Интеграция

Анна Ледова

Интеграция

Пролог

Римми

Боги, ну и жара. Хорошо ещё, что среди разнообразной машинерии в доме Кэла был специальный охладитель в каждой комнате. «Среди техники, – поправила саму себя Римми. – Они это так называют». Можно даже ветер настроить. А то никакой магии не хватит, чтобы постоянно держать дом в прохладе!

Правда, с маленьким артефактом, управляющим охладительной махиной, Римми так и не разобралась, а просить Кэла объяснить заново, как он работает, не позволила гордость. Так что в первую же ночь она замёрзла в своей новой спальне и согревалась фламмой, что было особенно глупо, учитывая, что на улице даже ночью было жарко. И всё равно встала замёрзшая, невыспавшаяся и с почти опустошённым резервом.

– Проснулась, красавица? – крикнул снизу Кэл. – Умывайся и пойдём завтракать!

Да она же только глаза открыла! Как он узнал, что уже проснулась?.. Чертыхнувшись, Римми оглядела помятое платье – в нём и спала за неимением ночной рубашки. Взвизгнула, когда из крана полилась ледяная вода, и начала судорожно крутить блестящий рычаг. Шла то холодная, то кипяток, но в конце концов Римми нашла положение, при котором текла вода приемлемой температуры. Вот нельзя, что ли, два отдельных крана сделать, как у всех нормальных людей?!

Зубной порошок Римми не нашла и недовольно фыркнула: «цивилизованные» люди, как же! Так что поелозила во рту тяжёлой и неудобной щёткой с непривычно маленькой круглой головкой, сплюнула и спустилась в кухню в самом отвратительном расположении духа.

– Садись, – улыбнулся демон… Кэл. Как же сложно привыкнуть.

– Я не завтракаю, – пробурчала Римми.

– А зря. Но я как чувствовал, что не захочешь, поэтому извини, еду и не предлагаю: готовил только на себя. А тебе – кофе.

И поставил перед Римми кружку с дымящимся напитком. От её размера Римми приободрилась: её всегда раздражали чашечки с напёрсток. И немедленно отхлебнула, зажмурившись от удовольствия. Вкусно.

Кэл с улыбкой наблюдал, как она пьёт.

– Объяснять ничего не буду, – ощетинилась Римми. – Не согласен – сразу скажи. Найду, где жить.

– А я разве что-то спросил, Рим? Чего ерошишься опять? Ладно, допивай спокойно, не буду мешать. А мне нужно поработать. Дом в твоём распоряжении. Если что-то непонятно, спрашивай у Айрис, я занёс твой голос в систему.

Кэл поставил грязную тарелку в шкаф, закрыл дверцу и вышел из кухни. Римми только захлопала глазами. Засохнут же остатки яичницы, потом не отмоешь… Мужики, что с них взять! И через пару минут не выдержала. Благодарность всё же проявить надо. Хотя бы посуду помыть, ей-то не впервой.

Дверца шкафа не поддалась. Римми дёрнула ещё раз. Потом сильнее. И, впав в раздражение, применила на хитром шкафе проверенное заклятье открытых дверей.

– Да какого чёрта!.. – заорала она, когда неподатливая дверца наконец распахнулась и Римми обдало тугой струёй горячей воды.

– Доброе утро, Римми! – тут же радостно возник призрак девицы с раскрашенным лицом.

– Я тебя не звала! Лети отсюда! – отмахивалась Римми от призрака и от воды, пытаясь захлопнуть дверцу обратно. Та закрываться отказывалась, пока Римми не применит обратное заклятье, а отменяющие слова, как назло, снова вылетели из головы.

– Команда «Какого чёрта!», исходящая от вас, со вчерашнего дня включена в список фраз, сигнализирующих об экстренной ситуации! – радостно отрапортовал призрак. – Вызвать полицию, скорую помощь или газовую службу?

– Экзорциста себе вызови! – проорала Римми. – А мне стихийника позови! Водника!

– Сантехника? – уточнила размалёванная девица. – В системе зафиксирована резкая утечка воды. Набираю контакт: «Коммунальная служба Рэтскволла». Пожалуйста, при затоплении отключите электроприборы от сети и займите наивысшую точку в доме. Аварийный генератор включится через пять… четыре… три…

– Какое ещё затопление!! Просто вытри всё это! Домоправительница ты или кто?!

