Развод. За гранью предательства

– Утром мы еще раз обсудим с тобой это, да? Все в подробностях. Расскажешь мне, что было в шкафу и как тебе было страшно. Что тебе послышалось, пока ты была внутри этой маленькой душной коробки. Когда успокоишься, хорошо?

Я все же моргаю, и до меня сквозь туман в мозгу вдруг доходит ужасная правда, ему не интересно, что я слышала. Ему все равно. Он просто хочет, чтобы я забыла все это и не придавала значения. Поверила, что это плод моего воображения.

Мой страх… моя фобия отличный повод спрятать за паникой и звоном в ушах любые разговоры. Послышалось… именно так он сказал.

Я киваю. Это единственный выход сейчас.

– Тебе не нужно бояться меня, – отпускает лицо, ссаживает меня на кровать, – я ведь люблю тебя. Как бы ты мне ни делала больно, я все равно люблю тебя. Ты моя девочка, моя жена, – смотрит влюбленными глазами и убирает растрепанные волосы с моего лица, – я никогда не смог бы быть с другой женщиной. Никогда, – целует мои неподвижные губы, – для меня существуешь только ты. Я прощу тебе все, потому что не могу без тебя жить. Я на все готов ради тебя, даже такое терпеть. Можешь меня бить, оскорблять, обманывать. Мы со всем справимся вместе, да?

Господи, какое же он… ЧУДОВИЩЕ!

– Все будет хорошо.

– Да, – тихо отвечаю я. Хоть бы он замолчал уже.

– Умничка, – целует меня в лоб. – Давай ляжем спать, ты очень устала. Тебя вымотала эта истерика.

И он прав, я буквально рассыпаюсь на части, будто из меня высосали жизнь.

– Иди ко мне, – он забирается выше на постель, прямо на пухлые подушки и затягивает меня с собой. Ложится набок и вжимает меня в свою грудь, целует затылок, шепчет что-то успокаивающее. А мои мысли мечутся только в одном направлении.

Я должна сбежать. Любой ценой убраться отсюда! Дождаться, когда он уснет, и сбежать от него как можно дальше. Подать на развод! Что угодно! Этот монстр не тот, за кого я выходила замуж!

Объятья на мгновение разжимаются, и я собираюсь повернуться к Жене. Вдруг он уснул.

Что-то колет меня в мягкую часть бедра.

– Ай, что… – в моей ноге торчит шприц, его держит Женя и с сосредоточенным видом толкает поршень. – Ты что дел… – язык стал ватным, голова тяжелая, меня будто бетонной плитой вдавливает в постель.

– Ну вот, поспи, любимая, – ложится на висок поцелуй. – Утром все будет хорошо.

Глава 7

Я была права.

Об этом я думаю, когда лежу в собственной постели и разглядываю цветы по всей комнате. Они стоят на тумбочке в прозрачной вазе, на столике у окна, на комоде. Красивые сборные букеты белых и розовых оттенков, Женя помнит, какие цветы я люблю.

Он знает обо мне абсолютно все, у нас нет секретов.

Точней я так думала, что это так до вчерашнего вечера.

Я сначала растерялась, когда проснулась, ощупала себя и очень удивилась тому, что сплю под одеялом в своих привычных шелковых шортиках и маечке. А потом я начала вспоминать, что произошло, и теперь ничего не вяжется у меня в мозгу.

Одно я знаю точно: муж изменил мне.

Мало того, пытается теперь прикрыть это самым агрессивным способом, обвиняя в подобном же меня.

А еще я с болезненной четкостью понимаю, насколько сильно Женя контролирует всю мою жизнь. Стоило мне устроить скандал, и он просто скрутил меня, как ребенка и уложил спать. Как именно я не могу вспомнить и это еще один тревожный звоночек.

Что еще он может сделать без моего ведома? Вот точно так же, как переодел в пижаму и уложил.

Почему-то только под действием сильнейшего стресса к нам приходят настоящие откровения о собственной жизни. Я ведь полностью доверяла Жене, даже мыслей от него не скрывала.

А теперь я чувствую, что это моя главная уязвимость. И он ей, я уверена, постоянно пользовался. И еще воспользуется, потому что точно знает, на меня действую его чары.

Точней действовали.

Я не знаю, что именно он задумал делать дальше, но в голову не приходит ничего другого, кроме как «насовсем». Я мешаю ему и его любовнице и поэтому, так или иначе, должна быть устранена, как проблема.

Это факт.

