Свет и Тьма

Жедик Даниил

Свет и Тьма

ПРЕДЫСТОРИЯ

Иггдрасиль… Удивительное место, созданное когда-то богами, всевышними и чистыми по своей форме. Это планета послужила им в качестве холста, где они изначально планировали создать нечто новое для себя… Никто не знает, на сколько долго существуют Боги. Они и сами не могут дать ответ… разве что «Мы были здесь всегда…» Они бороздят бескрайность космоса, ищут для себя что-то новое, что-то, где-то и кого-то… Но они постоянно видят бескрайность. Ведь… на то они и боги, что могут создавать нечто новое. Они вольны выбирать то, что сами пожелают, имея широкий спектр различных идей и мыслей. Они способны буквально на все… Однако… Все же есть что-то, что им не под силу. Менять свою суть… Никому, даже богам никогда не удастся поменяться так, чтобы они освежились как-то, поменялись в лучшую или худшую сторону. Возможно, боги родились такими, а возможно и были всё это время такими. Никто не знает… Никто не знает даже того, что было до них. Даже понятия о том, что было до, – нету.

Казалось бы, создать нечто новое – так просто. Возьми любой пишущий предмет и начерти что угодно твоей душе. Но когда формируешь что-то определенно новое, особенно для себя, то, порой, одного даже желания недостаточно, чтобы воспроизвести свою идею в реальность. Художники, музыканты, поэты… Все они порой терпят неудачу, спотыкаясь обо что-то, что сами иногда не замечают. Быть может, это профессиональные качества. Возможно, это сомнения, окутывающие их разум. Есть шанс, что сами боги влияют на всех существ, не давая им выйти за пределы и границы. Может, даже это и к лучшему. Зачем выходить за пределы, если этого не требуется…или…есть в этом смысл? Не так уж и мала вероятность того, что ответ никогда не будет найден, а попытки поиска – будут тщетны и напрасны. Но есть и шанс того, что сами создания мира сего, богоподобные или просто созданные из ничего, просто не хотят даже идти вперед. Возможно, где-то в тени их сознания таится некое подобие тьмы…

Тьма… Это то, что присуще каждому созданию. Но большинство не понимает, есть ли в них вообще какой-либо намек на это. Тьма – это смесь печали, гнева и мучительной агонии. Но… о какой агонии идет речь? Что именно дает эта тьма? Как от неё избавиться? Еще никто не знает. Боги даже сами не знают ответа на эти вопросы…или… кто-то знает, но просто не говорит об этом?

Изначальные боги. Те, кто положил начало всему, что есть в Иггдрасиле. Всё, что там было на момент создания – все их рук дело. Мир, который они создали. Планета, которая является пристанищем для их новых творений. Жизнь, корни которой они пускают по земле. Столько кропотливой работы было проделано. Столько всего было вложено сюда. Боги неустанно трудились над всем этим местом. Они дали начало на этой планете, создавая новых доныне существ и продумывая каждый новый шаг этой истории.

Наверное, в одиночку никто бы не смог сделать такое разнообразие различных видов, продумать появление катаклизмов и хода некой эволюции, создать сущность жизненной энергии и маны. Все было обговорено и продумано до мелочей. Не на все сто конечно, но это больше касается…особенностей этого мира как планеты и как пристанища для всех новых существ. И, в большинстве случаев, эти особенности бывают противоречивы и начинают контактировать друг с другом, создавая некоторые проблемы. Порой это сказывается на самом мире, но боги не заметили чего-то серьезного. Возможно, они сами знали, что так и будет, а может и вовсе просто им не хотелось заострять на этом внимания и заниматься чем-то более важным. Кто знает…

Среди богов, как и среди подобных богам рас, которые создавали они по своему подобию, тоже есть отличия. Но даже в такой компании, как у них, есть изгой. Не такой, как все. Не такой хороший для них самих…

