Столкновение с марсианами

Наконец, учёный марсианин негромко заговорил. Сразу вокруг него воцарилась, в полном смысле этого слова, абсолютнейшая тишина, потому что все присутствующие на этом негласном собрании, как марсиане, так и земляне отдавали себе полный отчёт в том, что именно оттого, что сейчас скажет им это разумное существо, зависит реальная возможность их спасения, или, наоборот, неизбежной гибели. Обсуждение породило громадную интригу. Итак, учёный произнёс следующее:

«Земная мантия, о которой здесь уже было сказано, состоит из трёх слоёв. Из верхней мантии, это самый жёсткий её слой, соединённый с земной корой. Температура верхнего слоя мантии приближается к точке плавления пород».

В этот момент его перебил дотошный Квинт, который сразу спросил учёного марсианина:

«Скажите, милейший учёный, мне неразумному рабу твоему. Что такое означает эта самая странная точка плавления пород и почему она так именно называется?»

Учёный марсианин не замедлил ответить: «Если сказать упрощённо, не вдаваясь в определённые тонкости, то точка плавления пород – это температура, при которой то или иное вещество переходит из твёрдого состояния в жидкое».

«А при каковой энто происходит температуре?» – Не унимался любопытный землянин.

«Всё зависит от состава горных пород, – ответил инопланетянин. Но минимальная температура плавления горных пород составляет даже в верхней мантии не меньше тысячи градусов Цельсия. Например, щёлочной полевой шпат плавится при температуре от тысячи до тысячи ста шестидесяти градусов Цельсия».

«Так выходит, – теперь уже задумчиво, с явным любопытством проговорил Квинт, – наши предки не смогли бы пробраться даже сквозь верхнюю мантию, потому что даже такая температура невероятна для человеческого организма, и она его зараз погубит».

«Выходит, так», – ответил учёный марсианин Барсум.

«Так получается, как я кумекаю, что никакими путями нам не пролезть сквозь нашу матушку – Землю. Но ведь наши предки как-то умудрились протиснуться, и это же не сказочки и не выдумка, а самая настоящая правда. Я хорошо помню своего прадеда и некоторых из тех людей, которые пробирались группой сквозь Землю».

Квинт почесал в затылке, опять сострил задумчивую гримасу и продолжил свои рассуждения:

«Они, эти самые нашенские родственники много рассказывали о своём необычном путешествии. Я тогда ешо крохотный был, но любопытный страсть, и поэтому упорно старался всё запоминать, что мой прадед и его други мне поведали, а поведали они довольно много любопытных вещей. Например, прадед говорил, что эти самые изверги – великаны вначале упорно гнались за ними, а потом неожиданно куда-то девались, словно растворились. Может они – то, как раз, и сгорели по-настоящему, а наши до чего-то додумались и остались живы. Но вот до чего именно они додумались, теперь откуда ж мы узнаем, они ведь все померли давно».

Тогда учёный марсианин, обратившись к Квинту, сказал:

«Да, я прекрасно понимаю, что ты ещё тогда был слишком мал, но сейчас постарайся припомнить все, даже мельчайшие подробности рассказа твоего прадеда и всех остальных, которых, как ты сам утверждаешь, упорно и внимательно слушал. Постарайся, прошу тебя, изложить их рассказ как можно подробнее, не упуская даже мельчайших деталей. Это касается как похода сквозь Землю, так и неизвестно откуда взявшихся злобных гигантов, напоминающих огромных змей. Ведь злобные змеи – гиганты откуда-то появились, а затем неизвестно куда исчезли. Я не исключаю, например, возможности, что эти самые зловещие гиганты, вернее их потомки до сих пор проживают где-нибудь в глубинах Земли».

И Квинт, напрягая память, продолжил подробно излагать всё то, что он когда-то в глубоком детстве услышал от своего прадеда и некоторых других его спутников, которые проделали необычное путешествие сквозь Землю.