Как и то, что я больше не имею права на ошибку, на глупые бесполезные истерики и сцены ревности. Вчера я отлично прочувствовала на себе, чем они для меня могут обернуться.

Жене они безразличны, это для него просто слова. Он умело вывернул мои эмоции в свою пользу. Даже подговорил друга признаться в связи со мной.

Он во всем опережает меня на один шаг, будто все знает заранее. Как я себя поведу, что отвечу, где ошибусь.

И нет ни одного аспекта жизни, где меня не касается муж.

Я живу в его доме, я работаю в его компании, я дружу с его друзьями и семьей. Из своего у меня только давняя подружка Оксана и дурацкие увлечения, которые ничего не значат. Развлечение скучающей жены.

В Москве у меня даже родственников нет, мама осталась жить во Владимире и не захотела переезжать к нам, потому что не любит копоть и суету большого города. Да и не самые лучшие у нас с ней отношения, хоть она и называет это по-другому.

Не желает мешать молодым строить свою жизнь.

Даже не хочу думать о том, что я построила.

Результат бился в дверцу старого шкафа.

Я сижу на кровати и чувствую невероятную усталость и опустошение, словно не проснулась только что, а работала как вол целые сутки. Меня выжало, словно лимон и одна кожура осталась от моего тела. Где-то там внутри было сердце, полное любви к моему мужу.

А теперь дыра.

Дыра, которую ничем не забить. Я не знаю, как пережить это предательство и самое плохое, что ничего еще не закончилось.

Я вновь смотрю на цветы в вазах по всей комнате. Он просит прощения, действительно верит что смогу?

– Ты проснулась, – говорит Женя, заходя в комнату, и словно мне же сообщает эту невероятную новость. Не успеваю я ответить или встать с кровати, как он оказывается рядом, садится и вжимает меня в себя в тесных бескомпромиссных объятьях.

Глубоко вдыхает и произносит с эмоциями.

– Я так рад, что с тобой все в порядке, ты меня очень напугала вчера.

– Я? – теряюсь. Не такой реакции я ждала после произошедшего.

– Этот твой срыв, я даже не подозревал, в каком напряжении ты живешь и как сильно тебя обидели эти мелкие засранцы, – продолжает он удивлять, – я позвонил к брату и все у них разузнал. Они сознались, что специально заперли тебя в тот старом шкафу.

– Ты серьезно? – я отталкиваю его, чтобы увидеть лицо. Это первый раз, когда он так открыто встал на мою сторону, обычно в конфликтах с его семьей это я оказываюсь во всем виноватой, даже если в смягченной форме. Не то сказала, не так себя повела.

Но секундное смущение проходит быстро, я вновь вспоминаю, что все его слова имеют двойное дно. Я больше не могу воспринимать его искренним.

– Алиса, девочка моя, – я вздрагиваю от этих слов, а он берет мое лицо в руки и целует, сначала в губы, потом в щеки, скулы, лоб. Покрывает поцелуями, шепча, – прости, прости меня, любимая, что я был так слеп. Недооценил, как может навредить тебе обычная детская шутка. Как может сделать больно, представляю какой ужас ты пережила в том замкнутом тесном пространстве.

– Ужас был не в этом! – не выдерживаю я и пытаюсь его оттолкнуть.

– Ох, Алиса, – смотрит с укоризной и качает головой, – я видел тебя растрепанной, ты пропадала вместе с Сергеем, на нем была твоя помада, – перечисляет он, – как думаешь, что я подумал об этом? Я сделал выводы и был в них уверен! Уверен в том, что моя жена изменяет мне с другим мужчиной. Как ты была уверена, что слышала меня из шкафа.

– О боже, вот ты о чем, – я устало опускаю голову.

– Ты не понимаешь, да? Как столь сильные эмоции повлияли на наши с тобой мысли и решения. Как сознание дорисовывает то, чего на самом деле не было! А ведь у меня улики намного серьезней, чем твои. Ты же не видела меня с кем-то, не ловила за руку, ты просто слышала кого-то и подумала, что это я.

– Я знаю, что я слышала.

– Точно так же, как и я знаю, что я видел! А видел я неопровержимые доказательства твоей измены!

Я закрываю глаза и пытаюсь собраться с силами. Он оставил меня дома, не устраивает повторный скандал, но он уже твердо намерен гнуть линию о том, что мне все показалось. Измена мне послышалась по его версии.

И прямо сейчас, быть может, лучшая тактика – это согласиться с ним. Но даже это я не успеваю сделать.

