Неоновые сердца

– Вы получите их, когда будет результат.

– Результата не будет, если я буду работать вслепую! – вспыхнула Алина. – Вы притащили меня сюда, заперли в этой башне и требуете чуда! Но я не волшебница, Вересов! Я – инженер! А инженеру для работы нужны данные! Чертежи! Спецификации! Вы хотите спасти свою сестру? Тогда прекратите играть со мной в свои аристократические игры и дайте мне то, что я прошу!

Она сама удивилась своей смелости. Но шок от увиденного под микроскопом смешался с накопившейся злостью, и она перестала бояться.

Дамиан смотрел на нее долго, его лицо было непроницаемым. Алина видела, что он взвешивает варианты. Его прагматизм боролся с его недоверием.

– Хорошо, – наконец произнес он. – Вы их получите. Себастьян принесет.

Он развернулся, чтобы уйти, но Алина его остановила.

– И еще одно.

Он обернулся, в его глазах промелькнуло раздражение.

– Я не могу работать в этом… стерильном аквариуме, – она обвела рукой лабораторию. – Мне нужно что-то… живое. С историей. Принесите мне что-нибудь старое. Сломанное. Неважно что. Старый радиоприемник, печатную машинку, что угодно. Мне нужно за что-то зацепиться. Мне нужен якорь.

Дамиан посмотрел на нее с нескрываемым удивлением. Эта просьба была странной, иррациональной. Но он был Мнемоником. Он понимал, что такое якоря. Его собственный перстень на руке был таким якорем, помогая ему не утонуть в океане чужих воспоминаний. Возможно, и ей, техноманту, нужен был свой якорь, чтобы не потеряться в холодном, бездушном мире цифровых потоков.

– Будет сделано, – коротко бросил он и вышел.

Алина осталась одна. Она подошла к панорамному окну и посмотрела на город. Где-то там, в этих каменных джунглях, скрывался тот, кто создал это чудовищное проклятие. Тот, кто, возможно, знал, что случилось с ее родителями. И теперь ее единственная связь с этим врагом – это Дамиан Вересов. Человек, которого она ненавидела. Человек, который держал ключ к ее прошлому и, возможно, к ее будущему.

Через час Себастьян принес ей то, что она просила. Три гладких, черных кристалла, холодных на ощупь. И старый, пыльный патефон с большим медным раструбом. Он был безнадежно сломан. Пружина лопнула, игла отсутствовала. Алина взяла его в руки. Он был тяжелым, настоящим. Она провела пальцами по его поверхности, и он тут же зашептал ей свои истории. О балах в старинных особняках, о тихих вечерах у камина, о слезах и смехе тех, кто слушал его много лет назад.

Она поставила его на стол в углу лаборатории. Он был совершенно неуместен здесь. Как и она сама. Но впервые за все время, проведенное в этой башне, она почувствовала что-то похожее на покой. У нее был якорь. У нее были данные. У нее была цель.

Работа началась.

Глава 4

Ночь для Алины стерла свои границы, превратившись в вязкую, густую субстанцию времени, измеряемую не часами, а количеством выпитого кофе и гигабайтами обработанной информации. Лаборатория, ее золотая клетка, стала ее миром. Старый патефон в углу молчаливо хранил свои истории, служа безмолвным укором стерильности этого места, но в то же время – тем самым якорем, что не давал Алине окончательно раствориться в холодном свете мониторов.

Три инфокристалла лежали на столе, подключенные к голографическому проектору. Они были ее единственной надеждой. Алина погрузилась в них с головой, просеивая отчеты Стирателей, протоколы допросов, служебные записки – всю ту бюрократическую шелуху, за которой Великие Дома прятали свои грязные секреты. Она искала паттерны, совпадения, любые упоминания о техномантии, выходящей за рамки обыденного ремонта магических артефактов.

Информация была сухой, безличной. Исчез маг. Проведено расследование. Дело закрыто за отсутствием улик. Десятки, сотни имен за пятнадцать лет. И ни одной зацепки. Дом Вересовых хорошо почистил архивы, выдав ей лишь верхушку айсберга. Дамиан играл с ней, давая ровно столько, чтобы она не отказалась от работы, но не более того.

