Легион Семи. (Повести, рассказы, стихи)

Алекс Драбо

Легион Семи. (Повести, рассказы, стихи)

Музыка моря. (притча)

В последний период, Элис мучала бессонница, и она встречала рассветы на берегу моря возле своего нового дома.

Это утро так же не стало исключением. Едва величественное солнце начало появляться за необъятным, голубым, морским горизонтом, Элис уже заняла место в уютном ярком шезлонге, любуясь отражением солнечных лучей в голубой морской стихии, слушая радостные крики чаек и по традиции беседуя с волнами, не переставая удивляться, какую удивительно красивую симфонию доносят до неё уникальные волны с их неповторимым музыкальным слухом.

По утрам купленный недавно дом уже не казался таким жутким, пустынным и одиноким, каким выглядел ночами. Ощущение тоски и одиночества, хоть и не покинули своего хранилища в сердце и душе, но запрятались чуть поглубже, отодвинутые солнечными лучами и морской музыкой подальше, до наступления сумерек.

Элис скинула босоножки и окунула ноги в морскую прибрежную пучину. Тёплая приятная вода окутала ступни девушки, стала ласково их гладить и массировать. Элис немного расслабилась и даже задремала, отдавшись этой влажной ласке и музыкальному шёпоту. Меж тем волны не спешили утихать, и продолжали с ней диалог, словно не боялись нарушить её сладкую дремоту.

– Понимаешь, что он обычный убийца? – музыкально шептали волны.

– Нет, – мысленно отвечала им Элис сквозь сон – Он просто контрактник. Он миротворец. Джон хочет восстановления мира в той далёкой стране. А деньги, они же не лишние. Иначе мы никогда не расплатимся за этот дом.

Казалось, волны удовлетворились её ответом и на минуту затихли, проявив милосердие.

Элис ещё глубже погрузилась в сон, вспоминая своего Джона. Как же она его любила и ждала!

Жизнь с ним была похожа на сказку. Не прошло и года с момента их первого знакомства, но ей, молодой двадцатилетней девушке, сироте, воспитанной в приюте, этот успешный тридцатилетний мужчина казался каким-то сказочным принцем.

Весь их роман был похожим на сказку и развивался по какому -то сказочному сценарию.

Молодой бизнесмен Джон зашёл в кафе на ланч, и влюбился в обслуживающую его официантку Элис. Очень быстро их знакомство переросло в роман. Джон забрал Элис к себе в квартиру из крохотной комнатки, которую предоставляло ей кафе. Спустя полгода они поженились. А ещё через месяц смогли осуществить свою взаимную мечту – оплатить первый взнос и купить уютный дом на берегу моря! Джон уговорил Элис уйти с работы, заниматься домашним хозяйством и садом, расположенным на территории дома. Хоть девушке и было скучновато днём одной обитать в пустом доме, но нежные вечера, проведённые с любимым мужем, вполне компенсировали дневное одиночество. К тому же Элис обладала интровертным характером и любила побыть в одиночестве, подальше от людей.

Идиллия закончилась месяц назад, когда у Джона дела по бизнесу неожиданно дали осечку и денег стало катастрофически не хватать. К тому же львиную долю бюджета съедали выплаты за дом – их семейное и счастливое гнездышко мечты. Вот тогда-то и пришла ему в голову мысль подписать годовой контракт с солидными выплатами. Джон временно предоставил бизнес своему деловому партнеру и отправился с отрядом миротворцев в далекую, неспокойную страну.

Элис не поддерживала это решение, но католический приют с детства привил ей воспитание и догмы, не разрешающие спорить с мужем и смиренно принимать любое его решение. И вот уже второй месяц подряд Элис каждое утро встречала в шезлонге у моря, мечтая о возвращении своего любимого мужа, вспоминая их короткую, но очень счастливую, совместную жизнь, и тщетно пытаясь справиться с чувством одиночества и тоски. Девушка даже дала объявление в газету о сдаче внаём одной из комнат дома. Не потому, что нуждалась в деньгах, а просто от отчаяния одиночества. Пусть в доме проживёт какая-нибудь компаньонка. Будет не так страшно и не так тоскливо дожидаться возвращения любимого Джона. Днём Элис не боялась этого дома, но бессонными ночами дом казался ей угрюмым, мрачным и неприветливым. Деревья в саду, казалось, угрожающе шумели от ветра, часы на стене тикали неестественно громко и море пело ночами совсем не ласковые песни, а крик чайки или вой ветра заставлял дев

ушку вздрагивать и заворачиваться с головой в одеяло в ожидании рассвета.

