Наизнанку

Я подняла брови.

– Ты же не думаешь, что всё это было организовано за "спасибо"?

– Нет, дядь Миш. Назовите, пожалуйста, сумму. Я возмещу.

– Юля. Речь сейчас не о деньгах. Хотя я их очень люблю и уважаю. У тебя есть то, за что я готов заплатить гораздо больше, чем сегодняшней ночью.

– Что?

– Юля. Не напрягайся. Я не претендую на дочь друга! Ответь мне, пожалуйста, это тебя уже несколько дней ищут южане? В частности, Сергей Николаевич?

– Меня, дядь Миш.

– По описанию точно тебя. Как минимум, платья. Когда-то давно я был дружен с Николаем Сергеевичем и Виктором Ивановичем. Коля погиб, а Витя пропал без вести. Думаю, тоже погиб. Место Коли занял его сын Сергей. А к нему у меня подхода нет. Мы на разных ступенях иерархической лестницы. И я был бы очень не против свести с ним знакомство. Но Сергей очень закрыт и ты – единственная ниточка, которая может меня привести к желаемому. Что ты об этом думаешь и как долго вы ещё будете играть в кошки-мышки?

– Играть нам совсем недолго. Прямо сказать – наигрались уже. Сергей где-то совсем рядом. А думаю… Дядь Миш. Мы, по сути, никто друг другу. Но знакомство у вас получится.

– Юля. Если мужчина ищет женщину и едет за ней через всю страну, задействовав все возможные и невозможные связи и знакомства, а женщина говорит, что они "никто друг другу", то она либо лукавит, либо нагло врёт, либо непроходимо глупа. Выбери сама. Я хочу с ним встретиться. Ты— повод.

– От меня что вы хотите? Номер телефона?

– Юля! Ты меня недооцениваешь! Я его знаю. Так же, какой компанией прибыли и где остановились. Ты уже звонила?

– Ещё нет. Боюсь. – хмыкнула я.

– Вот и хорошо. Я позвоню первый. Ты не против?

– Звоните, дядь Миш. Я пойду посплю. Только если будет меня убивать, вмешайтесь, пожалуйста.

– Хорошо.

– Спасибо.

И я, покурив на веранде, ушла спать.

Проснулась в тёплой неге от объятий и запаха парфюма Сергея.

– Привет. – сказала я и потянулась.

– Я столько слов придумал, пока ехал. А вспомнить ни одного не могу…

– Хм. Серёжа, это склерозушка подкрадывается. Зачем ты, собственно, ехал в такую даль? Погуляли бы и припёрлись обратно.

– А ты садистка, Юля.

– Чё это?

– Сказать нечего. Я рад, что всё закончилось и вполне благополучно. Чуть с ума не сошёл за эти дни. – сказал Сергей и запустив руку в волосы затылка, прижал к себе.

– Ты, мне кажется, преувеличиваешь…

– Давай собирайся. В гостиницу и завтра домой.

– А чё в гостиницу?

– Ну, нельзя же бесконечно злоупотреблять гостеприимством Михаила Иосифовича.

– Кстати, Серёж. – и кратенько пересказала беседу с дядей Мишей.

– Он мне всё это прямо сказал. Взаимовыгодное знакомство. Но, честное слово, это не стоило седой головы и нервного тика, которые ты мне организовала.

– Надо вещи забрать из квартиры. Чтобы не покупать и в платье не ехать. – снова потянулась я и обняла Сергея.

– Девочки уже забрали. Арина очень не хотела расставаться с какой-то распрекрасной курткой. Внизу ждут только тебя. – поцеловал меня в лоб и ушёл.

– Я ещё живая! Чтоб в лоб меня целовать. – пробурчала я в спину, но Сергей сделал вид, что не услышал.

Да. Ждали только меня.

– Проснулся наш художественный руководитель цирковой труппы по смертельным номерам! – приветствовал меня дядя Миша. – Ты, Юленька, спи больше, пожалуйста. От тебя так вреда меньше! А если спорить с кем о чём соберёшься – заранее сообщи. Хоть письмом. Хоть факсом. Хоть почтовым голубем! Но, чтоб готовы все были. А вообще, милости прошу в гости. Любым составом!

