Целительница Стража. Часть 2

Екатерина Федо

Целительница Стража. Часть 2

Часть 2

Глава 1

Ольгерд.

Болдизар. Ноябрь.

Октябрь сменился ноябрем, приносящим с собой перемену погоды. Начали чаще идти моросящие дожди, листья поменяли окрас и опадали с ветвей деревьев. Солнце хоть и светило достаточно ярко, но в нем уже не было той лучистости, что была в начале осени. И хоть днем было еще достаточно тепло, легкие наряды сменились на теплые.

Аэтель стала меньше бегать, отдавая предпочтение плаванью в бассейне. Ее положение почти не давало о себе знать, напоминая лишь по утрам легкими приступами тошноты, которые она удачно скрывала. Алекс каждый день составлял ей компанию на прогулках в парке. И хоть больше они не затрагивали тему о ее возвращении в Риорику, девушка была уверена, что мужчина сдержит слово. Главное, успеть до того, как выяснится ее положение.

После возмутительной проделки Майер прошла почти неделя, и Аэтель с тревогой думала, как сможет жить в такой обстановке еще несколько лет, если у Лекса не получится вытащить ее отсюда. А ведь прошло меньше двух месяцев, как Бенедикт обманом привез девушку в Болдизар – ограждённую территорию, где живут солдаты короля. Здесь у них было все: парк, тренировочный центр, несколько бутиков, кафе с кинотеатром, медкорпус и даже жены. Хотя женами – аники – они были лишь по контракту. Как только срок договора заканчивался, они, не имея друг другу ни требований, ни обязательств, расходились. Бывали случаи, что аники выходили замуж за своего солдата и уезжали из Болдизара. В этом не было запрета.

Через пару дней Макс и Бенедикт уедут на тренинг. Их не будет неделю. Девушке очень хотелось, чтоб у нее получилось покинуть Болдизар пока их не будет. Так было бы лучше. Лучше для нее.

Но Алекс уезжал с ними. И, значит, её надежде не суждено было осуществиться.

За прошедшие несколько дней после той ночи, Киневард пытался поговорить с ней. Но Аэтель не желала слушать. Она уже не верила его словам. Она сделала выводы, увидев достаточно. Любые его попытки как-то объяснить то, что произошло, девушка сводила к нулю. Злость поднималась в ней, стоило Бену попытаться затронуть эту тему. Ведь вспоминала она не ту ночь, что они провели вместе. Совсем не ту. А следующую – когда он держал в своих руках Вираю. Когда поняла, что ничего для него не значит. Ночь, когда ее сердце разбилось.

Вот и сегодня она с видимым безразличием прошла мимо него в столовую, провожаемая хмурым взглядом. Был уже поздний вечер, и все готовились ко сну. Вирая как обычно плескалась в душе. Макс полчаса назад закрыл дверь в свою комнату и погасил свет. Аэтель тоже собиралась ложиться, но ей вдруг захотелось кофе. Обычно кофе она не пила и тяги к нему никогда не испытывала, но сегодня поняла, что не уснет, не выпив чашку.

– Сделай мне тоже.

Следом за ней на кухне появился Бенедикт. Аэтель хотела было сказать, что руки есть и он может сделать кофе сам. Но вовремя одернула себя, напоминая, что холодное безразличие лучше вспышки злости. Поэтому молча наполнила две чашки под хмурым взглядом мужчины. Одну поставила на стол, вторую взяла в руки, наслаждаясь ароматом. Ей хотелось насладиться напитком, не спеша потягивая его, но она боялась рисковать, оставаясь с ним наедине дольше, чем необходимо.

Мужчина опустился на стул ближе к двери, придвинул кофе к себе. Прямо посмотрел на нее.

Да, она поняла. Если попытается уйти, он ее тут же поймает. Поэтому она, не говоря ни слова, села напротив и с наслаждением сделала первый глоток.

– Долго ты еще будешь дуться?