– К сожалению, в системе не зафиксирован необходимый для влажной уборки гаджет. Желаете заказать робот-пылесос с функцией мытья полов? Подбираю модель на основе ваших предпочтений по брендам, а также учитывая текущее состояние вашего счёта…

Римми судорожно вспоминала другие заклятья, способные изгнать призраков, но резерв, истраченный ночью на фламму, уже ударил откатом за открытые двери. Римми, мокрая и окончательно сломленная непослушной машинерией и вездесущим призраком, издала беспомощный жалобный вой и осела на гладкую плитку пола.

– Господи, да что тут у вас творится! – ворвалась с заднего двора в кухню знакомая Римми демоница. – Айрис, отбой!

Демоница нажала пару кнопок, и фонтан из шкафа прекратился. Схватила бумажные полотенца и быстро вытерла натёкшую на пол лужу. А потом опустилась на корточки рядом со всхлипывающей Римми. Мокрая магичка неодобрительно покосилась на голые ноги, рвущуюся из обтягивающей майки грудь, и отвернулась.

– Я принесу вашу одежду из замка, – вздохнула Анника. – Свою предлагать не буду – вижу, что не по нраву. И не беспокойтесь, Александр об этом не узнает. Его ещё долго не будет в этом вашем Рате-Скуоле.

И это было совсем не то, что Римми хотела услышать.

Кэл

– Намеренно помогать не стал? – спросила Анничка, когда плачущая магичка отправилась наверх – принимать душ и переодеваться. – Ты же в коридоре стоял и всё видел.

– Не примет, – просто ответил Кэл. – Помощь от меня, я имею в виду. Рано. Только озлобится. Потому тебя и набрал.

– Влюбился? – понятливо улыбнулась Анничка.

– Есть немного, – ничуть не смутился Кэл. – Так дролечка действительно уехал?

– Ага. Причём, думаю, он легко мог бы справиться с тем войском, что явилось к замку сегодня утром. Там было человек пятьсот, не меньше – мне Лурца сказала. Но да, уехал. С ними. Радуешься?

– Не знаю, – честно ответил Кэл. – Тревожно.

– И правильно. Потому что вместе с Александром уехал и полковник.

Кэл удивлённо вскинул брови. А потом не менее удивлённо вернул их на место и нахмурился, потому что понял: он и так это уже знает. Чувствует. Что полковника и «дролечки» здесь нет. Чёртова заколочка, пробудившая в нём непонятные силы.

– Александр попросил меня присмотреть за ней, – тихо сказала Анничка. – А я, знаешь ли, от этого не в восторге. В отличие от тебя. В замке его жена с дочерью осталась, и вот Кати я сочувствую гораздо больше.

– Слабым легко сочувствовать, – понимающе улыбнулся Кэл. – Ты очень изменилась, Анничка. Я за тебя рад. И спокоен за Кирен, потому что она теперь под твоим крылом. И за эту Кати тоже. Значит, это его супруга? Теперь, кажется, понял… Но, видишь ли, куда сложнее помогать сильным людям – тем, кто не приемлет жалости. Таким, как Римми. Они не способны принимать помощь, но это не означает, что они в ней не нуждаются и что им не бывает плохо. Поверь ветеринару с большим опытом. Мои обычные пациенты редко делятся переживаниями.

– Крепко влюбился, смотрю, – вздохнула Анничка.

Кэл только развёл руками.

Александр

– Подлец, – исподлобья смотрел император на бутылку в руках нейра Мортестига. – Наглый ублюдок. Чем тебе початые не угодили?

– Не был уверен, что в них не подсыпан яд как раз на такой случай. «Ублюдок» – это сильно, дорогой папенька, учитывая, что именно вы обрюхатили мою маман.

Император проглотил выпад.

– Эту бутылку я берёг для своего юбилея. Тридцать пять лет на троне. И планировал распечатать весной, когда содержимому исполнится столько же.

– О, моя ровесница? – Александр уважительно посмотрел на этикетку. – Прости, дорогая, что обошёлся с тобой так грубо. Зрелость тебе к лицу – на вкус вино просто восхитительно.

Он отхлебнул из горлышка, оценил остаток на просвет и осушил бутылку до дна. Император с сожалением проводил тяжёлым взглядом последние капли, что нейр вытряхнул в рот, постучав по донышку.

– Знаешь, что тебе за государственную измену светит? – ласково спросил император.

Александр сунул пустую бутылку под парчовую подушку, щёлкнул пальцами и, окутав себя на мгновение белой целительской магией, вытравил алкоголь из крови.

