Попробуй соблазни

– Далеко идущие планы, – наконец заговаривает папа, явно зацепившись за какую-то мысль.

Наверное, хочет ещё что-то сказать, но мама его опережает, представив себя и своего мужа, после чего начинает поглаживать его по локтю, успокаивая. Ещё бы! Одно дело говорить о замужестве любимой дочери в шутку, а другое – видеть через некоторое время после кандидата в мужья, хоть и самопровозглашенного. Но папа же этого не знает. Да что папа! Я об этом сама была не в курсе до недавнего времени.

– Приятно познакомиться, – продолжает безмятежно, я бы сказала, улыбаться под испытующими взглядами сразу двух мужчин. Ромка, не сводя с него внимательных глаз, шушукается о чём-то с Никой. – Не возражаете, если я украду вашу дочь? – у кого это он спрашивает?

– Какую из? —деловито вмешивается Василина, поправляя прядь волос и стрельнув глазками, что выглядит очень умилительно.

– Нас тут трое, – вторит ей Василиса, не отставая от сестрёнки, и тоже кривляется, будто пытается флиртовать по-взрослому.

Кидаю на них насмешливый взгляд, но пока не вмешиваюсь – пусть развлекаются, всё равно им с ним ничего не светит. Они ещё не определились, чей Антон Каменских жених, к примеру. И их совсем не волнует мнение самого мальчика. Эгоистки. Все в меня.

– Самую старшую, – подмигивает им Егор, после чего смотрит на меня очень выразительно, что я сразу подхожу к нему, перехотев устраивать цирк.

Взяв меня за руку и переплетя наши пальцы, ведёт нас прочь из зала в неизвестном направлении. Пока он не видит, позволяю себе счастливо и бессовестно улыбаться. Почему бессовестно? Потому что знала, что Егор здесь будет, но, свредничав, не сказала ему, что я тоже. Просто отказала ему, сославшись на дела, которые даже не объяснила.

Парень останавливается в каком-то закутке.

– Что это за представление? – хмуро спрашивает он, так и не отпустив мою руку, что иррационально меня очень радует.

– Какое? – невинным тоном уточняю, хотя всё прекрасно понимаю. Просто та-ак хочется его немного побесить.

– Ева, – смотрит сурово.

– Что? – а я всё также строю невинный вид.

Егор вздыхает.

– Я не спрашиваю, почему ты не сказала, что тоже будешь тут. Меня больше интересует парень, с которым так мило ты общалась, не замечая ничего вокруг.

– А ты, я смотрю, ревнуешь? – лукаво глядя на него, жадно считываю эмоции. – Это та-ак поднимает самооценку, – восхищённо лепечу я, строя из себя полную дуру. – Хотя у меня с ней проблем и не было, сколько себя помню. Я ж такая невероятная. Это папа мне всю жизнь говорил. А мама говорила, что я восхитительная похитительница сердец. А Ромка…

Тут Егор то ли не выдерживает, то ли просто поддаётся порыву, то ли прекрасно осознаёт себя – властно впечатывает меня в себя, положив ладонь на поясницу. Действие отдаёт волной лёгкого возбуждения по всему телу и концентрируется на определённых точка. Так волнительно и интересно, что последует далее. Я в предвкушении.

– Нет, что ты, – обманчиво мягко произносит мне в губы. – Хочу узнать для друга, стоит ли ему волноваться на счёт Ники и… – вопросительно смотрит.

– Рома, – послушно выдаю имя, с увлечением рассматривая притягательные черты парня. – Друг. Наш общий. Только что назвала же.

– И что это за друг?

– Просто друг, – пожимаю одним плечом и игриво закусываю губу. – С которым росли с пелёнок. Защитник, каменная спина, твёрдое плечо…

– Хороший любовник, – провокационно продолжает за меня Егор, ведя одной рукой по моей спине, медленно добираясь до завитых волос.

– Вот чего не знаю, того не знаю, – кладу ладонь на мужской затылок, с небольшим нажимом ногтями прохожу по нему, что очевидно нравится парню – вижу это по его глазам и дёрнувшемуся кадыку. – И Ника тоже не в курсе. Если очень надо, можем опросить его бывших девушек, я с некоторыми из них знакома. Допрос окончен? – уже я выдыхаю слова в его губы.

– Да.

– Отлично! – кивнув, резко отстраняюсь, точнее, увеличиваю расстояние между нашими лицами, потому что мужские ладони на моей талии никуда не исчезали. – Что это было за заявление? Глупая шутка может обернуться плохо. Для тебя. Кто вообще тебя надоумил сказать такое моему папочке? – интересуюсь. Правда же интересно, кто этот смертник.

