Назовите ее Алексой

– Диспетчерская Мале, это "Цессна Х-937", запрашиваю разрешение на экстренную посадку, – произнес он в микрофон. – У нас технические неполадки и ухудшение погодных условий.

Из динамиков раздался треск статических помех, сквозь который едва пробивался голос диспетчера:

– "Цессна Х-937", вас понял. Разрешаю заход на полосу 05. Ветер юго-восточный, 15 узлов, порывы до 25. Видимость ухудшается.

– Вас понял, Мале. Захожу на полосу 05.

Алекс переключил связь на салон:

– Мистер и миссис Потоцкие, мы получили разрешение на посадку в Мале. Впереди зона турбулентности, пожалуйста, проверьте ремни безопасности.

В салоне Михаил помог Анне затянуть ремень и проверил свой. Он смотрел в иллюминатор на приближающуюся стену облаков, и его военный опыт кричал об опасности. Это не был обычный тропический шторм – он возник слишком быстро, двигался слишком целенаправленно.

– Что происходит, Миша? – тихо спросила Анна, заметив выражение его лица.

– Не уверен, – ответил он, стараясь говорить спокойно. – Но Алекс справится. Он опытный пилот.

Самолет вошел в облачность, и салон погрузился в полумрак. Первые капли дождя забарабанили по фюзеляжу, постепенно превращаясь в сплошной поток. Машину начало потряхивать.

В кабине пилота Алекс боролся с нарастающей тревогой. Показания приборов становились все более хаотичными. Навигационная система, которая раньше просто давала сбои, теперь выдавала абсолютно бессмысленные данные. GPS показывал, что они находятся одновременно в трех разных точках, разделенных сотнями километров.

– Мале, это "Цессна Х-937", – снова вызвал он диспетчерскую. – У меня полный отказ навигационной системы. Перехожу на визуальную ориентацию и радарное сопровождение.

Ответом была лишь статика. Связь прервалась.

Алекс глубоко вздохнул, вспоминая свои годы в морской авиации. Не раз ему приходилось сажать самолет в условиях гораздо хуже, чем сейчас. Главное – сохранять хладнокровие.

Внезапно экран основного компьютера мигнул и погас. Через секунду отключился и резервный. Алекс почувствовал, как по спине пробежал пот. Это уже не просто сбой – это полный отказ всех электронных систем.

Он включил аварийное питание, и несколько базовых приборов снова заработали, но навигация оставалась недоступной. Теперь он летел практически вслепую, полагаясь только на механические приборы и свой опыт.

Турбулентность усиливалась. Самолет бросало из стороны в сторону, словно игрушку в руках капризного ребенка. Алекс боролся со штурвалом, пытаясь удержать машину на курсе.

В салоне Михаил крепко держал руку Анны. Он видел, как побелели ее костяшки пальцев, сжимающих подлокотник.

– Все будет хорошо, – сказал он, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. – Это просто турбулентность.

Анна кивнула, но ее глаза выдавали страх. Не за себя – за ребенка.

– Если что-то случится… – начала она.

– Ничего не случится, – твердо прервал ее Михаил. – Мы справимся. Всегда справлялись.

Внезапно самолет резко провалился вниз, и желудок подскочил к горлу. Анна вскрикнула, инстинктивно прикрывая живот руками. Михаил обнял ее, пытаясь защитить от тряски.

Дверь кабины пилота приоткрылась, и Алекс крикнул, не оборачиваясь:

– Мистер Потоцкий! Мне нужна ваша помощь!

Михаил быстро расстегнул ремень:

– Я сейчас вернусь, – сказал он Анне и, пригибаясь из-за тряски, пробрался в кабину.

То, что он увидел, заставило его внутренне содрогнуться. Большинство экранов были темны, работали только аналоговые приборы. За стеклом кабины – сплошная серая мгла, прорезаемая струями дождя.

– Что я могу сделать? – спросил он, хватаясь за спинку кресла второго пилота, чтобы удержаться на ногах.

– Мне нужен второй комплект глаз, – ответил Алекс, не отрывая взгляда от приборов. – У нас полный отказ электроники. Я пытаюсь пробиться к Мале, но видимость нулевая. Если увидите просвет в облаках или какие-то ориентиры на земле – немедленно сообщите.

Михаил кивнул и пристегнулся в кресле второго пилота. Его военная подготовка включала основы пилотирования, и он понимал серьезность ситуации. Без навигационных систем, в условиях шторма, найти маленький остров в океане было практически невозможно.