Сон всё глубже накрывал Элис, и волны всё отчётливее разговаривали с ней, музыкально напевая свою монотонную мелодию. Вода продолжала тёплым напором массировать её ноги, а ласковые порывы ветра гладить и трепать её длинные, русые волосы.

– Добрый день, юная мисс, – услышала Элис сквозь дремоту приятный мужской голос.

– Миссис, – машинально поправила она, силясь открыть тяжёлые ото сна веки.

– Ох, извините, миссис! – снова услышала она голос рядом с собой.

Элис сделала над собой усилие, разлепила глаза, покрасневшие от длительной бессонницы и слёз.

Когда зрение сфокусировалось, оно предъявило ей долговязого, худого мужчину лет тридцати пяти.

Длинные, вьющиеся, каштановые волосы мужчины прикрывала соломенная шляпа, тёмные очки закрывали глаза, худое лицо с правильными чертами обросло лёгкой щетиной. Мужчина был одет в красную футболку, светлые шорты и кроссовки. На шее висела массивная серебряная цепочка с кулоном в виде многоногого паука. За спиной был небольшой чёрный рюкзачок, а в руках мольберт, завернутый в холщевую коричневую тряпку.

– Я прочитал в газете, что вы сдаёте комнату на короткий срок, – проговорил мужчина приятным баритоном – С вашего позволения я хотел бы снять её до завтра.

– Но я давала объявление о сдачи комнаты женщине, – сказала Элис, силясь согнать с себя усталость сна и наощупь нашаривая босыми ступнями туфли.

Мужчина подождал, пока она обулась, галантно протянул ей руку, помогая подняться.

– Меня зовут Ален, – представился незнакомец.

– Элис, – машинально ответила девушка, просовывая ноги в обувь и поправляя левой рукой короткое платье.

Вторую руку Элис незнакомец продолжал галантно держать в своей руке. Затем поднёс её запястье к своим губам и запечатлел на нём вежливый поцелуй.

Элис словно пронзило током. Она вся затрепетала от этого невинного прикосновения, земля уплыла из-под ног. Музыка волн вдруг переросла в какой-то звенящий гул, а ветер, словно приняв человеческий облик, принял её в объятья, лаская девичью кожу.

Мужчина внимательно смотрел на неё, его глаза сверкали сквозь стёкла солнцезащитных очков.

– Вам нехорошо, Элис? – галантно осведомился он.

– Нет, всё в порядке… Просто бессонница, мистер…

– Ален. Просто Ален.

– Видите-ли, Ален, я замужем и у меня не было намерения сдавать комнату мужчине.

Ален, не выпуская руки Элис, свободной рукой приподнял очки, открыв её взору удивительно чистые и наивные зелено голубые глаза. В них светилось только искреннее расположение и участие. Глаза цвета морской волны.

– Не сочтите наглостью с моей стороны просить вас о небольшом одолжении, – вежливо сказал Алён, буквально гипнотизируя взглядом Элис – Я не маньяк, не убийца, не извращенец и не вор. Я художник. Послезавтра выставка моих работ, а я не успеваю закончить главный выставочный экспонат. Вдохновение не приходит, а без него в нашей профессии никуда. И вот, увидев объявление " Дом на берегу моря", я подумал посетить этот райский уголок мечты! И, знаете, Элис, глядя на эти красоты, моё упрямое вдохновение вернулось ко мне! Я заплачу любую сумму, если вы позволите мне на сутки остаться в одной из ваших комнат и закончить работу. Мне осталось всего несколько мазков для завершения картины. А завтра утром я вас покину, с вашего позволения.

Элис колебалась. Впустить в супружеский дом незнакомого мужчину казалось ей дикостью и абсурдом. Даже такого галантного и интеллигентного, каким казался Ален.

Тот, словно уловив её мысли, умоляюще сложил руки, виновато улыбнулся и скроил просящее выражение лица:

– Элис, молю вас, не гоните бедного художника! Всего один день – и я навсегда покину ваши края. Если вы откажете в приюте, мне придётся обосноваться здесь, на берегу, под открытым небом, рискуя быть заживо съеденным насекомыми или чайками, чтобы не упустить вдохновение этих мест и закончить свою картину.

Элис невольно улыбнулась, глядя на забавное выражение лица Алена.

