Эликсир счастья

И что мне остается делать? Прибегнуть к древнерусскому способу снятия накопившейся на душе тяжести? То есть сесть на берегу реки и водить по глади раздвоенным прутиком, рассказывая ей все свои печали? Или к другому русскому средству? Нет, это я всегда успею, и, судя по остаткам сил, уже скоро. Еще эти дурацкие сны, где я все время на грани, но как-то по-глупому. Сегодня мне снилось, что я не очень успешный кавээнщик, зарабатывающий на жизнь тем, что катаюсь на расшатанных американских горках без всякой страховки с еще двумя такими же идиотами на потеху публике. И мои спутники постоянно меняются, не в силах усидеть в своих креслах. Сегодня ночью я тоже чуть не выпал. И что было бы тогда? Просто проснулся бы?

Сползти в хандру и немного поныть было невыносимо заманчивым, в этом направлении мысли катились как бы с горы, совершенно без усилий, и внутренний диалог с монотонным усердием, но не очень последовательно и разборчиво, подвывал что-то вроде: «Да я, наверное, вообще самый большой лузер из тех, кто набрал десять по шкале Апгар при рождении». Вот и верь после этого акушерам. Успешность в жизни совсем не зависит от индекса Соловьева у мамы и удачных родов. У человека всегда есть шанс запороть даже самый успешный стартап на любом этапе. Вот все эти люди вокруг в других машинах, они, наверное, счастливы. Ну как-то по-своему. Едут, уставшие, с работы и размышляют, как им крепить дурацкую вагонку на даче: на кляммеры или на финишные гвозди. А я еду без цели. Как долбаный метеорит в безвоздушном пространстве. Просто лечу в темноте, пока не удобрю поверхность единственного доступного мне космического тела своей неполной таблицей Менделеева.

Может, я тоже был рожден, чтоб «быть кассиром в тихой бане»? Да хоть бы и кассиром, хоть бы и в бане, лишь бы не эта высасывающая душу пустота. Может, просто надо научиться жить, никуда не торопясь, как те бабки, которым я утром помогал донести сумки до подъезда. Как в Москве можно достигнуть такого дзена, чтобы, зная, что можешь помереть в любую секунду, неспешно с удовольствием и смаком все тридцать минут, что мы тащились до их дома, рассказывать соседке про тупую кошку, которая упала с пятого этажа на первый и застряла в решетке. Как можно растянуть эту историю на полчаса, да еще так, чтобы собеседница с неподдельным интересом слушала, вкрадчиво и спокойно вставляя важные комментарии про неловкость у кошек вообще и этой неудачливой в частности? Да, наверное, все дело в этом. Наверное, вся моя потерянность оттого, что я сам заузил себе горизонт и не вижу счастливый мир какой-то части человечества, существующий у меня под боком. Скажем, клуб борцов с морковной мухой или нет, пусть будет что-нибудь более мирное, общество фанатов выращивания артишоков на балконе. Хотя нет, артишоки точно не мое, может, пальмы какие. Я слышал, что в Подмосковье отлично растут финики и всякая субтропическая экзотика, вроде хурмы, винограда. Неплохая мысль, надо обязательно запечатлеть в моем сценарии.

«Весь этот клубок из мыслей и чувств катался по подмерзшей душе Чуйкова, собирая на себя новый мусор и превращая маленький снежок в огромный снежный ком. Так и получилось, что ночь и дождь на улице, в действительности, не сильно беспокоили Ивана Дмитриевича Чуйкова, гораздо больше его волновали ночь и дождь, поселившиеся с недавних пор где-то глубоко под грудиной. Они нашептывали ему, что двигаться вперед нужно очень осторожно, иначе будет как в прошлый раз, ты улетишь в кювет обиды и разочарования».

Или реально врежусь в фонарный столб. Левая форсунка омывателя стекла забилась, и дворник плохо чистил часть окна, как назло, прямо перед глазами. Пожалуй, это тоже надо отразить.

