Укрощение строптивой в деревне

Вижу, как вздёргивает подбородок. Ох же и не повезло тебе приехать в Берёзовку. Тебя здесь быстро научат уму-разуму.

– Матвей, ты только не злись, – Егорыч подъезжает ко мне и на ходу выскакивает из машины. – Ну подумаешь, не докрутил.

– Егорыч, ты охренел! Не докрутил? Ты же знаешь, что не тебе придётся сюда ехать снова. А батя и так злой на меня ещё с утра, – выговариваю Егорычу.

Хороший он мужик, но жить без рюмки не может. Если он не выпьет хотя бы чекушку в день, то говорит, что прожил его зря.

А батя же меня оставит виноватым, что недосмотрел, не проверил.

Он и так орал на меня сегодня, что уши сворачивались у всех, хоть и в кабинете мы были вдвоём.

– Нормальные отцы дочерей оберегаю, а мне что, отцовское ружьё доставать, чтобы девок твоих отгонять? Ты совсем совесть потерял, сын? Сколько можно? Из дома ушёл, поступил непонятно куда. Вечно пропадаешь, отпрашиваясь с работы.

– Ну я же всё успеваю, – отвечаю бате, но лучше молчать.

– И что? Я должен плясать от радости, что ты у меня такая Марья-кудесница?

– Бать, – опускаю голову. Не хочу грубить, но чувствую, что, если он не замолчит, сейчас будет хреново.

Но батя замолкает, и только его тяжёлое дыхание звучит на весь кабинет.

– Мотыжить поедешь сегодня на дальние поля, – выносит свой вердикт.

– Ну кто бы сомневался, – бурчу.

– Что сказал?

– Говорю, мотыгу хоть починили, или как в прошлый раз? – спрашиваю сразу.

– Вот пойди и проверь! – рявкает. Но только я разворачиваюсь, как в спину прилетает: – Сонька у тебя?

– Не видел, – отвечаю, не поворачиваясь, и выхожу.

– Прикрыватели, – возмущается батя, когда я закрываю дверь. – Дал же Бог детей!

– Матвей, ну я же не могу уследить за всем и сразу, – Егорыч уже тащит нужную деталь из багажника.

– А должен, Егорыч, – отвечаю и подхожу к нему, чтобы помочь.

– Матвей, – раздаётся звонкое, а я даже замираю сначала.

Поворачиваю голову и смотрю, как Златовласка аккуратно идёт в мою сторону, смотря себе под ноги.

– Спасибо, – она протягивает мне мобилу.

– Угу, – киваю и возвращаю внимание Егорычу, который завис, как старый ноут Соньки. – Егорыч, там где-то за рощей машина села. Нужно дёрнуть.

– Ага, – Егорыч только что слюни не пускает.

– Егорыч! – рявкаю я. Старый хрен. У самого пацаны моего возраста, а всё туда же.

– Ну чего ты разорался, – он быстро одёргивается. – Понял я, что дёрнуть надо.

– Кого? – спрашиваю сощуриваясь.

– Ну понятно, кого, – он быстро вытирает лоб рукавом рубахи. – Того.

– Кого того, Егорыч?

– Машина наша застряла там, – встреваёт эта Златовласка, а я вижу, что мозг Егорыча опять отключается.

– Мы поняли, – останавливаю её. – Егорыч, дуй к мотыге, а я проедусь, дёрну бедолагу.

– Сам? – Егорыч явно улавливает какие-то определённые слова.

– Сам! – грозно отвечаю, наклоняясь так, чтобы он видел моё лицо. – Иди давай, – киваю ему в сторону посадки.

– Да пошёл уже, – обиженно отвечает Егорыч и идёт в сторону поля, где и сломалась моя мотыга.

– А ты, если не хочешь приключения на свою пятую точку, Златовласка, когда приезжаешь в деревню, то учитывай местные нравы и одевайся более скромно, – злюсь снова.

