Наизнанку

Я рассказала то, что случайно прочитала, но завтра будем разбирать эту следующую тему на уроке.

– Вас не наизусть заставляют правила учить?! Бардак, а не школа! Я вот завтра пойду с учительницей разговаривать! Выясню, чему она вас там учит!

– Перескажи рассказ! Какой ты вывод сделала?!

– Что ты сидишь зеваешь?! Ты и в школе так делаешь?! У доски?! Я если бы в школе зевнула, знаешь, что бы мне было? Это вы сейчас такие! Бессовестные!

Отвечать на эти вопросы было совершенно необязательно. Мама знала на них единственный ответ: я – тупая и бестолковая. А пятёрки в школе "ничего не значат", потому что я их, наверное, со слезами выпрашиваю, как делала её подруга в институте.

Традиционный спектакль продолжался ровно до того момента, пока у папы, тоже жаворонка к слову, не заканчивалось терпение:

– Валя! Да пусть она уже спать идёт! И я лягу. Вам дня мало было на это всё?!

– Аааа! Ты не хочешь участвовать в воспитании дочери?! Пусть учится как хочет?! Ну, правильно. У вас же в семье никого с высшим образованием нет, вот пусть и у неё не будет! Пусть идёт двор подметать! Ты этого хочешь? – орала мама.

– Валя! Хватит.

– Сволочь такая! Прошлялся весь день и знать не хочет как у ребёнка дела в школе! Полюбуйся на своего папаню! – трясла меня за плечо. – Ему дела до тебя нет! Ты ему сто лет не нужна! Ему плевать на тебя и твоё будущее!!! Хоть сдохни, а ему всё равно! Одна мать за тебя думает!!!

– Валя!!! – начал орать папа, – Я на работе весь день был! Дай мне отдохнуть!!! Иди спать! – толкнул меня в плечо.

– Куда спать?! – визжит мама. – Пусть правило учит!!! А то "двойку" принесёт!

– Нам не задавали его! Мы его завтра будем разбирать! – уже орала и плакала я.

– Ленивая тварь! Лярва проклятая!!! Не может правило засратое выучить!!! Как ты жить собираешься если у тебя ума даже на это не хватает?! – тащила меня волоком мама в мою комнату. – Учи!!!

Я взяла учебник и тупо в него пялилась зарёванными глазами.

Скандал в зале набирал обороты и децибелы. В какой-то момент мама забежала и вырвала из рук учебник:

– Почему ты до сих пор не спишь, курва?! Ты как собираешься в школу вставать?! Уже 12 ночи!!! Ложись!!!

Вакханалия продолжалась до глубокой ночи.

– Валя!!! Я уже домой не хочу приходить! Зачем эти скандалы?!

– Серёжа!!! Я воспитываю нашего ребёнка и требую, чтобы ты тоже этим занимался!!! Но нет же! Ты же хочешь быть хорошим и поэтому ни во что не вмешиваешься!

– Это не воспитание, Валя!!!

– Ты живёшь, вроде с нами, но отдельно от семьи!!! Тебе на нас плевать!!!

Я, по привычке, замотала голову одеялом и поплакав в подушку заснула.

Утром мама сходила со мной в школу, где учительница сообщила ей, что тему, по которой меня вчера заставляли рассказать правило – будем проходить сегодня. И вообще, что я умная, вежливая и старательная девочка, только что-то происходит с почерком – начался наклон влево.

За школой мама потрепала меня за шкирку по поводу: "Почему ты не сказала, что вам это не задавали и зачем в очередной раз выставила меня дурой.", и, возмущённая моим безобразным отношением к родной матери, ушла домой. Вечером меня уже били за испортившийся почерк. Подобная проверка уроков происходила со второго класса ровно до конца девятого и по графику три дня через один. То есть, когда папа уходил в ночную смену, то мои уроки совершенно не интересовали маму.

Октябрь 2003 года.