– Тогда, умоляю, назовите сумму вашего неудобства пребывать со мной под одной крышей! – горячо произнёс Ален, расценивая её улыбку как согласие.

–

Не нужно денег, Ален, – покачала головой Элис – Я приючу вас бесплатно, исключительно ради любви к искусству.

Дом был достаточно скромный. Две жилых комнаты, гостиная, кухня и чердак. К крыльцу вела бетонная дорожка, вдоль которой справа и слева росли посаженные девушкой, ухоженные розы – любимые цветы Элис. Позади дома кустился небольшой яблоневый сад. И, конечно, главное украшение дома – стеклянная терраса с видом на море.

– Вот ваша комната, Ален. Располагайтесь! – сказала Элис, раскрыв дверь в одну из уютных комнат – Постельное бельё свежее, вентилятор, телефон и телевизор работают. А я пойду приготовлю что-нибудь на обед.

– Благодарю вас, Элис. Но я, с вашего позволения, дерзну попросить у вас разрешения провести день на террасе. Мне бы хотелось работать, любуясь видами моря. Если вы, конечно, не возражаете.

– Конечно не возражаю, Ален, – улыбнулась Элис и отправилась хлопотать на кухню.

Через час, на сковородке уже дымилось аппетитное жаркое и подогретые тосты. Элис постучала в дверь, ведущую на террасу.

– Ален, к столу! – позвала и открыв дверь, вошла внутрь.

Ален стоял посреди террасы возле мольберта. В руках его была кисть и палитра. Одет он был в одни шорты, голый худощавый торс поблескивал от пота. На смену солнцезащитных очков на носу красовались обычные очки в золотой оправе, каштановые, слегка рыжеватые кудри всколочены.

Ален задумчиво разглядывал холст на мольберте, покусывая кончик кисти. Из распахнутых окон дул свежий морской ветерок, кричали чайки и волны пели свои бесконечные песни.

Элис пригляделась к картине. На холсте был нарисован мужской бюст. Изображение было достаточно реалистичным, мужчина с картины выглядел словно живой. Моложавое лицо человека лет тридцати, с кудрявыми волосами, тонкими губами, немного длинноватым носом и какими-то демоническими глазами. На заднем плане нарисованного мужчины полыхал огонь пожара. Вид этого неприятного человека с дьявольскими, сумасшедшими глазами, языки пламени позади него – всё это внушало тяжёлое и удручающее впечатление.

– Кто это? – шёпотом спросила Элис.

– Гай Кесарь Калигула, – ответил Ален – Я пишу исторические портреты древних императоров.

– Как живой! – невольно вырвалось у девушки.

– Правда? Поверьте, Элис, мне, как художнику, очень приятно это слышать. Для меня это лучший комплимент, тем более из уст такой красавицы!

Элис зарделась от смущения.

– Пойдемте обедать! – пригласила она.

Ален отрицательно покачал головой.

– Я боюсь упустить вдохновение, которое меня поглотило на этой террасе. Но перекусить не откажусь! Элис, дорогая, если вас не очень обременит моя просьба, принесите мне еду прямо сюда. Я поем здесь, под шум прибоя, не отрываясь от работы.

Элис кивнула и вышла на кухню. Собрав еду в тарелку и прикрыв крышкой, прихватив столовые приборы, она снова вошла на террасу к Алену, поставив еду на столик.

– Спасибо, Элис, – поблагодарил он, не отрывая взгляд от портрета и продолжая водить кистью по изображенному пламени.

На голом плече его налипла клякса рыжей краски. Элис осторожно подошла поближе, достала из кармана домашнего халата чистый носовой платок.

– Вы испачкались, Ален, – робко сказала Элис, и бережно вытерла ему плечо, стараясь не смотреть на портрет Калигулы, производящий на неё жуткое впечатление.

Подойдя к нему вплотную, Элис почувствовала дурманящий запах вспотевшего мужского тела, от которого у неё закружилась голова. Пытаясь унять сумасшедший стук сердца, девушка протянула руку к плечу этого высокого мужчины. Сердце стучало с такой силой, что Элис всерьёз испугалась, что этот звук услышит Ален. Она робко провела платком по испачканному мужскому плечу… и едва не рухнула без чувств. Ей показалось, что на миг она потеряла сознание.

Девушка отпрянула в сторону, пытаясь сохранить остатки разума. В глазах плыли круги, мир вокруг поблек, и всё, что она могла видеть в эту секунду, это нарисованный, насмешливо – сумасшедший, горящий взор Калигулы, пронзающий её взглядом из портретной рамки.

