Вне воли

“Наблюдение продолжается. Контроль частичный. Эмоциональный фон – нестабилен.”

Этого было недостаточно.

Он начал ещё одну строку, без маркировки. Без фильтров. Без отчёта.

“Она дрожала. Не от страха. Я это видел. Её тело сжалось, когда я заговорил. Оно отзывалось – не на слова. На меня.”

Он застыл.

И медленно стёр строку.

Оставил только:

“Следующий выход – через 12 часов. Я остаюсь на связи. – Л.”

Но в этом не было правды. Только компромисс. Заменённая исповедь.

Он выключил панель, поднялся. Подошёл к её шатру. Там было тихо. Слишком. Как будто внутри затаился кто-то ещё. Или… что-то осталось с ней. Он не вошёл. Не потому, что не имел права. А потому, что знал: если войдёт – уже не будет наблюдателем.

А пока он должен был быть именно им.

Глава 3

Жары не было. Но кожа лгала.

Каждый шаг к кругу отзывался не просто в памяти – внизу живота, в сухожилиях, в той темной бездне тела, где затаилось что-то древнее. Не предчувствие. Признание.

Песок под ногами не шуршал. Он пульсировал. Как будто жил. Как будто знал. Как будто запомнил следы тех, кто уже ступал сюда, и теперь распознавал её – по походке, по запаху, по тому напряжению, которое она несла в себе. Земля ждала. Она дышала вместе с тем, кто уже был там. Кто оставил след. Кто не ушёл по-настоящему.

– Отчёт есть? – голос Лориана был ровным, даже почти нейтральным, но это была видимость. Внутри – спрессованная тревога. Та, что никуда не уходит. Только замирает на грани, как натянутый нерв.

– Данные получены, но неполные, – ответила она. Собственным голосом. Но он показался чужим. Не ей – окружению. Как будто это говорила не Аирель, а оболочка, собранная из дисциплины, инструкций, памяти о боли.

– Сегодня – попытка стабилизации, – подтвердил он. И замолчал.

Круг впереди мерцал, как сердце, замкнутое в камне. Он не звал. Он не требовал. Он просто ждал. Как любовник, который больше не просит. Он уже был внутри неё.

Она остановилась. Всего три шага до центра. Между ней и кругом – всего ничего. Но каждый шаг был бы как переход сквозь собственную плоть. Лориан – остановился тоже. В том же ритме. Он чувствовал её движения, как будто их тела были связаны.

– Разрешение? – спросил он. Тихо. Почти беззвучно. Но не безучастно.

– Не входи, – коротко. Жестко. Без права на обсуждение. – Пока не будет сигнала.

Он не спорил. Он понимал. Но стоял так, будто видел её не глазами, а дыханием. Внимание его касалось спины, плеч, затылка – ощущением, от которого хотелось дрожать. И защищаться.

Аирель шагнула вперёд. В круг.

Он открылся. Не светом. Не звуком. Чувством.

***

Воздух внутри изменился сразу. Плотный. Обволакивающий. Не жаркий – тёплый, как чужое тело. Он не бил током. Он не настораживал. Он касался.

Как будто обнажённую кожу коснулась ладонь. Не человеческая. Но знающая. Родная. Слишком точно.

Камень под ногами был твёрдым. И в нём – жизнь. Не энергия. Что-то… интимное. Как будто он дышал под ней. Как будто она наступала не на поверхность, а на чью-то грудную клетку.

Линии на его поверхности светились не как руны. А как вены. Под ними бился пульс. Не артефактный. Не внешний. Её.

Когда она коснулась центра ладонью, отклик пришёл сразу. Он не был резким. Он не был агрессивным. Он был… интимным. Почти как отклик кожи на поцелуй.

“Ты снова пришла. Добровольно.”

– Кто ты… – прошептала она. Не голосом. Трепетом.

Ответа не было. Но движение – да. Изнутри камня, как будто кто-то коснулся её ладони с другой стороны. И ладонь её дрогнула.

Внутри живота – спазм. Не от страха. От узнавания. Как будто её сердце вдруг вспомнило другого ритм.

– Лориан… – голос сорвался. – Сканируй меня. Сейчас.

Он подошёл. Молча. Рука его поднялась – и остановилась в воздухе.

– Имплант не считывает ритм, – медленно произнёс он. – Магический отклик… искажён. Что ты чувствуешь?