Еще один бесполезный разговор?

– Я не дуюсь, – спокойно отозвалась она, отказываясь смотреть на него. Боясь, что боль и обида отразятся в глазах.

– Я уже говорил, что понятия не имел, что задумала Вир.

– Мне все равно знал ты или нет.

– Ты знаешь, что ведешь себя, как ребенок? Пора уже принять то, что ты здесь и двигаться дальше, Аэтель. Ты даже не пытаешься изменить свое отношение к происходящему. Ко мне.

– Ты знаешь, что мне здесь не нравится и я хочу вернуться домой, – упрямо повторила она. – И ты не прав, я изменила свое отношение к тебе.

Он посмотрел на нее, сжал губы. Опустил взгляд в чашку, к которой даже не притронулся.

– Та ночь совершенно ничего для тебя не значит?

– Как она может что-то значить для меня, если я практически ничего не помню?! – возмутилась девушка. Она тоже обманывала – хоть и не четко, но девушка помнила, что произошло тогда в комнате. И сейчас она не хотела признаваться в том, что та ночь могла многое изменить в их отношениях. Если бы…

– Знаешь, – он задумчиво разглядывал ее. Синие глаза потемнели. –  Действие маресса весьма интересно. Если рядом нет раздражителя, он не действует.

– Какого раздражителя?

– Того, к кому испытываешь влечение. – Он поддался вперед, положил руки на стол. Протянул негромко, – так кого же ты хочешь, Эль?

В игнорировании был большой минус – она так и не выяснила, что именно ей давала Вирая. Что еще за маресс? Она не слышала о таком препарате в Риорике. Как именно он действует?

Сердце запрыгало в груди. Что ответить, чтоб убедить его?

– Ты просто пытаешься убедить себя, Бенедикт. Не хочешь смириться, что мои чувства остыли к тебе?

– Если не я источник раздражения, тогда кто? С кем ты общалась, что наркотик подействовал?

– Я много с кем общаюсь! – с вызовом ответила она. – Ты же не думаешь, что я сижу здесь и дожидаюсь тебя?

– Не думаю, – спокойно согласился он. – Но я знаю о твоих передвижениях. Где ты была и с кем общалась. – Он приподнял руку, указывая на запястье с часами и браслетом. – И если ты вдруг не воспылала любовью к своему полу – то остаемся я, Макс и Лекс.

– Ты следишь за мной? – возмутилась девушка.

Как?

Она посмотрела на свою руку, запястье которой плотно обхватывал браслет Болдизара. Он не снимался. Девушка уже пробовала. И у нее ничего не вышло. Она ни разу не думала, что чип выполнял не только функции подписи и ключа в апартаменты. Это был и маячок.

– Так кто из нас заставляет твое сердце биться чаще?

Аэтель вскочила.

– Уж точно не ты! – зло воскликнула она.

– Может, проведем эксперимент, раз ты не хочешь отвечать? – он тоже поднялся, готовый в любой момент кинуться к ней.

– Ты не посмеешь!

– Хочешь вновь поспорить со мной? – он вопросительно вскинул бровь. – Помнится, обычно я оказываюсь прав.

Аэтель испуганно смотрела на него. Ему нельзя позволять касаться ее! Иначе все видимые барьеры просто рухнут! Тело вновь предаст ее. Она уже чувствовала, что ноги готовы понести ее в его сторону. Но не с целью сбежать – чтоб он поймал ее и не отпускал! Убедил, что она нужна ему.

Мозг в панике метался от одной мысли к другой, ища выход. Соврать. Нужно просто убедительно соврать!

– Лекс! – услышала она собственный испуганный голос. – Это Лекс Бертольт.

Бен лишь усмехнулся на ее слова. Не верит?

