Среди гроз и теней

Тогда Йотун толкнулся ко мне навстречу, прижимая к себе и захватывая в плен своего рта напряженный сосок.

Я выгнулась в его объятиях, и зеленый свод затанцевал, закружился у меня над головой, а синее небо вспыхнуло белым и почернело под закрытыми веками. Я перестала быть, растворяясь в мучительно-остром пульсирующем блаженстве, от которого могло остановиться сердце. Из моего горла вырвался крик удивления и радости.

Потребовалось какое-то время, чтобы вспомнить, как дышать.

Голая и распаленная, я лежала на Йотуне, приходя в себя, слушая частые удары его сердца, которые вытеснили все другие звуки вокруг. Он укрыл нас моим же платьем.

– Ты тоже почувствовал? – спросила я его.

– Да.

Его голос отозвался в теле вибрацией.

Он положил руку мне на плечо и подушечками пальцев принялся выводить какой-то замысловатый узор. Я чуть приподнялась и посмотрела на Йотуна.

– Мне было так хорошо… – прошептала я.

– Это я понял, – ухмыльнулся тролль.

Он напоминал кота, слизавшего сливки из кувшина с молоком.

Я снова опустила голову ему на грудь. Чутье подсказывало, что произошедшее было неправильно, даже возмутительно, как на это ни посмотри. Яло эманта не валяются на земле со своими покровителями, скинув с себя наряд, а пленницы не кричат от удовольствия, а плачут от боли и отвращения.

Так, как вела себя я, поступали только ведьмы.

Глава 7

Вода в реке была прохладная, и когда я погрузилась по плечи, то дыхание на мгновение перехватило. Но я все равно подогнула ноги и ушла под воду с головой. Тело сделалось невесомым, кожу покалывало, словно сотней ледяных иголочек. Я вынырнула, убирая волосы назад.

Йотун смотрел за этим с усмешкой во взгляде и на губах.

– Признаться, я сначала не хотел брать тебя на охоту.

Он покачал головой, словно поражался, что действительно мог так поступить.

Его слова несколько меня удивили.

– Я думала, ты хотел, чтобы я следила за Дьярви.

Йотун легонько щелкнул по воде, поднимая брызги.

– И почему же ты изменил свое решение? – спросила я.

Колдун сделал несколько ленивых, плавных гребков и подплыл ко мне. Встал на ноги. Вода, стекала с его широких плеч тонкими струйками.

– Не хотел оставлять одну, – задумчиво сказал он и коснулся моей щеки. – Ты выглядела, как девочка, смущенная и перепуганная собственной дерзостью. Хотя так оно и было. Я и предположить не мог, что в тебе скрывается такая страсть. Как она сочетается с кротостью, а, Мальта?

– Не знаю, – его вопрос меня смутил.

– Вот и я не понимаю.

Когда мы вышли из воды и расположились на берегу, Йотун сказал:

– Я хочу, чтобы ты была рядом со мной, – немного помолчав, добавил: – Будешь сопровождать меня, когда потребуется отлучиться из столицы.

Сказано это было странно небрежным тоном.

– Могу я узнать, как скоро ты собираешься «отлучиться»?

«И куда?»

– Пока все очень туманно, Мальта.

Я улыбнулась шутке, но не удержалась и сказала:

– Ты видишь сквозь туман довольно ясно.

– Не в этом случае. – Он стал серьезным и резко сменил тему. – Формально охота окончена, но поскольку пропали трое, мы должны будем попробовать их отыскать, поэтому придется задержаться. И тут я бы не отказался от твоей помощи…

– Хорошо, – кивнула я.

* * *

Три связанных тролля лежали в ряд. Маги были еще живы. Их серые лица были покрыты пылью и грязью. Но взгляды какие-то пустые, да прибавить к этому, что они все хранили безмолвие: не пытались заговорить с Дьярви, что-то попросить или возмутиться, я предположила, что они находятся под действием какого-то дурманящего заклинания. Один был серьезно ранен, его тело вздрагивало от бившей тролля лихорадки.

Чуть вдалеке с неестественно вывернутыми руками и ногами лежал мертвец… тот самый заложник Дьярви, которого он «освободил», толкнув в колодец.

Дьярви расхаживал вдоль ряда своих пленников. Тусклый магический свет делал его лицо пугающим, и на нем уж очень сильно выделялись горящие красным глаза.

