Семь причин помнить тебя

– Девушки, как ваши дела? – как всегда вежливо спрашивает Том, когда подходит к нашему столику. В его руках две креманки с шоколадным мороженым. Сандра сделала свой выбор: она знает, что нужно заказывать.

– Хорошо, – почти хором отвечаем мы.

Хотя, не знаю, что насчет Сандры, а я вот себя чувствую не очень-то и хорошо. Можно сказать, даже плохо. И всё из-за приглашения на вечеринку этой выскочки Джесси. Том ставит на столик креманки с заказанным мороженым, вежливо улыбается и отходит от нас, понимая, что нам нужно поговорить тет-а-тет. Без свидетелей. Только я, Сандра и мороженое.

– Сандра, ты звонила мне, пока я была в школе… Забыла телефон в локере. Не могла ответить. Что-то срочное?

– Мой брат… Он в больнице, будут делать операцию. У него рак, – сквозь слезы, прерывисто и тихо бормочет Сандра.

Несколько минут я просто смотрю на подругу, не зная, что сказать. В таких ситуациях все кажется фальшивым, даже если и произносится от души. Какое-то время мы просто молча сидим в полупустом (хотя обычно здесь немало посетителей) кафе, словно молчание – единственный верный вариант развития дальнейших событий. А я ведь хотела поговорить с Сандрой о приглашении Джесси на вечеринку. А еще о загадочном и таинственном послании от анонимного отправителя… О том, как мне быть и что делать дальше… Но разве можно сравнить масштабы катастрофы? После того, что она мне сказала, уже просто неловко говорить о своих «проблемах». На фоне болезни родного человека всё это выглядит слишком мелким и каким-то несерьезным.

– Знаешь, Сэм, мне просто нужно было с кем-то поговорить, знать, что я не одна, – произносит Сандра в слабых и безуспешных попытках прекратить всхлипы. – Мама с отцом сейчас в больнице… Я тоже там была. Потом пришла сюда. Тяжело. Пришла в это кафе, села за столик. Набрала тебе, но ты не отвечала. Я так и подумала, что ты забыла свой телефон в локере. Такое ведь уже случалось. Но хорошо, что ты отозвалась и пришла сюда, – Сандра улыбнулась сквозь слезы. – Без тебя, Саманта, я бы уже просто сошла с ума. Поверить не могу, что с моим братом такое случилось.

– Сандра, не знаю, что и сказать… Всё наладится… Прости, мне очень жаль.

– Спасибо, Сэм. А как у тебя дела? Что в школе?

– Не думаю, что школьные проблемы могут превысить масштабы твоего горя.

– Саманта, спасибо за поддержку, правда, но я не могу не спросить, как твои дела. Как только ты вошла в кафе, я заметила, что ты чем-то встревожена… Рассказывай. Что случилось?

– Да рассказывать особо и нечего.

– Саманта. Перестань, рассказывай. Я же вижу, что у тебя что-то случилось.

– На фоне твоего горя мои проблемы слишком мелкие.

– Саманта, мы же лучшие подруги. Да, у меня в семье горе. Но это не значит, что теперь я не хочу слушать про то, что случилось у тебя. Рассказывай, иначе я обижусь.

– Джесси приглашает меня на вечеринку.

Сандра совсем не удивилась. Наверное, догадывалась, что речь пойдет о Джесси.

– Что за вечеринка?

– Джесси желает превратить меня в девушку их уровня.

Сандра уронила ложку от мороженого на пол. Видимо, на этот раз всё-таки удивилась.

– С чего бы вдруг она стала такой доброй? – спросила она, как только подняла ложку с пола.

Если бы я знала… Сама задаюсь этим же вопросом.

– Не знаю, не знаю. Как думаешь, соглашаться?

– Если не согласишься, все могут не так понять, – не раздумывая, ответила Сандра.

– Тоже об этом думала. Надеюсь, Джесси ничего не замышляет, – спокойно ответила я, хотя совершенно не была в этом уверена.

– Все будет хорошо, – Сандра попыталась меня подбодрить, несмотря на то, что у нее сейчас жизненная ситуация в разы тяжелее моей.

Разве может болезнь близкого человека сравниться с приглашением на вечеринку от королевы школы? Разумеется, нет.

– Надеюсь, Джесси ничего не выкинет. Знаешь, Сандра, от нее ведь всё что угодно можно ожидать.

