Ценою в жизнь, или история Титаника. Часть 2

Одним словом, лайнер подошел к берегу на достаточное расстояние. Только тогда он окончательно убедился в том, что это и есть намеченная им цель. А убедился он в этом, заслышав очевидную на сей случай команду: «Средний вперед!».

Наконец-то Титаник мог расслабиться и продолжить путь спокойно, не торопясь. Он сбавил ход и медленно вошел в залив.

Эдвард Джон Смит вернулся на капитанский мостик позже положенного. Он достаточно сильно увлекся осмотром нового судна, да так, что упустил момент пересечения Английской границы. Додумавшись до этого, капитан Смит вернулся, поставив перед собой цель проконтролировать передвижение корабля.

Уильям Мёрдок, стоявший на мостике, резко, с чувством неожиданности, обернулся на Эдварда Смита. Однако, заприметив главное лицо, старпом быстро успокоил разыгравшиеся нервы.

Он оповестил:

– Добрый вечер, сэр! Сегодня преуспели! Мы успешно вошли в британские воды, движемся по заливу «Солент» в сторону реки.

Капитан одарил помощника удовлетворенной улыбкой и похвалил:

– Отлично, мистер Мёрдок! Что ж, полагаю, Вы довольны проделанной работой?

– Невозможно не радоваться, сэр! – подтвердил Уильям, сменив серьезность своего тона на обыкновенность. – Как я сказал ранее, сегодня мы перевыполнили все данные нам нормы – пришли на пару часов раньше, чем то следовало. Сказать проще, уложились в сроки. Остается только причалить да спокойно, без лишних переживаний, подготовить судно к рейсу.

– То верно! – согласился капитан. – Теперь не стоит беспокоиться по поводу нашего долгого отсутствия. Дела с министерством уладим по утру.

Он немного повременил, перекатывая мысль, как тесто, а затем совершенно простым языком поинтересовался:

– Как сами считаете, мистер Мёрдок, схожи ли наши «Олимпийские» суда? Окрещены «систершипами», следовательно, они совершенно одинаковы? Или же у Вас сложилось несколько иное впечатление?

– Не могу не быть честным, – ответил старпом. – Мое мнение таково, что между «Олимпиком» и «Титаником» нет определенных различий. Конечно, я имею ввиду различия в способах управления. Оба судна отлично слушаются руля, их мореходные качества соответствуют всем стандартам. Вывод приходит сам по себе: суда абсолютно идентичны.

Эдвард Смит снова непринужденно улыбнулся, как бы по-доброму усмехаясь над таким заявлением.

– Все же, уважаемый друг, Ваши слова, сказать по правде, имеют поверхностный смысл, – проговорил капитан. – Вы не смогли разглядеть многое. Не смогли, а уже судите так, будто читаете речь по блокноту. Давайте припомним отношение господина Исмея к собственному кораблю. Припомним и восхищение мистера Эндрюса, глянь он даже на мельчайшую деталь своего творения. Что испытывали они, когда говорили о «Титанике»? Они видели его как нечто особенное, индивидуальное, как современное судно, новую эру человечества! И это действительно так. Сам я разделяю их мнение, так как вижу в пароходе грядущее будущее! Да, «Олимпик» и его преемник внешне могут показаться абсолютными близнецами, но при этом в них существует и масса различий. Конкретно это судно ощущается совсем по-другому. В нем особая среда, особый климат. Бассейн роскоши и великолепия. Согласитесь же, разве Вы не почувствовали милую, спокойную атмосферу, взойдя на борт?

– Не стану спорить с Вами, сэр! – легко согласовался с ним Мёрдок.

Разговор на этом прекратился, потому как у Уильяма не хватило смелости отступить от работы. К тому же не стоило делать это намеренно, как бы ему не хотелось обсудить насущное. Он продолжал следить за путем следования, изображая из себя остроглазого сокола.

