Полная версия
Эхо Лофта
«О, я хочу говорить о клубе, – Соня улыбнулась, облизывая край бокала. – Я хочу играть в нем, Марк. Вернуться. Как резидент. Моя музыка… она созрела. Стала глубже. Я знаю, что ты ищешь новое звучание для «Эхо». Я могу его дать. Мы… можем дать его снова. Вместе.» Ее нога под столом нежно коснулась его ноги. «Помнишь, как это было? Электричество на сцене? Электричество… везде?»
Воспоминания нахлынули волной – жаркие, пьянящие, разрушительные. Их музыкальный симбиоз был магией. Их отношения – ядом. Марк отодвинулся. «Это было давно, Соня. Очень давно. «Резонанс» – это не только я сейчас. Есть другие музыканты. И… проект реконструкции. Курганова не одобрит резидента без портфолио и четкого плана.»
«Курганова, – Соня произнесла это имя с легким презрением. – Она будет делать то, что скажут инвесторы. А я… я знаю, как с ними говорить. У меня есть связи, Марк. Я могу помочь проекту. Или… – ее взгляд стал жестким, – могу усложнить жизнь. Особенно если почувствую, что меня несправедливо игнорируют.» Угроза висела в воздухе, замаскированная сладким голосом.
«Это шантаж?» – холодно спросил Марк.
«Это реальность, солнышко, – Соня откинулась на спинку стула. – Я хочу вернуться домой, Марк. На сцену «Эхо». И я хочу… помочь тебе. Вижу, ты в стрессе. Эта Курганова тебя выматывает. Я могу быть… громоотводом.» Ее улыбка стала двусмысленной. «Или чем-то еще. Старые привычки умирают с трудом, правда?»
Марк смотрел на нее. На эту женщину, которая знала все его слабости, все его больные места. Которая могла быть ослепительной и разрушительной. Возвращение Сони было как вторжение в только что начавшийся хрупкий процесс. Она пришла ломать. Играть. Манипулировать. И она знала, что у него есть слабость – его клуб. Его «Эхо».
«Пришли свое портфолио Лехе, моему технарю, – наконец сказал Марк, вставая. Он не мог больше сидеть здесь, дышать этим воздухом прошлого. – И демо. Мы послушаем. Коллегиально. Решение будет не за мной одним. И не за Кургановой.»
«Коллегиально, – протянула Соня, ее глаза сузились. – Как мило. Значит, я тебя еще увижу? Вне… офиса?» Ее взгляд скользнул по нему с ног до головы, вызывающе, оценивающе.
«На совещании по резидентам. Если твой материал пройдет отбор.» Марк бросил деньги на стол за вино. «Не провожай.»
Он вышел на холодный ночной воздух, жадно вдыхая. Звонок Сони, ее намеки, ее угрозы – все это накладывалось на образ Алисы, на ее гневные глаза и ту невыносимую искру между ними. Он достал телефон. Рука сама потянулась к кнопке вызова… но чей номер набрать? Соне? Чтобы сказать, чтобы она исчезла? Алисе? Чтобы… предупредить? О чем? О своей безумной бывшей? Он судорожно засмеялся. Нет. Он открыл Instagram. Аккаунт Алисы Кургановой был закрыт. Конечно. Он нашел страницу ее бюро. Лаконично, профессионально. Никаких личных фото. Ничего лишнего. Как она сама. Он машинально нажал «Подписаться». Потом, увидев пост про «Эхо Лофта» с ее подписью, лайкнул его. Глупо. Детски. Но он не смог удержаться. Пусть знает, что он видел. Что он… здесь.
В этот момент его телефон завибрил. Уведомление: sonya.muse поделилась публикацией. Он открыл сторис. Фото: темный интерьер «Тихого Угла», ее рука с бокалом вина, и… его собственная рука на столе, с обломком стилуса, попавшая в кадр на переднем плане. Подпись: «Старые места. Старые ритмы. Новые… обломки? Возвращение бывает разным. #Ностальгия #МузыкаЖдет #ТихийУгол»
Марк выругался сквозь зубы. Она сфотографировала его. И этот чертов стилус. И выложила. Игра началась. И Соня делала первый, очень громкий ход. Он бросил взгляд на обломок в своей руке. Хрупкий. Острый. Готовый вонзиться в самое сердце всего, что только начиналось. Включая его самого.