– Дядь Миш? – пока обнимались, шёпотом спросила я. – У меня есть 10.000 долларов. Я хочу вам оставить. За беспокойство.

– Юля! – отстранился дядя Миша. – Это твои деньги, я не претендую. – и доверительным шёпотом. – Внакладе я не остался. Оставишь – больше никогда не впишусь за тебя.

Расселись и поехали в гостиницу.

Благополучный и спокойный вечер, такая же ночь и ранним, холодным, мерзким с недоснежком-полудождиком утром выдвинулись тремя машинами на юг.

– Если едем на Кавказ – солнце светит прямо в глаз. Если едем мы в Европу – солнце светит… – продекламировала я.

– Юля! – мы с Сергеем вдвоём в машине.

– Что?! Тоже в глаз. А ты про чё подумал?

– Я вот тут подумал, что тебе пить совсем нельзя. У тебя своей дури на десятерых.

– Так уж и на десятерых! – возмутилась я. – Это вот что-то воспитательным процессом засмердело.

– А ты как хотела? – хмыкнул Сергей.

– Вот так – точно не хотела.

– А без вариантов. Будешь по самый дом выслушивать всё, что я о тебе думаю.

– Так себе перспектива, знаешь ли… Прям, хуёвая, я бы сказала. Можно я в другую машину пересяду?

– Нет, конечно.

– Жаль. Дарину где заберут?

– Ещё не знаю. Данил едет навстречу. Такая история мутная.

– Да, она говорила.

– Юль, 4 года искали. Вот прям искали. Все мы. И никаких следов. Её будущий муж всё говорил о каком-то поклоннике. И что интересно – никто поклонника не видел и даже не слышал о нём. Разве так бывает у девочек?!

– Бывает, Серёж.

– Юль. У меня к тебе много вопросов, на самом деле.

– А никак без них? Тем более, что я, возможно, не знаю ответов.

– Никак. У тебя всегда с собой паспорт?

– Да.

– Зачем?

– Вот, как раз, для таких случаев! – засмеялась я.

– Смешно тебе?

– Да!

– Зачем вы с Мариной сбежали?!

– Спасались от мужского произвола! И, кстати, в твоём лице поддержки не нашли. Хотя попытались!

– А ты что хочешь? Чтобы я Марата учил как ему себя с его женой вести?! Нет, Юль. Это так не работает. И тебе, на будущее, очень не советую лезть в чужие отношения.

– Ага! Вот так бы Арина и осталась с этим идиотом в квартире! А он бы её убил, расчленил и выкинул! Как не лезть?

– Кстати, об Арине. Что там было?

Я поведала историю знакомства.

– Юля!!! Как вам это в голову пришло?!

– А что было делать?!

– Милицию вызвать! И всё! А если бы он что-то с вами сделал?! – искренне возмутился Сергей.

– Что? Что он мог сделать с тремя оголтелыми бабами? Я больше боялась, что пристрелю его. Не со зла. С перепугу.

– Ты чё?! Охренела?! Решила, что ты – героиня боевика?!

– Ну, нет. Так получилось.

– Пиздец. Зачем вы полетели в Питер?

– Вот про это я не знаю.

– Как с вами Ира оказалась?

– Я ей позвонила!

– Зачем?!

– С ней веселее!

– Бесспорно.

– Ты лучше расскажи как ты узнал в какой мы гостинице? Очень интересно.

– Сначала потеряли Марину. Потом выяснилось, что и тебя нет. Машины на месте. Прояснили по такси. Приехали по адресу. Вас там и близко нет, но таксист видел куда вы бежали. Поискали. Пришла информация по стриптизу. Погнали туда, а вы уже двумя машинами умчали в аэропорт. Мы приехали ровно в тот момент, когда взлетел самолёт. Рейс. Граждане. Такси. Бронь. Что ты улыбаешься? Смешно?!

– Не, ну ты видел как я смоталась и следы запутала? Скажи?