Злость придавала сил. Алина работала с яростным упорством, ее пальцы летали над сенсорной клавиатурой, а сознание ныряло в самые глубокие слои данных. Она использовала свой дар на полную катушку, заставляя поисковые алгоритмы сервера работать на пределе возможностей. Она не просто искала по ключевым словам. Она «чувствовала» нужную информацию, как ищейка чует след. Она искала аномалии, смысловые пустоты, места, где данные были очевидно отредактированы или удалены.

И она нашла. Несколько дел, которые были закрыты подозрительно быстро. В каждом из них фигурировали маги, чьи способности были связаны с биоинженерией, генетикой или кибернетикой – пограничными дисциплинами, которые в магическом мире считались почти ересью. И в каждом из этих дел мелькало одно и то же имя, в качестве свидетеля или консультанта. Маркус Циммерман.

Алина замерла. Это имя она видела в дневниках отца. Он был его учеником. Талантливым, амбициозным. Слишком амбициозным. Отец писал, что Маркус одержим идеей слияния магии и технологий, идеей «улучшения» человеческой природы, преодоления ее биологических ограничений. Отец считал его идеи опасными. Он порвал с ним за несколько лет до своего исчезновения.

Сердце Алины забилось чаще. След становился горячее. Маркус. Это он стоял за всем. Вероятно, он украл разработки ее отца и извратил их, превратив в оружие. И проклятие Катерины – его творение.

Теперь ей нужно было понять, как оно работает. Она снова и снова изучала голографическую модель наномашины, выделенной из образца. Она видела, как этот микроскопический монстр крепится к магическим каналам, словно пиявка. Но она не понимала его логику. Как он управлялся? Как получал энергию для своей работы?

Ответ должен был быть где-то в самой Катерине. В ее привычках, в ее образе жизни, в ее ауре. Алина знала, что ей придется снова спуститься в медицинское крыло. И ей придется поговорить с Дамианом. Мысль об этом была неприятна, но необходима. Он был братом Катерины. Он знал ее лучше всех.

Она вызвала Себастьяна по внутреннему интеркому. Старый советник появился так быстро, словно все это время ждал за дверью. Его лицо, как всегда, было непроницаемым.

– Мне нужно снова осмотреть пациентку, – сказала Алина, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно более деловито. – И мне нужно поговорить с ее братом. Не с главой Дома Вересовых, а с братом.

Себастьян окинул ее изучающим взглядом, но кивнул.

– Я доложу.

Дамиан ждал ее в комнате наблюдения, отделенной от палаты Катерины прозрачной стеной. На этот раз он не сидел в кресле, а стоял у стены, и в его позе было напряжение. Он выглядел так, словно не спал несколько ночей.

– Вы что-то нашли? – спросил он, не отрывая взгляда от сестры.

– Возможно, – осторожно ответила Алина. – Я нашла имя. Маркус Циммерман. Оно вам о чем-нибудь говорит?

Дамиан резко повернулся к ней. Его ледяные глаза на мгновение стали еще холоднее, если это было возможно. В них промелькнуло узнавание. И ненависть.

– Говорит, – процедил он. – Он был членом Дома Шталь, техномант. Его изгнали из Сумеречья десять лет назад за незаконные эксперименты. Мы считали, что он мертв или скрывается где-то на задворках мира.

– Он не мертв, – твердо сказала Алина. – И он не скрывается. Он здесь. И он создал то, что убивает вашу сестру. Я почти уверена, что он использовал разработки моего отца.

Она выложила свой главный козырь, внимательно следя за его реакцией. Он не удивился. Он нахмурился, обрабатывая информацию.

– Это меняет дело, – наконец произнес он. – Но это не объясняет, как нам спасти Катерину.

– Чтобы это понять, мне нужно знать о ней больше, – сказала Алина, переходя к главной цели своего визита. – Не официальные данные из ее медицинской карты. А мелочи. Привычки. Что она любит? Чем увлекается? Где бывает? С кем общается? Любая деталь может быть важна. Проклятие… оно умное. Оно вплетено в ее жизнь, оно питается ее энергией. Мне нужно понять, где у него «розетка».

