Никогда ни о чем не жалей

Тот, казалось бы незначительный эпизод, почему-то запомнился, и эти воспоминания были Дине неприятны. Что-то ее царапало после той встречи, но что? Чувство вины перед мамой? Чувство стыда? Обида на Леху? Непонятно. И, черт, даже противно, как вспомнишь. Дина помотала головой, и попыталась отогнать эти воспоминания, словно надоевшую муху.

– Предъявляем билеты!

Дина подняла голову. По проходу шли контролеры. Она достала из кошелька билет, и рассеянно наблюдя за пассажирами, терпеливо ждала, когда билет у нее прокомпостируют. Посмотрела на часы. Оказывается, они проехали чуть меньше часа. Контролеры ушли в другой вагон, и можно было продолжить вязание, и опять гонять свои мысли.

Воспоминания о Лехе нарушили ее хрупкое душевное равновесие. А она ведь только-только выстроила из непрочных кирпичиков свое настроение. В начале поездки воспоминания были совсем другие, куда более приятные, про Вениамина. И вообще, в конце концов, Дина же к нему в гости едет, вот о нем и надо думать. Например, вспомнить, как они с Вениамином познакомились. А знакомство произошло в тот же день, как только Анька ее зарегистрировала на сайте. Были рождественские каникулы, но на улице стоял такой собачий холод, что народ в основном сидел по домам. И сообщений ей сразу накидали полным-полно. У Дины тогда глаза разбежались. Она воодушевилась. Ей показалось, что вот прямо сейчас она выберет, того, кто ей больше понравится, они будут переписываться, потом встретятся, а потом Дина снова выйдет замуж. Но получилось все совсем, совсем не так. Если кто-то нравился ей, или совсем не отвечал, или же его ответ вызывал у Дины отторжение. Зато те, кто ей были не по душе, так и сыпали сообщениями, где предлагали, кто руку и сердце, кто просто встречу для… ну в общем, для того, самого. А Вениамин… не то, чтобы понравился, но и не то, чтобы нет. Самое первое его сообщение Дину тронуло: "Добрый день. Вы прекрасны!" Коротко, но столько в этом обращении было нежности.

– Пирожки! Кому пирожки горячие!

По проходу шла женщина с большими оптовыми сумками. Может купить пирожок? Или не стоит? Экономить надо. Хотя… Дина тряхнула головой и подумала – «А по балую-ка я себя. Сегодня у меня отдых и небольшой праздник».

Дина ела жирные пирожки и глядела в окно. Но пейзаж за окном вызывал грусть – небо затянуто тучами, поземка метет. Ехали мимо каких-то унылых полей. Вот если бы за окном мелькали сосны, припорошенные снежком, тогда, наверное, было бы веселее. А так, голая равнина, чахлые березки. Короче, жуть! И небо низкое, серое. Эх, лучше бы она вместо вязания книжку взяла с собой. Когда читаешь, голова занята, отвлекаешься от этой серой действительности. А тут вяжи, да мысли гоняй. Дина вздохнула, вернулась к этому несчастному носку, и к своим печальным размышлениям. Но скоро ее отвлек разговор ребенка с родителями.

Папа встал и негромко пробормотал в пространство:

– Пойду курну…

На что сын отреагировал как-то неоднозначно – вытянул шейку, пытался слезть со скамейки и пойти за папой. Мама ему велела сидеть спокойно и не скакать. Но он все равно вертелся как уж. Мама раздраженно спросила:

– Ты что, в туалет хочешь?

Она задала свой вопрос тихо, Дина еле-еле услышала. Но ребенок отвечал наоборот очень даже громко:

– Нет, я не хочу в туалет. Ты же мне сказала в себя писать, потому что у меня памперсы.

Мама сквозь зубы и понизив голос ответила:

– Не кричи про памперсы, ты ведь уже большой, а большие мальчики про такие вещи не говорят.

