Пуш

– Что? В этой тесноте? Мне же придётся сложиться втрое!

– Послушай, дорогой! В случае чего меня просто выгонят из леса, а тебе придёт конец! Обитатели здешних мест тебя в живых не оставят!

– Я уже жалею, что ввязался в эту авантюру. – с досадой промолвил аист.

– Раньше надо было думать! – рявкнула большая птица с горящими жёлтым огнём глазами. – Теперь мы повязаны до самого конца. – И продолжила издевательским тоном. – А что случилось? Ты же хотел быть второй по важности персоной в нашем лесу? И сам мне говорил, что надоело жить на открытом пространстве, где ничего нет, кроме людских домов. Тебе же хотелось власти и почестей, беспрекословного подчинения от этих недотёп! Куда же всё это делось? Струсил?!

Аисту не хотелось признаваться в малодушии, он лишь отвёл гневный взгляд, чтобы не выдавать эмоций.

– С чего ты взяла? Я не отказываюсь от своих слов!

– Тогда давай лучше подумаем, как заставить лесных жителей разочароваться в этой ползучей твари. Пусть они увидят, что все её советы – чушь собачья! Что она может ошибаться. Нужно подорвать её авторитет и собственную веру в себя, чтоб это мешало змеюке совершать добрые дела.

– Ух ты! Вот это интересная тема! Есть идеи? – с готовностью подхватил аист.

Сова самодовольно приподняла голову и многозначительно посмотрела на своего коллегу, ехидно улыбнувшись одной частью клюва:

– Есть тут одна мыслишка…

– Ну же, не томи! – нетерпеливо подначивал сову аист.

– Нужно устроить катастрофу, чтоб все аж вздрогнули и сошли с ума от ужаса. А этой ползучей придётся всё расхлёбывать. Для решения этой проблемы будет одно единственно правильное решение, вот только именно оно приведёт всех к ещё более страшному бедствию! А когда лесные обитатели будут растеряны и подавлены, тогда в игру вступлю я!

– Ого! Да ты просто гений, подруга. – восхищённо воскликнул длинноногий.

– Да. Я знаю! – самодовольно согласилась сова. – Мне нет равного в интригах и коварстве. Тебе повезло, что я согласилась взять тебя в свою команду. – Она немного наклонила голову набок и высокомерно посмотрела на аиста, – и если ты будешь верен мне до конца, я щедро отблагодарю тебя. У тебя будет бесконтрольный доступ ко всем пищевым источникам. Будешь есть всё, что захочешь и сколько захочешь. Все станут нашими робами и будут служить нам.

– О-о-о… – застонал от предвкушения, аист, у которого не на шутку разыгралось воображение, и он уже мысленно перенёсся в то время, когда обещания совы воплощаются.

В этот момент хищница грубо отвесила своему размечтавшемуся подчинённому подзатыльник, отчего последний чуть не свалился с ветки.

– Рано расслабляться! Надо действовать! – наметила своим неприятным хриплым голосом ближайшее будущее надменная птица.

– Но что же такого можно придумать, чтобы задуманное состоялось? – придя в себя от неожиданного удара, поинтересовался напарник.

– Понимаю тебя, дружок! – снисходительно согласилась желтоглазая. – Конечно! Ведь только я могу спланировать такую сложную схему. – Она сделала многозначительную паузу, решив ещё немного помучить ожиданием своего гениального сценария, и продолжила. – Так вот, слушай…

* * *

– Пу-у-у-ш, просыпайся! – шептал кто-то совсем рядом.

А змейке так не хотелось расставаться с мамой и ускользать из этого сказочного сна. Она сопротивлялась до последнего! И даже когда поняла, что окончательно проснулась, ещё некоторое время не подавала виду.

Было досадно, что так ни разу и не обняла королеву-змею, пусть даже во сне. И наставления были такими ценными. А ведь нужно было ещё про многое спросить: про отца, бабушку с дедушкой, про то, как вообще змеи стали мудрыми наставниками для всех обитателей леса, почему выбрали именно их. И наверняка есть ещё что-то, о чём молодая пресмыкающаяся даже не догадывается спросить, в силу недостатка жизненного опыта. О, кто знает, сколько ей предстоит узнать самостоятельно, без поддержки родителей?

– Пуш! Хватит уже притворяться!

– Ну что? Что? – не выдержала натиска змейка и в этот момент поймала на себе укоризненный взгляд друга. – Если ты мне сейчас не назовёшь вескую причину, зачем разбудил, то… – она замялась, ещё не придумав наказания.