– Давай я тебе расскажу, как тебя в инвалидной коляске в самолёт грузили?! Кстати, где сейчас пистолет?!

– Спасибо, мне уже рассказали. – кивнула я и достала из сумки. – Вот.

– Пиздец, Юля. Я ещё надеялся, что ты догадалась его оставить дома или выбросить. Последнее заявление от какого числа?

– Ни от какого. Его нет.

– Это слов у меня нет! Как вы договорились о поездке, если граждане по-русски не говорят, а переводчик их только на месте ждал?!

– Дааа?! – удивилась я и тут же нашлась, – Текила стёрла языковой барьер! Они, наверное, на нас обиделись.

– Разворачиваемся обратно?! Поедем извиняться?! – неожиданно взбесился Сергей.

– Та уж ладно. Мы за билеты и номер оставили. А ожидания… Ну, что ж теперь.

– То-то они ничего не хотели, когда к ним приехали! Хорошо, хватило ума деньгами разойтись. – заулыбался Сергей. – Я уж плохо о вас подумал!

– Гля! Шо ты подумал?! Что мы?! Кгхм. По-другому разошлись, судя по твоему лицу? Ты за кого нас принимаешь?! – заорала я.

– А чё думать, Юль?

– Мы! Приличные девушки! Или ты полагаешь, что за поездку в Питер я готова на это самое?!

– А за что ты готова?

– Серёжа. Только любовь. Я – чистейший гуманитарий. Рассчитывать не умею. Могу хуйни насчитать.

– Жаль.

– Что, блядь, "жаль"?!

– Жаль, что мне ничего не светит.

– Откуда ты знаешь? – развеселилась я. – Ты ж ничего не предлагал!

– Юль. Мне 35 лет. Что я тебе 18-летней могу предложить?! Кроме как не отходить ни на шаг, издалека смотреть и изредка обнять. Я себя педофилом чувствую!

– Какие мысли тебя волнуют… Я даже не знаю, что и говорить. Признаться честно, я думала, что дело во мне. Что я недостаточно хороша для тебя. Поэтому, кроме приятельских отношений МНЕ ничего не светит.

– Ты с ума сошла?! Что в тебе может быть "недостаточно хорошим"?!

– Ну, я не знаю. Дело вкуса.

– Теперь я точно знаю, ты – сумасшедшая!

10 мая 2003 года.

Субботний вечер, из студенческого общежития схлынул народ, смеркалось, я с двумя подругами курила, сидя на лавочке и поджав по-турецки ноги.

Рядом остановилась машина, вышел мужчина, в машине на пассажирском сиденье ещё один, направился прямо ко мне.

– Привет.

– Здрасьте.

– Йогой занимаешься?

– Нет.

– Как ты так ноги сложила? Меня научишь?

Окинула взглядом мощную фигуру.

– Если не сломаешься, скидывай туфли и садись.

Разулся и сел на лавочку. Свернул ноги не хуже меня.

– Молодец какой! – похвалила я и поднялась на руках с поджатыми ногами.

Мужчина с лёгкостью повторил.

– Ну, охуеть теперь!

– Меня Сергей зовут. А тебя?

– Юля.

– Очень приятно.

– Скоро пройдёт. – пообещала я.

– Поехали покатаемся? Пообщаемся?

– Мне мама не разрешает в машину к чужим дядьками садиться. Даже если будут звать котяток смотреть!

– Поехали с подругами? – предложил Сергей.

И не успела я рта раскрыть. Представьте только – я и не успела слова сказать, как подруги со словами: "Конечно!!!" полезли в машину! Сергей ухмыльнулся.

– Поехали. Не бойся.

– Кого бояться, если страшнее меня никого нет?! – пыталась хорохориться я.

– Тогда смелей.

– Блядь?! Девочки?! – заглянула я в открытую дверь.

– Юль, поехали покатаемся полчаса и вернёмся!

– Блядь! – снова сказала я и полезла в машину.

– Это Дима. – сказал Сергей.

– Красивый мальчик! – захихикали подруги. – Сергей, вы угостите дам шампанским?