Она хотела ответить. Но не смогла.

Тело будто отключилось. Но в этом отключении – что-то шевелилось. Внутри. Не больно. Не приятно. Как вливающееся что-то. Без формы. Без плотности.

Без члена. Без рук. Без губ.

Просто – волна. Изнутри. От диафрагмы до лона. Вниз. Между рёбер. Под лобком. Вглубь.

“Ты звала меня, когда прикасалась к себе. Без слов. Без разрешения. Я пришёл. Теперь – ты не одна.”

Она вскрикнула. Не громко. Не отчаянно. Как будто сердце не выдержало собственной истины. Не от боли. От стыда.

Лориан шагнул ближе. Но она взмахнула рукой – как ножом.

– Не подходи!

Он знал: нельзя. Инструкция чёткая. Контакт – запрещён.

Но в этот миг его руки жили сами. Сердце ударило больно. Как будто она вырвала из него право быть просто наблюдателем.

Он не хотел отвечать. Но тело – ответило. Не как мужчина. Как тот, кто слишком долго молчал.

Он застыл. Но глаза… его глаза – пылали. Не гневом. Страхом. Не за себя. За неё.

– Что-то вошло в тебя, – сказал он. – Это не просто след. Это… реакция. Ты… не одна в теле.

Она зажмурилась. Но в темноте – увидела.

Ксарий.

Не лицо. Не силуэт. Ощущение. Как тень под кожей. Как пульс, не её собственный.

Прикосновение. Не снаружи – внутри. К лону. К животу. К самому центру желания.

– Всё… нормально, – соврала она. – Контакт завершён. Я… выйду.

Сделала шаг – и едва не оступилась. Колени дрогнули. Но спина – прямая. Плечи – стальные. Только дыхание – предатель.

– Агент, ты выглядишь…

– Неважно! – обрезала она. – Возвращаемся в лагерь. Мне нужно время.

***

Шатёр был тёмен. Воздух – ровный. Всё – как должно. Но тело… тело – не отпускало.

Она стянула накидку. Осталась в рубашке и бинтах. Села. Спина – идеально прямая. Но живот – пульсировал. Между ног – горячо. Влажно. Чужое.

Сняла перчатку. Ладонь горела. Пальцы дрожали. Не от страха. От остатка.

Она поднялась. Медленно. И тогда…

– Агент, что вы… – голос Лориана. Он уже вошёл. Не громко. Почти неуверенно.

Она обернулась. Взгляд – неженский, неуязвимый. Как будто сейчас не было ни боли, ни усталости, ни даже магии. Только необходимость.

Она подошла к нему. Плотно. На полшага ближе, чем допустимо. Тело – напряжено, будто перед боем.

– Я не знаю, зачем тебя прислали. Но если ты – наблюдатель… наблюдай.

Пальцы вцепились в ворот его рубахи. Мгновенно. Сухо. Без ласки. Она рывком притянула его к себе. Губы – твёрдые, горячие, натянутые, как струна. Поцелуй – не поцелуй. Вторжение. Захват.

Это не было желанием. Это было стиранием.

Она целовала не Лориана. Она выжигала в себе чужое. Ксарию. Внутренний след. Тот, что не уходил. Тот, что пульсировал внутри, невидимый, но живой.

Лориан сперва замер. Но потом – ответил. Резко. С яростью. Почти с отвращением к самой ситуации. Но не к ней.

Их тела слились в сухом жаре. Его рука легла на её талию – резко. Почти больно. Она не отпрянула. Наоборот – прижалась ближе.

В этом поцелуе не было любви. Только огонь. Не согревающий – очищающий. Без нежности. Без игры.

Его дыхание сбилось. Её – исчезло.

Язык прошёл по его губам – как лезвие. Она впилась глубже, будто хотела дойти до сердца. Разбить, разорвать. Или спастись.

Он сжал её затылок. Слишком крепко. А она – позволила.

На миг – их не существовало. Только акт. Только слияние. Грубое. Телесное. Молчаливое.

И только потом, когда всё было сказано без слов, она отступила.

Медленно. Словно выходила из огня. Щека её горела. Губы – пульсировали. Но внутри… стало тише.

– Не будет разговора об этом, – прошептала она. Густо. Чётко.

– Нет, – ответил он. Глухо. Но дрогнул.