– А почему не кричать? Ну ты же и мне правда их одела.

Мама попыталась отвлечь чадо, заявив, что сейчас папа придет.

– А куда он пошел? Мама, а почему папа жить не хочет?

От такого неожиданного вопроса мать малыша аж закашлялась. А потом возмущенно спросила:

– Кто тебе сказал, что он жить не хочет? Что за чепуху ты несешь.

– Он ведь сказал – пойду умру.

– Ооо, ну что за ребенок! – молодая женщина в раздражении закатила глаза – Не умру он сказал, а курну.

– А что значит курну? К урне пошел? Он что писать хочет?

– Да почему же? – Мать явно терла терпение, – Курить он пошел.

– А помнишь мы видели, как большие мальчики в урну писали? Там еще пожар был, в урне…

– Хватит всякую чушь городить.

– Мама, городят ведь огород, из палок. А чушь мягкая…

– Почему мягкая?

– Ну потому что чуюююшь.

– Ой, перестань, ты меня в могилу загонишь.

– А в могилу – это умереть?

– Да! – рявкнула мама. Сын притих. Но ненадолго. Через минуту он повторил свой вопрос:

– Куда-куда ты говоришь он пошел?

–Курить. Все, хватит, замолчи. Посиди хоть пять минут молча.

Народ вокруг уже начал улыбаться. Дина вообще отвернулась к окну, потому что боялась расхохотаться. В это время уже папа вернулся. Сын переключился на него:

– Пап, а курить вредно?

– Вредно, вредно…

– А ты куришь?

– Курю, курю…

Папа решил отвязаться от бойкого сынули и спрятался за развернутой газетой. А мальчишка продолжал, но так тихонечко:

– А ты что, дурак да?

Тут уже народ вокруг фыркать начал. Мама грозно прикрикнула на свое неугомонное чадо. А он плаксиво так:

– Даа, а мне говорите, что когда нельзя делать и делают, то совсем дураки.

Народ уже не сдерживался, кто-то просто улыбался, а кто и посмеивался в голос. Дина тоже кусала губы, чтобы не расхохотаться, но улыбка расползалась от уха до уха. Настроение моментально улучшилось. И все благодаря этому мальчишке. А тут и погода за окном тоже изменилась. Тучи рассеялись, выглянуло солнышко.

На перроне ее встречал Вениамин. «Без цветов», – неожиданно отметила про себя Дина. Хотя, какие цветы, в такой-то холод. В жизни Дину не часто не баловали букетами, но в этот раз ей почему-то ей представлялась, что Вениамин обязательно ее встретит с цветами. Но он стоял налегке, опустив руки и улыбался. Солнце зажглось лучиком на оправе очков. Вениамин наклонился к Дине и нежно поцеловал в щеку. Дина даже вздрогнула от неожиданности. Подумала, что Вениамин не заметит, этой ее реакции, но он спросил: "Ты чего дрожишь? Замерзла?"

Дина растерялась. Не скажешь ведь, что это не от холода, а от того, что она не готова к открытому проявлению чувств. И она согласно кивнула ответила:

– Да, зябко мне что-то.

– Ну так пойдем скорее!

Он хотел было ее обнять, но опустил поднятую уже руку. И неловко ей махнул:

– Давай скорей, там автобус вот-вот отойдет.

Они прошли здание вокзала, вышли на привокзальную площадь, и заскочили в небольшой в небольшой ПАЗик. Едва уселись на сиденье, двери с шипением закрылись и автобус тронулся.