Нефалиус – дракон, обуздавший тьму. Он выглядит как огромный черный дракон. В сосудах течет тьма, а его глаза чуть видны из завесы тьмы, которая окружает его. Неизвестны его силы, потому что он никогда, как и другие боги, никогда не имел против своей семьи ничего дурного. Но ведь…тьма, которую он обуздал… Разве он не должен был стать единым с тьмой и возненавидеть всех, кто находится хоть как-то близко к нему? Он даже и близко не был когда-то похож на свою семью. Он сам же и отстранился от них, играясь с миром по-своему. Ему никогда не было дела до всех, но он поддерживает связь с остальными богами, потому что понимает, что в глубоком одиночестве нет смысла и какого-либо ощущения полноты. Он никогда не сможет получить то, что он…хочет… Он так долго таит в себе это, что никому и не рассказывает о своих желаниях и намерениях, оставляя в недоумении свою семью, с которой они вместе прошли через многое. И хотя он должен поддерживать с ними хороший контакт, он все равно пытался сводить общение до минимума. Но… почему? Причины, как таковой, нет. Можно лишь предположить, что он до сих пор ищет что-то в тех мирах, которые они вместе создают. Но, учитывая то, что он сам создаёт, каких поистине ужасных существ, подобных себе, он сотворяет за пару мгновений, создается впечатление, что ему глубоко плевать на мир, который они создают. Ему ведь даже не интересно было узнать и принять участие в предложениях на имя этого мира, этой планеты. Когда его попросили остаться, чтобы он хотя бы услышать имя, он улетел и не показывался им в течение года. Он много времени проводил в одиночестве и научился себя развлекать. Однако ощущение пустоты, которое заполняет его почти всегда, все равно не дает ему покоя. Он искренне не понимает, что является эдаким катализатором, который возбудит в нем страсть к чему-либо… Ему порой становится на столько грустно в одиночестве, что разговаривает со своими копиями или творениями. Они берут от него всю эту печаль и сохраняют всю память в будущем. Драконы, которых он создавал, почти неуязвимы. Благодаря влиянию Нефалиуса они не только стали почти бессмертными, но и стали отражать всю его сущность.

–– Никогда не любил свою семью, – говорит Нефалиус, – но без них будет очень туго. Жаль, что в вас я не вижу никаких нормальных созданий. Вы просто ничто. В каждом из вас вижу себя. Бессердечную скотину, которой я являюсь…

Его голос вселяет ужас. Даже боги, его друзья, каждый раз слыша его голос, вздрагивают. Они привыкли почти к чему угодно, но не такому тяжелому голосу, наполненному жестокостью и ненавистью, который они слышат довольно редко. Порой и вовсе впадают в ступор, ощущая страх. И все они понимают и принимают его особенности, но в глубине их сознания нет даже объяснений особой покорности ему. Они должны потакать, спорить с ним. Он же практически даже не появляется, какой смысл с ним говорить?

Инесса, ещё один бог их пятерки. Жизнерадостная и горячо любимая девушка, счастье которой буквально сияет на её лице. Её по-настоящему искренняя улыбка и радость, которую она источает из себя, делает её душой компании. С ней всегда хотят поговорить, посоветоваться. Она и сама, как человек, очень добрая и всегда найдет путь решения многих проблем. Но для неё всегда есть одна нерешенная проблема, которую она довольно часто вспоминает. Её тяготит состояние Нефалиуса. Она первая, к кому он обратился по имени. Единственная, к кому он обратился с одним единственным вопросом по поводу Иггдрасиля. Она очень хорошо запомнила тот момент, когда он спросил её:

–-Мне можно создавать своих существ?

Она с немного глупой ухмылкой на её сияющем от радости лице ответила положительно, после чего он улетел, оставляя после себя лишь выжженую землю. Его крылья она никогда не забудет. Его крылья всегда первыми всплывают в его образе: постоянно горящие, огромные крылья, источающие много огня с каждым взмахом, выжигающие все, что находится довольно близко. Находясь рядом с ним, она никогда не отступает от него ни на шаг. Ей больно, но она понимает, что погибнуть ей не суждено, поэтому терпит эту мучительную боль. Смертокрыл, так прозвали его в его семье, с которой они и создают эту планету. Ему понравилось его прозвище, но пользуется этим только два других божества из колеи. И хоть Инесса иногда упоминает его прозвище, но делает это хотя бы не в присутствии самого Нефалиуса. Порой она сама пытается проявлять какую-то симпатию, знаки внимания, хоть что-то, что могло бы остановить его пыл и горечь.

–– Нефалиус, чем ты вообще занимаешься? Я наблюдала, как ты улетел вчера в свои края. Там, как обычно ничего не видно, ха-ха-ха! – смеется Инесса.

–-Мне там куда спокойнее, чем с вами, – говорит Нефалиус. – Там я чувствую себя собой…

–– Ты не должен постоянно отстраняться от нас, с нами столько…

–– Хватит! – прерывает её Нефалиус.