Она пристально посмотрела на меня, словно я сказала что-то жутко странное, а затем серьезным тоном произнесла:

– Джесси, конечно, не подарок, но не думаю, что она способна на какую-либо жестокость. Максимум, что она может, так это пролить на новое платье своей жертвы лимонад в школьной столовой. Как бы случайно. И при этом не извиниться. На что-то большее у Джесси не хватит ни фантазии, ни ума. Так что не думаю, что тебе стоит сильно по этому поводу переживать. Точнее, не стоит вовсе.

Быть может, Сандра и права. Действительно, со времен нашей начальной школы Джесси не была замешана в каких-то уж слишком подлых делах. Пролить лимонад, случайно задеть дверцей шкафчика в момент переодевания на физкультуру, спрятать кроссовки или форму в другой локер – вот, что было верхом скверного характера королевы школы.

– Наверное, ты права, – вернувшись из собственных мыслей в реальность, со вздохом ответила я Сандре. – В конце концов, пролитого на свое платье лимонада я не боюсь. И я всегда смогу уйти с этой вечеринки. Если вдруг почувствую, что что-то пошло не так.

– Именно.

Сандра и я расплачиваемся за мороженое (хотя старик Том и собирался угостить нас им бесплатно, за счет заведения, но мы всё равно не можем не оплатить), встаем из-за столика и собираемся отправиться по домам. Сандре уже успели позвонить родители, а меня ждет пустая квартира (родители уехали в командировку на две недели). Решаю не рассказывать Сандре о таинственных посланиях: вдруг это окажется единичным случаем. Ей и без моих рассказов сейчас нелегко.

Глава 6

Джесси Олбрайт

Старшая школа «Вэлли Хилл»

США

Сколько девушек из старшей школы «Вэлли Хилл» одеваются безвкусно? Не ошибусь, если скажу, что почти все. Кошмар, да и только. Нет, вы только представьте себе: сотни девушек в ужасных нарядах. Каждый день. Никогда, наверное, не пойму, как можно облачиться в такие несочетаемые вещи. Мне подобное и в самом страшном сне не привидится. А им – нормально. «Вэлли Хилл» – престижное учебное заведение: половину учеников старшей школы можно отнести к тем, кому по жизни сильно повезло (они родились в богатой, привилегированной семье). Есть здесь и те, кто выиграл грант на обучение. И как правило, именно последние и одеваются безвкусно. У них нет финансов на хорошие наряды. А если что-то и есть (что они смогли заработать, трудясь либо официантами в кафе, либо в библиотеке школы, либо где-нибудь еще), то тратят на самое необходимое. Тут уж не до выбора стильных нарядов, покупки сногсшибательных туфель или сумочки. Или походов в ресторан, просто чтобы отметить окончание очередной утомительной учебной недели. Для таких нормально питаться гамбургерами и совершенно не беречь фигуру.

Вход таким индивидам в клуб чирлидеров закрыт. Как правило, их можно найти в самых отдаленных рядах школьной столовой, если примкнуть к «отряду» ботаников. И даже после школы они торопятся на какие-нибудь факультативы или просто домой. Они не устраивают вечеринок, а на другие тусовки их просто не приглашают. Так и живет старшая школа «Вэлли Хилл». Среди девушек – главная здесь я. Джесси Олбрайт.

Чирлидерша, королева школьного конкурса красоты и мечта всех парней.

Мои родители – состоятельные люди, я живу в роскоши с самого раннего детства. Мне совершенно не привыкли в чем-либо отказывать. До недавнего времени я ездила в школу с личным водителем. Но как только мне исполнилось шестнадцать, отец купил мне шикарный автомобиль… Машину моей мечты. Ярко-зелёный кабриолет. Мне нравится самой быть за рулем, парковаться у школы, а затем начинать новый будний день. Ведь ты знаешь, что ничего необычного случиться не может. Не должно. Все здесь тебя любят, ценят и уважают. Хотят дружить с тобой… Но мне так нравится ни на кого не обращать внимания, не принимать кого-то новенького в наш круг и сплетничать обо всем с подругами…

Мне нравится моя школьная жизнь. Надеюсь, ничего страшного в череде моих безмятежных дней не случится… К ужасающему я отношу и какие-то личные трагедии…