– Меня, вообще-то, Злата зовут, – шипит эта мажорка.

Вот, точно! Как я раньше не додумался? Точное сравнение.

– Невелика разница, – отвечаю и слышу, что в нашу сторону едет ещё одна машина. – А это кто?

Но как только из-за деревьев выезжает УАЗ соседа, я даже воздухом давлюсь.

– Привет, дядь Сав, – здороваюсь с соседом и пытаюсь понять, чего он тут делает.

– И тебе не хворать, Матвей. Ты, смотрю, нашу потеряшку нашёл, – улыбается. – Здравствуй, Злата. Люся там уже извелась вся, что вы так долго едете.

– Машина застряла, – пропищала Златовласка таким голосом, что я даже растерялся сначала. Она ли это?

– Ну так сейчас помогут, да, Матвей? – дядя Сава смотрит на меня, а я только киваю.

– Как раз еду.

– Ну и ладненько, – с этими словами он подхватил чемоданы Златы и потащил к машине. – А вечером будем ждать тебя в гости. Отблагодарим, так сказать.

– Да меня уже отблагодарили, – хмыкаю я, бросая взгляд на Злату, которая немного тушуется.

Ты смотри! И куда же делись вся её бравада и хамство?

– Э нет, сосед, ты на нашу племяшку не смотри. Она у нас девочка хорошая, воспитанная, – а я даже закашливаюсь от его слов.

– Да я так и понял, – хриплю.

– Ну мы тогда поехали, – он помогает Злате дойти до машины. – А ты, как вытащишь машину, скажи водителю, куда ехать, хорошо?

– Ага, – киваю и наблюдаю, как машина с хамкой отъезжает от меня.

Вот только то, каким взглядом смотрит на меня эта мажорка, толкает меня на очень нехорошие мысли. Ну раз она хорошая для вас, соседи, значит, будем делать её такой для всех. А я с удовольствием ей в этом помогу.

Глава 5

***

Смотрю в белый потолок комнаты, которую мне разрешили занять, и проговариваю мысленно: я сильная, я справлюсь. Но очередной укус какого-то кровососущего становится последней каплей на сегодняшнее утро.

Спрыгиваю с кровати, которая больше напоминает гамак, только железный, и чувствую, как кровь начинает разливаться по телу. Господи, куда я попала?

Духота хуже, чем в городе. Кондиционера нет. Открыла окно ночью, так как дышать было нечем, и покормила комаров. Хотя стоп, я же видела коробку кондёра на улице. Мне же не могло показаться.

Выхожу из комнаты и сразу натыкаюсь на улыбающуюся тётю Люсю. В груди сжимается неприятный комок. Вот поэтому я и не приезжала сюда, а когда они приезжали в гости, старалась находиться где угодно, но не дома.

Тётя Люся очень похожа с мамой. Некоторые их даже путали и называли близняшками, хотя они всего лишь погодки.

– Златочка, ты проснулась, – она подходит ко мне и аккуратно обнимает.

– Тёть Люсь, а у вас нет кондиционера? – сразу перехожу к делу.

– Почему же нет, есть, – отвечает и идёт на выход из дома.

– А где он?

– В доме, где же ему ещё быть, – и снова улыбка трогает её губы, будто я такую глупость спросила. – В зале висит.

– А почему во все комнаты не поставить? – решаю спросить то, что реально не понимаю. Зачем так мучиться от жары?

– Для чего? – тётя Люся смотрит на меня непонимающе.

– Ну чтобы везде было комфортно, – стараюсь подтолкнуть её на правильную мысль, но в ответ получаю только звонкий смех.

– Ой, Златочка, так тебе что, жарко было? – смеётся тётя Люся. – Чего же ты не сказала-то?

– Ночью? – уточняю.

– Да хотя бы и ночью, – беспечность тёти Люси удивляет. – Так, погоди немного. Я сейчас тебе помогу.