Долго ждать не пришлось. Старпом обратил внимание на контрольную точку и оживленно объявил:

– Мы приближаемся к фарватеру реки, сэр! Ваши указания?

– Что ж… – ответил Эдвард Смит. – Прикажите «Малый вперед!» и «Лево руль!». Мы готовы встретить Старые земли!

Впервые за два мучительных дня лайнеру выпала возможность осмотреться. Округа представляла собой что-то интересное: пусть и совершенно опустошенные берега с голой растительностью, но при всем новые, неизведанные.

Остров Уайт… Неоживленная, но живая местность. Природа его разоделась в черное платье, и блистала невысохшими лужами в слабом лунном свете. Этот небольшой, в сравнении с морем, но такой великий для Титаника остров располагался перпендикулярно реке. И это все, что смог разглядеть едва видящий глаз парохода.

Подойдя к фарватеру той самой реки, лайнер послушно сбавил обороты и с превеликой осторожностью стал разворачивать массивный корпус.

В скором времени прозвучала команда «Отводить!». Услышав и поняв, Титаник напрягся, ожидая, когда штурвал вернется в исходное положение. Под его действием пароход встал на верный курс. «Прямо руль!» – рулевое перо корабля сравнялось с килем. Скорость значительно снизилась, пусть и постепенно, с каждым пройденным метром. Лайнер неспеша вошел в фарватер реки и продолжил путь на малом ходу.

Шагая по направлению к порту, Титаник, думал о желании познакомиться с новым местом обитания. Он хотел этого только по той причине, что брат представил Саутгемптон как новый дом, откуда оба обязаны поочередно совершать рейсы. О чередовании пароход догадался сам – это было нетрудно.

Негодяйка темнота встретила его и по прибытии на точку. Городские огни померкли, местность утонула в ночном водоеме. Лайнер словно бы шел по дну морскому, наблюдая невероятно мрачную картину. Увы, город не походит на Атлантиду даже самую малость. В нем царит не прекрасное полуночное затишье, а чудовищное безмолвие. Люди здесь боятся столкнуться с мраком и тем, что в нем обитает. Тем, что обитает на дне… Оттого они и прячутся под хрупкими крышами и тонкими шторами. По наступлению утра их дух снова выползает из укрытий и спокойно продолжает жить бурную жизнь.

О, а ведь в действительности что-то обитает в глубинах моря или бездне океана! Должно быть, подводные млекопитающие в образе дельфинов, о которых Титаник знал, но ни разу не встречал. Или, к примеру, всем известное создание, такое как рыба. О Кракене не хотелось даже помышлять, так как пароход уже давно опровергнул его существование. Тем более кого-то крупнее него не могло оказаться в известных ему водоемах; в противном случае то был бы нонсенс.

Из глубоких раздумий его выдернул приказ: «Стоп машина!». Первым делом лайнер осознал, что прибыл и поспешил послушаться. Он круто сбавил обороты и в течении нескольких минут полностью остановился. После быстрого торможения, его громкий глас разразил пространство.

Заслышавшие крик буксиры в скором времени показались впереди.

Титаник обратил на них внимание, но не в сей момент. В начале он оглядел окутанный темным одеянием порт. Пароход увидел в нем немногое: несколько причалов, неопределенное количество строений и два крупных судна, стоящих друг напротив друга. Интересно… Не помешал ли он им в рассмотрении сказочных снов?

А тем временем буксиры приблизились достаточно близко, чтобы их можно было сосчитать. Их оказалось пятеро. Пятеро ярких прожекторов маленьких корабликов. Однозначно мило и практично.

Подойдя, один из них обратился к лайнеру:

– Доброй ночи, Ваше величество! Добро пожаловать в Саутгемптон! Должно быть, Вы устали по дороге к нам. Не бойтесь… ох, простите! не беспокойтесь! В скором времени Ваши измученные механизмы смогут расслабиться. Для Вас осуществлены все возможные комфортные условия. А с нас же будет оказана поддержка в процессе буксировки.

