Попробуй соблазни

– Пойдём девчонок поищем.

Этот милейший пупсик соглашается безо всяких возражений. Ну до чего же хорош, а!

К счастью, Ника находится вместе с другими в той же комнате, которая служила нашей гримёрной некоторое время назад. В глазах подруги по-прежнему таится грусть, поэтому я лично наполняю для неё бокал и слежу, чтобы она выпила его до дна. Пусть развеется, она заслужила это.

5 глава

– Кажется, пора домой, – резюмирую я, неотрывно глядя на отжигающую не по-детски подругу.

Идёт уже третий час ночи. Злату забрали ещё в половине двенадцатого, а после ещё нескольких девочек. Света недавно исчезла куда-то, но прислала сообщение, что с ней всё в порядке и сегодня мы больше не увидимся. Нику вроде отпустило.

– Шуме-е-ел камы-ы-ыш, деревья гну-улись, – завывая не хуже волка на луну, приближается к нам подруга, покачиваясь отнюдь не сексуально. – А ночка тёмная да была…

Да-а-а, это что-то новенькое.

– Никусь, поехали домой, – осторожно прикасаюсь к её запястью, привлекая к себе её внимание. – Время позднее, точнее, раннее, нам надо отдохнуть.

– Не хочу, – дует губы та, хватая очередной бокал. – Я хочу веселиться! Ты же сама мне постоянно твердила, что мне надо развеяться, и вот я следую твоим словам. Что не так?

– Ты достаточно повеселилась, – стараюсь сохранить спокойный тон, но уже начинаю раздражаться.

– Нет!

– Да, – спокойно повторяю.

– А давай Стасу позвоним? – осеняет её великолепная идея.

– Ника, сейчас три часа ночи, – глядя в потолок, говорю я, ища терпение и спокойствие, чтобы выдержать этот бой и никого не проклясть стулом по спине, например. – Он спит, у него график. И вообще завтра у него матч в Минске. Ты же сама говорила.

– Точно! – тут же грустнеет подруга.

– Домой? – не скрывая надежды, смотрю на присевшую на подлокотник Нику.

– Нет! – упрямо отказывается та, и я тяжело вздыхаю, чувствуя себя уставшей мамочкой в парке развлечений после пяти часов гуляния по нему с любимым чадом, который решил в очередной раз испытать мою нервную систему.

Прибью Рокотова при следующей же встрече, точно прибью.

Не помню, чтобы она когда-то так напивалась.

– Расслабься, – обнимает меня Егор, который только что вернулся с улицы, где пробыл минут десять.

– Как я могу, когда моя лучшая подруга в таком состоянии?

– Я всё решу, – поцеловав меня в макушку, говорит парень, мгновенно даря мне ощущение спокойствия.

– Как ты это решишь? – хмыкаю я, кивая в сторону столика. – Отнесёшь до машины, а потом до квартиры?

– Почти.

– Почти?

Но он мне ничего не отвечает, загадочно улыбнувшись и только. А я больше не расспрашиваю. Вместо этого оттаскиваю подругу от барной стойки, чтобы она танцевала под моим присмотром.

– Ты что тут делаешь? – где-то через полчаса я заступаю дорогу человеку, который почти приблизился к Нике.

– О, Ванюшенька, – ехидненько тянет она, вцепившись в моё плечо. Для устойчивости, наверное. – Мимо проходил, да?

– Мимо крокодил, – недовольно произношу я, пристально рассматривая мажора и пытаясь понять его настрой. С одной стороны, всучить ему её, и пусть он мучается с пьянью, до которой сам довёл, а с другой – ну раздражает он меня неимоверно. Зачем моей любимой подружке такое?

– Где её вещи? – пропустив слова мимо ушей, Ваня обращается к Егору, который до этого времени следил за нами, стоя у барной стойки. – Спасибо, – забирает из его рук Никины вещи и снова обращается к Каменских. – Давай, Никусь, одевайся, поедем домой.

– Ты мне не указ! – задирает она нос. Точно бы этот самый нос расквасила бы, если бы не держалась за меня хваткой бульдога. – Посмотрите-ка на него, раскомандовался… – начинает вдохновенно бурчать.

