Под звездным дождем

– А Алик как?

Вика хихикнула

– На стрелку завтра позвал.

– И ты пойдешь?

– А с чего б мне не пойти, хоть какое-то развлечение… С утра опять на службу, – удрученно вздохнула Вика. – Я завтра с тобой в огород пойду, Милан в город зачем-то едет.

– Вик, ты думаешь, у Кирилла со Стеллой серьезно?

– Нет, – не раздумывая, ответила Вика. – Он на нее даже не смотрит, а вот на тебя да. Я, знаешь, сколько раз замечала, как он тебя разглядывал. Да вас с ней вообще не сравнить!

– Сравнить, наверное, можно, – задумчиво сказала Соня. – Объективно она красивее.

– Тьфу, с лица воды не пить… Сонь, мне знаешь, что Алик рассказал? У нее до этого роман с Петром был, с братом Михайло.

– С кем? – Сонька вытаращилась на подругу. – У него ж четверо детей!

– А ей-то что… задурила ему голову, чуть из семьи не увела… но жена с матерью Петра подсуетились, к родителям ее поехали, короче… сломали им это дело. Она поэтому в наш район особо не суется. Ее как Яся видит, на все село проституткой называет.

– Яся?

– Жену Петра так зовут. Ты, Суворина, в селуху каждый год мотаешься, а ничего не знаешь.

– Это точно. Ты уже здесь как местная.

– Так что, не пара Стелла твоему Кириллу, ну если только для того, чтобы перепихнуться… Но ты, слышь, никому об этом ни слова.

– Так ты ж говоришь, что все село знает!

– Именно так, но пусть не от меня.

– О’кей, – улыбнулась Сонька, почувствовав странное облегчение в груди.

– Так, я в душ, надеюсь воду уже дали. – решительно заявила Вика. – Пойду отскребать твои слюни…

И, снова хихикнув, спрыгнула с кровати.

Глава 8

Глава 16.

Дверь в комнату Кирилла со скрипом распахнулась, и в нее, сильно шаркая, зашел дед.

– Что за дела? Заболел, что ли? – спросил он внука.

– Просто устал. Жара такая, – отозвался Кирилл.

– Понимаю тебя. Сам вот еле дышу… Твоя зазноба у калитки ждет, уже два раза приходила. Сказал ей, что тебя нет, а она утверждает, что твой велосипед стоит возле дома. Подумал, что, может быть, ты вернулся, пока я спал. И вот оказалось, что так.

Кирилл кивнул, глубоко вздохнул и потянулся, чтобы встать с дивана.

– Спасибо, дед. Сейчас выйду к ней.

– Ты ее в дом заведи, нечего на пекле маяться. А я у себя подремлю.

Стелла, опираясь на забор, выжидательно смотрела на входную дверь. Ее белое легкое платье подчеркивало ее формы. Увидев Кирилла, она с усмешкой произнесла:

– Я уж думала, ты меня и на порог не пустишь!

– Ты как скажешь, – буркнул Кирилл, открывая перед ней дверь. – Заходи.

– А че на звонки не отвечаешь? – спросила девушка с ноткой укора.

– Звук вырубил.

– А мои сообщения? Их тоже не заметил?

Кирилл замялся.

– Нет, – начал он, но, поймав на себе пронзительный взгляд Стеллы, сказал: – Видел, просто… был слишком занят. Только вот домой добрался.

– А зачем ты с ней вообще пошел? – все так же не отрывая от него глаз, спросила Стелла. – Сдалась она тебе? Сказал бы Милану, он бы и разбирался.

– Милан не поднял трубку, – попытался оправдаться Кирилл, но тут же пожалел об этом. – Пошел и пошел. Если бы что-то случилось с тобой, я бы тоже пошел.

– Подумать только! Так ты меня с Сонькой на одну ступеньку поставил? —ехидно заметила она.

– А что ты так взъелась? – злей, чем ему самому хотелось бы, огрызнулся Кирилл. – Тебе-то какая печаль? Ты ж вон до сих пор по женатому мужику сохнешь. Каждый четверг в город мчишься. Как у Петра дежурство, ты к сестре. Скажешь, не так?