Глава 4

До дома Вениамина ехали, долго, или просто Дине так показалось? И в дороге они почти не разговаривали. В салоне автобуса было очень шумно, он гудел и дребезжал, как бочка с гвоздями. И поэтому разговор получался только на повышенных тонах, и о чем можно говорить в подобной обстановке, да еще с малознакомым человеком? Дина на остановке рассказала вкратце, как доехала, да про погоду парой слов перемолвились – тема избитая, но очень выручает, когда повисает неловкое молчание. Кстати, погода, на удивление, радовала. Теплее правда не стало, но тучи разошлись, и солнце сияло вовсю. Да и по сторонам было на что посмотреть. За окном проносились сосны в снежных шапках. Ослепительно сиял и переливался мириадами блестящих точек снег. Такая картина очень глаз радовала и настроение понимала. Дина смотрела в окно и любовалась этой красотой. Молчание, отягченное неловкостью, чуть сглаживалось созерцанием местного пейзажа. Но в голове у Дины молоточком стучала мысль – зачем я сюда приехала? Как пройдет встреча? Она была словно натянутая струна, не знала, как себя вести, что говорить. В дороге и помолчать не зазорно, но скоро они приедут домой, и… что? Маме Дина на всякий случай сказала, что вернется скорее всего завтра. Потому что живет Вениамин далеко, и какой смысл тащиться в такую даль, чтобы погостить всего-то пару-тройку часов? Но на самом деле ей совершенно не хотелось провести ночь в незнакомом доме, с мужчиной, которого по большому счету она не знала. И зачем она вообще повелась на эту авантюру? Захотелось чего-то нового и необычного? Или назло Лехе? Тогда уж заодно и Рамилю назло…

Дина, как только вышла на перрон, после короткого приветствия уточнила, когда идет обратная электричка. Вениамин ответил, что лучше ехать автобусом или маршруткой, это гораздо быстрее. А на опасения Дины по поводу стоимости билетов ответил, что сам купит, пусть Дина не волнуется. И добавил, что торопиться Дине домой не обязательно, и лучше бы она все-таки осталась. Спустя некоторое время Дина уже не замечала виды за окном, а просто сидела, задумчиво уставившись в одну точку. Размышления Дины прервал Вениамин:

– О чем задумалась?

– Да так, ни о чем. Просто смотрю на природу. Красиво.

– Да, у нас тут места замечательные, и виды шикарные.

– И у нас то же, – немного уязвимо ответила Дина, – Ну, не у мамы, где я сейчас живу, а там… дома. У меня из окна такой же шикарный вид.

Вениамин помолчал, и (видимо для поддержания разговора), процитировал классика:

– "Мороз и солнце – день чудесный!

Еще ты дремлешь, друг прелестный,

Пора, красавица, проснись,

Открой сомкнуты негой взоры

Навстречу северной Авроры

Звездою севера явись".

Дина улыбнулась и захлопала в ладоши, пытаясь скрыть неловкость от пафосной речи Вениамина. Хотя, почему пафосной? Все верно – мороз и солнце.

Поездка, которая так напрягала Дину наконец-то закончилась. Они вышли из автобуса, и Вениамин предложил по пути зайти в магазин.

– Ну… как хочешь. Ты ведь хозяин, отозвалась Дина, – Если надо, давай зайдем.

– Конечно надо! – бодро ответил Вениамин, – Ты же ко мне в гости приехала, вот я тебя и буду угощать. Просто я не знаю, что ты любишь, вот и не стал заранее покупать. Сейчас зайдем в магазин, и ты выберешь, что хочешь.

Дине ничего не оставалось, как согласиться. Пока они шли от магазина до дома, Вениамин здоровался чуть ли не с каждым встречным. Ну, вообще-то это понятно, поселок небольшой, все друг друга знают. И конечно же все ее, Дину, рассматривают. А уж продавщица в магазине так, наверное, дыру взглядом прожгла. Но разговаривала с Вениамином нормально, без ехидства и подковырок, а как добрая знакомая. Дину опять кольнула ставшая уже привычной мысль – «ну и какого черта я притащилась?» Вениамин кивнул на прилавок со спиртным:

– Будем?

– Нет, – Дина покачала головой, – Я не очень-то люблю.