Дамиан молчал несколько секунд, глядя на сестру. В его взгляде промелькнула боль, которую он так тщательно скрывал. Алина поняла, что задела за живое. Для него говорить о Катерине как о живом человеке, а не как о проблеме, которую нужно решить, было тяжело.

– Она… любит музыку, – наконец заговорил он, и его голос стал тише, потеряв свою обычную властность. – Классику. Дебюсси, Равель. У нее в комнате стоит старый проигрыватель. Она говорит, что винил звучит теплее, чем «цифра». Она любит гулять в парке у реки. Особенно осенью. Собирает смешные букеты из листьев. Она… она очень светлый человек.

Он говорил, и Алина слушала, жадно впитывая каждое слово. Это были не просто факты. Это были части мозаики. Музыка, природа, эмоции… Катерина была эмпатом до мозга костей. Ее дар питался красотой и гармонией. И проклятие било именно по этим точкам.

– Техника, – сказала Алина, направляя его мысли в нужное русло. – Гаджеты. Телефон, планшет, компьютер. Чем она пользуется? Есть ли у нее любимые устройства?

– Как и все в ее возрасте, – Дамиан пожал плечами. – Телефон, конечно. Наушники. Она не любит наши внутренние коммуникаторы Дома, говорит, они «холодные». Она пользуется обычными, коммерческими моделями. Я много раз говорил ей, что это небезопасно…

– Наушники, – зацепилась Алина. – Какие?

– Не знаю. Беспроводные. Маленькие, белые. Кажется, фирма называется «AuraSound».

Алина замерла. «AuraSound». Новая, модная фирма, которая появилась на рынке всего год назад. Их слоган был: «Наушники, которые чувствуют твое настроение». Они якобы подстраивали звучание под эмоциональное состояние пользователя. Их критиковали за сомнительные технологии, но молодежь была в восторге.

– Это оно, – прошептала Алина. – Это и есть «розетка».

Она посмотрела на Дамиана, и в ее глазах горел азарт исследователя, напавшего на след.

– Это не просто наушники. Это приемник. А наномашины в ее крови – передатчик. Маркус создал двусторонний канал. Он не просто проклял ее. Он «подключился» к ней. Он использует ее как ретранслятор, как источник энергии! Он пьет ее дар, ее жизненную силу через эти проклятые наушники!

Дамиан смотрел на нее, и впервые за все время их знакомства на его лице отразилось нечто большее, чем холодный расчет. Это было потрясение. И проблеск надежды.

– Вы можете… это доказать? Можете это разорвать?

– Доказать – да. Мне нужны эти наушники. И доступ к городским узлам связи. Я смогу отследить сигнал. Разорвать… – она на мгновение замолчала. – Если я просто заблокирую канал, это может убить ее. Проклятие стало частью ее системы. Это как выдернуть вилку из розетки у аппарата жизнеобеспечения. Нужно не рвать. Нужно перепрограммировать. Создать… антивирус. Артефакт, который обманет наномашины, заставит их принять его за своего и отдаст им ложную команду. Команду на самоуничтожение.

Она говорила, и ее голос креп. Она видела путь. Туманный, опасный, но реальный. Она смотрела на Дамиана, и в этот момент они не были врагами. Они были союзниками, объединенными общей целью.

– Я могу это сделать, – твердо сказала она. – Но мне нужна будет ваша помощь. Мне нужно будет выйти за пределы этой башни. Мне нужно будет попасть в один из Узлов Силы. Туда, где Эфир особенно силен. Туда, где я смогу «услышать» сигнал Маркуса.

Дамиан молчал. Вывести ее из башни. Отвести ее в Узел Силы. Это был огромный риск. Но другого выхода у него не было. Он посмотрел на свою сестру, такую хрупкую и беззащитную. И он принял решение.

– Хорошо, – произнес он. – Готовьтесь. Мы отправимся сегодня ночью.

Глава 5

Ночь накрыла Москву плотным бархатным одеялом, в котором были проделаны миллионы крошечных дыр – огни окон, фонарей, автомобильных фар. Для Простых это была обычная ночь. Для Резонаторов же город превращался в совершенно иное место. Энергетические потоки, невидимые днем, сейчас текли по улицам, словно призрачные реки. Эфир, плотный и насыщенный эмоциями спящего города, вибрировал в воздухе. Места Силы, городские Узлы, пульсировали, как сердца гигантского зверя.