Я молчу, оценивая парочку, и размышляю, как же всё-таки лучше поступить. С одной стороны, я за то, чтобы они уже поговорили, но сейчас Ника немного не в том состоянии, в котором лучше вести подобные разговоры. С другой стороны, по-хорошему надо гнать этого Рокотова взашей, чтоб было хорошим уроком. Но Ника любит его. Да и он её вроде как тоже.

Ну и получше всё-таки будет всяких там Вадиков-гадиков… Как не прискорбно это принимать, потому как Рокотов – не предел мечтаний.

– Давай сюда, – закатив глаза, выхватываю у незадачливого, что-то втолковывающего упрямой пьяной девушке, и сама её одеваю, не обращая внимания на откровенно слабенькие возражения. Удостаиваюсь удивлённо-благодарного взгляда. – Должен будешь, – по-прежнему строю самую недовольную моську.

Следом появляется другая проблема – Ника не хочет уходить и не даёт сдвинуть себя с места. Своим упрямством в данный момент она раздражает даже всё понимающую меня. Не выдержав, Ваня, пробормотав ругательства, просто подхватывает её на руки и крепко-крепко прижимает к себе. Так, что кажется, не вырваться. Вот и подруга пытается, но у неё ничего не получается, кроме как ругаться и хаотично дрыгать ногами.

– Ариведерчи, Вась! То есть Вань! Если позвоню – значит, напила-ась… – когда мы почти покидаем здание, ни с того ни с сего начинает вопить, то есть петь конечно же, Доминика, очевидно войдя во вкус. – Ариведерчи, Артём! Твои слова совсем ни о чём. Ариведерчи, Ва-ань! Иди-ка ты в ба-ань…

Хмыкаю, оценив рифму. А Рокотов не выглядит польщённым, что для него переделывают песню Юлианны Карауловой. Мне бы тоже было не до оценок, когда надо бы тащить неспокойную тяжесть и печься о её целостности и сохранности, иначе не сколько сам себя загнобишь, сколько потом девушка или, что ещё хуже, подруга тебя отмутузит. Охранник на выходе провожает парня сочувствующим взглядом. Пф, нашёлся тут мученик.

– Так, стоп! И куда это ты собрался? – грозным тоном останавливаю того, когда он подходит к своей машине и снимает её с сигнализации.

– Домой.

– К кому домой? – подбоченившись, уточняю я.

– К себе, – честно отвечает тот.

– И что же ты собрался делать? – а я не отстаю от мажора. Мне же надо понимать, кому и куда отдаю самую близкую подругу.

– Спать уложу, – теряя терпение, произносит Ваня и кидает на своего друга выразительный взгляд, словно прося угомонить меня. Ха!

– И только?

– Ева, – моего локтя касается Егор. – Всё будет прилично. Да? – быстрый, но серьёзный, даже угрожающий взгляд на Рокотова, умудрившегося за короткое время разместить сонную Нику в машине. – А завтра они поговорят и во всём разберутся.

Я молчу, попеременно глядя на двух парней, смотрящих на меня честными-пречестными глазами, и в конце концов сдаюсь.

– Если что-то пойдёт не так, хозяйство откручу и в уши засуну. Ясно?

– Кристально, – и Ваня быстро ныряет на водительское место, забыв попрощаться с другом. Возможно боится, что я передумаю и отберу у него желанную добычу.

– Какая ты у меня грозная, – усмехается этот друг, протянув свои ручонки ко мне.

– Ко мне или к тебе?

– М? – делает недалёкий вид тот, словно действительно не понимает о чём я.

– Значит, ко мне, – великодушно решаю за него и, подхватив парня под локоть, иду к его машине. – Адрес напомнить? – спрашиваю, уже сидя на пассажирском сиденье спереди и деловито рассматривая своё отражение в зеркале.

– Я помню.

Помнит он. Ну и замечательно.

