То, чего нет: предыстории

– Мы живы, – выдохнула она.

– Да.

Им предстояло решить, что делать дальше. Но хотя бы сейчас они были вместе, и этого было достаточно.

Шум реки был уже слышен, она рядом.

– Ну всё, слезай! Дальше я тебя не понесу, тропинка узкая, да и ветви деревьев низко – оцарапаешься.

Маленькой Яне пришлось послушаться. Петя шёл впереди, держа её за руку, а она за ним по заросшей тропинке вниз к реке. Послышался ребяческий визг и всплеск воды. Соседским ребятам надоело ждать, и они приступили к любимой деревенской забаве. Дело в том, что речка была довольно глубокой и широкой, а местность вокруг сумела выстроить очень удобный природный трамплин. В излюбленном деревенскими месте над рекой возвышался небольшой холм, а поваленное давнишней бурей дерево прямо на нём создавало удобное место для прыжков и ныряний. Дерево покачивалось, норовя свалиться в воду, когда ребятня ходила по нему, что и задало правила местного соревнования. Самые рисковые должны были как можно дальше пройти по дереву над водой, пока то опасно клонится вниз. Фиксировать результат надо было небольшим ножиком, который кто-то «любезно» стащил из дома, воткнув его «на старте». Проигравшим считался тот, кто не удержался на дереве и упал в воду. Победитель должен был нацарапать первую букву своего имени и воткнуть рядом нож. На данный момент это был Андрей, злейший враг и главный соперник Петра на деревне, куда вся ребятня съежалась на лето. И каждое лето лишь раз можно было бросить вызов чемпиону.

– Сегодня я точно побью твой рекорд! – доносился весёлый крик Светы, девчушки, что была на год младше Андрея и тайно в него влюблена. Впрочем, эта тайна работала только для неё и объекта любви – вся остальная деревня, включая взрослых, давно уже об этом знала. – Меня в этом году мама запихнула на гимнастику, мне теперь это дерево не страшно!

– Рискни, – самодовольно хмыкнул Андрей, затем заметил, как Пётр с Яной появляются из-за кустов, в которые упиралась тропинка. Они словно скрывали это чудесное место ото всех на свете. – А вот и он! Что, тоже рискнёшь кинуть мне вызов, а, Комарик?

Яна засмеялась, впервые услышав прозвище брата.

– А ну цыц, – Петя показал ей язык. – У нас одна фамилия. Ты вообще тогда Комаруська.

Яна засмеялась ещё громче и, вырвавшись из рук Петра, побежала к Свете, радостно крича:

– Комаруська! Комаруська! Света, привет! Я Комаруська!

– Несомненно!

Из воды выбрался Женя, недовольно бурча:

– Чёртово дерево. Почему оно такое скользкое?

– Не оправдывайся. Ты свой шанс уже профукал.

Женя с досады пнул ветку, продолжая бурчать:

– Дурацкое правило бросать вызов лишь раз за лето. Я не виноват, что родители решили продать дом и я сюда больше не приеду. Ну дай ещё раз попробую, а?

– Правило – есть правило! – Андрей сложил руки перед грудью, словно всем видом показывая, что уступать он не собирается.

– Ну и ладно, ты просто боишься, что твой рекорд побьют. Вот и придумал это дурацкое правило, – Женя с недовольной миной уселся на ствол дерева и стал сковыривать с него кору, затем, наконец, заметил Петра. – О, Петька! Ты пришёл. Надеюсь, ты сегодня побьёшь рекорд этого засранца..

– Попытаюсь…

– Я буду болеть за тебя!

– А ну-ка разошлись, – Света сумела вырваться из цепких рук Комаруськи, которая отвлеклась на смешных червячков. – Я ж сказала, что сегодня я побью его рекорд, так что девушки вперёд!