– Казнь, полагаю, – невозмутимо пожал он плечами. – Не помню только: через повешение или посредством отделения головы от тела. К высшим магам яды не применяют – бессмысленно.

– Так какого же чёрта ты тогда!.. – вскипел император, бросив многозначительный взгляд на шеренгу хрустальных графинов, хранивших в себе и более дорогие и выдержанные напитки.

– Ах да, – опомнился Александр и смиренно склонил голову. – Простите, привычка: отнимать у семьи радости и рушить их надежды. Весь в вас пошёл, папуля.

Император на поддёвку не отреагировал, а всё так же сверлил своего первенца взглядом и тарабанил пальцами по столу.

– Не можете придумать для меня достойного наказания, понимаю, – вздохнул нейр. – Убить меня вы не можете, хотя не оставляете попыток. Ведь Драконье Сердце считает меня, вашего бастарда, единственно возможным хранителем. К вам самим власть над ним уже не вернётся: артефакт всегда переходит к младшему в роду и дважды в одни руки не даётся. А моих единокровных братьев – ваших законных наследников – Драконье Сердце не признаёт. Нет, я, конечно, не хочу сказать, что наша прекрасная императрица – моя неофициальная мачеха по совместительству – якобы повинна в этом… Что там сейчас гласит общепринятая версия? Ну, если не брать в расчёт слухи, что она изменяет вам с первой же брачной ночи… Что кровь То́ллирен просто оказалась сильнее вашей, Ратенвольской? Ну, пусть так. Но факт остаётся фактом: сильнейший артефакт, вобравший в себя всю мощь и магию ушедших тиранов, подчиняется только мне. Может, я даже когда-нибудь его увижу… А без меня он будет либо бесполезной стекляшкой, либо – если всё же решите от меня избавиться – найдёт себе нового хозяина. Который и сменит вас на троне. О! А, может, заведёте мне новую мачеху? Не таких чистых кровей? Родите себе ещё одного наследника, к которому наконец и перейдёт Драккхарт. Ах да… Развестись вы тоже не можете. Иначе что останется от империи Флоринге-Ратенволь без поддержки её союзника – могучей Остази-Толлирен? Политические браки – дело тонкое, вам ли не знать.

Император молчал, только взгляд его наливался свинцом, а под давно оплывшими щеками заходили желваки. Нейр Мортестиг продолжил размышлять вслух.

– Ну, что ещё?.. Можете опозорить меня на всю страну – уже проходили. Отнять титул, земли, богатства. Права голоса в Высшем совете нейров у меня и так никогда не было. Если постараетесь, то можете попытаться лишить меня магии… Снова. Но в прошлый раз, помнится, с этой задачей не смог справиться даже весь преподавательский состав столичного университета…

Император незаметно сделал несколько глубоких вдохов, откинулся на спинку кресла, сцепив перед собой руки, и спокойно сказал:

– Верни последний недостающий артефакт – Тойтс. А после я решу, что с тобой делать. И если ты думаешь, что на тебя до сих пор нет управы, то, поверь: я тоже не сидел сложа руки.

– О, неужели снова попытаетесь шантажировать меня женщиной, мой император? – рассмеялся нейр Мортестиг. – Смешно. И это проходили. А я не попадаю в одну ловушку дважды. Но рад, что вы не меняетесь, папенька. Что ж, было приятно поболтать по-семейному. Но всё же давайте вернёмся к насущным проблемам. Как вы уже поняли, я не согласен с вашим решением избавиться от «демонского» мира, что с недавних пор так тесно стал соседствовать с нашим. Тойтс надёжно спрятан, и отдавать его вам я не собираюсь. А без него повторить тот же ритуал, что изгнал тиранов шестьсот лет назад, невозможно. Да даже если достанете Тойтс – у вас нет такого рычага, чтобы вынудить меня активировать Драконье Сердце в ваших целях… А теперь я скажу очень неприятную вещь, папуля. Ваша стратегия изначально ошибочна. Тот мир уничтожать нельзя.

– Да как ты смеешь! – вскипел император. – Подвергать сомнению моё высшее волеизъявление! Решение магсовета и совета нейров! Предавать страну перед лицом опасности… Да, пусть эти твари сильно отличаются и от тиранов, и от демонов Рисс'Ши, пусть даже они похожи на людей…

– Они и есть люди, – резко оборвал императора нейр Мортестиг. – Скажу больше: они – и есть мы. И, пытаясь избавиться от того мира, вы подписываете смертный приговор миру нашему.