Приезжаем мы слишком быстро, но у меня всё равно за короткий период времени тело расслабляется и начинает побаливать от сегодняшних физических нагрузок. Ужасное ощущение, когда не хочется шевелиться, но при этом надо куда-то добираться, или что-то делать энергозатратное. В таком состоянии даже в телефон залипать лень. Но креплюсь и стоически выхожу из машины. Ожидая, когда Егор припаркуется, постепенно прихожу в себя на холодном воздухе. Тут из парадной выходит тот самый приятель парня. Одет слишком легко для зимнего Петербурга. На его фоне даже я выгляжу основательно укутанной. В лёгкой парке без шапки, шарфа и перчаток. Ах да! У меня ещё и пуговицы расстёгнуты верхние.

Сейчас они ещё и заговорят, и тогда я замёрзну окончательно. Замёрзнув, получу отвратительное настроение. В таком случае меня не спасёт даже предвкушение о сексе и сам секс. Хоть убейся, ничего не поможет, пока я сама не успокоюсь через пару часиков. Или дней. Иногда могу так разойтись, что плохое настроение действительно может растянутся на несколько дней.

Помню, в подростковый период это великолепие затянулось почти на месяц. В памяти уже нет причины, но длительность хорошо держится в голове, удивляя меня до сих пор. Я тогда с кем только не перессорилась. Зато высказала вообще всё, что о них думаю, и они исчезли из моей жизни подобно мусору в ведре.

– Здорова, дружище! – как я и предсказывала, приветствует сосед моего компаньона. – Какими судьбами здесь? Почему не предупредил, что собираешься меня навестить?

Пожимают руки.

– Я не к тебе, – ответив на приветствие, говорит Егор и смотрит в мою сторону, где я на волоске от желания начать прыгать, пытаясь согреться хоть как-то, пока он занят.

– А к кому? – удивляется соседик и, переведя на меня взгляд, ещё больше удивляется, шокируется даже. – А-а-а! Ого, – очень информативно, а главное – как интеллектуально.

– Здрасьте, – цежу сквозь зубы я, даже не стараясь выглядеть приветливо. А настроение медленно ползёт вниз. Ещё немного и я просто развернусь и скроюсь в квартире, никого потом не пуская, как минимум до завтрашнего утра.

– Как я мог такое пропустить? – понизив тон, спрашивает сосед. – Давно ты с ней крутишь?

– Себя на пилоне покрути. Глядишь, может и научишься чему. Например, правилам хорошего тона, – резко отзываюсь я. – Чего глазёнки вылупил? Или ты думал на твою невежливость будут отвечать вежливостью? Тогда у меня для тебя плохие новости.

– У неё ПМС? – выдаёт этот кретин, мигов взбесив меня ещё больше.

– Нет, – отвечает за меня Егор. – Ты лучше больше не разбрасывайся такими вопросами.

– Почему?

– Последствия будут непредсказуемо тяжёлыми, – мрачным тоном отвечаю я.

– Мы пойдём, – а Бреус ещё пытается сгладить мою грубость.

Взгляд, которым нас провожает сосед, мне очень не нравится. Понимающий, опошляющий и… Прибить бы его к стенке в злачном месте и оставить там до тех пор, пока не наберётся уму-разуму! Если наберётся конечно.

Когда мы перешагиваем порог квартиры, мне уже ничего не хочется. Я даже не злюсь больше. Машинально стягиваю с себя верхнюю одежду, разуваюсь и прохожу на кухню, где набираю в чайник воду и включаю его. Предложив гостю, подождать меня за столом или в гостиной на диване, скрываюсь в своей спальне. А переодевшись в закрытую пижаму, возвращаюсь к Егору.

– Позвони своему другу, пожалуйста, – прошу его. – Хочу услышать, как там Ника.

– Поздно уже. Может, лучше утром?

– Сейчас и так раннее утро. Так ты позвонишь? – поворачиваюсь в пол-оборота, чтобы кинуть на него внимательный взгляд, который с удовольствием проходится по обтянутому рубашкой торсу. Услада для глаз.

Хочу его себе.