«Помедленнее нужно ехать, торопиться некуда, опоздать просто невозможно. Эти постулаты Иван придумал еще во времена студенческой юности и повторял себе каждый раз, когда внутреннее беспокойство и внешне ничем не мотивированная тревога толкали его вперед, заставляя обгонять впереди идущих прохожих или прижимать правую педаль своей хонды к кнопке кикдауна. Торопиться было некуда. За свои тридцать шесть лет, проведенные на Земле, он понял, что Господь всегда дает достаточно времени, чтобы дойти до своей цели спокойно и успеть. Не нога за ногу, а именно спокойно, без спешки и суеты. Если же, идя спокойно, ты видишь перед собой «хвост» удаляющегося поезда, значит, это просто был не твой поезд и тебе в действительности не нужно быть в нем. Убеждался он в этом множество раз, стараясь, несмотря на свою осведомленность, успеть на все запланированные умом поезда и события».

Вот така фигня, малята. Сел в итоге не на свой поезд и уехал хрен знает куда. А я ведь еще до свадьбы чувствовал, что Аля не мой вариант, и все равно тащил этот паровоз за собой, боясь показаться идиотом в глазах окружающих, осуждения родственников. Надо было слезать с этого поезда на ближайшей станции, чтобы не было в итоге так дорого возвращаться. Вот в чем правда. Действительно, дорога делает с людьми удивительные вещи, очень проясняет ум. Если вы в тупике, обязательно куда-нибудь уезжайте. Сейчас мне катастрофически не хватало той ясности мысли, которая появляется при полной занятости тела самим собой, как при пешей прогулке или вождении машины по хорошо знакомой дороге или хотя бы при справлении малой нужды, когда уже натерпел. И тут бинго, в голову тебе приходит решение вопроса, который так долго тебя мучил. Думаю, многим людям знакомо это полумедитативное состояние, и в каждом человеке есть эти две части сознания: одна часть немая, бездумная, но всеведущая, наблюдает за мыслительным процессом второй своей части, бесконечной бубнилки из мыслей, мечтаний, недавних разговоров. Обычно мы держим фокус внимания только на второй, которая вертит в голове различные варианты альтернативных ответов или реакций при общении с другими людьми.

Я в таких случаях обычно убеждаюсь в бесполезности этой мыслемешалки, т. к. почти всегда убеждаюсь, что те слова, которые были сказаны в реальности, или действия, которые я предпринял, оказывались наиболее оптимальны и наименее травматичны для меня и окружающих. Так случалось почти всегда, но не сегодня. День не задался с самого утра.

Встать пришлось очень рано на почти внеплановое совещание. Почти, потому что на самом деле совещание вполне предсказуемое. Два раза в году на осеннее и весеннее равноденствие случается аврал. Закваска для сметаны каким-то непонятным образом перестает работать, и производственный план летит псу под хвост. Это повторяется из года в год, но руководство упорно игнорирует закономерность, выговаривая сотрудникам за несоблюдение техпроцесса. А тут еще краситель для томатного сока застрял на таможне. Еще два дня, и придется прекратить отгрузку или вводить моду на прозрачный и бесцветный томатный сок. Ладно, самое время вставить в мое «кино» кусок про утренние сборы на работу.

«Зайдя в ванную, он долго смотрел в отражение и опять на смог осознать смысл всего, зато отчетливо понял, что осетрина второй свежести все-таки существует.

Если бы не кофе, он, возможно, вообще не нашел бы в себе сил пойти сегодня до завода. Несмотря на все бури и невзгоды, сложную душевную организацию и социальные установки, мы все еще остаемся химическими компьютерами, и утренний кофе с шоколадкой методично наполняет душу человека прозрачной нежностью, так необходимой, порой, для продолжения игры. У нас тут не Испания, и культ потребления кофе пока не дошел до повсеместного выставления на барные стойки учреждений питания одноевровых стаканчиков с горячим напитком, чтобы спешащие на работу люди могли быстро их разобрать, не отвлекаясь от бездумного проживания жизни».

Нда, так производительность труда в России точно не поднимешь. Для нас потребление кофе – это все-таки процесс, как, впрочем, и любое другое физическое усилие, так сказать, важная и существенная часть рабочего времени.