– Да. Сейчас мы особо сблизились. Я поняла, что… что он мне нравится! И если б у меня было больше времени, наверняка выбрала бы его! – затараторила она, чувствуя, что паника накрывает ее. Почему? Ведь все вполне убедительно! Они и вправду стали чаще общаться. – И вообще, я бы хотела разорвать контракт! И заключить его с ним!

– Хорошая попытка, – весело отозвался он.

Он совсем ей не верил!

– Только вот нашего приятеля Алекса я назвал просто так. Ты с ним виделась всего один раз в тот период. Для такой реакции этого недостаточно.

– Это низко!

– Так же, как и врать, не находишь?

– Врать у нас по твоей части!

– Я устал гадать, что ты думаешь! – посерьезнел он. – Мне надоело, что ты избегаешь меня!

– Я уже говорила, разорви контракт и отправь меня домой!

– Сейчас это невозможно!

– Опять отговорки? Да ты просто не хочешь этого делать! Тебе нравится издеваться надо мной?

– Да, я не хочу разрывать контракт. – Признал он, сделал шаг в ее сторону. Девушка сразу напряглась. – И нет, мне не нравится издеваться над тобой.

– Тогда чего тебе нужно от меня?

– Ты знаешь.

Еще шаг. Девушка попятилась.

– Нет. Я не буду спать с тобой.

Аэтель понимала, как глупо будет бегать по комнате от него. Так же, как и то, что не убежит. Она стояла и смотрела, как медленно сокращается расстояние между ними. Сердце трепетало от предвкушения и страха. Чувства боролись в ней. Она не знала, что победит. Желание или ее гордость. Часть ее хотела, чтобы он поймал ее, заключил в объятиях и не отпускал. Но гордость не давала забыть, что она лишь игрушка, забава для него.

Бенедикт остановился в полушаге от нее, засунул ладони в карманы брюк. В глазах его бушевал шторм. И Аэтель не могла понять, что это – злость или желание. Возможно, и то, и другое.

– Под наркотиком ты была более честна.

– Под наркотиком люди, как в бреду. Не стоит верить тому, что происходит в это время.

– Сейчас ты не под его действием. Но я уверен, если коснусь тебя, – он протянул руку к ее шее, но замер в нескольких сантиметрах от кожи, – здесь. Я почувствую, как часто бьется твое сердце.

– Я не хочу, чтобы ты касался меня!

– Почему?

– Мне… мне это неприятно. Я вообще не хочу находиться с тобой рядом!

Он обхватил ее подбородок пальцами, глаза полыхнули злостью.

– Ты моя аники. Я имею на это право. В отличии от Бертольта.

– Лекс никогда не позволял себе лишнего!

– Это хорошо, – негромко протянул он. – Чужих аники трогать нельзя.

– У него хоть рабыни нет! – она дернулась, освобождаясь от хватки. Он разжал пальцы. – А некоторым и одной мало!

– О чем ты?

– Пусть Вирая составит тебе компанию ночью! А я не буду!

Дорика бросилась наутек. Паникерша! Одного прикосновения хватило, чтоб видимое самообладание дало трещину! Сердце сладко заныло, вспоминая их давний нелепый договор в лесу. Как он держал её, отказывая, ставя условия. А она доверчиво со всем соглашалась. Бен столько раз так касался ее, почему именно этот день всплыл в памяти?

– Аэтель!

Он быстро догнал ее, удержал за руку, сомкнув пальцы на запястье.

– Нет! – девушка дернулась, пытаясь освободиться. Паника охватила ее, ведь они остановились рядом с его спальней, куда Бен легко мог утянуть ее. И не даст убежать в мнимую безопасность девичьей спальни.  – Ноги моей не будет в твоей комнате!

– Вы опять ругаетесь?! – выскочила из ванной брюнетка.

– Вирая, уйди! – рявкнул мужчина.

– Зачем ты ее прогоняешь?

– Сегодня ты не убежишь!

– Ты не посмеешь!

– Что между вами происходит?!

– Отпусти меня!

– Нет!