– Ну, нет, так нет. Я в общем-то тоже не пью. Просто подумал, ты замерзла, и надо немного опрокинуть. Для сугреву, так сказать…

Дина, пришедшая в электричке в себя после того, как продрогла утром на станции, в холодном автобусе снова замерзла. Но на предложение Вениамина ответила:

– Ничего, чаем отогреюсь.

Когда пришли домой, Вениамин сразу устремился на кухню, зажег газ, загремел посудой.

– Тебе помочь? – спросила Дина

– Нет-нет, я сам. Отдыхай. Можешь пока книги посмотреть.

Дина огляделась. Пока Вениамин хозяйничает на кухне, можно без смущения рассматривать его комнату, и все, что в ней находится. Комната, была не большая, но и не маленькая. Это скорее главная комната где принимают гостей и по праздником собирается вся семья. Кажется, есть еще одна комната, вон, за той дверью. Заглянуть, или пока не торопиться? Поди-ка сам потом покажет свое жилище? Но Дине было любопытно, хотелось заглянуть в каждый уголок. Она еще ни разу не встречала такой планировки квартиры. Но ломиться бесцеремонно в закрытую дверь она все же постеснялась. А эта комната ей понравилась. Холостяцкого беспорядка, какой она ожидала увидеть, не наблюдалось. Но и стерильной чистоты (которую она считала признаком занудства), тоже. Все предельно просто, в принципе чисто и опрятно. Хотя может он просто перед Дининым приездом маму попросил прибраться? А интересно, он маме то сказал, что ожидает в гости даму? А если все-таки сказал, и захочет их познакомить? Н-да… Не хотелось бы такого развития событий. В ожидании пока Вениамин накроет на стол, Дина первым делом просмотрела все книги, стоявшие на полках. Книги – вот главные вещи, которые представляли для нее интерес. Однако книг было не так и много. Они стояли за стеклянной дверцей, в книжном шкафу. Книги она рассматривала, не открывая дверцы шкафа, потому что без спроса открыть, да еще в руки взять понравившуюся книгу, Дина все-таки не решилась. Пробежавшись взглядом по книжным корешкам, она отошла от шкафа и подошла к окну. Вид из окна был красивый. Те же сосны в снегу. Немного похоже, на вид из окна ее дома. Дина вспомнила один случай из прошлой жизни. Это было лет семь назад. Дело было в Новый год, первого января. Как обычно, Рамиль "хорошенечко" отметил, и поэтому отсыпался. А Дина всегда просыпалась довольно рано. И тогда, первого января тоже проснулась рановато, особенно для первого дня Нового года. На часах еще начало десятого, а она уже была на ногах. И пока все еще спали, Дина решила пойти погулять с собаками. Гулять то все равно надо было. Хотя пойти погулять с ними мог Рамиль чуточку позднее. Но делать все равно было нечего, телевизор Дина смотреть не хотела. Она оделась и пошла. И повела собак в лес. По причине праздничного дня Дина никого не увидела. Они шли по лесу, и тишина буквально обволакивала Дину. Сосны были в снежных шапках, солнце только вставало. Уже было светло, но не было такого солнечного блеска, небо бледно-бледно голубое, почти белое. И все вокруг тоже было белое. А тишина такая, будто кругом все обложили ватой. И на Дину сошло такое умиротворение. Она просто наполнилась покоем, и перестала расстраиваться по поводу неудавшегося Нового года. Ну и пусть напился, подумаешь. Проспится, прощение просить будет. В гости потом сходим. А сейчас такое чудо, такой покой.

Именно это Дина вспомнила, когда смотрела в окно Вениаминовой квартиры. И тоже, как в тот раз успокоилась. Ну может такого умиротворения не испытала, но щемление в душе прекратилось. И правда, чего себя накручивать, чего постоянно обо всем жалеть? Надо жить, как говорила Анька, здесь и сейчас. Она приехала в гости. И это значит, надо расслабиться, отдохнуть. Может и правда, все у них сложиться наилучшим образом.