– Что с радиосвязью? – спросил он.

– Отказала вместе со всей электроникой, – ответил Алекс. – У нас есть аварийный маяк, но он тоже электронный. Я не уверен, что он работает.

Самолет снова тряхнуло, на этот раз сильнее. Алекс выругался сквозь зубы, борясь со штурвалом.

– Это не обычный шторм, – сказал Михаил, глядя на клубящиеся за стеклом облака. – Он возник слишком внезапно.

– Согласен, – кивнул Алекс. – И совпадение с отказом всех систем слишком подозрительное. Тот техник в аэропорту… Думаю, он установил какое-то устройство, которое вывело из строя электронику.

– Но как они могли предсказать шторм?

– Не предсказать. Создать, – мрачно ответил Алекс. – Существуют технологии модификации погоды. Военные эксперименты. Я слышал о них, когда служил.

Михаил хотел возразить, что это звучит как теория заговора, но его прервала новая волна турбулентности. Самолет накренился так сильно, что казалось, вот-вот перевернется. Из салона донесся испуганный возглас Анны.

– Иди к жене, – сказал Алекс. – Я справлюсь. Ей сейчас нужнее твоя поддержка.

Михаил колебался лишь секунду, затем кивнул и вернулся в салон. Анна сидела, закрыв глаза и шепча что-то, похожее на молитву. Когда он сел рядом и взял ее за руку, она открыла глаза:

– Что он сказал?

– Мы пытаемся обойти шторм, – ответил Михаил, решив не усугублять ее тревогу полной правдой. – Алекс знает, что делает.

В этот момент самолет снова резко дернулся, и свет в салоне мигнул. Затем раздался оглушительный треск, и все вокруг озарилось ослепительной вспышкой.

Молния. Она ударила прямо в левый двигатель.

Рев двигателя сменился пронзительным воем, а затем наступила зловещая тишина. Самолет начал крениться влево и терять высоту.

Из кабины донесся голос Алекса:

– Держитесь! Левый двигатель отказал! Я пытаюсь выровнять машину!

Михаил крепко обнял Анну, закрывая ее своим телом. Она дрожала, но не кричала – только крепче прижималась к нему.

– Что бы ни случилось, – прошептал он ей на ухо, – я с тобой. Мы справимся. Обещаю.

Самолет продолжал снижаться, но Алексу каким-то чудом удалось выровнять крен. Правый двигатель работал на пределе возможностей, пытаясь компенсировать потерю тяги.

Внезапно облака расступились, и внизу показалась вода – бескрайний океан, взбаламученный штормом. Но прямо по курсу, не более чем в паре километров, виднелся остров – небольшой клочок суши с густой растительностью.

– Вижу землю! – крикнул Алекс. – Попытаюсь дотянуть!

Михаил выглянул в иллюминатор и увидел остров. Не Мале – слишком маленький, без видимых признаков цивилизации. Но сейчас любая суша была спасением.

Самолет продолжал снижаться, теперь уже более контролируемо. Алекс направлял машину к наиболее ровному участку острова – небольшой поляне среди деревьев.

– Приготовьтесь к жесткой посадке! – крикнул он. – Примите позу безопасности!

Михаил помог Анне наклониться вперед, защищая живот, и сам склонился над ней, создавая дополнительную защиту. Земля приближалась с пугающей скоростью.

В последний момент Алекс совершил почти невозможное – выровнял самолет и направил его на относительно ровный участок. Но скорость была слишком высокой, а пространство для посадки – слишком маленьким.

Первый удар о землю был оглушительным. Самолет подпрыгнул, снова ударился о землю и начал скользить по влажной траве, ломая кусты и мелкие деревья. Раздался скрежет металла, треск ломающихся деревьев. Что-то ударило в правое крыло, и самолет развернуло. Последним препятствием стало крупное дерево – удар был такой силы, что фюзеляж треснул, а кабина пилота смялась, как алюминиевая банка.

В момент удара Михаил почувствовал резкую боль в голове, а затем наступила темнота.

***

Он пришел в себя от запаха дыма и звука потрескивающего пламени. Голова раскалывалась, что-то теплое стекало по лицу – кровь. Михаил с трудом сфокусировал взгляд.