– Сам решил сказать правду, – невозмутимо говорит парень.

– Правду? – мой голос полон скептицизма и немного яду.

– Это мои намерения, чтоб ты знала, – завораживает своими тёмными глазами.

– Смело, – в какой-то степени я действительно восхищена. – А моё мнение учитывается? Я, может, замуж не хочу.

– Конечно учитывается, – уверенно говорит Егор, притягивая моё лицо к своему. – Иначе ты бы уже звалась моей женой и являлась бы ею. А так, я тебя подготавливаю к этому. Приручаю к себе.

– Я зверёк что ли? – фыркаю. Мне действительно смешно, даже не смущает такое заявление и что, по сути, за меня всё решили. Раньше бы взбесилась, а тут… Впрочем, ещё успеется, а сейчас интересно, куда всё приведёт. Забудем, что любопытство кошку сгубило. Я не кошка. – Самоуверенности бы поменьше. Тебе так не кажется?

– Мне кажется, что в самый раз, – после этих слов затыкает меня поцелуем, а я не очень-то и возражаю, даже сама проявляю инициативу и на недолгое время перехватываю контроль.

А после уже возвращаемся в зал, но на полпути я выхватываю взглядом взволнованную подругу, которая даже не замечает нас и не сразу реагирует на оклики. Оказывается, что сюда заявился её бывший Вадик-гадик, с которым вышел Рокотов на переговоры. Ника переживает, что Ванька её наломает дров. Ну точно не из-за своего бывшего она так волнуется!

– Не паникуй, сейчас разберёмся.

Всего несколько банальных слов, а я уже готова лужицей растечься. Что за парень, а? Ну что за парень? Спокойно выслушал девушку, успокоил и пошёл соответствовать своим словам. Пока он решает «проблемы», отвлекаемся с Никой на дурацкие темы. А уже вскоре видим целёхонького Рокотова. Правда радость длится недолго – парень говорит моей подруге всего несколько слов по существу, а потом просто уходит. Мда, видимо всё-таки обиделся.

Когда ж они уже разберутся со своими отношениями?

Егор загоняет нас обратно в здание, чтобы не замёрзли и не простудились. Командир нашёлся!.. Но мне приятна его забота. Однако это всё равно не отменяет того факта, что я ненавижу, когда мной командуют и за меня что-то решают. Я и сама могу о себе прекрасно позаботиться, не маленькая уже в конце концов.

Только от одной стычки отошли, так на горизонте появляется новая. Она просто возникает словно вихрь в чистом поле в безветренную погоду.

– Ты где был?! – на Егора налетает какая-то малявка в воздушном розовом платье.

– Девушкам нужна была помощь, – невозмутимо отвечает тот, с нежностью глядя на пыхтящую девчонку.

– Вот этим? – бесцеремонно ткнув в нас с Никой пальцем, оглядывает придирчивым взглядом. Такая маленькая, но такая грозная.

– Майя, веди себя прилично, – парень всё же пытается приструнить свою сестрицу. А то, что это его сестра, никаких сомнений – почти одно лицо. Жутковато немного становится.

– Я сама приличность, – с важным видом заявляет она. Ника еле-еле сдерживает рвущийся наружу хохот, и я её прекрасно понимаю – девчонка выглядит очень комично и одновременно мило.

– Какая милая принцесса, – решив наладить с ней контакт на всякий случай, улыбаюсь я.

– Сама ты милая, – а ей вдруг не нравится. Нахмурившись, смотрит исподлобья на меня и руки упирает в бока, наверное, чтобы показаться страшной, грозной, запугать и впечатлить меня, чтобы я триста раз подумала, прежде чем лезть к её семье. – Что тебе надо от моего братика?

От её вопроса немного теряюсь, потому что пока не определилась на этот счёт, да и обсуждать данный момент не хочу с какой-то малявкой, пусть она хоть трижды сестра Егора.

– Эм. Ещё пока сама не знаю, – честно отвечаю, бегло посмотрев на усмехающегося парня. Ну прямо довольный слон! Смотри – не лопни. Я могу с этим и помочь, чтобы жизнь мёдом не казалась.

– Так ты золотоискательница! – театрально ахает эта Майя, приложив ладони к пухленьким щёчкам.

– Деньги у меня свои есть, – фыркаю я. – Если ты об этом. Так что на это точно не покушаюсь, – подмигиваю, заставив её закатить глаза.