Стелла нехорошо усмехнулась:

– А ты, Кирюша, не пытайся разобраться в моей жизни. Если у тебя виды на Соньку, так и скажи. Ты мне не так уж нужен, но голову мне морочить не надо. Не привыкла я, чтобы мною играли. А насчет четвергов… это ты тонко подметил.

Кирилл расслышал в привычно колких словах Стеллы затаенную обиду и пожалел о том, что наговорил ей сгоряча. И чего его дернуло? Он всегда знал, что она любила другого, и особо не заморачивался на этот счет.

– Ты вот что, Стелла, не заводись, – миролюбиво произнес он. – Не хотел я тебя задеть.

Она мельком глянула на него, и привычные насмешливые огоньки в ее глазах погасли.

– Я и не обижаюсь, – без прежней злости сказала она. – Мне бы только понять: на что ты там позарился? Женское любопытство! Ты меня прости, но и смотреть-то ведь не на что… или ты влюбился?

– Ничего я не влюбился! Откуда ты все это берешь? И Сонька тоже не страхолюдина, – объяснил он, желая оградить как Соню, так и свои пока неопределенные чувства к ней от колких замечаний Стеллы. – Просто интересная девчонка, я еще таких не встречал…

– Ну-ну. Вот ты, Кирюша, и попался!

Она сочувствующе глянула на Кирилла и поспешно отвернулась, чтобы не расхохотаться над его потерянным видом.

– А что смешного? – резко спросил Кирилл, чувствуя, что закипает.

– Я почему-то сразу поняла, что генеральша свое возьмет. Ей по статусу положено, а тебе почет, глядишь, и с карьерой помогут.

– Что ты несешь? – Кирилл снова начал злиться. – Я на нее как на женщину даже не смотрю, если что. Зеленая она еще, – добавил он.

– Ну да, поэтому ты ко мне таскаешься. Ждешь, пока дозреет.

– Господи, а ты-то тут при чем? – выпалил парень, удивляясь, как трудно говорить ему сегодня со Стеллой.

– Ладно, проехали. Мешать я тебе не стану. Живи. Но имей в виду, ты и глазом не успеешь моргнуть, как она уже верхом на тебе будет ехать. У них, у генеральских, такие порядки.

– Оставь ты уже ее в покое, – запальчиво ответил Кирилл.

– Посмотрите, защитник! – Глаза Стеллы стали глубже и темнее. – Все вы такие! Со мной можно обходиться, как угодно, а за своих баб горою становитесь. Только я и без вас обойдусь. Не рассыплюсь.

И такая глубокая боль прозвучала в ее голосе, что парню стало не по себе.

– Стелл, ну че ты… – совсем растерявшись, проговорил Кирилл. – Возможно, при других обстоятельствах я бы тебя полюбил, – с некоторой неуверенностью добавил он. – И прошлое твое оставил бы в прошлом, но ведь оно, как видишь, все еще в настоящем. – Парень старательно подыскивал нужные слова. – Но в обиду тебя я никому не дам. Любого прибью. А Петра твоего первым.

Стелла невесело улыбнулась и посмотрела ему в глаза. Кирилла поразила какая-то новая, незнакомая ему грусть на ее лице. Стелла и красива была сейчас иначе, эта новая, более душевная, что ли, красота была еще привлекательнее ее прежнего жгучего блеска.

– Спасибо тебе, Кирилл, – тихо сказала она и вышла из дома.

Кирилл, сильно хромая, доковылял до своей комнаты. Облив рану перекисью, он опустился на постель. «Ну и денек выдался, – размышлял он, – столько всякой всячины приключилось».

Каждая мышца в его теле кричала от усталости. Боль в колене беспокойно пульсировала. Подумав о колене, Кирилл невольно улыбнулся, снова вспомнив, как заботливо Сонька обрабатывала его рану. «Кажется, что в ней особенного? – размышлял он. – Суматошная, импульсивная, однако так легко с ней. Не то что с другими. Ничего из себя не корчит. Все чувства налицо».

Глаза Кирилла закрылись от усталости. Сон заволакивал его мысли туманом… Он не сопротивлялся, наоборот, хотел скорее заснуть и забыть. Разговор со Стеллой оставил в душе ощущение глубокой пустоты. Уже засыпая, парень ощутил легкую вибрацию мобильника. Сонными глазами он увидел на экране сообщение с незнакомого номера: «Как нога?». Уголки его губ чуть приподнялись, и он уснул крепким сном.

