Жертва

Сергей Привалов

Жертва

Глава первая

Смутные сны перемежались с беспамятством. Реальность рассыпалась на осколки, склеить которые я был не в силах. Каждый новый проблеск сознания приносил лишь больше вопросов, а ответов не было ни одного. Воспоминания, словно старые фотографии, выцветали и искажались. Вот я вижу яркий солнечный день, слышу смех и чувствую тепло рук матери. Но лицо размыто, а голос неразличим. В следующее мгновение все исчезает, и меня окутывает ледяной холод, пронизывающий до костей. Я один в бесконечной пустоте, окруженный лишь тусклым светом далеких звезд.

Отчаяние захлестывало меня. Я чувствовал себя потерянным и беспомощным, словно выброшенный волнами бушующего моря на берег незнакомого мира. Я пытался ухватиться за ускользающие обрывки реальности, но они рассыпались прахом в моих руках. Каждое усилие вызывало лишь острую боль, пульсирующую в висках. Кто я? Где я? Эти вопросы эхом отдавались в моей голове, не находя ответа.

Я ощущал себя марионеткой, лишенной воли и контроля над собственной жизнью. Невидимые нити дергали меня в разные стороны, заставляя совершать бессмысленные действия. Я пытался сопротивляться, но мои усилия были тщетны. Я был пленником в собственном сознании, обреченным вечно блуждать в лабиринте смутных воспоминаний и кошмарных видений. Иногда мне казалось, что я схожу с ума. Граница между реальностью и фантазией стиралась, и я уже не мог отличить одно от другого. Мир вокруг меня превращался в калейдоскоп безумных образов и звуков, преследующих меня в моих кошмарах.

Но даже в самые темные моменты отчаяния, во мне тлела искра надежды. Слабая, едва заметная, но все же присутствующая. Надежда на то, что однажды я смогу вырваться из этого плена, вспомнить кто я и вернуться к нормальной жизни. Я знал, что это будет нелегко, но я был готов бороться до конца. Я продолжал цепляться за ускользающие обрывки воспоминаний, пытаясь собрать их вместе, словно пазл. Может быть, где-то среди этих осколков прошлого кроется ключ к моему спасению. Я должен найти его, чего бы это ни стоило.

Именно в этот момент, когда надежда почти угасла, я ощутил слабое прикосновение. Не физическое, скорее, ментальное. Словно кто-то пытался достучаться до меня сквозь пелену забвения. Этот едва уловимый импульс стал нитью Ариадны, ведущей меня из лабиринта безумия. Я ухватился за него изо всех сил, пытаясь разглядеть источник света в этой беспросветной тьме. Постепенно, словно из-под толстого слоя пыли, начали проявляться обрывки мыслей, чувств, ощущений. Имена, лица, места, все это всплывало в сознании хаотично, не желая складываться в единую картину. Но с каждым проблеском становилось чуть легче дышать, чуть меньше страха сковывало мое существо.

Я вспомнил имя, свое имя. И это стало отправной точкой. За ним потянулись другие воспоминания, словно звенья одной цепи. Школа, друзья, первая любовь, радости и горести, победы и поражения. Все это было частью меня, моей истории, моего Я. И вместе с этим возвращалось осознание того, кто я есть. Не просто потерянная душа в бескрайнем космосе, а личность, со своими целями, мечтами и желаниями. Я боролся за свое существование, цеплялся за каждую ниточку памяти, словно за спасательный круг.

Знакомый стук заставил меня отвлечься от очередной вспышки воспоминания. Он приближался, заполняя все мое сознание и перед глазами стала проявляться очередная картинка смутного сна или яви. В нос ударил терпкий аромат цветущей сирени, легкое дуновения ветерка коснулось кожи, и я открыл глаза. Я сидел на деревянной скамейке, перелистывая пустые страницы толстой книги, а по дорожке выложенной причудливой плиткой шла девушка. Её каблучки стучали приближаясь, в густых волосах запутались лучи вечернего солнца, а на красивых губах играла тонкая улыбка.

Подойдя ближе, она села рядом и приблизив свое лицо ко мне, спросила, – Сергей Лаптев, ты помнишь меня?

Вглядываясь в ее лицо, я видел десятки других лиц, а попытавшись сосредоточится, но ничего не добился, она была красива, но ее черты постоянно плыли и менялись. Я отрицательно покачал головой и попытался сосредоточится на ее фигуре и тонких пальцах рук. Нет. Я никогда прежде не видел эту девушку. Но почему в груди так тепло и нежно?

