Замуж за врага

Я выбрала этот салон именно потому, что здесь есть второй выход. Узнала я об этом совершенно случайно, став невольной свидетельницей разговора двух девушек, одна из них тоже собиралась вот так улизнуть от любовника, который мог ее увидеть там.

И вот эта информация мне пригодилась.

– А ты уверена, что это правильное решение? Неужели там такой жених, что прям совсем край? – осторожно спрашивает Алла.

– Конечно. Он же криминальный авторитет.

Она шокированно смотрит на меня.

– Ничего себе…

– Спасибо за помощь. Пожалуйста, как можно дольше убеждай всех, что я здесь.

Она кивает, явно пребывая в шоке, а я осторожно пробираюсь к служебному помещению, в котором и находится второй выход.

Все, что мне нужно – успеть скрыться и где-то перекантоваться, пока дядя поднимет всех на уши. У меня уже есть пара мест, где переждать бурю.

Все проходит успешно – я совершенно спокойно оказываюсь с другой стороны от магазина, спускаюсь по лестнице и выхожу на парковку, где затеряться среди людей еще проще.

Чем дальше я ухожу от торгового центра, тем спокойней мне становится. Когда мобильник звонит, вижу, что это Лиля, и понимаю, что едва не совершила идиотскую ошибку. Так что телефон выключаю и выбрасываю в ближайший мусорный бак.

Мне нужно добираться на окраину города, и чем быстрее, тем лучше. Там есть небольшой автобусный вокзал, на котором можно поймать попутку. В общем, мой план срабатывает – я добираюсь без проблем. Осматриваюсь по сторонам, прикидывая, с кем безопаснее всего добраться до соседнего города.

Как вдруг передо мной тормозит огромная машина с тонированными стеклами, а затем дверь ее резко открывается, и рядом оказывается мужчина.

5 Ильяс

Черкасов ко мне в офис заявляется со своими юристами, опоздав на полчаса. Поразительная наглость.

Так еще и девчонки с ним нет.

– Ильяс, мы немного опоздали, – расплывается в фальшивой улыбке этот хмырь. – Пробки, сам понимаешь.

– Мои юристы уже готовы, – сухо отвечаю, перебарывая омерзение от необходимости пожать руку этой мрази.

– Да, конечно, – Михаил вальяжно усаживается за стол. – Аврора немного позже подъедет, так что пока обсудим рабочие моменты.

– Обсудим?

Данияр, который вызвался тоже присутствовать, начинает беситься. Я, даже не глядя на него, это чувствую. Брат все-таки.

– Подпишем, я имел в виду, – тут же исправляется Черкасов, почуяв, что вот-вот перейдет грань допустимого.

– Тогда не будем тянуть резину, – предлагаю и сажусь напротив.

Следующие полтора часа юристы проверяют, что в договоре все и правда как надо, и что подписываем мы именно те экземпляры, что обсуждались. С таким ушлым ублюдком, как Черкасов, можно ждать чего угодно.

Замечаю, как он нервно поглядывает на часы, и мысленно ухмыляюсь. Встречаюсь взглядом с Данияром, тот едва заметно качает головой. Что ж, значит, еще рано. Подождем.

– Все в порядке, – подтверждает мой юрист, надежный человек, который повязан с нами так, что предавать не в его интересах. – Можно подписывать.

У Черкасова его спецы подтверждают то же самое, и мы, наконец, заканчиваем с этим делом. Теперь между нами крепкая финансовая нить, которую я без жалости обрежу, как только придет момент.

– Остался брачный договор, – напоминаю я.

– Да, конечно, – мнется Михаил. Потеет, нервничает. И почти тут же к нему подходит один из его охраны и что-то тихо говорит.

– Когда? – отрывисто спрашивает Черкасов. – Как ты…

Замолкает, глядя на меня.

– Прошу простить, но, похоже, сегодня вышла заминка. Невеста задерживается на примерке платья.

– Это настолько важнее подписания брачного договора? – уточняю, зная, что это взбесит Черкасова еще больше.

Он и правда злится – стискивает зубы, бросает беглый взгляд на свой телефон.

– Прошу простить, – цедит он. – Девушки порой совершают опрометчивые поступки.

– Да, такое бывает. Если воспитание оказывается недостаточно правильным.

Ублюдок на пределе, но все еще держится, только кивает в ответ.

– Не волнуйся, Ильяс, я свою ошибку осознал. Проблем больше не возникнет. Перенесем подписание на день.

Как только Черкасов со своими прихвостнями уезжает, брат закрывает плотно дверь и говорит:

– Откуда ты знал?

– О чем?

– Что девка сбежит.

– Я и не знал, – качаю головой. – Но в такой гнилой семье не могло вырасти порядочной девушки. Они все – твари, которые заплатят за смерть отца. Дай только срок.