Она уверенно пошла к упавшему дереву. Однако у самого ствола засомневалась и остановилась. Словно решив для себя что-то важное, она упрямо взмахнула своими косами, сняла босоножки и забралась на дерево. Яна, оказавшаяся здесь в первый раз, забыв про червяков, с интересом наблюдала за происходящим. Поначалу идти было легко, но чем ближе была вода, тем сильнее ствол начинал шататься и провисать. Света обхватила его руками и ногами, потому что стоя уже не могла удержаться.

– Ну и где твоя хвалёная гимнастика! – смеялся Андрей.

Любовь в Свете умирала, а на её месте просыпалось стремление доказать этому вредному мальчишке, что она гораздо лучше него. До ножа оставалось совсем немного. Света попыталась дотянуться, и это стало роковой ошибкой. Дерево пошатнулось, и девчушка с громким криком, полным печали, плюхнулась в воду. Андрей засмеялся ещё громче, а любовь в Свете умерла окончательно. Она вылезла из воды, села на берегу, повернувшись ко всем спиной, и тихо плакала. Петя с Женей побежали успокаивать её.

Из-за небольшого возраста маленькие ножки Яны легко могли пройти по стволу, в отличие от взрослых ребят… Андрей наконец понял, что его смех расстроил Свету, и тоже пошёл её успокаивать, и когда они поднялись обратно на холм, то увидели, как Яна стоит уже на краю ствола. Прямо над водой. Поваленное дерево почти не шаталось, так как Яна была лёгкой.

Сердце Петра замерло.

– Яна, пожалуйста, не шевелись, – попытался сказать он, но изо рта вырывалось нечто хрипяще-непонятное.

– Братик, смотри! Я дошла! – Яна, резко развернувшись на месте, повернулась к ребятам.

Света зажала рот ладонью. Андрей и Женя потихоньку подходили вперёд, Женя хотел попытаться удержать ствол от шатаний, пока Андрей будет пытаться дойти до Яны. Петя же врос в землю. Он не знал, что на него нашло. Первый раз в своей жизни он всем своим сердцем хотел кого-то защитить, но совершенно не мог ничего сделать. Тело просто отказывалось действовать. Страх сковал его.

Порыв ветра сделал своё. Платьице Яны раздулось подобно парашюту, и её скинуло в воду.

– Сестра! – закричал Пётр и кинулся вперёд по стволу. Оцепенение ушло, словно сработал спусковой крючок. Он пробежал мимо ножа, даже не заметив его. Рекорд сейчас был неважен. Яна не умела плавать. Добежав до края, он прыгнул вслед за ней в воду.

Прошло несколько месяцев с побега из больницы. Наши герои скрывались, пытаясь разгадать тайну аномалии и причины, по которым правительство решило от них избавиться. Поиски привели их к одному человеку. Его звали Михаил. Он постоянно хмурился, словно прошлое напоминало о боли каждую секунду. У этих троих действительно было нечто, что объединяло их – аномалия. И оборотень, выбравшийся из неё…

Михаил жил в уединённом домике в лесу. Пётр шёл первым, нервно осматривая расставленные то тут, то там капканы, не забывая сверяться с картой.

– Ты уверена насчёт него?

– Я больше ни в чём не уверена, братец. Но точно знаю, что Светка врать не будет. Если тебе правильно назвали имя, то жить он должен где-то здесь. По крайней мере, это единственное место жительства, зарегистрированное на него. Да и капканы, которые мы так активно обходим, вряд ли медведи сами на себя поставили.

– Удивительно, как Света вообще вычислила этот участок по кадастру… Глухомань.

– О, ей пришлось немного нарушить правила, – стушевалась Яна.

Пётр, казалось, не расслышал её, продолжая свою мысль:

– Впрочем, я не уверен, что эти капканы тут ради медведей. И не из-за случайных гостей вроде нас. Если верить тому, что я слышал об этом Михаиле…

Раздался выстрел. От дерева рядом с Петром разлетелись щепки. Стреляли из чего-то дальнобойного.