– С вашего позволения, я бы закончил работу, – механически вежливым голосом произнёс Ален – А после уже принял бы душ.

Элис вздрогнула, словно очнувшись ото сна, поспешно вышла с трассы, плотно закрыв за собой дверь. Вдруг настенные часы в гостиной громко пробили три раза. Это было так неожиданно и громко, что Элис испуганно вскрикнула. На ватных ногах, она прокралась в свою комнату и рухнула на большую, удобную кровать.

Уже три часа дня! Только что было утро! Когда же успело пройти столько времени!

– Боже, что со мной происходит? – пробормотала Элис, кутаясь в лёгкое одеяло.

Её всю трясло от какого-то непонятного, но приятного перевозбуждения. С момента первой встречи с Джоном, Элис никогда не помышляла о другом мужчине. И вдруг – Ален. Странный, долговязый художник, со странной речью и странной, пугающей картиной. Он ей совсем не нравился как мужчина, но рядом с ним она полностью теряла самообладание. Несколько сегодняшних невинных прикосновений чуть не довели её до обморока. Что это такое? Её тянуло к нему, как кролика к удаву, или как мотылька тянет на пламя, игнорируя инстинкты самосохранения.

Элис накрыл долгожданный сон – всё-таки бессонница отыграла свои очки. Но он совсем не принёс ей облегчения. Во сне Элис металась, ворочалась, продолжая слушать музыку моря и вести привычный диалог с шепчущими волнами:

– Кто он? – спрашивала у них девушка.

– Незнакомец, – отвечало море – Чужак.

– Я хочу к Джону! Отпустите его ко мне! – кричала Элис волнам.

– Хах, – музыкально усмехалась водная стихия – Ты хочешь в объятья убийцы.

– Он не убийца! Он миротворец! Он спасает людей в чужой стране! – кричала Элис, тщетно пытаясь заглушить эту, сводящую с ума, музыку моря.

– Он наёмный убийца по контракту. Раскрой глаза, Элис-с-с. – шипели волны.

Из морской пучины вдруг показались безумные, горящие глаза Калигулы. Элис закричала и проснулась.

Часы в гостиной холодно отбивали одиннадцатый удар.

Девушка, сев на кровати, обхватила руками голову, сунув пальцы в пышные, русые пряди.

– Я схожу с ума, – пробормотала она.

Достав из ящика стола пачку сигарет, она закурила, пуская дым в раскрытое окно.

– Плевать, что я обещала Джону не курить, – сказала она морю – Джон далеко. А мне плохо, страшно и одиноко!

Докурив, Элис попыталась собраться с мыслями. Одиннадцать часов. Надо накормить постояльца. Хоть у самой совсем нет аппетита.

Девушка с трудом вспомнила, что она ничего не ела уже добрых пару суток. Голова кружилась от выкуренной натощак сигареты, но она мужественно встала и вышла из комнаты.

Сквозь окна было видно, что на улице бушевал ветер. Надвигалась гроза, а с ней и шторм. Деревья в саду низко кланялись тёмному небу, розы в саду раскачивались в такт порывам ветра, а волны моря, вместо баюкающей тихой мелодии стали наигрывать победный марш.

Из закрытой душевой слышался шум воды. Наверно Ален закончил работу и принимал душ.

Элис потихоньку прошмыгнула в свою комнату, и снова завернулась в одеяло. Её немного знобило. Наверно от перемены погоды.

Вскоре раздался аккуратный стук в её закрытую дверь. Элис выскользнула из-под одеяла, запахнула халат и вышла в коридор.

– Ален, что ж вы меня не предупредили, что идёте в душ? Я бы вам чистое полотенце дала. Проголодались? Сейчас ужин разогрею.

Ален был уже одет в чистую бежевую футболку и джинсы. Сквозь очки поблёскивали зеленоватые глаза.

– Спасибо, Элис, но я привык всё необходимое носить с собой.

Он засунул руку в задний карман джинсов и достал оттуда несколько сотенных купюр.

– Это вам, за гостеприимство и беспокойство, Элис! И не вздумайте отказываться! Я буду очень признателен, если вы примете это, как благодарность.

– Здесь очень много, Ален! – озадаченно произнесла Элис.

– Я же от всей души! Вы меня очень выручили. Благодаря вашему гостеприимству я закончил свою работу и полностью подготовился к выставке. Мне пора.