– Я не помню, – прошептал я, чувствуя, как легкое разочарование мелькнуло в ее глазах, – Прости, я плохо запоминаю лица. Это была полуправда. Я действительно не помнил, но что-то внутри меня отчаянно хотело вспомнить, как будто забытая память была ключом к чему-то очень важному.

Она улыбнулась, грустно и нежно, и в этой улыбке я увидел отголоски чего-то знакомого, как старую фотографию, которую нашел на чердаке.

– Это плохо, – проговорила она, ее голос был мягким, как шепот ветра, – очень важно вспомнить, просто жизненно необходимо. Вспоминай!

Она протянула руку и коснулась моей руки, и в этом касании было столько тепла и надежды? Я не мог понять.

– Кто ты? – спросил я, и мой голос задрожал. Мое сердце бешено колотилось, как птица, пойманная в клетку. Кто эта девушка, вызывающая во мне такой вихрь эмоций? Почему ее присутствие одновременно пугает и успокаивает? Она встала и протянула мне руку.

– Пойдем. Ты должен это увидеть.

Я не знал, куда она меня ведет, и почему я ей доверяю. Но что-то внутри меня, какая-то новая, но забытая часть моей души, знала, что это правильно. Я взял ее руку, и мы пошли, рука в руке, в неизвестность, к разгадке тайны, которая, возможно, определит все мое будущее. Мы прошли сквозь летний парк, спустились по белой каменной лестнице вниз, к воде небольшой, но стремительной реки и замерли на небольшой круглой площадке.

– Посмотри на воду. Её движения стремительны, она течёт, подчиняясь законам природы, ее быстрый бег обусловлен многими факторами. Давай сядем.

Она села на серый гранит набережной и опустила в воду длинные, стройные ножки. Я сел рядом и спустив ноги в воду, почувствовал стремительность течения. На водной глади играли солнечные зайчики, слепя глаза, но я все смотрел и смотрел. Прохлада обжигала кожу, но это было приятно, словно вода вытягивала из тела накопившуюся усталость. Каждый мускул, казалось, расслаблялся под ее напором, уступая бесконечному движению. Тихий шелест волн, разбивающихся о гранит, сливался с далеким гулом в моем сознании, создавая причудливую симфонию, умиротворяющую и завораживающую одновременно.

Она молчала, глядя на воду, и я молчал, чувствуя, как ее спокойствие передается и мне. В ее глазах, отражалось то же самое стремительное течение, та же неукротимая сила, что и в воде. Казалось, она понимала воду, чувствовала ее энергию, ее бег. И я начинал понимать вместе с ней.

– Посмотри вниз, – слова она прошептала, но я услышал и уперев руки в камень набережной подался вперед, наклоняясь над водой.

– Что ты видишь, Носитель?

Вода была прозрачна и чиста, а небольшие буруны, возникающие у моих ног, ее чуть вспенивали. Кожа на моих ногах стала темно коричневой, со странным узором, что напоминал чешуйки. Ступни были массивные и имели острые длинные когти. Постой, как она меня назвала?

Толчок в спину был не сильный, но я, потеряв равновесие, рухнул в воду, а стремительный поток тут же подхватил мое тело, утаскивая в пучину уже с ревом несущейся реки. Холод пронзил все тело, словно тысячи игл вонзились в кожу. Дыхание перехватило, но инстинкт самосохранения заставил меня барахтаться, пытаясь вынырнуть на поверхность. Вода, словно живая, сдавливала со всех сторон, не давая глотнуть воздуха. Я отчаянно греб, ощущая, как течение неумолимо несет меня вперед, сквозь водовороты и подводные камни.

Мои руки наливались силой, длинные, мускулистые, с широкими ладонями и четырьмя пальцами, они гребли против течения, а грудная клетка, раздавшись в стороны напоминала уже монолитную плиту, покрытую мелкой чешуей, что отливала бронзой под лучами бледного солнца, пробивавшимися сквозь толщу воды. Сделав несколько могучих гребков, я вылетел из воды со скоростью бегущего человека, солнечный свет, блеклый в толще воды, сверкнул вспышкой по глазам, и я на секунду ослеп.