Ещё одна спокойная неделя в учёбе, своих делах и спокойных вечерах в общаге. Я собралась посетить историческую родину и драгоценных родителей.

Ночь в поезде и я на месте.

Утро субботы.

День обмена новостями, вполне себе рядовым для города.

Соседка, объективно красивая, беременная девушка, 25 лет, проживала с мамой на втором этаже, вышла из подъезда, через двадцать минут вернулась в подъезд, но до квартиры не дошла. Соседи искали по подвалам, люкам и помойкам в округе. Через несколько дней, усилиями милиции, была обнаружена в квартире на четвёртом этаже, уже мёртвой, в процессе расчленения тела. Зашла к коллеге по просьбе начальника поинтересоваться как долго тот собирается употреблять алкогольные напитки и как скоро планирует вернуться к служебным обязанностям во вменяемом состоянии. Коллега был с сыном. Не просто убили. Издевались. Описывать это – слишком даже для меня. Светлая память Елене.

Девочки из первого подъезда нашего же дома в пьяном угаре забили на смерть мужчину, сделавшего замечание по поводу их поведения в кафе парка. От той, которая принародно сняла трусы и нассала на убитого нашли только кроссовки.

Потом родители поочерёдно жаловались друг на друга, вылавливая меня по квартире. Мама на то, что у папы очередная подруга, которой он уделяет время, с предоставлением доказательств словесных и вещественных. А папа на то, что мамины претензии и бесконечная слежка его порядком задолбали. К вечеру разгорелся семейный скандалище со взаимными упрёками и оскорблениями, вспоминанием ближайших родственников и призывами меня разрешить их споры. Оба надеялись на поддержку с моей стороны. Типа я – третейскАЯ, блядь, судья. К ночи охрипли и не разговаривая друг с другом разошлись спать. Оно и к лучшему, потому как я уже оглохла.

В городе была древнейшая и чудеснейшая традиция – в воскресенье, выходной день, жители города наряжались по принципу "я надену всё лучшее сразу", сгребали отпрысков под белы рученьки и шли на базар. Даже если совсем ничего не нужно. А потом неделю обсуждали кто как был одет-обут и накрашен, как чья жена увидела любовницу своего мужа и какое у неё было при этом лицо, как чей-то муж увидел первую любовь своей жены и какие сделал глаза в её адрес, кто как вёл себя из детей, кто что покупал или мерял, кто и что ел или пил и кто с кем разговаривал. Из всего увиденного делались какие-то выводы, всю неделю делились этими выводами по телефону и при личных встречах, а на следующий базарный день получали новую информацию или подтверждали уже имеющуюся.

– Давай, собирайся!

– Ма, мне ничего не нужно.

– Собирайся!

Маме обязательно нужно показать меня людям. Вдруг же кто не узнает, что я приезжала, будто кому-то это всерьёз нужно. Эдакое представление, где в роли занятной зверушки выступаю я. Так себе удовольствие, скажу я вам.

Мамины тётки оригинальностью не отличались:

– Ой, да какая ж большая выросла! Да красавица! – причитала очередная мамина подруга. – Невеста прям! Жених уже есть?!

Я молча подкатывала под лоб глаза.

– Да какой жених?! Она на нас папой насмотрелась и никогда в жизни замуж не выйдет! – хохотала мама. – Мой козёл, ты представляешь, загулял с…

Мама всегда знала с кем загулял папа. Даже если папа не знал. Но мама была уверена, что с минуты на минуту загуляет и преподносила это как свершившийся факт с соответствующими ситуации комментариями в адрес "распутной женщины", покусившейся на её благополучную семью. Так же, она всегда ставила в известность меня и таскала смотреть как бьёт камнями окна очередной пассии. К чему мне было переживать в раннем возрасте трагедию обманутой жены – до сих пор неведомо. Наверное, для того, чтобы когда она рассказывала о своих страданиях от измен мужа людям, можно было дёргать меня и говорить: "Вот, Юлька не даст соврать."

Слушать всё это было совершенно невыносимо.