– Кажется, он нашёл нас первым, – тихо сказал Пётр, медленно поднимая руки вверх.

Солнце беззаботно светило, словно ничего страшного и не случалось. Петя тяжело дышал. Рядом сидела маленькая Яна, уткнувшись ему в грудь, и тихо всхлипывала: «Прости, прости, прости…».

Лишь одно слово. Снова и снова.

Остальные ребята стояли рядом. Света тоже шмыгала носом. Петя положил руку на голову сестре.

– Яна, я не сержусь на тебя. Но, пожалуйста, больше никогда так не делай. Твоя беззаботность… Пойми, я не всегда смогу быть рядом. Не всегда смогу защитить. Ты же знаешь, что я хочу поступать в военное училище и мне придётся уехать.

Яна подняла заплаканное лицо, вытерла мокрым рукавом нос и посмотрела на брата самым решительным взглядом, на который только была способна в этом возрасте:

– Тогда я тоже! Я тоже стану военной училищей, и тебе не придётся защищать меня!

Петя лишь горько улыбнулся.

А Яна. В этот момент маленькая девочка твёрдо для себя решила, что станет сильней. Сама будет защищать брата. И однажды…

Однажды…

Сможет угнаться за ним.

3. Михаил Чудаков

И старое зло, что сгустилось над миром

Он не любил свою работу. Нет, пожалуй, это слабо сказано. Он её ненавидел. Всеми фибрами души, каждой клеточкой тела. Но и не мог её бросить. Нужно было место, где бы он мог выплёскивать свою боль. Пока она не сожрала его.

Так было не всегда. Чудаков Михаил был хорошим парнем, часто улыбался, любил шутить. Он носил короткую стрижку, а его карие глаза с небольшой зелёной окантовкой вокруг зрачка с весёлым любопытством взирали на этот мир. А потом он встретил её. И в его глазах поселилась любовь.

Со своей будущей женой Верой он познакомился после армии. Товарищи организовали вечеринку, и девушка лучшего друга привела с собой подругу. Чтобы познакомить с Михаилом. И они познакомились, ещё как познакомились! Свадьбу сыграли через три месяца. Вера была чудесной девушкой: тихая, скромная, с большой мечтой стать художницей и учить этому детишек. Вера… была…

Свет на мгновение ослепил. Вера, прищурившись, распахнула шторы.

– Вставай, соня! – она подошла и нежно поцеловала мужа в щёку. Потом в ухо. Миша сжался от щекотки и, рассмеявшись, повалил Веру рядом с собой на кровать, прижимая к себе в объятиях. Вера начала ворчать. – Отпусти! А то я буду кусаться! Лучше вставай, ты обещал сегодня забрать мои новые кисти. Их наконец доставили.

Михаил начал целовать жену в ответ.

– Никуда они не денутся.

– Ну Миш, ты обещал. Я так их ждала.

– Хорошо, хорошо, – Миша отпустил Веру и пошёл в сторону ванной. – Ты вредная жопа, так и знай!

Вера тихонько рассмеялась. Когда дверь в ванную закрылась, она подошла к комоду и выдвинула верхний ящик. Взяв в руки рисунок, тяжело вздохнула, покачала головой и вернула обратно.

Надо приготовить завтрак. Положив приличную порцию свежесваренной каши и налив стакан апельсинового сока, Вера крикнула:

– Заяц, иди кушай!

– Я тебе не для того рассказал про свой позывной, чтобы ты его дома использовала.

– Но ты же заяц, – Вера широко распахнула глаза, словно её муж только что сказал самую глупую вещь в мире.

– А ты вредная жопа!

Поев, Миша начал собираться. Они жили в уединённом домике в лесу. Дом достался Мише от деда, который был заядлым охотником. Вера любила этот дом и этот лес, поэтому они частенько жили тут. Всего в километре был красивейший пруд, где Вера любила рисовать багряные закаты в отражении тихой воды.

