Мечта на жёлтом диване

И на этот раз Велка увидела сообщения от Марины, которые были с личного номера и откровенно нерабочего характера. И в них по-прежнему было много грамматических ошибок. Велка в ту ночь так и не уснула. На следующее утро я получила от нее одно лаконичное сообщение: «Антон оказался не моей парой носков. Ухожу в комнату “свободных художников.”»

В тот день, когда Велка решила уйти от Антона, она впервые за долгое время не взяла с собой свой блокнот. И, хотя она все равно мысленно отмечала, что Антон полностью соответствует ее критериям из блокнота, она знала, что сейчас жизнь нужно проживать не по списку, а по сердцу. А сердце давно почувствовало неладное.

Антон, действительно, умел готовить борщ. А еще он оказался тем редким человеком, который мог терпеть ее страсть к организации и систематизации всего на свете. Ну или притворялся, что ему это не мешает. Ее жизнь по-прежнему напоминала хорошо структурированный блокнот, но теперь в нем появился новый список под названием «Маленькие спонтанности», чтобы в жизни было место не только для правил, но и для некоторой стихийности. Эта колонка оставалась намеренно пустой – для тех моментов, которые невозможно было запланировать заранее. И день, когда она решила поставить последний пунктуационный знак в отношениях с Антоном, в пустой колонке появилась первая запись, так как уходить она точно не планировала заранее.

Велка открыла свой ноутбук и на корпоративную почту Антона написала пару предложений: «Дорогой Антон, я открыла твою почту на ноутбуке. Теперь я все знаю. P.S. Удали, пожалуйста, это письмо. Я случайно отправила его на твою корпоративную почту…»

А я в тот день все-таки узнала, куда девались все носки! Когда совершенно неожиданно сломалась стиральная машинка. Тогда мастеру пришлось полностью разобрать барабан. Оказалось, что носки попадали в щель между резинкой барабана и его металлическим каркасом, из-за чего проваливались внутрь стиральной машинки, чем и была в итоге вызвана поломка.

И, когда я наконец-то достала их оттуда, то обнаружила целый «носковый архив» за последние полгода! Там был мой любимый носок с нарисованным динозавром, который я считала потерянным еще со времен переезда, пара новогодних носков с оленями, которые я надевала всего пару раз, и даже несколько потерянных черных носков моего мужа!

А мастер, кстати, сказал, что это довольно частая проблема – носки любят «путешествовать» внутрь машинки. Особенно, если они стираются вперемешку с большим бельем. Теперь я знаю, почему все это время носки были в поисках своей «второй половинки». Большое белье ни в коем случае нельзя перемешивать с маленьким! Это совершенно разные понятия. Комплект постельного белья и носки – ни в коем случае. Так и в жизни – большие проблемы и маленькие тоже нельзя смешивать! Я не могла не рассмеяться.

Действительно, я так поверила в свою теорию о приключениях потерянных носков, что даже расстроилась. Никакой мистики здесь не оказалось. Никаких коммун и прав свободного выбора. Все те «счастливчики», что жили в комнате «свободных художников» даже не подозревали, что их пары просто терпеливо ждут, когда я их найду в недрах стиральной машинки.

У Эвелины тоже все просто – либо искать пару в комнате «Свободных художников», либо ждать, пока ее половинка сама ее найдет после спонтанного ремонта стиральной машинки. По крайней мере, уже хорошо, что помимо нового критерия «Грамотно пишет» в списке характеристик идеального мужчины Велки в ее блокноте все еще было свободное поле для спонтанности.

Глава IV. Где кофе заканчивается раньше, чем начинается рабочий день

Ничего так не обманывает, как возраст. Мы часто судим о людях по количеству прожитых лет, забывая, что внутри каждого из нас живет ребенок, жаждущий приключений, мечтаний и искренности. Дети, несмотря на свой юный возраст, обладают удивительной способностью видеть мир таким, какой он есть, без предвзятости и социальных масок.

Дети всегда живут настоящим. Они не задумываются о будущем и не сожалеют о прошлом. Каждый день для них – это новое открытие, новая возможность узнать что-то интересное и удивительное. Они не боятся быть собой, выражать свои эмоции и чувства, не стесняются своих желаний и мечтаний. И всегда ведут себя так, как им хочется.

– Ну и как зовут эту милую маленькую девочку? – спрашивали меня знакомые моих родителей «исковерканным языком», когда я шла в гости с мамой и папой.

– Лидия Алексеевна, – серьезно отвечала я. И вообще, я была крайне глубокомыслящим и неулыбчивым ребенком в общении с другими людьми. Я даже не старалась притвориться доброжелательной.

В детстве я очень любила рисовать. И как-то раз я фломастерами нарисовала в альбоме два круглых предмета. Подошла к бабушке и попросила угадать, что это.