«Весь оставшийся день после совещания мысли в голове Чуйкова циркулировали по странному маршруту между привязчивой песенкой с ненормативной лексикой, услышанной накануне в подземном переходе, и тем шагом, на который он копил силы и решимость несколько лет. Ему нужна была уверенность и железобетонное доказательство того, что он поступил верно, что их отношения были лишь привязанностью и взаимной зависимостью, но не любовью. Как пасьянс, он выкладывал перед собой только факты материального мира, потому что выкладывать ощущения ему было все еще слишком больно. Он рассказывал свою историю кому-то незримому, и тугая пружина внутри нехотя распрямлялась, куски и целые пласты с горой ответственности, наваленных на самого себя, ссыпались с его души, обнажая внутреннее устройство Ивана Дмитриевича Чуйкова».

Было ясно как день, что пресловутый быт тут совершенно ни при чем. За три года совместной жизни, пузырящиеся на коленках трико, майки-алкоголички и халат на бигуди так и не успели добраться до нашей семьи. У многих кавказских девушек с этим до сих пор все в порядке, и Алина не была исключением. Их с сестрами с детства приучали к необходимости регулярной смены обстановки в доме и разнообразию в стиле одежды и макияжа. Упрощенный вариант кавказского домостроя. Впрочем, может быть, основная причина именно в этом. Она – дагестанская лезгинка, не из религиозных, а, я – русский. Жениться на индейской принцессе вовсе не такая шикарная и радужная идея, как может показаться из диснеевских мультиков. Скорее, даже наоборот, эта разница менталитетов очень сильно все усложняет, хоть она и выросла в Москве.

Причем мне, дураку, все говорили о том, что я поступаю глупо – и родители, и тетя Паша, которая на нашу свадьбу отказалась приходить. И даже моя временная работодательница, деканша факультета Биотехнологии Этери Исхиловна Елизарова почему-то очень прониклась ко мне симпатией и всячески отговаривала меня от женитьбы. Этери Исхиловна когда-то потеряла сына в бандитской разборке и в некотором смысле взяла меня под крыло. Горская еврейка по происхождению, Этери была страстной патриоткой и фанаткой всего русского. Даже в кругу коллег она просила называть себя Ириной Ивановной, а мне на разные лады твердила, что нельзя жениться из вежливости: «Куда ты лезешь, Ваня, это ж… Кавказ, там таких, как ты, русских дурачков, едят на завтрак! Это Кавказ! Там нет сверхценной идеи государства и справедливости для всех, как у нас, русских. Справедливость должна быть лично для них, для их тейпа, родни. Раньше было не так. Были заветы предков. А сейчас кто сильнее – тот и справедливость, за тем и правда. Сейчас ты не сильный, не лезь туда, Ваня! Будь уже по-мужски! Прям сердце болит за тебя, что ты так потерялся? Не можешь пандури от балалайки отличить». Когда я все же назначил дату свадьбы, мы поссорились, и Этери тоже не пришла меня поздравлять. В итоге, у нас получилась классическая смешанная свадьба, где на десять русских родственников сотня родственников с Кавказа.

В любом случае мой этнографический поход в другую культуру хоть и был крайне полезным для воспитания и пробуждения моей мужественности, все же оставил на душе неприятное ощущение, будто я вторгся в чужую вселенную как завоеватель-исследователь, а в итоге по неосторожности сильно помял свою. Впрочем, падение в чувство вины у меня никогда не бывает долгим. Спасибо солнечному Дагестану, что научил меня разворачиваться в падении. Я теперь как тот кот из подслушанного рассказа двух бабок.

Если смотреть правде в глаза, весь Алин мир мне совершенно чужой. И хуже того, абсолютно неинтересный, а потому особенно невыносимый. Для меня были одинаково пустыми и дежурные полушутливые разговоры за столом о гяурах и кафирах в исполнении Алининых родственников, и вялотекущий богемный треп о тонкостях голубого и розового периода Пикассо между однокурсниками Алины. Впрочем, иногда эти споры срывались на воинственные до пены у рта споры, и какое-то время это было довольно занятно. Однокурсники Алины, как и она сама, в большинстве своем были краснодипломными, но безработными выпускниками института культуры. Так что посиделки обычно происходили у нас на кухне. Я в целом не очень люблю гостей, но старался уважать кавказское гостеприимство Али, закрывая глаза на довольно беспардонное поведение гостей, которые воспринимали наш дом как собственный и порой вели себя на грани фола. И дело не в том, что наша кофемашина не отдыхала, а капучинатор досасывал к утру второй литр купленного мной молока. Больше всего меня бесили все эти бесконечные поцелуйчики и обнимашки с манерными ухоженными мальчиками дрищеватого вида. Я просто не знал, как на это реагировать, и терпел.