Глава третья

«Когда я был совсем малолеточкой, мой незабвенный прадед рассказал мне такую антиресную историю:

Когда произошла эта история мой прадед был совсем молодёхонек, отсилу лет двадцать ему было, он даже ишо невестушку себе не приглядел. Наше поселение тогда не такое было как щас, оно гораздо меньше было, и людей в нём тоже маловато проживало по сравнению с нонешним количеством. Так вот откуда-то из-за гор однажды ранним утром появились энти самые огромные страшилища. Как рассказывал дедок, они были похожи на огромных вытянутых вверх ядовитых змей с маленькими головками, только раза в четыре они были ширше обыкновенных гадюк. И ишо таковой факт можно привести: у подлинных змеюк, как всем известно, никаких ног и в помине не бывает. А энти самые змеюки, которые до нашего поселения добрались с ногами были. Но вот только ноги у них были особенные, вовсе не такие, как наши. Они их ножища, как вспоминал мой дедок, напоминали собой огромные лопаты, которыми песок разгребают. Да, чуть не забыл. У них ишо ручищи были, которые напоминали громадные пружины».

Здесь Квинт прекратил говорить, наморщил свой старческий морщинистый лоб и, немного подумав, видимо, пытаясь яснее вспомнить рассказ своего прадеда, продолжил своё повествование:

«Мой дедуля, как я уже говаривал, хоть и молод тогда был, но быстро сообразил, что необходимо как можно скорее к горам пробираться. Но не к тем горам, откель энти самые страшила появились, а к горам на противоположной стороне нашенской деревни. Энти горы гораздо высоченнее и гораздо запутаннее. Ну, вот именно к энтим трудно проходимым горам мой дедок и направил очень скорым шагом всю группу, которым удалось вырваться от супостатов-гигантов. Супостаты в энто время ишо в поселении нашем хозяйничали».

Здесь учёный-марсианин внезапно перебил Квинта:

«Вот ты говоришь, что с твоим прадедом к горам быстро направилось около тридцати человек. Но меня интересует, сколько беззащитных людей погибло в поселении, почему твой прадед, который, как ты утверждаешь, всегда отличался смелостью и отвагой, не возглавил сражение с этими извергами и, наконец, сколько было, хотя бы примерно, этих самых извергов?»

Квинт снова почесал в затылке и сказал:

«Ну, друже, каким таким манером, я могу ответить тебе на столь разнообразные вопросы? Одно могу сказать, что погибло мирных жителей немало, по крайней мере, несколько десятков, что гигантских извергов было очень много, возможно, несколько сотен. Поэтому, как я предполагаю, дорогой друже, мой дедуля посчитал сражение с ними бессмысленной гибелью, потому как здоровых мужчин в отряде было не более двадцати человек. Так что сам посуди, какое такое эффективное сопротивление могла оказать жалкая кучка людей, к тому же вооружённых только деревянными пиками и дубинами, такому огромнейшему количеству враждебных негодяев».

«Понятно, – ответил учёный марсианин Барсум, – продолжай рассказывать дальше. Пока же в моей голове ничего не сходится, но ты ведь только начал свой любопытный рассказ, который, честно говоря, похож просто на красивую сказку. Например, я могу предположить, что эти изверги, похожие на змей, вовсе не разумные существа, а искусственно сделанные механизмы, которые специально были направлены в вашу деревню, чтобы быстро уничтожить всех её жителей. А вот кто именно их туда направил, я даже предположить не могу. К тому же и насчёт механизмов, здесь тоже не всё понятно, потому как механизмами должны были управлять их создатели, а ты сам утверждаешь, что кроме извергов-змей, никаких разумных существ около вашего поселения не появлялось».

Квинт сразу подтвердил сказанное марсианином: «Ни единой живой душонки, окромя извергов подколодных к поселению не приближалось. По крайней мере, никто больше никого не видел. Только изверги-змеи в огромном количестве и более никого».

Здесь неожиданно Квинт вспомнил, что учёный марсианин назвал его правдивый рассказ, который он во всех подробностях слышал от своего прадеда, красивой сказкой, и это его сильно возмутило.

«Ты заявил ранее, что я будто сказку красивую здесь расписываю. Какая сказка!? – Здесь Квинт не выдержал и с некоторым презрением взглянул в очень круглые глаза марсианина, – какая сказка!? Это самая настоящая пренастоящая быль!»

«Ну, хорошо, хорошо, прими мои извинения, конечно, быль. Прошу тебя убедительно не обижаться на меня и рассказывать эту самую настоящую быль дальше, а мы все тебя продолжаем внимательно слушать».