– Ты ведь не вбила в свою прелестную, но бедовую голову мысль о разводе? Я почти уверен, что это мелькало у тебя в мыслях, но это такая же большая ошибка, как и думать, что я люблю кого-то кроме тебя. Алиса, ты моя жизнь, и я не позволю тебе разрушить все, что мы построили из-за эмоционального срыва и приступа клаустрофобии. – Женя чуть потряхивает меня за плечи, будто это поможет его словам лучше усвоится.

Поздно, Женя, я теперь только подыгрываю тебе, но верить больше не буду, – с обреченностью думаю я.

– Мы все исправим, – с эмоциями заглядывает он в мои глаза, – мы будем работать над нашими проблемами, ты над срывами, я над агрессией. Мы оба исправимся, правда?

– Конечно, – соглашаюсь я, начиная свою игру. Против лжи мало помогает правда. Ее можно перебить только еще большей ложью.

Он еще говорит мне признания и слова любви, а потом собирается и уходить, сказав перед этим, что ждет меня к завтраку. Прямо сейчас.

Я беру свою волю в кулак и встаю с постели, привожу в порядок и одеваюсь, чтобы спуститься к завтраку. Мне понадобятся силы, чтобы придумать, как выбраться из его цепких когтей.

Но на кухне меня ждет почти забытый сюрприз.

Она вновь сидит, закинув ногу на ногу в узком брендовом платье, и попивает кофе, как у себя дома, Женя сидит рядом за столом и беседует с ней как со старой знакомой.

Милана.

– О, доброе утро! – радостно приветствует меня племянница партнера моего мужа. – Я так рада, что вам лучше.

Я кошусь на Женю, что он ей наговорил.

– Да, мне лучше, спасибо.

– Алиса, Милана теперь живет с нами, и нам надо превратиться в дружную любящую семью.

– Так что ее привело к нам? – уточняю я, присаживаясь за стол. Мне еще только этой проблемы не хватало.

– Семейная трагедия, – спокойно объясняет муж, – родители Миланы погибли совсем недавно, и она осталась совершенно одна. Ей пришлось перебраться в Москву, а кому, как не тебе известно, как жесток порой этот город к приезжим. Жить у дяди в доме она не может, у них с тетей, к сожалению, конфликт.

Я едва сдержалась, чтобы не хмыкнуть. Представляю, какой у них конфликт.

– Я прошу тебя, Алиса, позаботиться о бедной девочке. Помоги ей устроиться и привыкнуть к местной жизни. У вас очень много общего, Алиса, поэтому я уверен, вы легко станете лучшими подругами. Просто не разлей вода.

– Да! – на лице Миланы почти искренняя радость, – я от тебя и на шаг не отойду! Ты будешь мне как старшая сестра! Да, Алис?

Глава 9

Старшая сестра. Ну конечно.

Когда-то давно я совершила самую большую ошибку в отношениях с мужем, я посчитала, что он лучше знает, как нам лучше жить. Ведь он заметно старше, почти на восемь лет, опытней. Мудрей.

Хорошо разбирается в людях, безумно меня любит и желает счастья нам обоим. Поэтому я полностью доверилась ему и позволила принимать общие решения, это казалось таким естественным и правильным.

Мой муж моя крепость, надежная стена. Он решит все так, что всем будет хорошо. Что могло пойти не так?

– Женя, можно тебя на пару слов? – зову я мужа и встаю из-за стола. Специально слежу за его реакцией на уменьшительную форму имени.

Он легко проглатывает ее, подсказывая, что Милана совсем не посторонний ему человек. И у тебя бывают проколы, дорогой. Но от осознания правоты мне только больней становится.

Если вчера во мне кипел и заворачивался в липкий комок настоящий страх, то сегодня он начал медленно трансформироваться в злость. Пусть мы никогда и не ссорились так серьезно, но сейчас я чувствую, что слишком много изменилось, чтобы я могла позволить себе остаться прежней.

Если я не начну управлять своей жизнью, то есть большой шанс, что управлять будет уже нечем.

Я спустилась сюда, чтобы подыграть ему, показать, что ничего не изменилось, позавтракать, а потом, дождавшись, когда он уйдет, собрать вещи и уехать. Но промолчать о таком вопиющем решении Жени я уже не могу.

– Это не вежливо по отношению к нашей гостье, – начинает муж уже в холле, куда мы вышли, но я резко разворачиваюсь к нему.