– Да, что с тобой? – удивился ушастый, ещё ни разу не видевший свою подругу рассерженной. – Просто ты так странно спишь с открытыми глазами, а я выспался и мне скучно… Приснилось, что ль чего?

– Да! Представь себе приснилось! И не что-нибудь, а мама!

– Ооо! – многозначительно резюмировал заяц. – Это хороший знак. Значит, ты уже соединилась с миром мудрых, и мама будет всегда с то…

Заяц резко замолчал, а Пуш вопросительно смотрела на напарника, ожидая концовки фразы.

В этот момент показалось, что откуда-то испод земли доносится пение на два голоса. Путешественники прислушались.

Глава 6

Глава 6

– Эх, дороги-и-и… – запевал первый.

– Пыль да ту-у-ма-а-ан… – подхватывал следом другой.

– Холода-а-а, тревоги-и-и да степно-о-ой бурья-а-ан. – слились оба голоса вместе.

Затем, чуть разделившись, они зазвучали в терцию, а потом каноном и снова в унисон. Заяц и змейка слушали это доносящееся откуда-то снизу вокальное произведение, восхищаясь мастерством исполнителей.

– Кто это? – тихонечко спросила Пуш своего друга, чтобы не сбить звуковую волну и ни в коем случае не нарушить чьё-то диковинное выступление. – Как думаешь, что это за песняры? И мне кажется, или это звучание доносится испод земли? – неуверенно произнесла она, подозревая, что спрашивает какую-то глупость.

Но ушастый в благоговении неподвижно стоял и слушал, чуть приоткрыв пасть от восхищения, внимая каждой пропетой интонации и не замечая ничего вокруг. Так, он не обратил внимание и на слетевший с откуда-то сверху пожелтевший берёзовый лист, плавно покружившись, спустившийся прямо зайцу на нос. А песня продолжалась:

– И бескрайними путя-а-ми, степя-а-ми, поля-а-ми-и-и…

Пушистый длинноухий зверёк почувствовал лёгкое щекотание в носу, но всё ещё увлечённый прослушиванием, продолжал оставаться в одном положении.

– Всё глядят вослед за на-а-ми-и родные-е глаза-а-а…

И тут раздалось громкое, ничем не сдерживаемое:

– Апчхи! – затем снова и ещё раз.

Всё замерло вокруг, и чудесное пение прекратилось!

– Да что ж такое! – с досадой выпалил заяц. – Простите, уважаемые. – виновато произнёс он, виновато обращаясь к подземному вокальному ансамблю. – Пуш, познакомься, это наши многоуважаемые кроты – Усач и Монокль.

Чешуйчатая особь по инерции осмотрелась по сторонам и сделала это скорее на всякий случай, нежели в действительности надеялась встретиться глазами с новыми для неё жителями леса. Ведь кроты находились в данный момент глубоко под землёй.

Змейка испытывала некоторое смущение, так как знакомство подразумевало одновременное присутствие объектов на одной плоскости, а здесь была другая ситуация, и непонятно, как же себя нужно вести.

Ушастый тоже чувствовал неловкость, но по другому поводу. Он осознал, что за всё время ничего не рассказал своей подруге об этих удивительных существах, которые так дороги лесу.

– Они – наше всё! – попытался заяц сразу исправить ситуацию и нарочито сделал это немного громче, чем обычно, чтобы вокалисты тоже всё хорошо услышали. – Ведь благодаря нашим дорогим кротам подземная часть леса дышит, и все растения получают достаточное количество влаги и удобрений.

– О-о-о… Здравствуйте. Приятно познакомиться. – промолвила змейка.

– Кто это там? – несколько ворчливо поинтересовались снизу.

– Это я заяц.

– Да тебя-то мы узнали, ушастый. А вот кто там рядом с тобой?

– Это уж, новый житель. Мы путешествуем по лесу вместе, чтобы…

– Не неси ерунду! – перебил один из подземных собеседников. – Ты думаешь, мы не знаем о том, что происходит на поверхности?

– Ну что вы? Конечно, кроты – самые осведомлённые лесные обитатели, но всё же… одна особь выжила, и вы можете в этом убедиться сами.

Через некоторое время послышалось низкочастотное гудение, которое по мере приближения становилось громче, и поверхность земли, где расположились путешественники, завибрировала.