Данияр кивает одобрительно.

– Так что там?

– Саид написал, что они перехватили ее на окраине города, – отвечает он, показывая сообщение от двоюродного брата.

Вроде бы радоваться, что моя предосторожность сыграла на руку. Но это вызывает лишь глухое раздражение. Будь Аврора тихой молчаливой куклой, было бы проще. Теперь же, когда она станет моей женой и появится в нашем доме, придется еще и за ней тщательно следить. А это лишние проблемы.

– Что будем делать? Вернем Черкасовым?

Поначалу я так и думал, но теперь… У меня рождается вариант поинтереснее. Свадьбе быть – от этого никуда не деться. К сожалению. Но раз уж я вынужден временно породниться с этой стаей шакалов, надо это использовать по полной.

– Пусть подержат ее денек-другой. Посмотрим, как Черкасов запоет.

– Рассчитываешь получить какие-то прогибы от него?

– Хочу посмотреть, как ублюдок будет изворачиваться, – мстительно ухмыляюсь. – Скажи Саиду, чтоб девку не портили и не трогали. А главное – не светились. И кормят пусть нормально.

– Уже жалеешь ее? – бычится Данияр. – Дочь врага?

– Остынь, – осаживаю его тут же. – Ты меня знаешь, брат. Я пойду до конца. И каждый из их рода умоется кровью за содеянное.

Дан удовлетворенно кивает. Его эмоциональность порой играет против него. Не хватает ему еще выдержки. Мне тоже хотелось бы действовать иначе, но… Теперь, когда отца не стало, вся ответственность за семью на мне. И я не имею права действовать сгоряча. Даже если кроет от ярости и ненависти.

Естественно, на следующий день Черкасов вынужден опять извиняться и нести какую-то хрень про то, что его племянница заболела. Это забавно – слушать его отмазы и наслаждаться тем, как он выкручивается. Ведь я-то знаю, что девчонка его под присмотром моих братьев.

– Попахивает подставой, – лениво отвечаю на предложение снова перенести подписание договора.

– Ильяс, о чем ты? – очень натурально возмущается Черкасов. – Аврора просто… хм… Плохо себя чувствует. Разве тебе нужна больная невеста? Перенервничала девочка, с кем не бывает.

– А может, вы просто ищете повод, чтобы меня нагнуть? Я начинаю думать, что условия договора меня не очень-то устраивают.

Михаил нервно фыркает. Я же довольно ухмыляюсь, представляя, как он бесится в этот момент.

– Конечно, нет, – отрывисто говорит. – Мы ведь все недоразумения разрешили. И вину за смерть вашего отца мой брат полностью искупил. Так что давай не будем ссориться – завтра, край – послезавтра все будет подписано.

– А если нет? – полностью игнорируя его слова про вину. Нет, мразь, ты за все заплатишь.

Повисает молчание. Я терпеливо жду, до чего же додумается Черкасов.

– Чего ты хочешь? – наконец, спрашивает он.

– Если через два дня мы не подпишем договор, ты получишь новый вариант. И он будет окончательный. Я не позволю такого неуважения.

На этом я кладу трубку. Невеста, сама того не подозревая, сыграла на моей стороне, натянув своего дядю по полной. Наглеть, конечно, не стоит, но кое-что я с него поиметь смогу.

Естественно, ни через день, ни через два Аврору не отпускают, и Черкасову приходится пойти на мои условия.

А когда мы, наконец, собираемся, чтобы поставить подписи на этом гребаном брачном договоре, Михаилу удается меня удивить.

И взбесить настолько, что я почти теряю контроль, и весь план оказывается под угрозой.

6 Аврора

– Запрыгивай, – заявляет незнакомый парень, сидящий за рулем.

Интуитивно отступаю и врезаюсь в кого-то.

– Простите, – бормочу и пытаюсь обойти, но на плечах появляется крепкая хватка, не дающая даже с места сдвинуться.

– Быстро. Села, – приказ мне на ухо.

Когда удается повернуть голову, то я вижу того же парня, что и за рулем. Точнее, очень похожего.

– Что встала? – едва ли не рычит он. – Глухая? Так я помогу.

В груди холодеет – я не так представляла себе выезд из города. Пытаюсь вывернуться из крепкой хватки, но мужчина выше и гораздо сильнее меня.

– Самир! Время.

Из машины выходит второй, открывает дверь и помогает затолкать меня внутрь.

– Пустите! – кричу, отбиваясь от громилы. Но силы неравные, и я, естественно, проигрываю.

– Либо заткнешься, либо вырублю, – цинично ухмыляется незнакомец. – Поехали, давай, – говорит уже своему… близнецу, выходит?