Особенно бесил Толик в своих вечно зауженных джинсах и толстых очках, который все время норовил сесть вплотную к Алине и терся о нее своим бедром. В какой-то момент я просто закипал и предательски дрожащим от раздражения голосом прямо спрашивал Толика, почему он лапает мою женщину? Толик поправлял пальцем очки, бросал на меня полный недоумения невинный взгляд и давал вялый, как вчерашний салат, ответ в пренебрежительно-заумном стиле. Что-то вроде: «Сорян, бро, ты чего такой агрессивный? Это все просто гребная эпидерсия, у нас так принято бро, твоя тяна, мы просто друганы. Мы просто всех любим, бро, даже тебя. Но вообще ХЗ, что она в тебе нашла. Мы тут на серьезные темы трем, это сближает. Духовное родство, понимаешь? Про теорему Геделя слышал? По факту это корректное доказательство существования Бога, но всем пофиг, бро. Это грустно. В любой аксиоматической системе есть абсолютно верное, но недоказуемое решение. Вот так-то, бро».

Моя агрессия после таких откровений изрядно сдувалась: что взять с убогих? Но проблему это не решало. Я продолжал терпеть и до бесконечности объяснять себе логичность и естественность всего происходящего. После одной из таких посиделок впервые подумал о том, что наш брак как проект все еще сохраняется, но называется фирма «Закат».

Родители запихнули Алю в институт культуры из соображений увеличения добавочной стоимости невесты в глазах соотечественников, но вышло иначе. Богатый муж не случился в жизни Алины, и даже выбранная родителями Кафедра экономики культуры, на которой она делала диплом, не спасла положение, свадьба со мной состоялась.

Я до сих пор удивляюсь, как она вообще попала в такое злачное заведение. После распада Союза, когда в вузах сохраняли обязательные места для представителей республик, Аля была то ли третьей, то ли четвертой, поступившей в этот институт из республики Дагестан по собственной воле. Уже по этому показателю Алина точно была незаурядной личностью, и, может, поэтому ей удалось каким-то образом подобрать ключи к моей страдающей и наглухо закрытой после двойного жизненного удара душе. Тогда, в 29 лет, я, по выражению дяди Васи (расскажу о нем попозже), «поджег свечку с двух сторон», то есть ушел и из лаборатории, где проработал 7 лет, и расстался с девушкой, которую внутренне уже назначил своей будущей женой. При этом Алине как-то удалось пробраться к смысловому центру моей души и существенно повлиять на него способами, не поддающимися алгоритмированию и даже описанию. Может, конечно, все дело тупо в гормонах, а может, в том, что Алина оказалась хоть и не моей, но настоящей женщиной – то есть живым непредсказуемым хаосом, в попытке познать который мужчина уходит в неведомое, раздвигая границы ойкумены, то есть познанного мира.

Входя в отношения со мной, Алина, с одной стороны, явно не гналась за деньгами. Какие там деньги у безработного, я тогда еще только собирался устроиться преподавателем в университет. С другой стороны, жених я все-таки выгодный для любого приезжего, так как являюсь коренным москвичом, хоть антропологи и утверждают, что после нескольких поколений в мегаполисе коренные москвичи заканчиваются по причине хронического бесплодия. Может, это и правда: дети у нас с Алиной так и не появились, несмотря на все попытки. Впрочем, медицина говорит, что все в порядке, да и московские корни мои слегка за уши притянуты. Когда дед-метростроевец поселился в этом районе, тогда еще не в Москве, а пригородной деревушке, с экологией все было гораздо лучше. МКАД был двухполосной бетонкой, а гиперболические параболоиды башен градирни, закрывшие вид на замкадные поля со свеклой, построили еще позже, уже когда мама пошла в школу.

Нет, не то, родители Али жили в частном доме на Рублевке, купленном на деньги от проданной в Дагестане большой гостиницы. Скорее уж меня самого можно было заподозрить в погоне за богатствами. Впрочем, меня и заподозрили, но это к делу не относится.