– Да что ты несёшь, щенок…

– Я докажу. Охрана! Пригласите моего гостя.

Двери распахнулись, и в кабинет вошёл прихрамывающий старик в серо-зелёном кителе, увешанном незнакомыми императору наградами.

– Орша Вейстлен, – сухо представился он с коротким кивком. – Полковник в отставке. Объединённые силы Альянса. Северная Фларингия.

– Флоринге-Ратенволь, – высокомерно поправил его император, оскорблённый такой вызывающей непочтительностью от какого-то там вейста. И повелел, приняв надменный вид: – Склонись перед своим императором, старик, и представься, как подобает моему верному подданному.

Однако гость не рухнул на колени и даже не поклонился. Раз полковник, пусть и отставной, то почему не вытянулся в струнку и не отдал воинскую честь главнокомандующему? Ещё и собственную страну назвал без приставки – фамилии правящей династии, что уже можно расценивать как измену… Не бунт ли это? Северные нейраты Флоринге-Ратенволя давно пытались заявить о независимости…

– Северная Фларингия, – упрямо повторил старик с бельмом на глазу, будто не заметив гнева императора.

А Александр, этот презренный щенок, ошибка его молодости, едва не стоившая ему престола, лишь усмехался, развалившись на диване! Будто мало сейчас императору ожесточённой войны с демонами в Эттсене, так ещё этот ублюдок, похоже, подбил северные нейраты на государственный переворот… Император потянулся к кольцу-артефакту, надеясь, что его личная гвардия с боевыми магами прибудет незамедлительно…

– Не советую, против меня всё равно не выстоят, – хмыкнул нейр Мортестиг. – А непочтительность господина Вейстлена объясняется просто: он не из нашего мира. И не ваш подданный, папуля, так что приберегите свою желчь для меня. Он – с той стороны.

– Демон?! – непроизвольно вырвалось у императора.

– Не больше, чем вы, ампа́ре, – сухо ответил старик. – Рад знакомству. И будущему сотрудничеству – оно в интересах обоих наших миров.

Heyettvør

– В качестве консультанта? – удивилась Хетти. – Я? Но чем простой историк может быть полезен…

«…Альянсу», – проговорила она в мыслях и вовремя прикусила язык. Пусть посетители и были в штатском, а выправку и цепкий взгляд за костюмами и галстуками не спрячешь. Ни то, ни другое гости носить не умели. Рубашки, наглухо застёгнутые на все пуговицы, впивались крахмальными воротничками в крепкие шеи. Нижние пуговицы одинаковых пиджаков также были застёгнуты – военным плевать на деловой дресс-код, а вот расхлябанности они не потерпят. Садясь, они не подтягивали брюки. А туфли явно надели впервые за долгое время. При таком чеканном шаге куда уместнее смотрелись бы берцы.

– …Министерству иностранных дел? – закончила она. В конце концов, именно так нежданные посетители и представились – сотрудниками МИДа.

– Вы, госпожа Хайтвер, выдающийся специалист по Тёмному веку, – отчеканил главный. И уточнил: – Лучший специалист.

«Полковник как минимум, – определила для себя Хетти. – А что так стар – так в Альянсе бывших полковников не бывает».

– Это так, – без ложной скромности согласилась она. – Но я не скрываю своих знаний: вам достаточно взять мои монографии и прочие труды. Также я регулярно публикуюсь в журналах, участвую в конференциях… Все мои работы находятся в свободном доступе. Я знаю, что мои коллеги, специализирующиеся на современной истории, часто выступают экспертами на телевидении… Просто я искренне не понимаю, кому может понадобиться консультант по событиям шестисотлетней давности. Ну, не с призраками прошлого же вы сейчас налаживаете контакты?

Хетти засмеялась, надеясь разрядить атмосферу. Однако каменные лица не дрогнули.

– Именно с ними, госпожа Хайтвер, – напряжённо ответил «полковник». – С теми, у кого шестьсот лет назад история пошла по другому пути.

Далее он положил на стол профессора Хайтвер планшет. На чёрном пластике виднелась серебристая гравировка с узнаваемым символом. Разработка Альянса. Впрочем, скрываться они, кажется, больше не собирались. Военный включил Хетти короткое видео.