Глава 7

Марк Морель

Франция

Париж – удивительный город. Здесь можно прожить всю жизнь, и он никогда не успеет надоесть. От него никогда не устанешь. Наша семья живет неподалеку от главной достопримечательности Парижа. Эйфелевой башни. Я учусь в престижной частной школе. Никогда не учился в государственных. Мои родители – финансово обеспеченные люди. Помимо обычной школы я посещаю модельное агентство. Все девушки из старшей школы без ума от меня. Нет, это не моя подростковая фантазия. Вовсе нет. Почти каждый день я нахожу какие-нибудь послания в мой адрес в виде записок (как анонимных, так и нет) либо в рюкзаке, либо где-нибудь еще. Много девушек признавалось мне в любви и лично. Но любил ли кого-нибудь в этой жизни я? Нет. Еще нет. По-настоящему – еще никого. Знаете, не встретил еще такую девушку, вместе с которой хотелось бы сбежать в ранний предрассветный час на набережную Сены и гулять, держась за руки до тех пор, пока не надоест. Не встретил ту, ради которой хотелось бы совершать невообразимо прекрасные поступки. Вроде преподнесения огромного количества роз, ужина в кафе с видом на вечерние огни Парижа и всего такого. Интересно, существует ли она вообще в этой вселенной?

Все девушки из моего модельного агентства выглядят одинаково. Почти. Я, конечно, утрирую, но доля истины в моих словах присутствует. Все эти куклы похожи друг на друга. Одни и те же выражения лиц, одни и те же улыбки, которые кажутся мне иногда чересчур фальшивыми. С ними не очень интересно даже разговаривать. Почти всех волнует лишь внешность. Их собственная или других людей. Их не пригласишь в кафе и не угостишь хрустящим багетом, и они ни за что не отведают лишний круассан. Опасаются за свою фигуру. Боятся поправиться даже на пару граммов. Иногда это пугает меня.

В модельное агентство меня привела мать. Мне было всего лишь пять лет. С тех пор мое лицо красовалось на рекламных плакатах, афишах, билбордах при въезде в аэропорт. И много где еще. В детстве я рекламировал молочный шоколад. Часто появлялся в телевизоре. Один раз даже принял участие в кулинарной передаче. Мне тогда только исполнилось тринадцать, и по сюжету мне предстояло приготовить первый в своей жизни вермишелевый суп. Жюри, к моему глубочайшему удивлению, высоко оценило мои старания, и я даже занял призовое место. Одним из призов в той телепередаче (которая, к слову, была довольно популярной и транслировалась по федеральным каналам) было обучение в одной из лучших, престижных кулинарных школ Европы. Я прожил год, учась по обмену в Италии. Научился готовить фирменные пиццу, спагетти с различными соусами, и много чего другого, не менее удивительно-прекрасного. В четырнадцать я завел свой кулинарный блог, где бережно сохранял рецепты, по которым мне нравилось творить больше всего.

Тогда же я и создал свой аккаунт в одной из соцсетей, где каждую неделю готовил блюда по просьбам своих подписчиков. На фоне на тот момент была крохотная, но довольно уютная кухня в общежитии нашей кулинарной школы. Мои родители могли оплатить мне проживание где угодно, но я отказался. Не хотел выделяться. К тому же хотелось попробовать пожить в совершенно других условиях. Не таких роскошных, к каким привык с самого раннего детства. В том общежитии жили и другие ребята, которые обучались в той же школе кулинарного мастерства, что и я. Некоторые так же выиграли обучение за счет телепередачи, заняв в ней призовое место, другим же всё оплатили родители.

Тем ребятам, как и мне, непреодолимо хотелось окунуться в атмосферу самостоятельности. Нет, это понятие никак не связано с распитием алкоголя и чем-то подобным. Нам просто хотелось пожить одним. Без контроля богатых родителей. Так странно думать, что если бы не участие в той телепередаче, то кулинария вряд ли когда-нибудь превратилась бы в мое хобби. А ведь всё началось с того, что мать привела меня за руку в модельное агентство. Славного пятилетнего мальчугана с обворожительной для своих лет улыбкой, пригодной для съемок в рекламе молочного шоколада.

Сейчас на моем кулинарном канале около миллиона подписчиков. Нереальные цифры. Столько людей по всему земному шару каждую неделю смотрят мои новые видео. Как я готовлю очередное блюдо. Мне постоянно пишут сотни тысяч комментариев, ставят сумасшедшее количество лайков. Но я не могу назвать всех этих людей просто своими фанатами. Они мне как приятели. Да, именно так. Без них я – не я.

