Полная версия
Не так воспитан
– Может, обойдется все.
– Ты сам знаешь, Лютиков всегда высчитывает среднеарифметическое время, и мы по нему бегаем. А тут получается, что перваши по этому времени бегают лучше, чем мы.
– Надо с ним поговорить. Пусть в следующий раз бежит медленней.
– Да поздно уже, – махнул рукой плечистый парень. – Лютиков уже все зафиксировал. Вон смотри, все в тетрадь записал. Блин. И угораздило этого спортсмена к нам попасть.
– Чё делать будем? – спросил рядом стоящий.
– Да что тут уже сделаешь? Но придурка этого надо наказать. Из-за него все страдать будем.
Когда я прибежал, мои сослуживцы отстали от меня на несколько кругов. Лютиков стоял и сверялся с каким-то прибором, при этом то улыбался, то хмурился. Я не стал мешать, а решил, что раз я размялся, то стоит продолжить занятие физическими упражнениями. Поэтому призвал свои мечи и стал исполнять «танец теней». В какой-то момент я почувствовал очень сильное внимание, и мне показалось, что меня зовут. Останавливаюсь и не выпуская мечей из рук, смотрю на капитана, а также стоящих за ним моих соратников.
– Инсендио! Мать твою! Где ты мечи взял?! – повысил голос капитан.
– Э, у меня они всегда с собой.
– Мечи сдать! На территории академии находиться с оружием разрешено только старшим курсам.
– Извините, но не могу!
– В карцер пойдешь! Что значит не могу?
– Так нет же мечей? – говоря это, я отзываю свои мечи в пространственный карман.
– Как не-э-эт… – обращает внимание на мои руки Лютиков, и его голос затихает. Но потом он быстро берет себя в руки и говорит: – Так! Быстро говори, куда их дел?
– Никуда! – Мама говорит, что всегда надо говорить правду. Тем более я же не соврал, я их правда ОТСЮДА никуда не девал.
– Инсендио! Мля, я не шучу!
– Я тоже.
– Так, вы! – оборачивается Лютиков к ребятам. – Марш на брусья! По три подхода двадцать раз!
Ребята шустро убежали туда, где виднелись эти самые брусья.
– С тобой у меня будет отдельный разговор! Чтоб никакого оружия на территории академии. Все сдать!
– Мне это будут выдавать для тренировки?
– Какие тренировки? Ты меня слышишь? Никакого оружия!
– Тогда извините, но нет.
– Так. Ты сейчас идешь к своим и выполняешь все то же, что и они. А я сейчас вернусь. И чтоб без глупостей. Понял!
– Так точно! Разрешите идти? – Такой ответ я очень хорошо запомнил благодаря Олегу.
Уже когда я подходил к своим, меня подловили два парня, в такой же форме, только чуть старше и чуть с другими знаками отличия.
– А вот и наш спортсмен, – сказал тот, что был шире в плечах. – Ну чё? Выпендрился?
– Извините, не имею чести с вами быть знакомым, – отвечаю как можно вежливей, бить же своих нельзя.
– Ты смотри, какой вежливый. Сёма, прям само благородство.
Пытаюсь обойти этих двух, но меня грубо толкают плечом обратно и заслоняют проход.
– Мы не договорили, – ухмыляется плечистый.
Как же хочется ударить, но нельзя. С другой стороны, можно же не бить. А почему бы нет. Поэтому я кастую заклинание, и два человека замирают, только глазами моргают. Улыбаюсь самой дружелюбной своей улыбкой, но эти двое почему-то начинают бояться. Так, главное сейчас делать все быстро. Поэтому надрезаю каждому запястье и начинаю быстро-быстро, одним мечом чертить тут же на траве руны призыва. Как хорошо, что кольцо «кармана» теперь у меня. Удобно. Но не успеваю начертить и половины рун, как за спиной раздается голос:
– Что здесь происходит? – Кто бы сомневался, Лютиков.
– Ничего, товарищ капитан! Учу двух моих соратников рунистике.
– Чему? Ты мне мозги не порть. Почему у них кровь идет?
– Может, порезались? – задаю я вопрос.
– Инсендио, не зли меня! Так, вы двое, чего молчите? – задает он вопрос уже моим жертвам. – Чего молчите и глаза вылупили?
– Мне кажется, вы их напугали, – говорю я, выделяя интонацией слово «вы».
– Я-а?
– Ну не я же? Мы-то до вас с ними общались.
– Так. А ну прекратить!
– Есть прекратить! А что прекратить?
– Инсендио, твою ж душу! Прекратить балаган! Пусть эти двое отвечают! Живо!
Пришлось быстро снять с жертв паралич.
– А-а-а! Помогите, товарищ капитан! – заорали они в унисон. – Он нас обездвижил как-то и руки порезал.
– Я же сказал, никакого оружия!
– Да это разве оружие? – показываю обычный охотничий нож. – Им если только горло перерезать.
– Все ножи сдать!
– Вы их потом вернете?
– Нет!
– Тогда не буду!
– Сгною! Месяц жить в карцере будешь!
– Хорошо. Но ножи не отдам.
– В карцер! Живо!
– Есть!
Глава 4
Идя в карцер, сопровождаемый двумя людьми, отвечающими тут за порядок, я думал о том, что в карцере мне предстоит провести достаточно много времени. И вот тут встает одно большое желание – проводить это время с комфортом. А если так, то следует начать подготовку к преобразованию этого самого жилища. Только вот вопрос: с чего начать?
Вот в таких думах меня и довели до «места жительства» и не церемонясь впихнули, предварительно открыв дверь. М-да, я оглянулся и пришел к выводу, что тут надо будет основательно подготовиться. Так как энергии было много после зарядки, а день только начинался, я решил, что не стоит откладывать работы по благоустройству моего жилья.
Для начала нужно было понять, как обеспечить бесперебойность поступления энергии. И вот тут было много способов, но для меня в данный момент не доступных. Получается, что нужно сразу напитать все будущие преобразования и потом поддерживать все в хорошем состоянии. Значит, если напитка мне пока недоступна, то можно приступить к расчетам и нанесению рун и глифов.
Работа меня так захватила, что остановился я, только когда вечером принесли кусок хлеба и воды. Подумав немного, решил хлеб пустить на сухари, водой смочить горло, а поесть все же из своих запасов. Подумав, так и сделал, и стал раскладывать на своей койке еду: колбаски копченые, лепешки, немного орехов, чуть вяленого мяса, кувшинчик вина. Вино, кстати, полезно для восполнения запасов крови, а я ее умудрился потратить.
Но не прошло и десяти минут, как я начал есть, дверь распахнулась и на пороге стоял Лютиков, смешно открывая и закрывая рот. Потом повернулся лицом к коридору и заорал:
– Кто? Какая скотина посмела?
В общем, так как я привык есть в полной тишине, то встал, подошел к двери и, взяв за прутья, вставленные в окошко, закрыл ее со своей стороны. Крик в коридоре почему-то сразу стих.
– Может, я дверь неправильно закрыл? – пробурчал я под нос. – Ну, не думаю, что это прям проблема.
Я выкинул все мысли из головы и, взяв стоявший рядом со мной кубок, стал жадно глотать рубиновую жидкость. Дверь отворилась, когда я уже почти допил кубок. В проеме стоял Лютиков, все его лицо было в красно-белых пятнах, а ноздри хищно раздувались. Я же стоял с кубком в одной руке и с колбасой в другой, и в голову больше ничего не пришло, как спросить:
– Вино будете?
Я много видел разных тварей и демонов. Но такое я видел впервые… Чтоб у человека дергалось веко и при этом открывался рот. Возможно, тут играет роль особое строение лицевых мышц или приобретенная в ходе эволюции способность. Именно так я и сказал Лютикову. Что удивительно, капитан мигом успокоился и, повернувшись к маячившим за его спиной охранникам, сказал:
– Все изъять! Этого оставить без воды и еды на три дня.
И удалился.
В камеру зашли два парня и, споро собрав мою еду, все унесли с собой. Именно в этот момент я понял, какие нужно сделать доработки в схеме улучшения своего жилья. Надо обязательно включить эффект иллюзий.
После этого меня стали навещать каждые минут сорок, проверяя, как я страдаю и проникаюсь наказанием. А так как я все время чертил и тратил свою кровь на руны и глифы, состояние мое было так себе, то уже на следующий день от меня отстали и дали спокойно работать.
Через пару дней меня освободили и повели на занятия, предварительно дав привести себя в порядок и отведя в столовую, где мне налили жидкого бульона.
– А мясо? – реально удивился я.
– Не положено! – ответил повар.
– Ну, как же не положено, если вон лежит!
– Тебе не положено! – настаивал он на своем.
– Ну, так положите!
– Не положено!
– Но вон же лежит!
– Тебе не положено!
– Так положите!
– Ты дурной?
– А вы?
– Ты еще и издеваться вздумал? – взревел повар.
– А вы почему издеваетесь? – задал я вопрос.
– Тьфу! И откуда ты такой взялся?
– Ну, если смотреть с точки зрения физиологических и природных процессов, то в общем-то в совокупности энергий…
– Ты мне тут еще лекцию про пестики и тычинки прочитай.
– А вы хотите послушать?
– Ты сейчас это серьезно? – опешил повар.
– Ну да. Если разумный хочет узнать что-то и приумножить свои знания, долг Хранителей ему в этом помогать, – я постарался ответить максимально дружелюбно, как делала мама.
– Кто-нибудь, скажите мне, что я сплю… – простонал повар.
– Эй, там, не задерживай очередь. – В спину ощутимо толкнули.
– Так это не я задерживаю. Это повар не хочет давать мне мясо.
– Я же тебе сказал, что тебе не положено!
– Так вот же лежит!
– А-а-а-а!!!! Он что, дурак? – повар задрал голову вверх и простонал это в потолок.
– Что здесь происходит?! – Ну, вот кто бы сомневался, Лютиков.
– Товарищ капитан, ну хоть вы-то поясните курсанту, что ему мясо не положено! – взмолился повар.
– Инсендио! Опять ты?!
– Я!
– Что ты тут устроил?
– Я хочу мяса. А он мне его не дает.
– Тебе не положено!
– Так положите!
– Не положено!
– Но оно же лежит!
– Брррр… Инсендио, твою за ногу и об столб. Ты два дня не ел, твой желудок сейчас не воспримет другую еду. Поэтому мясо тебе не положено!
– Почему это я не ел два дня? Вполне себе питался, поэтому я хочу мяса.
После моих слов Лютиков завис минут на пять и только пялился на меня и моргал.
– Сгною. И тебя и их! – процедил сквозь зубы капитан.
– Кого их? А меня-то за что? – уже вопрошал я в сторону удаляющегося капитана.
– Так! Этому дать мяса, – тыкнул в меня пальцем Лютиков. – Вернусь, чтоб ты был готов. Я тебя научу уважать и любить устав.
– Вы не подскажете, а устав обязательно любить? – спрашиваю я повара, который провожал капитана каким-то странным взглядом.
– А? – отмер повар.
– Я говорю, устав обязательно любить?
– Обязательно.
– И он будет еще мне это показывать? – вздыхаю я. – Может, я просто буду знать устав, а любить не буду?
– А-а-а-а, – шлепнул себе по лицу повар.
После этого я понял, что, кажется, не так все понял. Хм, но, с другой стороны, а как я еще бы понял, если любить – это значит иметь отношения с женщиной.
Лютиков вернулся минут через десять в сопровождении двух ребят, что тогда забирали у меня еду. Дождавшись, когда я закончу есть, он сразу же спросил, забирали ли они у меня еду. Я подтвердил, что да. Потом он их спрашивал, следили ли они за мной, приходил ли кто и прочее. На что они всегда отвечали утвердительно. Когда очередь таких вопросов дошла до меня, я честно отвечал, что да, они следили, и нет, никто не приходил.
– Тогда чем ты питался? – спросил капитан.
– Едой, – честно ответил я.
– Но тебе же ее не приносили…
– Не приносили.
– Что ты тогда ел?
– Еду! Колбаски там, сыр.
– Откуда ты ее брал? – выпалил капитан.
И вот тут я понял, что не стоит рассказывать все, пусть врать мне и не хотелось, но лишиться такого козыря, как у меня, мне не хотелось, поэтому сказал правду, но не всю.
– Из кармана.
– Аргх… Не беси меня!
В общем, из дальнейших пояснений выходило, что я должен был голодать в карцере и при этом мне не положена нормальная еда. Ну, допустим, я согласен с наказанием в карцере, но почему еду нормальную нельзя есть, я так и не понял. В итоге пришлось согласиться, что был неправ, при этом сказать, что мои охранники ни в чем не виноваты и еду я пронес сам. Как? Ну, так под рубахой и в карманах. Правда, Лютиков на меня смотрел как-то странно. Так у нас смотрели на ущербных умом. Странные, правда, от такого взгляда ощущения.
Спать я ложился в смешанных чувствах. С одной стороны, зачем мне эта учеба, а с другой – что многого я об этом мире не знаю, а значит, придется учиться и спрашивать. Надо подготовить список вопросов. И начать, думаю, следует с еды. И главное, как добывать еду и на кого можно охотиться, а то с таким подходом, как у них, я зачахну без еды.
Отступление– Степан Михайлович, что будем делать с приближающейся практикой?
– А что с ней еще делать можно? Готовь запросы на распределение.
– Первые курсы включаем в общую практику?
– А они чем лучше других?
– В этом году курс специфический.
– Угу. Знаю я эту специфику. В общем так, поблажек не будет. Если ты не помнишь, за нами контроль. Полный. Поэтому на практику идут все. Но первому курсу можно сделать поблажку, и отправить их в менее опасное место.
– А это куда?
– Да отправь вон поближе к Адыгее. Давно у нас там запрос стоит погонять некоторых.
– Но как можно?..
– Даже нужно. Ничего с ними не случится, там часть рядом. Вот в эту часть и направь на практику, пусть пообвыкнут, и пару учебных выходов организуй. Мы тут не кисельных барышень растим. Уяснил?
– Так точно!
– Ну, раз понял, исполняй!
Следующая неделя прошла в спокойном ритме, мы много бегали, много занимались и много учили устав. Устав это такая штука, что прям сразу так и не объяснишь. С одной стороны, жить надо по уставу, а с другой – все его почему-то нарушали. Смысл этого от меня ускользал, и я так и не понял, когда можно нарушать, а когда нет. В итоге решил делать все со всеми: все нарушают, и я нарушаю, все не нарушают, и я не нарушаю. Нужно, так сказать, поддерживать сплоченность коллектива.
Еще нам рассказывали о стреляющем оружии. Из того, что мне было понятно, это то, что лук и рядом не стоит с этим оружием. Вроде как во много раз мощнее, я было не поверил, но меня уверили, что потом дадут убедиться. Для себя решил, что обязательно буду владеть таким оружием, жаль только, что патроны для него просто так не сделать самому, да и не достать.
А потом нам сказали, что у нас начинается практика и нас всех отправляют в какую-то часть, и что нам выпала чья-то честь посетить сие место. Правда, потом один из нашего отряда сказал, что часть эту найти может один человек по имени Хрен. Я было хотел пойти найти этого Хрена, но меня остановило то, что она еще и находится в животном, которое превышает все мыслимые размеры. Даже у дракона нет такой, скажем так, филейной части.
В итоге к поездке в эту часть я готовился основательно, посетив вечером перед отбытием столовую и переложив все продукты, какие нашел, в свой «карман». Лишним не будет.
В часть мы добирались на какой-то длинной повозке с множеством колёс, приезжающей на специальное место и двигающейся по проложенным специальным железным палкам. Мне сказали, что это поезд и ехать нам примерно часов пятнадцать, может меньше, все будет зависеть от количества остановок.
В поезде мне понравилось, хорошие места и пространства много, но опять же мне пояснили, что это не предел, есть и лучше удобства. По мне и так было очень комфортно, но спорить я не стал.
До места добрались без происшествий, нас высадили на одной из остановок, потом построив повели к другой повозке, менее комфортной и не такой большой. Рассевшись, мы еще час ехали по дороге в направлении указанной части.
Когда приехали, уже было основательно темно, но не так поздно, по времени, как сказал наш капитан, выходило девять вечера, как раз успеем поужинать и лечь спать. Построившись у автобуса, мы ждали, когда Лютиков с кем-то переговорит и махнет нам рукой, чтоб двигаться дальше. И уже буквально через пять минут мы строем проходили под поднятым полосатым бревном, входя в часть, которая станет местом нашей практики на ближайшие три месяца.
Когда мы уже почти легли спать в отведенной нам казарме, появился какой-то парень с фразой:
– Подъем, духи!
Тело сработало на автомате, а так как я лежал ближе всех к крикуну, то решил действовать на опережение. Кастую заклинание развоплощения и, разогнавшись и подпрыгнув, сразу же в прыжке бью ногами в грудь парню. Того сносит, как бревно баллисты. Я же, поднявшись, вижу еще лица незнакомых мне людей, поэтому сразу же кастую заклинание замедления и, свалив свою кровать в проход, кричу:
– К бою! Некроманты! – и тут же, подавая пример, материализую в своей руке топор. Им проще бошки мертвецам рубить.
Но дальнейшей битвы не случилось, так как из коридора раздалось знакомое:
– Инсендио, твою душу бога мать! Отставить!
Пришлось подчиниться и далее выслушивать, что духи это мы, и что традиции в армии незыблемы. На мое возражение, что духи – это бестелесные существа, остаточные эманации и прочее, мне посоветовали сходить к мозгоправу. Я очень сильно не хотел идти к покойных дел мастеру, о чем и уведомил капитана. Лютиков меня не понял и сказал, что у меня будет помимо моей формы еще два наряда. Я поинтересовался, какого фасона, но он только стукнул себя ладонью по лицу и ушел, оставив меня гадать, какие все же наряды и под какие торжества мне положены.
Утром мы проснулись рано и стали много бегать. Причем, как оказалось, много бегать мы стали потому, что виноват я. Мне не совсем было понятно, почему я виноват, когда сработала команда «духи». Нормальный и уважающий себя маг всегда должен реагировать соответствующе. Лютиков на это разразился какой-то тирадой, в которой опять упоминался некий всезнающий Хрен.
Когда мы набегались, нам дали задание приводить в порядок территорию части, а именно все подкрасить, подмести, унести мусор и вообще, чтоб все было в идеальном состоянии. Все разошлись в разные стороны, получив соответствующий инвентарь. Примерно часа два я мел всякие дорожки и площадки, пока не подошел один из части и не всучил мне кисточку и банку краски.
– Это что? – недоуменно взирал я на банку зеленой краски и тоненькую кисточку.
– Ты слышал приказ капитана? – спрашивает меня солдат, а я в ответ киваю головой. – Помнишь, он сказал, что все надо подкрасить? Вот как раз надо подкрасить траву, так как она выцвела на солнце и местами пожелтела. Приступай.
Так как такое указание действительно имело место быть, то я споро принялся за дело. Сначала было неудобно, но я приноровился и, уже не обращая на проходивших мимо о чем-то хихикающих солдат, покрасил примерно метр травы, когда меня отвлек уже въевшийся в мозг голос:
– Инсендио! Ты чем занят?
– Привожу в порядок территорию! – подскочил я по стойке смирно.
– Я тебя спрашиваю, что ты делаешь?
– Провожу, как и было сказано, покрасочные работы!
– Ты дурак?
– Никак нет, товарищ капитан!
– Траву-то ты зачем решил покрасить? – как-то спокойно спросил Лютиков, от чего я прям растерялся и оглянулся на смеющихся за моей спиной солдат.
– Э-э-э… сказали привести в порядок всю территорию, в том числе и подновить окрас травы.
– Ясно все с тобой. Слушай сюда. Тебя разыграли старой армейской шуткой, но ты ж у нас уникум, повелся. Сдай краску и кисточку и дуй в казарму, приводить себя в нормальное состояние. А вы, шутники, – обратился Лютиков к тем, кто смеялся, – сейчас берете лопаты и перекапываете тут все, для посадки нового газона. И если он не вырастет, спрашивать буду с вас строго.
В казарму я шел весь переполненный мыслями о том, как отомстить за розыгрыш. Понятное дело, что от таких розыгрышей никуда не деться, так как иногда солдатам бывает скучно, но и оставлять такое просто так нельзя. А поэтому нужно сделать так, чтоб всем сразу было понятно, что лучше так не шутить.
Озарение пришло, когда вечером в казарме я наблюдал за окончанием работы шутников. Теперь главное, сделать все точно и аккуратно. И так, чтоб никто не заметил. Следовательно, нужно дождаться ночи и как-то прокрасться в соседнюю казарму, а далее я им покажу, что такое магия жизни.
Утро для части наступило с истошного крика и поиска всезнающего Хрена. Мне с каждым днем все больше хочется познакомиться с этим мудрецом. Пока я обдумывал, как найти всезнающего Хрена, вопли стали раздаваться ближе к нашей казарме, при этом речь изобиловала странными словечками, в которых часто можно было услышать один корень слов, но множество его производных.
– Рота, стройся! – влетел в казарму Лютиков. – Живей, живей!
Когда же мы построились, капитан обрадовал нас тем, что мы временно назначаемся в подчинение хозяйственников на предмет заготовки фуража. Кто-то поинтересовался наличием непарнокопытных в составе войск, на что Лютиков сказал, что самые умные будут уничтожать траву не как все – инструментом, а тем способом, которым это делают жвачные, то есть жрать будут без майонеза.
Территория части встретила нас густой растительностью и прохладой. А еще где-то ругающимися людьми. Но на все это мне было плевать, я наслаждался хорошо выполненной работой и приятным чувством насыщения своего источника, с которым делились энергией растения. Отвлек меня от пополнения источника возглас Лютикова.
– Вы что, вашу душу мать, такого насажали, идиоты?! – орал капитан на недавно смеющихся надо мной парней.
– Семена, что нам дали!
– М-мать! Вы семена радиоактивными отходами поливали?
– Никак нет!
– Ни хрена не понимаю… – вздохнул Лютиков.
ОтступлениеВ просторном светлом кабинете на обычном офисном кресле сидел мужчина лет пятидесяти в рубашке с коротким рукавом. Кабинет был обставлен дорогой мебелью со вкусом, из всего интерьера только выбивалось кресло. Мужчина был занят чтением документов на своем планшете, и казалось, что ничего не могло оторвать его от этого занятия, пока на столе не зазвонил телефон. Нажав кнопку громкой связи, мужчина произнес:
– Да.
– Петрович, привет. Чем занят?
– И тебе не хворать. Что я могу делать? Работаю, как всегда. Ты просто так звонишь или по делу?
– По делу, Петрович, по делу. Слушай, скажи, тебе сена не надо?
– Гхм… блин, я из-за тебя чаем подавился. Михалыч, у вас там в армии что, совсем плохо? Вас на лошадей пересадили? Я понимаю, ты мне топливо предлагать бы начал, но сено?!
– Петрович, реально, сено нужно или нет?
– Михалыч, я даже боюсь спрашивать, откуда оно у вас, – вовсю веселился хозяин кабинета.
– Петрович, даже если расскажу, не поверишь.
– Да, уж. Слушай, а давай. Почем продашь?
– Так отдам, если ты это, еще комбайн в часть пригонишь.
– Ты сейчас серьезно?
– Более чем. Сам все увидишь.
– Ну, жди, через час буду. Комбайн, сам понимаешь, будет позже. Удивил, так удивил. Еду. – И хозяин кабинета положил трубку.
Глава 5
Как сказал капитан, «заготовка жратвы для буренок» длилась два дня. Два дня мы косили, рвали и пилили выращенную мной траву. Были у меня мысли все отменить, но подумав, я решил, что буренкам нужней, раз им корм заготавливают. Подкармливать зверей это дело хорошее. Под конец, когда питающее плетение иссякло, все выдохнули с облегчением.
Правда, сразу же после сенокоса приехали какие-то люди и моих шутников забрали, посадили в машину и увезли. На вопрос «Куда это их?» Лютиков ответил, что поднимать сельское хозяйство за Полярным кругом, а в особенности увеличивать посевные. На его ответ раздалось ироничное:
– Эдак они до смерти там будут грядки делать, при вечной мерзлоте.
Лютиков на это, в своей манере, сказал нам взять саперные лопатки, после чего отвел нас на площадку, на которой был монолитный камень, названный асфальтом. Дождавшись, когда мы построимся, капитан выдал вводную: своим примером на этой площадке показать, как надо копать ямки и делать грядки.
– А как копать? – задал я вполне волнующий вопрос.
– Чего? – удивился капитан.
– Товарищ капитан, я спрашиваю, как копать: в длину, ширину?
– В глубину, мля! – выкрикнул Лютиков и, развернувшись, ушел.
Постояв и посмотрев, как все стали долбить лопатками камень, я решил, что копать так копать. Поэтому нанес руны укрепления на лопатку и приступил к исполнению указаний. Самое удивительное, мне никто не мешал, а когда я уже скрылся из виду, то пришлось прибегать к помощи. Решил вызвать пару элементалей, чтоб выкидывали землю. Правда, пришлось поторговаться, но в целом контракт был не такой уж сложный, и за толику силы от меня они согласились забирать землю и равномерно ее раскидывать вокруг части.