В его взгляде чувствуется ненависть и тьма. Тьма сгущается вокруг него, когда его огромная голова нависает над ней.

– Хватит бегать за мной хвостиком. Ты слишком много на себя берешь…

С этими словами Смертокрыл поднимается в воздух и улетает в свои края. Инесса, получив новую порцию боли от огня, все ещё стоит на месте и наблюдая, как он улетает за горизонт. Она падает на колени и прижимает руки к своей груди.

–– Только бы ты был счастлив…

Слеза течет по её щеке, а тьма, что осталась после Нефалиуса продолжает окутывать место их недавнего маленького конфликта. Тьма, что источает этот огромный дракон, убивает всё живое и покрывает темными трещинами выжженую землю. Тьма окутывает и Инессу, оставляя на ней язвы. Она чувствует лишь холод, когда тьма приближается к ней. Она не стонет от боли, она не дергается. Она все ещё на коленях.

–– Прости… Я хочу быть тебе другом…

***

Тем временем Нефалиус, оказавшись уже на своей территории, охваченной тьмой и бурлящей от всплесков лавы, начинает кричать от противоречий в его голове.

–– Ничтожества! Как вы смеете вообще мне перечить. Я вас всех ненавижу. НЕ-НА-ВИ-ЖУ!

Он не утихает довольно долго. Он выжигает пустую землю, убивает попавшихся под горячую лапу существ и даже свои творения. Ему плевать на все и на всех. Он не может принять даже хорошее отношение к себе и так же не может понять, что ему делать в полном одиночестве. Никто и никогда не обращался с ним так, как Инесса, которая верит в него всей душой и хочет всячески помочь ему справиться со всеми невзгодами, что он проживает каждый день с ненавистью и тьмой. Он живет так столетиями и никому не показывает того, что видят только его создания, его драконы, которых он и создает.

Варг – орк, в жилах которого живет ярость, но никогда не стоит путать её с ненавистью. Варг всегда рассуждает здраво, но из-за постоянного состояния ярости он может принимать решения, которые иногда не соответствуют типичному пониманию. Он всегда с энтузиазмом откликается на любую просьбу, старается все делать как можно эффективнее, почти не полагаясь на какой-либо план. Он часто ссорится с остальными, но быстро мирится. Все уже привыкли к тому, что Варг довольно вспыльчивый и яростный. Всё же, ярость – это про него. Но со Смертокрылом у него сильно натянуты отношения. Постоянные конфликты и постоянные извинения. Нефалиус никогда не прощает его. Никогда даже не был заинтересован в этом. Даже когда сам Варг приходил на границы его царства, то постоянно получал новую порцию ненависти от соратника. Но орк все равно отвечает в своей манере ему. Он и сам понимает, что, возможно, когда-нибудь терпение лопнет, а Нефалиус не выдержит и просто… что? Смерть? Разве боги смертны? Они не знают… Знает только Нефалиус, ибо сам же и связан с тьмой, что, скорее всего, ждет всех после смерти. Видел ли он хоть раз души погибших драконов? А может и других существ? Он не говорит об этом… Мало что известно вообще его семье о его возможностях, хоть они вместе уже очень долго. Построив столько миров, но все равно они никогда не бросают друг друга. Даже Нефалиус. Даже Варг иногда думает о том, чтобы как-нибудь помириться с ним.

–-Ответь мне, Нефалиус! Я здесь чтобы попросить прощения! – кричит Варг в тьму на границе.

Он ждет, что кто-нибудь откликнется. Каждый дракон, пролетающий мимо, говорит, чтобы он разворачивался и уходил. Но Варг, благодаря своему характеру, не думает даже отступать. Вскоре его ожидание окупилось, к нему спустился сам Нефалиус…

–– Так-так-так… Дорогой Варг, какая встреча. Не думай, что способен даже получить хоть что-то от меня… Ты жалок… Ты не сможешь даже сказать мне хоть что-то, что вообще сможет меня задеть. Но я не обижаюсь на тебя. Я просто хочу, чтобы ты ушел и не приходил ко мне. Я не желаю тебя видеть в ближайшее время…

Нефалиус говорит это с яростью и не дает даже слова сказать Варгу. Очевидно, что он пытается как-то успокоить своего союзника, но все без толку. Как только Нефалиус умолкает и нависает над Варгом, он спрашивает его:

–– Что-то хочешь мне сказать, ничтожество?