Она отвернулась. Сделала шаг вглубь шатра. В полумрак. Вглубь себя.

Ткань полога шевельнулась за спиной, когда он вышел.

И тогда – накрыла память. Внезапно. Без предупреждения. Как будто её рот всё ещё был на чужих губах, а сознание – в другом времени.

***

Они называли тот артефакт «покоем». Он был безмолвным, будто пустым. Но Аирель знала – он дышит.

Она тогда была в составе малой группы – разведка в безымянной зоне. Без Лориана. Без командования. Только новички. Только она – с опытом.

В ту ночь в пещере воздух был плотным. Слишком тёплым для высоты. Они не активировали артефакт. Даже не касались. Но когда она осталась одна на дежурстве – подошла.

Только посмотреть.

Только почувствовать.

Линии на камне мерцали, как венозная сеть под кожей. Тепло шло из центра – медленно. Заманчиво. Она не прикасалась – но он уже касался её.

Внизу живота – дрожь. Как будто кто-то звал её изнутри. Без слов. Без формы.

Она села у артефакта. Закрыла глаза. И почувствовала… прикосновение. Между рёбер. Между ног. Без рук. Без веса. Но живое.

«Ты хочешь быть понята? Позволь себя прочесть.»

Голос. Беззвучный, как дыхание. И она… позволила.

Тело изогнулось. Живот напрягся. Ни крика. Ни боли. Только жар. Только чужое внутри.

Когда её напарник нашёл её – она сидела на полу, бледная, в бинтах, и не могла вспомнить, что случилось.

Артефакт был разрушен. Сам. Расколот. Тепло ушло.

Она не сказала никому. Ни слова. Только перенесла это внутрь.

И с тех пор – ни один сканер не мог точно считать её магический отклик. Что-то внутри изменилось. Необратимо.

***

Тишина шатра дышала её кожей, как чужая рубашка после боя – пахнущая потом, магией и чем-то, что не назвать. Её губы ещё хранили его вкус – не Лориана, а отпечаток боли, которую она вложила в этот поцелуй.

Её язык обжигало не ощущение близости – ощущение изгнания. Она хотела стереть. Перекрыть. Вытеснить…

Но внутри, в самом сердце её лона, пульсировал не он.

Не Лориан.

Всё, что она сделала, – лишь напомнила Ксарию, что он всё ещё жив в ней. Что он может быть вытеснен… но не изгнан.

И в этой тишине, где даже пыль не решалась шевельнуться, она услышала не голос —

…а дыхание. Свое. Но не свое. Глубже. Изнутри.

***

…Теперь, глядя в темноту шатра, она знала: это повторяется.

Только теперь – не с пустым артефактом.

Теперь – с Ксарием.

И страх был не в том, что он снова войдёт.

А в том, что она… ждёт этого.

***

Утро было не серым – стеклянным. Как взгляд, от которого невозможно скрыться, даже закрыв глаза.

Круг из пепельной пыли был начерчен точно, почти священно.

Она стояла на пороге этого круга, как у границы между телом и тенью – где однажды допустила что-то внутрь, и теперь не знала: может ли выгнать это… не потеряв себя.

В теле всё сжималось. Не от страха. От узнавания. Ритуал был протоколом. Но она чувствовала: это – последняя попытка поверить, что контроль ещё возможен.

Если бы сейчас Лориан коснулся её, она бы не выдержала.

Не потому, что слабость.

Потому что его ладонь – не выжигала, а напоминала, какой могла бы быть… близость.

– Это нужно? – голос у неё был ровный, но дыхание – чуть выше нормы.

– Встать в центр. Ладони раскрыты. Позвоночник прямой, – только это. Инструкция. Не просьба.

Аирель подчинилась. Не потому, что верила – потому что так было нужно. Протокол Совета: если магия проникает за грань, следует выжечь след. Она знала это. Но тело… тело не слушалось разума. Сжималось. Замирало. Ждало.

Лориан активировал плетение. По кругу вспыхнули знаки: не пламя – холодный белый свет. Стерильный, как клинок.

Он не смотрел на неё, но она чувствовала, как каждый его шаг – точно выверен. Как он обходил по периметру, считывая магические отклонения. Его пальцы касались воздуха рядом с ней – не прикасаясь, но ощущаясь телом. На ней не было брони. Только тонкая ткань. И бинты. Присутствие ощущалось… как скальпель.