Когда оно закончилось, Хетти, с трудом заставив себя опустить приподнятые брови, взглянула на «полковника». Впрочем, именно им он и оказался – хоть и вверх ногами, а Хетти успела прочитать на шапке протянутого документа имя: «П-к Вейстлен».

– Подпишите, – коротко сказал он.

И на стол профессора Хайтвер лёг договор о неразглашении.

Глава 1

Для людей, не изучавших магию, мир полон физики.

Спустя два месяца. Первый день ИнтеграцииУтро

«…А пока мы ждём прямого включения нашего корреспондента, я напомню телезрителям: сегодня на полях центральноалеатского саммита впервые выступит официальный представитель империи Фло́ринге-Ратенво́ль…

…Северная Флари́нгия, на чьей территории зона Интеграции протянулась вот уже на двести тридцать километров, вплоть до вчерашнего дня, как известно, не давала согласия на участие в саммите представителя своей «зазеркальной» страны-двойника, считая это явление исключительно своим внутренним делом…

…О, кажется, нам удалось установить связь! Да, именно сейчас на своих экранах вы можете видеть, как конференц-зал постепенно заполняют высшие должностные лица семнадцати государств Центральной Алеаты… Николас, вы на связи? Как слышите? Вам слово!

…Ник? Похоже, у нас небольшие технические неполадки… Что ж, уважаемые телезрители, пока наши специалисты налаживают связь, давайте вспомним, что же послужило причиной этой внеочередной встречи на высшем государственном уровне…

…Интеграция уже затронула четыре из девяти стран Унии, вызвав политический раскол в самом крупном государстве союза – Северной Фларингии. Там, как вы знаете, после Четвёртой войны возник уникальный правительственный триумвират: исторически сложившийся Альянс нерретов, Уния, объединившая половину континента, и военно-фармацевтический конгломерат «Био-30», более известный в народе как «биозы»…

…И пока Уния отрицает сам факт существования Флоринге-Ратенволя – брата-близнеца Северной Фларингии из параллельного мира, Альянс, по слухам, активно наращивает связи с этой империей, переманив на свою сторону мегакорпорацию «Био-30». Приставка «Ратенволь» к несколько искажённому на наш слух названию страны – это фамилия династии, что последние шестьсот лет правит потусторонней империей Флоринге. Удивительно, но её границы с нашей Северной Фларингией почти полностью совпадают, о чём не устаёт напоминать Альянс своему заклятому другу – Унии… Николас? Да, да, мы вас слышим!..»

Рой лениво переключил канал. Везде было одно и то же.

Саммит.

Вставший с ног на голову мир.

И ещё один – параллельный.

Интеграция, мать её.

«…Все главы государств Центральной Алеаты уже собрались за круглым столом. До начала официального заседания остаются считаные секунды, но заявленного представителя Флоринге-Ратенволя до сих пор нет… Мои коллеги дежурят у здания, но все подъездные дороги пусты, сообщают они… Значит ли это, что саммит не состо… О господи!!.. Студия, студия, вы это видели?! Я глазам своим поверить не могу!.. Дорогие телезрители, кажется, мы только что стали свидетелями той самой необъяснимой магии! Что ж, по крайней мере, в пунктуальности их представителю не откажешь – ровно секунда в секунду…»

Камера очередного телеканала крупным планом сняла, как в набитом представителями прессы зале вспыхнул голубой вспышкой вытянутый овал, а из него вышел высокий мужчина в дорогом чёрном костюме и с шёлковым алым платком на шее. Мужчина изящным движением кисти рассеял магическое сияние, выждал пару секунд, пока не возобновилось стрекотание фотокамер, направленных теперь только на него, и картинно улыбнулся с лёгким поклоном.

«Позёр», – с раздражением подумал Рой, запоминая лицо мага.

Затрезвонил смартфон, и Рой с раздражением взглянул на экран: Лаборант № 4. Их примитивные имена он устал запоминать, проще было обозначать цифрами.

В телевизоре высокий черноволосый мужчина с внешностью ловеласа и неприлично длинным для обычного человека именем уже взял слово. Рой пультом отключил звук.

– Ну? – резко и жёстко ответил он.

– Господин Рой! Есть результаты… вы… вам нужно это увидеть лично…

Уже через полчаса Рой с отвращением взирал на голого подростка, отчаянно мастурбирующего на двустороннее зеркало в запертом боксе. Лаборантки № 2 и № 8 стыдливо отводили глаза, лаборант № 3 вдохновенно строчил отчёт.