– Наверное, глазки, – ответила бабушка.

– По-моему, это яблоки, – ответила моя тетя.

– Помидоры, – сказал дядя.

Я подошла к маме и говорю:

– Мамочка! Почему никто не догадался, что это два кружочка?

Не знаю, благодаря чему именно, но я всегда старалась сохранять в себе эту непосредственность. И в случаях, где кружочек – это просто кружочек, не делать его помидором. Но это не всегда было выгодно для меня. Честность и жажда справедливости – это те качества, которые мешают найти постоянное место работы. Даже если ты первоклассный работник с большим опытом и знаниями. Оказывается, в мире находятся профессии, где бывает очень полезно делать из простых кружочков помидоры, глаза или даже две параллельные реальности, пересекающиеся между собой в момент рождения сверхновых звезд. И эта профессия – журналистика.

После школы я хотела стать журналистом. Тогда я еще не знала, как люди могут любить свое дело. Нет, даже болеть своим делом. После окончания школы я поступила на журфак. А именно, факультет теле- и радиожурналистики. Открытые двери привели меня в редакцию телекомпании. Я попала в мир телевидения в самый его трудный период. На закате лет, можно сказать. По статистике, с две тысячи девятого года по две тысячи девятнадцатый количество людей, которые считают телевидение основным источником информации сократилось с девяносто четырех процентов до шестидесяти семи. В наши дни этот процент еще меньше. А причина тому – альтернативные источники, такие как интернет и социальные сети, где контент является более разнообразным и удобным. На тот момент телеканалы только начинали свой период адаптации к социальным сетям.

Телеканалы всеми силами приспосабливались к новой жизни. Я попала в новостной отдел, где было четыре человека, включая меня – Марат, главный репортер телеканала, Боря или как его все звали, Борчик – оператор, Марго, с кличкой Муха – корреспондент, и я – стажер.

Когда попадаешь в редакцию телеканала, вас с ног до головы окутывает атмосфера бурной деятельности и полного хаоса. Просторное помещение наполнено гулом голосов, телефонных звонков и стуков, спешно передвигающихся ботинок. В воздухе витает запах свежезаваренного кофе из уголка отдыха, где журналисты на мгновение останавливаются, чтобы подзарядиться энергией. Правда, перерывы на кухне длятся только до десяти часов утра. После этого времени весь кофе в редакции заканчивается до завтрашнего дня. И вовсе не от того, что мало привозят кофе. Есть профессии, где сколько бы не привезли кофе – его всегда будет мало. Без учащенного сердцебиения не запускается механизм работы журналистов, поэтому они так много бегают с самого утра – три кружки кофе на одного, минимум – и это точно не шутки! Одного часа с начала работы редакции хватает для того, чтобы успеть обсудить последние новости со вчерашнего дня.

– Ты смотрел мой вчерашний эфир? Я нес какую-то необычайную ересь! Хочу в монтажерке повырезать все к чертовой матери!

– Ни в коем случае! Необычайная ересь – это всегда то, что нужно зрителю!

В мире журналистики профессионализм и грамотность – на вес золота. Но стоит только голосу «за кадром» крикнуть на всю съемочную площадку «Стоп!Снято!», как из уст образованных и эрудированных людей вылетает целый рой нецензурной брани. Особенность профессии, можно сказать. Целый день контролировать свои эмоции и выражения, держать лицо перед камерой и микрофоном, быть вежливым и корректным – это требует огромных усилий. Но когда напряжение достигает пика, а дедлайны поджимают, журналисты расслабляются именно таким образом – через словесное расслабление. То же самое можно сказать и о писателях. Эти две профессии всегда шли близко друг к другу.

После того, как заканчивается кофе и все нецензурные словесные обороты, журналисты переключают мозг с помощью сигарет. Никогда до этого не видела, чтобы люди так много курили. Иногда такие мероприятия в курилке замещали целые планерки. Там тоже можно было услышать много интересного.

– Прикиньте, вчера снимали опрос про счастливый брак. Идет мужик, улыбается. Подхожу, говорю: «Мужчина! Почему вы улыбаетесь? Вы женаты? Вы счастливы? Давно женаты?». Он мне говорит: «Да, женат, да, лет двадцать уж, наверное. Конечно, вполне себе счастлив». Я спрашиваю: «Поделитесь секретом вашего семейного счастья?». И он мне рассказывает: «В самом начале нашей совместной жизни мы с женой решили, что если я буду приходить домой в плохом настроении, то она будет молчать, пока я не успокоюсь. И тогда, через полчаса-час, мы уже начнем снова общаться. А если она придет домой в плохом настроении, то я буду молчать, пока она не успокоится». Спрашиваю: «И как часто вы так делаете?». А он мне: «А мы с тех пор и не разговариваем!» – и громкий хохот на всю улицу.