—Егор—

Когда Ева возвращается, моё сердце решает, что пора остановиться. Сейчас девушка такая домашняя, милая, хоть и пытается не быть ею в другое время. Нестерпимое желание спрятать её и никому больше не показывать. Но мы живём в цивилизованном мире и ей самой вряд ли понравится, поэтому я остаюсь на месте и просто пожираю её взглядом, пока она возится с чайником.

Мне несложно позвонить другу, и даже совесть не будет мучиться не самому удачному времени для звонков. Просто не хочется нарушать единение с Евой.

Я заметил, что её настрой значительно изменился, пока я перекидывался со старым знакомым парочкой фраз. Упустил, когда Ева на него сорвалась. И вот после этого момента она больше не кидала в меня предвкушающие взгляды, не касалась словно невзначай. Я-то уже представлял игру, где она думает, что соблазняет меня, пока я буду искушать её. И до сладкого у нас сегодня, разумеется, не дойдёт. Видимо, исполнится только последний пункт. Не сказать, что я огорчён таким развитием событий, но у меня нет желания видеть девушку расстроенной.

Ваня отвечает не сразу.

– Ты время видел? – первым делом спрашивает он.

– Видел, – отвечает за меня Ева. Я сразу поставил на громкую связь. – Как Ника? Её ещё не пора вызволять из твоих лап?

– Зачем так подставлять? – недовольно бурчит друг, изрядно повеселив меня. – Всё нормально с ней. Спит. Фотку выслать? – ехидно уточняет.

– Вышли, – ничуть не смущается та. – И чтобы лицо было видно и во что она одета.

– Кто меня за язык дёргал? – снова бурчит он, а на заднем плане слышится шорох – это видимо Ваня встаёт и подготавливает свет, чтобы прямо сейчас сделать обещанное фото и сразу его прислать. Опасается, что Ева начнёт есть его мозг чайной ложечкой, наверное.

– Сам себя ты дёргал, дорогуша, – ехидно пропевает она, грея руки о большую кружку с горячим чаем. – Я предлагала её домой вернуть, но ты же упёрся. Как баран. Не вёл бы себя как идиот, не попал бы в такую ситуацию…

– Это всё, что вы хотели от меня? Теперь я могу продолжить спать?

– Разрешаю, – повелительным голосом говорит Ева и усмехается, услышав явственное скрежетание зубов на той стороне.

– Не завидую тебе, Егор, – напоследок произносит тот и отключается раньше, чем девушка извергнет на него весь свой праведный гнев. А она уже приготовилась.

После завершения разговора мы молча пьём чай и едим пряники с конфетами. Не знаю, о чём думает хозяйка, а я – о том, что мне мало с кем так уютно молчать. С Ири было неплохо, но она иногда утомляла своими постоянными разговорами ни о чём и обижалась, когда я предлагал побыть в тишине, насладиться ею.

Ева меня очень привлекает, несмотря на её грубость, колкость и язвительность. Разумеется, мы ещё мало знакомы, но мне уже хочется большего. Осталось понять, обоюдное между нами влечение или нет и чего действительно желает девушка. Неприятно ошибиться кому угодно. Да даже если не обоюдное, то ничего мне не мешает попробовать исправить это. Девчонка-то мне очень нравится. Ершистая такая, неприступная леди.

6 глава

Препод по мировой экономике встречает меня с распростёртыми объятиями. Он очень сокрушался, когда я уезжал в Финляндию, не хотел отпускать столь «ценный экземпляр».

– Как ты можешь оставить меня с этими лодырями? На тебя вся надежда, – и после небольшой паузы печально добавляет. – Была.

Это он преувеличивал. В нашей группе много толковых ребят, которые горят экономикой. Уж не знаю, чего Семён Поликарпович так за меня уцепился. Да, я писал с ним несколько раз курсовые, выступал на конференциях, но ведь я не один такой.

– Я верил и надеялся, молодой человек, что вы одумаетесь и вернётесь на Родину, где вас так не хватало, – это были первые слова преподавателя по экономике, когда мы столкнулись перед аудиторией, где должна быть пара у Евы. – Рад, что не ошибся в вас.