Она вернулась в дом, а через минуту вышла с вентилятором. Только это не такой, как у меня есть в комнате дома, маленький и компактный. Это целая неуклюжая конструкция ядовитого оранжевого цвета, достающая мне до груди.

– Вот, смотри, что я тебе принесла, – она проносит это чудище мимо меня в комнату, осматривается вокруг и добавляет: – Хотя да, тут душновато. Мы-то на веранде давно не спим. Это раньше, когда лето жаркое было, то здесь спали. А знаешь, я попрошу Саву, и он сетки повесит на окна, если найдёт. А нет, так мы с тобой марлечки прибьём, и воздух свежий будет гулять постоянно.

– Ага, – киваю я, понимая, что, может, мне всё же переломить себя, позвонить папе и вымаливать прощение.

Но мой мозг быстро отметает этот вариант. Я ещё не остыла, да и после предательства этого козла Игната не хочу видеть никого.

– Я, наверное, в душ, – может, хоть там смогу успокоить зуд от укусов да остыть.

– Душ – это хорошо, – быстро соглашается тётя Люся. – Только он же ещё не нагрелся, или ты любишь прохладный?

– В каком смысле? – разворачиваюсь к тёте.

Я прекрасно помню, что вчера принимала душ в доме, и вода точно была тёплой.

– Ну душ у нас на улице сейчас, – тётя всё же справляется с этим чудовищным вентилятором, и на всё комнату раздается страшный гул от его лопастей.

– Так я же вчера в доме принимала душ, – решаю на всякий случай уточнить.

– Ну так это Сава специально для тебя бойлер включал, – и снова эта улыбка, которая начинает меня раздражать. – Но он столько электричества жрёт, что, как только ты покупалась, он его и выключил. А так у нас летом душ на улице. Хороший, кирпичный, вот только бак нагревается от солнца.

– Как замечательно, – надеюсь, моя улыбка сейчас не напоминает оскал. – Ну я тогда в душ, – разворачиваюсь, чтобы выйти из дома, но быстро соображаю, что не знаю, куда идти. – А где он? – уточняю и сама слышу, что уже рычу.

– Так в саду, Златочка. Там и туалет тоже есть, – тётя улыбается и подхватывает меня под руку. – Пойдём, провожу тебя.

Твою же мать, куда я попала? Мало того что вчера наткнулась на этого Матвея, который оказался совсем не бомж. Олег, папин водитель, вообще отказался заезжать сюда. Как оказалось, как только его вытолкнули, он сразу уехал обратно. А ещё здесь какая-то заколдованная связь, что работают только телефоны местных.

– А вот и душ, – тётя Люся гордо показывает мне на квадратное строение с деревянной дверью и чёрным ящиком на крыше.

– Спасибо, – шепчу я, потому что если скажу чуть громче, то чувствую – заору.

– Ты только на щеколдочку не забудь закрыться изнутри, а то дверь может сама открываться, – улыбается тётя Люся, подводя меня вплотную к двери.

Я заглядываю внутрь и не знаю даже, что сказать. На одной из стен несколько крючков, два окошка под самым верхом и торчащий из потолка железный круглый душ, больше похожий на лейку с вентилем. А на полу лежит деревянный тёмный квадрат.

– Вот, принимай душ, а я пойду яички соберу на завтрак.

Тёть Люся быстро скрывается, а я понимаю, что сейчас испробую ещё одну вещь в своей жизни, которую ни разу не пробовала. Боже, как мама могла жить в таких условиях? Это же её родительский дом.

Закрылась с горем пополам, разделась, но, стоило мне открыть вентиль, визг я сдержать не смогла. А ещё я поняла, что так быстро утренний душ никогда не принимала.

Но как только я вышла из душа, то реально поймала свой релакс. Утреннее солнышко пробивалось сквозь деревья и так и манило заняться утренней разминкой.

Я прошла чуть вглубь сада, выбрала место, где солнышко уже прогрело травку, и расстелила своё полотенце.