«Ладно, – ответил Квинт, – я, конечно, продолжу. Но только прошу не высказывать ни малюсеньких сомнений в истинности моего повествования».

Учёный марсианин сразу заверил Квинта, что никаких сомнений в правдивости происшедшего когда-то с его предками, у него больше не возникнет и, поэтому, Квинт сразу продолжил:

«Заметили супостаты убегавших к горам людей не сразу. Это, как я разумею, и спасло им жизни, так как они отбежали на приличное расстояние, прежде чем проклятые вражины их заметили. Было вырвавшихся из поселения, как я уже говорил, человек около тридцати, а мой дедок сразу над ними командование взял. Они знали, что он человек сообразительный и обязательно их спасёт, поэнтому сразу доверились ему, и это несмотря на то, что был он среди них одним из самых молоденьких».

«Меня, как я уже объяснил, – проговорил учёный-марсианин, – интересуют абсолютно все подробности. Где проходили те люди, каким образом они всё-таки сумели улизнуть от преследовавших их врагов, ну, в общем, постарайтесь вспомнить как можно больше из рассказов твоего прадеда».

Затем Барсум повернулся к толпе землян и где знаками, где словами, объяснил им, что, «может быть, кто из них постарше, тоже слышал рассказы своих дедов и прадедов о необычном и довольно странном путешествии их родственников сквозь Землю. И, если им их предки хоть что-то рассказывали об этом путешествии, то пусть они дополнят Квинта после того, как тот кончит интересный рассказ».

Несколько присутствующих пожилых землян сказали, что тоже слышали от своих прадедов рассказ об этом «подземном» путешествии и, если Квинт не коснётся в своём повествовании того, что известно им, то они обязательно дополнят его известными им сведениями. Квинт, между тем, продолжил рассказывать, и чем дольше он рассказывал, тем более эмоциональным становился, такой уж у него был неугомонный характер, и слушать его по этой причине становилось всё интереснее и интереснее.

«Когда группа под руководством моего дедуни приближалась к горам, а горы находились в километре к западу от поселения, из поселения стали выскакивать первые изверги-бандиты. У них, видимо, было острющее зрение, и они зараз разглядели группу убегавших жителей. Мой дедуня видел, что скорость бега этих страшилищ довольно быстрая. Их огромные ноги-лопаты заработали так быстро, что расстояние между двумя враждебными группами стало в момент сокращаться. И в это время наше родное поселение загорелось ярчайшим пламенем. Многие наши земляки не выдержали и заплакали. Но всё же странным, как мне кажется был тот факт, что никакого оружия энти самые страшила при себе не имели, поэтому они просто бежали с громаднейшей скоростью за нашими земляками».

«А они что же всей огромной толпой выскочили из поселения, подожгли его и сразу погнались за вами?» – Спросил Барсум.

«Да, в том то и всё дело, что вся огромнейшая армия зараз выскочила. Так это и не мудрено. Поселение ведь энти изверги подожгли, пошто им там оставаться, на пепелище им точно делать нечего, а убежавших к горам жителей им изловить очень дюже хотелось».

«Так, если изверги неслись с громадной скоростью, – заговорил марсианин, – то им ничего не стоило промчаться какой-то несчастный километр и догнать ваших земляков. Неужели они не успели?»

При этих словах инопланетянина Квинт улыбнулся, а затем очень внятно и уверенно проговорил:

«Друже, ты не учёл одного важнецкого обстоятельства. Мой дедуня лазил в энтих самых горах с самого малолетства и знал эти горки, как у нас говорят, как свои собственные пять пальчиков. Поэтому он не задумываясь ни на секунду, повёл вверенную ему группу своих земляков прямо к скрытому, вернее сказать, замаскированному узенькому проходу, который вёл в глубины пещеры. Он в этом самом проходе каждую щёлочку знал, и ориентировался в нём прекрасно».

«Я не сомневаюсь, – проговорил марсианин, – что этот скрытый лаз был известен твоему прадеду уже давно».

Услышав слова инопланетянина, глаза Квинта расширись, а беззубый рот расплылся в широченной улыбке. Он весело проговорил:

«Этот, незаметный со стороны проход в гору, мой дедок знал с самого детства. Ещё мальчишкой его весь излазал. Поэтому, поторапливал своих односельчан, которые быстрёхонько проникли в проход. Дедуня мой зашёл туда последним, или, как мне правильно выразиться, замыкающим. После этого, он специально приготовленными ветками и сучьями умело замаскировал проход. Ему, конечно, несколько мужчин в этом здорово помогли.