– Марк, в школу же опоздаешь! – с кухни доносится звонкий голос мамы.

Мне уже шестнадцать, а мама порой обращается со мной, как с ребенком. Несмотря на то, что я уже успел пожить самостоятельно в другой стране. Похоже, родительская гиперопека не лечится. Может пройти на некоторое время, но навсегда исчезнуть – вряд ли. В последнее время я чувствую себя не обычным подростком, а зомби. Самым настоящим. Каждый день похож на предыдущий. Ранний подъем в шесть утра. Сопровождающийся вот такими возгласами мамы из кухни. Затем – душ, завтрак и поездка в школу. В нашей семье принято везде ездить с личным водителем. Но я отказался от этого еще год назад, из-за чего мама чуть ли не целый месяц (а то и гораздо дольше) сокрушалась. Как же так, начать ездить в школу на автобусе. Ведь все из моей престижной частной школы приезжают на автомобилях. Но я не хотел быть, как все.

– Марк, сколько у тебя сегодня уроков? – сухим деловитым тоном спросила мама, как только я появился на пороге.

Быстро соображаю, какой сегодня день недели и что будет в школе… Так. Сегодня только понедельник. Начало длинной однообразной недели. Шесть уроков. Надеюсь, не сойду с ума. Так еще и контрольная по математике, в которой я совсем ничего не понимаю.

– Марк, ты вообще слышишь, что я говорю?

– Да. Сегодня шесть уроков, – ответил я, возвратившись в надоевшую мне реальность пафосной жизни с личным водителем и богатыми родителями.

– Отлично. Значит, после уроков за тобой заедет наш водитель.

Видимо, заметив, по моему выражению лица, как я удивился, мама поспешила продолжить:

– Да. Я знаю, Марк, что ты не любишь ездить куда бы то ни было с водителем. И выступаешь за самостоятельность. Всё это, конечно, похвально. Я рада, что у меня такой сын. Но сейчас ты в таком возрасте, что излишняя самостоятельность может пойти лишь во вред.

Тон мамы вдруг немного смягчился:

– На самом деле, Марк, сейчас в нашем квартале процветает криминал. Да, мы живем в благополучном районе, но почитай газеты. Там заголовки пестрят ужасающими названиями.

«Сегодня подростки ограбили местный ювелирный магазин на улице Тюильри. Есть жертвы».

– Мам. Я уже не маленький. И могу постоять за себя, если что. К тому же, я уже жил один в другой стране, когда был учеником по обмену.

– Но, тем не менее, лишняя осторожность не помешает. Поэтому я очень тебя прошу, чтобы ты нигде не задерживался допоздна, а в школу и из школы ездил с водителем. Ради твоего же блага.

На это мне хотелось ответить маме резко и грубо, но я сдержался. Мне нужно всего лишь найти способ, как уехать из этого города вновь. Невыносимо находиться в условиях тотального контроля двадцать четыре часа семь дней в неделю. Быть может, есть какие-нибудь подходящие для меня программы учебы по обмену? Что, если вновь прожить год в чужой стране? Вдали от привычных условий? Заманчивая идея. Надо просмотреть сайты. Наверняка найдется что-нибудь подходящее…

Глава 8

Саманта Митчелл

США, жизнь после аварии

Реабилитационная клиника

Окна клиники, в которой я вынуждена по воле судьбы сейчас находиться, выходят во двор. Он довольно уютный. Прекрасные цветы на каждом шагу, а на каждом углу – разноцветные скамейки. Когда я прохожу мимо и просто задерживаю взгляд, то мне почему-то всегда кажется, что они только что покрашены. Скорее всего, в два или даже в три слоя. Но стоит мне провести по ним пальцем, снова и снова это оказывается всего лишь иллюзией. Такое ощущение складывается только из-за того, что эти скамейки слишком кислотного цвета. По мнению психологов из этой клиники, подобное буйство красок и цветов должно вселить в пациентов лишь положительные эмоции, зарядить их немалой долей оптимизма. Но, сказать по правде, меня все это почему-то только раздражает. Нет, здесь уютно, но вот эту пронзительную яркость стоило бы убрать. Перекрасить во что-то более нейтральное.