– Куда ж вы уходите на ночь глядя! В бурю! Не поужинав!

– Я не голоден, Элис. Благодарю вас за всё. Больше не смею злоупотреблять вашим гостеприимством и с глубоким чувством благодарности хочу откланяться.

Высокий Ален наклонился и дотронулся губами до щеки Элис. Серебряный паук на цепочке, мотнулся на его тощей шее и коснулся её груди.

И Элис пропала…

– Не уходи! – услышала она свой собственный голос, обвив руками его шею и ища губами его губы.

… И тут она провалилась в другую реальность, в другой многогранный, параллельный мир. Стены, потолок, окна, двери… Всё ушло в небытие. Были только Он, Она и Счастье. Элис то взмывала вверх к звёздам, то стремительно падала вниз, к центру Земли, то наслаждалась полётом, то ловила сумасшедший восторг от захватывающего дух ощущения свободного падения. Взмывая вверх, она играючи касалась руками молний, приходя в восторг от их яркой и опасной красоты; падая вниз, проникала в самые глубины земной коры, касаясь волосами Ядра Земли. Наконец, утомившись полётом, ветер бросил её в тёплые волны солёного моря, которое ласково поглаживало её обнажённое тело, превращая её плоть и душу в бесконечную сказку. Элис смеялась от восторга и плакала от счастья, полностью отдавшись стихиям, соединившимся в единую силу, чтобы подарить ей любовь, нежность и вечность…

… Когда Элис проснулась, часы в гостиной громко отбили десять ударов. Десять утра! Сон или не сон?

Не открывая глаз, Элис осторожно коснулась своего тела и поняла, что полностью обнажена. В проснувшийся мозг резко ударил запах мужского тела. Не сон!

Девушка приоткрыла глаза и увидела Алена. Тот сидел полностью одетый на краю её смятой кровати и курил длинную сигару. Услышав шорох простыни, Ален повернул голову и приподнял чёрные очки, коснувшись ими жёлтой соломенной шляпы:

– Доброе утро, Элис.

– Кто ты, Ален? – шепотом спросила Элис, съежившись под одеялом.

– Я Ален. Художник.

– Нет! – закричала вдруг Элис, неожиданно для самой себя – Ты не художник! Ты не Ален! Ты не человек! Кто ты!?

Ален грустно улыбнулся и с тоской посмотрел на неё своими сине зелёными, морскими глазами.

– Мне пора, Элис. Я ухожу. К сожалению, я всё время странствую, и мы больше никогда не увидимся.

Элис стыдливо завернула в одеяло свою девичью наготу. Её снова начало знобить.

– Кто ты? – снова спросила она – Что это было?

Он не отвечал. Лишь грустно смотрел ей в глаза.

– Останься! – умоляюще зарыдала Элис – Останься, кто бы ты не был! Или забери меня с собой! Я же не смогу дальше жить без тебя после того, что я пережила этой ночью!

– Я одиночка, Элис, – тихо и мягко сказал Ален – Я пришёл к тебе на одни сутки и ухожу туда, куда ты вряд ли хотела бы попасть. Буря утихла, на море штиль. Пойду, заберу картину.

– Не уходи!!! – истерично прокричала Элис – Кто ты??? Останься!!! Забери меня отсюда!!!

Но Ален уходил не оборачиваясь. Элис упала на подушку и зашлась в рыданиях. Ей было ужасно стыдно перед Джоном, своим единственным мужчиной в её жизни. Было стыдно, что она изменила мужу, который сейчас рискует жизнью ради их благополучия. Было стыдно, что она его разлюбила всего за одни сутки. Было стыдно, что она не хотела дальше жить без Алена.

Рыдания оборвал телефонный звонок. Утирая слёзы, Элис подняла массивную телефонную трубку большого декоративного телефона мраморного цвета с позолоченным тиснением.

– Слушаю… – прохрипела она, пытаясь подавить истерику.

– Здравствуйте, – услышала она грубый мужской голос, доносящийся издалека, откуда-то с другого конца мира – С вами говорит военный комиссар. У меня для вас трагическая новость… Мужайтесь…

Дальнейшие слова до Элис дошли уже на инстинктивном, подсознательном уровне. Она перестала слышать этот голос. Лишь шум в ушах и музыка моря в голове.

Джона больше нет… Он погиб в ночь, когда она отдалась Алену. Она предала его дважды – живого и мёртвого.