– Бен. – Спокойный тон прервал начавшуюся какофонию. Все обернулись к Максу. – Отпусти аники.

Аэтель почувствовала, как пальцы разжались на ее руке. Она тут же метнулась за спину Освина.

– Я лучше проведу ночь с Максом, чем с тобой! – в воцарившейся тишине, воскликнула в порыве Аэтель. Три пары глаз уставились на нее. И девушка пожалела, что не сдержалась.

– Завтра рано вставать, – спокойно произнес Освин. Он обхватил Аэтель за плечи рукой, почувствовав, как она вздрогнула. – Пошли.

Когда дверь за ними закрылась, мужчина выпустил ее.

– Спасибо.

Дорика, нервно вздохнув, отошла к окну. Марин не стал включать свет и комнату освещал лишь приглушенный ночник у кровати.

Громко хлопнула дверь в соседнюю комнату.

– Бени?!

Голос Вираи в коридоре был хорошо слышен в темной спальне.

Брюнетка последовала за мужчиной. Нерешительно прошла в комнату.

Бен был зол. Он то и дело запускал пятерню в волосы, размашисто меряя шагами комнату. Пнул кресло.

– Бен… – страх вновь напомнил о себе. Стоило ли ей соваться сюда? На что способен охваченный злостью человек? Она ни разу не видела Киневарда в таком состоянии, поэтому никак не могла предположить его действий. Брюнетка кинулась к двери, жалея, что решила вмешаться в чужой спор. Что-то с грохотом упало. От неожиданности Майер вскрикнула, зажав уши. Она со страхом обернулась. Рядом с креслами лежал перевернутый столик. А Бен стоял рядом с ним, сминая пальцами обивку одного из кресел, опустив голову вниз.

Вирая опустила руки и сделала нерешительный шажок к мужчине. Потом еще.

– Бен? – позвала она, чувствуя, как страх сжимает сердце. Если он не совладает со своей злостью, пострадает ли она? Девушка побоялась приближаться вплотную, остановившись на полпути. – Бен!

Мужчина вздрогнул, повернул голову в ее сторону. Казалось, не ожидал увидеть ее здесь.

– Уходи.

Брюнетка неуверенно сделала еще один шаг в его сторону. И в следующую секунду бросилась к нему и обняла со спины. В его глазах не было злости.

– Бени, зачем ты привел ее! – зашептала Вирая. – Ведь она делает тебе больно!

– Уходи. Со мной все в порядке.

Он разжал ее руки, развернувшись, отстранил от себя.

– Сегодня я останусь здесь!

– Нет.

Она вновь обхватила его руками, прижалась:

– Пытаешься уговорить ее, а меня прогоняешь? Я не уйду!

– Ты не можешь остаться. Она моя аники.

– Тогда я снова надену на тебя наручники! – упрямо произнесла она, еще теснее прижимаясь к нему.

– Второй раз такой номер не пройдет. – Киневард потрепал ее по коротким волосам, желая успокоить. И вновь разжал объятия девушки, отстранил от себя. – Уходи.

– Как я могу оставить тебя? – покачала она головой. – Нет. Я останусь! – Вирая отошла от него, обошла и плюхнулась в кресло рядом, подтянула ноги. – Я буду сидеть здесь! И никуда не уйду.

– Как хочешь, – устало произнес он, направляясь к постели и стягивая футболку. Приглушил свет ночника и упал на постель, не став укрываться.

– Почему Макс вмешался? – в тишине спросила девушка. – Он же никогда не лез в твои дела с ней.

– Он поступил правильно. Я потерял контроль, – в подушку пробубнил он, не потрудившись перевернуться на спину.

– А ей небольшая взбучка и не помешала бы! – возмутилась брюнетка. – Почему она так себя ведет?

– У нее есть причина.

Девушка сдвинула брови, прикусив нижнюю губу.