Села в позу лотоса и начала с дыхания. Нужно привести мысли в порядок, а дыхание – это первое, что нужно нормализовать, чтобы насытить кровь кислородом. Продолжая дышать, начала медленно выполнять простейшие асаны, чтобы растянуть мышцы и подготовить тело в разминке.

Но стоило мне стать в позу собаки, как я почувствовала, что что-то не так. А открыв глаза, поняла, что сейчас могу снова попасть в душ, только в этот раз это будет, может быть, самое позорное зрелище за всю мою жизнь.

Продолжая стоять в позе собаки, я смотрю между ног и вижу, как прямо на меня смотрит огромный чёрный бык с белым пятном на лбу.

Я была в Испании пару раз с папой. И в одну из поездок наблюдала корриду. Но тогда мы были на балконе домика, который снимали.

А сейчас на меня смотрел бык, а это был именно он, потому что я чётко вижу, как у него между ног болтается явно не то, откуда берётся молоко. И этот бык обалденно огромный.

Чувствую, что у меня начинают дрожать руки от перенапряжения, а в глазах начинают мелькать звёздочки. А бык стоит и смотрит на меня да ещё и челюстью своей шевелит так, будто пытается придумать способ, что со мной сначала сделать.

– Спасите, – шепчу, чувствуя, что я сейчас просто упаду.

А дальше это чудовище начинает двигаться в мою сторону, и я не могу больше молчать. Крик разносится такой, что сама глохну.

– Борька, зараза, – басит знакомый голос, а в следующий миг передо мной появляется мокрый, голый и в непонятных шортах в красный горошек Матвей.

Ну зашибись, утро выдалось. Боже, да я за сутки уже начала говорить, как эти местные. Хотя с кем я успела пообщаться-то? Только с этим…

– Мажорка, зад свой подорвала и пошла в дом, пока я Борьку держу, а то он на твои красные труселя быстро применение найдёт.

– Да пошёл ты, урод, – пишу, начиная подниматься с земли. – На твои пусть лучше находит. И вообще, такую тварь нужно…

– Я сейчас не стану его держать, – рычит, снова перебивая меня, Матвей. – Ой, мать! – выкрикивает он, как только я становлюсь рядом с ним. – Ты что, всё ночь пила с мужиками? Видок у тебя, конечно, потяганный.

– Мудак, – вырывается у меня, и я бегом срываюсь в дом.

– Да, бля, Борька! Беги, Злата! – раздаётся крик в спину, а я чувствую, как земля начинает дрожать под ногами.

Глава 6

***

Домой явился затемно, но к соседям всё равно зашёл. И нет, не для того, чтобы ещё раз увидеть эту несносную «хорошую и воспитанную девочку», а чтобы сказать, что их водила с таким облегчением дал дёру из нашей глуши, что я даже поржал.

Как он сказал:

– Если дошла, значит, не пропадёт, а я в няньки не нанимался.

Вот тебе и воспитанная, и хорошая. Что же ты, Золотко, довела всех до того, что тебя сослали в нашу глушь?

Дядя Сава приглашал посидеть с ним в саду, но я отказался. За день вымотался так, что ни ног, ни рук не чувствую. А хотел ведь ещё поработать с конспектами да программки некоторые протестировать.

Но стоило мне искупаться, переодеться и лечь на кровать, как глаза сами закрылись, и я чуть не проспал на работу.

Утро настало слишком быстро. Выпрыгнул в окно и только двинулся к своей бочке в саду, как услышал звяканье цепи.

– Борька, зараза. Опять цепи вырвал в сарае, – возмущаясь, тихо двинулся в его сторону.

Знаю же прекрасно, что любит этот переросток яблоки соседские, но каково же сбыло тало моё удивление, когда я увидел мажорку, стоящую раком на вытянутых руках и ногах, с оттопыренной задницей в красных шортиках, и трясущимися губами шепчущую «Помогите».