* * *
Алиса, перед сном листая ленту в бессильной попытке отвлечься от мыслей о Марке, инвесторах и Соне, вдруг замерла. В сторис у одного знакомого дизайнера мелькнула репостнутая сторис от sonya.muse. Фото. Интерьер какого-то клуба. Женская рука с вином. И мужская рука на переднем плане… сжимающая два обломка стилуса, склеенные воедино знакомой лазерной гравировкой: «А.Курганова».
Время остановилось. Потом сердце упало куда-то в ледяную бездну. Он был с ней. С Соней. И он держал в руке ЕЕ сломанный стилус. Как трофей? Как напоминание? Как часть какой-то их… игры?
Ярость, белая и беспощадная, захлестнула Алису. Она выключила телефон, швырнула его на кровать и погасила свет. Но в темноте горели только два образа: насмешливые глаза Сони из ее инстаграма и рука Марка, сжимающая обломки ЕЕ мира. «Цифровой варвар» оказался куда опаснее, чем она думала. И игра, похоже, только начиналась. И она, Алиса Курганова, которая вычертила свою жизнь по линейке, вдруг оказалась на минном поле, не имея ни карты, ни плана разминирования.
Глава 3. Трещины
Утро после той сторис встретило Алису ледяным комом в груди. Сон не пришел. Вместо него – карусель образов: насмешливый взгляд sonya.muse, рука Марка, сжимающая обломки ЕЕ стилуса как трофей, его возможный смех над ней в полумраке того клуба. Ярость, унижение и что-то еще, острое и колючее – ревность? Нет, не ревность. Профессиональная брезгливость. Так она себе сказала, глядя в безупречное отражение в зеркале ванной. Сегодня она выбрала костюм-футляр стального цвета – свою броню. Никаких слабостей.
Офис «Стекло и Бетон» казался слишком ярким, слишком шумным. Алиса шла по коридору к временному кабинету, выделенному под проект «Эхо Лофта», чувствуя, как на нее смотрят. Или ей казалось? Света встретила ее с двойным эспрессо и тревожным взглядом.
«Алиса, там… – ассистентка мотнула головой в сторону кабинета. – Его уже ждут.»
«Кого?» – спросила Алиса, хотя сердце уже упало. Она знала.
«Марка Волкова. И… какой-то парень с коробкой. Говорит, это тебе.»
Алиса расправила плечи, взяла эспрессо. Горечь кофе на языке была кстати. «Отлично. Начнем день с приятного.»
Она вошла в кабинет. Марк стоял у окна, спиной к двери, его поза была напряженной. Рядом, переминаясь с ноги на ногу, стоял молодой парень в худи и с очками в толстой оправе – техник Леха, державший большую коробку Apple. На столе красовался новый стаканчик кофе из «Зерна».
Марк обернулся. Его лицо… Он выглядел усталым, осунувшимся. Тени под глазами были глубже, чем вчера. Но в серых глазах горел тот же странный огонь – тревоги, вины, вызова? Он встретился с ее взглядом, и Алиса почувствовала, как по спине пробежал разряд. Короткое замыкание. Он видел сторис. Он знал, что она видела.
«Курганова, – начал он, его голос был хрипловатым, без обычной бравады. – Это Леха, мой техник. Мы… привезли компенсацию. Новый iPad Pro. Стилус. Самый последний.» Он кивнул Лехе. Тот робко протянул коробку.
Алиса не двинулась. Она поставила свой эспрессо на стол, медленно, с преувеличенной точностью. Ее пальцы слегка дрожали, и она сжала их в кулаки за спиной.