– Я быстро, – пообещал Миша, целуя провожающую его жену. – Кроме кистей, что-то ещё взять?

– Ох, наверное, хлеба свежего надо и фруктов посмотри. Сейчас жарко, они хорошо пойдут.

– И шоколадку?

– И шоколадку, – рассмеялась Вера, обожающая сладкое.

Миша усмехнулся, ещё раз поцеловал жену и вышел из дома. Послышался шум отъезжающей машины. Вера постояла несколько секунд у дверей и снова вернулась к комоду. Достав оттуда лист с рисунком, она продолжила рисовать самую важную картину в её жизни.

Вечерело. Миши всё не было. Очередной багряный закат отразился на пруду. Но не только он багряным светом отражался в его водах. Было ещё кое-что. Нечто чужеродное. Словно нарыв, проявившийся в реальности. Страшная рана на теле нашего мира. Аномалия. То, чего не должно существовать. И из этого прорыва вылезало чудовище, жаждущее человеческой плоти.

Вера читала книгу, нервно поглядывая на часы. Слова никак не хотели укладываться в голове, кажется, последний абзац она прочла три раза… Или четыре? Захлопнув книгу, Вера решила выпить ромашкового чаю, успокоить нервы. Иногда она сильно жалела, что в этой глухомани не ловит телефон. Но ей так нравились здешние виды. Вместе со свистом закипающего чайника раздался устрашающий звериный рык.

Миша опаздывал. Всё, что могло пойти наперекосяк, пошло именно так. Кисти долго не могли найти на складе. Ради фруктов пришлось объездить пару рынков, а на обратной дороге после приличной пробки ещё и колесо спустило. Хорошо хоть запаска была. Уже подъезжая к дому, он понял, что забыл купить шоколадку.

– Ох, она мне точно всыпет, – пробурчал под нос, доставая пакеты из машины. Его никто не встречал…

Зайдя в дом, Миша замер на пороге. Сумка выпала из его рук. Апельсины, сок из которых он так любил, покатились по полу, пачкаясь в крови. Часть стены была снесена. За ней – безмятежный лес. Но взгляд Михаила был прикован к другому. Чудовище из страшных фильмов, зверь, которого не должно существовать в нашем мире. Оборотень. Он с гулким чавканьем жевал оторванную руку. Вдруг его глаза замерли, он недовольно зарычал и попытался убежать обратно в сторону пруда, но в этот же момент стал рассыпаться в пепел. Всё кончилось за считанные секунды. Недоеденная рука упала на пол, приводя Михаила в сознание. Рука Веры…

Она лежала рядом с комодом, захлёбываясь в собственной крови. Оборотень растерзал её всю. Миша подскочил, но не мог выговорить ни слова. Комок застрял в горле, а в голову лезли мысли о забытой шоколадке. Увидев своего мужа, Вера подняла уцелевшую руку, показывая на комод. Ей было так важно рассказать. Хотя это уже не имело никакого смысла.

– Там… я… хо… бе…

Рука безвольно упала. Глаза закатились, и в последнем хрипе она смогла сказать лишь одно слово:

– Заяц…

Прошло несколько часов. Ночь успела накрыть их своей тенью. Но она не приносила утешения. Миша просто продолжал сидеть рядом со своей женой, сжимая её руку, которой она показывала на комод.

Комод.

Пошатываясь, Миша встал, включил свет и подошёл к нему. Верхний ящик был чуть приоткрыт, оттуда торчал уголок бумаги. Это был рисунок: Вера, Миша, их дом. И маленький ребёнок на руках у Веры. А под рисунком лежал… снимок УЗИ.

Раздался ещё один выстрел и Яна тоже подняла руки. Пётр не знал, сможет ли он докричаться до стрелка, но на всякий случай, решил попробовать:

– Мы не ищем неприятностей! Михаил, нам надо поговорить! На счёт аномалий! И… оборотня!