Машина действительно выезжает на дорогу, и я понимаю, что мы и правда едем за город – как я и хотела. Вот только все пошло не по плану.

– Куда вы меня везете?

Мне, конечно, никто не отвечает. Зато сумку мою отбирают.

– Меня укачивает, – пробую достучаться до похитителей. Мне сейчас очень страшно. Я понятия не имею, кто это, и главное – как меня нашли? Может, с кем-то перепутали?

– Слышите меня? Мне плохо!

– Заблюешь салон, вылижешь потом, – мрачно бросает тот, что сидит рядом.

Вот и весь разговор.

– Мой дядя найдет вас, – захожу с другой стороны. – Лучше отпустите сейчас. Тогда вам ничего не будет.

И снова в ответ молчание. Дергаю ручку двери – та, естественно, заперта. При очередной попытке огромная рука припечатывает меня обратно к спинке сиденья.

– Или сидишь тихо, или накажу.

Испуганно выдыхаю. Мужчина смотрит на меня так, словно я – грязь под его ногами. Презрительно, брезгливо.

Чем-то неуловимо эти двое напомнили мне Камаева, и я уже жалею, что вообще задумала все это. Лучше бы вышла замуж, и хотя бы знала, где я нахожусь, и что со мной будет. Неизвестность гораздо хуже.

Когда маму похитили, мы все не находили себе места. А когда она вернулась…

Стоит только подумать, что и со мной случится что-то подобное, как у меня мороз по коже. Пожалуй, впервые я понимаю, насколько важна охрана, на которой так всегда настаивал отец. И от которой я с такой ловкостью сбежала.

За окном мелькают таблички, а я все больше впадаю в ужас – ведь мы уехали уже достаточно далеко.

Куда меня везут? Зачем? Первая догадка – это из-за бизнеса отца и дяди. Самое логичное предположение. А значит, впереди торг и выкуп. Вторая идея, пришедшая на ум – меня с кем-то спутали. Звучит бредово, но мало ли?

Третий вариант – я случайная жертва. И это самый плохой случай. Ведь тогда моя фамилия ничего не значит, если эти двое вот так вылавливают одиноких девчонок и… Не знаю, продают в бордель!

От этой мысли меня и правда начинает мутить. Стараюсь дышать глубже, перед глазами плывет. Вцепляюсь в сиденье, пытаюсь удержать сознание, но в ушах шумит.

– Эй! – доносится до меня сквозь вату. – Слышь, не смей тут вырубиться!

Чувствую легкий шлепок по щеке. Это ненадолго приводит в себя – сфокусировав взгляд, понимаю, что смотрю прямо на похитителя. Он хмурится, поглядывает на своего напарника.

– Скоро приедем уже, – бросает тот через плечо.

– В-вы меня убьете? – шепчу онемевшими губами.

Тот, что сидит рядом со мной, презрительно кривится.

– За шкуру свою переживаешь, дрянь? Не волнуйся, домой вернешься.

Он отодвигается, а я вдыхаю поглубже. Не знаю, почему, но его слова меня немного успокаивают. Вернусь. Вернусь – это хорошо.

Какое-то время эта мысль помогает держаться. Пока я не задумываюсь над следующим вопросом – а вернусь как? Живой?

Когда меня снова начинает накрывать паникой, машина останавливается. Оказывается, мы приехали к двухэтажному особняку, окруженному забором. А я даже не заметила…

– Выходи, – приказывает похититель, сидящий рядом, как только щелкает замок на двери.

Мне приходится подчиниться, иначе этот не пожалеет меня и выпихнет сам.

– Пошла вперед, – еще один грубый приказ.

Теперь уже оба похитителя оказываются рядом и сопровождают меня до самого дома, идя по обеим сторонам от меня. Оглядываюсь по сторонам, но один из них меня постоянно подгоняет, так что мне мало что удается рассмотреть.

Внутри слишком тихо – словно в доме кроме нас никого.

– Наверх, – раздается еще один приказ.

В итоге мы оказываемся на втором этаже. Теперь уже вдвоем. Первый, тот, что был за рулем, остается внизу.

– Будешь сидеть тихо и не высовываться, домой вернешься целой и невредимой, – заявляет мужчина, когда заводит меня в одну из комнат. – Это понятно?

– Да, – тихо отвечаю. – Но меня будут искать…

– Ты плохо понимаешь?

– Мой дядя, он…

– Плевать, – отрезает похититель. – Хочешь выжить – слушайся. А будешь лезть на рожон, я решу, что тебе скучно, и ты предлагаешь поразвлечься.

При этом он проходится по мне таким взглядом, что я невольно отшатываюсь и обхватываю себя руками, только бы прикрыться.