«Как трогательно, господин Волков, – ее голос звенел, как лед. – Цифровой вандал приносит дары. Утром. После… приятного вечера.» Она бросила взгляд на кофе на столе. «И даже кофе принес. Из «Зерна». Точно как вчера, когда вы врезались в меня. Символично.»
Марк сжал челюсть. «Алиса… Послушай. Насчет вчерашнего вечера…»
«Меня зовут Алиса Сергеевна, – перебила она ледяным тоном. – И меня не интересуют ваши вечерние развлечения, господин Волков. Даже если они включают выставление напоказ… обломков моего имущества.» Она подошла к столу, взяла стаканчик его кофе. И, не сводя с него ледяного взгляда, медленно, демонстративно опрокинула его в мусорное ведро рядом с его ногами. Темная жидкость забрызгала его джинсы и чистый пол. Леха ахнул. «Ваш кофе мне не нужен. Как и ваши… подачки.»
Марк вздрогнул, глядя на пятна на джинсах, потом поднял на нее взгляд. Его глаза вспыхнули. Не виной, а яростью. «Подачки? Я пытаюсь возместить ущерб, который, да, я причинил! По глупости! Я не виноват, что ты увидела…»
«Вы не виноваты? – Алиса засмеялась резко, безрадостно. Она подошла к нему вплотную. Запах его – кофе, кожи, что-то древесное – ударил в нос, смешавшись с ее адреналином. – Вы опоздали на совещание. Вы врезались в меня. Вы разбили мой планшет. И вы… – она ткнула пальцем ему в грудь, игнорируя его взгляд, полный бурлящей ярости и чего-то еще, – вы сидели вчера в каком-то подвале с этой… sonya.muse, и держали обломки моего стилуса, пока она выставляла это на всеобщее обозрение! Как трофей? Как шутку? Чтобы показать, как легко ломаются планы и вещи хрупкой архитекторши?»
Каждое «вы» звучало как пощечина. Марк поймал ее запястье, когда она снова ткнула его в грудь. Его пальцы были горячими, сильными. Алиса попыталась вырваться, но он держал крепко. Их лица были в сантиметрах друг от друга. Дыхание смешалось – ее частое, гневное, его прерывистое, сдавленное.
«Ты ничего не понимаешь! – прошипел он. Его глаза метали молнии. – Я не планировал эту встречу! Я не хотел, чтобы она сфотографировала этот чертов стилус! Она… Соня… Она играет в свои игры! А этот стилус… – он вытащил из кармана джинсов обломки, все еще склеенные воедино, и сунул их ей в свободную руку. – Я подобрал его под дождем! Я не бросил! Я…» Он запнулся, будто осознав, что говорит слишком много. Слишком лично. «…Я просто хотел вернуть его. Целый. Но не смог.»
Алиса смотрела на обломки в своей руке. На его пальцы, сжимающие ее запястье. На его глаза, в которых бушевала буря – ярость, отчаяние, странная искренность. Его тепло проникало сквозь рукав блузки. Это было невыносимо. Слишком близко. Слишком интенсивно.
«Пустите меня, – прошептала она, голос вдруг потерял силу. – Сейчас же.»
Марк замер. Его взгляд упал на ее губы, потом снова в глаза. Напряжение между ними достигло критической точки. Это уже не была просто ярость. Это было нечто первобытное, магнетическое. Леха замер, боясь пошевелиться.
Вдруг Марк резко отпустил ее запястье, как будто обжегся. Алиса отпрянула, потирая руку. На коже осталось красное пятно от его пальцев.
«Забери свои… дары, – сказала она тихо, но каждое слово било, как молот. Она бросила обломки стилуса на стол рядом с коробкой от планшета. – И убирайтесь. Оба. Сейчас. Из моего кабинета. С моего проекта.»
Марк стоял, тяжело дыша, сжимая и разжимая кулаки. Его взгляд скользнул по обломкам на столе, потом по ее лицу – бледному, но непреклонному.
«Проект не только твой, Курганова, – глухо сказал он. – И я не уйду.»