Прозвучал ещё один выстрел. Пётр краем уха почувствовал, как пуля прошла совсем рядом.

– Он тебя не расслышал или наоборот очень хорошо услышал? – усмехнулась Яна, поднимая руки повыше.

Так они простояли несколько минут. Пока перед ними не появился Михаил. Видок у него был… не лучший. Грязные тряпки, словно слои шелухи, облепили тело. Длинные чёрные волосы спутались в один ком. Лицо было исхудавшим, хмурым. На фоне этого явно выделялась снайперская винтовка, блестящая, словно её только что собрали на заводе. Потухший взгляд каре-зелёных глаз цепко смотрел на Петра.

– Почти год. Почти год я не слышал ничего об этих тварях. Кто вы? И откуда знаете об этих чудовищах?

– А разве не все о них знают? Их часто в фильмах по… – начала было Яна, но выстрел из винтовки оборвал её на полуслове. Рядом в дереве дымилась вторая дырка от пули.

Пётр лёгким, еле уловимым движением сместился, закрывая Яну собой:

– Простите мою сестру. Она что думает, то и говорит. Мы сюда пришли не ради выдуманных фильмов. То, что мы встретили – гораздо реальнее, – Пётр медленным движением руки указал на свой шрам.

Они долго беседовали. Он поделился своей историей, а брат и сестра рассказали о своей. Михаил рассказал, что после смерти жены нашёл реальную информацию об оборотнях по закрытым каналам. Но не смог самостоятельно добраться до бумаг. Ему перекрыли доступ. Всё, что оставалось, – жить в этом доме дальше, надеясь, что злодей вернётся на место преступления. Они проговорили до поздней ночи и решили поспать, прежде чем принимать окончательное решение о дальнейших действиях.

– Вставай, соня!

Михаил открыл глаза, не веря своим ушам.

– Вера?

– Прости, но это лишь, – Яна печально развела руками. – Я.

Он впервые за долгое время так крепко и долго спал. Почему-то эти двое, они… С ними он мог расслабиться. Словно они связаны, все вместе, чем-то, что глубже и старше. Мудрее. Чище. Миша просто не мог подобрать слов, чтобы описать, что сейчас чувствует. И ему это не нравилось. Потому что притупляло боль. А она ему ещё нужна.

– Почему… Почему ты сказала именно эти слова?

– Ну, – Яна почесала ухо. – Всегда так брата бужу. Фраза на автомате выскакивает. Я что-то не то сказала?

– Нет, просто… – Миша закрыл глаза рукой, снова упав на подушку. – Неважно.

Яна пожала плечами. Интуитивно она понимала в чём дело, но решила не бередить эту рану.

– Петя там на кухне накашеварил. Ты не против? И… – Яна окинула многозначительным взглядом внешность Миши. – Тебе бы себя в порядок привести. Если мы собираемся сделать, что задумали, ты… будешь выделяться.

Михаил лишь устало махнул рукой. Яна снова пожала плечами и пошла на кухню. Через полчаса туда же вошёл значительно обновлённый владелец дома. Гладко выбритый, волосы собраны в хвост и чистая одежда. Вот только хмурость с лица никуда не делась.

– Ого, – присвистнула Яна. – Хоть на человека стал похож. А то как леший был. С крайне качественной и мощной винтовкой, – покосилась в угол кухни. – Но леший. Теперь тебя хоть люди сторониться не будут.

– Ты удивишься, но я каким-то образом располагаю к себе. Даже если выгляжу… неопрятно. После смерти Веры… Всё стало иначе.

– А что, если аномалия и твари из неё как-то влияют на тех, кто с ними взаимодействовал, – задумался Пётр, отхлебнув чай из большой кружки. – Этот шрам. Оборотень должен был снести мне голову. Но буквально на секунду его что-то затормозило. И потом в больнице… игла словно отскочила от кожи.