Рядом с нами останавливается супружеская пара, которая оказывается родителями Егора и Майи. Отец – Андрей Константинович, мать – Кира Михайловна. Они производят впечатление милой крепкой пары. Женщина задаёт обычные для подобного рода знакомства вопросы, но время от времени поглядывает на нас с её сыном со скрытым в глазах лукавством. Заподозрив неладное, прищурившись, посматриваю на безмятежного Егора. Вид у него будто ничего важного не происходит. Вообще кажется, что он очень доволен сложившимися обстоятельствами. Странный какой-то. Вот кто хочет так быстро знакомить со своей семьёй?

– Мама, Ева – хорошая девушка, – неожиданно заявляет со счастливой улыбкой Майя, сложив ручки на ключицах в трогательном жесте. – Ника тоже. Не зря Ваня её выбрал, – Ника же перестаёт улыбаться после этих слов. Да что ж такое-то в самом-то деле?! Ещё немного и я откручу уши у этого Рокотова, а если не поможет, то и до другого, более ценного, доберусь. Никто не смеет обижать мою подругу! Ох и попляшет он у нас ещё, рожа мажористая.

4 глава

Идёт второй час бесполезного провождения времени. Я могла заняться чем-то стоящим. Прогуляться по магазинам, например. Или подразнить мелких. Или Егора. Пообщаться с подругой. Повторить теорию перед экзаменом. Не помешало бы. А вместо этого я пытаюсь вычленить из получаемой обильным потоком информации нужную! Если делать краткую выжимку из того, что нам уже сказали за последние полтора часа, то нам ничего не сказали, не считая даты проведения мероприятия, а это уже известно ещё с набора претенденток – с плаката.

– А если кратко? – в итоге не выдержав, некультурно перебиваю я, закинув ногу на ногу в очередной раз. – Для чего мы здесь собрались? – обвожу рукой сиденья с девушками. – И столько времени торчим? Мы поняли, что конкурс пройдёт через месяц, времени катастрофически не хватает и нам надо быстро-быстро всё придумывать и ставить. Это ещё было понятно и сказано на прошлом собрании. Так для чего мы здесь второй час торчим, когда могли бы уже приступить непосредственно к подготовке?

– Откуда такой негатив? – неожиданно твёрдым уверенным голосом спрашивает одна из организаторш, студентка четвёртого курса. Неожиданность заключается в том, что до этой самой минуты она сидела и мямлила, не могла нормально сформулировать мысль, которую хотела до нас донести. Видимо, она из тех людей, которые понятно доносить могут только мат и скандалы. – Как будто у нас нет дел, вместо того чтобы вас просвещать. Мы здесь, чтобы вам помогать и…

– Так и помогайте, будьте любезны, – не даю ей договорить, чем ещё больше вывожу из себя. Но они сами напросились. Не надо впустую тратить моё драгоценное время. – Я пока не увидела её. Вот чем вы мне помогли? Сообщили дату проведения? Так я её знала ещё до того, как подала заявку.

– Все недовольные могут покинуть зал, – ледяным тоном возвещает та же студентка четвёртого курса. Видать подошла к точке кипения.

– Какая замечательная весть, – ехидно произношу я, не двигаясь с места и не спуская взгляда с неё. – То есть я просто так потратила полтора часа, чтобы ничего не узнать? Может, вы всё же займётесь своими непосредственными обязанности и расскажете всё необходимое, а уже потом пуститесь в пространственные рассуждения о том, как мало у нас времени и как много всего нужно сделать.

– Ева, ты бы успокоилась, – подаёт голос Лиля. Обернувшись, вижу её надменную физиономию. – Девочки же действительно для нас стараются. Будь хотя бы немного благодарной.

– Обязательно буду, – с огромным количеством яда в голосе отвечаю я. – Когда они сделает то, за что их захочется благодарить.

– Как хорошо, что есть такие благодарные люди, как Лиля, которые ценят то, что им делают, – пытается меня уколоть организаторша Таира.

– Да, как хорошо, что есть такие люди, как Лилия, – громко соглашаюсь я, поднимаясь на ноги. – Которые могут возмущаться о праздно проведённом времени шёпотом, пока никто не слышит, а в лицо громко, уверенно и высокомерно отчитывать тех, у кого хватает смелости и любви к себе выразить непонимание и возмущение, почему их время тратят не пойми на что.

– Ты всегда была сукой, – змеёй шипит Лиля, вскочив с кресла.