«Убирайтесь, – повторила Алиса, не повышая голоса, но в нем звучала сталь. – Пока я не вызвала охрану. И пока я не отправила инвесторам подробный отчет о вчерашнем… перформансе с участием ключевого партнера и его… музы. С фотоподтверждением.» Она взяла смартфон в руку, демонстративно открыв мессенджер.
Это подействовало. Марк побледнел. «Ты не посмеешь…»
«Попробуйте меня остановить, господин Волков, – Алиса улыбнулась ледяной улыбкой. – У вас есть тридцать секунд. Леха, уберите, пожалуйста, этот хлам со стола.» Она показала на коробку и обломки.
Леха метнулся, схватил коробку и обломки стилуса, зажав их под мышкой. Марк смотрел на Алису с таким смешанным чувством ненависти, уважения и чего-то невероятно болезненного, что ей стало почти не по себе. Он медленно покачал головой.
«Это война, Курганова?»
«Это профессионализм, Волков. Которого вам явно не хватает. Двадцать секунд.»
Он резко развернулся и вышел, хлопнув дверью так, что задрожали стекла. Леха шмыгнул за ним, как испуганный кролик.
Алиса осталась одна. Дрожь, сдерживаемая все это время, охватила ее с головы до ног. Она прислонилась к столу, чтобы не упасть. На столе осталось пятно от опрокинутого кофе. Она смотрела на него, чувствуя, как комок подступает к горлу. Он подобрал стилус под дождем. Он хотел вернуть его целым. Глупость. Сентиментальная глупость варвара. Не имеющая никакого значения перед лицом его поведения с Соней и угрозы проекту.
Ее телефон завибрил. Уведомление от Instagram: sonya.muse начал(а) читать вас. Алиса замерла. Соня следила за ней. Прямо сейчас. После вчерашнего. После утреннего скандала.
Затем пришло сообщение. С незнакомого номера, но Алиса сразу поняла, от кого.
> «Алиса Сергеевна. Это Соня Петрова. Мы не знакомы, но я чувствую, нам есть что обсудить. Марк… он такой импульсивный. И непредсказуемый. Часто наносит ущерб, даже не желая того. Я знаю его давно. Могу помочь вам… взаимодействовать с ним. Или избежать ненужных проблем. Выпьем кофе? Без Марка. На нейтральной территории. Сегодня? Я в «Зерне» на Арт-Ядре до двух. Буду рада. Соня.»
Алиса сжала телефон так, что костяшки пальцев побелели. Наглость. Чистейшая наглость. Предлагать помощь? После того, как она публично высмеяла ее? Это была ловушка. Очевидная. Но…
Она посмотрела на пятно кофе на столе. На пустой стол, где должен был лежать новый планшет. На дверь, которую хлопнул Марк. Война? Нет. Это было минное поле. И Соня только что предложила ей карту. Сомнительную, опасную, но карту.
Алиса подошла к окну. Внизу, на парковке, она увидела Марка. Он стоял рядом со своим «мини-купером», яростно что-то говоря по телефону, жестикулируя свободной рукой. Леха робко стоял рядом с коробкой. Затем Марк резко бросил телефон на сиденье, схватился за голову и ударил кулаком по крыше машины. Даже отсюда было видно его отчаяние и ярость.
Алиса отвернулась. Она открыла мессенджер и набрала ответ Соне:
> «Сегодня. Два часа. «Зерно» на Арт-Ядре. Только кофе. Только факты. А.Курганова.»
Она нажала «отправить», чувствуя, как холодная решимость сменяет дрожь. Если Соня хочет игры, она ее получит. Алиса Курганова не пряталась от вызовов. Она их проектировала и брала под контроль. Даже если для этого пришлось выпить кофе с дьяволом в знакомой одежде. sonya.muse хотела поговорить? Отлично. Алиса была готова слушать. И записывать. Каждое слово. Каждую угрозу. Каждую слабость.
