Дети Цеарии

– А-а, Икрам… Так и, и-и-к, надо было начать… – ответил голос. Раздались шаги, потом кряхтение, шуршание отодвигаемых ставней, и только потом ворота медленно раскрылись. За ними стоял, покачиваясь, невысокий человек с факелом и арбалетом.

– Ты зачем арбалет взял, коровы кусок? – снова вспыхнул Икрам. – Я тебе что говорил?

– Что, э-э, ну-у, уедешь и приедешь… Ой, посмотришь там на эту… ну… деревню…

– Я тебе, чепуха, сказал, что быстро вернусь. И чтобы ты не закрывал ворота, а уж тем более не налакался, как свинья! С ней и то приятней общаться, чем с тобой сейчас.

– Ну так, э-э… меня Васэ позвал, мол, я ваще ни капли, какая служба… надо выпить за здоровье празднующего… Ну, я и… э-э… выпил немного…

– А арбалет зачем взял?

– Ну так, э-э… Вдруг это не ты? И кто-нидь там тебя заменил… Ну я и, э-э… на всякий случай…

– Ты бы даже вплотную не попал, тебя шатает, как ветку на ветру! Ещё немного, и на твоей совести были бы жизни этих детей, – Икрам указал пальцем на брата с сестрой. – Дай пройти, потом продолжим.

Он быстро завел коня внутрь, оттолкнув Орнилеса к стене. Тот отлетел к стене и плавно сполз по ней. Перед тем как закрыть ворота, Икрам немного постоял, всматриваясь в лес и на дорогу. И только потом задвинул ставни.

– Вернемся к нашим баранам, – мужчина поправил меч на поясе и присел рядом с Орнилесом. – Тебе было сказано, чтобы ты дождался меня, был начеку и не покидал пост. Верно?

– М-м, да… – прозвучало в ответ.

– Ты нарушил все мои приказания, поставив под угрозу не только мою жизнь, но и жизни этих ребят?

– Ну-у, не совсем… Я же дождался…

– Дождался? – переспросил Икрам. – Когда я тебе это говорил, это значило, что ты должен был увидеть меня еще с поста, спуститься и открыть ворота заблаговременно. Мы стражи заставы, ты помнишь Орнилес? Ты помнишь наши обязанности?

– В-вроде да…

– Все понятно. – Икрам встал, подошёл ближе и поднял Орнилеса за шиворот. – Ты даже не в броне. Сейчас ты идешь спать, а завтра я с тобой разберусь…

Он с трудом отвёл горе-стражника с заплетающимися ногами в небольшое помещение, видимо являвшимся сторожкой. Затем вернулся к детям и повёл коня за вожжи.

– Вы меня простите, ребяты… – с грустью в голосе сказал Икрам. – Они хорошие войны, товарищи, но как только я покидаю заставу, они себя чувствуют, скажем так, слишком вольно… А тут ещё и повод, что у Васэ именины. Поэтому Орнилес как последняя скотина напился. Он, видимо, не поверил, что я быстро вернусь, а уж тем более мог встретить кого-то, вот и позволил себе такое. Я сам немного себе позволил, но притомился и уснул раньше их. Ну ничего, я с ними разберусь… Это точно.

Он подвёл коня ко входу в башню, из которой доносился дружный храп.

– О, ну и остальные не подкачали, – продолжил Икрам, снимая с коня мешок и щит. – Тут слишком глухое место, чтобы как-то переживать за безопасность. Разве что только со стороны реки, ведь в деревню ведет один мост. Ладно, надо вас накормить. Подождите, я отведу коня в конюшню и вернусь.