Иногда мне удавалось свалить с папой на авторынок. Там не было ничего для меня интересного – машины, запчасти, автохимия и толпа праздно шатающихся мужиков, но там, к счастью, сто лет никого не интересовала моя личная жизнь и комплименты отвешивались в первую очередь папе: "Какая у тебя красивая дочка выросла!", папа гордился, задирал подбородок и говорил: "Вся в меня!".

Я пыталась чередовать походы на вещевой базар с мамой и на авторынок с папой, но дома неизбежно ждал скандал, инициированный заревновавшей стороной с упрёками: "Ты всегда больше любила папу!" – орала мама и: "Ты всегда больше любила маму!" – орал папа. Должна заметить, что испокон моего умения внятно говорить и относительно ясно мыслить, следствие "Кого ты больше любишь – папу или маму?" мира и взаимопонимания в семье не прибавляло. А меня по детству доводило до форменной истерики.

По графику, после обеда, начинался "воспитательный процесс".

– Вон! Людкина Светка! Уехала в Ростов и вернулась домой беременная!!! – восклицала мама.

– А у Сергиенко две дочки, которые близняшки, уехали в Воронеж. И одна нормальная! Учится! А вторая родила! Ещё и скрывала! А её бросили и приехала с дитём на папину шею! Бессовестная! Замуж-то её не взяли! Сидит теперь дома! – вторил папа.

– А соседка Вика забеременела, а её парень сказал аборт делать, а её мама Катя сказала, что если делать аборт, то пусть расходятся, а то он потом женится и себе родят, а Вика, несчастная и бездетная будет с собакой гулять как твоя учительница Наталья Владимировна! И поженили их! Пусть рожают! – добавляла мама.

Вывалили на голову информацию обо всех неудачных беременностях-родах-отношениях и у меня задёргался глаз. Может, от децибел, конечно.

Начинался следующий этап.

– Только попробуй приехать домой беременной и бросить учёбу – мигом на улицу вышвырну! – орал папа. – Я тебе не Сергиенко! Хер знает чьих детей кормить не собираюсь!

– Ты слышишь, что тебе отец говорит?! Что ты молчишь?! Получи сначала профессию, чтобы ребёнка на ноги поднять, а потом рожай! Умей нести ответственность за свои поступки! А то ноги раздвигать научатся, а потом – мама с папой корми! Ты же глупая! Страшненькая! Толстая! Думай своей головой! Так, на раз-другой потаскать. Кто захочет на тебе жениться?! Так и будешь одна с дитём колотиться! – срывалась на визг мама. – Я, вон, не ты! А и то сколько проблем, чтоб мужа в семье удержать! От тебя же, дуры, сбежит через день!

К поезду, к дёргающемуся глазу начинал дёргаться правый угол губ.

– Чё ты кривляешься, лярва? Думаешь оно нам надо – твоих выблядков на ноги поднимать?! Сама учись!

На вокзале следующая стадия:

– Да что ж ты так на мало приехала?! – голосила мама.

– Да мы ж тебя любим! – причитал папа.

Я оправдывалась учёбой, коллоквиумами, сдачами и пересдачами.

Ночь в поезде и на ближайшие пару месяцев я была избавлена от пыток родственной любовью и заботой о моём будущем, благо сотовая связь была дорогой и информация с нравоучениями ко мне поступала дозированно и по графику созвона.

Октябрь 2003 г.

Двое суток я восстанавливала, пошатнуТУЮ своими ближайшими, психику. На третьи позвонил Сергей.

– Привет.

– Привет.

– Как дела?

– Нормально.

– На будущей неделе собираюсь в Черноземье, могу тебя домой закинуть.

– Нет, спасибо. Только приехала и отдышалась от радости общения с дорогими родственниками.

– Понял. Юль, прошу одолжения.

– Проси.

– День рождения Марата. Нас пригласили. Вдвоём. Пожалуйста, не ставь меня в неудобное положение и не заставляй объясняться почему я пришёл один.