Где-то внизу заревел двигатель «мини-купера», и машина Марка резко рванула с парковки, оставляя за собой клуб дыма и Леху с коробкой, одиноко стоявшего на асфальте. Алиса наблюдала, как он исчезает. Один враг уехал. Другой ждал ее в «Зерне». А тень прошлого Марка только что стала ее настоящим кошмаром. Игра входила в новую, еще более опасную фазу. Алиса взяла блокнот и ручку. Пора готовиться к встрече. Кофе с дьяволом требовал тщательной подготовки.
Глава 4. Кофе с Дьяволом и Гроза над Лофтом
«Зерно» на Арт-Ядре дышало ароматом свежеобжаренных зерен и денег. Алиса выбрала столик у стены, спиной к окну, лицом ко входу. Тактика. Контроль обзора. Ее стальной костюм был броней, блокнот и ручка – оружием. На столе перед ней стоял двойной эспрессо – оружие другого рода. Она проверила диктофон на телефоне, скрытый в кармане блейзера. Готова.
Соня вошла ровно в два. Легкая, как дым, в идеально скроенных брюках и шелковой блузе, с сумкой, которая стоила больше месячного гонорара Алисы. Ее карие глаза сразу нашли Алису, оценили столик, костюм, безупречную позу. Улыбка расцвела на губах – теплая, открытая, абсолютно лживая.
«Алиса Сергеевна! – голос Сони был медовым, чуть хрипловатым, как хороший коньяк. Она протянула руку для рукопожатия. Маникюр – безупречный, темно-бордовый. – Благодарю, что нашли время. Очень рада наконец увидеться лично.»T
Алиса едва коснулась кончиками пальцев. Холодно. «Соня. Кофе?» – кивнула на меню.
«О, только эспрессо. Как у вас. Без сахара. Спасибо.» Соня села напротив, непринужденно откинувшись на спинку стула. Ее взгляд скользнул по Алисе, впитывая детали, словно сканер. «Вы именно такая, как я представляла. Сильная. Собранная. Марк… он всегда привлекал сильных женщин. Хотя, – ее губы изогнулись в полуулыбке, – иногда ему это дорого обходилось.»
Алиса не дрогнула. «Давайте не будем тратить время на личные комментарии о господине Волкове, Соня. Вы предложили встречу. Вы говорили о помощи во взаимодействии с ним и о предотвращении проблем. Я слушаю.» Она открыла блокнот, взяла ручку. Действие было намеренно демонстративным.
Соня засмеялась – легкий, искренний звук. «Прямолинейность. Мне нравится. Хорошо, Алиса Сергеевна. Будем по делу.» Ее выражение лица сменилось на деловое, но в глазах оставалась хищная искорка. «Марк – гений. Импульсивный, хаотичный, но гений. Его видение «Эха Лофта»… оно уникально. Но он, как ребенок, не думает о последствиях. О деньгах. О сроках. О… репутации.»
Кофе Сони поставили перед ней. Она взяла крошечную чашку, сделала глоток, не отрывая взгляда от Алисы. «Вчерашний вечер… это был крик о помощи. Отчаяние. Он понимает, что его «Эхо» меняется. Что ваше «функциональное тело» может убить его душу. Он боится. И когда Марк боится… он ломает вещи. Буквально.» Ее взгляд упал на запястье Алисы, скрытое рукавом. Там все еще виднелось легкое покраснение от утренней схватки.
Алиса не пошевелилась. «Если вы намекаете на физическую агрессию, Соня, то…»
«О, нет! – Соня махнула рукой. – Ни в коем случае! Марк не агрессор. Он… разрушитель по неосторожности. Как ураган. Он врезался в вас, разбил планшет, спровоцировал скандал на совещании, устроил истерику у вас в кабинете… И это только начало. Он не справится с давлением реконструкции. Он будет саботировать ваши решения, спорить по каждому болту, впадать в депрессию или истерику, когда что-то пойдет не по его. И проект пострадает.»
«И чем вы можете помочь?» – спросила Алиса, делая пометку в блокноте. Саботаж. Истерика. Депрессия. Соня рисовала картину неадекватного человека.