Мужчина помог спуститься Асанару с Десеаной, затем повел коня в стойло. Только сейчас дети рассмотрели заставу. Она представляла собой расположенные поперек дороги две стены с воротами, а по центру возвышалась дозорная башня. В стороне, куда повел скакуна Икрам, растянулся горный, крутой массив, который отлично прикрывал подступы с той стороны. А по другую сторону протекала река, на которой виднелись несколько лодок, паромов и маленький домик, служивший для хранения припасов. Шесть пар грядок с разными овощами рядом с конюшней были местным огородом. У реки была аккуратно отведенная и ограниченная бревнами зона со стойками для оружия и небольшими чучелками. Это было тренировочное поле. Застава выглядела бы достойно, если бы не куски разбросанной капусты, кровавые отпечатки размазанных помидоров на стенах, раскиданная солома и пустые бутыли, которых у башни было в достатке.

– Да, весело им тут было, – буркнул подходящий Икрам, смачно похрустывая яблоком. – Ну, как проспятся, будут уже не дозорными, а хозяюшками. Вылижут тут все начисто… Стало быть, пройдемте.

Он открыл дверь и пропустил детей. Идущий впереди Асанар сразу зажал рукой нос.

– Десеана, лучше не дыши, тут ужасно воняет. – пробубнил брат.

Десеана последовала примеру, но всё же уловила дичайший запах перегара и стократ усилившийся храп. Перед ними предстала небольшая комнатка со сдвинутыми в центре столами и множеством блюд, но, к сожалению, практически съеденных. На лавках расположилось шестеро мужчин, которые и являлись источником разрываемых барабанных перепонок. Трапезница была освещена только одиноким светильником, стоявшим в самом дальнем углу.

– Так, топайте наверх, там спальня. Подождите меня, я пока вам возьму еды. Этих кретинов не добудиться сейчас. Да они так или иначе службу несут. От одного запаха сдохнуть можно… – проворчал Икрам и принялся собирать то, что осталось на столе.

Десеана с братом поднялись по лестнице, на которую указал Икрам. Они быстро отворили дверь и залетели в комнату. В ней помещалось семь добротных, заправленных кроватей, у изголовья которых были маленькие столики с табуретами. Всё убранство спальни было оформлено аккуратно, но строго и сердито – ничего лишнего. К тому же тут было значительно тише. Асанар плюхнулся на ближайшую кровать.

– О-о-о… – с неописуемым восторгом протянул он. – Наконец-то можно прилечь. А то я очень устал…

– Я тоже, братец, – Десеана аккуратно присела на рядом на край. – Но не засыпай. Нам надо рассказать, что произошло.

– И поесть.

– Да. И это тоже…

Сразу после этих слов открылась дверь и зашел Икрам, держа в руках щит, на котором было две тарелки с несколькими кусочками запеченной картошки с зеленью, двумя маленькими ломтиками мяса, приправленным луком, и парой-тройкой листов капусты, а в центре стояли две здоровые кружки.

– На те, вот. Собрал, что имело хоть какой-то здоровый вид, – он протянул детям щит, который на данный момент являлся подносом. Те жадно схватили его содержимое и начали смачно уплетать. – Васэ постарался с картошкой, а вот выпить чего-то вкусного я ничего для вас не нашёл. Поэтому набрал чистой воды. Вы кушайте, не торопитесь, нам ещё надо все обговорить.

Икрам поставил щит у кровати, взял стул и присел рядом. Он сидел молча, внимательно смотря на брата и сестру, пока те уничтожали наполнение тарелок. Как только последний кусок картошки скрылся во рту Асанара, мужчина взял посуду и поставил на столик.

– Ну, теперь мы можем спокойно поболтать, – произнес он и наклонился ближе, уперев локти рук в ноги. – Значит, вы знаете мое имя, теперь мне хотелось бы узнать ваши.

– Я Асанар, а это моя сестра Десеана. – ляпнул Асанар и быстро отхлебнул из кружки.

– Что ж, приятно быть знакомыми теперь. Ты, Асанар, защитил свою сестренку?

– Нет… – мальчик виновато глянул на Икрама и поставил кружку между ног, как бы стараясь скрыть еще невысохшее пятно. – Она старше и умнее меня, она меня защитила.

– Эка невидаль, – удивленно поднял брови Икрам. – Стало быть, мое уважение к баб…, кхм, то есть, женщинам выросло. Просто ты выглядишь старше, поэтому я и спросил.