Он как будто чего-то ждал.

Тишину нарушал стук зубов мага, который дрожал от лихорадки, или это была агония.

Дьярви резко остановился, шагнул к одному из магов, схватил его за ворот и дернул на себя, чуть встряхивая.

Со стороны было похоже, что он вел какой-то беззвучный диалог с невидимым собеседником и хотел что-то доказать. Но не было произнесено ни звука, и можно было довольствоваться только сменой выражения его лица.

Кажется, мертвяк был разочарован и злился.

Он выпустил ворот своей жертвы, с силой оттолкнув, голова мага ударилась о камень. Маг застонал, глаза его закатились.

Дьярви выпрямился, сделал несколько шагов вперед и назад, а потом уселся напротив своих пленников, скрестив ноги.

Время текло мучительно медленно.

А потом по стенам пещеры пошла рябь. Магический свет мигнул, разгораясь с невероятной силой, так, что было больно смотреть. Сквозь камень, точно пот через кожу, просачивались темные капли. Они балансировали несколько мгновений, но потом срывались вниз, сталкиваясь с другими черными каплями, собирались в тягучие струйки, которые очень медленно стекали на пол.

Дьярви наблюдал за происходящим со снисходительной улыбкой. Он успокоился и больше не злился, и выглядел на удивление расслабленным.

Тонкие щупальца начали осторожно касаться одежды всех троих магов. Ни один не шелохнулся.

Одновременно один из ручейков устремился к мертвому троллю, но отчего-то быстро отхлынул и вновь вернулся к магам. Темная дрянь начала взбираться по одежде, скользила по плечам, по шеям, к лицам, а потом хлынула во рты, в глаза и ноздри. Тогда-то все три мага забились в своих путах.

Магический светильник погас, скрывая отвратительное зрелище.

* * *

– Мф…

Йотун принялся одеваться. Он выглядел до крайности удивленным.

– Ты тоже что-то видел? – с любопытством спросила я.

Он мотнул головой, как будто отгоняя назойливую муху.

– Не уверен… но как будто…

– Что? Расскажи?

Я подалась вперед.

– Словно я смотрел в зеркало… очень старое зеркало, потемневшее от времени, все в пятнах и разводах. И то, о чем ты рассказывала, происходило… м-м-м… в соседней комнате, но повернуться было нельзя. Маги казались фантомами, а Дьярви… лишь неясной темной фигурой. Если бы ты не сказала, узнать его было бы невозможно.

– Но ты видел! – я счастливо рассмеялась.

И хотела засыпать его вопросами, как такое стало возможным, поделиться своими наблюдениями и выводами о бездне, но вместо этого меня бросило в другое видение.

Давно не было столь резкого перехода. Земля как будто ушла из под ног, а голова закружилась до потемнения в глазах.

* * *

Сначала я услышала тяжелое дыхание и всхлип. Потом увидела девушку, одну из тролльчанок из поселения. Ее лицо мелькало в толпе, когда мы глазели на магов. Длинные косы хлестали по спине, точно подгоняя. Платок был зажат в кулаке. Ноги путались в длинной юбке. Она упала, запнувшись о ветку, но быстро поднялась и снова побежала.

Я огляделась в поисках того, что ее напугало. Это не мог быть Дьярви… как он мог так быстро выбраться из подземных нор?

Но тролльчанку гнал вовсе не мертвяк, а трое сурма-йя. Среди них я узнала Иярта. Выражение лиц мужчин было одинаковым, что делало их похожими, словно братьев. В их глазах было предвкушение и злое веселье. Они не торопились, намеренно растягивая погоню, изматывая свою жертву.

В глазах тролльчанки вспыхнула надежда, но один из сурма-йя обогнул ее по широкой дуге и преградил дорогу. Она метнулась вбок… но сурма-йя поймал ее, захватив в объятия. Тролльчанка заколотила ногами в воздухе в попытке лягнуть своего мучителя, но он отбросил ее назад.

– А кобылка лягается, – со смехом сказал тролль.

У него были очень приметные красные волосы и татуировка на лице, похожая на языки пламени через всю щеку, как будто его глаз поджаривался.

Девушка озиралась, все еще надеясь найти путь к отступлению. Сурма-йя окружали ее с трех сторон.

Иярт сделал шаг вперед, сокращая расстояние.

– Иди сюда, – сказал он. – Будешь послушной, отпустим.