– Я не могу поверить, ты действительно привел ее домой? Она что, не может пожить в гостинице или на съемной квартире? Я же жила, когда приехала в Москву!

– Конечно, нет, – взгляд его леденеет, – я по-твоему кто? Меня попросил мой хороший друг и партнер позаботится о члене его семьи! Приютить ее в нормальном доме, а не в ночлежке!

Я кидаю взгляд на Милану, которая встает из-за стола и идет к кухонному острову, где стоит кофеварка. Судя по ее гардеробу, ночлежка была бы пятизвездочной и в центре. Платье так обтягивает круглый ‟проработанный” зад, что сразу вспыхивают мысли о том, как ее собрался жалеть мой муж.

– Да, ты заботишься о члене, – язвлю я, – но точно не семьи.

– Алиса, не забывайся. Твои намеки мне не нравятся.

– И это я забываюсь? Ты буквально только что предлагал мне все исправить, убеждал, что измены не было и мне показалось! – я складываю руки на груди в защитном жесте, потому что в первый раз так резка с мужем и после вчерашнего вообще не понимаю, что мне от него ждать. – А сам решил поселить у нас главную подозреваемую?

Евгений смотрит на меня долгие секунды, которые уже начинают тикать у меня в висках ускоренным пульсом. Потом сводит брови, нависает надо мной и недовольно прищуривается.

– Девушка я тяжелом эмоциональном состоянии, у нее семья погибла чуть ли не на ее глазах, разбились в аварии, когда она ехала в своей машине прямо за ними! Ты представляешь, какой ужас она пережила? Через что ей пришлось пройти, а теперь еще и одной приходится жить в незнакомом городе! – выговаривает он сквозь зубы, и по моим плечам бегут мурашки. Не хотелось мне все это представлять, но поздно. – Где твое сострадание? Я не узнаю тебя, Алиса.

– Почему она не может жить у своего дяди? – пытаюсь я дальше.

– Потому что она в ссоре с его женой, некоторые люди терпеть друг друга не могут, – кривится муж, – ты бы хотела пожить с моим братом и его семьей?

От этой мысли меня едва не передергивает.

– Это другая женщина, Женя! В нашем доме! И я уверена, что это именно ее я слышала вместе с тобой в той комнате! Больше не было свободных молодых женщин на том празднике!

Муж ловит меня за руку и держит, испепеляя взглядом.

– Ты так и будешь твердить эту дурь про измену из шкафа? Из-за того, что тебе послышалось, теперь свою жизнь будешь рушить? Свою и окружающих тебя людей?

– Уже нечего рушить, ты все сам разрушаешь каждым своим новым действием!

– Снова-здорово, – взмахивает он руками разочаровано. – Хватит! Я запишу тебя на прием к семейному психотерапевту. Это уже слишком тревожные симптомы, и ты становишься опасной для себя и близких с такими навязчивыми идеями.

– Ее запиши, раз у нее такая трагедия, помощь явно потребуется. Но не наша! И тем более не моя, я не буду ей никакой подругой! – с каждым словом я набираюсь храбрости, пусть и понимаю, что это может быть дорогой в один конец.

Впрочем, конец нашего брака уже настал. Но не настолько же открыто это делать!

– Когда твоя Оксана у нас ночевала три дня из-за того, что с мужиком разошлась, это было нормально! А когда мой друг попросил приглядеть за дочерью его погибшего брата, у тебя случается истерика! – Женя уже даже не пытается сдерживаться.

С большой вероятностью и девица на кухне слышит этот разговор.

– Не сравнивай, а если бы я Краснова вот так позвала пожить у нас? – решаю я кинуть ему в ответ. Он бы стопроцентно не стал терпеть мужика в нашем доме.

– Это другое, ты что не понимаешь разницы?

– Серьезно? – поднимаю я брови.

– За своими приступами паранойи совсем ничего не видишь? – Женя спрашивает, обжигая льдом в голосе, но я чувствую, что выходит из себя. Он явно надеялся, что я поведу себя, как обычно и на все соглашусь. Раз уж я спустилась с ним завтракать, значит, я прежняя послушная овечка. – Думаешь только о себе! – он качает головой и снова тычет пальцем в сторону Миланы, – этой девочке надо помочь, ее отец мой друг, он попросил меня, и я не мог отказать. Ты меня хочешь подставить вот таким образом? Чтобы разрушить мою дружбу, мои деловые связи? Это такая твоя месть за вымышленную измену?

– А как насчет того, что ты разрушил? – я часто дышу от злости и обиды, – просто уничтожил наш брак!