Почти одновременно, с разрывом в долю секунды, почва забугрилась в двух местах, и затем появились два холмика, по центру которых высунулись две вытянутых мордочки с носиками-рыльцами. Две пары маленьких чёрных глаз уставились на Пуш.

– Вот видишь! Я же тебе говорил, что свет в конце тоннеля – это хороший знак! – высказался один из кротов.

Второй со скептическим недоверием взял в лапы довольно толстую линзу, висевшую ближе к голове на сплетённом из трав шнурке, и приложил её к одному глазу, отчего «маленькая чёрная бусинка» стала такого же диаметра, как и увеличительное стекло.

Змейка сразу поняла, кого из них зовут Монокль, а кого Усач. Хотя отметила для себя, что длина усов у новоприбывших была абсолютно одинакова.

– М-да… – многозначительно и слегка причмокнув, убедился подземный житель с линзой. – Действительно! Молодая змея семейства ужеобразных. – констатировал он и немного приблизился к Пуш, без стеснения осматривая её от кончика хвоста до головы сквозь стеклянное приспособление, и когда очередь дошла до ярко-оранжевых щёчек, крот остановился и впился глазами в них. – Прекрасно! – воскликнул Монокль от явного удовольствия. – Представь себе, друг мой! – конечно, он обращался к Усачу, словно не замечая при этом остальных присутствовавших. – Это редчайший окрас! У обычных ужей жёлтыепятна на голове, а здесь оранжевые!

– О-о-о! – восхитился другой крот. – Я с того самого трагического дня знал, что когда-нибудь это случится! Я верил! – умилялся он, очень трогательно соединив ладошки передних лап возле груди. – Это ли не есть чудо!

– Вынужден вас огорчить, коллега! Всему есть научное объяснение. Полагаю, что здесь всему виной особенности организма, возможно, генетика, но… скорее всего, это влияние стресса на весь организм, что привело к изменению в структуре молекул…

– Пожалуйста, перестань, Моно! – резко прервал появление новой гипотезы Усач. – Когда ты, наконец, перестанешь мыслить исключительно в материальной плоскости и допустишь хотя бы раз мысль, что мир – это не только то, что ты можешь увидеть глазами и вычислить с помощью формул? – интеллигентно, но с чувством досадовал он.

– Это всего лишь потому, что ты отказываешься видетьреальность, мой дорогой Усач! – возмутился Монокль, взяв обеими лапами увеличительную линзу и тряся ею прямо пред глазами оппонента. – Зачем что-то придумывать, если мир прекрасен воочию и его тайны можно разгадать с помощью точных данных и логики? – он провёл лапкой по воздуху, очертив обсуждаемое пространство.

– А я объясняю тебе в который раз, что есть области, где твоя наука и наглядность бессильны, понимаешь? Доверься хоть раз своему чутью, интуиции. А ты всё на свете пытаешься вписать в свои стройные теории.

– Друг мой, не начинай снова эту свою «эзотерику». – с мольбой обратился к коллеге Моно. – Ты же знаешь, я не могу мыслить этими твоими образными, эфемерными категориями.

– Ну почему же, Моно?! – парировал Усач. – Ведь даже твоя гениальная разработка, сначала появилась в голове, как мимолётная идея, посланная свыше. Даже тебе она казалась возможной только в воображении. Это ли не озарение с небес? – посмотрел он проникновенным взглядом на друга в надежде повлиять на ход мысли.

– Не совсем так! – упрямо настаивал научный гений. – Я долго и тщательно обдумывал, где можно применить, как усовершенствовать, и только потом начинал проводить исследования. Это плод кропотливых измышлений. Более того, моей разработке сначала предшествовали точные математические расчёты, – погрозил пальчиком вверх крот, – и только после этого она стала полноценной гипотезой.

– Да, но не проверив теорию на практике, ты всё же веришь в её состоятельность? – не уступал Усач.

– Опять! Опять ты решил надавить на больное! – и Монокль очень театрально приложил лапку ко лбу. – Ты же знаешь, как опасны такие масштабные испытания, и лишь поэтому они не подтверждены опытным путём! Нам не дают на них разрешения!

Пуш и заяц, как заворожённые смотрели и слушали этих удивительных чёрных зверьков. Текущий разговор был настолько интересным, что никому его не хотелось прерывать.

Несмотря на расхождение во взглядах, было видно, что кроты уважают и ценят друг друга и, боясь ранить, тщательно подбирают слова, отстаивая свою точку зрения.