– А я… скоростная Комаруська! – гордо заявила Яна.

– Что? Что? – синхронно спросили парни. Пётр при этом тяжело вздохнул.

– Бегаю быстро. Иногда. Редко… – Яна понурила голову. – Тоже пару раз было. До берлоги три километра за пару минут пробежала, сама не заметила как. И в больнице, чтобы Петьку спасти. Стометровку за пару секунд.

– Вы можете это контролировать?

– Нет. Не-ет… – теперь синхронно ответили брат с сестрой. Яну явно не устраивал такой вариант.

– Моя способность, – Миша замолчал, задумавшись. – Сложнее. Она словно по умолчанию работает, но по мелочам. Ну не знаю, могут в магазине товар самый свежий выдать. Или внезапно всю историю семьи рассказать. О, один раз было, что незнакомый мужик ключи от машины доверил.

Яна рассмеялась:

– И что же мы с этими суперспособностями делать будем, инвалидные люди Х?

– На счёт суперспособностей не знаю, – Пётр одним махом допил свой чай, громко поставив кружку на стол. – Но план нам определённо нужен.

Прошло около месяца. Жизнь с Комаровыми изменила Михаила. Боль не ушла, нет. Но вместо всепожирающего пожара она стала негасимым пламенем, заставляющим биться сердце, а кровь бежать по венам. Всё это время они разрабатывали план, и он был… неоднозначным. Большая его часть опиралась на веру в чудо и их странные силы, а оставшаяся – на удачно сложившиеся обстоятельства. Пётр устало потирал глаза, не веря, что собирается участвовать в ЭТОМ:

– И это лучшее, что у нас есть?

– А мне нравится! – рассмеялась Яна.

Михаил… Михаил стал хмуриться ещё больше.

Спустя ещё пару недель наше трио стояло у…

– Библиотека? – недоверчиво уточнила Яна. – Я думала, ты, Миш, шутишь, когда говорил, что секретные документы хранятся в ней.

– Спрятанное на виду работает лучше всего.

– Значит так, – начал командовать Пётр. – Заходим. Разделяемся. Находим охранников закрытой части здания. Задача – вырубить одного, забрать ключ-карту.

Михаил кивнул, Яна закатила глаза.

Они вошли внутрь и как только хотели разделиться, заметили нужного им человека. Охранник, по снаряжению которого было очевидно, что он не томик стихов Пушкина охраняет, отходил от кафетерия на первом этаже, планируя заглянуть в туалет рядом.

– Ждите, – коротко бросил Пётр и тоже зашёл в туалет.

Через пару минут вышел охранник. А ещё через мгновение Пётр. Его взгляд был расфокусирован. Он остановился, попытался сказать что-то по делу… но смог выдавить лишь:

– Уронил.

И достал ключ-карту.

– Он её просто уронил.

Яна расхохоталась так сильно, что все окружающие начали на неё шикать.

Они заранее знали где искать архив. С помощью вездесущей Светки удалось раздобыть и план этого здания. Закрытая часть была… открытой. И в ней было предательски пусто. Только гулкий звук их шагов. Рядом с дверью архива тоже никого не было. Видимо тот единственный, кто должен был её охранять – сейчас искал свой пропуск. Яна, не переставая, нервно хихикала.

– Не расслабляйтесь, – тихо сказал Пётр. – Внутри тоже могут быть люди.

Тяжёлая дверь открылась. Никаких коридоров, пропускных пунктов… полупустой архив. И огромная табличка перед глазами: «Архив переезжает. Всем сотрудникам…».

– Это какая-то ёб… – начал было Пётр, но вовремя смог сдержаться. – Давайте осмотримся. Вдруг что-то ещё осталось.

Парни подошли к ближайшим коробкам и стали планомерно просматривать документы из них. Яна же не спешила, решив пройтись. Через пару минут она подошла к ним, таща небольшую картонную коробку с большой красной надписью на боку: «Аномалии». Даже Михаил начал хихикать. Впервые за последний год.