– Я не понимаю этих причин! Если ее что-то не устраивает, почему не скажет, а строит из себя жертву?! Мне пришлось смириться с ней и уступить. Она могла бы сделать то же самое.

– Ты всю ночь меня будешь донимать?

Вирая привстала в кресле:

– Бени, а хочешь я буду издеваться над ней, пока вас не будет?

– Не говори глупостей, Вир.

– Она ведь из Риорики? – Мужчина промолчал, но девушка не сомневалась в своих словах. – Зачем нужно было выдавать ее за силвийку?

– С оформлением меньше хлопот и вопросов.

– Как думаешь, Макс промоет ей мозги? – поинтересовалась девушка, аккуратно сползая с кресла, и тихо ступая к кровати.

Бен не ответил.

Вирая остановилась у постели, разглядывая в полутьме мужскую спину. Она знала, где находятся его чувствительные точки. За проведенный год с ним девушка хорошо их изучила. Но сегодня даже они ей не помощники. Он прогонит ее, как только Вирая позволит себе лишнее. Она не любила Бенедикта. И любила. Ей было хорошо с ним. Он всегда был внимателен и заботлив. Но никогда не открывался полностью. Возможно, поэтому ее сердце не разбилось, когда он привел Аэтель. Но именно сейчас, когда появилась другая, брюнетка смогла увидеть нового его. И ей было больно смотреть, как человек, которого она боготворила, мучается из-за какой-то особы. Ведь, похоже, Аэтель не питала к нему особо нежных чувств, хотя влечение к Бенедикту и било через край.

Но это же просто страсть? Страсть ни к чему не приводит. Огонь погаснет, и она обратит свой взор на другого.

Вирая знала, что риорка снюхалась с Бертольтом. Об этом уже многие шептались. И ей это не нравилось. Как только Алекс появился в Болдизаре полгода назад, тут же начал крутиться возле нее, Вираи. Задавал кучу вопросов. Александр проявлял какой-то нездоровый интерес к Бену с Максом, спрашивал про Тиса. Конечно, девушка ничего говорить ему не стала, думая, что это Бен избавился от Матиса и не желая его подставлять. Но он все равно не оставлял попыток что-то разнюхать. Поэтому она всячески подначивала его. Возможно ли, что Аэтель оказалась рядом с Беном по его наводке?

Брюнетка кончиками пальцев провела вдоль поясницы брюнета, совсем рядом с линией пижамных брюк. А ведь раньше он не обременял себя подобными одеждами, ложась обнаженным. Как сильно эта женщина меняла его! Мужчина тут же перекатился на спину, отстраняясь. Он предупреждающе посмотрел на нее. Вирая присела на край кровати.

– Можно я лягу рядом?

– Иди к себе. – Последовал ответ.

– Ты жесток, – обиженно произнесла она. – Сначала приручаешь, а потом гонишь прочь?

– Если б это было правдой, я бы сожалел. – Он сел на постели. – Но я тебе не нужен. Ты можешь жить без меня. Двигаться дальше.

– Это благодаря тебе.

– Я лишь подтолкнул, ты справилась сама.

– Без тебя у меня бы ничего не вышло. – Девушка немного помедлила, но, решившись, проворно забралась на постель и обняла мужчину. – Спасибо.

Бенедикт лишь молча взъерошил ее короткие волосы.

– Выглядит, наверное, как кадры из дешевой мелодрамы? – усмехнулась Вирая. Она подняла взгляд. – Я присмотрю за ней пока вас не будет. Не переживай. Бертольт едет с вами, так что, думаю, глупостей она не сделает. – И добавила, лукаво улыбаясь, – так и быть, издеваться над ней я тоже не буду.

– Ты просто чудо!

– Тогда можно "чуду" остаться? – игриво похлопала она ресницами.

– Кошмары тебе почти не снятся, я тебе не нужен. Иди лучше к себе.

Вздохнув, девушка быстро коснулась губ мужчины и слезла с постели. Теперь все изменится.