Варг тут же, понимая тяжесть своей ситуации, становится на одно колено и опускает голову перед ним, говоря еле слышным голосом, наполненным разочарованием и грустью за обидные слова, но не злится на него:

–– Прости, если задел. От всей души прошу прощения…

С этими словами он опускает свою голову ещё ниже. Казалось бы, где вся эта ярость, что присущая настоящему орку? Секунды, проведенные в таком положении в ожидании ответа его друга, становятся невыносимыми часами. Словно это его участь. Словно это его наказание. Варг чувствует, как голова дракона спускается к нему ближе. Пар, исходящий из его ноздрей, обжигает ему кожу, а он сам слегка вздрагивает от боли.

–-Уходи…здесь тебе не место…

Смертокрыл отходит на пару шагов. Следы от его лап кажутся огромными. Варг порой замечает, на сколько он ничтожен перед ним. Он даже по размеру меньше его пальцев, что уж там про остальные части тела. Его взляд, его черная кожа, его дыхание… Всё указывает на то, что с ним лучше никогда не ссориться. И, если боги могут умереть, то, вероятно, именно от него. Варг понимает это, но не может сдерживать свой характер. Ярость, что бурлит в его крови, никогда не останавливается и продолжает влиять на него. Поэтому он такой. Поэтому он всегда идет на всё с энтузиазмом. Поэтому он всегда с приподнятым настроением. В его глазах читается только веселье. Он никогда не унывает, но…он…

Лишь Смертокрыл ставит всех на место своим присутствием. Отойдя от Варга на пару шагов, он говорит ему слегка раздраженным, но спокойным голосом:

–– Уходи…

Нефалиус взлетает и растворяется во тьме, которая окружает его земли. По телу Варга проходит дрожь. Всё ещё стоя на одном колене, он продолжает надеяться на то, что что-то произойдет, что изменит его сомнения в Смертокрыле. Порой даже сам Кил, дворф, очень грустный низкорослый и вечно молодой парень, верит, что Нефалиус сможет когда-нибудь с ними сдружиться. Кил всегда был чем-то опечален, зачастую просто ходил в своем царстве и пил пиво, задумываясь о жизни и думая о своей кончине. Инесса всегда подбадривала его своими словами. Но он быстро уходил в транс, думая после этого лишь о том, как бы поскорее уйти…

–– Ты пойдешь со мной? – говорит Инесса.

–– А… да…нет…о чем ты? –окликается Кил на ее слова.

Его голос довольно низкий, а говорит он без желания, словно ему уже давно нечего терять, и он ждет, чтобы он просто скорее умер… Сам он довольно низкий, и добивает его печальное состояние то, что его лица и не видно почти. Голова всегда опущена, а сам он никогда никому не смотрит в глаза. Он постоянно смотрит в пол и ждет чего-то. Непонятно…чего…

Снова его окликнула Инесса:

–– Эй… ты чего? Не понимаю, как так можно смотреть постоянно вниз… Ты хоть помнишь, как я выгляжу? Ха-ха-ха!

–– Да… я помню…

Кил напрягает память и пытается вспомнить лица тех, с кем он уже многое прошел. Так много воспоминаний, а сам он не может вспомнить хоть одно лицо. Вообще… Он даже не смотрит себе подобным, своим творениям в глаза. Хотя… Создавал он себе подобных куда более жизнерадостными. Он вкладывал в них то, что не было изначально у него – радость и цель на жизнь. Поэтому дворфы под его началом стали пьяницами, с которыми никто не сравнится в своей изобретательности и целеустремлённости. Они ведь трезвые, как стекло, даже после нескольких литров очень крепких напитков. А еще и упрямые, словно для них не существует ничего другого кроме своей цели. Они, в целом, способны на многое. Очень способный народ, который осел в горах и подземельях. Пусть они и находятся постоянно под землей, но мало что мешает им и дальше находиться там, в горах или на поверхности. Разве что сама выпивка. Им нравится выпивать именно на свежем воздухе, из-за чего все бары и бордели находятся на поверхности.

