Полная версия
Ценою в жизнь, или история Титаника. Часть 2
Анастасия Аксемова
Ценою в жизнь, или история Титаника. Часть 2
I
Пароход стремился на всех парах, отдавая душу романтичному морю. Его форштевень рассекал водяную гладь, определяя воду шустрыми потоками по оба борта. Щекочущие волны, будто крошечные насекомые, веселили лайнер. Он, и без того радостный, желал как можно скорее представиться корабельному обществу и обществу людей как таковому. Хотелось продемонстрировать господам новизну, небывалую роскошь и весомые габариты.
Бег по ночному морю казался путешествием по внеземному измерению. Черные воды почти невозможно отличить от небес. Легкий туман, опустившийся на водную поверхность, значительно снизил видимость. И ни единого, даже тусклого огонька… Лишь пустошь, способная по-настоящему испугать.
Но, как ни странно, никакого страха со стороны корабля не наблюдалось. А чего, собственно, бояться? Грозных морских чудовищ или гигантского Кракена не бывало в этих местах. Да и если так посудить, не существует их и в помине. Всего-то байки от старых моряков. И Титаник прекрасно это знал. Бояться, честно сказать, стоило только коварного одиночества. А уж чтобы говорить о возможных угрозах, у парохода не хватало на это представления.
Судно дышало, работа кипела. Его горячие топки съедали тонны твердого топлива. Кочегары, обливаясь потом и надрывая спины, усердно трудились, вбрасывая уголь в пасти печей. Из котлов пар поступал в паровые машины, где и преобразовывался в энергию. Последняя шла в работу стремительно вращающейся турбины и системы поршневых двигателей. Ненужный дым поднимался вверх по трем первым трубам и выходил прочь с лайнера. Четвертая, а именно вентиляционная труба, не бездействовала: выпускала наружу все дурные запахи.
Титаник шел всю оставшуюся ночь. Несмотря на длительные похождения, сил у него не убавилось. И этот факт можно было объяснить логически. На самом деле он устал стоять на месте, привязанный к кнехтам, как пес на цепи.
В скором времени пароход завидел приближение рассвета. Сперва небо чуточку посветлело со стороны востока, а затем приобрело прелестную голубизну. Явление это походило на сумерки, происходящие в обратном направлении. Его легко можно было назвать закатом «наоборот». Но все же… Нет! Называть рассвет закатом было бы неправильно. Это совсем иное событие; милый, ласковый феномен, невольно заставляющий призадуматься, погадать.
Он напомнил лайнеру Карпатию. Хоть она и была темным пятнышком на фоне светлой воды, ее характер, поведение и темперамент сияли ярким солнечным светом. В конце концов она дама, что ассоциируется с нежным розовым оттенком. В точности такой же цвет просматривался на горизонте близ рассеянного светила.
Туман обволакивал солнце, превращая его в расплывчатое пятно, на которое человек посмотрел бы без лишнего дискомфорта. Однако, по воцарению света в окрестностях осевшее облако развеялось. Титаник шел уже при ясной погоде, наблюдая впечатляющие виды.
Его экипаж пробудился и приступил к распределению своих обязанностей.
На кухнях идет усердная работа. Повара, вскипая от жара, исходящего от разогретых кастрюль, готовят завтрак для офицеров и прочего рабочего люда. Образовавшийся пар и кислый запах пота выходят по вентиляционным шахтам прочь с корабля.
Тем временем матросы прогуливались по служебным палубам и тщательно осматривали судно, на котором им предстоит трудиться. Офицеры, оставившие юнг в руках у самих себя, бродили по прогулочным палубам и коридорам.
В роскошные рестораны первых классов, стены которых обложены натуральным деревом, никто пока не заглядывал. Не заглядывали и в столовые для вторых и третьих классов, обустроенные, конечно, не так деликатно, но со вкусом. Что уж говорить о белых помещениях для бедных… Лучше поглядеть на развлекательные центры и другие достопримечательности судна. Курительный салон с многочисленными картинами и витражами, гимнастический зал, богатый спортивным инвентарем, и турецкая баня с глянцевой плиткой на стенах также оставались без должного внимания. Сейчас помещения пустуют, но выглядят оживленно.