Глава 2

Аэтель смотрела на ночной фонтан в середине двора, подсвеченный разноцветными лампами. Ей нравилось, как в Болдизаре было все красиво и со вкусом оформлено, что окажись она здесь при других обстоятельствах, была бы рада остаться на некоторое время.

Из соседней комнаты послышался грохот и вскрик.

Аэтель нахмурилась и обернулась.

– Он же ничего ей не сделает? – с тревогой спросила девушка. Хоть Вирая не вызывала у нее теплых чувств, но быть виновной в том, что та пострадает из-за нее, не хотелось. Но почему Аэтель чувствует вину из-за произошедшего? Нелепо. И глупо. Девушка не виновата ни в чем. Это как раз она может обвинить Бенедикта во лжи, из-за которой сейчас и сложилась вся ситуация!

– Нет. Он же не сделал ничего с тобой.

– Лишь потому, что ты вмешался.

В соседней комнате стихло.

– Наверное, мне пора вернуться к себе, – предложила она. И совсем не ожидала слов, что донеслись с кресла спокойным ровным голосом.

– Зачем? Ты сама сказала, что лучше проведешь ночь со мной.

Сердце испуганно замерло. Он же не серьезно? Макс же понимал, почему она все это наговорила? Она думала, что Освин поддержал ее, когда согласился подыграть. Но…похоже, ошиблась. Что в последнее время часто с ней случается.

Аэтель постаралась, чтобы голос прозвучал ровно.

– Ты знаешь, почему я так сказала.

– Сегодня ты останешься здесь.

– Нет.

– Не обсуждается, – он не повышал голоса, не встал, чтобы перекрыть дорогу к бегству. Просто продолжал сидеть в кресле и смотреть на нее. И девушка понимала, даже если она резко рванет к двери, чтобы выбежать, у нее ничего не получится. Он все равно был быстрее.

– Почему? – спросила она, не понимая этого человека совсем. Макс никогда не проявлял к ней большего интереса, чем к табуретке! И тут отказывался выпускать. Не думает же он, что она согласится спать с ним?! Она не станет. Ему придется применить силу, но она будет сопротивляться! И пусть девушка была полна решимости стоять на своем, но сердце все равно сжималось от страха.

Никогда она не понимала Освина. И это сейчас пугало. С виду спокойный, отзывчивый, как будто добрый – но она замечала, что на деле Макс расчетливый холодный человек, не ставящий желания и чувства других ни во что. Он делал то, что считал правильным или необходимым. Настоящий солдафон!

– Ты, кажется, забыла, – в темноте произнёс он, – что я просил переосмыслить отношение к Бену? И продолжаешь обвинять его во всем случившемся.

Такого поворота разговора она не ожидала.

Почему он заговорил об этом? Тот разговор произошел в день, когда они пересекли границу Ольгерда. Тогда она нагрубила ему и до сих пор не извинилась за свою вспышку. Но он заговорил не об этом. Он защищал Бена! Как и Киневард тогда его.

Это еще больше задело ее и так смешанные чувства.

Но Освин не знает. Она пыталась!

Хотела что-то изменить между ними. Но каждый раз что-то случалось. И она отказывалась от своей идеи. Даже в последний раз, когда Аэтель все-таки набравшись храбрости, хотела поговорить с ним. Попытаться объяснить свои чувства, чтобы Бенедикт понял, как тяжело ей смотреть на его заигрывания с другой, терпеть его пренебрежение к ней! и что из этого вышло? В ту ночь он кувыркался с Вираей! И так каждый раз. Что-то происходило и в итоге они опять ругались и переставали разговаривать.

Не она одна виновата в том, что между ними сейчас творилось. А Макс его защищал, не пытаясь даже выслушать!

– Я помню – он тоже человек?! – с издевкой в голосе произнесла она, обхватила себя руками. – И у него есть слабости? Например, в виде милой брюнеточки?