– Не-ет, – махнул рукой Асанар. – Мне одиннадцать зим, а ей пятнадцать.

– Чего? Как это возможно? Вы даже одинакового роста, а вот по лицу я, как уже сказал, совсем наоборот. Ну ровесники, но не более того.

– Икрам, мы сильно устали, замёрзли и очень напуганы, – вдруг заговорила Десеана. – Позволь я расскажу тебе, что произошло, но только, молю, слушай внимательно.

– Хм, – мужчина почесал бороду. – Стало быть, говори.

– Я находилась в доме и…ну, хозяйничала. Мой брат был во дворике и играл. Уже вечерело. И вдруг услышала свист, затем хлопок! И крики… Сразу много криков! Я перепугалась и выглянула в окно, но никого не увидела. Но поодаль горели дома, дым расползался, жители бегали, мужчины носились с тем, что подвернулось под руку. Я выбежала, схватила Асанара, и мы побежали в погреб за домом. Его еще давно наша мама попросила соседей вырыть, прямо у изгороди, в земле. Там мы и спрятались. Потом услышали шаги. Такие тяжелые, рядом с нами. Земля дрожала под ними! Резко стало жарко, будто светило упало аккурат у дома. И криков уже не было… Мы ждали, и как только шаги удалились, выглянули из погреба. Наш дом пылал, как и всё вокруг, а другие жилища настолько покосились, что съехали бревна с крыш и заполонили улицы, перекинув огонь на траву, заборы, сено… Дым затянул небо, как тучи. Асанар указал мне на конец улицы, и я увидела большое марево из огня, которое шло к площади! Дышать было невозможно, я решила, что лучше спрятаться у воды, потому что ветер гнал дым в сторону нашего дома. Но он стоял на отшибе холма, у самого края деревни, а повсюду метался огонь, не было прохода, оставалась только дорога через площадь. Мы выбрались из погреба и пошли…

– Это, мать его, что за бесовщина, которая устроила такой пожар? – перебил Икрам и нахмурил брови.

– Сначала я подумала, что это магия, колдовство. Но марево было демоном.

– Демо… Кто-о? – дозорный качнулся назад, немного приподнявшись на табурете. – Мне моя покойная матушка рассказывала о них только в легендах и сказках, что, мол, давно на Великой Битве их всех порешили. Да и от многих слышал подобное.

– Я не знаю. Просто рассказываю, – ответила Десеана и поджала губы. – Пожалуйста, выслушай, не перебивай!

Икрам повернул голову, не отрывая взгляда от девочки. Она видела, как у него слегка дрогнули уголки губ, но потом он медленно моргнул и кивнул, вернувшись в начальную позу.

– Мы шли по улице, ведущей на площадь, – продолжила Десеана. – Все дома, которые встречали, были в огне или уже догорали. И были тела… Обезображенные, сгоревшие… До костей! Чем ближе мы подходили, тем громче слышали совершенно иные звуки. Казалось, что там бушевала буря! Выглянули за угол и, никого не встретив, добежали до дотлевающего домика и укрылись за корытом. И увидели прямо у кузницы был силуэт, который метал молнии в сторону площади, а ему в ответ летели волны пламени, и разбивались, будто вода о скалистый утёс. Потом раздались те самые тяжелые шаги, крик, и из дымки вылетел мужчина прямо в стену кузницы. Он приподнялся на одно колено, метнул рукой какой-то сгусток. Я узнала его… Это был Тетим, приезжий торговец! Громыхнуло, и мы услышали смех. Такой низкий, от которого кровь стыла. Из-за угла появилось то марево, подошло к нему, сквозь это полыхающее облако высунуло лапу и Тетима обдало огнём так, что тот просто сгорел в этом пламени… Нечто двинулось в сторону водяной мельницы, где были рыбацкие лодки. Мы подождали, пока оно скроется и побежали за вслед, потому как в конце улицы уже был спуск к реке. От площади не осталось ничего, мы не слышали криков больше, вокруг были лишь кучи сгоревших жителей и домов… Добежали, спустились к берегу и укрылись в зарослях вербейника. Там дым не доходил до нас и можно было дышать, а кусты нас скрывали. Жилища горели друг за другом, вспыхнула мельница, самой последней. Мы так и сидели, пока окончательно не стемнело… Никого не было… Все… Все умерли…

Десеана не выдержала и заплакала. Асанар прильнул к сестре. Икрам покачал головой, тяжело вздохнул, затем встал, подошёл к окну и некоторое время смотрел в него. Повисло молчание, иногда прерываемое всхлипываниями.