Но среди своих творений Кил никогда не находил что-то, что его бы притягивало и как-то веселило. Непонятно, что же случилось? Чем опечален Кил? Инесса неоднократно пыталась развеселить его, помочь ему чем-то, выслушать. Но каждый раз терпела неудачу. Однако даже если ему и плохо, он это попросту не показывает. Нефалиус – единственный, кому он пару раз высказывал свои проблемы и какие-то переживания. Непонятно почему, но рядом с ним он ощущал себя…легче? Непонятно до конца почему… Быть может, потому что он тоже в какой-то степени изгой? А может просто потому, что он находит уединение с ним чем-то приятным. Ну или на крайний случай – тьма. Каждый раз Кил, вдыхая порывы тьмы, находясь с Нефалиусом, немного расслабляется и выглядит лучше. Его лицо сразу же наполняется красками, а жизнь приобретает какое-то подобие смысла…

–– Как ты думаешь, – спрашивает Кил, – может мне, как и тебе, просто отстраниться ото всех?

В его голосе чувствуется тяжесть и невзгоды. Он вспоминает все самое хорошее, что есть в его памяти, но Кил не шибко хорошо и помнит что-либо хорошее. Его пессимизм всегда покатает ему, давая только плохие моменты, как основу, из-за чего хорошее не может иметь даже какой-то смысл. Просто сложно даже вспоминать что-либо, ибо почти все, что можно вспомнить – опустошенность в его глазах и полное безразличие к собственной жизни.

Нефалиус поворачивается к луне и смотрит на звезды вокруг. Тьма, что окутывает его, поглощается им же, и он на время останавливает свой взгляд на луне. Луну, которую они создали. Невообразимый и очень красивый спутник для них. В первую очередь инициатива создать луну исходила от Кила. Нефалиус лишь один раз прокомментировал это, сказав, что это неплохая задумка для этого мира. Он изначально хотел создать какой-то центр, своё нечто, что успокаивало бы в такие моменты, что могло бы ему кое-как помогать справиться с печалью. Пусть и не полностью справиться, пусть и одиночество не полное, но это дает ему какую-никакую подпитку. Даже появляется проблеск надежды в такие моменты…

–– Никогда не отстраняйся от них, – говорит Нефалиус, – ведь ты ещё многого не знаешь обо мне. То, что ты иногда говоришь со мной, ещё ничего не значит. Ты всё ещё являешься для меня обузой, поэтому многое тебе не говорю. Ты не должен считать меня приближенным к себе или что-то в этом духе. Тебе никогда не познать всю мою боль… Ты ничем не отличаешься от того же Варга или Эрен, которые так же думают, что могут понять меня и помочь. Лишь Инесса принимает мою сущность такой, какая она есть. Не лишайся тех, с кем тебе есть хотя бы смысл говорить, а иначе будет плохо… А ты – мямля. Найди себе хоть какое-то развлечение. Ты не сможешь справиться печалью, если не начнешь работать над собой…

Слова дракона не ранят Кила. Он сам всё прекрасно понимает и поэтому не мешает ему говорить. Сам он даже не двигается и так же, как и Нефалиус, смотрит на луну и восхищается тем, какое же это прекрасное творение, в создании которого он и сам принимал участие. Именно луна и давала ему некую надежду на завтра. Именно луна, которую он видит каждую ночь. Именно луна, что он создавал…когда-то…когда был хоть какой-то энтузиазм…

Нефалиус отходит от него на пару шагов и разворачивается, уходя от него все дальше и дальше, говоря напоследок:

–– Не теряйся… Возьми себя в руки… Хотя бы со своими созданиями проводи время… Бог ещё называется…

Кил продолжает смотреть на луну и пару раз бросает взгляд на уходящего Нефалиуса, все равно игнорируя все оскорбления и все побуждения в том, что с ним не следует никак контактировать. Но ему немного легче с ним, поэтому и не может избавиться полностью от их общения. А пока… он все ещё в раздумьях. Многое он пережил с остальными богами.

Та же Эрен, эльф, чьи познания в собственном разуме выходят за пределы понимания, всегда пыталась познать тьму. Она никогда не престает думать. Она даже дышит в многозадачном режиме, не позволяя ничему затмить её концентрацию на какой-либо мелочи. Она много времени проводит в своей комнате на верхушке дерева. Всё же, для эльфов свойственно быть ближе к природе, уединяясь где-то в бескрайности леса, особенно в её плане. Она часто медитирует и пытается слиться воедино с разумом, познать суть света и тьмы, найти баланс. Часто она даже обращается к самому Нефалиусу, пытаясь узнать, как он познал тьму, смог слиться с ней воедино и не пойти ко дну. Часто задается вопросом о том, как же все-таки полностью обуздать свет и тьму… но безуспешно. Так много ещё остается неизведанного, но Эрен хочет познать всё это. Ей порой нет дела до каких-либо своих желаний, что не раз сказывалось на взаимоотношениях между её соратниками. Её раса, которой она принадлежит, даже сама по себе представляет очень спокойных и рассудительных созданий, которые могут чуть ли не вечность находиться в состоянии ожидания, скитаясь по далеким уголкам своего разума. Эрен так же приложила слишком много усилий на создания расы эльфов, делая их подобными себе, но не такими же, как она. Всё же, каждое существо должно быть уникально…