Девушка как будто смирилась, стояла неподвижно, глаза влажно блестели.

Плавный шаг уверенного в своей победе хищника. Иярт был уже совсем близко.

Она сорвалась с места вбок в последней отчаянной попытке спастись. Но ее предали собственные косы, тяжелые и длинные. Вожак сурма-йя поймал их, дернул девушку на себя, так что у нее хрустнули зубы, и одновременно его кулак впечатался ей под грудь, выбивая воздух из легких, вынуждая согнуться пополам.

Иярт толкнул девушку на землю, она упала на четвереньки, глядя перед собой невидящим взглядом в тщетной попытке отдышаться. А сурма-йя уже бесстыдно задирал ей юбку, обнажая серые бедра, и вновь наматывал косы на руку.

* * *

Смех сурма-йя продолжал звучать у меня в ушах.

– Йотун… ты это видел? Они ее изнасиловали.

Йотун покачал головой:

– Нет. На этот раз я ничего не видел.

Он хмурился.

Я принялась торопливо одеваться, мне вдруг стало так холодно. Солнце спряталось за облака, и день потерял свой радостный блеск.

– Иярт и еще двое сурма-йя поймали девушку… тролльчанку из поселения.

У меня перехватило дыхание, а глаза защипало. На мгновение лес поплыл, но я быстро моргнула.

– Ты узнаешь тех двоих, когда увидишь? – деловито спросил Йотун.

– Да, – сказала я. – Забыть невозможно.

– Идем, Мальта, нас ждут дела.

Оказалось, что поскольку охота была окончена и предстоял поиск пропавших магов, то сурма-йя переходили под командование Йотуна, который являлся советником короля, а значит, обладал самым высоким положением. Он приказал арестовать Иярта и двух сурма-йя, на которых я указала.

Они сначала не поверили в происходящее. Я с отвращением смотрела на их лица, на которых не было и тени сожаления или раскаяния. Лишь удивление от того, что их преступление оказалось раскрыто, да еще так скоро.

Единственный вопрос, который их занимал, кто мог их видеть.

Девушку вернули домой. После долгих поисков ее принес на руках мрачный тролль-крестьянин. Половина ее лица была покрыта ссадинами и запекшейся кровью, рубашка разорвана, а корсажа с искусной вышивкой не было вовсе. Она не плакала, кажется, балансировала на границе беспамятства.

Женщины запричитали и тихонько завыли.

Я не решилась подойти к ним. Да, и чем могла я помочь в этой беде?

Поэтому я тенью скользнула за Йотуном, в дом, где должно было произойти разбирательство. На меня никто не обратил внимания.

– Был нарушен приказ, Иярт. Вам запретили чинить притеснения местным троллям. Вы надругались над девушкой, да еще и бросили умирать в лесу, – сказал Йотун.

– Она сама хотела. Упала нам в руки, – сурма-йя держался дерзко, даже с вызовом.

– И ей понравилось. Просила еще и еще, – сказал красноволосый.

Я обхватила себя за предплечья. Ублюдки. Мерзкие ублюдки. Уверены в своей безнаказанности. Я не знала тролльих законов, но надеялась, что справедливость все-таки существует. И не справедливость сильных, а все-таки для тех, кто слабее.

– Можете у нее спросить, советник, – Иярт осклабился. – Она подтвердит, что согласилась. А даже и нет… Ну, поваляли немного девку. Всего лишь какая-то крестьянка.

Взгляд Иярта сместился с Йотуна на меня.

– Тем более человечек поблизости не было.

Дверь в дом со скрипом отворилась, пропуская крестьянина и целителя Ньёда.

– Девушка будет жить, – сухо сказал целитель. – Я оказал всю возможную помощь.

Тролль-крестьянин комкал в руках войлочную шапку, собираясь с силами, чтобы произнести:

– Мы просим командира-мага, советника о правосудии, – голос его был глухим и как будто надломленным.

Он изо всех сил старался не смотреть в сторону сурма-йя.

– Справедливо было бы спалить ваши дома… – презрительно процедил Иярт.

– Полегче, сурма-йя Иярт, – сказал один из магов, что сидел рядом с Йотуном. – Порка… это было бы подходящее.

– Нет, – перебил Йотун. – Повесить. Этих двоих, – он указал на троллей, арестованных с Ияртом.

Какое-то время все осмысливали услышанное.