Вениамин тем временем закончил все приготовления. Зашел в комнату и сказал:

– Ну вот, теперь можешь помочь, – и дальше уже как-то нерешительно – Если хочешь…

– Конечно, какой разговор. Только мне надо руки помыть.

Не только руки надо было помыть, а еще кое-что сделать. Это желание начало в ней подниматься еще в Тагиле, все-таки три с половиной часа в дороге. Но при Вениамине она постеснялась сходить в туалет на вокзале. И когда пришли домой тоже постеснялась. А сейчас желание во всю дает о себе знать. Может у него туалет совмещен с ванной? Все бы получилось деликатно.

– Руки помой в ванной. А туалет вот, рядом, – Вениамин показал на две дверцы в коридоре, возле кухни. Ну что вопрос разрешился, и Дина даже себя в душе отругала за какую-то пуританскую скромность. К чему все эти стеснения, что она молоденькая девочка что ли? И вообще, все естественно…

Ванная и туалет оказались маленькими, довольно чистыми, но какими-то не современными. Как будто она попала в квартиру 60-х годов. Сейчас подобный интерьер не у всех увидишь. Все стараются сделать свои квартиры посовременнее. Бывала она и в таких квартирах, где все запущенно и сразу ясно – денег на ремонт нету. В их с Рамилем квартире ремонт не делался несколько лет, однако особой запущенности не наблюдалось (или Дине просто так казалось?) Но их квартира отличалась от Вениаминовой. Лучше была или хуже сложно сказать. "Наверное, у Вениамина все таки лучше," – подумала Дина, -" Конечно, все какое-то старомодное, но чистенько, штукатурка не отпадывает, обои не висят клочьями и ничего не протекает". Только в туалете очень сильно пахло табаком, причем таким крепким, что у дины дыхание перехватило. Дина отвыкла от таких резких запахов. Рамиль и сынуля не курили и табаком у них дома не пахло. Правда ее дорогой Леха курил, но не такие крепкие сигареты. А этот запах ей напомнил детство. Дедушка, папин папа, курил очень крепкие папиросы. И тоже в туалете. Маленькой Дине этот запах не нравился, но жили они не вместе с папиными родителями, и потерпеть, когда приходили в гости, можно было. А вот в комнатах и в коридоре у Вениамина не ощущалось запаха табака. И это приятно радовало.

Дина зашла в кухню:

–Давай, что помогать?

– Вот, я тут все разогрел, хлеб нарезал, колбаску, ты только пожалуйста разложи по тарелкам, так сказать, сервируй стол.

Дина заметила, что вся еда была магазинная. Ну колбаса, окорок – это понятно, и еще кура-гриль, а картошку он просто отварил целиком. Хотя какая разница, сам готовил или в магазине еду купил, все вполне хорошо, и выглядит аппетитно. Нарезано, правда, толстовато, но ничего страшного. "Не графиня" – усмехнулась про себя Дина. Понятно, что мужик старался. Но видно, что готовить особо не умеет, так, дежурные блюда. Да и не важно это…

– Наверное в комнате стол накроем? – спросил Вениамин

– Да нет, зачем же. И на кухне хорошо. Уютно, светло.

– Ну ты все-таки гость как никак.

– Да ладно, какой там гость. Просто на кухне правда уютнее. Я почему-то в последнее время больше люблю кухонные посиделки. Спокойно так. Тем более вдвоем, не толпа народа.

– Ну как хочешь. Желание гостьи – закон.

Дина разложила еду по тарелкам, Вениамин спросил:

– Что будем пить – чай или сок?

– Давай сок.

– А может все так чай? Ты замерзла. А у меня и торт есть.

– Я уже согрелась. А чай с тортом позже попьем.