Богато обделанные каюты для пассажиров первого класса выглядят бесподобно. Большее их количество обустроено в различных временных стилях, украшено тонкой резьбой по экзотическому дереву и обставлено дорогими предметами обихода. Каюты для второго класса были обустроены гораздо проще. Можно сказать пару слов и про спальные места третьего класса. Они имели отопление, по одному туалету на несколько кают и обеденный зал. Каюты с нетерпением ожидали появления господ, сияя чистотой и источая запах свежей краски.
Белые коридоры нижних палуб вели к верхним, роскошным. Они соединялись с ресторанами, прогулочными палубами и парадной лестницей – самой известной достопримечательностью «Титаника». Она являлась достойной точкой между дорогими заведениями и той же самой турецкой баней. Лестница поделена на шесть пролетов, начиная от шлюпочной палубы и заканчивая палубой Е. Каждый из уровней был построен из массива английского дуба, имел балюстрады с коваными решетками и содержал при себе несколько особенных элементов. К примеру, самый заметный из них – отделка палубы А. На центральной площадке красовались часы с резными фигурами, известные как «Честь и Слава, венчающие время». Освещал все это великолепие купол, состоящий из железных прутьев и стекла. Посередине стеклянного полукруга располагалась кристальная люстра, имеющее свое значение поздними вечерами.
И сейчас, проходя мимо, Томас Эндрюс обратил внимание на этот искусственный источник света. Конечно, тот более не бросал лучей на парадную лестницу по наступлению утра, зато открывал невероятные небесные просторы. Господин Эндрюс впечатлился видом и стал спускаться к нижним палубам.
Но перед своим уходом он провел ладонью по балюстраде, изучая свое судно каждым нервным кончиком своих пальцев.
Томас неторопливо отпустил кисть и двинулся далее, расхаживая, как элегантный принц по собственным владениям.
Прошло немало времени. Часовой механизм издавал едва уловимое тиканье, стрелки двигались по всем известному направлению. Часы стремительно летят.
Пароход шел на максимально доступной скорости – 23 узла. Осознавая, что довольно-таки преувеличил с мощностью, он побаивался возможных неполадок. А ведь учитывая то, что механизм совсем новый, этого можно было случайно допустить.
В процессе пути лайнер научился определять время по часовым отбивкам. Количество звонов говорило о том или ином расположении стрелок. И по недавнему звону становилось ясно, что в округе царит двухчасовое затишье.
Часы отбивают все больше и больше. Три часа, четыре, пять… Мимо пробежало столько времени, а Титаник все бежал и не видел поставленной цели. Лишь пустошь да водная гладь. А берег где-то далеко за горизонтом. Слишком далеко…
И вот стрелки остановились на семи часах после полудня. Дело близилось к ночи; на море опустились сумерки. Облака цвета индиго заполонили небесный свод. Измученный пароход, глядя на угасание прежних красот, не знал как себя развлечь. Ему более не доставляло удовольствия нестись второпях, предвкушая скорое прибытие. Потому он быстро сменил приоритеты и постарался подумать о чем-либо другом.
Мысль об Олимпике пришла неожиданно. Суда давненько не общались, что объяснялось временной занятостью. Собственно, ничего не мешало начать переговоры в данный момент. Тем более имелся достойный повод.
Параллельно помышляя о странном грешке в виде одергивания брата от деятельности, лайнер отправил приветственную телеграмму:
«Здравствуй, Олимпик! Путь в Саутгемптон показался мне безотрадным, потому я и решил написать тебе.»
Естественно, ответ пришел не в сей момент, для этого понадобилось выждать некоторое время. Но томительное ожидание завершилось приятными до краешек души словами.
«Здравствуй, Титаник. Не осуждаю за скуку. Признаюсь, сам испытывал нечто подобное, будучи затянутым давящими жгутами коварной рутины. Позволь поинтересоваться, как обстоят твои дела? Сдается мне, произошло много событий за промежуток длительного молчания.»