– Конечно, девочки. – и остановился возле магазина.

Одна бутылка была выпита из горла в салоне, другая на берегу Кубани и девочки стремительно косели и веселели.

– Юля, почему не пьёшь? – спросил Сергей.

– Не пью. Не хочу. Не уговаривайте. В выпивке и любви не должно быть насилия. – ляпнула где-то услышанную фразу.

Через 40 минут у нас были: совершенно трезвые водитель, пассажир, я и две пьяные девки, требующие музыки для танцев.

– Девочки, давайте мы вас отвезём в общежитие? – предложил Сергей.

– А уже поздно! Нас не пустят! Пригласи нас в гости! Мне вот Дима очень понравился! – пищала одна из подруг и висела на перепуганном парне.

– Ок. В гости. Только Дима не останется, он домой уедет.

– Как так?! – возмущалась подруга. – Я не каждый день говорю мужчинам, что они мне нравятся! Это нужно ценить! Уговорю остаться! Поехали!

Меня, в полном ахуе, затолкали на переднее сиденье, а несчастного Диму зажали сзади. Боюсь представить, что он там пережил. Так и доехали до дома Сергея. Дружно поднялись на десятый этаж, открылась дверь и компания ввалилась в прихожую.

Казалось, что мы с Димой были одинаково изумлены происходящим, но молча прошли в комнату.

– Девочки! Ещё шампанского?

– Даааа! – заорали подруги.

Открылась новая бутылка и разлилась по фужерам. Я пригубила. Сергей с Димой вышли в прихожую, Сергей что-то сунул ему в руку и Дима вышел из квартиры.

Девочки продолжили разливать и пить шампанское, а я с ужасом глядела на двух умниц-скромниц-краснодипломниц. Именно такими они себя и позиционировали.

Сергей старался сдерживать смех.

– А где Дима?! – очнулась одна из подруг.

– Он домой уехал. – сказал Сергей.

Воцарилась звенящая тишина.

– Мы тогда тоже домой! – сказали девочки и прихватив бутылку недопитого напитка, направились к порогу.

Я обулась и шагнула к двери.

– Ну, мы же здесь просто так, да? – спросила подруга. – Только же она нужна?

Сергей молча кивнул.

– Тогда мы её тебе оставляем! Только она – целка. Не даст. – и вышли из квартиры, захлопнув перед моим носом дверь.

Я обомлела. Стояла и молча слушала как шумит лифт.

– Хорошие подруги… – сказал Сергей.

– Что есть, то есть. – ответила я.

– Ну, проходи.

Я снова скинула обувь и на негнущихся ногах прошла в комнату.

– Ты вообще что-нибудь пьёшь?

– Да. Коньяк. Если можно.

– Такая молодая девушка пьёт коньяк? – удивился Сергей.

– Да.

Ушёл в кухню, вернулся с бокалами и коробкой конфет.

– Прости. Лимона нет. Могу сходить.

– Не надо. Спасибо. Переживу.

Разлил. Чокнулись.

– За дружбу, Юля.

– За дружбу, Серёжа.

– Сколько тебе лет?

– 17.

– Мне 3 дня назад стукнуло 35. У тебя зубы по бокалу стучат. Не трясись. Я тебе чем хочешь поклянусь, что ничего не сделаю против твоей воли.

– Спасибо. – почти прошептала я.

Передо мной стоял взрослый, здоровенный, под два метра, крепкий подкаченный мужик. Блондин с серыми глазами, вчерашней щетиной на квадратной челюсти и шрамом на лбу, уходящим в щётку коротко постриженных волос.

Шансы мои не ноль, а минус. И страшно, пиздец.

– Юля. Я предлагаю тебе вечер и ночь под кино, коньяк, конфеты и беседу. Очень хочу, чтобы ты осталась сегодня со мной. Только, пожалуйста, без глупостей. Но если принципиально настроена уехать – вызову такси или сам отвезу куда скажешь. Не нужно прыгать в окна или пытаться меня убить. Договорились?

– Я не боюсь. Почти.