Я думаю, что изверги, конечно, заприметили, как группа земляков скрылась в горе, потому что по словам дедули, они в это самое времечко находились не далее, чем метрах в трёхстах, потому что мой дедуня, заходя последним, определил на глазок примерно такое расстояние».

После этих слов, Квинт неожиданно замолчал. Создавалось такое впечатление, что он почему-то не хочет продолжать излагать свою историю. Это, конечно, многих удивило. Тогда глава марсиан ласковым голосом обратился к старику:

«Мы видим, что ты приостановил свой интересный рассказ. Ты не желаешь продолжать, как мы понимаем, по причине того, что дальше в твоём рассказе скрыта какая-то тайна, которую ты не желаешь выносить на всеобщее обозрение. Так ли это, скажи нам, пожалуйста?»

Квинт снова почесал затылок, ненадолго призадумался, кашлянул, а затем произнёс:

«Понимаете, други мои сердешные. Тайны особой тут как раз нет. Здесь есть немного другое. Если, действительно, как сейчас складываются обстоятельства, будь они неладны, нам придётся скрываться от наших соседей-недругов тем же самым путём-дорогой, по которой скрывались от извергов наши предки, то нам придётся перелезать через толстенный ствол дерева. Больше нам пути никакого нет. Энто самое дерево перегораживает путь, потому что обои его кончика умело воткнуты в противоположные выбоины пещерной стены. Именно от этого ствол дерева становится немного изогнутым. Кто именно воткнул это дерево и когда именно это произошло, этого, други сердешные, я не знаю».

«Ну, мало ли какие деревья могут быть воткнуты в стены пещеры. Я не вижу здесь ничего удивительного и особенного, по-моему, тут нечему удивляться. Но я всё-таки чувствую, что ты что-то важное не договариваешь. Мы тут не собираемся тебя пытать и добиваться правды. Но ты сам понимаешь, что враги без всякого сомнения очень скоро совершат на нас злобное нападение, и хотя они не очень походят на тех самых извергов-змей, которые когда-то напали на ваших земляков, но в любом случае нам всем придётся ох как несладко».

После этих слов Командующего марсианами, Квинт ещё совсем немного помолчал, а затем, скинув со своей лысой старческой головы потрёпанную шапчонку, прикрикнул:

«Эх, чему быть, того не миновать! Мой дедуня умирал последним из тех самых людишек, которые были вместе с ним во время странного подземного перехода. И он за несколько минут до смертушки своей поведал мне секрет, который никто из его спутников никогда никому не говорил, и дедуне моему обещали, тоже никому не говорить. Но раз так уж случилось, то придётся мне видно, други мои, нарушить эту клятву, которую я дал своему предку».

«Если хочешь спасти своих земляков, ты должен обязательно рассказать о том, что перед самой своей смертью, поведал тебе твой прадед, ну, а если не хочешь…»

«Стоп! – Закричал Квинт, – я не вражина своему народу. Но прежде меня антиресует вопрос. А вы, энти самые инопланетные жители, вы тож должны всё услыхать да на ус намотать? Так?»

«Нет, почему же, – ответил Предводитель марсиан. У землян свои тайны, у нас – свои. Вы же можете не брать нас в горы. У нас имеется, как вы прекрасно знаете, мощнейшее оружие. Мы можем оказать достойное сопротивление всем вашим соседям-врагам. Но неужели, хоть они и враги вам, вы их нисколечко не жалеете. Они всё ж таки люди, человеки, земляне, такие же, как и вы сами».

«Давайте решим так, – внёс предложение один из умных и сообразительных землян, – все взрослые земляне проголосуют, стоит или нет выдавать ту самую тайну, которая известна Квинту, марсианским пришельцам. Как большинство собрания решит, так и поступим».