Салон самолета был разорван, словно консервная банка. Дождь хлестал через образовавшиеся проемы. Рядом, все еще пристегнутая к креслу, без сознания лежала Анна. На ее лбу виднелась глубокая ссадина, но грудь равномерно поднималась и опускалась – она дышала.

– Аня! – Михаил попытался дотянуться до жены, но обнаружил, что зажат между своим креслом и обломком переборки.

С огромным усилием он освободился и подполз к жене. Осторожно проверил пульс – слабый, но ровный. Затем осмотрел живот – никаких видимых повреждений или признаков начавшихся родов. Это уже было чудом.

Внезапно он вспомнил об Алексе. Кабина пилота была сильно деформирована, но дверь чудом осталась на месте. Михаил с трудом поднялся на ноги и, пошатываясь, направился к кабине.

То, что он увидел, заставило его сердце сжаться. Кабина была практически полностью разрушена. Переднюю часть смяло ударом о дерево. Алекс был зажат между приборной панелью и креслом, его грудь пронзил обломок штурвала. Но он был еще жив.

– Алекс! – Михаил бросился к пилоту, пытаясь оценить его состояние.

Глаза Алекса медленно открылись, в них читалась боль, но сознание было ясным.

– Ваша… жена? – с трудом произнес он.

– Жива, без сознания, но дышит, – ответил Михаил. – Держись, я попытаюсь тебя вытащить.

Алекс слабо покачал головой:

– Бесполезно… Я чувствую… внутреннее кровотечение. Не трать время… на меня. Спасай жену… и ребенка.

Михаил знал, что пилот прав. Даже если бы ему удалось освободить Алекса, без немедленной медицинской помощи его шансы были ничтожны. А каждая минута промедления угрожала Анне и нерожденному ребенку.

– Ты спас нас, – сказал Михаил, сжимая плечо Алекса. – Если бы не твое мастерство, мы бы все погибли при ударе.

Алекс слабо улыбнулся:

– Это был… не случайный сбой. Кто-то… очень хотел… чтобы вы не долетели. Будь… осторожен.

– Я знаю, – кивнул Михаил. – И я найду их.

– В моей сумке… аптечка… рация… компас. Возьми… – Алекс закашлялся, и на его губах выступила кровь. – Остров… необитаемый… но здесь бывают… рыбацкие лодки. Держись… побережья.

Михаил быстро нашел сумку пилота, чудом уцелевшую в катастрофе. Внутри действительно была компактная аптечка, ручная рация и компас.

Когда он вернулся к Алексу, тот уже едва дышал.

– Спасибо, – сказал Михаил. – За все.

– Позаботься… о них, – прошептал Алекс. – И назови… дочь Алексой.

Это были его последние слова. Глаза Алекса закрылись, и его грудь перестала подниматься. Михаил проверил пульс – его не было. Пилот ушел.

Михаил на мгновение склонил голову, отдавая дань уважения человеку, который пожертвовал собой, чтобы спасти их. Затем решительно поднялся. Времени на скорбь не было – нужно было спасать Анну.

Он вернулся в салон и обнаружил, что Анна начинает приходить в сознание. Ее веки дрогнули, и она слабо застонала.

– Миша?.. – прошептала она.

– Я здесь, родная, – он осторожно взял ее за руку. – Как ты себя чувствуешь? Что-нибудь болит?

Анна попыталась сосредоточиться:

– Голова… и спина. Но ребенок… кажется, в порядке. Я чувствую движения.

Михаил облегченно выдохнул:

– Нам нужно выбираться отсюда. Самолет может загореться.

Он осторожно расстегнул ремень безопасности Анны и помог ей подняться. Она поморщилась от боли, но смогла встать.

– Алекс? – спросила она, глядя в сторону кабины.

Михаил покачал головой:

– Он не выжил. Спас нас ценой своей жизни.

Анна закрыла глаза, и по ее щеке скатилась слеза:

– Боже мой…

– Нам нужно идти, – мягко, но настойчиво сказал Михаил. – Дождь усиливается, скоро стемнеет. Нужно найти укрытие и оценить наше положение.

Он помог Анне выбраться через разлом в фюзеляже. Снаружи их встретил проливной дождь и порывистый ветер. Остров, на котором они оказались, был покрыт густой тропической растительностью. Вдалеке виднелся холм, возвышающийся над джунглями.

– Куда мы пойдем? – спросила Анна, щурясь от дождя.

Михаил посмотрел на компас, затем на окружающий ландшафт:

– К побережью. Алекс сказал, что здесь бывают рыбацкие лодки. Это наш шанс на спасение.

