Хронос-Империя. Эхо Вечности

Энергия хлынула к артефакту.

И тогда произошло это.

Не взрыв света. Не громкий звук. Снова Эхо. Но на этот раз оно было мощнее.

Хронос-Призма, завернутая в одеяло, вспыхнула внутренним, звездным светом, видимым даже через ткань. Воздух в кабине загудел, и не от двигателей, а от чего-то… первичного.

Темпоральная сеть «Стража» мгновенно схлопнулась, не выдержав резонанса. Неправильная, дикая энергия Призмы вступила в конфликт с упорядоченным, контролируемым полем Империи.

На долю секунды, время вокруг «Удачи» перестало быть линейным. Оно стало… гибким. Пластичным. Каэлен почувствовал, как его сознание снова растягивается, как это было в руинах, но гораздо сильнее. Он увидел не только прошлое и будущее, но и возможности. Варианты.

Затем, с невообразимой скоростью, Призма словно оттолкнула время. Выбросила его.

В одно мгновение «Удача» оказалась за тем местом, где только что была темпоральная сеть. На несколько тысяч километров дальше от «Стража». Не потому, что шаттл двигался так быстро. А потому, что пространство-время вокруг него на краткий миг выгнулось.

Имперские корабли, лишившись цели темпоральной сети, на мгновение замешкались. Этого было достаточно.

«Окно!» – крикнул Каэлен, снова перенаправляя энергию на двигатели. Цель – мерцающая, нестабильная область впереди – стала его единственным ориентиром.

Он летел к ней, как мотылек на огонь. За спиной имперские корабли возобновили преследование, их темпоральные прыжки становились все короче и агрессивнее. Они поняли, что у него есть что-то, способное противостоять их технологиям. И это делало его еще более опасным и желанным.

«Удача» вошла в зону нестабильности. Пространство вокруг нее стало расплывчатым. Навигационные приборы сошли с ума. Показания датчиков превратились в бессмысленный набор символов. Это было слепое пятно. Никто не мог видеть, что происходит внутри темпорального окна. Даже Империя.

Каэлен стиснул зубы, держа штурвал. Он чувствовал, как шаттл трясется, словно его разрывает на части. Но это была не физическая тряска, а темпоральная. Его собственное тело ощущало себя так, словно он проходит через несколько эпох одновременно.

Голоса. Снова голоса из Призмы. Теперь они были громче, сливаясь в единый, мощный гул в его сознании.

«…Не им…» «…Не их…» «…Свобода…» «…Выбор…»

Слова не имели четкого смысла, но несли в себе невероятную силу и… надежду?

Затем, с финальным, мучительным искажением, шаттл вырвался из темпорального окна.

Они были в другом месте. Абсолютно другом. Навигационные карты показывали пустую область пространства, не отмеченную имперскими обозначениями. Звезды были незнакомыми. И, самое главное, на датчиках не было никаких сигнатур преследования. Никаких имперских кораблей. Никаких темпоральных сетей.

Хронос-Призма в грузовом отсеке снова успокоилась, ее свет угас. Эхо стихло.

Каэлен откинулся в кресле, тяжело дыша. Его рубашка прилипла к спине. Руки дрожали. Он сделал это. Он ушел.

Но он не просто убежал. Он использовал артефакт, чтобы это сделать. Артефакт, который, казалось, имел собственные намерения и силы, превосходящие понимание как смертных, так и, возможно, даже Бессмертных.

Он посмотрел на пустые экраны датчиков. Где он? Как далеко? Империя все равно будет искать его. Используя свои темпоральные коридоры, они могли перекрыть множество маршрутов. Но темпоральное окно было непредсказуемым. Возможно, он выиграл немного времени.

Но что теперь? Он был в незнакомом секторе, с запрещенным артефактом, разыскиваемый самой могущественной силой в Галактике. Он был один.

Каэлен закрыл глаза. В его сознании все еще звучали отголоски голосов Призмы и видений из руин. Бессмертие. Тайна. Уязвимость.

Его бегство только началось. И оно вело его не только через космос, но и в самые глубины времени и тайн Империи.

ГЛАВА 8 Путь через Хронос-Паутину

Тишина после прыжка в темпоральном окне была оглушительной. Не та тишина, что успокаивает, а та, что давит. Шаттл «Удача» висел в абсолютной черноте космоса. За иллюминаторами не было видно ни планет, ни даже знакомых созвездий. Только бесконечный, равнодушный мрак, усеянный далекой, незнакомой звездной пылью.