– А я рад, что вы так рады моему возвращению, – говорю я. – Как жизнь, Семён Поликарпович? Как семья?

– Спасибо, Егор, всё хорошо. Младший пошёл в одиннадцатый класс, а старшего позвали работать в Новороссийск. Вот, готовится к переезду. Ты как? – и чуть погодя добавляет. – Позволь поинтересоваться, что же всё-таки заставило тебя вернуться? Ведь насколько мне известно у тебя там неплохие перспективы, – вперившись пытливым взглядом в моё лицо, будто желает по нему узнать ответ раньше, чем я отвечу словами.

Очень удачно в этот момент в коридоре появляются две девушки-подружки, обсуждающие что-то с очень кровожадным видом.

– Вам стоит поблагодарить её, – взглядом указываю на ту, что повыше и с алыми губами, которые так и манят к ним прикоснуться.

Преподаватель оборачивается.

– Которую? Стойте-стойте, я сам угадаю, – тут же отмахивается от моего ответа. – Слева, да? А вторая… – приглядывается к подружке Евы. – А вторая случайно не пассия вашего друга, молодой человек?

– Верно. Как вы догадались?

– Ваша посмотрела на вас, как на свою собственность, – огорошив таким заявлением, Семён Поликарпович, сложив руки за спиной, удаляется в противоположном от студенток направлении.

– Как на собственность? – хмыкаю я и, заметив ещё один беглый взгляд прелестной девицы, направляюсь к ней. – Привет, зайка, – сладким тоном произношу и, пока девушка переваривает обращение, целую её в уголок губ. – Какие планы после пар?

– Хотела пробежаться по магазинам, кое-что прикупить, пока есть свободное время, – сузив глаза, оценивает меня взглядом. Явно что-то задумывает. – Так что сегодня не получится погулять. Увы, – и строит отвратительно жалостливое личико, словно специально переигрывает, чтобы… что? Чтобы я испугался её характера, или перспектив, или что? Чего она добиться хочет? И знает ли сама ответ на этот вопрос?

– Когда в таком случае у нас будет свидание? – изо всех сил стараюсь сдержать усмешку, чтобы не показать, насколько меня веселит ситуация и как я к ней на самом деле отношусь.

Повисает пауза. Но недолгая. Актриса.

– Я ещё не решила, – заносчиво поднимает нос Ева. – Как решу – дам знать. Океюшки? – смотрит с вызовом. И какая кошка её укусила?

– Океюшки, зайка, – улыбаюсь одним уголком губ. – Как скажешь.

Подруга Евы, Доминика, фыркает – кажется, уловила мою иронию. Она с широкой улыбкой смотрит то на меня, то на подругу и еле удерживается от комментариев. Ей тяжело, но она пока справляется. Сама Ева то ли не замечает её реакцию, то ли делает вид. Не понять. Как бы сказал один мой знакомый: «Ну они же девушки!»

За пять минут до начала пары покидаю прекрасное общество и спешу в другой корпус, находящийся довольно далеко от этого, на свои занятия. Если опоздаю Ираида Степановна с меня три шкуры сдерёт. Очень не любит, когда её пары хоть каким-либо образом «оскверняют». То есть опоздания даже на секунду, разговоры не по делу, случайный взгляд на окно и ещё многие прегрешения.

– Так-так-так, к нам пожаловал сам Егор Бреус, – когда я с небольшим опозданием захожу в аудиторию, где все уже сидят на своих местах, преподавательница стоит у двери. – Вы что же, решили, что раз проучились в Финляндии, то на занятия в России можно наплевательски относиться?

– Разумеется нет, – сохраняя спокойствие, отвечаю я.

– Тогда в чём дело? – режет меня своим строгим взглядом поверх полукруглых очков. – Вы учитесь на последнем курсе и должны понимать, насколько важно сейчас получить знания. Мы, преподаватели, не просто так скачем перед вами каждый день… – проповедь затягивается минут на тридцать. За это время я, не привлекая внимания распинавшейся женщины, тихонько прокрадываюсь к столам и сажусь с краю, кивком головы поприветствовав одногруппников.