– Я подумаю. – пожала я плечами, будто меня видно.

– Юль, я часто тебя прошу?

– Ок.

– Это "да"? Тогда ещё. Твоё чёрное платье уже видели все и не по одному разу. Давай, пожалуйста, купим новое? И не чёрное?

– Многовато просьб… – протянула я, но внутренняя шопоголичка взликовала.

– Я завтра заеду после обеда? Идёт?

Как бы я не злилась, подозревала и самоутверждалась, но предстоящая покупка очень резко подняла настроение. У Сергея был отличный вкус плюс возможность позволить мне то, что я сама себе не могла. Хотя, по-честному, кроме недорогого секонд-хенда я ничего не могла. Даже не сток. Сучка продажняя.

На следующий день мы приехали в один из самых дорогих магазинов готовой одежды в нашем городе, задумчиво пошлялись по торговому залу, нагребли ворох платьев, но я уже точно знала что возьму.

– Серёж, как?

– Твою ж… – округлил глаза Сергей, – А хоть чуть скромнее в той куче ничего не нашлось?

На тонких бретелях, с полуголой спиной, песочного цвета, шифоновое платье в пол.

– Ааа… – затроил он. – Ааа, бюстгальтер куда надевать?

– Чё тебе речь потянуло? Не инсульт, часом? – подколола я. – А, никуда. Не подразумевает.

– То есть, хочешь сказать, вот так и будет?

– Ага! – кивнула я.

– Юля, не постесняюсь и скажу, платье такого же цвета как твоя кожа и на первый взгляд ты выглядишь совершенно голой.

– Ну, и ладно. Но если ж присмотреться, видно что на мне платье? – пожала я плечами. – Не просвечивает же?

– Вот да! Очень не хватает, чтобы оно ещё и просвечивало! Я махал такие карусели. Давай что-то на верх смотреть… Ибо, если присматриваться, то все гости обоих полов из всего праздника увидят и запомнят только твои соски!

– Как ты? – заржала я.

– Да, блядь! Как я!

Так же были выбраны кожаная короткая куртка бежевого цвета с лёгкой золотинкой, бежевые туфли, и соответствующее бельё. Подходящая сумка имелась в наличии дома, а в магазине, кстати, не имелась.

– Давай вместе пообедаем? – предложил Сергей.

– Давай! – радостно согласилась любительница пожрать. – Шаурмой!

– Шаурмой?!

– Ага! Я знаю тут недалеко на базаре прекрасное место. Там ребята- армяне тааааакую шаурму готовят! С ума можно сойти!

– Нормальная?

– Ну, я пока не травилась и авось не сегодня.

– Я имел в виду, ты – нормальная? – засмеялся Сергей.

– Ой, ладно тебе! А то ты не знаешь ответа на свой вопрос! Идём!

Через полчаса мы сидели на лавочке сквера, поедали вкуснейшую шаурму, запивали томатным соком из пакетов и блаженно щурились на заходящее октябрьское солнышко.

– Я весь в соусе! – возмущался Сергей.

– Ага. Гля как уляпался. Хлеще меня! Ты ж ешь её неправильно! Вот смотри. Сначала здесь кусаешь, а потом здесь. Потом чуть поворачиваешь и кусаешь тут. Вооот! Видишь, и всё аккуратно получается.

Праздник был назначен на вечер субботы.

Намылась, намазалась, волосы решила оставить как есть. Платье, телесного цвета бельё и чулки, шикарные туфли на шпильке, моднючая куртка из тончайшей перчаточной кожи с рукавом три четверти.

Прибежала Ира.

– Шпуууль! Охуенно! – выразила восхищение подруга. – Волосы только как у Маргариты, когда она уже ведьмой стала! Щётку дать?

– Какую щётку? – не поняла я.

– Ааа… Ты не к Сатане на бал?

– А! Я поняла!

Мы весело посмеялись.