Ой, эта дама говорит так, будто всю жизнь со мной знакома, а на самом деле просто наслышалась всякого от Оксанки, которая никогда не могла противостоять мне в прямом «бою» – духу не хватало. С Лилькой она познакомилась вроде лет пять назад, может чуть меньше. Тогда у неё крышу окончательно сорвало. Мы с Никой никак не могли понять, что с ней происходит, и пытались как-то помочь. Но когда мозга нет, то ничего и не поможет. Поэтому из этого вытекает следующее: Оксанка предала Нику, переспав с её парнем Вадиком-гадиком, и эти две девицы окончательно спустились в мир двуличия, лжи, подстав, злорадства и так далее по списку. К сожалению, далеко мы не разъехались, из-за чего с одной пересекаемся иногда в универе, а с другой – в городе, в котором осели наши семьи. И конечно же каждая встреча не обходится без обмена любезностями.

– Зато не двуличной дрянью, – уже не глядя на блондинку, парирую. – Надеюсь всё же получить полезную информацию в сжатые сроки, – с жирным намёком говорю я.

– Мы пришлём тебе всю информацию в личку, – обещает мне ещё одна организаторша, кажущаяся более адекватной, чем её коллега.

– Буду всенепременно ждать.

Добравшись наконец до дома, вываливаю весь разговор Нике, удачно поймав её в перерыве между её онлайн-уроков. Она как раз пьёт чай, когда я заглядываю в кухню, раздеваясь на ходу. Мы вместе с большим удовольствием перемываем Лильке все косточки, после переходим на её закадычную подружку-змеюшку. Так расходимся ни на шутку, что Доминика в последнюю минуту вспоминает о занятии и убегает в свою спальню. Я же через пару часов ухожу гулять.

– Сестра у тебя, конечно, нечто, – со смешком говорю парню, глядя на играющую вместе с другими детьми на площадке девочку. – Избаловал ты её своим вниманием и безотказностью. Прямо живая мечта всех девочек.

– Какая именно?

– О сильном, добром, заботливом и просто самом классном брате на свете.

– Ты тоже мечтала о старшем брате? Или у тебя он есть? – интересуется Егор, положив руку на моё колено. – Расскажи о своей семье.

– А чего о ней рассказывать? – пожимаю плечами. – Папа, мама, две сестры и брат. Я самая старшая и самая вредная. Ромка за старшего брата. Он замечательно справляется с этой ролью, – мечтательно прикрываю глаза. Правда, долго нежиться не получается из-за холода на улице.

– Замёрзла? – замечает парень.

– Угу. Только не надо мне сейчас говорить, что надо шапку, шарф и варежки носить в такую погоду, – взмахиваю завитыми волосами и кокетливо улыбаюсь ему, глядя из-под полуопущенных ресниц, которые с таким усердием красила сегодня. – Мне Ника об этом уже сказала и не раз. И сегодня ещё обязательно отругает, как маленькую девочку.

– Не собирался, – удивляет меня он. – Ты взрослый человек, можешь решать сама, что тебе делать, носить, с кем общаться.

Безотрывно глядя в его невероятно притягательные глаза, провожу кончиком языка по нижней губе, что конечно же не остаётся незамеченным. Егор слишком невозмутимо себя держит, если и поддаётся на провокации, то вовремя отстраняется и вообще перехватывает инициативу. Это раздражает, что уж сказать.

Пока я раздумываю над коварным планом по соблазнению, Бреус выколупывает свою сестрёнку из-под снежной горки, под которой та забаррикадировалась вместе с двумя пацанами, не желая возвращаться домой. Но Егор – парень сильный, ему не составляет труда выцепить оттуда отчаянно сопротивляющуюся Майку. Она визжит и требует, чтобы её сиюсекундно вернули на место и не мешали. Вот только это не действует. Когда девочка это понимает, затихает и начинает обиженно жевать губу, пока её тащат под мышкой к машине. На моём лице незаметно для меня же расцветает широченная улыбка. Я так зубы все себе заморожу.

– Тебе такое же приглашение надо? – пристегнув Майю, с усмешкой выглядывает из-за задней двери Егор. Я по-прежнему сижу на скамейке, припорошённой снегом.

С показательным вздохом, который слышит, наверное, вся округа, поднимаюсь и неспешно иду к ждущему меня парню. Подойдя, приближаю лицо к его лицу так, что между кончиками носов расстояние о-очень маленькое, а на губах ощущается чужое дыхание. Делаю вид, что хочу поцеловать, но резко отстраняюсь и, обойдя машину, сажусь на переднее сиденье.