–– Нефалиус, прошу, ответь хотя бы на один вопрос… – говорит Эрен объекту своего внимания. Каждый раз она задает ему множество вопросов при встрече, но постоянно терпит неудачу…

–– Хватит меня преследовать, Эрен. Тебе никогда не удастся познать баланс. Ты слишком самоуверенна и самонадеянна, – отвечает ей Нефалиус, нависая над ней и всем видом показывая ей её же никчемность.

–– Ответь мне, почему ты…

–-Довольно! – кричит ей Нефалиус, прерывая её и стучит лапой перед ней.

Хоть он делает это лишь из злости, но его намерения до сих пор неясны. То ли он просто хочет её напугать, то ли это просто его окончательно доконало, то ли это вспышка гнева… Не ясно… Эрен и сама не знает, что конкретно имел ввиду Нефалиус, но все равно отошла на пару шагов от него. Непонятно почему, ибо смерти им не суждено увидеть…или…нет? Это не такая частая тема для разговора, но Эрен чаще думает о смерти, чем другие три её близких товарища. И лишь одна мысль, одна догадка… Нефалиус…

–– Хватит искать ответы на вопросы, на которые я никогда не дам ответа ни тебе, ни кому-либо ещё. Вы слишком самонадеянны… – говорит Нефалиус, коружая себя тьмой и сгущая её вокруг себя.

–– Нет… Ты не можешь просто молчать об этом… Без нас бы ты…

–– Без вас бы я что? Умер от одиночества? Погиб бы от влияния тьмы? Что же? Договаривай? Или у тебя больше нет догадок? – парирует Нефалиус.

Однако, в глубине своей израненой тьмой души он понимает, что так и было бы, если не было бы их… Инесса, Варг, Кил, Эрен. Каждый из них в какой-то степени влияет на него, но он постоянно задается вопросом “чем же?”

Эрен отворачивается от него и не может сдержать слезы. Она начинает рыдать от своей никчемности и постоянного отказа в знаниях. Она плачет каждый раз, когда понимает, что от неё отвернулся её единственный источник знаний. Любое существо, жаждущее новых знаний, будет всеми силами стараться получить что-то новое. Но только не с Эрен… Каждый раз, пытаясь получить крупицу нового, она сталкивается с отказом.

Эрен делала много попыток, чтобы как-то получить новую информацию, хоть какую-то зацепку, хоть частичку. Каждый раз она терпела неудачу. Каждый раз по-новой. Каждый раз… Она не унывает. Её подбадривает Инесса после каждой такой встречи. Пусть и не полностью, но раны затягиваются после довольно жестких ответов Смертокрыла.

–– Не расстраивайся ты так… В следующий раз точно получится, – говорит Инесса, гладя Эрен по её длинным светлым волосам и вытирая второй рукой её слезы.

–– Как же он достал… Как можно быть таким жестоким после того, сколько времени мы провели вместе… – говорит Эрен, пытаясь сдержать слезы. Но каждое новое касание вызывает в ней воспоминания. Все новые и новые отказы, одно и тоже каждый раз. Словно нет для неё больше ничего на этой планете, в целом мире, кроме его признания. Слезы капают только чаще от касаний Инессы. Она и сама еле успевает убирать слезу за слезой, не давая им скатываться по щекам.

–– Он был таким всегда. Мы не сможем его изменить, поэтому не стоит пытаться как-то его менять. Может, когда ни…ай…. Ай….

Внезапно их пронизывает жуткая боль. Их существ, видимо, это не касется. Это касается именно богов. И Кил, и Варг, и Эрен чувствуют это. Их так же пронизывает по их нервным окончаниям, заставляя их страдать все больше с каждой секундой. И они слышат голос… один единственный голос у себя в голове…