– Артефактная метка нестабильна, – проговорил он. – След перешёл в глубокий слой.

И вдруг – она почувствовала: свет, что должен был очистить, начал вскрывать. Не сжигать, не сдирать, не вырывать. А как будто вытаскивал наружу всю её суть.

Слои, о которых она не говорила даже себе. Тени, что остались после первого соприкосновения. После ночей, когда она стонала в молчании, не касаясь себя, но ощущая его в каждом движении бёдер.

Плоть дрожала. Не от жара – от памяти.

“Ты хотела изгнания? Придётся заплатить за это телом.”

Магия не шептала – она требовала. И Ксарий…

Он больше не прятался за линиями и словами. Он поднимался изнутри. Не чужой. Свой. Как кровоток. Как второй пульс.

И она – не кричала.

Она стонала без звука, губами, что не были распахнуты, но дрожали от того, что не выразить.

– Да, – прошептала она.

Он не ответил. Только вытянул ладони вперёд. Вслух произнёс формулу развязки. В ней не было эмоции – только структура.

Между ними протянулась нить – не света, не магии. Что-то третье. Как будто между её кожей и его пальцами зазвенела тень. Не больно. Но ощутимо.

Сначала – лёгкая дрожь. Затем – нарастающее напряжение. Как будто её внутренности тянуло наружу. Слои – один за другим. Не боль. Оголение. Без защиты.

«Стереть», – требовал круг.

Но внутри… вспыхнуло иное.

Не огонь. Не звук. Силуэт.

Мужчина. Тень. Слишком высокий. Слишком живой, чтобы быть просто сном.

Внутри неё – не воздух, а жар.

«Ты хотела забыть?» – голос был беззвучен. Но она знала – это он.

Ксарий.

Голос, что однажды уже касался её изнутри. Не словами – пальцами. Языком. Силой.

Она раскрыла глаза еще шире – едва ли не шагнула назад. Но Лориан – всё ещё неподвижен, он все еще не мог посмотреть на неё. Не видел. Не чувствовал. Только продолжал плетение.

– Концентрация! – резко. Почти жёстко.

Но в голосе – всё ещё безэмоциональный холод.

А в ней – пульсация. Между рёбер. Ниже живота. Там, где память и магия слились в единое.

«Вычеркни меня – и ты станешь пустой. Прими – и перестанешь быть своей.»

Она задыхалась. Пальцы дрожали. Он говорил – не Лориан. Тот другой.

И она предполагала: стоит ритуалу дойти до конца – всё исчезнет. Связь. След. Он.

Ксарий.

«Ты выбрала забыть меня, Аирель? Так легко не получится»

Она вскрикнула – почти неосознанно.

– Прервать!

Лориан замер.

– Что?

– Прекрати ритуал! – громче. Словно захлёбываясь.

Он не задал вопросов. Он – солдат. Он прервал.

Свечение погасло.

Но между её бёдер – влажность. Грудь – поднималась часто. Ладони – сжаты в кулаки.

Лориан смотрел. Непонимающе. Без эмоций. Но – видел.

А она… стояла, не в силах выпрямиться. Внутри всё сжалось. Сгорело. Не исчезло.

«Ты уже не выбираешь», – эхом. Уже не голос. Но тень его пальцев всё ещё была под её кожей.

И она знала: он не ушёл.

Она – его не отпустила.

***

Аирель сидела у стены шатра, не включая свет.

Пыль на коже. Остатки магического жара. Молчание.

Внутри – глухо. Будто что-то выжжено, и теперь осталось только пепелище. Не боль. Даже не пустота. Что-то другое.

Обрезанное.

Отрезанное.

Сломанное.

Лориан не сказал ни слова. Ни тогда, когда её дыхание перешло в крик. Ни тогда, когда её пальцы вцепились в её плечи. Ни даже в тот миг, когда круг вспыхнул, отреагировав не на команду – на суть. На магию, которую она рвала из себя.

Он был не другом. Не мужчиной. Не союзником. Он был обученным – тем, кто выполняет протокол.

И это было правильнее всего. Безопаснее всего.

Но она – вспомнила.

Как губы Лориана коснулись её в тот день. Как медленно, словно позволял себе слабость – не больше секунды.

Как будто украл у неё часть дыхания и спрятал вглубь, чтобы больше не касаться.