«Еще в институте, до встречи с будущей супругой Чуйков был большим поклонником Ницше и женщин, но именно Алина помогла ему осознать простую мысль: если женщине, к которой ты идешь, нужна плеть, значит, это не та женщина. Алина в этом смысле была той, его женщиной. Она почти не обижалась на него в короткий конфетно-букетный период, даже если он не стремился удовлетворять ее нелепые требования быть более эмоциональным или чаще дарить цветы. Она была верной, а это качество в наше время стало большой редкостью в женщинах. И, все же, Чуйков уже тогда понимал, что Алина вряд ли останется с ним на всю жизнь, и не только потому, что они по большому счету не любили друг друга. Просто они изначально понимали, что их союз — это способ пережить ядерную зиму, в которой пребывали их души, выжить в беспощадной борьбе, в которую превратились их жизни в большом городе, не приспособленном для живых существ. Каждый сражался за что-то свое, но нуждался в простой теплоте и заботе другой человеческой души.

Поэтому их расставание не было переполнено упреками и обидами. Да, все присутствовало, но в рамках приличия, без мордобоя и длинных истерик. Между ними, может, и была та любовь, которая часто случается просто между людьми, но она явно не дотягивала до того уровня, который должен существовать между супругами, когда любовь встпыхивает между душами людей как дуговой разряд. Только такая любовь и может преодолеть все препятствия и противоречия, которые неизбежно возникают в любой паре».

Примерно так я и объясняю себе происходящее. Но на душе все равно мерзко. Сначала мне казалось странным, что, когда мы решили расстаться, и Алина перестала считать меня своим мужем, она стала вести себя так, как это изображали в плохих американских фильмах про идеальные семьи с бесконечно заботливыми и понимающими женами и мужьями. Например, она стала спокойно разрешать мне отлучаться по субботам для встреч с друзьями или ходить в горные походы, которые я так люблю с юношеских лет. Она не перестала называть мои отлучки на природу побегом от семьи и от себя самого, но сильно не противилась им. Потом и эта тактика действий вписалась в мои представления об инстинктивных попытках жены манипулировать моей свободой через «хорошее» поведение и взывание к подсознательному чувству вины.

Даже понимая все это, расставаться было тяжело и энергозатратно. Непонятно почему так происходило, но сил хватало только доплестись кое-как до работы и потом назад в съемную квартиру деда на Теплом стане, в бывшем общежитии коридорного типа. Я к тому же еще и идиот. Зачем-то пошел на благородный жест и решил с таким трудом купленную квартиру в одном из отдаленных новостроечных дивертикулов Москвы оставить Алине. У ЖК было претенциозное французское название, предполагающее принадлежность обитателей к финансовой элите, и множество мелких деталей обустройства фасадов как бы намекало на это. Пустотелые декоративные накладки «под гранит», англосаксонская система нумерации этажей с граунд флор и пентхаус флор. Последняя, видимо, должна была сломать в головах северного народа ложное представление об известных дополнительных трудностях, связанных с проживанием на первом и последнем этажах в многоквартирных домах. Несмотря на все эти изыски, по парку автомобилей во дворе наш ЖК честнее было бы назвать Ренодастерово или Фордофокусово, чем Рэнджроверово или Мерседесово.

Хотя Алина и сказала, что я могу забрать свои вещи в любое удобное ей время, с момента официального развода, то есть вот уже две недели, я там не появлялся и пока не планировал, хотя запас вещей у меня был минимальный. Я решил не заезжать в «Перекресток» и сразу вырулил к новостройке где жила Алина. У подъезда крутился Вачик. Я познакомился с ним еще в мой первый приезд в этот дом в начале января. Этот еще не старый армянин лет 50 восхитил меня тогда, как обладатель незаурядной упертости. Каждое утро, ожидая порицию капучино из кофемашины, я наблюдал в окно за тем, как он пытается оживить свою заледенелую, вмерзшую в январь газель с неработающей печкой. Как только в лобовом стекле оттаивал хотя бы небольшой участок, через который можно было смотреть, Вачик с постоянством метронома выезжал на овощную базу в Фудсити за товаром. Примерно с такой же упертостью он держался за свою супругу, регулярно пытающуюся прогнать его из дома за какие-то проступки. Мне такие отношения казались странными и когда я в шутку спросил его как они до сих пор не развелись, он с очень серьезным видом объяснил, что у армян не принято разводиться. Наверное, это очень разумно, когда традиции помогают справиться с особенностями национального характера, например со страстным взрывным темпераментом как у армян. Может, и мы с Алиной смогли бы как-то разрулить?