– Ничего ты не слышала, неужели еще не поняла?! Хватит закатывать истерику на ровном месте!

А я уже не могу остановиться, не высказав ему все.

– Краснов тебе тоже соврал, и ты это знаешь! Вот такие у тебя хорошие друзья! Одни своих племянниц подкладывают, другие врут в глаза!

– Не выводи меня Алиса, ты забываешься, кто тебя содержит, не кусай руку, которая тебя кормит! – рычит муж и жестко хватает меня за предплечье. – И, кстати, о Краснове, он прислал инфу про свой день рождения, он состоится уже завтра, и ты пойдешь со мной!

– Мне плевать на Краснова, я к нему не напрашивалась! – ну сколько можно уже вплетать в свою измену какого-то Краснова, я не могу уже его терпеть. Если Женя считает его моим любовником, то тащить меня туда, просто верх цинизма или безумия.

– А вот он напрашивался, я почти уверен, что ему интересней увидеть на своем празднике тебя, а не меня, – Женя склоняет голову набок, все же подтверждая мои предположения о ревности, – со мной он и так в офисе видится, а будет еще чаще, потому что я нанял его компанию для определенных работ.

– Как это вяжется в твоей голове? – я просто в шоке от его слов, – ты только что говорил, что он мой любовник, и что его не поселил бы в нашем доме. А теперь мы пойдем к нему домой?

– Не будь такой узколобой, плевал я на Краснова, пока он реально на тебя не положил глаз, а на тебя многие мужчины смотрят, Алиса, я всех замечаю, – зачем-то уточняет мне про свою одержимость. – Но я узнал, что у него на дне рождения будет человек, который мне очень нужен. Намного больше, чем сам Краснов! Сергей водит дружбу с Роминым, а это самый лакомый инвестор в стране, самый рисковый и успешный по прибыли, если я смогу заполучить его деньги в мой бизнес, наша жизнь очень круто изменится!

– Она и так изменилась до неузнаваемости, убери свою подружку из нашего дома! – теперь уже я складываю руки на груди и считаю, что вполне вправе ставить ему ультиматумы.

По крайней мере, пока он не знает, что я сейчас внутренне содрогаюсь от страха.

Что-то он все же чувствует, как дикий зверь, хищник, чует страх своей добычи, потому что отвечает не сразу и очень тихо.

– Никуда она не пойдет, я так сказал, и только попробуй мне перечить, – Женя бледен и губы его как прямая тонкая линия.

Это очень… очень плохой знак. Но я решаю воспользоваться тем, что мы не одни в доме, и он не станет рисковать и бить меня или утаскивать на руках в кровать, как вчера. Я уже не знаю, что придет ему в голову в следующий момент.

– Значит, я уйду, я не собираюсь жить в этом… – я неопределенно взмахиваю руками, но отвращение к этому дому написано у меня на лице.

– В этом чем? Ты уже совсем с ума сошла на почве ревности? Тебе любая женщина враг? Она ничего плохого не сделала! – кричит он на меня, потеряв самообладание полностью. – Марш завтракать дружной семьей и, чтобы подружилась с Миланой! И еще, – делает он паузу, – она будет работать вместе с тобой, пока не обустроится!

– Что? Это уже сверх любой наглости! С меня хватит! Я ухожу от тебя прямо сейчас!

В следующую секунду я оказываюсь впечатанной спиной в стену, и Женя нависает надо мной, вжимая всем корпусом. Только одна рука поднимается к моей шее и… ласково ведет пальцами от ключицы к горлу.

Медленно, пугающе нежно, а все это время смотрит мне в глаза холодными льдинками вместо радужки.

– Уверена? – спрашивает очень тихо, подобравшись к самому краю подбородка. Я берусь за его руку, но она как камень, если бы большой палец Жени не двигался сейчас к нижней губе, я могла бы поверить, что он собирался взять меня за горло. – Ты правда хочешь попробовать?

Он приподнимает верхнюю губу, показывая мне зубы, и я внутренне сжимаюсь, словно готовлюсь к удару. Но в этот момент звонит его телефон в кармане, и на третий звонок Женя не выдерживает.

– Да?! – сначала огрызается, потом слушает и меняется в лице. Я вижу выражение раздражения и в то же время необходимости продолжать разговор. – Извини, Сергей, конечно. Я сейчас все объясню, – начинает он, но потом смотрит на меня и кривится. Не понравилось, что я увидела, как он старается хорошо выглядеть перед Сережей, чтобы все же попасть на его праздник?