– Я… бы-ы… была у-уже но-о… ночь… – дрожащим голосом проговорила Десеана. – И мы на-аконец…

– Подожди, храбрая малышка, – Икрам развернулся и сел у кровати на колени прямо перед девочкой. – Ты очень смелая, держалась так, что мало кто из мужей такое бы смог. Провела брата, выжила, прошли через лес, спаслись от какой-то погани, и только сейчас слёзы льешь. Не торопись рассказывать. Сейчас успокой сердечко. Тебе ещё воды дать?

Десеана кивнула головой. Мужчина вышел и через некоторое время вернулся с полной кружкой. Он подал её девочке, и та медленно начала пить маленькими глоточками.

– Была ночь, – приглушенным голосом сказала она, полностью выпив всю воду. – И мы наконец решили покинуть берег реки и направиться к мосту из деревни. Это было ужасно! Темно, клубы дыма, запах сгоревшего дерева вперемешку с чем-то кислым… Аккуратно мы вернулись на площадь… точнее то, что от неё осталось. И потом услышали шаги. Чудище возвращалось! Мы нырнули в небольшой овраг у дороги, затаились, и вышло это…

Десеана пересказала всё, что потом произошло на площади. По мере её рассказа, Асанар и Икрам внимательно смотрели на неё, и чем дальше она говорила, тем более удивленными становились их лица. И, дойдя до момента встречи с Икрамом, она остановилась. Снова повисло молчание.

–Кхм, кхм… – откашлялся дозорный. – Н-да, вот дела творятся. Стало быть, ты необычная девочка, Десеана, раз понимаешь их язык. А кто ваша мать?

– Эвенида! – хором ответили дети.

– Эвенида? – Икрам вскочил. – Цеария Лердена? Не может быть… Так… Что же делать… Она мертва?

– Нет, матерь едет из столицы в деревню, – сказала Десеана. – Она собиралась увезти нас в Нирхавен.

– И когда она должна приехать?

– Вечером грядущего дня.

– Ох ты… А мы тут праздновать решили… И прямо у нас под носом какая-то тварь всю деревню испепелила… Цеария нас точно на эшафот кинет, зуб даю.

Икрам быстро расхаживал от угла к углу, сложив руки за спиной, и что-то бормотал себе под нос. Потом вдруг остановился.

– Так, давайте-ка прожуем этот хлеб, – он подошёл к табурету и снова сел. – Значит, Десеана, ты говоришь, что эта монстрина, ну то есть демон, сжёг деревню, встретился с таким же собратом, они почесали на ихнем, потом то первое чудище наколдовало невесть что, да так, что пожарище пропало, и всё там искажено, вы это переждали и направились сюда? Так?

Девочка кивнула.

– И теперь для нашего, да и не только нашего королевства, а для всего мира, они собираются уготовить участь деревни?

Десеана снова кивнула.

– И еще. В лесу за нами гналась какая-то очень быстрая тварь и вы без понятия, что это было?

Утвердительный кивок.

– Звучит, конечно, как сказка или детская небылица, – Икрам поднялся, снова подошёл к окну и скрестил руки на груди. – Я бы больше подумал, что это набег эгреонцев с их магами, которые там свои выкрутасы устроили, но у нас с ними мир уже как десять лет. И не было причин таковых, чтобы внезапно нападать, насколько мне известно. Да и добраться до деревни, кроме как через нас или по реке, никак не можно. Надо разобраться во всём этом… Верю я вам. Как бы ни было, но теперь охранять нечего. Только вас. Ладно, ещё успеем наговориться. Ложитесь отдыхать.