А машинка-то всё же неплохая, до сих пор мне нравится. Салон светлый, я бы сказала, молочный, а стяжки ярко-красные. Казалось бы, какая безвкусица, но выглядит очень даже ничего, стильненько. Мультимедиа сенсорная, но климат-контроль на кнопочках – это хорошо, поскольку вряд ли удобно регулировать температуру через сенсор. Кстати, о нём! Ещё, я знаю, на руле его могут сделать. Вот тут совсем дикость – случайно заденешь, и включится какая-нибудь ерунда, или переключится не в самый подходящий момент. Неудачное решение, на мой взгляд.

Отдав родителям их дочурку, возвращаемся в город под радио, специализирующееся на русско-народных песнях. Егор удивляет своим знанием некоторых треков. Но это ладно. Какой у него голос! Шикарнейший.

Как будто надо бы влюбиться…

– Концерт послезавтра в половине седьмого вечера. Приглашаю тебя, – прежде чем покинуть авто говорю я.

Он явно не ожидал, что я свинчу так быстро, поэтому не препятствовал.

А дома я наблюдаю унылую картину, как Ника, пялясь в одну точку, помешивает ложкой воду в кружке, которая оказывается холодной. Только после моего прикосновения к посуде подруга отмирает и удивлённо хлопает ресницами, глядя на меня. Потом, видимо заметив моё красноречивое выражение лица, быстро заявляет, что с ней всё в полном порядке, она просто задумалась, пытается примириться с мыслью, что со следующего учебного года у неё не будет времени заниматься репетиторством.

Врёт. Однозначно врёт. Не поэтому так расстроилась, не только поэтому.

Приняв горячий душ, переодевшись и заварив себе какао, захожу в профиль Филатова и набираю сообщение, в котором прошу развлечь Нику, раздражающую меня своим печально-унылым видом. Да, у меня не получается её растрясти! Скрепя сердце признаю. Стасик соглашается и уже через полчаса, как быстро добрался-то, забирает жаждущую остаться дома Доминику.

Оставшись одной, включаю музыку и принимаюсь делать домашку на завтра, потому что меня обязательно спросят – немного поссорилась с преподом по теории коммуникации, не сошлись мы в одном вопросе, вот мне завтра и предстоит отстаивать своё мнение. У нас давно с ней идёт мини-война, с первого курса. Подозреваю, что так Валерия Аркадьевна раскрашивает свои скучные будни в университете. Почему я так думаю? А потому что она не портит мне успеваемость, не валит на зачётах и экзаменах, но постоянно закидывает каверзными вопросами и сложнющими заданиями.

На следующий день после учёбы и нескольких часов практики сразу же отправляемся с Никой в студию, где часа три прогоняем все номера перед завтрашним концертом. Видно, как Света волнуется. Немудрено, ведь она столько сил вложила, к тому же от того, как завтра всё пройдёт, многое зависит. Конечно, девушка не рассказала всего, но несложно догадаться, что решается её присутствие в качестве тренера по танцам в этой студии и дальнейшая карьера. Будут присутствовать спонсоры, которые хотят посмотреть куда же уходят их родненькие деньги.

– Девочки, последний рывок и я вас отпускаю, – мокрая от пота и чуть запыхавшаяся Света просит нас собраться.

– Неделю потом, не меньше, буду отходить, – усталым голосом, почти выползая из зала, говорит Златка, наша самая младшенькая. – А мне ещё к ЕГЭ готовиться.

– Подготовишься.

– Физические нагрузки улучшают работу мозга.

– Ты справишься!

Тут же поддерживаем её, хоть и сами устали не меньше.

Вяло переговариваясь, переодеваемся, собираемся домой. На улице уже темно по-питерски и зверски холодно. Весь путь до квартиры Ника ворчит, поглядывая на меня с недовольством, что нужно теплее одеваться, чтобы потом не пытаться зарыться носом в воротник пуховика и прятать волосы в капюшоне, который к тому же постоянно сваливается с головы. Слушаю её краем уха, поскольку ничего нового она не говорит. Даже пользуется одними и теми же фразами. Наверное, разбуди меня ночью, я процитирую с точностью до восьмидесяти процентов.

В выделенной для танцоров vip-комнате есть тарелка с фруктами и две пятилитровки с водой. Но никто из нас почти не трогает предоставленное «угощение» – нервы.