Глава 17.

После завтрака, окутанные теплыми лучами утреннего солнца, девочки направились к огороду. Вокруг стоял аромат цветущих растений и пробуждающейся земли.

Вика глубоко вздохнула и с чувством произнесла:

– После таких запахов я уже не смогу дышать городским воздухом.

Сонька подняла крючок на резной дверце, и девочки вступили на территорию сада.

– Вау! – воскликнула Вика, впервые узрев бабушкин сад. – Какой он красивый и большой, да еще и цветастый! Это что, малина? – удивилась она, трогая пурпурные ягоды.

Девушка перешла к следующему кусту.

– И смородина тут есть!

Черные бусы ягод смородины маняще блестели на солнце.

– Вкусненько, – улыбнулась Вика, попробовав одну. – Теперь понятно, почему ты тут целыми днями околачиваешься, пока мы чиним и красим. Это же огородный рай для сладкоежек!

– Ага, – засмеялась Сонька, – сейчас и ты пооколачиваешься. У нас сегодня по плану полотье, окучивание, поливка и сборка жуков.

– Таких слов не знаю, но я готова.

Однако, увидев деревья тутовника, Вика ринулась к ним.

– Обожаю тутовник! – она принялась срывать спелые ягоды и горстями запихивая их в рот.

– Ты поаккуратнее, сейчас лицо вымажешь, потом долго не отмоется, – предупредила Соня, глядя на чернильные руки подруги.

– Эй, Суворин! – услышали они зычный голос Сониной матери. – Чего отстал? Догоняй!

Катерина, туго обвязав платком голову, ходила между грядок и что-то высматривала. Николай стоял рядом, опершись на лопату, и задумавшись о чем-то, рассеянно курил сигарету,

– Копай здесь и здесь, – с важным видом распорядилась Катерина, – а я пока схожу к матери, узнаю, где надо.

– Угу, – соглашаясь, кивнул ей супруг, но не сдвинулся с места.

– Ах ты, черт бы тебя побрал! – откуда-то раздался крик Серафимы Пантелеймоновны. – С утра курить вздумал, ирод ты окаянный! Язву заработать хочешь? Или ты прекратишь курить, или одно из двух!

Николай равнодушно затушил бычок, так и не поняв, что именно «из двух» предлагала мать. Но не желая начинать свой день с препирательств, примирительно спросил:

– Что копаем?

– Траншею, – быстро скомандовала бабка. – От забора до… – Она посмотрела на бесконечный огород и добавила: – до обеда.

– Приказ понял, приступаю к выполнению! – Николай подмигнул девочкам и, мастерски воткнув в землю лопату, начал копать с поразительной легкостью.

– Сонька, дуй сюда! – кричала Вика. – Я сливы нашла. Сладкие как мед!

Она откусывала от сочного плода и жмурилась от наслаждения.

– Зачем мы вообще завтракать садимся, тут вон все есть. Прям сокровищница какая-то. У меня глаза разбегаются, – искренне восхищалась Вика.

Она металась между деревьями, кустами и грядками и ела все, что попалось под руку – и щавель, и огурчик, и крыжовник – причмокивая от удовольствия.

– Ишь, работничка привезли, – одобряющее улыбалась бабка. – Эта быстро огород в порядок приведет.

– Эх, вот оно счастье-то, – с чувством сказал Николай. – Пашешь тут, пашешь, хоть не зазря, хоть на радость детям.

– Пашешь это что, главное ведь с кем пашешь, – вставила бабка. – Где еще ты вот так семьей будешь окружен? Все одно дело делаем, весело и масштабно, настоящий клан, друг за друга горой. В городе вы сидите единолично, словно кроты, каждый в своей норе, а здесь общак – семья.

– А ведь ты права, мать, – задумчиво сказал Николай. – Смотрю я на жизнь и вижу, что только дома я был действительно счастлив. Раньше я этого не понимал.

– Так уж повелось, что самое ценное и дорогое подчас трудно разглядеть, – вздохнула бабка.

Вика, набив желудок дарами сада, примкнула к Соньке и, тяжело нагнувшись над грядкой, стала выдергивать невиданное ею раннее растение.