– Благодарю! – выдал Титаник. – Ваша помощь здесь однозначно необходима. Мне также очень приятно, что существуют те, кто всегда окажется рядом в нужный момент.

Буксиры немногословно согласились и незамедлительно поспешили занять свои позиции. Когда они окружили пароход, встав по назначенным местам, матросы спустили тросы с борта буксируемого. Кнехты корабликов сжали канаты, скрепившись с крупным кораблем. И только тогда они приступили к работе.

С усилием они начали разворачивать лайнер по левую сторону.

Тот, конечно, понимал, что это их работа, но не мог додуматься, почему действие происходит в противоположную от порта сторону. Думая, что это какая-то странная ошибка, Титаник поинтересовался у самого ближнего рабочего:

– Прошу прощения, мне не ясно, почему мы движемся в совершенно другом направлении. Что происходит?

– Да, мы, верно, забыли предупредить… – замялся тот, явно перепугавшись. – Ох, глупые! Глупые! Дело в том, что было принято решение поставить Вас… как бы сказать корректнее… поставить Вас форштевнем в направлении выхода с дока. Таким образом Вам будет легче покинуть порт. Это приказ капитана. Просим прощения, ваше величество! – Он умоляюще посмотрел куда-то мимо клюзов парохода, видимо, опасаясь встретиться взглядами.

– Премного благодарен за Ваше разъяснение, сэр! – ответил лайнер. Желая скоротать время, он попытался завязать диалог: – Скажите мне еще одно. Каким образом вам удается перемещать такие огромные суда? Вы же, как я могу наблюдать, совсем крошечные в сравнении с современными лайнерами. Прошу извинить за дерзость!

– На это всегда хватает сил, – ответил второй буксир, – хотя и может показаться, что для нас это в тягость. Но то совершенно неверно! Все же мы не люди – мы сотканы из металла. Наши корпуса предназначены перемещать неимоверные тяжести. Дело кроется в особой конструкции, понимаете ли? Вам не стоит беспокоиться, если Вы, конечно, обеспокоены. Мы очень осторожны.

– Нет, нет! – сказал Титаник, старясь говорить мягко, ради обеспечения комфорта в общении. – Я вовсе не переживаю по данному поводу. Меня волнует исключительно ваше состояние.

– Вам действительно это интересно? – удивился первый рабочий.

Пароход ошалел, недоумевая, отчего буксиры так скромны в разговоре. Они словно скованы прочными цепями, привязаны, как новорожденные щенки к единому столбу. Им не в силу вымолвить слово самостоятельно, а если и в силу, то оно будет опасливым, неуверенным.

Лайнер прямо спросил:

– Что за странный вопрос выскочил из ваших уст?

Он ожидал, что в воздухе повиснет молчание, и в самом деле так и произошло! Буксиры на самом деле обеспокоены неизведанным, чего Титаник не смог прознать.

– Что ж, понимаю, – промолвил он. – Вам тяжело говорить с королевской особой, так?

– Будет Вам, ваше величество! – испугался один из рабочих. – Мы стараемся изо всех сил! Но откуда нам знать, что пожелает его величество? Что если Вы прикажете нам скрыться с клюзов Ваших?

– Прошу успокоиться! – произнес пароход. – Я не гордец, что заставит вас страшиться! Ведите себя проще в общении со мной. Только тогда у нас получится найти компромисс.

– Благодарим, ваше величество, за Вашу нескончаемую доброту! – воскликнули несколько буксиров и тут же умолкли.

На том и завершили. Лайнер, подумав, что разговор никак более не склеить, порешил молча войти в док.

Время за буксировкой пролетело быстро. Прошло около часа, когда Титаник наконец остановился у причала номер 43/44. А происходил этот процесс следующим образом: развернув пароход под нужным углом, буксиры потянули его за корму назад, к доку. Таким образом, пристыковав его к причалу, они наконец получили команду на снятие тросов.