И взрослые земляне проголосовали. Но случился редчайший случай. Взрослых землян (исключая женщин), которые по общинной традиции имели право голоса, оказалось восемнадцать человек. И голоса разделились поровну. Девять мужчин высказалось за то, что нечего скрывать тайну перед марсианами, так как они все вместе попали в общую беду. А остальные девять выступили категорически против, считая что земные тайны инопланетянам знать не положено». И тогда Главный марсианин обратился к Квинту со следующими словами:

«Ты главный сейчас оказался среди группы землян. Ты умудрённый опытом пожилой человек. Поэтому, как часто у вас принято, особенно в спорных моментах, твой голос, как голос Командира, может быть вполне приравнен к двум голосам. Как вы согласны жители Земли с таким решением или не согласны?» – И Предводитель марсиан посмотрел в сторону группы землян.

Воцарилось, поистине, гробовое молчание. Никто не ожидал подобного предложения главного инопланетянина. Наконец, сам Квинт нарушил затянувшееся молчание. Он уверенно произнёс:

«Я, конечно, ни на какое там руководительство не претендую и никогда не собирался претендовать. Но раз дело обернулось таким престраннейшим положением я готов согласиться с ихним главарём, то есть наиглавнейшим марсианином, хотя в принципе, по большому счёту, я с таковым высказыванием не совсем согласный. Но раз ничего другого не скумекали, давайте, други, так и поступим. Таковым образом я предложение наиглавнейшего марсианина принимаю».

Тогда руководитель марсиан очень уверенно обратился к Квинту:

«Ну, раз ты сам согласился на моё предложение, то получается тебе самому и решать, выдавать собравшемуся здесь обществу твою же собственную тайну, переданную тебе твоим родным прадедом или не выдавать. Так что тебе я и предоставляю окончательное слово, дорогой землянин по имени Квинт».

Квинт ненадолго задумался, но долго тянуть время не стал и уверенно проговорил:

«Мы сейчас здеся, как одна семья. Наше земное обчество помогало инопланетным собратьям в их беде, помогало в ремонте их мудрёной космической машины. Не наша вина, что всё без толку вышло, что теперь машина ихняя полностью в разнос пошла. Наши злые недруги в этом постарались. А раз так, то и должны мы держаться вместе, потому как окружены со всех сторон вражинами, которые ведут подготовку, а в этом я нисколечки не сомневаюсь, к нашему уничтожению. И хотят вражеские недруги наши изничтожить как землян, так и марсиан. Потому принимаю решение, рассказать всю тайну, которую всегда носил в себе всем присутствующим на энтом собрании, как жителям планеты под названием Земля, так и жителям планеты под названием Марс».

«Ну, вот и хорошо, – произнёс Предводитель марсиан, – вот и договорились. Так что теперь всех, и землян и марсиан прошу слушать внимательно то, что скажет вот этот человек, всем вам хорошо известный, человек по имени Квинт».

И взоры всех присутствовавших на собрании обратились в сторону Квинта. Он немного смутился, видя устремлённые на него многочисленные как обыкновенные земные, так и огромные круглые марсианские любопытные глаза. Затем он снял свою потрёпанную шапку, продвинулся немного вперёд и, откашлявшись, начал медленно говорить. При этом он старался произносить слова чётко и употреблять как можно меньше словечек из местного говора, хотя давалось это ему, честно говоря, не так просто.

«Дедуль рассказывал, что когда их группа зашла в пещеру и замаскировала выход, они быстро двинулись сначала по главному коридору пещеры, но шли они по этому коридору недолго, потому что быстро свернули в один из боковых проходов. Проход был довольно узким, поэтому люди шли друг за другом в один ряд. Впереди, естественно, как это и положено, шагал командующий энтим отрядом, то есть мой дедок. Замыкающим мой дед поставил тоже опытного земляка и дал ему задание изредка останавливаться и чутко прислушиваться, не преследуют ли их враги? Но враги, энти самые змеи-изверги их не преследовали».

«А почему они их не преследовали? – Спросил руководитель марсиан, – ты же сам говорил, что они шли очень быстро и видели как группа землян, которых они пытались догнать и схватить, скрылась в пещере, в определённом месте. Изверги, как ты сам уверял, находились на расстоянии всего трёхсот метров в то время как ваши земляки скрывались в пещере, так что они вполне могли точно засечь именно то место в пещере, в котором скрылись ваши земляки».