Но сейчас представители команды скорой помощи понимали, что спор может затянуться на неопределённое время, а ведь на кону, вероятно, какое-то важное исследование, необходимое этому миру.

– Простите, а-а-а… о каком изобретении идёт речь? – решила вмешаться змейка, понимая, что возможно её вопрос неуместен и вызовет волну недовольства, но любопытство взяло верх.

Усач и Монокль, как по команде встрепенулись и удивлённо уставились на путешественников. Какое-то время они так и стояли, будто приходя в себя. Чёрные зверьки словно только что заметили присутствие ещё кого-то рядом.

Тот факт, что находясь большую часть жизни под землёй и в постоянном общении только друг с другом, кроты оставались самодостаточными в своей дружбе, поражал! Это вызывало огромное уважение и даже восхищение!

Немного погодя, Монокль взял в лапки первую попавшуюся деревянную палку, похожую на указку, оглядел земляную поверхность вокруг и, найдя более-менее ровное место, сделал пару непонятных штрихов. Затем вдумчиво посмотрел на то, что получилось, повернулся к гостям, приняв важный вид, и обратился к своим новым слушателям:

– Итак, друзья мои! Мы на пороге больших перемен! Когда-нибудь это войдёт в историю. Мне выпала честь быть не только свидетелем внедрения новой технологии в жизнь леса, но и быть её создателем. – он слегка поклонился, и после небольшой паузы пристально вгляделся через лупу в присутствовавших. – Для того чтобы вы осознали масштаб моего проекта, придётся прояснить некоторые тонкости. Мы, кроты, испокон веков всегда используем самый простой способ бурения – это рыхление почвы передними конечностями, оснащёнными прочными, горизонтально расположенными, когтями. – Монокль подрисовал ещё пару линий к своей схеме. – Сам процесс выглядит таким образом: мы расширяем лапами пространство впереди себя, упираясь головой вперёд, а задними конечностями толкаем рыхлый грунт назад, чтобы самим переместиться дальше. Но ведь эта взрыхлённая масса никуда не девается! Она так и остаётся в туннеле! Мы, конечно, используем технику двойного бурения, при которой один из нас роет первым, а второй следует сразу за ним и частично выносит оставшийся позади грунт на поверхность, но вы представляете, сколько это требует сил и времени? И ведь наших удвоенных усилий всё равно недостаточно! – в волнении крот приподнял брови и многозначительно уставился на слушателей, впрочем, не ожидая никакой реакции, а скорее давая себе время выстроить дальнейшую речь. – Так вот, представьте себе, что будет, если этот лишний грунт убрать из прохода насовсем, а не перемещать с места на место?

Пуш вдруг представила, что если такое в действительности произойдёт, то ведь и ей тогда удастся побывать в этом туннеле. Она заинтересованно склонила голову набок.

– Но ведь это очень большая и сложная работа – вытащить лишний грунт на поверхность. Неужели вы за это возьмётесь? – спросила пресмыкающаяся, понимая, что у самой-то лап нет, и при всём желании не сможет ничем помочь этим трудолюбивым зверькам.

– Вы совершенно правильно мыслите, дорогая! – с триумфом воскликнул Монокль, одобрительно глядя на чешуйчатую особь с ярко-оранжевыми щёчками. – В том-то и дело! Всё это можно сделать без участия живых существ! – восторженно проговорил крот.

– То есть придётся обращаться к тем, кого уже нет? – с сомнением и несколько испуганно поинтересовался заяц.

– О, ну конечно, нет, мой дорогой ушастый друг! Мы же говорим о научном методе решения задач. – остановил крот ошибочные рассуждения ушастого. – Мы можем использовать силу природной стихии. – и снова указательный палец направился вверх, направляя внимание аудитории к научной мысли. – Я разработал способ, который по праву можно назвать гидравлическим! Представьте, как мощная струя воды вторгается в пространство прорытого прохода и выносит прочь остатки почвы и даже каменистых структур!

– О-о-о! – одновременно воскликнули змейка и заяц.

– Понимаете, у меня есть мечта. Я хочу оставить последующим поколениям целую сеть туннелей для перемещения из одной части леса в другую. Я хочу не только очистить подземные ходы от грунта и камней, но и сделать их достаточно широкими, чтобы и другие звери могли использовать эти пути для передвижения! Я хочу, чтобы, соблюдая мои методы и технические навыки, последователи продолжали расширять подземную сеть, добавляя всё новые и новые проходы к уже существующим по необходимости. Можете себе представить такое?