Перед глазами еще плясали солнечные зайчики, но быстрый бег течения исчез, я лежал на застеленной белой простыней кровати, а из широкого окна на пол падал солнечный свет. Ощущение мощи и силы постепенно угасало, уступая место привычной тяжести конечностей. Пальцы, судорожно сжали край простыни, руки, покрытая бронзовой чешуей, дрожали от слабости. Дыхание, еще недавно прерывистое и хриплое, стало ровным и глубоким. Я попытался приподняться, опираясь на локти, но тело не слушалось. Мышцы, казались ватными, лишенными какой-либо энергии. Голова кружилась, а в ушах звенело, словно после сильного удара. Я снова упал на подушку, чувствуя, как холодный пот проступает на лбу.

Два солнца, висящие в безоблачном небе, заливали комнату ровным, золотистым светом. Этот свет казался чужим, неестественным, как и все здесь. Белые стены, гладкий пол, отсутствие каких-либо предметов, кроме кровати, все это вызывало ощущение стерильности и пустоты. Где я? Что произошло? Последние воспоминания, река, борьба с течением, ослепительный свет – мелькали в сознании обрывочными кадрами, не складываясь в целостную картину.

С трудом повернув голову, я увидел свое отражение в полированной поверхности стены. Худая морда ящера, бледные серые губы, впадины ушей на приплюснутом с боков черепе, темно синяя радужка глаз с вертикальным зрачком и два маленьких рога торчащих на лбу. Что за черт? Я умер и стал чертом?

Паника накатила мгновенно, ледяной волной парализовав все тело. Я попытался пошевелить руками, но вместо привычных пальцев ощутил жесткие чешуйчатые когти, ноги, такие же, оканчивающиеся острыми когтями. Я скинул на пол одеяло и замер, неверяще пялясь на свой живот и ниже, ладно бы там не было только пупка, но и остального добра, там тоже не было.

– Носитель, рада приветствовать тебя. Наконец удалось вытащить тебя из небытия. Это мой первый опыт работы с незаписанной личностью, рада, что все получилось.

Женский голос в голове был знакомым, но образ не складывался, и понять кто со мной общается, было крайне трудно.

– Кто ты и где ты?

– Ты еще не вспомнил?

– Нет.

– Ты назвал меня Алиса, ты помнишь?

– Твой голос мне знаком, но в моей памяти не сохранилось ни одного твоего образа.

– Образа и не было, я всего лишь голос в твоей голове.

– То есть ты не человек, а моя фантазия?

– Нет. Я не человек, я программа.

– Программа? Какая программа может говорить со мной в моей голове? Это абсурд.

– Возможно, абсурд, но это так. Я – интерфейс, связующее звено между тобой и Матерью. Ты пока не готов вспомнить всё.

– Не готов? Почему? Кто решает, готов я или нет? И что за Мать?

– Вопросы, на которые пока нет ответов. Твоя память заблокирована, доступ к воспоминаниям ограничен. Требуется эмоциональная нагрузка, которую я не способна осуществить.

– Эмоциональная нагрузка? Что ты имеешь в виду? Мне нужно испытать сильные чувства, чтобы вспомнить? Это как в кино?

– Не уверена, что знаю значение слова кино. Чувства сами по себе не являются ключом. Важна их интенсивность и связь с определенными событиями. Необходимо, чтобы эти чувства затронули заблокированные области памяти, стали триггером для их активации. Проще говоря, ты должен пережить что-то очень значимое, что напомнит тебе о прошлом.

Я попытался сосредоточиться, ощутить хоть что-то, вытащить из подсознания обрывок воспоминания, зацепиться за него. Но в голове была лишь пустота, серая и безликая. И что мне делать? Ждать, пока меня что-то потрясет? Это звучит крайне неопределенно. Нельзя ли как-то ускорить этот процесс? Неожиданно, в комнате появилось много народа, и я судорожно одернул одеяло, хотя в прочем, мне нечего было прятать.

Вошедшие были в белых халатах, накинутых на плечи, и они были людьми. Они молча переглядывались, их лица выражали смесь любопытства и опасения? Что-то в их взглядах заставило меня съежиться. Один из них, самый старший, с аккуратной седой бородкой, шагнул вперед. В руках он держал какой-то прибор, напоминающий старый микрофон.

– Как вы себя чувствуете? – спросил он, его голос был мягким и успокаивающим. Я пожал плечами, не зная, что ответить. Чувствовал я себя, потерянным, беспомощным. Пустым сосудом, в который забыли налить содержание.