– У тебя зрачки по размеру радужки. Успокойся. – и протянул мне руку ладонью, размером чуть меньше лопаты, вверх. Я, секунду подумав, положила свою руку ладошкой вниз.

– Успокойся. Умойся. Помой ручки. Погуляй по квартире. Всё хорошо.

– Говоришь, как кошке в новом доме. Походи. Понюхай. Вот твой горшочек…

– Ну, вот! – засмеялся Сергей. – Чувство юмора проснулось! Походи, киса. Горшочек там. – и махнул рукой в сторону.

Я так и сделала. Погуляла по уютной, чистой, трёхкомнатной квартире и пришла обратно.

– Полегчало?

Я кивнула.

– Тебе дать что-нибудь переодеться? Моё или мамино?

Я подняла брови.

– Да, Юль. У меня есть мама Елена. Она жила у меня больше месяца, пока делался ремонт в её квартире. И есть её вещи.

– Нет, спасибо. На месте мамы я была бы очень возмущена если бы мои вещи носила какая-то девка.

Сергей выдал светлую футболку и я ушла в ванную.

И правда. Мы пили коньяк, разговаривали, смотрели всё подряд по телевизору и я спокойно уснула под его боком.

Октябрь 2003.

Мы едем из Санкт- Петербурга на юг.

– Помнишь как мы познакомились?

– Помню.

– Я тебя до этого дня видел 8 раз. Димку часто подвозил, он с девчонкой встречался из соседней общаги. Брат моего друга. А как увидел первый раз, подумал "Мне б такую! Я б самый счастливый был!", предложил подвезти, а ты мне что сказала?

Я пожала плечами.

– Я помню. Ты сказала "Уже пришла." Таким тоном… Снежная королева.

– Не помню, Серёж. Не имею привычки лазить по чужим машинам и не приглядываюсь особо кто там со своими предложениями. Не обижайся.

– Да ну! В тот день, как подъехал познакомиться. Мимо проезжал и увидел, как ты на пеньке стояла, смешная, что-то подругам рассказывала и сигаретой махала. В шортах своих коротких, синих, на круглой попе. Я себе пообещал, что сегодня ты моя будешь. И нет. До сих пор не моя. Помнишь, как ты на подоконнике сидела и курила?

– Помню! Выпустила дым тебе в лицо. Ты сказал "Не смей так делать." А я со словами: "А что? Ты меня в окно выкинешь?!" опрокинулась назад. – засмеялась я.

– Смешно тебе? Юля. Я на тот момент, несмотря на все свои обещания, был готов взять тебя силой. Ходила по квартире в моей футболке, светила сосками и красными трусами через белую ткань. Не знаю как бы я заглаживал свою вину и чем бы оправдывался, но подошёл именно за этим. И когда успел схватить тебя за бёдра, чтобы ты не вывалилась с десятого этажа, именно в этот момент я понял, что дороже тебя у меня никого нет и я могу только ждать милости Вселенной. А сделать тебе страшно или больно— не могу.

– Слушай! А ты ж и специально дал мне такую футболку?

– Ну, да. – улыбнулся он. – Смотреть же можно.

– Серёж, нам никто не мешает наверстать упущенное.

– Ты серьёзно?

Первый же отель на дороге был наш.

А у меня появился ответ для Марины. Хорош. Безмерно.

Когда мы вернулись в компанию на обед, все хитренько улыбались.

– Дарин, звонил твой папа. Мы пока никуда не едем, он через час-полтора будет здесь. Так что, у всех есть время поесть, покурить и отдохнуть.

Мы быстро перекусили и умчались обратно в номер.

– Как ты, моя хорошая? – спросил Сергей.

– Замечательно. – прижалась я ближе. – Бля, мне в универе не знаю что сделают. Выгонят, наверное, ко всем чертям. Год только начался, а я уже напрогуляла.

– О. Про учёбу вспомнила! – смеялся и гладил мои волосы. – Всё решим. Не волнуйся. Ты же ко мне переедешь?

– Не знаю. Я ещё не думала об этом.

– Хочу, чтоб ко мне. И от учёбы недалеко.