Я поймала себя на том, что затаила дыхание. А какое же наказание получит Иярт?

Крестьян почувствовал напряжение, разлитое в воздухе и забормотал слова благодарности, глубоко кланяясь, попятился к выходу.

Когда маги остались «одни», тот самый, кто предлагал порку, сказал:

– Послушайте, советник… наказание несколько несоразмерно проступку. В конце концов, никто не умер. А эти парни еще могут послужить… – он осекся, встретившись с надменным взглядом Йотуна. – Хотя, если подумать…

– В кандалы до конца поисков, – Йотун смотрел прямо на Иярта.

До вожака сурма-йя начал доходить смысл сказанного. Его глаза зло блеснули.

– Чем эта девка отличается от шлюхи? – спросил он. – Только тем, что ей не заплатили.

* * *

Я ожидала, что Иярт попытается оспорить решение, защитить своих троллей, на худой конец начнет вырываться: сделает хоть что-то, но этот грозный мужчина просто стоял и ждал, когда на него наденут кандалы.

Лишь презрительно скривился и сплюнул на пол, когда щелкнули наручники.

Из его речи было предельно ясно, что он не чувствовал за собой вины и так безропотно подчинялся воле Йотуна не потому, что считал, что должен понести наказание.

Когда его уводили, я ожидала, что он отдаст приказ другим сурма-йя напасть на магов или прикажет его освободить, но нет, просто добродушно перекинулся шутками с парой троллей.

Все это в целом напоминало дурной сон и казалось не слишком реальным.

Правосудие не стали откладывать в долгий ящик.

У меня не было желания и сил смотреть на казнь, поэтому я предпочла остаться в доме, но охотников поглазеть нашлось с избытком.

Жители поселения с охотой указали, где растет подходящее дерево с ветвями достаточно крепкими, чтобы выдержать вес двух сурма-йя.

После экзекуции тролли вернулись обратно в свои дома, обсуждая подробности зрелища и досадуя, что все прошло так быстро, они не смогли сообщить своим родственникам, живущим в соседнем поселении, и те пропустили такое событие.

Крестьяне-мужчины вели себя очень сдержанно, но я могла присоединиться к тролльчанкам и послушать их разговоры. Мнения разделились: одни считали, что с сурма-йя поступили по совести, но нашлись и те, кто осуждали Айнэ.

«Парням жизнь разрушила, негодница. Сама небось вела себя невесть как».

Некоторые даже считали, что несчастную стоило бы «подвергнуть позору», что означало – наказание кнутом, но не слишком сильно, скорее, «чтобы другим неповадно было».

Удивительное единодушие среди женщин вызывало лишь одно. Айнэ сможет «оправдаться» если через девять месяцев родится ребенок. Еще всеобщее оживление вызвало, что месячное жалование повешенных сурма-йя отходило семье девушки в качестве компенсации.

Йотун так и не объяснил, почему вынес такое решение. И почему Иярт не получил никакого наказания.

На мой вопрос лишь улыбнулся и сказал, что «лучше немного справедливости, чем полное ее отсутствие».

Поиски пропавших магов, как и следовало ожидать, не дали результатов.

Глава 8

Королева Марианна читала письмо, рядом с ней сидел варвар, чуть дальше верховный маг Захария Ламми, поодаль около камина стоял отец Марианны – король Кольпергии. Он простер пухлые ладони над языками пламени. На нем была теплая накидка, складывалось ощущение, что он бы придвинулся еще ближе к огню, если бы такое было возможно.

– Королева Миравингии просит нашей помощи, – задумчиво сказала Марианна. – Стоит ли нам откликнуться на этот призыв?

Внимательные глаза Захарии нетерпеливо блеснули, но он чинно сложил холеные руки, украшенные драгоценными перстнями.

– Тут не стоит торопиться. Весьма похвально, что королева решила не покидать пределов своей страны, заручилась поддержкой баронов и недовольных верховным магом аристократов и даже собрала армию… Но выстоят ли они против Бальтазара Тоссы?

Марианна вскинула голову:

– Поскольку мы обе королевы, то являемся сестрами. Так вот… моя сестра просит о помощи в справедливой борьбе, чтобы вернуть себе принадлежащее ей по праву. – Говоря это, она очень пристально смотрела на своего отца, который хранил странное молчание. – Без помощи Даригона и, возможно, армии Кольпергии будет весьма затруднительно осуществить ее план, мэтр. В этом-то и суть дела. Готовы ли ваши маги продемонстрировать свои способности и умения?