– Только что-то надо с украшениями порешать. Слушай, я недавно в беспамятстве, купила бижутерию под золото, мне кажется сюда хорошо будет. Щас принесу!

– А у меня от бижутерии уши чешутся. – сказала я.

– Ой, потерпишь! Неженка- мороженка! Ну, или почеши втихаря.

И не ошиблась. Самое то. Цветочные мотивы и висюльки, всё как я люблю. А то, что бижутерия. Да и хуй с ним. Когда-нибудь потом будут бриллианты. И вообще, я где-то читала, что дорогие украшения на молодых девушках смотрятся нелепо и выдают дурной вкус.

– С богом, Параська! – поцеловала меня подруга. – Но духи у тебя говно. Терпеть не могу такие запахи!

– А я терпеть не могу твои духи! – засмеялась я. – Какие-то дикие смеси огурцов и арбузов!

– Не огурцы, а свежие нотки!

– А надо, чтоб цветочками! Пока-пока!

Я пробежала через парковку и плюхнулась в любезно открытую дверь машины.

Знаете, как нужно правильно садиться в машину? Нужно повернуться полубоком, посадить попу на сиденье, а потом элегантным движением втянуть ноги в салон. Вот я тоже знаю, а в машину вваливаюсь согнувшись в три погибели как сутулая собака, с обязательным: "Ох, блядь!"

– Юля, ты шикарно выглядишь! – сказал Сергей.

– Ага. Красота необыкновенная. Неотразимая ни в одной калюже.

– Калюже?

– В луже.

– Ладно, не будем углубляться в толкования диалектов. – улыбнулся он. – Только не снимай куртку, пожалуйста. Когда ты наклонилась я уже всё увидел в вырезе для спины. Боюсь представить как бы это выглядело без верха.

– Спасибо! Не буду.

– Хорошо. Тебе куда-нибудь надо?

– Не-а!

Дом у Марата был в черте города и действительно огромный. Небольшая компания, человек в 50, собралась в зале на первом этаже, сновали незаметные официанты, приятные дамы, элегантные мужчины, сияющий Марат и Марина с глазами в пол.

Выпивали, поздравляли, общались. Новые люди, уже знакомые, этот кажется из прокуратуры… Может, нет…

– Здравствуйте, Николай Семёнович!

– Здравствуйте, Юленька. Вы потрясающе выглядите!

Пожалуйста вам, глава города.

Я прихлёбывала шампанское в уголочке и размышляла, что всех этих людей связывает. Дружба? Слишком разные по возрасту, по положению… Ой, Юля! Ты, вон, вообще! На себя посмотри! Кто ты такая и что здесь делаешь!

– Тут на входе гостей нужно на верёвки к входным дверям привязывать. – сказала я подошедшему Сергею. – А то они хуй дорогу найдут, так и будут блуждать по коридорам, пока не помрут от старости.

– Тебе в туалет надо? – догадался он.

– Ага. Махни рукой в какой он стороне, пожалуйста.

Мы прошли влево, потом ещё какой-то замысловатый коридор, виднелась комната с открытой дверью в глубине и дверь прямо по курсу.

– Иди прямо. Справа дверь – кабинет Марата.

– Да уж не переживай! – засмеялась я. – Туалет от кабинета отличу. Не нассу Марату в кресло.

– Иди давай. – сказал Сергей и легонько шлёпнул меня по попе. – Тебя подождать?

– Да, наверное, не заблужусь. – ответила я и пошла по коридору.

Уже ж говорила, что умею появляться в местах, где меня не ждут.

Проходя мимо открытой двери я инстинктивно повернула голову.

У меня на глазах Марат с размаху ударил Марину в солнечное сплетение. От удара пятьдесят килограммов Марины подкинуло вверх и она упала на колени. Марат наклонился, схватил её пятернёй за шею и что-то шипел в лицо. Я встретилась взглядом со взглядом Марины и шагнула мимо двери.

Выдохнула. Достала телефон, будто отвечая на звонок, громко сказала: "Алё!" и шагнула обратно. "Привет!", ещё шаг в проём двери.