– Преогромнейше благодарю, уважаемые! – вежливо сказал лайнер на прощание.

– Всегда рады служить! – ответили все пятеро хором и едва не умудрились поклониться, как Карпатия когда-то.

– Оставьте меня, – пожелали Его величество, стараясь преломить действия рабочих. – Не утруждайтесь!

Буксиры согласованно и быстро разбежались кто куда.

Естественно, Титаник предположил, чего они могли опасаться. Возможно, их страх заключался в узрении пред собой нового короля. Это все объясняло. Но с чего бы им бояться? Что он может сделать такого, что оставит грязный отпечаток на их памяти? Ему это было непонятно.

Он остался один… Ах, нет, не один! По правому борту четко просматривались силуэты двух судов, коих пароход заметил с самого начала. По правде сказать, он побеспокоился на счет того, что мог прервать их сон, но, судя по всему, они даже не услышали его гудка. Ну, слава Всевышнему!

Лайнер уже был в предвкушении пообщаться с неизвестными ему личностями, тем более с кораблями, совсем чуточку уступающими ему в габаритах. В любом случае оставалось дождаться утра для совершения желаемого. Всего лишь несколько часов… до утра…

Титаник, решив спокойно провести оставшееся время, подытожил свое путешествие через Ирландское море. Он видел многое: рассвет и закат, свет и мрак… Ему приходилось помечтать о торжественном прибытии в город, о своем поступлении в порт и так далее по списку. Но, несмотря на это, не вышло ни торжества, ни хотя бы теплой встречи. Город оказался окутан темнотой плотной ночи, а буксиры, напуганные неизвестной ситуацией, были холодны, как плавучие льды.

Однако пароход не стал унывать. Он подумал, что, возможно, рассмотрит город поподробнее по воцарению солнечного света в округе. Что насчет местных обитателей, так лайнер безоговорочно познакомится с ними; в частности произведет хорошее впечатление на встревоженных рабочих. В конце концов, здесь теперь его место жительства – в Саутгемптоне, городе ночи, страха и непостоянства.

Подуставший Титаник прервал мысленный поток желанием хорошо выспаться. Конечно же хотелось отдохнуть перед долгим путешествием через Атлантику.

Да уж, коли пробежка по небольшому морю показалась ему утомительно долгой, что же будет, когда он попадет в океан? Вопрос – загадка! Только поэтому и стоило погрузиться в мир сновидений, спокойства и великолепия.

Не став медлить, пароход опустился в черноту пропавшего зрения и быстро провалился в мир сказок и грез.

III

Довольно удивительно, что ночь пробежала без красочных сновидений, коих у Титаника обычно было предостаточно. Днями ему снилось что-то по-своему удивительное, порой примитивное, но все-таки интересное. Сейчас же пароходу не удалось разглядеть даже малую часть всех пройденных событий, которые он ожидал увидеть во сне. И то несколько расстроило его, если не огорчило.

Он проснулся по утру. Утру унылому, по-обыкновенному пасмурному. Плотные скопления белых облаков перекрыли собой солнце, затуманив его, отведя на задний план. Лучи бедолаги не могли пробраться чрез толщу светлых туч. Вместо этого они растеклись по всему периметру огромного облака, бросающего бледный свет на воду.

Воды реки переливались синим оттенком вблизи и, уходя вдаль, превращались в единую белую гущу. Именно по этой реке вчера и пришел лайнер. Она показалась ему более нежной и женственной при свете дня, нежели во тьме недалекой ночи.

Вода забегала в док, переодеваясь в бирюзовые цвета. Док и сам порт, в коем тот находился, представляли из себя что-то непонятное для взора Титаника. По левому борту, к примеру, выступали удлиненные постройки прямоугольной формы; за ними, поодаль находился еще один док. Причалы его были некрупными, скажем, средними. Да и о причалах дока, где стоял корабль, не следовало бы говорить возвышенно. На соседнем едва ли умещались двое неизвестных.