RMS OLYMPIC
«Оно действительно так! Совсем недавно я столкнулся с таким интригующим понятием, как ходовые испытания, о которых ты доложил мне немного ранее. Так вот, с радостью сообщаю, что я прошел проверку и показал свою пригодность к дальнейшей перевозке пассажиров. Знаешь, по правде сказать, я волновался в процессе движения… Благо никаких ошибок не было допущено. Зато какие были эмоции по выходу в море! О, это море! Оно прекрасно!…»
RMS TITANIC
Темень укрыла с головой. Облака неспеша плыли по бескрайнему небу в направлении севера. Они растекались, прятали за собой истину. Истину, заключенную в верхних просторах. Небеса – нечто захватывающее, они – путь к совершенству, новая эра человечества. Станет ли человек использовать Райские поля по назначению иль осквернит, пустит на самотек? Вопрос этот являлся отличным началом для размышлений в моментах одиночества. Быть может, когда-нибудь найдется тот, с кем можно будет поспорить об этом. А может, тот уже нашелся?…
Олимпик, бегущий навстречу своей обыденной среде обитания, вслушивался в радиосообщения уважаемого родственника. Он с легкостью сдавался пленящим эмоциям, потому как брат в конце концов добился многих вещей. Это не могло не радовать.
Пароход подавил накатившее чувство эйфории, будучи примером для подражания. Он умеренно похвалил лайнер:
«Рад! Несомненно, это прекрасно! Видно, ходовые испытания прошли более чем хорошо. В тебе явно произошли положительные изменения.»
«Да, я выполнил все на отлично. Кажется, комиссия и сам господин Эндрюс довольны моими показателями. Именно от него мне удостоилось получить долгожданную похвалу.»
RMS TITANIC
Олимпик ожидал подобного заявления, но не был полностью готов. Прежняя радость охватила сознание, получив власть над всем составляющем судна. Не сдержавшись, он невольно улыбнулся, довольствуясь тем, что не сделал это при родственнике.
В этот раз, обдумав все «за» и «против», пароход заявил:
«Насчет проверки – ты молодец! Я не могу не гордиться! Однако запомни единственное: теперь ты входишь в состав флота, а это большая ответственность. Не подведи!»
Новый лайнер продолжал свой путь в бесподобном настроении. Ему нравилась хвала от родственника, но все же в малой ее степени. Все понимая и быстро успокаиваясь, он выдал:
«Благодарю за добрые слова. Мне приятно слышать понимание и поддержку. Только вот есть одно но! Не стоит хвалить меня слишком настойчиво. Помнишь ли наш завет? Боюсь, что ненароком попорчу себя и свою честь грязными пятнами гордыни.»
«Знаешь, поощрение за хорошую работу полагается всегда, но для этого тоже существуют определенные меры. Признаться? Признаюсь! Я не стал бы хвалить тебя, если б результаты оказались не лучшими. А ты наперекор трудностям справился, да еще как! Так что это считается хорошим поводом для поощрений. Запомни, ведь тебе и самому выпадет честь похвалить кого-то родного. Тем не менее не стоит глубоко задумываться над моими словами; говорить об этом еще слишком рано. Не задавай лишних вопросов, на них я отвечать не стану!»
RMS OLYMPIC
Титаник невольно заинтересовался данной тематикой. Его мысли сразу же пустились во все тяжкие, заслышь он о ком-то, кого Олимпик назвал родным. По замкнутому кругу завертелось множество догадок и предположений. Но так как брат сказал, что задумываться об этом весьма рано, продолжать пролистывать огромный мысленный поток было бессмысленно. Очень жаль.
В таком случае пароход поинтересовался:
«Хорошо. Тогда позволь спросить, есть ли какие-либо новости у тебя?»
«Как таковые новости есть всегда, вопрос только в том, помним ли мы, что желаем обсудить. Да, я пережил достаточно событий за этот день. Сегодняшним утром взял курс из Саутгемптона в Нью-Йорк. Через несколько часов уже был в Шербуре, а уже после принятия пассажиров на борт отправился в Куинстаун, куда и следую до сих пор. Таковы дела!»
RMS OLYMPIC
Легкая улыбка вновь сошла с клюзов лайнера. Что не так? Все просто. Он надеялся на банальное: застать брата в пункте назначения, но заметно огорчился, поняв, что не сможет повидать его вновь. Горестно, но жизнь оттого не надломится, как кусок ржавого металла. Все же когда-то им доведется свидеться, будь пунктом встречи хоть Нью-Йорк, хоть океаническая трасса.
Кстати об этом…
«Мне интересно узнать, соответствуют ли наши пути следования? Да, этот вопрос может показаться глупым, но, прошу прощения, я и сам не настолько умен, чтобы хвастаться имеющимися знаниями.»