«Я его знаю, – просто сказала Соня. Ее голос стал тише, интимнее. – Знаю его триггеры. Знаю, как его успокоить. Знаю, как… перенаправить его энергию в конструктивное русло. Я могу быть буфером между вами. Переводить ваши прагматичные решения на его язык эмоций и творчества. Убеждать его там, где вы встретите стену непонимания.» Она наклонилась вперед. «Я хочу, чтобы «Эхо» возродилось. Это важно для меня. Для города. И я не хочу, чтобы Марк… разбился вдребезги об вашу стальную логику, Алиса Сергеевна.»
Алиса держала паузу, глядя на Соню. Игра была тонкой. Соня позиционировала себя как спасительницу – и проекта, и Марка – от него самого и от «жесткости» Алисы. Она предлагала себя в качестве необходимого посредника, намекая, что без нее сотрудничество с Марком обречено на провал. И все это – с видом искренней озабоченности.
«Вы говорите о резидентуре в клубе, – констатировала Алиса. – Это ваша цена за «помощь»?»
Соня улыбнулась, как кошка, поймавшая мышь. «Не только. Резидентура – это возможность вернуть «Эху» его истинный голос. Мой голос. Но да, я хочу официального статуса. Консультанта по творческому видению. С правом голоса на ключевых решениях, касающихся атмосферы, программы, оформления пространства. Чтобы Марк не натворил бед, а вы… – ее взгляд стал чуть жестче, – не превратили священное место в бездушный хай-тек бокс.»
Угроза прозвучала четко: Прими мои условия, или Марк взорвет проект, а ты будешь виновата.
Алиса отпила глоток эспрессо. Горечь разлилась по языку. «Интересное предложение. Но у меня есть вопросы. Первый: почему Марк Волков, взрослый, талантливый человек, по вашему мнению, не способен к конструктивному диалогу без вашего посредничества? Второй: каковы ваши реальные квалификации, помимо личного знакомства с господином Волковым, для роли консультанта такого масштаба? Третий: – Алиса прищурилась, – почему вы считаете, что я, как руководитель проекта, не смогу найти общий язык с ключевым партнером, используя факты, логику и профессиональный подход, без привлечения… посторонних лиц?»
Соня не смутилась. Ее улыбка лишь стала шире. «Потому что Марк – не логика, Алиса Сергеевна. Он – чувства. Огонь. И вы пытаетесь управлять огнем голыми руками. Моя квалификация? Годы работы с ним на сцене «Эха». Понимание его музыки, его аудитории, той магии, что рождалась в этих стенах. Без этого понимания ваше «функциональное тело» будет мертворожденным. А что касается вашего профессионального подхода… – она сделала паузу, наслаждаясь моментом, – …он уже дал трещину, не так ли? Сломанный планшет. Утренний скандал. Его рука на вашем запястье. Огонь уже обжигает.»
Алиса почувствовала, как по спине пробежали мурашки. Соня видела слишком много. Или догадывалась? Или Марк что-то сказал? Она сохранила ледяное спокойствие. «Эмоции – не оправдание непрофессионализму, Соня. А проект «Эхо Лофта» – это прежде всего бизнес и архитектура. Со строгими стандартами. Ваше видение «магии» будет учтено ровно настолько, насколько оно не противоречит безопасности, бюджету и здравому смыслу. И статус консультанта с правом голоса… – Алиса отложила ручку, – …выдается на основании портфолио, опыта и решения команды инвесторов, а не по личной протекции или шантажу.»
Слова «шантаж» повисли в воздухе. Соня перестала улыбаться. Ее глаза стали холодными, как обсидиан. «Шантаж? Какое грубое слово, Алиса Сергеевна. Я предлагаю сотрудничество. Во избежание… ненужных потерь. Марк нестабилен. Его импульсивность может навредить проекту. Его связь с прошлым клуба… с моим прошлым… может стать источником скандалов. – Она наклонилась еще ближе, ее шепот стал ядовитым. – Представьте заголовки: «Основатель культового клуба «Эхо Лофта» устроил дебош на стройплощадке!» Или: «Темное прошлое «Эха»: скандалы, наркотики, разбитые судьбы». Инвесторам это понравится? Вашей безупречной репутации?»