– Да, вполне. Последние месяцы все делают успехи.

Варвар заговорил медленно, но при этом очень весомо:

– Добрый клинок всегда лучше гнилого колдовства. Оно ненадежно и неверно. Как доходит до дела, магов поражает страх, они путаются в своих символах и в итоге разве что ворон распугают.

Лицо мужчины было непроницаемо, но в словах явно сквозила насмешка. Тонкий намек на коронацию Марианны, во время которой ведьма-ворона украла медальон.

Захария с трудом сдержал раздражение, жилка на лбу дернулась.

– Именно поэтому, – сказал верховный маг ровным и твердым голосом, – весь прошлый месяц я потратил на то, чтобы посетить некоторые шахты.

Он извлек мешочек, неторопливо развязал его и рассыпал по столу несколько крупных прозрачных камней.

– Это алмазы? – с интересом спросила Марианна.

– Нет, ваше величество, гораздо дороже.

Варвар взял один камень и принялся рассматривать его на просвет.

Презрительно выдохнул и вернул на стол, щелчком подтолкнув к Захарии.

– И что же это? – Марианна принялась перебирать другие камни.

– Пирал. Его часто путают с алмазами, отчего он получил прозвище «алмаз дураков», «кошачий алмаз», а также бриллиантовый обман.

– Из названия что-то не следует, что этот камень дорогой, – скривила губы Марианна.

– Да, потому, что так его называли люди, не сведущие в магии.

С видом фокусника Захария извлек другой мешочек и выложил камни, как будто уже обработанные искусным ювелиром. Они имели формы раковин, лягушек и мышей.

– Пирал может замещать другие минералы или погребенные в породе остатки, образуя псевдоморфозы. – Он взял прозрачную мышь и продемонстрировал Марианне.

– Миленькая безделица.

Захария холодно улыбнулся.

– Но главное его свойство – накапливать магию. Из-за этих «миленьких безделиц», как вы изволили выразиться, Бальтазар Тосса может напасть на Даригон, чтобы заполучить себе месторождение.

Король отошел от камина и равнодушно взглянул на камни.

– Как эти кристаллы связаны с вопросом, помочь ли королеве-матери Миравингии или нет? Сейчас не слишком удачное время влезать в свару, дочь. Мы могли бы отправить войско, но вмешаться, только если ее дворяне начнут одерживать верх над этим самозванцем Тоссой. – Он досадливо цыкнул: – Маг вместо короля! Это оскорбляет законы, данные нам самим мирозданием.

– Кристаллы, ваше величество, имеют прямое отношение к теме нашей беседе. Но лучше наглядная демонстрация. Я попрошу вас, дар’кат, извлечь из ножен кинжал.

Варвар исполнил просьбу мага.

– А теперь сделайте выпад в мою сторону.

Он лениво сделал выпад, не вставая со стула. Его рука резко ушла в сторону.

– Итак, это было обычное воздействие. Без использования пирала. А теперь то же самое… но… я применю простую схему… и вложу столько же сил.

Варвар снова сделал выпад.

Его словно снес ураган ветра. Стул был отброшен к стене, раздался грохот падения. Ругаясь, мужчина поднялся и разразился еще более страшными и грубыми проклятиями.

От кинжала осталась лишь рукоять.

– Это было хорошее оружие!

– Прошу меня простить, – Захария тонко улыбнулся. – Пиралы прекрасно сочетаются с другими кристаллами. Это, разумеется, не предел возможностей.

У короля жадно заблестели глаза:

– И много ли таких камешков у нас в запасе?

– Месторождение весьма богато. И в связи с этой находкой… возникает вопрос… по существу. Королева-мать все-таки не должна править, как и не должен править верховный маг. А вот молодая и прекрасная королева вполне может претендовать на трон, объединив земли людей и принеся спокойствие и мир, избавив их от кровопролитных распрей.

– Миравингия, Даригон и Кольпергия – единая земля, – задумчиво, точно пробуя на вкус эти слова, произнес король. – Единая семья, которая правит. А во главе король. Не просто король, а верховный король.

– И единый верховный маг, – тихо сказал Захария Ламми.

Марианна нахмурилась и закусила губу.

Мужчины как будто обо всем договорились и пришли к согласию.