RMS TITANIC
«Подтверждаю истину. Пути следования схожи, но непредсказуемы. Капитан способен изменить маршрут из-за непредвиденных обстоятельств. Айсберги, плавучие льды… как угодно! В целом, да, путь следования совпадает. – Он повременил. – О, едва не забыл сообщить… Конечно, сей факт звучит невразумительно, но он остается фактом как таковым. В европейских городах, речь о которых шла немногим ранее, не предусмотрели порта под стать нашим габаритам. Поэтому и приходится вставать на якорь. Как бы не было некультурно, признаюсь, я и сам посмеялся сперва.»
RMS OLYMPIC
«Это не есть хорошо! Жаль. Я бы посмотрел на необычные пейзажи новых материков.»
RMS TITANIC
Титаник задумался, а затем отправил:
«Какова погода в твоей местности? Это тоже немаловажный вопрос. Почему же? Должно быть, наблюдение за погодными явлениями доставляет мне удовольствие. Могу похвастаться: совсем недавно я узрел чистое небо и солнце. О, оно великолепно! Я мог бы описать его в малейших подробностях, как настоящий художник, но, увы, тебе не интересно.»
«Поверь, мне интересно все, что ты способен мне донести. А вот на счет погоды отвечу холодно. У меня темно, небо разорвано на клочки, черные облака постепенно поедают его. А вот море спокойно, как никогда. Что ж, каковы погодные явления пред твоим взором?»
RMS OLYMPIC
Пароход в очередной раз осмотрелся, выискивая те или иные различия между сказанным и действительным. Но все соответствовало, как ни крути. Становилось ясно, что описывать местные явления не придется. Достаточно сказать лишь то, что погода и состояние водной поверхности полностью однообразны.
Но минуточку! Его внимание привлекло что-то интересное. По правому борту, где-то вдалеке виднелись огни. Они походили на звезды, только вот были слишком яркими. Ко всему прочему две эти точки сияли близ воды, что смахивало на что-то земное, механическое.
Мачтовые огни! Именно это понятие подходило под данное явление. Об этом обязательно стоило доложить Олимпику, ведь увидеть инородное судно и тем более крупное, судя по расположению огней друг от друга, было удивительным событием.
«Во-первых, на счет погоды… – начал Титаник. – Она соответствует твоему описанию. Совсем не отличаются и густые облака, как ты сказал, поглощающие небесные просторы, и спокойное, ласковое море, поблескивающее в свете моих огней… Ох, я могу растянуть высказывание на длительное время, если только ты не остановишь мой мысленный поток. Тем не менее сейчас это не главное. Меня заинтересовало странное… По правому борту вижу неизвестное мне судно на большом расстоянии. Судно велико, идет в противоположную сторону. Интересно было бы узнать, куда оно следует.»
Родственный лайнер не спешил отвечать, видимо, осмысляя данную информацию. Он молчал довольно долго. Настолько, что Титаник уже подумал написать снова. Но вовремя остановился, потому как услышал облегчающие щелчки радиоаппаратуры. Только вот содержание этих самых щелчков ошарашило пароход так, как не смогли ошарашить даже самые усложненные предложения.
«Знаешь, мало ли, что может померещиться… Однако скажу, что тоже вижу судно и точно также по правому борту. Габариты большие, идет медленно; путь следования, судя по всему, в близлежащую Британию.»
RMS OLYMPIC
Пароход, конечно, немало ошалел. Даже сам себе признался, что смог испугаться в такой волнительный миг. Действительно ли…?! Боже!
Олимпик продолжал:
«В такие моменты просто хочется передать простое и человеческое «здравствуй»! Правда ведь?»
На том и притихли.
Новый лайнер не мог поверить собственному зрению. Неужели он видит вовсе не обычное крупное судно, а именно то самое?! Это невероятно умилительно!
Естественно, Олимпик не рассмотреть вдали – лишь огни мерцали на погасшем горизонте. Но даже глядя на них приходило нескончаемое чувство умиротворения.
Титаник вдруг допустил любопытную мысль, касаемую контакта с родственной душой, потому он и поинтересовался:
«Позволь спросить, возможно ли издать настолько громкий гудок, чтобы он донесся до твоих клюзов? Хотелось бы связаться таким образом.»