Не заржал только потому, что мой бычок решил испытать на прочность её манящий зад. Но стоило Борьке двинуться в её сторону, она свалилась и начала вопить. Нельзя орать же, дура, животину напугаешь.

– Борька, зараза, – становлюсь между Златовлаской и моим красавчиком. – Мажорка, зад свой подорвала и пошла в дом, пока я Борьку держу, а то он на твои красные труселя быстро применение найдёт, – решаю сказать этой орущей, так как чувствую, что у меня сейчас на заднице трусы сгорят.

А они у меня, между прочим, самые лучшие, дышащие.

– Да пошёл ты, урод, – пищит эта воспитанная зараза. – На твои пусть лучше находит. И вообще, такую тварь нужно…

– Я сейчас не стану его держать, – перебиваю её. Но стоит только посмотреть на неё, как сдержать себя не получается: – Ой, мать! Ты что, всё ночь пила с мужиками? Видок у тебя, конечно, потяганный, – хотя я прекрасно понимаю, что Золотко просто не приспособлена к нашей жизни и ночью открыла окно без сетки.

Но я буду не я, если не начну её воспитывать прямо сейчас.

– Мудак, – обиженно вскрикивает Злата и быстро срывается в сторону дома.

Да только Борька, оказывается, против, и прощаться с нашей новой знакомой не собирается. Я не успеваю схватить его цепь, как он срывается с места и ускоряется за Златой.

– Да, бля, Борька! Беги, Злата! – кричу ей в спину.

А в следующий миг понимаю, что она бежит не к себе во двор, а ко мне. Вот же коза непонимающая.

– Борька! – ору своему подопечному в бегущий от меня зад, но толку от этого сейчас.

– А-а-а-а, – вопит Злата, а моя многострадальная задница уже чувствует, что меня пошлют не только на дальние поля работать теперь. Но поделать ничего не могу, кричу ещё громче:

– Беги быстрее! Быстрее! Догоняет!

Борька наш с рождения любитель побегать, а особенно если от него убегать. Никогда не был замечен в том, что на рога поднимает, даже пацаны мелкие с ним играют на лугу иногда. Но когда полутонная туша начинает бочком подпрыгивать, играючи, у меня самого яйца сжимаются.

Но, как и любое веселье, это тоже должно закончиться. Замечаю, как из-за дома выходит моя вечно жующая худющая сеструха и, заметив мчащегося на Злату Борьку, сразу срывается на перерез.

– Борька, стоять! – вопит Сонька, отбрасывая яблоко.

– Сонька, уйди, дурында! – кричу ей.

– Мотька, зараза, я папе расскажу! – вопит сестра, пробегая мимо Златы, которая явно в растерянности начинает сбавлять бег.

И тут у курятника, к которому как раз подбежала Злата, открывается дверь.

– Злата, стой!

И она останавливается. Да так, что даже Борька резко тормозит, не пытаясь больше бежать, так как Злата отлетает от двери, из которой, оказывается, выходит бабуля с ведром яиц, метра на три назад.

Я замер, пытаясь понять, в какой момент и что пошло не так, но мой мозг только и может, что пытаться помочь мне сдержать рвущийся наружу смех.

Сонька переводит непонимающий взгляд с меня на Борьку, а после – на это раскинувшееся у курятника на земле чудо.

– Мотька, я надеюсь, это не очередная «беременная», – сестра сделала кавычки пальчиками и аккуратно пошла в сторону лежащей Златы.

– Что ты, сеструха, – нервный смешок сорвался с губ, – это всего лишь наша новая соседка.

– А чего это вы тут удумали? – бабуля смотрит на нас всех, а заметив Борьку, которого я как раз ухватил за ошейник, начала бурчать: – Ах ты, бессовестный. Опять оторвался. Сколько можно? Что же ты людей пугаешь?

– Ба, – попытался я успокоить бабулю, подходя к ней вместе с Борькой.