Выпустив пар, Ираида Степановна как ни в чём не бывало продолжает, а точнее начинает занятие. Кажется, она даже забыла про меня, что удивительно и очень подозрительно. Никогда такого ещё не было. Мало вероятно, что за время моего отсутствия что-то изменилось. Не с Ираидой Степановной точно.

Женщина она хоть и суровая, но если с ней нет конфликтов, то за своих она будет стоять до конца даже в том случае, если ты не прав. К сожалению или счастью, такое происходит крайне редко. Ираида вообще специфичная дама, с которой ты либо находишь общий язык, либо – нет.

Я даже как-то попадал под её протекцию. Произошло это почти в конце первого курса. Уже не помню, что именно тогда было, но в памяти отлично отложилось, как Ираида Степановна встала на мою защиту.

В кругу студентов ходит слух, что её боится ректор и даже проверяющая комиссия.

Под конец пары, когда уже все были незаметно готовы на низком старте, преподавательница зацепляется с одним из студентов, у них завязывается жаркий спор, которой не остановит и ядерная война.

Можно выдохнуть.

Не наглея, я заглядываю в смартфон и вижу непрочитанные сообщения от бывшей девушки, которая давно не давала о себе знать. И не должна была. Что могло случиться? Она же мне закатила на прощание грандиозный скандал прямо в аэропорту. Четверо охранников утаскивали её в комнату до прибытия полиции. Чуть на рейс не опоздал из-за неё и проблем, которые она всё-таки смогла доставить.

И: когда ты вернёшься?

И: почему не отвечаешь?! я тут без тебя подыхаю, а тебе всё равно! тебе всегда было всё равно на меня!

Затишье по времени, а потом снова:

И: бросил беременную девушку и довольный шляется! что ты за мужик?! так и знай! ребёнка ты не увидишь, я тебе не позволю!

И: гад!

И: козёл!

И: урод!

Всё это было написано два часа назад. Шокирующая новость. С меня Ева три шкуры сдерёт. На её фоне даже Ираида Степановна уменьшается с размаха Сатурна до Нептуна. Мы слишком мало знакомы, чтобы я имел маломальское представление её дальнейших действий.

И: ну и катись ты в свою Россию!

И: больше не звони и не пиши мне

И: и да, я не беременна

На этом всё. Видать это была акция истерики. Надеюсь, разовая.

– Егор, задержитесь, пожалуйста, – по окончании семинара просит Ираида Степановна, сверля взглядом своего оппонента.

—Ева—

Константин Георгиевич просит Николь раздать одногруппникам материалы для практической работы. Константин Георгиевич просит Николь забрать у отставших флешки и положить их на преподавательский стол. Константин Георгиевич просит Николь проверить качество выполненных элементарных заданий у пары ребят. Константин Георгиевич просит Николь принести ему воду, пока он будет разбираться с оставшимися студентами.

Николь, сцепив зубы, еле сдерживается, что видно невооружённым взглядом, но выполняет «просьбы» молодого преподавателя по информатике.

Забавное зрелище, когда знаешь суть их отношений. Вот честно, я не понимаю, чего Николь выёживается и воротит нос от Константина. Может, если бы она рассказала предысторию нам с Никой, то я могла бы понять, а так – нет.

– Николь, задержись, – останавливает девушку на выходе препод.

Святова со свистом выдыхает и почти рыча возвращается к преподавательскому столу. По многозначительному взгляду Константина мы с Никой всё же покидаем аудиторию, как бы нам не хотелось погреть уши.

Не проходим и пары метров, как рядом с Никой материализуется её парень с абсолютно дебильной сияющей рожей, по которой так и хочется пройтись хорошенько кирпичом, несмотря на то что они помирились. Это же не значит, что я его простила за страдания подруги. И что, что она всё знала заранее? Он мог бы повести себя и по-другому!

Я честно стараюсь не оглядываться в поиске Егора, но всё равно это делаю. Получается интуитивно, и оно не поддаётся влиянию, стоит отвлечься на секунду и всё, взгляд скользит по студентам, преподавателям, стенам вуза.