– Вирая здесь ни при чем. Не приплетай ребенка.

– Это она-то ребенок? – почти рассмеялась она. – Этот ребенок меня опоил и подложил под Бена. – Лучший способ защиты – нападение? – К тому же, кажется, она многим сведуща в подобных делах. В любом случае, опыта у нее значительно больше моего. Так что я не понимаю, как можно относиться к ней, как к невинному ребенку?!

– Ревнуешь?

Аэтель хотела огрызнуться лишь услышав этот вопрос. Но сдержалась. Она не понимала человека, сидевшего в кресле, его эмоций. Не понимала к чему вообще этот разговор. И не стала рисковать с резким ответом. Возможно, из него выйдет невольный союзник? Если ему не нравится такое положение дел, то Освин может вмешаться, отправив ее подальше отсюда. Скоро она не сможет скрывать свою беременность. И к этому моменту нужно придумать выход. Поэтому Аэтель сдержалась – не стоило заводить себе врага. Вместо этого она присела на край кровати и тихонько вздохнула. Девушка чувствовала, как весь запал исчез, оставив после себя усталость. Ей захотелось высказаться. Хоть кому-то. И она негромко признала:

– Ревную. Не смогу я делить его с кем-то! Иначе просто возненавижу.

– Все настолько серьезно? – как бы сам себя спросил он. И замолчал явно что-то обдумывая.

Похоже, он и не злился. И девушка решила воспользоваться случаем и извиниться за прошлый раз.

– Макс, помнишь… – она запнулась, не решаясь напоминать о сестре. Но чувствовала, что должна извиниться сейчас. – В тот раз в дилижансе я накричала на тебя. Ты заговорил о тетушке, и я вспылила. Извини. Мне не следовало говорить гадости. Даже если б не узнала о том, что случилось с твоей сестрой, мне не следовало так говорить. Извини.

– Велена… – протянул он. Хмыкнул. – Это произошло уже три года назад. Все в порядке.

Но девушка не согласилась:

– Какая разница три года или три месяца?! Потерять родных это тяжело и очень больно. И это не в "порядке". Эту боль ты несешь в себе, она все равно время от времени дает о себе знать!

– Хочешь пожалеть меня?

– Я тоже знаю, что такое боль утраты. Почему я не могу сопереживать тебе?

– Потому что мне это не нужно. – Мужчина сменил положение в кресле, уперев руку на подлокотник и положив на ладонь голову. Он с непонятным интересом смотрел на нее. – Но ты можешь пожалеть Бена.

– По-почему?

Аэтель услышала его усмешку из темноты.

– Он не рассказал… Так и думал.

И замолчал. Девушка чувствовала, что мужчина смотрит на нее, изучает. Для чего он все это говорит? Киневард тоже потерял кого-то близкого? И в памяти вспомнились слова, что Бен произносил в бреду. Возможно ли, что Освин говорил об этом?

– Что случилось с ним? – не выдержав спросила она, так и не дождавшись хоть каких-то пояснений от Макса.

– Я потерял сестру, он – невесту. – И после паузы добавил. – Ты похожа на нее. И в то же время, вы такие разные…

Похожи?

Аэтель отвернулась от Макса, не желая, чтобы он читал ее.

Дорика сжала покрывало в кулак. У Бена была невеста. Насколько сильно он ее любил? Ведь ее он звал в бреду. Свою невесту целовал в тот день с таким отчаянием, не желая выпускать из рук. Ее боялся потерять вновь. Он все еще страдает от ее потери? Возможно ли, что лишь сходство с умершей женщиной, связывает их?

Тогда Бенедикт никогда не ответит на ее чувства взаимностью? И все что было между ними лишь отголоски былой любви.

– Расскажи мне. – Голос не слушался, и из горла донесся лишь шепот. Она посмотрела на мужчину. – Пожалуйста. Я хочу знать, что случилось.