От этой мысли мне опять стало не по себе и домой идти совершенно расхотелось. Неужели любовь действительно умерла в нашем обществе одноразовых предметов. Нужно выпить. Да, без этого все же не обойтись. И не от безысходности, а как раз из сугубо практических целей. Применить старинный русский метод для связи с тихим голосом всезнающей чуйки, который некоторые называют интуицией. А если не получится, то хотя бы немного растопить мерзлый комок, засевший где-то в районе груди. К тому же, это простая логика: чтобы не получить несовместимую с жизнью травму, надо расслабиться. Ведь падают пьяные с 5 этажа без переломов. Потому что они расслаблены. И вроде я читал, что горнолыжников, которые занимаются слаломом, учат полностью расслабляться при падении. Видимо, психика работает по тому же принципу.

Я уже давно не употреблял алкоголь в достаточных для сильного опьянения количествах, но сегодня хотелось пойти именно в какое-нибудь злачно-недорогое заведение и залить спиртосодержащим наркозом болезненно стягивающее душу слово «бывшая». Надо было как-то отключить этот вечно тикающий прибор под названием головной мозг и хотя бы на время стать чем-нибудь совсем простым и счастливым. Маленьким беспозвоночным с элементарной нервной системой. Никаких крупных скоплений нервных клеток. Примитивный диффузный плексус и щупальца для захвата ритуальной посуды для текилы, водки и, возможно, недорогого виски. Сложный вопрос о выборе безопасной для диффузного плексуса алкогольной продукции я обычно решаю с помощью дяди Васи Авенариуса. Русскому человеку в минуту душевной невзгоды нужен друг, который может дать другой ракурс на ситуацию, расширить угол обзора беспрсветной на первый взгляд «жопы». И дядя Вася подходит для этого вполне идеально.

Конечно, Васиилй мне вовсе не дядя, это просто форма обращения, которую он сам себе выбрал. Мы познакомились на прошлой работе три года назад, когда я пытался подрабатывать преподаванием в университете. Мы сидели на праздновании Нового года за одним столом, и так получилось, что быстро нашли общий язык. Тогда Дядя Вася, по образованию физик-ядерщик, работал завхозом, но до этого отпахал инженером двадцать лет на заводе Кристалл и вполне мог бы назваться Вергилием в скрытом от глаз посторонних мире алкогольных путешествий. Дядя Вася владеет сверхспособностью распознавать источник происхождения спиртов, которые используются для изготовления сильноалкогольных напитков современности, и легко отличает качественный спирт растительного происхождения от различного рода ректификатов, то есть спиртов, полученных из нефти. И никакие возмущенные крики барменов вроде: «Да это же односолодовый сингл-баррел!» не могли сбить дядю Васю с курса. Безупречность его вердикта мы многократно проверяли, отдавая образцы на изотопный анализ.

Так что дядя Вася – настоящий профи, но сегодня он оказался абсолютно недоступен. Причем недоступен по обидному поводу. Хотя дядя Вася страше меня лет на десять, он только недавно встретил первую, по его собственному утверждению, «настояющу женщину» и, как назло, вчера улетел в Бангалор, к тете Васе, то есть своей официальной невесте по имени Василиса и ее сыну от первого брака Коле. Тетя Вася работала медсестрой в какой-то частной московской клинике и заставляла Василия ежедневно делать зарядку. Учитывая, что раньше Васька посылал подальше всех дам, которые пытались внести в его жизнь улучшения и оптимизаторские предложения, мы поняли, что Василий для нашего небольшого общества любителей сплава на байдарках, скорее всего, потерян надолго. Я раньше думал, что мужчина вполне может прожить свою жизнь счастливо и один. Об этом же нам талдычат всякие восточные учения, типа соедини в себе мужское и женское и возносись себе спокойно в нирвану. Но по факту так не получается. Да и просто нелогично и глупо было хоть богу, хоть эволюции городить весь этот огород с мужчинами и женщинами, если это что-то не сильно нужное. Уж я-то это точно знаю как бывший научный сотрудник: в природе не существует ничего мусорного, если оно есть, значит, точно обладает важным функционалом.