Переписываюсь с Егором, который должен прийти вместе с Ваней. Надо же и ему посмотреть на свою любовь. Глядишь, может, и перестанет строить из себя обиженного и оскорблённого до глубины души зайчонка.

Я уже предвкушаю, как Егор заведётся от наших танцев. Одежда у нас навевает бурю фантазий. Даже мне сложно устоять. Планирую парня бессовестно соблазнять, а то ведёт себя как девственник, не знающий с какой стороны к понравившейся девушке подступить. А ведь эта характеристика явно не про Егора Бреуса! В нём имеется какое-то аристократическое достоинство. Не знаю, как объяснить. Находишься рядом с ним и сразу ощущаешь безопасность, уверенность, уют. Как будто именно про таких как Егор пишут: «как за каменной стеной».

Абсолютно дурацкие мысли летают у меня в голове.

Обожаю суету перед выходом на сцену, мне нравится находиться в закулисье. Есть в этом что-то своё, атмосферное. Девочки все сосредоточены, готовятся к выходу, до которого остаётся пару номеров. Мы с Никой открываем нашу группу великолепным соблазняющим танцем, который заряжает не только зал, но и нас самих, что для меня намного важнее.

На какое-то время даже забываю, что пригласила Егора и он должен находиться где-то в зале. Вспоминаю о нём только при его появлении. Парень отвешивает комплименты и извиняется, что не догадался принести с собой цветы, но клятвенно обещает исправить эту досадную оплошность.

Ника меняется в лице, заметив Егора, с которым рядом не находит его придурочного дружка. Конечно, подруга быстро стирает грусть со своей прелестной мордашки и пытается заверить меня, что всё в порядке, но я же не слепая.

– Не переживай, я оторвусь со всей душой, – подмигивает мне и быстро ретируется к Златке.

– Ваня тоже смотрел на вас, – привлекает к себе внимание Егор, одновременно скользя рукой по моей талии, обнимая. – Но сразу после окончания ушёл.

– И чего приходил тогда?

– Полюбоваться любимой девушкой, – привлекает меня к своей груди и поднимает мою голову за подбородок пальцем, чтоб уж точно не глазела по сторонам. Конечно, такой красавец передо мной, совсем-совсем близко. Как я могу не любоваться им, а вертеть головой?

– Ну да, – хмыкнув, сцепляю пальцы за спиной Егора. – Я бы вставила ему звездюлей, чтоб не строил из себя пупа Земли.

– Он разве строит? – задавая вопрос, следит за своим пальцем, который скользит по моей скуле.

– Ещё как.

– Не замечал раньше за ним.

– Ты просто давно его не видел, да и вообще не видел всего, что творил твой дружок. Это с появлением в его жизни Ники он более-менее стал себя прилично вести. Пойдём потанцуем, а? – и тише добавляю. – Пока кое-кто не наклюкался.

– Как скажешь, моя прелесть.

– Фу, блин, – сморщившись, выдаю я и веду парня на танцпол. – Ты где такое взял? Больше не читай ничего подобного.

– Почему?

– Это отвратительно звучит.

– Или ты смущаешься? – подмигивает мне Бреус.

– Кто?! Я?! – непомерно удивляюсь я. – Что за глупость?

Парень ещё какое-то время молча вглядывается в мои глаза, не забывая двигаться в ритм басов, доносящихся из огромных колонок. Теперь уже я ему подмигиваю и начинаю виться вокруг. Качну бёдрами туда, затем крутану рядом с пахом парня, почти задевая его. Тяжёлые ладони ложатся по моим бокам и остаются там. Откидываю голову на мужское плечо и чуть прикрываю глаза, наслаждаясь близостью.

– И всё-таки смущаешься, – Егор неожиданно выдыхает мне в ухо.

– Чего? – не понимаю я, уже забыв, о чём мы недавно говорили.

– Нежных обращений, моя радость, – хитро прищуривается и добавляет с ухмылкой. – Но «прелесть» мне нравится больше. Намного больше. Ты не переживай, я ещё что-нибудь придумаю.

– Не сомневаюсь, – мрачно отвечаю я. – При себе держи все задумки.

– Почему? – ехидненько так.

– Чтобы целым и невредимым остаться, – в тон ему произношу, разворачиваясь.

– Ты милая, когда смущаешься.

– Пупсик, я не знаю, что это такое, – обхожу парня стороной, ведя рукой по его телу. – «Смущение».

– Успокаивай себя этим. Мне что, жалко что ли? – ехидна мажористая, как сказала бы Ника. Где она, кстати?