Кстати о них… Пароход же хотел официально представиться им! Но кто же они?…

Оба судна о чем-то тихо беседовали, не желая быть услышанными чужими иллюминаторами. Глянь на них, сразу скажешь, что это две красавицы-дамы. То понятно по мягким женским голосам. Видно и внешне: удлиненный носик, суженная корма да четыре средних трубы. И это еще не говоря о том, что они почти полностью копируют внешность друг друга. Тем не менее трубы одной имели совершенно другой окрас. Сказать прямо, были они мрачно-серыми для такой совершенной прелести.

Трубы второй, что часто хихикала в процессе диалога, окрашены в красный – больше подходящий к лицу цвет.

Если присмотреться получше, то в ней можно разглядеть пару индивидуальных деталей, в отличие от сестринского судна. Но это только с учетом того, что нужно всматриваться бесконечно долго.

Суда тихонько хихикали, обсуждая что-то неизвестное для лайнера.

Из красных труб той единственной поднимался черный дым. Кажется, на ней велись работы. Сестра, в отличие от нее, стояла на приколе и в самое ближайшее время никуда не собиралась. Так решил Титаник.

Пароход хотел хотя бы поздороваться с чудесными дамами, если не познакомиться. Потому он выждал время ради вставки собственного словца. На какой-то минуте они прекратили диалог, и тогда он решился.

Лайнер вежливо поприветствовал обоих:

– Доброе утро, леди! Заранее попрошу прощения, если вдруг помешал вашей милой беседе. Скажите, могу ли я поговорить с вами?

По лицам обоих было ясно, что они не ожидали вмешательства в их непринужденный разговор. В любом случае он был испорчен появлением Титаника на стороне дам. Оттого они и замолчали на какое-то время, не понимая, как правильнее всего среагировать.

Но внезапно длительную паузу прервал слегка визгливый, тонкий голосок мисс с серыми составляющими:

– Ну что за пакость! Мы и не ожидали услышать от Вас что-либо. – Дама проговорила следующее так, будто испытывала к пароходу что-то наподобие презрения. – Надеюсь, Вы хорошо выспались днем ранее?! В особенности ночью, по прибытии в порт. Так?

Лайнер сперва удивился сказанному. Неужели он мог спать целые сутки, не заметив течения времени? Конечно, это не только возможно, но и очевидно, ведь он сильно утомился в пути.

Но несмотря на такую серьезную догадку, Титаник понял слова корабля, потому сразу поинтересовался:

– Я, очевидно, побеспокоил вас тогда, верно?

– И как Вы не сумели понять это сразу? – съязвила собеседница. – Да, мы слышали гудок. Лично я не ожидала лишнего шума, потому и пробудилась. Как Вы сами можете предположить, это не есть хорошо, особенно перед отправлением. Сестре предстоит долгая дорога в Куинстаун, а ей попросту не дали выспаться! Безобразие!

Вдруг и элегантная мисс с красными трубами подала голос, сказав родственнице:

– Тише, дорогая, тише! Возмущения здесь ни к чему! Усмири свой пыл и вникни в мои слова, прежде чем говорить глупости. – Она переменилась в лице и добрым, мягким голосом, похожим на ангельское пение, обратилась к пароходу: – Не пугайтесь слов сестры. На самом деле мы с Лузитанией все понимаем и поэтому на сей раз прощаем Вас. – Дама перевела разговор не в то русло: – Но кроме того, что Вы решили вернуться, я обескуражена парой других странных вещей. Скажите, что Вы, сэр Олимпик, забыли в этой грязной дыре? Почему порешили возвратиться, и с такой нарядностью, как на праздник? Конечно, я понимаю, что в скором времени в городе разгорится Пасха, но знайте – сейчас не время!

Лайнер поначалу не понял, что значит нарядность, потому и недоуменно оглядел говорящую.