«Прости, но я не уверен, что стоит совершать настолько бесполезные действия. Как ты можешь видеть, мы находимся на огромном расстоянии друг от друга. Если ты спровоцируешь гудок, я вряд ли смогу его расслышать. Такова физика и тысячи миль, разделяющие нас с тобой.»
RMS OLYMPIC
«Боже, – снова расстроился пароход, – как же сложна жизнь во всех ее аспектах! Признаю, брат… признаю, что изо всех своих сил старался надеяться на скорую встречу. Буду честен, я очень заскучал. Мне действительно было бы достаточно просто увидеться и свободно поговорить.»
«Я все понимаю, но попрошу не демонстрировать свое духовное дитя! Пройдет время и жизнь сведет нас в одном из пунктов назначения. Не стоит волноваться на этот счет. Понимаешь? Наш путь долог, жизнь невелика… Мы обязаны бежать по ее течению пока можем. И оттого я прошу тебя как брата: не будь унылым, стань бодрее! Почувствуй вкус жизни! И тебе не придется тосковать по родственнику, являющимся таким же одиноким морским волком. Советовал бы тебе не отвлекаться от деятельности и продолжать вести руль прямо!»
RMS OLYMPIC
Лайнер принял сообщение и опечаленно выдохнул. Как бы жаль ему не было, придется пожертвовать своим вниманием ради дальнейшего пути. Он еще немного понаблюдал за огоньками, а затем перевел взгляд в нужное положение.
Стало грустно, тошно.
Для отвлечения самого себя от искаженного чувства, пароход спросил у брата:
«Позволь… как скоро ты покинешь малые воды и выйдешь в открытый океан?»
«Произойдет это сразу после остановки в Куинстауне. Конечно, я зря лгу. Не сразу. В начале необходимо отойти от Ирландского острова на большое расстояние…»
RMS OLYMPIC
«В таком случае, – начал лайнер, припоминая Карпатию, – ответь, что ты думаешь о такой безмерно великолепной локации, как океан? Каково было первое впечатление, завидь ты его необъятные просторы?»
Кажется, Олимпик призадумался. Он молчал какое-то время, а затем ответил:
«Океан для меня – всего-навсего широкие да глубокие воды, порой минное поле, полное опасностей. Это длинная и долгая дорога к цели; порой дорога испытаний, преподносящая нам крупные препятствия на голубом подносе. Вода… кругом лишь вода, пустошь, нет ни песчинки суши. А песчинка эта ох как манит меня! Манит так, что, тоскуя по ней, я бегу через всю океаническую трассу только ради этой прекрасной встречи. И каждый раз, как бегу, мечтаю соприкоснуться с жизнью, горящей на материке, как яркий костерок.»
Титаник немало удивился своеобразному написанию чу́дной картины. Ведь взаправду, каждый видит одно и то же по своему, каждый чувствует иное, испытывая ласку синих вод. Разным судам нравится что-то свое в едином явлении, и это абсолютно нормально.
Карпатия описала океан как что-то превосходное, что-то изумительное и яркое. Для нее это широкие просторы и полная свобода, а вот для Олимпика… Как он напечатал, океан – глубокая пустота без единой формы жизни. Хотя это слишком громко сказано – жизнь здесь имеется, пусть и не самая мозговитая. Как бы то ни было, человек не мог существовать в данной среде сам по себе. Оттого было здесь и одиноко, и пусто.
Лайнер отчетливо заметил схожесть слов с пугающей реальностью, и посчитал мнение брата достойным уважения.
«Для меня очень необычно слышать подобное. Я считаю, что у каждого свое восприятие действительности, которое обязательно нужно выслушать и принять, каким бы оно не было. Любой вправе судить о том или ином, при том иметь совершенно разные точки зрения. Потому я соглашусь с твоим взглядом и спрошу о другом. Ты говорил про некую песчинку и людях, обитающих на ней. Скажи, что именно тебя привлекает в суше? Почему ты так привязан к ней?»
RMS TITANIC
«На самом деле все просто. Как я и говорил ранее, на суше существует такое понятие как жизнь. Она то идет тихими шажочками, то бушует, словно шторм в море, и, что интересно, разнится в уникальных точках и континентах. Каждый раз, пробегая через океан, я погружаюсь в представления о том, как доберусь до суши, как меня встретят господа, такие живые и счастливые! И это самое главное для старины Олимпика!»