– Гениально, – с сарказмом процедил Рой. – Решили расширить финансирование собственными силами, транслируя в сеть порно в необычном антураже? Кто это? № 7 или № 10?

– Господин Рой, – судорожно сглотнув, обратился лаборант № 4. – Боюсь, вы не поняли… Это не наш сотрудник. Это… один из подопытных образцов. Это… Это дракк. Он обернулся, господин Рой.

Рой впился взглядом в широкое стекло, только сейчас заметив на тонкокостном теле подростка едва заметные золотые узоры.

И впервые на памяти сотрудников Биокорпуса № 302 улыбнулся.

Трое из подавших на следующий день заявления лаборантов так и не смогли объяснить причин своего внезапного увольнения по собственному желанию. Но в кулуарах корпуса ещё долго бродили слухи об этой жуткой улыбке.

День

– Простите… – женщина в тёмных очках на пол-лица, пригнувшись, подлезла под наполовину опущенные ворота-жалюзи. – Простите, это ведь у вас можно достать… мясо? Ну, я имею в виду настоящее мясо… Не синтетическое… Я хорошо заплачу.

Огромный складской бокс на сто квадратов был доверху заставлен пластиковыми ящиками, плетёными корзинами, какими-то свёртками. Справа был развал джинсов и футболок, упакованных в целлофан, и тут же штуки грубого небелёного льна. Старые и явно отслужившие своё смартфоны соседствовали с деревянной кухонной утварью. Заводские упаковки рыбных консервов – с ярко-жёлтыми тыквами гигантских размеров.

Посреди этого хаоса сновали внушительного вида грузчики в обтягивающих комбинезонах болотного цвета, что чуть не лопались на мощных плечах. Женщина пригляделась к одному и вздрогнула: зелёной была не ткань комбинезона, как ей поначалу показалось, а кожа этих верзил, ибо другой одежды, кроме куцых набедренных повязок и высоких шнурованных ботинок, на них не было. Грузчик призывно рыкнул, подмигнул, и растянул уголки губ в подобии улыбки. Оттопыривая губу, из нижней челюсти торчали два кривых жёлтых клыка, делая оскал на редкость устрашающим. Женщина поспешно отвела взгляд.

– Ить, скотобойня тут вам всем, што ль? – сварливо отозвались из глубин склада. – Я те’ где тут мяско хранить буду, стал-быть, чтоб не стухло? Ты про этот… про санпин слыхала вообще? А по дохтументу энтому вашенскому у мясной продукции особливые условия хранения и этой… транспатировки, во!

– Но мне сказали… – робко пошла на голос женщина.

За высокой поленницей с сумасшедшим запахом свежесрубленных дров (что уже само по себе было диким: дерево! срубленное!), её ждало новое потрясение. За небольшой конторкой, обложенная тремя ноутбуками и стопкой смартфонов, восседала мощная девица. Нет, на этот раз не зеленокожая. Но с крепкими рогами, кончики которых она яростно почёсывала одной рукой. Рога были покрыты нежным пушком, как у северных оленей. В основании их поблёскивали разноцветные стразы.

– Пункт обмена тутова, а не супермакт! Чой, читать не могёшь? – подбоченилась девица.

– Читать я умею, – ошарашенно согласилась гостья. – Только я не совсем поняла…

На воротах склада действительно красовалась кривая и неграмотная надпись: «Денежная и валютновая мена. ПУНКТ. За 1 велленс сичас (неразборчиво, зачёркнуто). И камисия 10% (зачёркнуто) 15%».

– Так чой неясного-то? Говядинка по велленсу да пять сортингов за полтуши, птица по пятнадцать сортингов за голову, а поросят на этой седмице не резали, так что свининки пока не выйдет купить. Сама и сообразишь, чо те’ нать, мяско-то у нас свеженькое, базар там хороший, проверенный… Так скок те’ денежков менять? Репу там ещё возьми, не пожалеешь. Ить, хорошая репка уродилась! Так чой, пяти серебрушек хватит, поди?

Женщина быстро кивнула, пока странная торговка не передумала.

– Агась! Ну так, стал-быть, пять велленсов… – тут рогатая девица деловито защёлкала по кнопкам калькулятора. – Эт по курсу один к двум с четвертью… да за эквайринг полпорцента, да мне осьмушка… Ты ж ликтронкой? А то криптой дороже выйдет… Писят шесть вашенских вельдов, значица.