Услышав такие слова, Квинт улыбнулся и ответил Руководителю марсиан:

«Вы не знаете наших пещер, милейший Предводитель! В них заблудится – пара пустяков. Но и проходов в западные пещеры настолько огроменное количество, что ни один человек не знает, да и не может знать всего энтого количества самых разных, часто настолько замаскированных проходов, что вот стоишь в метре от прохода, вроде во все глаза пялишься, а разглядеть энтот самый проходишко кишка тонка. Вот к таким скрытным незаметным запрятанным проходам как раз и относился тот самый проход, в который забежали наши земляки, когда их преследовали жестокие недруги. Этот узкий проход был замаскирован не только кустарником, но и тем самым толстенным стволом дерева, о котором я уже говорил. Оба конца дерева, о чём я тоже говорил, были умело воткнуты в противоположные выбоины пещерной стены. От этого огромнейший ствол дерева был немного изогнут».

«Интересно, – в этот раз Квинта перебил учёный марсианин, – но ведь ваших земляков, включая женщин, стариков и детей было не менее тридцати человек. Как же тогда получается? Если ты уверяешь, что замаскированный проход в пещеру, который открылся после того как убрали толстенное дерево, был очень узкий, то проходить в него ваши земляки могли только по одному, даже двое в него не смогли бы протиснуться. Значит, заходили они в него не меньше двух-трёх минут. А за это время изверги могли пробежать значительное расстояние и вплотную приблизиться к этой пещерной лазейке. И они, безусловно, засекли бы точное место этой лазейки, через которую местные жители проникли в пещеру. Ведь, я уверен, они не успели бы так быстро замаскировать лазейку».

На эти доводы учёного Квинт ответил:

«Вы явно недооцениваете моих земляков и моего дедулю. Да я уверен, каким бы узким проход в пещеру не был, моим землякам потребовалось не больше минуты, чтобы ловко и быстрёхонько пролезть сквозь проход. Ну, ещё секунд пятнадцать – двадцать на маскировку, вот и всё. И что получается?

Когда эти змеюки подбежали к пещере, и, хотя они, без всякого сомнения, примерно отметили место, сквозь которое скрылись наши предки, но весь фокус состоял в том, что найти они его не смогли. Здесь заглавную роль сыграла не только быстрота и маскировка, но и то, что в двух метрах от лазейки располагался во всей своей красе довольно широкий проход в пещеру, на который моментально отвлеклись недруги-змеи. Они посчитали, что на кой им искать какую-то неизвестную узкую щель, когда совсем рядом можно спокойно войти в широкий и достаточно удобный вход в пещеру».

«Странно, – пробормотал учёный инопланетянин, – а почему твои земляки полезли в какую-то узкую дыру, а не вошли быстро в этот самый широченный, как ты уверяешь, вход в пещеру? Не понимаю. Или здесь кроется определённая хитрость твоего умного прадеда?»

«Ну, допёр, наконец, учёнейший индивид, – конечно именно в этом и состояла главная хитрость моего дедуни, о которой кстати, другие не знали и, видимо, тоже не могли никак уразуметь, зачем им лезть в узкую щель, если рядом огромный надёжный проход. Но мой дедуля заставлял всех пролезать именно сквозь щель, а не идти сквозь проход».

«Ну, так теперь ты, наконец, скажешь, в чём именно, здесь «собака зарыта», или будешь продолжать говорить загадками?» – Недовольным голосом спросил Руководитель марсиан.

«А дело простое, даже элементарное, – прогнусавил Квинт, – мой дедуня с раннего детства, как я уже говорил, все проходы и тайные лазейки в этих пещерах облазил. Поэтому он прекрасно знал, что около этого самого широченного входа, в который змеи-вороги полезли, расположена глухая стена внутри пещеры».

«Так, выходит твой прадед очень умело обвёл «вокруг пальца» этих идиотов, – не выдержал и довольно громко проговорил Командующий марсианами.

Квинт улыбнулся и чуточку подправил главаря инопланетян:

«Не вокруг пальца он их обвёл, а вокруг пальчика, так будет гораздо правдивее, а, главное, оригинальнее».

При этих словах улыбка Квинта увеличилась настолько, что казалось, перегородила весь его небольшой старческий ротик, над которым, как у юноши белел маленький пушок оригинальных усиков, которыми он умел очень интересно двигать. Затем Квинт уверенным голосом продолжил свой необычный рассказ: