько кольнуть Ивара. Однако Ивар сделал шаг в сторону, перехватил руку Хосе за запястье и локоть. Сделал подножку, вывернул Хосе руку, повалил на палубу. Палаш, который Хосе держал в руке, оказался у Ивара. Ивар улыбнулся в свою очередь, помог Хосе подняться с палубы. Протянул ему меч рукояткой вперед.

Хосе покачал головой, взял меч и предпринял вторую попытку. На этот раз Хосе уже не старался сдержать руку. Он оскалился и рубанул по настоящему. Меч с визгом рассек воздух, а Ивар, появившись у него за спиной, снова отобрал оружие.

Так повторялось снова и снова. Как Хосе ни старался, меч пронзал воздух. Сам Хосе неизменно оказывался на палубе, безоружным. Ивар скалился во весь рот, забавляясь. После пяти или шести попыток капитан кивнул головой и поднял руку:

– По-моему, вполне достаточно. Ты и сам уже видишь, Хосе, что солдатом в моей роте тебе не быть.

Хосе поднялся с досок, тяжело дыша.

– Как он это делает, дон Раймундо?

– Есть такой вид боевого единоборства. Называется каратэ. Ивар тренируется этому искусству каждый день. С тех пор, как его нашли девятилетним мальчишкой, умирающим от голода, в каком-то хлеву под Мемелем13. Мы его отмыли, научили читать и писать, рассказали, что долг превыше всего, а честь дороже жизни. Для нас честь – не пустое слово, Хосе. Я скажу тебе вот что. Пусть даже ты трижды прав, называя тенга Расмуссена подонком и негодяем. Беда в том, что клеймо дезертира останется на твоей чести теперь навсегда.

Фон Гейделиц помолчал немного, наблюдая, как Хосе Тропейрос, закусив губу, разглядывает доски на палубе. Из глаза Хосе выкатилась слезинка.

– Если вы прикажете, я прямо сейчас брошусь грудью на меч, – хрипло выдавил из себя он.

Капитан Фон Гейделиц, усмехнувшись, покачал головой:

– Это решать тебе.

Он сделал шаг вперед и положил руку Хосе на плечо:

– Но, я могу немного смягчить тебе муки совести. Как ты помнишь, мы могли бы тебя убить прямо в коридоре. Я тебя не убил, потому что мне нужны были сведения. Если бы ты не пошел с нами сам, мы бы уволокли тебя силой. Правда, выжав из тебя все, что нам нужно, мы бы тебя прикончили. Как ты понимаешь, мертвый ты не сказал бы нашим врагам ничего. Ни сколько нас было. Ни кого мы искали. Если бы тенг Расмуссен узнал, что нас всего четверо, вряд ли он стал бы осторожничать. Он обрушился бы на нас всей силой, которая у него была. Тогда те из нас, кому не повезло погибнуть в бою, висели бы у него в подвале, на крюках. Я знал это тогда. Я знаю это сейчас. Поэтому понимай ситуацию так: я, хоть и не одобряю твоего дезертирства, тем не менее, способствовал ему. Дезертирство, полагаю, поставит крест на твоей карьере солдата. Но я не хочу, чтобы ты покончил с собой прямо сейчас. Поэтому могу предложить тебе послужить матросом под началом шкипера дона Родригеса. Он любит это судно, знает его как свои пять пальцев. Ему немного не хватает опыта руководства людьми, дальновидности, умения видеть ситуацию целиком. Но я по себе знаю, что с этим никто не рождается. Опыт он наберет. Я намерен написать документ, что доверяю ему свою лодку, «Золотую макрель». А со своей совестью ты разбирайся сам.

Галера

Фон Гейделиц помолчал немного, а затем продолжил более мягким тоном:

– А теперь, мне нужны от тебя сведения.

Хосе поднял голову:

– Конечно, дон Раймундо. Все, что я знаю. Правда, знаю я мало.

– Знаешь ты больше, чем думаешь. Вот, для начала, скажи, почему синьор Витолдо Русо не снарядил за нами погоню?

Хосе пожал плечами и возразил:

– Наверняка снарядил. И наверняка нас сейчас ищут от Барселоны до Неаполя.

Фон Гейделиц показал ему рукой вокруг себя:

– Смотри. Мы здесь. Но никого вокруг нет. Почему нас не поймали?

– Понятия не имею. Может, не успели еще поймать. Видимо, синьор Витолдо ждал вас с обозом в Витроле, целые сутки, пока понял, что вы ускользнули. Он ведь знал, что вам надо в Авиньон. Думаю, он решил перехватить вас на полпути. А грязную работу поручил этому… дону Фернандо. Возможно, он думал, что стоит тряхнуть золотым мешком, как ему принесут все, что он пожелает.

– Да. Тут ты прав. Синьор Витолдо Русо, в данной ситуации, не проявил себя, как человек великого ума. Если ему нужны были мои ящики, незачем было скакать из Марселя в Витроль, чтобы ждать нас там. Он мог прийти прямо в «Добрую улитку» с сорока воинами. Да что там, «Улитка»… он мог забрать ящики прямо с пирса. И что мы бы сделали? Ничего. Нам оставалось бы только погибнуть, защищая свое имущество.

Хосе посмотрел на фон Гейделица, хмыкнул и покачал головой. Тот заметил этот жест и спросил:

– Ты не согласен?

Хосе снова качнул головой:

– Не согласен. Синьор Русо в Марселе на такое никогда бы не пошел, господин барон.

Фон Гейделиц поднял бровь:

– Почему?

– Дело в том, что тут Марсель, а не Неаполь. У синьора Русо в Марселе руки коротки. Пусть он богат и знатен, пусть он даже приближенный папы. Это у себя, в Неаполе, он может делать все, что хочет. Но здесь ведь не Неаполь. Это Марсель. Здесь он все, что захочет, делать не может.

– Вот как? А что мешает?

– Префект Марселя, граф де Сорель, по знатности и богатству не уступает синьору Русо. Де Сорель – родственник короля, Филиппа Второго. Ему вообще плевать на синьора Русо. Де Сорель очень ревностно относится к свободе торговли, потому что сам богатеет на этом. Любой торговец Марселя платит ему пошлину. Чем больше торговцев – тем богаче наш префект. Чем больше грузов негоцианты везут через порт Марселя – тем богаче наш префект. Естественно, де Сорель не будет ссориться со ставленником папы из-за пары монет, отнятых у крестьянина. Но если ему пожалуется крупный негоциант, вроде вас… да еще и с титулом… тут уж от синьора Русо перья полетят! Ведь остальные крупные арматоры тогда что скажут? Они скажут: если отобрали у одного из нас, значит, могут отобрать и у меня. Повезу-ка я свои товары, скажем, через Тулон! И граф де Сорель сильно потеряет на этом.

Фон Гейделиц кивнул головой.

– Примерно это же самое мне говорили городские полицейские. Теперь мне понятно, почему синьор Витолдо Русо не стал устраивать засаду сам, а поручил это Фернандо. Фернандо признался, что синьор Русо дал ему денег, чтобы нанять в кабаках всяческую шваль. Теперь мне понятно, почему серьор Русо устроил засаду не в Марселе, а в Витроле. Кроме того, теперь мне понятно, почему таможенники вернули сундуки Йохану. Они боялись гнева префекта. Признаться, услышав эту историю – с конфискацией и возвратом, я своему солдату не поверил. Чтобы таможенники вернули конфискат? Но теперь, похоже, все становится на свои места.

И капитан еще раз кивнул сам себе головой. Потом спросил:

– Ну хорошо, Хосе. Еще один вопрос.

– Конечно, дон Раймундо. Спрашивайте.

– У синьора Витолдо Русо в Марселе имеются корабли?

– Конечно. Несколько шебек и фелук. Он использует их для фрахта. Еще у него есть галера для разъездов…

Фон Гейделиц перебил его:

– Подожди-ка подожди. Ты сказал – галера? Почему он не послал за нами галеру?

Хосе пожал плечами:

– Ну, может он не сообразил, что мы отправились в Авиньон по реке…

Фон Гейделиц покачал головой:

– Ну, нет. Нет, нет. Рассчитывать на это будет только глупец, Хосе. Он ведь прекрасно знает, что мы идем в Авиньон. Он быстро выяснит, что мы забрали «Макрель». Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить, что мы взяли шебеку, чтобы подняться вверх по реке, до Авиньона! Следовательно, он и отправил эту галеру, за нами, в погоню!

Как спрятаться на реке

Фон Гейделиц подошел к корме и всмотрелся в темноту. То, что он ничего не увидел, совсем не принесло ему спокойствия.

– Сейчас ночь, ветер стих. Они знают, что с одним фоком мы далеко не уйдем. Может, они сейчас стоят на якоре, в полумиле, вниз по реке. Как только рассветет, они разберут весла – и нагонят нас за полчаса! Утренний бриз им не помешает, а вот нас пригвоздит к месту. С нашим экипажем и одним парусом мы не сможем идти галсами против ветра и течения.

Он подозвал Ивара.

– Ивар, придется тебе прыгнуть за борт и плыть к берегу.

– Что я там должен сделать, господин капитан? Настрелять кроликов?

– Нет. Я хочу знать, могу ли я выгрузить здесь лошадей. Посмотри, есть ли вдоль берега бечевник14? Разведай местность на полсотни шагов вокруг. Короче, осмотрись.

Ивар кивнул и перебросил ногу через фальшборт. Спрыгнул вниз, в темноту. За бортом шебеки раздался всплеск. Еще через минуту прибрежные кусты тростника раздвинулись. Ивар, не обращая внимания на стекавшую с него воду, продрался сквозь заросли. Камыши сомкнулись у гвардейца за спиной.

Капитан повернулся к Йохану.

– Йохан, иди сюда, на шканцы. Здесь будет твой пост.

– Прикажете готовиться к бою?

– Да. С рассветом нас атакуют.

– Jawohl, господин капитан. Куда мне смотреть?

– Смотри вниз по реке – они могут незаметно подгрести на веслах. Посматривай на берег. Они могут высадиться ниже по течению и догнать нас пешком.

– Понятно, господин капитан.

– Почему Ливи не здесь?

– Ливи спит в каюте. Я полчаса назад ходил проведать Фрица, он там.

– Безобразие. Сейчас его вахта, он должен быть на палубе. Никакой дисциплины у этих штатских… Хосе, пойди разбуди его. Заодно разбуди дона Антонио Родригеса. Вообще, разбуди всех, кроме Санториуса и Фрица.

Хосе кивнул и убежал.

– А что делать с пленными? – спросил Йохан. – Прирежем их сразу?

– Нет. Не сейчас. Если на нас нападут, ты должен будешь убить их.

– Тогда лучше вывести тех двоих, что сидят в кладовке. Чтобы они были под рукой, рядом с тенгом Расмуссеном.

– Согласен. Привяжем всех троих к мачте, чтобы ни в коем случае не сбежали.

– Понятно, господин капитан.

На палубе показались Христиан, Хосе, зевающий во весь рот Ливи, и Антонио Родригес.

– Друзья, – сказал им фон Гейделиц, – полагаю, синьор Витолдо послал за нами погоню. Я имею основания предполагать, что боевая галера, которая имеется у синьора Русо, поднимается вслед за нами по реке. Мы не должны пренебречь опасностью. Сейчас ночь, ветер стих. Утренний бриз будет дуть вниз по реке. Поэтому тронуться с места мы сможет только завтра, ближе к вечеру. Зато галере встречный ветер не помеха.

Он повернулся к Антонио.

– Дон Родригес, на сколько мы поднялись от устья?

– Миль восемь-десять, дон Раймундо, не больше. Я последнюю милю шел больше часа – стихал ветер. Мне пришлось прижиматься ближе к берегу, где течение немного слабее.

Фон Гейделиц спросил:

– Как вы думаете, дон Родригес, если синьор Витолдо послал за нами галеру, почему они нас до сих пор не догнали?

Антонио склонил голову набок и подумал, прежде чем ответить:

– Если бы я был на месте их капитана, то сделал бы так. От Марселя до устья Рона я шел бы под парусом, чтобы сэкономить силы гребцов. Теперь, когда стемнело, а ветер стих, они знают, что мы не сможем сдвинуться с места. Поэтому им нет смысла идти ночью в темноте. Они стоят на якоре, ниже нас по течению. У них в запасе весь остаток этой ночи. И весь следующий день, до вечера, пока не поднимется вечерний бриз. Как только рассветет, они снимутся и пойдут вверх, осматривая каждую шебеку, которая встретится им на пути.

– Сколько до рассвета?

Антонию посмотрел на небо, прикидывая.

– Полагаю, еще часов пять у нас есть.

– Хорошо. Берите Хосе и Ивара. Сейчас он должен вернуться. Я его послал на разведку. Снимайте стеньги с грот- и бизань- мачт. Будем выглядеть не так заметно. Фок возмите на гитовы. Фока-рю спустите, и уложите на палубу вместе с парусом – так, чтобы можно было быстро поднять.

– Есть!

Антонио Родригес кивнул Хосе и они пошли на нос, подвязывать фок.

– Господин капитан! – окликнул с берега Ивар.

Он стоял шагов на пятьдесят выше по течению.

– Говори, Ивар, – отозвался фон Гейделиц, – что там, на берегу?

– Здесь болото, господин капитан. Я извозился, в грязи, по пояс. Постоянно проваливаюсь в бочажины. То одной ногой, то другой. Никакой дороги в пределах трехста футов от берега нет. Кое-где тут есть островки. На них местные зачем-то сложили кучи камней. Видимо, готовят для строительства. Все камни как на подбор, размером с мою голову, или может, чуточку побольше. Между островов полно тростника, он в два моих роста. Тут он везде растет. Я мигом заблудился, только по звездам к реке и вернулся. Думаю, с берега атака совершенно исключена.

– Хм. Тростник! Камни… Я думаю, это нам подойдет. Ивар! Возвращайся на борт. Будешь помогать дону Родригесу. Христиан! Смени Йохана. Наблюдай за рекой, особенно вниз по течению. Обо всем, что увидишь, докладывай мне. Возьми свои ножи и три арбалета. Прикончишь пленных, если я объявлю тревогу.

– Яволь, господин капитан!

Христиан сменил Йохана.

– Йохан! – продолжал распоряжаться фон Гейделиц. Ты сейчас иди на берег, вместо Ивара. Бери нож, режь тростник. Связывай его в пучки, примерно толщиной с руку. Как крестьяне снопы вяжут. Понял? Подавай эти пучки на борт, господину Ливи.

– Понял!

Йохан прыгнул за борт. Раздался всплеск.

– Господин Ливи! Я вынужден попросить вас начать маскировку нашего судна. Снопы, которые вам подает с берега Йохан, будем привязывать к фальшборту. А чтобы было быстрее, сперва укладывайте их на палубе один к одному и связывайте в один сплошной матик. Я вам покажу. Это очень просто.

Ливи кивнул.

Фон Гейделиц повернулся и осмотрел топы бизань- и грот-мачт. Что-то прикинув в уме, он взял футшток и тщательно промерил глубину возле берега. Оказалось, что шебеку можно подвести почти вплотную к берегу, не опасаясь увязнуть в илистом дне.

– Дон Родригес! У вас есть еще один якорь?

– Нет! – ответит тот. – Якорь, что поставил Хосе – наш единственный и последний. Остальные украли мародеры.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Так моряки называют крюк.

2

Деревянная деталь, в форме диска или полушария, которая прикрывает верхний конец мачты или стеньги от атмосферных осадков. Если не поставить клотик, вода проникает в волокна древесины мачты и мачта начинает гнить изнутри.

3

Историческая область на севере современного Алжира.

4

Это поверье до сих пор сильно среди моряков. Суть поверья такова: если среди экипажа появляется человек с судьбой (клеймом) Ионы, то во время рейса всё на борту идет наперекосяк. Среди экипажа начинаются раздоры, корабль сбивается с пути, садится на риф, налетает невиданный шторм. Несчастья преследуют корабль, пока Иона на борту. Стоит ему покинуть корабль (умереть, выпасть за борт, перейти на другое судно), сразу все приходит в норму. Иона – библейский персонаж, пророк. Проповедовал в Ассирии (ныне Сирия). Имеется ввиду эпизод, когда на корабль, на котором плыл пророк, обрушилась страшная буря. Иона признался в грехе неповиновения Господу и потребовал бросить его за борт. Как только это было сделано, буря утихла. Сам пророк был проглочен китом, и в целости, живым отрыгнут им на берег.

5

Гардель – многоручьевая таль (полиспаст), предназначенная для подъема рея на мачту. Гинь гардели – толстый трос, крепящий верхний (неподвижный) блок гардели к ноку мачты.

6

Суточная служба на кораблях обычно делится на две смены. Каждая смена должна за сутки отстоять по три вахты по четыре часа. Склянки отбивают ударами в судовой колокол, каждые полчаса. Таким образом, восьмая склянка – время смены вахт.

7

Плетка-девятихвостка – орудие наказания, состоящее из девяти линьков (хвостов).

8

Килевание – один из видов наказания. Матроса на полном ходу протягивают под килем судна. Это очень жестокое наказание: кроме риска утонуть, тело наказуемого получает множество мелких травм, ссадин и порезов – днище корабля всегда покрыто острыми раковинами морских уточек.

9

С течением времени корпус обрастает морскими животными и водорослями. Это создает большое сопротивление и судно теряет в скорости и маневренности. Поэтому моряки выполняют процедуру кренгования. В укромной бухте переносят груз и балласт таким образом, чтобы судно получило крен, обнажив днище. Очистив один борт, повторяют то же со вторым.