Он расстелил две кровати, взял щит с мешком и вышел. Дети быстро юркнули на предоставленные места и моментально уснули.

4

Асанара разбудили яркие лучи утреннего летнего солнца, которые упорно пробивались через окно. В комнате было прохладно. Он глянул на кровать, где спала Десеана. Она стояла пустой.

– Десеана! – крикнул мальчик, быстро надевая рубаху и не затягивая её ремешком. Потом нацепил башмаки и побежал вниз по лестнице. – Десеана! Десеана!

– Да не вопи ты так, мальчонка! – осадил сидевший у двери лысый мужчина, ковыряющий в зубах ножом. – Вон твоя сестричка.

Он указал на центр стола, который был идеально чист и приправлен скатертью. На нем стояла корзинка с крупными кусками хлеба. Напротив неё сидела Десеана, смотревшую на Асанара и державшую в руке миску с молоком.

– Иди садись, малец, – буркнул лысый. – Ну ты и спать, конечно! Вам командир молоко с хлебом из кладовой достал, поэтому ешьте.

Асанар спустился с последних ступенек и виновато прошёл к столу, сев напротив сестры.

– Н-да, значит, – протянул лысый, расположившись напротив. – Хоть бы с нами поделился холодненьким то… Эх, ну и злой он, конечно. Меня Васэ звать, я его заменяющий, так сказать. Правая рука. Он всё рассказал про вас и вчерашнее.

Васэ немного покрутил нож в руке.

– Сказал вас накормить и вывести потом на улицу. Вы нас не бойтесь, мы теперь ваши телохранители личные, так сказать.

Он подмигнул Десеане золотым зубом. Та укоризненно посмотрела на него, и отставила миску в сторону.

– Я поела. А ты, Асанар?

– Пошти. – пробубнил мальчик, запихивая очередной кусок в и без того забитый рот.

Васэ хохотнул, встал и отворил дверь.

– Ну все, пора молодые судари.

Дети вышли на улицу. Теперь заставу можно было назвать таковой. Не было ни единого следа от бутылей, овощей и прочего мусора. Всё выглядело опрятно, чисто и аккуратно. Икрам сдержал своё слово. Вдруг мимо них прошёл верзила, который нёс огромный мешок с чем-то влажным.

– Эй, Зукрич! Ты куда помидоры потащил? А как же следующее празднество? – окликнул его Васэ.

– К телеге, – ответил здоровяк. – Командир сказал собирать продукты на дорогу.

– Чего? – переспросил лысый. – Как это?

– Ты кончи сначала ковыряться ножом в зубах, а то дыру уже в башке себе сделал, – огрызнулся бугай. – Слушать надо было с утра. Командир сказал, что мы покидаем заставу.

– А-а-а, точно, я запамятовал. Ну, так сказать, в путь дорогу, молодые.

Васэ указал в сторону горного массива, где стояла конюшня. Там уже расположилась телега и несколько запряженных в нее лошадей.

– Стро-о-о-ойсь! – прозвучало с башни.

Сразу открылась дверь сторожки, из которой вылетели три человека. От конюшни мчался еще один. Зукрич бросил мешок и вместе с Васэ выстроился на дороге.

Скрипнула дверь дозорной башни. В ее проеме стоял Икрам в полном боевом снаряжении. Тело покрывала сверкающая кольчуга со стальными вставками в области груди, паха и рёбер, придерживаемая широким поясом с мечом в ножнах. За спиной виднелся щит. В руках он держал оперённый шлем в виде капли. Большой черный плащ, прикрепленный к шипам на наплечниках, развевался на ветру.

Вся шестерка бойцов выстроилась в ряд. Икрам спустился к ним, бросив тёплый взгляд на детей и кивнув им, остановился напротив дозорных.