Алиса не моргнула. «Пустые угрозы, Соня. Без доказательств – это просто сплетни.»
«О, доказательства найдутся, – Соня отпила кофе, ее взгляд стал отстраненным. – Фотографии. Свидетели. Старые записи… Марк оставил много… интересного в нашем общем прошлом. И я заботилась о сохранности этих… артефактов. На всякий случай.» Она поставила чашку. «Подумайте, Алиса Сергеевна. Я не враг проекту. Я хочу его успеха. Но на моих условиях. С моим участием. Иначе… огонь, который вы пытаетесь контролировать, спалит все дотла. Включая вас.»
Она встала, поправила сумку. «Я дам вам время. Но не слишком много. «Эхо» ждет. И Марк… он уже на объекте. В довольно мрачном настроении, после вашего утреннего… разговора. Кто знает, что он там натворит в одиночестве?» Она бросила на Алису последний оценивающий взгляд. «До связи.»
Соня вышла из кофейни, оставив за собой шлейф дорогих духов и ощущение ядовитой угрозы. Алиса сидела неподвижно, сжимая ручку так, что пластик трещал. Шантаж был теперь открытым и грязным. Соня играла ва-банк, ставя на кон репутацию Марка и всего проекта. И ее козыри… могли быть реальными. Марк в прошлом не был ангелом, это она уловила из его скупых биографических данных и того старого фото.
Ее телефон завибрил. Сообщение от прораба с объекта «Эхо Лофта»:
> «Алиса Сергеевна, тут Волков примчался. Весь на нервах. Что-то ломает в старом зале сцены. Говорит, «ищет акустическую правду». Не слушает никого. Что делать? Ждем указаний.»
Адреналин ударил в кровь. Он уже там. И что-то ломает.Пророчество Сони начинало сбываться с пугающей скоростью. Алиса вскочила, скинув наличные за кофе на стол. Время разговоров закончилось. Пора на поле боя.
* * *
Старый цех, где располагалось «Эхо Лофта», встретил Алису гулкой пустотой и запахом пыли, влаги и… разрушения. Где-то в глубине, со стороны сцены, доносились глухие удары, скрежет металла и приглушенная ругань.
«Он там! – встретил ее взволнованный прораб, Василий, указывая в сторону закулисье. – Сказал, чтоб не мешали. Двое рабочих пытались остановить – чуть не подрались.»
Алиса кивнула, не замедляя шага. Ее каблуки гулко стучали по бетонному полу. Она прошла мимо груды старых кресел, мимо полуразобранной барной стойки, мимо лесов, уже установленных у одной из стен. Сердце бешено колотилось – от гнева, от тревоги, от предвкушения схватки.
Она нашла его в полуразрушенном помещении за сценой – бывшей мастерской или складе. Марк стоял спиной, в заляпанной краской и пылью футболке и рваных джинсах, с огромным монтировкой в руках. Он яростно долбил ею в старую кирпичную кладку, от которой уже отваливались куски штукатурки и кирпичей. Рядом валялись обломки гипсокартона, какие-то старые трубы.
«Волков!» – ее голос, резкий и громкий, эхом отозвался в пустом пространстве.
Марк замер. Монтировка застыла в воздухе. Он медленно обернулся. Его лицо было в пыли и поту, волосы всклокочены. Глаза горели мрачным, почти безумным огнем. Увидев ее, он не удивился. Скорее… удовлетворился.
«А, Курганова, – он хрипло произнес, опуская монтировку. – Пришла контролировать? Или добивать?»
«Что вы здесь делаете?! – Алиса подошла ближе, не обращая внимания на хруст мусора под ногами. – Это же вандализм! Вы разрушаете несущие конструкции?»