Прохожу еще пару шагов. Ровно стриженый газон. Такого же ярко-зеленого цвета. Единственный плюс: аромат свежескошенной травы, который я могу прочувствовать при очередной его стрижке. В свободное от очередных сеансов психотерапии и тщетных (надеюсь – только пока что) попыток специалистов восстановить мне память, меня можно застать только там. В этом дворике. Обычно после пяти часов вечера. Солнце уже успевает скрыться за высокими кронами столетних деревьев, оставляя позади полуденный зной. В воздухе витает аромат свежей выпечки из открытого напротив кафе, горячий некогда асфальт уже не накален до предела, а это значит, что я могу побыть наедине с собой и своими мыслями. Сесть на одну из кислотных скамеек (выбора нет) и начать пытаться что-то вспомнить из своей жизни. Из своей прошлой жизни. Снова и снова. День за днем. Пытаться вспомнить. Вы понимаете, как все это тяжело? Особенно, если знаешь, что так ничего можешь и не вспомнить. Ничего и никогда.

Мне кажется, что я никогда-никогда ничего не восстановлю в памяти. В голове – сплошные хаотичные отрывки. Черно-белые кадры кинопленки. Цветные появляются лишь изредка. Иногда моя память озаряется короткими вспышками, и кажется, что наступает прозрение, но это всего лишь кажется. Максимум, что вспоминаю, так это какой-нибудь рандомный день из моей школьной жизни… Что самое обидное, ничем совершенно не примечательный. Надо постараться вспомнить что-нибудь более значительное. Важное и нужное. Сеансы психотерапии призваны в этом помочь, но пока особых результатов нет. Надеюсь, временно. И вскоре я вспомню свою жизнь. Посещать эти занятия мне не нравится (там слишком много людей, а я стеснительная), но из-за того парня в бейсболке я не пропускаю ни одного сеанса. До недавнего времени наше общение сводилось лишь к наивным переглядываниям и полуулыбкам, но сегодня случился первый разговор. Один на один.

Без посторонних людей. Когда наш сеанс психотерапии подошел к концу, я вышла из кабинета, но спустя несколько мгновений вдруг обнаружила, что на моем плече нет рюкзака.

Сообразив, что оставила его в кабинете, я поспешила вернуться. Но не успела я войти, как рюкзак мне уже осторожно протягивала рука парня в бейсболке. Тогда мы и заговорили. Как оказалось, он тоже потерял память после автокатастрофы. Но проблема в том, что он не помнит даже своего имени. И тоже не теряет надежды восстановить память. Мы еще долго потом беседовали в кафетерии клиники, ели мороженое, пытались хотя бы на некоторое время забыть о том, какие испытания уготовила нам в этой жизни вселенная. Время пролетело незаметно, и мы договорились встречаться в этом кафетерии каждый раз после сеансов психотерапии. Беседовать обо всем подряд, пытаясь вспомнить свои прошлые жизни. Надеюсь, у нас это получится. Завтра мы встретимся здесь снова. Саманта Митчелл и парень в бейсболке.

Глава 9

Марк Морель

Частная школа «Сэн-Прэ»

Париж

– Марк, как насчет того, чтобы устроить на выходных вечеринку? Я приглашаю.

Моника. Девушка, тотально и навечно в меня влюбленная. Не понимающая никаких отказов, намеков и прочих полутонов в общении. Она думает, что я люблю ее и просто флиртую с ней. Монике бы в писатели податься: читатели наверняка оценили бы ее безудержную фантазию. И вот что мне отвечать? Совсем не хочется задевать ее чувства, но и идти на эту вечеринку – тоже. Нет желания. Я ведь прекрасно понимаю, что данное приглашение можно приравнять к рандеву. Моника не упустит возможности принести свечи и прочую романтическую атрибутику, а также приготовить ужин и включить какую-нибудь соответствующую мелодию, чтобы мы сошлись в танце, а вскоре, конечно же, страстно поцеловались бы.

– Прости, Моника. У меня другие планы, – ответил я, опустив жетон в автомат с напитками.

– И какие?

Упрямство этой девушки достигает порой просто космических масштабов.

– Есть кое-какие дела. Надо помочь родителям, – ответил я, вынув пластиковый стаканчик.