Вот лицемер!

Женя приобнимает меня одной рукой, отводит от стены и вталкивает на кухню к Милане, а потом закрывает за моей спиной дверь, чтобы продолжить разговор по телефону.

Передо мной предстает не самая неожиданная картина, но все же градус не такой, как я могла бы предположить. Милана сидит и вытирает слезы салфеткой, я вижу темные пятна растекшейся туши на светлой ткани.

– Я не хочу быть вам обузой, я все понимаю, – всхлипывает она, а потом смотрит в глаза. – Но я не могу оставаться одна, – смотрит на закрытую дверь, – даже Евгений не знает, но и молчать я не могу больше, я должна открыть тебе один секрет…

Глава 10

– Мне? Секрет? – я не понимаю, что она хочет от меня, второй раз в жизни ее вижу. Тем более при таких обстоятельствах, когда доверия не то что ноль, вообще уже в отрицательной зоне. – Я не думаю, что стоит.

Отхожу к кухонному острову и готовлю себе кофе, чтобы наконец немного прояснить мысли. После сна голова немного кружится, как бывает, когда слишком долго и крепко залипаешь во сне и не можешь проснуться.

– А я тебе сварила же, вот, – раздается за спиной, и я оглядываюсь, чтобы увидеть вторую чашку кофе перед Миланой. Вот спасибо за заботу, но из рук ее или мужа я точно ничего брать не буду. Кто знает, что мне вместо сахара туда подсыпят, чтобы решить проблему насовсем.

Но вслух говорю:

– Я хочу погорячей, этот уже остыл, пока стоял.

Пока кофе доваривается, я слышу, как Женя громко разговаривает за дверью, но слов не разобрать. Потом он уходит, а я сажусь за стол с чашкой. Пытаюсь не смотреть на Милану.

– Я понимаю твою неприязнь ко мне, Алис, – в голосе все еще слезы, – и тебе не сдались мои секреты, но мне больше не с кем поделиться, а это знаешь, как меня гложет? Тебе такое не представить.

– Поделись с Женей, – я держу чашку с кофе, она слишком горячая, пить тоже невозможно. Жду и думаю.

– С Женей я не могу! Как ты не понимаешь? Он ведь тоже посчитает, что я сумасшедшая!

Я поднимаю на нее глаза и отмечаю, что тест на уменьшительное имя мужа она тоже провалила. Если бы Женя ее каждый раз одергивал, чтобы называла его Евгений, у нее бы уже выработался условный рефлекс, как у всех его друзей и коллег.

– Иногда секреты лучше совсем никому не рассказывать, – вздыхаю я, думаю в этот момент о том, как один выболтанный после секса секрет перевернул мою жизнь.

– Послушай, – она вдруг берет меня за руки и пристально смотрит в глаза, – от этого, возможно, зависит моя жизнь! Мои родители… я думаю, их убили!

Моргаю, пытаясь понять, врет ли она, но вид у Миланы и правда немного напуганный.

– Женя сказал, что они погибли в аварии.

– Ее подстроили. Но мне никто не верит! – она говорит с чувством, – я ехала за ними, хоть и на расстоянии, но я видела, что машина слетела с дороги на ровном месте! Их точно убили!

– Так почему ты не пошла в полицию?

– Я пыталась, но никто якобы ничего не нашел. Никаких доказательств, меня уже считают сумасшедшей. Сказали, что свихнулась на фоне стресса и травмы. Даже дядя так думает, – Милана опускает взгляд, но руки мои не отдает, как бы я не пыталась их вытянуть. – Забрал меня к себе в Москву, следил за каждым шагом, пока тетя не поставила ему ультиматум. – Она смотрит на закрытую дверь.

– Но при чём здесь я и мой муж? – этот вопрос меня волнует больше всего. Конечно, соврет, но даже интересно, что еще может придумать. И когда я успела стать такой циничной?

– Дело в тебе, – коротко говорит она, и я все же выдергиваю свои руки, отпиваю кофе и молча жду продолжение. – Мой дядя хотел, чтобы я пришла в себя, пожив с кем-то добрым и надежным, кому можно доверять. Он считает, что за мной надо присмотреть, чтобы я не натворила глупостей из-за… всей этой травмы.

Это совсем не то, что я ожидала услышать, У меня лишь добавляется вопросов, кто же за кем должен присматривать, но задавать слишком много нельзя, я все же скрываю свои настоящие намерения сбежать при первой же возможности.