– Серьёзно? – у Петра начиналась изжога.

Яна от постоянного смеха уже икала. Она промычала что-то нечленораздельное, махая руками, и отошла восстановить дыхание. Парни стали просматривать новые документы. Через какое-то время Михаил заговорил первым:

– Глянь, почти в каждом документе стоит пометка «куратор Тигра». Думаешь, позывной?

– Возможно. Я поспрашиваю знакомых, но, думаю, это такой уровень доступа, что мы куратора не найдём. Если только нам не будет везти также, как сегодня, – посмотрев ещё пару документов, добавил. – Тут сплошная хрень. То, что мы и так знали. Аномалии возникают. И пропадают. Иногда из них кто-то выбирается. Чаще – нет. И тоже пропадает… Никто, – злость вырывалась наружу. – Никто так и не выяснил, как они работают. Откуда лезут эти твари. Почему…

Он обессиленно кинул документы обратно в коробку. Миша понимающе молчал. Он тоже хотел знать. Даже Яна притихла. Спустя минуты тишины она всё же решила подать голос:

– Уходим? Кроме этой коробки я больше ничего тут не нашла. Всё самое ценное могли увезти в первую очередь.

Пётр даже не стал заметать следы и собирать разбросанные по полу документы. Молча встал и пошёл к двери. Судя по всему, их удача закончилась, потому что растяпа-охранник вернулся на пост. Увидев наших героев, он потянулся к пистолету:

– Какого хе…

Но договорить не успел. Пётр был быстрее. И ему было необходимо на ком-то выместить раздражение. Впрочем, чтобы вырубиться, охраннику хватило чёткого удара в челюсть. Потирая костяшки пальцев, Пётр усадил беднягу к двери, поправил ему фуражку, стряхнул пыль с плеч и вложил в руку потерянную ключ-карту. И наконец ответил на вопрос Яны:

– Уходим.

Прошло полгода. Михаил смог оставить дом в глуши и переехать в город. Не отпустил боль, но наконец позволил себе с ней жить. К тому же, зимой в городе гораздо приятнее, чем в лесу. Не найдя других зацепок по аномалиям и таинственному куратору, Пётр с Яной решили разделиться. По одиночке скрываться было проще. Они ещё не знали, что скрываться им больше не нужно.

Миша стал брать меньше заказов. Ему больше не надо было выплёскивать боль. Он всё ещё недолюбливал свою работу – убивать людей за деньги… Но этот звонок был непривычно странным. Не связанным с его обычной работой. Миша стоял и смотрел на телефон с глубокой задумчивостью.

Через несколько минут тот снова зазвонил. На этот раз это был Пётр:

– Мне только что поступило одно предложение. Какой-то парень сорит деньгами, чтобы нанять людей для…

– Борьбы с аномалиями?

На мгновение оба замолчали. Решение было очевидным. Они одновременно произнесли:

– Нам стоит встретиться с ним.

4. Анна Тигрова

В великой борьбе побеждает отважный

Шёл дождь.

Словно скрывая слёзы девушки, которая брела босиком по предрассветной Москве.

Словно смывая её боль – боль, которую только предстояло пережить.

Боль расставания со своим ребёнком. Который лишь собирался встретить свой первый рассвет.

Она родила в подворотне. Как животное. Она не могла оставить ребёнка. Не хотела повторения своей судьбы. Поэтому оставила маленькую кроху у дверей приюта. Сделав первый подарок – мягкую игрушку, купленную заранее в ларьке у метро. И последний – имя Анна.

Двери приюта раскрылись. Нянечка с оханьем наклонилась к ребёнку, укатанному в плед. Девочка не плакала, была тихой-тихой, сжимая в маленьком кулачке Лапу плюшевого тигра. А рядом была записка: «Пожалуйста, позаботьтесь о ней. Её зовут Анна».