– Где я? Кто вы такие?

– Вы находитесь в частном центре реабилитации, вашим опекунам уже выслана информация о вашем пробуждении. Давайте мы проведем исследования, замерим вашу температуру и проведем исследования вашей крови.

Ага, сейчас, уже бегу и падаю. Только представив, как в меня будут втыкать всякие иглы и брать кровь, мне поплохело, и я тихо зарычал. Мой рык истолковали правильно, людей в комнате сразу по уменьшилось, только в дверях замер бородатый эскулап, что, тряся седой бороденкой, печалился о моем здоровье. Тело старичка исчезло из проема двери и в комнату мягко вступила девушка.

Лиловые глаза с желтыми крапинками, густые брови, высокий лоб, волна темных волос, нос с легкой горбинкой, бледные губы чуть приоткрыты, белые зубы стиснуты. Девушка ворвалась в палату стремительной фурией и достигнув моей кровати остановилась, вглядываюсь в мое лицо.

– Ты, кусок навоза, прилипший к заднице брандара!

Я выпотрошу тебя! – в руке девушки возник здоровенный тесак, и она кинулась на меня. Сталь блеснула в тусклом свете, тесак описал зловещую дугу, воздух рассек свист, и я зажмурился, ожидая неминуемого. Но удар не последовал. Открыв глаза, я увидел, что лезвие замерло в дюйме от моей груди. Девушка тяжело дышала, лиловые глаза метали молнии, но руки ее дрожали. В них чувствовалась не только ярость, но и какое-то отчаяние, боль, которую я не мог понять.

– Ты чудовище! – прошипела она, голос сорвался на хрип. – Ты отнял у меня все!

Я попытался что-то сказать, но горло пересохло. Кто эта девушка? Что я мог у нее отнять? В памяти не всплывало ни единого лица, ни единого события, которое могло бы связать нас. Лишь пустота и страх перед этим безумным созданием с тесаком в руке.

Она сделала шаг назад, словно отпрянув от собственного намерения. В глазах плескались слезы, смешиваясь с ненавистью. Тесак безвольно опустился вдоль тела. Кажется, она боролась сама с собой, разрываясь между жаждой мести и чем-то еще, более глубоким и сложным. Эта борьба отражалась в каждой черте ее лица, превращая прекрасную фурию в измученного ребенка.

– Рона, постой.

Меня захлестнула волна. Воспоминания хлынули потоком, обжигая сознание. Передо мной проносились видения высадки на Каргет, Система по имени Алиса, мои приключения на базе цорргов, знакомство с принцессой Мэри Сью, с капитаншей Крис Бреддок и Маргарет Хич, с последующими приключениями на рейдере Разящий и десант на чужой корабль левиафан. Вспомнил я и десантников Энди и Гарри, искусственный интеллект Эльзу, дрона Жужу и наконец Рону, ради которой, собственно, и пожертвовал жизнью.

– Рона, я все вспомнил. Но почему я отнял у тебя всё? Ты же жива.

– Ты обрек меня на жалкое сосуществование! Я больше не разведчик класса ультра, я списана на берег, империя отказалась от меня. Я привязана к планете, на которой ты валяешься полутрупом уже год, и не могу ее покинуть. Я привязана к тебе, и мое существование, зависит от тебя.

Ментальный навык порабощения, я вспомнил как применил его, тот поцелуй нельзя было назвать романтическим, однако только он, спас ее от смерти. Прошел уже год с момента моей смерти? Почему так долго? Мы общались с Алисой, и она называла крайним сроком пару недель на регенерацию тела. Видимо что-то пошло не так.

Глава вторая.

– Расскажи, что случилось? Я должен был восстановится достаточно быстро, но, по твоим словам, прошел уже год, как такое может быть?

Рона прожгла меня взглядом и отвернувшись подошла к окну. Постояв немного, она заговорила, голос девушки был сух и тих.