– Ну, да. При желании можно пешком добраться. Вместо моей утренней пробежки.

– Знаешь, что странно и страшно?

Я молча повернула голову и подняла бровь.

– Ты по возрасту, при определённых обстоятельствах, могла бы быть мне дочерью. Как тебе это?

– Это у тебя, Серёжа, возрастное! – засмеялась я. – Проснулся инстинкт гнездования! Я твой возраст заметила только в день знакомства и абсолютно спокойно его принимаю. Больше скажу – мне нет совершенно никакого дела до этой цифры. Кстати, дядя Миша говорил о Викторе Ивановиче, он тоже думает, что тот погиб.

– Все так думают. Его видят самый минимум людей. Причём, никто не знает кто ещё кроме них самих.

– Всё-таки скажешь зачем меня отвёз познакомить?

– Ты ж сама говоришь – познакомить. Мы всегда хорошо ладили, а после смерти отца стали ещё ближе. Вот и захотел тебя показать.

– Хм. И какова резолюция?

– Вот ещё! Резолюция! То, что я и сам знаю! Сказал держать тебя изо всех сил.

– Это всё блины. – заявила я. – Они так на мужиков действуют. Бабушкин рецепт для привлечения женского счастья. Действует как приворот на всех, кто отведает! – смеялась я.

– Юля! Да ты ведьма! – ржал и обнимал меня Сергей.

– Немножко! Кстати, ты его сына не искал?

– Втихаря нет. Мне бы хотелось, чтобы ты с ним переговорила на эту тему. Раз уж он тебе открылся.

– Ок. Сгоняем.

Зазвонил телефон.

– Да. – название отеля, километры от Москвы. – Подъезжай. Всё верно.

Я вышла в коридор:

– Дариинаа! – заглянула в открытую дверь. – Беги! Папа.

И Дарина побежала. Из комнаты, по лестнице вниз, через обеденный зал и парковку, с размаху в объятия невысокого, худощавого и смуглого мужчины.

– Папа!!! – визжала и плакала она.

– Доченька!!! – орал и плакал он, хватал за голову и целовал лицо.

Мы, всей компанией, не двигались с места и украдкой подтирали слёзы. И девочки, и брутальные мальчики.

Сцена была действительно душераздирающей.

Когда эмоции чуть утихли, Данил подошёл к Сергею:

– Спасибо. Спасибо за дочь. Твой должник. До конца моих дней.

– Данил, я только довёз. – легонько подтолкнул меня вперёд. – Это всё Юля. Они познакомились с Дариной в участке Хельсинки.

– Как вы туда попали? – удивился Данил.

– Это чуть длинноватая, но занятная история. Дарина в курсе событий, расскажет по дороге.

– Спасибо, Юля. Спасибо большое. Спасибо, что не прошла мимо беды моей дочери. Я не знаю, что говорить. Я бесконечно благодарен. Приезжайте в гости, пожалуйста! – Данил жал двумя руками мою руку. – Мы будем очень рады вас видеть. Спасибо. А сейчас поедем. Мама наша в больнице. Я ей ничего не сказал по поводу поездки. До последнего боялся, что это какая-то ошибка. Она из больниц не вылезает, как Дарина пропала.

– Данил, ты же сам за рулём приехал. Назад далеко. Отдыхать, так понимаю, не будешь. Давай я тебе водителя дам?

Предусмотрительный Сергей всегда путешествовал с двумя водителями на машину. Кроме своей.

– Спасибо. Если можно… Я же никому не сказал куда и зачем еду. – помахал ногой и мы все только сейчас заметили, что Данил в домашних тапочках. – Как позвонили, так и побежал!

– Ребят, в Ставрополь кто? – спросил Сергей.

– Я. – вызвался один из парней, Макс, что ли. Наверное.

– Отлично. Доброй дороги.

Мы обнялись с Дариной.

– Спасибо, Юль.

– Пожалуйста, дорогая. На связи.

– Будь счастлива.

– И ты.

Все перецеловались, переобнимались, попожимали руки, похлопали друг друга по плечам и спинам, Дарина с папой влезли на заднее сиденье машины, Макс сел за руль, помахали нам ручками и отбыли.