Они ехали в одной из машин Дамиана – черный, бронированный седан без опознавательных знаков, который двигался по ночным улицам с грацией и скоростью хищника. За рулем сидел молчаливый Себастьян, его глаза были скрыты за темными очками, хотя на улице была ночь. Алина сидела на заднем сиденье рядом с Дамианом. Она старалась держаться как можно ближе к двери, создавая иллюзию личного пространства, но в тесном салоне автомобиля это было почти невозможно.

Его присутствие ощущалось физически. Сила, исходившая от него, была похожа на статическое электричество, от которого волосы на руках вставали дыбом. Он молчал, глядя в окно на проносящиеся мимо огни, но Алина чувствовала его напряжение. Он был как сжатая пружина, готовая в любой момент распрямиться. Она тоже молчала, но ее молчание было другого рода. Она была похожа на сейсмограф, настроенный на тончайшие вибрации этого мира. Она «слушала» город своим даром техноманта.

Она чувствовала потоки данных, несущиеся по оптоволоконным кабелям под землей, слышала перешептывания сотовых вышек, ощущала гул электросетей. И среди этого хора она искала одну-единственную ноту – сигнал, идущий от проклятия Катерины к его хозяину.

– Мы на месте, – прервал тишину голос Себастьяна.

Машина остановилась в темном переулке где-то в районе старой Таганки. Впереди виднелось массивное, приземистое здание из красного кирпича – бывшая электростанция начала двадцатого века. Сейчас она была заброшена, окна заколочены, стены исписаны граффити. Но Алина чувствовала, что за этим фасадом упадка скрывается невероятная мощь. Это был Узел. Один из самых старых и сильных в городе.

– Почему здесь? – спросила она, когда они вышли из машины. Ночной воздух был прохладным и пах сыростью и пылью.

– Этот Узел отвечает за энергетику всего центрального округа, – ответил Дамиан, его голос в тишине переулка звучал глухо. – И магическую, и электрическую. Если Маркус хочет нанести удар по городу, это идеальное место. К тому же, в последние несколько дней здесь наблюдаются странные скачки энергии. Несколько раз отключалось электричество в соседних кварталах. Простые списали это на износ оборудования. Но мы знаем, что это не так.

Они подошли к массивным железным воротам, запертым на ржавый замок. Дамиану не понадобился ключ. Он просто положил руку на металл, и замок со щелчком открылся. Магия Мнемоников была не только в работе с памятью, но и с «отпечатками» воли, оставленными на предметах. Он просто «убедил» замок, что он – тот, кто имеет право войти.

Внутри было темно и гулко. Пахло озоном, застарелым металлом и еще чем-то… сладковатым, тошнотворным. Запахом гниющей магии. Алина включила фонарик на своем телефоне, но его луч тонул в огромном пространстве машинного зала. Под потолком висели гигантские, похожие на скелеты доисторических чудовищ, турбины. Вдоль стен тянулись ряды старых распределительных щитов с медными рубильниками и циферблатами манометров.

– Здесь, – сказала Алина, ее голос эхом разнесся под сводами. – Сигнал очень сильный.

Она достала из сумки свой ноутбук и небольшой, собранный ею самой прибор – анализатор эфирных частот. Это была коробка из текстолита, обмотанная медной проволокой, с несколькими датчиками и небольшим экраном. Она поставила его на один из щитов и подключила к ноутбуку.

– Мне нужно время, чтобы настроиться, – сказала она, садясь на корточки перед прибором. – И мне нужна тишина.

Дамиан и Себастьян отошли в тень, превратившись в безмолвные силуэты. Алина закрыла глаза и сосредоточилась. Она погружалась в энергетические потоки этого места. Она чувствовала, как гудит Эфир, проходя через старые генераторы, как он смешивается с остаточной энергией электричества. Это было похоже на настройку старого радиоприемника. Нужно было поймать нужную волну, отсеяв все помехи.

И она ее поймала. Тонкий, едва слышный сигнал, похожий на писк комара. Он был чужеродным в этом хоре промышленных звуков. Он был полон боли и страха – эмоций Катерины, которые Маркус использовал как несущую частоту. Алина открыла глаза и посмотрела на экран ноутбука. На диаграмме частот появилась тонкая, вибрирующая линия.