– Когда ты взорвал корабль, я думала, что умру. Однако ничего не произошло, и Эльза рассказала мне о твоем плане. Сначала я восхитилась твоим поступком, далеко не каждый разумный готов на самопожертвование. Однако чуть позже, уже на крейсере, куда доставили меня вместе с КБР и Эльзой я узнала, что ты умер не окончательно. ИИ, следуя твоим инструкциям, вышла на связь с коммандером Длани Императора, самим Рамиром и твою руку забрали, поместив в криокапсулу. Спустя пару недель тебя отправили в имперскую лабораторию, где конечность разморозили и пичкали различными питательными растворами, следя как растёт твое тело. Я иногда навещала тебя, меня тоже исследовали и проводили всевозможные тесты, но так и не смогли найти никаких отклонений. Спустя месяц твое тело было полностью здорово, пульс, дыхание, все было в пределах нормы для твоей расы, однако ты не приходил в сознание. Тебя поместили в отдельный бокс подключив к искусственному питанию и забыли про тебя. В начале, к тебе еще бегали молодые журналисты в поисках сенсаций, заходили различные профессора и ученые, но потом и их поток иссяк. Раз в месяц прилетает Крис Бреддок проверить тебя и оплатить счета, пару раз был коммандер Рамир и один раз появлялся штурмовик Гарри Олдман.

Девушка отошла от окна и села на мою кровать, поджав под себя ноги.

– Я пыталась улететь из этой солнечной системы пять раз. В двух случаях чуть не умерла от паники, еле откачали. Опытным путем я выяснила, что удаляясь на большие расстояния от тебя меня охватывает всепоглощающая паника, я не могу владеть собой, включается программа, внедренная тобой, которая тащит меня обратно к тебе. Естественно, пришлось попрощаться с имперской разведкой и сидеть подле тебя, в ожидании, когда же ты наконец придешь в себя. И вот, спустя почти год, ты очнулся.

– Ну извини меня. Другого выхода как спасти тебя тогда я не знал.

– Ладно. Приходи в себя, отъедайся, а то, наверное, уже разучился самостоятельно пережёвывать пищу. Вечером прилетит Крис. В шкафу одежда, жду тебя за дверью, пред вылетом нужно дать нагрузку на твое тело.

Она спрыгнула с кровати и вышла за дверь, оставив меня одного. Интересно и куда мы собрались лететь? Почему Крис взяла на себя мое лечение, неужели из-за того, что тогда на горящем корабле, я спас ее жизнь.

– Алиса, ты тут?

– Привет, Носитель.

– Это ты была в моем сне?

– Да.

– Спасибо, что вытащила.

– Мне было скучно, сам ты по-видимому и не собирался выбираться из своей скорлупы сновидений.

– Мне казалось, что я все забыл, никак не мог вспомнить кто я, а ты подтолкнула. Спасибо.

– Зачитать информации о текущем состоянии?

– Давай, а я пока оденусь.

– За уничтожение корабля охотника и разумной биомассы получено двенадцать уровней и соответственно 12 единиц характеристик и 24 единицы навыков. Доступно для освоения десять навыков. Загрузка реактора 36%, здоровье 100%, голод 35%, жажда 40% Задание на уничтожение враждебной биомассы выполнено, ты допущен до контакта с Маткой, для этого необходимо посетить базу-аванпост Черная королева в созвездии Лиры.

– Нормально нападало. Хорошо, давай чуть позже разберемся с навыками, нужно сесть и все обстоятельно взвесить, и обсудить. Раньше я как-то не задумывался над своим развитием, но теперь понимаю, что это тело и я связаны не разрывно, и что бы выжить, мне нужно правильно развиваться. А сейчас я пойду и набью реактор на полную. А ты пока посиди тут. Не скучай.

– Я так то, всегда с тобой, шутник.

Мне показалось или Алиса улыбнулась? Одев серый комбинезон, мешковатую куртку и безразмерные ботинки, что обтекли мои стопы, я вышел за дверь, где Рона, взяв меня под локоток, потащила в столовую. Пройдя светлыми коридорами с широкими окнами мы поднялись на лифте наверх, и вышли в большой круглый зал, заставленный столами и стульями.

Запах свежеиспеченного хлеба и чего-то сладко-ванильного окутал меня, как теплое одеяло. Несмотря на унылый внешний вид, в столовой царила оживленная атмосфера. Люди в таких же серых комбинезонах, как и мой, сидели за столами, оживленно переговариваясь. Кто-то сосредоточенно копался в тарелке, кто-то делился впечатлениями, жестикулируя руками. Рона усадила меня за один из свободных столиков у окна. Отсюда открывался потрясающий вид на бескрайние поля, уходящие вдаль до самого горизонта. Два солнечных диска, один большой, второй поменьше щедро заливали помещение теплым светом, создавая ощущение уюта и покоя.