– Серёж, а как Макс вернётся из Ставрополя? – протупила я.

– В смысле? – недоумённо посмотрел на меня Сергей.

– Это ж не его машина.

– А там, конечно, ни машин нет, ни поезда не ходят, ни самолёты не летают! Тебе подремать надо, детка…

Ну, да.

Мы продолжаем путь домой.

– Юль, всё хочу спросить. Откуда это стремление помочь и спасти? Вот хоть взять, Арину. Хоть, Дарину. Ты же понимаешь, что большинство людей просто прошли бы мимо?

– Ой, Серёжа. По мне так обычное дело. Ну, может, ещё чувство вины…

– Какой такой вины в твоём нежном возрасте?

– Ты прям послушать это хочешь?

– Детка, я бы тебя слушал и слушал до конца своих дней. Скажу честно, я не видел раньше таких девочек как ты. Несмотря на свой возраст ты настолько отзывчивая и мудрая, что я просто удивляюсь. И при этом такую херь творишь, что уму непостижимо. Рассказывай.

– Ну, слушай. В моём седьмом классе к нам пришла девочка. Маргарита. Рита. Хорошенькая неимоверно. Светлые волосы под короткое каре с чёлкой, кукольное личико, густые тёмные ресницы, карие глаза… Ну, вот эта "золотая красота", когда волосы светлые-светлые, а глаза тёмные-претёмные. Она когда улыбалась, то щёки приподнимались и от глаз было видно только щёточки ресниц. Пухлые губы, идеальные зубы, и чистая— чистая кожа… Стройная. Мама её хорошо одевала. У неё был лаковый рюкзачок, кроссовки на огромной платформе и красная короткая кожаная курточка. Мне такие вещи даже и не снились. Я донашивала мамины школьные и институтские. Мальчики школы дружно влюбились, а девочки так же дружно возненавидели, особенно те, кто ни умом ни внешностью не блистал. А она такая была. Летняя. Понимаешь? Я не знаю как сказать. Солнечная. Вот… Вот! Как у Бредбери в его "Рассказе о любви": "… вoплoщение лета— дивные персики среди снежной зимы, тoчно прoхладнoе мoлoкo к кукурузным хлoпьям ранней ранью в июньский знoй…" Вот точнее всего, пожалуй. Я со своим корявым языком и скудным умом не смогу сказать лучше. При этом, Рита была доброй и умненькой. Я таких людей больше в жизни не встречала. И девочки школы, разновозрастные должна сказать, всё ей угрожали "тёмной", какой-то расправой. Самые тупые, злобные и уродливые сбились в кучу против красивого ребёнка. Страшная хуйня, на самом деле. Вот это вот: "После школы получишь!", какие-то ядовитые записки, нелепые сплетни, гадости в глаза и за спиной. И при этом, на контрольной: "Дай списать!". Рита… Да в ней, наверное, и не было никакой злопамятности. Просто не было. Каждый, кто просил у неё помощи – получал её. И это злило многих ещё больше.

Я в травле не участвовала и так как мы жили в одной стороне, то ходили домой вместе. Со мной связываться особо желающих не находилось и все предложения из категории "Пошли за школу, поговорим." в адрес Риты, разбивались о моё железобетонное: «Девочки. Идите, пожалуйста, на хуй. Мы домой.»

25 ноября в школе был праздник "Коса— девичья краса" и я принимала участие после уроков. Мне в волосы, они длинные тогда были, навтыкали каких-то листьев, что-то там пионервожатая намудрила с причёской, я покрасовалась на сцене, Рита меня подождала и мы вместе пошли домой.

– Рит, что ты так медленно идёшь? Пойдём быстрее!

– Я не могу…

– Тебе плохо?

– Нет… Я просто не могу быстрее…

Я не стала настаивать, мы взялись за руки и медленно побрели в сторону дома. Дошли до моего, а Рите нужно было чуть дальше.

– Я так не хочу домой…

– Почему, Рит?

– Я не знаю… Я не хочу…