За едой разговор пошел без натянутости. Поели, перебрались в комнату. Их разговор не прерывался ни на минуту, все болтали, и болтали. Так же, как они обычно общались по телефону. Вроде и ни о чем, и в то же время обо всем: о детях – у Вениамина было два взрослых сына – о музыке, о фильмах, о книгах.

– Ты посмотрела мои книги?

– Только так, мельком, не стала лезть в шкаф без спросу.

– У меня их не так много, не то, что у тебя (Дина о своей любви к книгам успела прожужжать все уши еще в начале переписки), но есть кое что интересное. – Вениамин вытащил несколько книг.

– Ой, у меня такие есть, я читала.

– Ну вот, а я хотел тебе подарить…

– Тебе что надо обязательно мне подарок сделать? Или сплавить в добрые руки, что бы место не занимали? – Дина лукаво улыбнулась.

Вениамин тоже рассмеялся:

– Просто хотел тебе приятное сделать. Я их тоже люблю, просто уже читал, а второй раз вряд ли прочитаю.

– Ну дети прочитают.

– Да мои обормоты не любят читать. Они все в компьютере сидят.

– Ну тогда внук. Когда подрастет.

– Это когда еще будет.

– Ладно, не расстраивайся. Пусть книжки стоят, как стояли, украшают интерьер. А если хочешь меня порадовать, что-нибудь потом придумаешь. По ходу. Знаешь, я вспомнила как раз по теме историю, в детстве случилась. Приехали к нам гости. Из Москвы. Дедушкин брат с внуком. Значит мне он двоюродный дедушка, а внук его – троюродный брат. И мы с ними целыми днями гуляли по городу. Считалось, что я показываю город. Но я тогда в городе не ориентировалась, достопримечательностей не знала, кроме главной площади. Нам все показывал дедушка. Он какое-то время назад, очень давно, жил в нашем городе, но помнил многое. И водил нас. А мне мама все равно велела их развлекать. И подарки, что им понравятся, купить. Хотя бы брату. И выделила три рубля. А я и не знала, что ему надо. Он мальчишка, я девчонка, интересы разные. Тем более он москвич – разные условия жизни, разные взгляды. Откуда я знаю, чего ему нравится? А мы, когда гуляли, и в магазины заходили. Но я хоть и наивная была, но понимала, по разговорам слышала, что у них там в Москве всяких товаров не в пример больше. Тогда тем более, не знаю, что купить с нашим-то дефицитом товаров. И вот зашли мы в центральные спорттовары, большой магазин. Ходим, сморим. Мне этот магазин всегда нравился, росла-то я спортивной девочкой. И там я увидела компас. Сама, конечно мечтала иметь такой компас. Эти мечты связаны были с походами, романтика, и все такое. И я подумала, что парню иметь компас никогда не помешает. Ну и купила. И подарила ему сразу же. Я ведь не знала, как лучше подарок преподнести, не день рождения в конце концов. А он засмеялся и сказал, что у него есть дома компас, лучше этого. Я и стою как дура с этим компасом. Не помню, сколько он стоил, но не совсем дешевый. Кажется, что-то около трех рублей. Мама как раз трешку дала, я и искала подарок в этих пределах. А тут брат отказался. Что мне было делать? Домой принесла… Мне даже немного попало от мамы. Я оправдывалась, что, мол, не знала, что купить. Правда она не сильно меня ругала, еще трешку дала. И потом получилось все как надо. Мы зашли в очередной магазин, в ювелирный, который около нашего дома был. Почему мы туда потащились, не знаю. Куда дедушка водил, туда и шли. А он, наверное, заходил подряд во все. И вот в том магазине брат увидел сувенир. Из полудрагоценных камней. Подставка из какого-то темно-зеленого камня, даже не знаю, как называется, а на этой подставке какой-то прозрачный камушек, хрусталь, наверное, красивый такой, грани переливаются и небольшая кирка рядом. Такой чисто Уральский сувенир. И тут братишка стал у деда выпрашивать: «Купи, да купи…» А до этого он ничего не просил, то ли не хотел, то ли не нравилось ничего. Ну дед конечно не соглашается, мол, зачем он тебе. И тут я быстро сообразила. Метнулась в кассу, чек отбила, купила… Торопилась, думала, дед пойдет на вход, а мне тогда что делать. Но успела, взяла у продавщицы и тут же дарю брату. Дедушка конечно давай отказываться, а брат наоборот, обрадовался. Я вздохнула с облегчением – наконец миссия выполнена, подарок в тему выбрала.