Он вошёл тогда… не в тело. В её страх. В её слабость. И – замолчал.

Теперь, после ритуала, она хотела бы забыть. Стереть этот след. Превратить всё в пыль, как и то, что рвалось из неё из-за Ксариана.

Но даже сейчас, когда всё затихло, она чувствовала, как внутри что-то отзывается.

Не его магия. Не Ксариан.

А вопрос.

Почему он – не остановил.

Почему не сказал ни слова, когда она оттолкнула его с дороги, сорвала с себя имплант, и с шепотом: «Хватит» – вышла за круг.

Почему просто наблюдал.

Почему снова был холоден, как обучен.

И – почему это было так больно.

***

Он стоял у входа в шатёр, всё ещё не решаясь войти. Не потому, что боялся. А потому, что не знал – кем он стал в её глазах.

Они – воины. Они знают, что значит держать грань.

Но в тот момент, когда её ладони впились в плечи, когда оттолкнула его, когда он был в ступоре, он ощутил не просто магию. Не просто боль.

Он почувствовал её. Полностью. Без фильтра.

И это было слишком.

Слишком лично.

Он хотел бы забыть. Вернуться к формулировкам. К приказам. К отчётам.

Но мысли – упрямо возвращались к ней.

К её дыханию.

К её глазам – не просящим помощи, но почти кричащим: «Останови меня… или дай мне упасть».

И он не сделал ни того, ни другого.

Он видел, как она отпрянула от него, будто от врага, не произнеся ни слова. Не было упрёка. Но в её взгляде – отголосок предательства.

Лориан остался стоять.

Он сделал всё, как того требовал протокол.

И всё же… внутри что-то сжалось.

Не от боли. От невозможности.

Потому что если бы он хотя бы дотронулся —

он бы захотел остаться.

***

Когда их взгляды снова встретились, ни один из них не произнёс слов.

Но напряжение было густым. Как перед штормом.

Он кивнул – по-военному. Сдержанно.

Она – отвернулась.

Никаких вопросов. Никаких объяснений.

Но внутри обоих – не стихало.

***

Она уже тянулась за ремнём, чтобы затянуть бинты плотнее, когда – вспышка. Сигнал.

Красный отблеск. Тревога. Не тренировочная.

– Круг… – выдохнула она.

Тактический модуль – в руку. Без доспеха. Без брони. Только бинты, кожа, жара.

Выбежала.

Ночь была черна. Но воздух – вибрировал. Свет – резал горизонт. Пульсации. Сбои. Не ритуал. А что-то иное.

Лориан – уже там.

– Объект нестабилен. Колебания зафиксированы сорок секунд назад. После…

Он замолчал. Не сказал. После чего?

Сигнальный пик. Источник – центр круга. Не атака. Активация. Изнутри.

– Я не уверен, что это было снаружи, – произнёс он.

И тут – вспышка. Свет рванул вверх. Песок под ногами сдвинулся. Почва… ушла. Как будто кто-то снизу вытянул землю.

Передний сектор лагеря – провалился.

– Портал, – сказал Лориан. Голос был ровный. Почти.

Но в глазах – понимание.

Это не просто круг. Это не просто реакция. Это – смещение.

Ксарий не ушёл.

Он возвращался.

Глава 4

Глава 4 – Перелом

Воздух был рваным.

Как будто сам мир захлебнулся, когда портал раскрылся.

Гул пронёсся по лагерю – не как звук, как толчок, проходящий сквозь кожу и кости. Земля затряслась. Магия затрещала, ломаясь, как хрусталь. Где-то позади – крик, всполох, вспышка модулей. Кто-то кричал её имя. Кажется, Лориан.

Но она уже не слышала.

Поток вырвался из круга, ударив в грудь. Воздух вывернулся наизнанку, и всё исчезло. Не свет – не тьма. Пустота.

И только в ней – дыхание. Чужое. Глубокое.

«Ты всё-таки пришла…»

***

Она очнулась в пыли.

Острые осколки камней впивались в ладони. Воздух был сухой, с примесью золы. Где-то вдалеке – крики. Рёв. Грохот обвала. Но вокруг – никого. Только остатки руин, иссечённые гравюрами, что мигали отрывками магических формул.

Аркаэль.

Она узнала этот запах. Слишком живой. Слишком свободный.