– Итак, солдаты, – звучным и басистым голосом начал он. Сейчас невозможно было разглядеть в нём того ночного бородача с крошками в бороде и усах, который встретил Десеану и Асанара ночью. – Сначала проясним следующее. Отныне и в дальнейшем я требую от вас внимательного слушания моих приказов и беспрекословного их выполнения. Касается всех, в особенности тебя, Орнилес. Всем ясно?

– Да, командир. – хором ответили дозорные.

– Теперь мы с вами не расстанемся и никаких вольностей я не допущу. Перейдем к делу. Как я говорил, деревни больше нет. Причины и те, кто это сделал, нам неизвестны. Мы должны быть готовы к приезду госпожи Эвениды и выполнить любое её указание. Жизни этих детей бесценны, и я попрошу проявить к ним максимальное внимание. Всем ясно?

– Да, командир.

– Стало быть, готовьтесь. У нас ещё немного времени до прибытия цеарии, – закончил Икрам.

Только он это произнёс, как раздался свист и хлопок прямо за дозорными. Все резко обернулись, вытянув оружие из ножен.

Перед фосфоресцирующим и искрящимся синими искрами кругом стоял длинноволосый мужчина, одетый в бело-голубую мантию с железными полукруглыми наплечниками. В ножнах на поясе висел элегантный длинный меч с небесного цвета рубином на конце рукояти. Незнакомец спокойно останавливал взгляд на каждом из присутствующих, задержав его некоторое время на детях. На груди у него золотым была вышита эмблема песочных часов в огне.

– Ты откуда вылупился, блестяшка? – крикнул Васэ и сделал шаг вперёд.

– Успокойся, – поднял ладонь новоприбывший. – Прежде чем атаковать, хотя бы посмотрел внимательно на герб.

Его спокойный и мелодичный голос немного расслаблял.

– На кой хер он мне сдал… – начал было лысый дозорный.

– Прикрой пасть, Васэ, – Икрам засунул меч в ножны и подошёл к незнакомцу. – Оружие в ножны. Это маг Лердена.

– У тебя внимательный командир, Васэ. – улыбнулся маг. – Я Мизарис, верховный боевой маг академии Аэр Девран, советник короля Тидеруса кан Ноэла и верный друг цеарии Эвениды. Вижу, что у вас все под контролем, командир… Простите, не узнал вашего имени.

– Я Икрам, господин, – поклонился глава дозрных. – А это…

– Это молодая госпожа Десеана и юный господин Асанар, – перебил Мизарис. – Икрам, вы доставили мне радость от того, что я увидел детей госпожи Эвениды тут.

– Э-эм… Владыка Мизарис… – робко сказала Десеана. – Скажите, вы вместо матери прибыли за нами?

– Для вас, дети, я Мизарис. Не нужно ко мне титулов. – маг поправил свисшие над глазами темные волосы. – Тем более в данный момент это лишняя формальность. Икрам, вас это тоже касается. Поэтому позвольте я перейду к делу. Вчера цеария сообщила мне, что почувствовала некоторое беспокойство в наэрэ. Она собралась направиться сюда, как к нам неожиданно явилась цеария Эгреона, которая вызвала на срочный совет Эвениду. И перед отбытием ваша мать указала мне явиться сегодня с проверкой. Мне нужно знать, всё ли в порядке? Может, вы видели что-то… кхм… необычное?

– Наэрэ? – переспросил Икрам. – Это что ещё такое?

– Чтобы не обременять тебя и твоих бравых бойцов лишними рассказами, скажу лишь, что это единство со всей сутью магии. С её помощью цеарии держат всеобщий баланс между всеми… землями.

– Стало быть, что-то серьезное, раз цеария Эгреона обратилась к нашей госпоже, – посмурнел Икрам. – Ну, откровенно сказать, есть две вещи, которые могут показаться для вас странными, Мизарис.

– Да? – маг поднял брови. – И что же в этой глуши может быть?

– Для начала, на деревню напали, – начал командир. – И сожгли. Непонятно как, непонятно чем, но Десеана говорит, что это устроил демон.

– Демон?