– Есть, – прошептала она. – Я его держу.

Она начала работать, пытаясь отследить источник сигнала. Но в этот момент она почувствовала что-то еще. Что-то неправильное. Узел был не просто местом силы. Он был болен. Заражен. Как и Катерина. Как и те старинные часы в ее мастерской.

Сладковатый запах гниения усилился. Алина подняла голову и увидела это. На одной из стен, там, где раньше висел огромный щит управления, теперь разрослось нечто, похожее на черную плесень. Она пульсировала, как живая, и в ее центре тлел багровый огонек. Это была магическая зараза. Творение Маркуса.

– Вересов, у нас проблемы, – сказала она, вставая. – Посмотрите.

Дамиан подошел ближе. Он посмотрел на стену, и его лицо окаменело.

– Что это?

– Это то же самое, что и у вашей сестры, только в гораздо большем масштабе, – ответила Алина. – Маркус не просто использует Узлы. Он их отравляет. Он превращает их в свои ретрансляторы, в свои источники питания. Эта штука высасывает энергию из Узла, искажает ее и отправляет ему.

В этот момент черная плесень на стене запульсировала быстрее. Багровый огонек в ее центре вспыхнул ярче. И Алина почувствовала, как по полу к ним потекла волна искаженной энергии. Она была холодной и липкой, как паутина.

– Назад! – крикнул Дамиан, отталкивая Алину за свою спину. Он выставил вперед руку, и перед ними возникло полупрозрачное, мерцающее поле. Магия Мнемоника, щит из спрессованных воспоминаний о безопасности и защите.

Волна ударила в щит. Раздался звук, похожий на скрежет стекла по металлу. Щит подернулся рябью, но выдержал. Однако Алина увидела, как напряглось лицо Дамиана. Поддерживать такой щит требовало огромной концентрации.

Черная дрянь на стене не унималась. Она начала расползаться, захватывая все больше пространства. Из нее, словно щупальца, вырвались несколько энергетических жгутов и хлестнули по ближайшему оборудованию. Старые щиты заискрили, лампочки под потолком начали мигать и лопаться, осыпая их дождем осколков.

– Она пытается отрезать нас от выхода! – крикнул Себастьян, его голос был спокоен, но в нем слышались стальные нотки. В его руках откуда-то появились два коротких, похожих на кинжалы, серебряных стилета. Он был готов к бою.

– Мы не можем здесь оставаться! – сказала Алина, ее мозг лихорадочно работал. – Эта тварь нас просто похоронит под тоннами железа! Нужно уходить!

– Я не могу убрать щит! – процедил Дамиан. – Как только я это сделаю, она нас накроет!

Алина посмотрела на свой ноутбук, который все еще стоял на щите. Сигнал. Она все еще держала сигнал. И тут у нее родилась безумная идея.

– Я могу дать нам несколько секунд! – крикнула она, перекрикивая грохот. – Я могу перегрузить ее! Я направлю на нее весь тот мусор, что сейчас есть в эфире! Все радиопомехи, все обрывки телефонных разговоров, весь сетевой шум! Это не убьет ее, но должно дезориентировать! Как громкая музыка в уши!

– Делай! – коротко бросил Дамиан.

Алина бросилась к своему ноутбуку. Ее пальцы забегали по клавиатуре, она писала код с такой скоростью, на которую только была способна. Она открывала десятки каналов, собирая весь цифровой мусор, до которого могла дотянуться, и формировала из него плотный, хаотичный поток данных. Это было похоже на попытку заткнуть фонтан мусором. Грубо, неэлегантно, но это был их единственный шанс.

– Готово! – крикнула она через несколько секунд. – По моей команде убирайте щит и бегите к выходу! Три, два, один… Давай!

Она нажала на ввод. Поток искаженной информации, усиленный ее волей техноманта, ударил в черную плесень. Раздался оглушительный вой, словно тысячи модемов одновременно пытались подключиться к сети. Черная масса на стене содрогнулась, ее щупальца втянулись обратно. Багровый огонек замигал, как неисправная лампочка.