Слёз больше не было. На Элис нашёл ступор. Двигаясь, словно во сне, она скинула с себя одеяло, полностью обнажив своё молодое, девичье тело, прошла по коридору их уютного дома и вышла в сад. Розы и деревья кланялись ей, словно королеве, но Элис их не замечала. Обнажённой она шла к морю. Камни резали ей ступни, но девушка больше не чувствовала боли. Музыка моря манила её к себе.

Поравнявшись с шезлонгом, на котором Элис провела бесконечное количество одиноких дней, девушка одарила его равнодушным взглядом. Она вошла в воду и медленно пошла вперед, навстречу горизонту, навстречу той линии, где сходятся воедино голубое небо, синяя вода и вечность.

– Иди к нам! – радостно шевелились волны, нежно лаская её тело.

– Иду, – ответила им Элис, продвигаясь вдаль, навстречу бесконечности – А вы сможете меня успокоить?

– Даже не сомневайся, Элис-с-с, – отвечали волны своей красивой, монотонной музыкой – Впереди только нежность, тепло и покой… И наша музыка…

На террасе человек, назвавший себя художником Аленом, грустно смотрел, как волны навсегда сомкнулись над русой девичьей головой.

– Я больше не могу, – сказал человек, обращаясь к портрету – Устал. За что мне это? Отпустите меня!

– Нет, – ответил портрет Калигулы, сверкнув сумасшедшими глазами – Ты же знаешь, что ещё не отработал до конца.

Мужчина вздохнул, достал из рюкзака ветхую тряпку и начал бережно протирать портрет.

– Мне жалко их всех, – сказал он портрету – Эта девушка была так чиста и невинна.

– Вот именно! – согласилась картина – Невинная душа, изменившая мужу. Прелюбодеяние и самоубийство. Такая душа, испорченная за одни сутки – это-же подарок нам!

– Почему Они Там такие ненасытные? Зачем им столько чистых душ? Кто я? Что я за существо? Почему я это делаю? Что я отрабатываю? Почему мне подчиняются женщины? Когда меня отпустят на свободу?

– Сколько вопросов, – саркастично произнёс портрет – Смотри на это проще. Мы выполняем Высшую Миссию. Зачем ломать голову – "во имя чего и с какой целью"? Так устроено всё вокруг. И мы часть того, что нас окружает. Так что вперёд, к Высшему Замыслу! Не стоит лишний раз бередить раны мыслями и размышлениями. Разум опасен, мысль губительна. Когда достигнешь нового уровня – ты поймёшь цель, постигнешь замысел и узнаешь – кто ты есть и для чего. А пока просто двигайся к новому уровню, не останавливайся, не сомневайся и не раздумывай. Тот, кто по ту сторону, гораздо мудрее всех нас.

Мужчина снова грустно вздохнул, обернул портрет большой, холщевой, коричневой тряпкой, надел рюкзак, взял подмышку мольберт и зашагал прочь из уютного дома к очередной, намеченной жертве с чистой душой.

Легион семи.

(Повесть – фэнтези, вдохновлённая произведением Константина Сергиенко «До свидания, овраг».)

"Ибо Иисус сказал ему: выйди, дух нечистый, из сего человека. И спросил его: как тебе имя? И он сказал в ответ: легион имя мне, потому что нас много."

Мк. 5:8-9

1. ЧЁРНЫЙ.

В этом октябре заморозки пришли очень рано. Тёплую погоду буквально за сутки смели ночные морозы, что заставило пса по кличке Чёрный, главаря Легиона Семи, собрать экстренное совещание. В утренний рассветный час в Овраге, расположенном на окраине города, собрались все члены Легиона – семь дворовых собак : сам вожак Чёрный – жёсткий большой чёрный пёс; его правая рука – собака по кличке Бес – дворовая собака-воин, в крови которой были намешаны бойцовые породы; Гордый – пёс, недавно потерявшийся на улице и не нашедший обратно своих хозяев, породистый и ухоженный, попавший в Легион буквально пару недель назад; старый Хромой – добродушная, наивная и доверчивая псина почтенного возраста; Мелкий – годовалый щенок, выброшенный Двулапыми на улицу за ненадобностью и подобранный Учёным; Жужа – единственная сука в Легионе – пожилая, потасканная болонка, брошенная хозяевами ещё в молодом возрасте; Учёный – немолодой пёс, прибившийся к Легиону после смерти хозяина, хорошо обученный и воспитанный, умеющий носить тапки, знающий язык Двулапых и даже читающий текст по слогам.