– Да. Какая-то огромная скотина, простите, испепелила всю деревню, а потом встретилась с себе подобным, поговорила, а после этого деревню теперь не узнать! Будто и не было пожарища! Они там какую-то войну затевают, собираются перебить всех цеарий, а потом…

– Я услышал достаточно, – резко перебил Мизарис. – И мне с трудом вериться в это, но у меня просьба госпожи Эвениды. Демоны, к твоему сведению, являются лишь сказанием и байкой для запугивания детей перед сном. Ты рассказал об одной вещи. Что про вторую?

– Вторая, господин маг, – процедил сквозь зубы Икрам. – Не так далеко ушла от такой же байки. Но я встретил их обоих в лесу, в саже, пепле и пропахших дымом. Я думал, что вы тоже внимательны, Мизарис, и обратите внимание на оставшиеся следы пожара…

– Следи за своей речью, командир. И прежде, чем съязвить, подумай. Хотя бы о возможных последствиях. – холодно сказал маг. В его глазах заиграл недобрый огонёк.

– Стало быть, вторая штука, – продолжил Икрам железным голосом. – Следовала за нами в тот момент, когда я усадил детей на коня и направился к заставе. Что-то быстро пробиралось сквозь лес, ломая ветки и кусты. Клянусь, догнало бы, если бы не священная роща!

– Это больше похоже на правду, – лицо Мизариса смягчилось. – Всё же, вокруг лес. Медведь, волк… да кто угодно из животных. Видимо, устало гнаться, вот вы и сочли, что роща спасла.

– Я предлагаю вам лично проверить. Мне достаточно слов Десеаны и её брата. Тем более, не желаю делать крюк, чтобы полюбоваться на груды тел. Чем быстрее мы доставим их в столицу и передадим цеарии, тем будет лучше.

– Я так и планировал сделать. Тем более, Эвенида просила известить ее. Что ж, я проверю достоверность сказанного.

Мизарис повернулся, провёл рукой от себя. Мерцающий круг пропал. Затем он снова нарисовал ладонью круг и ткнул в его центр. Маг вошел во вновь возникший портал и исчез.

– Н-да, командир, паскудный он, однако, – сказал Васэ, снова ковыряя в зубах ножом.

– Для тебя все паскудные, Васэ. – поморщился Икрам. – В следующий раз, когда соберешься атаковать мага, действуй сразу и не болтай. Может быстрее разлетишься на куски… Продолжайте сборы.

Дозорные дружно направились снаряжать телегу. Икрам повернулся к детям.

– Пойдемте в башню, немного поговорим.

Они зашли и сели за столом. Командир дозорных глянул внимательно сначала на Десеану, затем на Асанара.

– Путь предстоит неблизкий, – тихо проговорил он. – Но достаточно безопасный. Меня больше заботит, что такая высокая шишка, как Мизарис, отмел историю с демоном. Я думал, что маги знакомы с такими чудищами.

– Мне матерь рассказывала о них, – вдруг заговорил Асанар. – Говорила, что они порождение огненного дэкура. Во время Великой Битвы они сражались против Единых, но проиграли и были изгнаны, запечатаны в другом мире. Потом Единые создали цеарий и наказали им сохранять баланс, которого они с таким трудом достигли. Чтобы хранили мир… Многие сотни лет. И ничто не может дать им дорогу в наш мир, пока цеарии верны своему долгу.

– Да… – взохнул Икрам. – А сейчас повсюду войны, и весь этот чертов мир катится в яму с дерьмом. Когда я служил в королевской гвардии, то так наглотался этой политики, что в конце надоело и подал в отставку. Дали разрешение, даже немного снаряжения оставили, за выслугу лет… А сейчас что? Триумвират снова развязал войну с Эгреоном, подлизывается к кланам, ущемил земли Шемериссии… А цеарии… Я даже не знаю, что происходит и какую роль они сейчас играют. Никто не останется в стороне от большой игры, а уж тем более такие влиятельные и могущественные фигуры. Один Лерден процветает, благо король в добром здравии.