Она поднялась и подошла к отцу:

– Вы правы, батюшка! Так будет лучше для всех.

* * *

– Знаешь, на что похожи твои глаза во время видений? – спросил Йотун и сам тут же ответил: – В них как будто плещется туман. Чистая магия.

Я улыбнулась.

– Если бы я видела что-то приятное, было бы совсем хорошо.

Тролль рассмеялся:

– И что же на этот раз, эн’эльскад?

«Эн’эльскад»… так Йотун начал называть меня после возвращения с охоты, когда мы были наедине с ним, и у тролля было хорошее настроение.

Слова могут быть коварны, их истинный смысл часто изворачивается, ускользает или кажется тем, чем не является на самом деле. Одному только Йотуну было известно, что он вкладывал в это слово.

«Эн’эльскад» – любимый человек.

Если учесть, что Йотун в целом недолюбливал людей, и я была единственной человечкой, находящейся с ним рядом, то звучало это скорее в ироничном ключе.

Возможно, так он хотел уйти от «яло эманта», зная, что мне не слишком нравится этот статус.

Я поднялась с кресла и прошлась по комнате, Йотун внимательно наблюдал за моими перемещениями.

– Короли невыносимы, – сказала я. – Как можно было прийти от помощи другому монарху к тому, что необходимо завоевать его королевство?

Глаза Йотуна вспыхнули весельем.

– А если Бальтазар Тосса применит свое оружие… это же будет бойня, – продолжила я.

– Вполне вероятно, – согласился тролль.

– И эти камни… кристаллы… они действительно так ценны, что можно начать убивать друг друга?

– Люди убивают и за меньшее.

Прозвучало так, как будто тролли являются образцами добродетели и милосердия. Но я не стала указывать на это.

Йотун поднялся и подошел к книжным полкам, долго искал что-то, а потом подал мне довольно увесистый том, открыв его на середине.

– Прочти, – сказал он.

– О чем сегодня? – спросила я, забирая книгу.

Почти каждый вечер Йотун просил меня читать ему вслух, чаще всего это были основы магии или монологи видных тролльих деятелей об искусстве ведения войны.

– Ты знаешь, как тролли потеряли Миравингию?

– Ее отвоевали люди, – ответила я.

Йотун кивнул на книгу.

Я начала читать.

До того, как Миравингия стала собственно Миравингией, она представляла собой несколько тролльих провинций. Их правители – наместники короля, носившие звание «регуутор», были заняты поиском богатств – месторождений магических кристаллов, золота, серебра. Плодородные земли привлекали крестьян, которые могли собирать по несколько урожаев в год. Поэтому заселение «диких территорий» происходило быстро и весьма успешно. И как было указано, «почти не встречало сопротивления».

Тут Йотун пояснил, что под «дикими территориями» понимается нынешний Даригон и еще «большой кусок Кольпергии».

Но потом один из регууторов захотел расширить свое влияние. Ему было мало того, что он обложил вверенные ему земли непомерными налогами и большая часть богатств оседала в его карманах. Он захватил в заложники родственников наместника соседних земель. Разгорелась вражда, венцом которой стало сражение в долине реки Вирта.

Тролли стояли друг напротив друга. Оба регуутора просили магию быть к ним благосклонной. Когда все необходимые ритуалы были исполнены, началась битва.

Маги сражались так, что их колдовство иссякло. И их пришлось отнести в сторону, уложив на траве, точно бревна. Их руки онемели, и никакая сила не могла согнуть или разогнуть их, а пальцы скрючены и распухли, так что другим приходилось вливать магам в рот бульон, чтобы они не умерли от истощения.

Поскольку магия не смогла разрешить этот спор, то в бой ринулись солдаты. И те и другие кричали: «С нами король!», «Правда победит» и «Смерть предателям». Они рычали, точно дикие звери. Их доспехи и лица покрылись кровью и грязью, вскоре невозможно было отличить солдата одной армии от солдата другой.

Земля покрылась телами убитых и раненых. Стоны умирающих и крики разносились далеко вокруг.

Постепенно на место сражения стали приходить люди. Они вылезли из своих укрытий и с удовольствием наблюдали, как тролли убивают друг друга. А когда поняли, что те ослабли настолько, что не могут сопротивляться приблизились к полю брани.

Раненных и обессиленных добивали, разрубали тела на куски, отрезали носы и уши, превращая лица в кровавую кашу…