Марат отдёрнул руку от горла Марины.

"Да нет… Не очень удобно. Ты поболтать хотела? Я позже тогда наберу!", говорила я сама с собой.

– Ой, простите, пожалуйста… Я помешала. Мне так неловко.

И сделала вид, что отключила разговор.

Марат вздёрнул Марину за шкирку на ноги.

– Да ничего страшного. Марине поплохело. Наверное, лишнего выпила. С ней бывает. – и уже Марине. – Давай я отведу тебя умыться.

И потащил практически волоком в ту сторону, где мне показал туалет Сергей.

Я пошла следом. В дверях туалета Марат обернулся и вопросительно посмотрел на меня.

– Мне туда тоже надо! – улыбнулась я, – Мы не подерёмся за раковину! Обещаю!

Шагнув мимо Марата, дёрнула Марину за руку и втолкнула внутрь сразу за собой захлопнув дверь.

Не сильно вежливо по отношению к хозяину дома, но думать и планировать мне было особенно некогда.

Марина молча смотрела на меня круглыми от удивления и совершенно трезвыми глазами.

– Что за нахуй у вас здесь происходит? – шёпотом спросила я.

– Он меня когда-нибудь убьёт. – так же шёпотом ответила Марина. – Может, даже сегодня.

– Чё так тихо? – постучал в дверь Марат. – Вы там спать легли?

Спать лечь, должна заметить, было где.

– Неть! – крикнула, спустила воду в унитазе и открыла кран с водой. И уже Марине, – Он так и будет стоять под дверью?

– Да.

– Ну, давай тогда выходить.

– Я не хочу… Сейчас он продолжит, а потом выйдет к гостям и будет улыбаться.

– Ок. Давай свалим?

– Куда?

– Я ещё не знаю, но сейчас придумаю. Так. Выходи первая, я следом. Щас засру ему голову, что не до тебя будет.

Открыла дверь, Марина быстро пошла по коридору, а я вцепилась в локоть Марата:

– Никогда не была в таком огромном туалете! Дом потрясающе красив! Всё так шикарно! Чудесный интерьер! Вы сами всё продумали или кого-то приглашали? Превосходно! А бассейн, ты говорил, с подогревом? Бесподобно! А если я прямо сейчас соберусь поплавать? Можно? Прямо сейчас? А подогрев нужно заранее включать? А покажи мне кухню, пожалуйста! Обожаю кухни и мечтаю, что у меня будет когда-нибудь своя и чёрная! Всенепременно чёрная! А корт за домом? А покажешь? А, может, когда-нибудь и меня научишь в теннис играть, а то в детстве только в бадминтон умела! Сильно они отличаются?

Марату было явно не по себе от моего не в себе, он таращил глаза на мои идиотские возгласы и шёл как деревянная кукла. Таким образом мы вернулись к гостям. Я отыскала глазами Сергея и отцепилась от Марата так же внезапно, как прицепилась. Буквально на полуслове.

– Серёж, Марат Марину только что ударил! – возмущённым шёпотом шипела я, – Она, бедолажечка, аж на колени упала! Прямо в солнечное сплетение! Он сказал, что она пьяная! Он соврал! Она— трезвая как стёклышко!

– Юль. Не лезь не в своё дело. Они муж и жена, и уже много лет. Без тебя как-нибудь разберутся.

– Вот ещё!

– От меня что ты хочешь?

– Ничего! – ответила я, взяла новый бокал с шампанским и ушла искать Марину.

Нашла достаточно быстро, в кухне, которую мне так нетерпелось глядеть минут 5 назад.

– Марин, меня Юля зовут.

– Я знаю, Юль. Марат тобой мне плешь проел. Какая ты замечательная и как Серёже повезло.

– Поехали погуляем? Попьянствуем и поболтаем?

– Ты думаешь, он разрешит? Да и тебя Сергей не отпустит со мной.