– Вот это масштаб! – восхищённо удивлялся ушастый и в волнении не замечал, что уже какое-то время прыгает на месте. Но Пуш не обращала внимания на это, так как была увлечена замыслом Монокля, и в её голове уже возникла это воображаемая подземная сеть, по туннелям которой перемещались не только кроты, но и она сама. Там не нужно было тратить кучу времени и вынужденно сворачивать, огибая широкие холмы, чтобы добраться до нужного места.

– Таким образом, под землёй можно будет выстроить целый город. – продолжал учёный крот. – Сколько в лесу маленьких зверьков, боящихся путешествовать по лесу и просто жить из-за опасных хищников, нарушающих установленные для охоты часы? Эти несчастные не видят дальше своего носа всего лишь потому, что у них нет возможности посмотреть мир и расширить своё сознание. Они даже не догадываются, что наш лес так прекрасен, и, например, что его северная часть отличается от южной.

– Я же говорю, что он не просто гений. Он мечтатель! Мы-то, перемещаясь под землёй, много где побывали, ведь над этим проектом работаем вместе уже несколько лет. – решил поддержать своего друга Усач. – И действительно в северной части лесной зоны больше хвойных деревьев, мха, брусники и черники, а на юге – берёз, осин и клёнов.

Пуш осмотрелась по сторонам и поняла, что они с зайцем путешествовали из северной части леса на юг. Потому что за время пути, вместо вечнозелёной хвойной растительности всё чаще стали встречаться деревья и кустарники, чья цветовая палитра частично сменилась на осенний манер жёлто-оранжевыми и бордовыми оттенками, хотя зелени было ещё много.

И словно в подтверждение ветерок всколыхнул листья и принёс ни с чем не сравнимые сладковатые запахи душицы и поздноцветущего колокольчика. Змейка вдохнула этот смешанный аромат и осознала, что ведь под землёй нет достаточного количества воздуха! Ведь кроты приспособлены к низкой концентрации кислорода, а другие животные – нет! В связи с этими рассуждениями, у Пуш возник справедливый вопрос:

– А как в подземном городе будет решён вопрос с высоким уровнем углекислого газа? Ведь существа, живущие на поверхности, не смогут обходиться малым количеством кислорода.

– Ты права, оливковая красавица. – и Монокль не удержался, чтобы снова полюбоваться переливающейся на свету чешуёй через увеличительное стекло. – Мы с Усачом продумываем этот момент, и, скорее всего, это будут скрытые вентиляционные системы на основе сквозняков и естественного проветривания.

– Как интересно! – в открытую изумлялась Пуш, не обращая внимания на действия Монокля. – Значит, под землёй уже огромное количество соединённых ходов,.. но всё же как осуществить задуманное? Откуда взять такое количество воды, да и с таким мощным напором? – любознательная особь с оранжевыми щёчками попыталась представить сильный дождь, но даже в воображении его капли не хотели складываться в одну сильную струю.

– Река! – уверенно проговорил учёный крот. – Для этого можно использовать воду из нашей реки. Мы с Усачом проделали огромную работу и соединили подземные туннели с обезвоженной, редко используемой частью речного канала, соорудив глиняные клапаны для перекрытия. Но чтобы провести испытания и отрегулировать напор, нужно договориться с бобрами, а они очень консервативны и не соглашаются помочь.

– А всего лишь нужно туда разок запустить воду из большой реки! Но бобры считают такое мероприятие напрасной тратой времени и сил. – выразил своё негодование Усач.

Кроты продолжали говорить по очереди и иногда перебивая друг друга, дополняя сказанное жестами и яркими интонациями, а Пуш пыталась понять, что с ней происходит. Внутри стало проявляться странное беспокойство или даже предчувствие. В сознании навязчиво стали проявляться образы из сна: широкая река, сильное течение, мутная вода, водоворот.

Откуда-то издалека стал доноситься неопределённый гул. Затем с противоположной стороны леса послышались птичьи крики и приближающийся с каждой секундой топот звериных лап.

Вой, скуление, отчаянное рычание, писк – всё слилось в единый звуковой поток, наполненный отчаянием!

– Беда! Беда! Спасайтесь! – кричали испуганные птицы, пролетая над лесными путешественниками.

Глава 7

Глава 7

Со стороны надвигающегося гомона ветер