Граница разрушенного храма. Один из заброшенных кругов древних. Здесь маги когда-то творили запретные союзы. Здесь кровь и энергия текли в равной мере. И здесь никто не спрашивал – хочешь ли ты быть частью.

Аирель поднялась. Плащ был разорван, тело – в пыли и ссадинах. Имплант молчал. Связь – отсутствовала. Лориана рядом не было.

Она осталась одна.

И в первое мгновение – паника. Не разумная, а животная. Сердце ухнуло вниз, дыхание сбилось, как после удара в грудь. Мир казался не просто чужим – враждебным. Всё внутри кричало: «Назад!» – но назад уже не было. Она встала, сжав кулаки, чтобы не задрожать. Страх разливался по телу, как яд. Но она стояла.

Но не совсем.

Что-то было здесь.

Не магия. Не форма. Присутствие.

Она встала, медленно. Прислушалась.

И почувствовала: оно не следит – дышит. Где-то за плечом. Как будто шея чувствует невидимую ладонь. Знакомую.

– Покажись… – прошептала она, не ожидая ответа.

Ответа не было.

Но в теле – отклик. Как будто внутри кожи кто-то улыбнулся.

И тогда они пришли.

Не тени – люди. Грубые, в порванных мантиях, с клеймами на шее. Местные. Искатели магов. Их глаза были голодны. Не до крови – до силы. До власти.

– Она из Имморы, – один из них указал. – С имплантом. Очищать!

Они бросились на неё.

Она не ждала. Рванула в сторону, на рефлексах. Один – схвачен за запястье, выбит локтем. Второй – удар по шее, третий – магический импульс, короткий, как крик.

Но их было больше.

Они навалились. Кто-то потянул за волосы. Другой – сбил с ног. Земля вжалась в спину. Слёзы от пыли – и от боли, но она не закричала.

И тогда оно проснулось.

Изнутри.

Глубже крови. Глубже воли.

Магия, что не принадлежала ей.

Мир вспыхнул багровым.

Один из нападавших отлетел – будто ударом молота. Другой – заверещал, схватившись за грудь. В её теле – жар. Не её. Его.

Это было не просто тепло – оно жгло, словно чужая плоть касалась её изнутри. Волна поднималась снизу, из самой матки, проходя по позвоночнику. Но не ломала – наполняла. Каждая клетка отзывалась, как струна. Это было не её желание – его. Но оно становилось ею. Сила, что пульсировала в паху, в груди, в сердце. Возбуждение, жар, власть. И страх – тоже.

И он поднялся.

Перед ней – силуэт.

Словно сама Тьма решила обрести плоть – высокая, грозная фигура, вся сотканная из силы и ярости, которую он даже не пытался скрыть. Его грудь вздымалась тяжело, напряжённо, будто дыхание удерживалось сквозь яростную внутреннюю борьбу. Мускулы – резкие, словно высеченные из камня – подрагивали от сдерживаемой энергии.

Лицо его, суровое и красивое в своей первобытной дикости, затеняли длинные тёмные волосы, будто тучи, предвещающие бурю. Глаза горели – не огнём, а чем-то древним, магическим, как пламя, что не греет, а прожигает насквозь. И даже в молчании он не был спокоен. Он был бурей, сдержанной в последний миг.

Они смотрели на неё.

– Ты хотела стереть меня? – голос был тихим. Но в нём – не угроза. Приговор.

Он шагнул вперёд.

Она не могла пошевелиться.

Сердце как будто сменило ритм – медленно, давяще. В теле разлилось ощущение предвкушения, густое, как ночь перед бурей.

Он приблизился, ладонь сомкнулась на её горле.

– Моё. – Голос стал хриплым. Почти рычанием. – Даже если ты умрёшь. Даже если ты меня предашь – я остался в тебе.

Его пальцы не душили. Но держали.

Как отметку. Как собственность.

И в этом – была не нежность. Принадлежность.

Тело предало её. Прогнулось. Влажность разлилась между бёдер. Она хотела ударить – но пальцы сжались на его руке, как будто цепляясь.

– Я… не звала тебя, – выдохнула она.

– Ты дышала мной, – прошипел он. – Этого достаточно.

Его пальцы замерли. На горле – жар. Как будто не ладонь прикасалась, а волна. Огненная. Живая. И в этой волне – резонанс. Не телесный, а глубинный, как от чужого имени, произнесённого внутри.