Кто-то сзади нечаянно толкнул меня, и я (разумеется, не специально) выплеснул содержимое горячего стаканчика на Монику. Точнее, на ее белоснежную отутюженную рубашку. Кошмар.

– Марк, какой же ты идиот, – зло бросила мне Моника перед тем, как удалиться, звонко цокая высокими каблуками по паркетному полу.

Даже извиниться не успел.

Когда я зашел в класс, урок уже успел начаться. Но в этой школе к опозданиям относятся снисходительно, поэтому, кроме вежливого замечания учителя, ничего и не услышишь. Быстро проскользнув к своей парте и достав из рюкзака учебник, тетрадь и ручку, стараюсь сконцентрироваться на происходящем. Но получается слабо. Точнее, не получается вовсе. Мне нужно проверить сайты на предмет объявлений об учебе в других странах. Наверняка существует что-то подходящее. Вытащив из кармана джинсов смартфон, вбиваю в поисковую строку свой непритязательный запрос: учеба в США, уехать и стать учеником по обмену.

Почему именно США? Не знаю. Там я еще ни разу не был. К тому же хотелось уехать куда-нибудь за океан. Далеко. Я бы, если честно, согласился улететь даже в Африку. Но это слишком радикально, да. США подойдет. Пока учитель сосредоточенно выводит на доске формулы, я открываю нужный сайт и перехожу по ссылке, что ведет меня в другой мир. Свободный от тотального родительского контроля. Мое внимание привлекла одна интересная программа. Если пройду, окажусь в США. Стану учеником по обмену. Надо принять участие.

Глава 10

Саманта Митчелл

Жизнь до аварии

Старшая школа «Вэлли Хилл»

Я думала, недавнее анонимное послание было всего лишь случайностью. Мало ли, кто мог ошибиться. Но когда и сегодня перед уроком французского я открыла свой локер и обнаружила там записку, то не знала, как реагировать. Не знаю и до сих пор. Это уже не кажется совпадением. Послание в милом светло-розовом конверте точно адресовано мне. Сомнений быть не может. На этот раз таинственный автор предлагает мне встретиться. После уроков в кафе «Мятежные Сердца». Интересно, кому бы понадобилось встретиться со мной в кафе «Мятежные Сердца»? Это место не посещается нашей элитой. Значит, мой тайный воздыхатель – явно кто-то из ботаников. Но кто именно? Я уже собиралась отправиться на урок, предварительно взяв с собой записку, чтобы показать ее Сандре, как меня снова перехватила по пути Джесси.

Ей что, заняться больше нечем?

– Саманта, угадай, по какому поводу я к тебе пришла? – со своей фирменной приторно-фальшивой улыбкой спросила меня Джесси.

Вечеринка. О, Господи. Зачем мне нужна эта вечеринка? Какую цель ты, Джесси Олбрайт, преследуешь?

– Догадываюсь, – коротко бросила я Джесси без малейшего энтузиазма.

Мой сухой тон ее совершенно не смутил (я сомневаюсь, что эту особу может в этой жизни что-то смутить), и она поспешила продолжить:

– Так ты придешь?

Мне хотелось ответить ей категоричным отказом, но я вспомнила наш разговор с Сандрой в кафе. Ее слова, что если я откажусь, то это может сделать все только хуже. Да я и сама об этом думала… Поэтому я ответила положительно. В любом случае: с вечеринки всегда можно уйти. Силой меня там никто держать не будет.

– Да, Джесси. Я приду.

Судя по всему, Джесси никакого другого ответа и не ожидала, поэтому ничуть не удивилась моим словам.

– Вот и отлично, – поправив выбившуюся прядь белокурых волос, будничным тоном произнесла она и, одарив меня на прощание своей неизменно фальшиво-приторной улыбкой, поспешила удалиться прочь.

Детали вечеринки мы договорилась обсудить в школьном чате. Тем лучше: не желаю разговаривать с Джесси вживую. Посмотрим, что будет представлять из себя эта вечеринка. Ах да, по словам Джесси, на ней будет Джош. Джош, который в меня влюблен. Что за глупости. Ей лишь бы что-то выдумывать. Джош любит футбол, стройных чирлидерш и себя. Кого и что угодно, но только не меня. Еще и это анонимное послание в моем шкафчике… Кто его автор? Так, мне необходимо срочно рассказать обо всем Сандре. Просто необходимо.

Глава 11

Саманта Митчелл