Он обнял Анну за плечи, защищая от дождя, и они медленно двинулись в сторону предполагаемого берега. Позади них дымился разбитый самолет – металлическая птица, принесшая их в этот затерянный мир и унесшая жизнь храброго пилота.

Впереди была неизвестность. Необитаемый остров, враждебная природа, отсутствие связи с внешним миром. И где-то там, за горизонтом, люди, которые хотели их смерти.

Но сейчас главным было выжить. Найти укрытие, пищу, воду. Защитить Анну и их нерожденного ребенка. Все остальное могло подождать.

Дождь усиливался, превращаясь в тропический ливень. Сквозь пелену воды Михаил видел очертания деревьев, изгибающихся под порывами ветра. Где-то вдалеке грохотал гром, напоминая о стихии, которая едва не убила их.

– Мы справимся, – сказал он, крепче прижимая к себе Анну. – Мы всегда справляемся.

Она кивнула, опираясь на его плечо. В ее глазах читался страх, но и решимость. Та самая решимость, которая когда-то заставила его влюбиться в нее.

Они медленно шли через джунгли, оставляя позади обломки самолета и тело человека, отдавшего жизнь за их спасение. Впереди были долгие дни борьбы за выживание, неизвестность и опасности. Но они были вместе, и это давало надежду.

Первые часы их новой жизни на необитаемом острове начались под аккомпанемент тропического ливня и с тяжестью утраты в сердцах. Но также с решимостью выжить – ради себя, ради своего ребенка и ради памяти Алекса Райта, чья жертва не должна была быть напрасной.

Часть II. Испытание

Глава 4. Первые часы

Дождь прекратился на рассвете, словно природа, насытившись разрушением, решила дать передышку выжившим. Первые лучи солнца пробивались сквозь листву, создавая причудливую игру света и тени на влажной земле. Воздух был наполнен ароматами мокрой зелени и соленого моря.

Михаил проснулся первым. Ночь они провели под наспех сооруженным навесом из пальмовых листьев, прижавшись друг к другу для тепла. Он осторожно высвободил руку из-под головы спящей Анны и тихо поднялся, стараясь не разбудить жену. Она нуждалась в отдыхе после пережитого шока.

Выйдя из-под навеса, Михаил осмотрелся. При свете дня остров выглядел совсем иначе. То, что вчера казалось зловещими тенями, превратилось в пышную тропическую растительность. Вдалеке виднелась голубая полоса океана, спокойного после вчерашнего шторма.

Он достал компас Алекса и определил направление. Их временное укрытие находилось примерно в километре от места крушения, на небольшом возвышении. Отсюда открывался вид на значительную часть острова – холмистую местность, покрытую джунглями, с несколькими прогалинами и, что самое важное, с ручьем, журчащим неподалеку.

Михаил решил использовать время, пока Анна спит, для разведки ближайших окрестностей. Первоочередной задачей было найти источник пресной воды и оценить возможности для более надежного убежища.

Он бесшумно двигался по влажной от росы траве, внимательно изучая местность. Десять лет в спецназе научили его читать природу как открытую книгу – замечать следы животных, распознавать съедобные растения, находить естественные укрытия.

Ручей, который он заметил с возвышенности, оказался чистым и полноводным. Михаил опустил руку в воду – прохладная, но не ледяная. Он сделал небольшой глоток – вкус был свежим, без солоноватого привкуса. Хороший знак.

Проследив течение ручья, он обнаружил, что тот впадает в небольшое озеро, окруженное густой растительностью. На берегу озера росли фруктовые деревья – Михаил узнал бананы и что-то похожее на папайю. Еще одна удача.

Вернувшись к ручью, он продолжил исследование в противоположном направлении и вскоре вышел к небольшому скалистому уступу. Под ним обнаружилась неглубокая пещера – достаточно просторная, чтобы служить укрытием, но не настолько большая, чтобы в ней могли обитать крупные хищники.

"Идеально", – подумал Михаил. Пещера находилась выше уровня ручья, что исключало затопление во время дождя, но достаточно близко к воде. Каменные стены защитят от ветра и удержат тепло ночью.

Удовлетворенный находкой, он решил вернуться к Анне, но сначала сделал небольшой крюк к месту крушения. Необходимо было забрать все полезные вещи из самолета, пока они не были уничтожены стихией или растащены животными.