Дамиан убрал щит. Они бросились к выходу, Алина подхватила свой ноутбук на бегу. Огромный машинный зал содрогался, с потолка сыпалась штукатурка. Они выбежали в переулок за секунду до того, как массивные железные ворота за ними с грохотом захлопнулись, и что-то тяжелое с той стороны ударило в них, оставляя огромную вмятину.

Они стояли в тишине переулка, тяжело дыша. Адреналин гудел в крови. Машина ждала их, как темный, верный зверь. Они молча сели в нее и поехали прочь. Никто не проронил ни слова. Но Алина чувствовала, что что-то изменилось. Они только что вместе посмотрели в лицо смертельной опасности. Они прикрывали друг друга. И хотя ненависть и недоверие никуда не делись, между ними возникло что-то еще. Тонкая, едва заметная нить боевого товарищества. И это пугало Алину даже больше, чем черная гниющая магия Маркуса.

Глава 6

Возвращение в стерильную тишину башни Вересовых после хаоса и грохота зараженного Узла было похоже на погружение в глубокую, холодную воду. Адреналин медленно отступал, оставляя после себя звенящую в ушах тишину и горький привкус страха. Они разошлись по своим «углам» без единого слова. Алина заперлась в своей лаборатории, Дамиан – в своих апартаментах. Но невидимая стена между ними дала трещину.

Алина долго не могла прийти в себя. Она снова и снова прокручивала в голове события в машинном зале. Щит Дамиана, похожий на дрожащий воздух, его короткая, властная команда, то, как он без колебаний заслонил ее собой. Она убеждала себя, что это был чистый прагматизм. Она нужна ему живой, чтобы спасти сестру. Не более. Но где-то в глубине души шевелилось сомнение. В его действиях не было расчета. Была инстинктивная реакция. Реакция защитника.

Эта мысль была неприятной. Она рушила ее привычную картину мира, где все члены Великих Домов были безжалостными, эгоистичными монстрами. Она не хотела видеть в Дамиане Вересове человека. Ей было проще его ненавидеть.

Утром следующего дня, после нескольких часов беспокойного сна на неудобном диване в лаборатории, ее вызвал Себастьян. На этот раз он не повел ее в медицинское крыло или в лабораторию. Он провел ее к личному лифту Дамиана.

– Глава Дома ждет вас, – сообщил он своим обычным бесцветным тоном.

Лифт двигался бесшумно и быстро. Когда двери открылись, Алина поняла, что они находятся на одном из верхних этажей башни. Это не были ни апартаменты Дамиана, ни технические помещения. Это было… сердце Дома Вересовых.

Они оказались в огромном, залитом светом пространстве, похожем на многоуровневую библиотеку или университетский кампус. Вдоль стен до самого потолка тянулись стеллажи, но вместо книг на них стояли ряды одинаковых инфокристаллов, мягко светившихся изнутри. По галереям и мостикам, перекинутым через атриум, ходили люди. Они не были похожи на слуг или охрану. Это были маги, ученые, историки. Они работали, общались, спорили. Кто-то сидел за голографическими дисплеями, кто-то медитировал, погрузившись в глубины архивов. Воздух был наполнен гулом сотен мыслей, энергией знаний и поиска.

Дамиан ждал ее на одной из галерей. Он был одет не в строгий костюм, а в простую черную рубашку и темные брюки. Без пиджака он выглядел моложе и не так официально. Но аура власти никуда не делась.

– Что это за место? – спросила Алина, не в силах скрыть своего удивления.

– Это – Хранилище, – ответил Дамиан. – Живая память нашего Дома. Каждый из этих кристаллов – это не просто данные. Это жизненный опыт, знания, воспоминания членов нашего клана за последние пятьсот лет. Мы не просто храним их. Мы с ними работаем. Мы учимся на ошибках прошлого, чтобы не повторять их в будущем.

Он повел ее вдоль галереи. Люди, встречавшиеся им на пути, почтительно склоняли головы, но в их взглядах не было страха. Было уважение. Алина видела, как молодая девушка-мнемоник подошла к Дамиану с каким-то вопросом, и он, остановившись, несколько минут спокойно и сосредоточенно ей что-то объяснял, указывая на одну из диаграмм на ее голографическом планшете. В этот момент он не был похож на безжалостного главу клана. Он был похож на наставника. На учителя.