Но как раз в этот момент Соня решила привести в чувства Златовласку, брызнув ей водой в лицо. И как только та увидела, что мимо неё проходит мой бычок, заорала так, что Борька от страху прыгнул мне на большой палец.

– Да ёб твою колотушку! – взвыл я, выдёргивая ногу из-под копыта бычка и наблюдая, как большой палец со скоростью звука распухает. – Зараза ты такая! Чего орёшь как умалишённая?

– Спасите! – начала отползать Злата от Борьки, который не знает, куда себя деть от её вопля.

– Да не ори ты, – а вот и сосед пожаловал. – Что у вас здесь за бунт с самого утра?

– Забирайте свою болезную, – рычу дядь Саве, пытаясь понять, что мне делать дальше. Палец пульсирует так, что выть охота.

– Так я и пришёл, – хмыкает дядя Сава. – Ох, ты ж. Кажись, у кого-то сегодня предстоит поездка в больничку, а не на работу.

Сосед быстро приседает рядом, рассматривая ногу.

– Дядь Сав, я же не Ваши подопечные, – стараюсь шутить над нашим ветеринаром, но выходит не очень.

– Невелика разница: что коровы, что бычки, что мужички, – хохочет сосед, а после поднимается и, подхватив меня под плечо, ведёт на крыльца, на ходу бросая: – Беги домой, Златка, и попроси у Люси сумку мою рабочую.

– Я н-не пой-йду, – шепчет эта коза, продолжая сидеть на земле.

– Дуй давай, раз половину деревни своими воплями разбудила да животинку напугала, – подгоняет её сосед весело, но действенно.

– Я напугала? – взвизгивает Злата, снова пугая Борьку, который начинает пятиться.

– Не ори, не дома, – бурчит Сонька, подходя к Злате. – Проведу тебя, раз ты неженка такая.

– Да это вы здесь все… вы вообще… да я…

– Да я… да меня… – перебиваю Злату знаменитой пословицей, специально опуская щекотливые словечки. – А кто видал?

– Что? – она бросает на меня непонимающий взгляд.

– Ой, пошли уже, – тянет её Сонька в сторону двора соседей. – Бабуль, постой возле Борьки, я сейчас вернусь, помогу с ним.

Они уходят, и только раздаётся скрип калитки между нашими участками, как дядя Сава начинает ржать не хуже лошадей на конюшне.

– Вот расскажу Сане, не вжисть не поверит, что его золотко умудрилась быка напугать да палец сломать парню, – хохот его становится истеричным, – на ноге.

– Не смешно, блин, – отвечаю, но и сам начинаю посмеиваться.

Такого утра у меня ещё не было, но я тебе припомню это, мажорка.

– А надолго у вас племянница, дядь Сав, – спрашиваю у соседа.

– Матвей, я тебя как парня и соседа уважаю, но на нашу Златку глаз не клади, – продолжая улыбаться, отвечает сосед.

– Да нужна она мне больно, – отмахиваюсь. – Но перевоспитать её нужно.

– А вот здесь согласен, – кивает. И тут на крыльце появляется Сонька с рабочим чемоданчиком соседа. – Спасибо, Сонечка. Проводила нашу племяшку?

– Да, проводила. Ну она у вас и истеричка, конечно, – хмыкнула Сонька. – Чуть не напугала тёть Люсю.

– Беги, Борьку в сарай, загони, – прошу сестру, и она убегает, а я со всей силы стискиваю зубы, чтобы не взвыть оттого, как сосед накладывает повязку на ногу.

– В больничку я тебя всё же повезу, Матвей, – добавляет он, а я мысленно готов открутить одну светлую головушку.

Ну или накрутить, и даже знаю куда, но это всё потом. А пока пусть думает, что отделалась испугом.

Глава 7

***

– А я думала, ты здесь умерла уже, – раздаётся где-то со стороны окон и так неожиданно, что я взвизгиваю от испуга.