RMS OLYMPIC
«Позволь заметить, но и в нас самих есть жизнь, как таковая.»
RMS TITANIC
«Это лишь малая ее часть. Ничто, в сравнении с крупными городами! В городах все по-другому: миллионы людей, ураган жизней, стремительное движение… Ох, эта прекрасная жизнь! Но стоит заметить, что моя душа неравнодушна и к океану. Все же в нем есть что-то такое, чего я пока не разглядел. Я вижу в нем, как и в суше, контраст между жизнью и нежизнью. Прошу прощения за разнообразие слов.»
RMS OLYMPIC
«Да… Весьма познавательно слышать твое мнение, брат. Жаль только я сглупил, не проверил округу вовремя. Нужно бы и мне понаблюдать за этой самой жизнью. Да и к тому же благодарю за отдельную точку твоих наблюдений. Для меня она очень полезна.»
RMS TITANIC
«Уверен, тебе приглянется это занятие. Наблюдать за людьми, тем более за важными их представителями – дело поучительное. Из их занятий, их действий и других мелочей можно высечь красивые вещи на собственном бруске. Так что учти, Титаник! Поглядишь на господ – узреешь, как это интересно.»
RMS OLYMPIC
Последовала значительно длинная пауза, в течение которой пароход судорожно пытался придумать следующую тему разговора. И конечно же он припомнил свое не самое приятное расположение. Свое здоровье обсуждать не хотелось, соответственно, не стоило упоминать о пожаре в правом крыле. Нет, ни в коем случае! Каков позор!
Додумавшись до возможных последствий, лайнер дрогнул и поспешил прекратить напавшее на него безобразие.
Раздавшееся вскоре пищание отвлекло его от неистовых мыслей.
«Есть ли еще новости, уважаемый друг?»
RMS OLYMPIC
«Ох, – Титаник опешил. – Честно признаться, ничего нового в моей жизни и не случалось более. Все, что я описал выше, да и только.»
«Знаешь, мы заговорились. В таком случае нам необходимо попрощаться. Мне следует продолжить нести свой крест чрез леденящие воды.»
RMS OLYMPIC
«Никаких проблем, старик! Пожелаю тебе терпения и сил на прохождение длительного рейса. Надеюсь, дойдешь без происшествий. До свидания, Олимпик!»
RMS TITANIC
«До свидания!»
RMS OLYMPIC
Пароход подытожил разговор мыслью о том, что когда-нибудь он обязательно увидит родственника вплотную. Но скоро ли? И стоит гадать? Следует обязательно придаться надеждам, ведь одна из них может сбыться с высокой долей вероятности.
На воду осела густая ночь, укрыв ближнее окружение плотным мраком. Вдали, по западной стороне виднелась бледная полоса уходящего света. И на сей ноте продолжилось длительное похождение лайнера по широкому Ирландскому морю.
Пустота и одиночество преследовали его всю дорогу, даже при том, что в нем самом кипел человеческий раздор. Люди перемещались по борту, суетились, наводили порядки… Но все одно – пусто! Пусто на душе, пусто и в море.
Титаник не хотел думать плохого о точке нахождения, тем более внимать словам Олимпика. Все же тот был прав, но не однозначен. Многое можно было надумать, многое представить… Мысли у народа разные и мнения в том числе. Так что не стоило брать на себя чужую ответственность, а стоило приступить к выполнению своих обязанностей.
Пароход прекратил раздувать шар проблемы и пошел далее, наблюдая за колыханием местных вод.
II
Часы отбили одиннадцать после полудня. Динь-дон… динь-дон… стрелки остановились на последнем часу этого дня. Последний час, переполненный тоской и тяжестью нелегкого бремени…
Титаник узрел вдали невиданные доселе земли. Крупные, темные, обедненные природными элементами земли. По приближению они колоссально увеличивались в размерах, обогащались деталями, становясь похожими на настоящий материк. Речь идет об острове, но оценивая его размеры, можно привести и не такое сравнение.
Пароход посчитал себя никчемно малым в сопоставлении с огромной землей. Хотя для людских глаз он и мог выглядеть могуче и величественней, тем не менее с островами, более того с материками ему не следовало тягаться. Сам он понимал, что ничтожен для этой вселенной, ничтожен для моря, для континентов… И это, пусть и несколько печально, звучит познавательно.