– Да, интересно рассказываешь. Это намек, какой тебе подарок купить?

– В смысле?

– Ну, в ювелирном магазине.

– Да что ты, – Дина даже смутилась, – Я ведь просто так рассказала, и в мыслях не было намекать.

– Ладно, ладно… Может музыку поставить?

– Можно, если не очень громко, мне не нравится, когда шумно.

– Ты какую любишь?

– Я вроде говорила: русский рок, авторскую песню. Или что-нибудь годов 70-х, 80-х.

– Вот, смотри, какие диски у меня есть. Я вообще-то их не слушаю, потому что в интернете музыку включаю. Там ведь есть все, что только пожелаешь.

– Наверное. Только у меня не получается искать. Да и дома нет пока интернета, а у мамы без меня есть кому слушать. Да если честно, я почему-то разлюбила слушать музыку. Меня сейчас в тоску вгоняет.

– Тогда может, не надо включать?

– Нет-нет, почему же… Вот что у тебя нашла – Высоцкий. Сразу пять дисков.

– А, да, мне он очень нравится. Самый так сказать любимый исполнитель.

– Мне тоже нравится. С детства! Вот и давай его и включим. Тем более, что в тоску я от него не впаду точно.

Поставили диск с Высоцким. Дина с удовольствием слушала знакомые песни и рассказала один случай, как спорила со своей двоюродной сестрой.

– Я, кажется, классе в пятом была, или в четвертом, не помню. Но Высоцкий мне уже тогда нравился. Хотя родители мои его не жаловали и кассет с его записями у нас не было. Я же слушала его песни на школьных вечерах, в лагере, у одноклассников. И оценила его творчество. Хотя, наверное, не столько оценила, сколько просто подражала одноклассникам. Ну еще тот факт, что это сам Высоцкий поет! Помнишь, в то время фильм вышел, "Место встречи изменить нельзя", вся страна смотрела, и я не исключение. Жеглов и Шарапов – кумиры. Просто Конкин не сильно известный был, а вот Высоцкий… Я пластинки с его песнями выпросила у родителей. А сестра была на два года меня старше. И ее кумиром была Анна Герман. Мне, честно говоря, Герман не очень нравилась в то время, правда я только одну ее песню знала – "Когда цвели сады". Какой-то слишком взрослой эта песня казалась, и грустной. В моем понимании – отстой. Конечно я тогда такого слова не знала, но смысл был такой. И вот как встретимся с сестрой, так и спорим, кто круче – Герман или Высоцкий. Я была младше, веские доводы приводить не умела, а она еще аргументировала – " А моя бабушка говорит, что он пьяница!" Моя, наверно, тоже бы так сказала, просто она не знала кто такой этот Высоцкий, но, когда я слушала пластинки, тоже ворчала и плевалась. Я конечно слышала тогда про Высоцкого подобные высказывания, но не брала, что говориться в голову. И считала, что не может быть плохим человек, сыгравший такого бесподобного Жеглова. Это был мой главный аргумент. Сейчас конечно и Анна Герман мне тоже нравиться, а про Высоцкого хоть и наслышана не мало, но все равно, уважаю его. Самое главное – его песни, а уж какой он человек, не мне судить.

– Я тоже так считаю. Слушай, раз тебе так нравиться Владимир Семенович, давай я тебе и подарю эти диски.