– А ты спрашиваться собралась? Типа "Марат, а можно мне с Юлей погулять?"– захихикала я.

– У нас так, да.

– Пиздец у вас, я тебе скажу. А ну-ка хлебни… Я ещё из этого не успела. – протянула ей бокал и сбегала за двумя следующими.

– А как мы возьмём машину?

– Нахуй она нам? Мы такси вызовем.

– Он меня точно убьёт.

– Но точно не сегодня, Марин. Звоню?

– Звони.

Совместными усилиями такси было вызвано за несколько домов от нашего местонахождения. Марина сбежала первой, открыв боковую калитку, а я следом.

Шалость удалась.

Из такси позвонила Ире:

– Дорогая моя, присоединяйся к нам! Мы через 15-20 минут будем в нашем любимом клубе! Только не отрывайся от коллектива и будь любезна явиться в вечернем платье!

– Ты время видела?

– Самое то! Ещё скажи, что ты спишь и не приедешь!

– Ок. Скоро буду.

Обожаю людей, которых не надо уговаривать.

Мы вылезли не доехав до нужного места, вопрос нас искать и найти – недолгий. А мы, я точно, не планировали сегодня находиться. И пробежались дворами к клубу.

Позвонил Сергей.

– Юль, ты где?

– Серёж, мне срочно нужно было уехать.

– Могла бы и сказать.

– Я тебе смс написала, разве не дошла? Не хотела отвлекать… – слепила горбатого на ходу.

– Ясно. А Марина, случайно, не с тобой?

– Неееет! – внаглую отпёрлась я.

– Её Марат ищет.

– Ну, так позвоните.

– Позвонили уже, Юля. Первым делом. Телефон в кухне. Чё ты пыхтишь? Бежишь что ли?

– Немножко.

– Куда бежишь?

– Да так. Надо. Ой, садится! Пока-пока.

И выключила телефон.

– Марин, ты свой забыла.

– Ну, и хуй на него. – флегматично ответила Марина. – Мне всё равно кроме Марата никто не звонит.

– Доброй ночи, Юленька! – расплылся в улыбке охранник,– А где Ирочка?

– Вот вам пока Мариночка, прошу любить и жаловать, а Ирочка скоро подъедет!

Мы присели за стол.

– Что пить будем? Коньяк будешь?

– Буду! Юля, я всё что хочешь буду.

Я не знаю сколько мы выпили до приезда Иры, потом с Ирой, бесконечные танцы, перекуры и Марина оказалась вполне себе приятной и пластичной дамой.

– Девочки! А погнали в стриптиз? – внесла предложение Ира.

– А погнали! – ответили мы.

Снова такси, три пьяные девки в вечерних платьях и на шпильках, с остатками коньяка в бутылке и под "…И снова седая ночь, и только ей доверяю я…" домчали к следующему клубу.

Четверо мужчин восточной наружности за нашим столом, хохот, разговоры, когда никто никого не слышит и текила рекой. Ага. На шампанское с коньяком.

Говорил мне папа: "Старайся не мешать алкоголь. Но если вдруг, то только на повышение градуса и только из одной алкогольной группы. То есть, вино ты можешь запить коньяком или бренди. И будет относительно нормально. Пиво можешь запить виски, они оба солодовые. Но что попало в себя лить не надо. Дури много, ещё и плохо будет. Очень плохо."

Не в коня корм! Мне всё нужно проверить на собственном опыте.

Я помню, что мы с Мариной танцевали на барной стойке. Нам хлопали, визжали, свистели и кидали под ноги деньги.

Помню, что о чём-то договаривались с мужчинами за нашим столом и жали друг другу руки. Потом орали в караоке: "Хочешь я убью соседей, что мешают спать?". Потом танцевали. Потом обнимались. Потом ехали.

Потом мой пьяный мозг отдал тело на откуп инстинктам и больше ничего не помню.

Проснулась я от страшной головной боли в полутёмном помещении.

Со скрипом скосила глаз.