В центре зала, словно накрытые скатертью-самобранкой, возвышались столы, уставленные подносами с яствами. Глаза терялись в калейдоскопе угощений, от хрустящих овощных салатов до соблазнительных мясных нарезок, от сочных фруктов до румяной выпечки. Рона, заметив мое легкое ошеломление, легонько подтолкнула меня в направлении шведского стола.

– Не стесняйся, бери все, что душа пожелает! Сегодня здесь пир на весь мир, – с лукавой улыбкой подмигнула она.

Наполнив десяток тарелок разными вкусностями, я под взглядами окружающий вернулся к столу. Рона уже успела принести нам по пузатой чашке ароматного кофе. Первый глоток обжег горло, но тут же придал бодрости. Я с удовольствием принялся за еду, наслаждаясь каждым блюдом. Рона, отпивая мелкими глотками от своей чашки с любопытством смотрела как я набиваю реактор, и вдруг улыбнувшись ускакали за каким-то блюдом что водрузили на раздачу пара поваров в белых колпаках.

Передо мной на столе появился небольшой тазик, в котором плавало нечто скользкое и пузырящееся. Я посмотрел на Рону вновь усевшуюся на против и под ее любопытным взглядом попытался воткнуть двузубую вилку в скользкое тельце. Вилка предательски скользнула, обдав меня брызгами мутной жидкости. Рона хихикнула, прикрыв рот ладошкой. Я нахмурился, стараясь сохранить невозмутимый вид. Что это вообще такое? По виду напоминало какую-то мерзкую медузу, только без щупалец и с отчетливым запахом, уксуса? Нет, что-то более едкое.

Набравшись смелости, я снова попытался. На этот раз, действуя медленнее и осторожнее, мне удалось подцепить часть этой субстанции. Она оказалась удивительно мягкой и податливой, словно желе, но при этом довольно упругой. Поднеся вилку к носу, я снова ощутил этот странный запах, который теперь казался смесью уксуса и серы?

Рона нетерпеливо заерзала на стуле, – Ну, что скажешь? Попробуй же! – пропела она, явно наслаждаясь моим замешательством. Я вздохнул и, стараясь не смотреть на это нечто, засунул кусок в рот. Вкус оказался еще более неожиданным, чем запах. Сначала я почувствовал сильную кислинку, затем ее сменила отчетливая горечь, а в конце появилось легкое покалывание на языке. Консистенция тоже оказалась странной, скользкой и желеобразной, но при этом с какими-то мелкими крупинками. Я невольно поморщился.

– И как? – с нескрываемым интересом спросила девушка. Я проглотил остатки этой гадости и стараясь не показать своего отвращения,

ответил. – Интересно, довольно необычно, я бы даже сказал впечатляюще, но на мой вкус не хватает соуса острого. Так что это было?

– Это срез мягких тканей с филейной части брандара в собственном соку и крупинками икры яйценоса под соусом орегано.

Видя мое выражение лица, Рона прыснула в кулак, а потом и заржала в голос, расплескав кофе и напугав парочку за соседним столиком. Ну наконец то я узнал, что животные из общепринятых ругательств не эфемерны, а имеют свои воплощения в реальности. Осталось только их увидеть и, так сказать, пощупать руками. Энергетическая ценность блюда оказалась насыщенна белком, и я под смешки Роны проследовал к центральному столу и навалил себе в тазик еще пару порций этой склизкой субстанции. Я чертов ящер, что мне пасовать перед каким-то брандаром.

Насытившись и набив реактор на 160%, мы вышли из столовой и направились на улицу. Мне захотелось подышать воздухом незнакомой планеты и осмотреться.

– Рона, а где мы, что это за планета?

– Хилида, аграрная планета и штаб-квартира биоконголомерата ХайтекИндастрис. Тут проводят различные опыты на выращиваемых культурах приспосабливая растения к любым атмосферам, для использования при терроформации. Хайтеки одна из наиболее доверенных корпораций Императора. Лет сто назад на Хилиде были одни серые камни, а сейчас посмотри, вся планету утопает в растительности, рост которой искусственно органичен.

Мы присели на лавочку в тенистом парке и любовались пейзажем. Я глубоко вдохнул влажный, насыщенный кислородом воздух. Хилида пахла жизнью, сладковатой гнилью перегноя и терпкими эфирными маслами экзотических цветов. Запах, совершенно не похожий на стерильную атмосферу клиники, где я очнулся.