– Надеюсь, мы друг друга поняли?

Я едва ли киваю на эту угрозу. Да и что я могу?

Мужчина уходит, а я бросаюсь к окну, проверяю замок, но все заперто, а ручек нет. Обессиленно сажусь на кровать, стоящую тут же рядом.

Зачем я сбежала? Если бы я только знала…

До самого вечера ко мне никто не приходит. Из окна виден только внутренний сад, а там – никого. Мне нечем заняться. Я хочу есть и пить, но стучать и требовать что-то банально боюсь. Если вдруг похитители решат, что я нарываюсь, то не смогу отбиться. А так остается хоть какой-то шанс.

Злюсь на Камаева – это ведь из-за него я, по сути, оказалась тут! Если бы не он!

Злюсь на дядю, который устроил все это, и вынудил меня искать возможность избежать принудительного брака.

Злюсь на Лилю, которая навязывала свои советы и только сильнее пугала.

Злюсь на себя, что не побежала сразу, как только машина притормозила. Тогда, может, и удалось бы скрыться…

А ближе к вечеру обо мне, наконец, вспоминают – слышу, как щелкает замок, а затем дверь открывается…

7 Аврора

На пороге оказывается один из похитителей-близнецов. Кажется, Самир. В его руках – поднос. Он медленно заходит в комнату, цепко оглядывает меня, затем так же внимательно смотрит по сторонам.

– Ужин, – скупо выдает и разворачивается к двери.

– Вы знаете, кто я? – спрашиваю, пока он еще не ушел. – Знаете мою фамилию?

– Считаешь, что она должна меня волновать? – криво ухмыляется он, все-таки остановившись.

– Конечно, – уверенно отвечаю. – Мой дядя найдет меня. И вам не поздоровится!

– Да ну? – он настолько самоуверен, что я начинаю сомневаться. Но выбора-то все равно нет. Я должна пытаться хоть что-то разузнать о том, почему я здесь.

– Я – Черкасова.

Лицо мужчины искажает презрением, граничащим с брезгливостью. Словно я ему таракана показала.

– Херовое достижение, – рубит он. – Еще есть чем похвастать?

– Вы что-то имеете против моей семьи? – хватаюсь за зацепку. – В этом все дело?

Я даже вскакиваю с постели, подхожу ближе.

– Надеешься, я стану отчитываться перед тобой? – похититель смотрит на меня с откровенной злостью.

– Было бы неплохо, – складываю руки на груди. Футболка натягивается, и взгляд мужчины опускается как раз на нее.

– Наглость – второе счастье, да, Черкасова? – цедит он, делая шаг ко мне. – Милая мордашка и услужливая рогатка – вот и все, что у тебя есть! Впрочем, если тебе так скучно, и ты не понимаешь, что значит сидеть тихо и не отсвечивать…

Я отступаю, испуганно глядя на того, кто, кажется, всерьез вознамерился принудить меня к близости.

– Н-не надо!

В памяти тут же всплывает образ мамы после ее возвращения. Липкий страх окутывает с ног до головы.

– Я предупреждал, но ты же упрямая, – ухмыляется Самир. – Давай, раздевайся. Отымею по полной, Черкасова. Еще добавки попросишь!

– Нет! – кричу, когда он хватает меня за горло. Вцепляюсь в его пальцы, пытаясь убрать. Но силы неравны. В голове мелькает, что пусть уж лучше придушит, чем вот так, попользует.

– Еще раз рыпнешься, и мы с братом трахнем на двоих, усекла?

– Да… – с трудом отвечаю.

– Мерзкая тварь, – бросает он напоследок, а затем уходит. Я же еще долго прихожу в себя после такой встряски.

К ужину в этот вечер я так и не прикасаюсь. А сон в первую ночь рваный и беспокойный. Мне чудится, что за мной приходит охрана дяди, меня спасают, а этих двоих – расстреливают меня на глазах.

Снова и снова просыпаюсь с немым криком. Закрываю рот ладонью и с ужасом смотрю на дверь, боясь, что похитители ворвутся и накажут за шум.

На следующее утро мне снова приносят еду. На этот раз не Самир, а тот, другой.

Я молчу. Помню о том, что случилось вчера, и банально боюсь.

Весь день до меня нет никому дела. Из окна я не вижу ничего нового. Звукоизоляция здесь такая, что посторонних шумов практически и нет.

Я начинаю сходить с ума от неизвестности на третий день. Мне постоянно кажется, что все это – изощренная пытка. Что впереди меня ждет что-то еще более страшное. Ведь каждый раз похитители бросают на меня взгляды, полные ненависти, так что я уверена – живой меня не отпустят. Ну, или, как минимум, здоровой.

Мне все чаще снится мама. Ее печальный безжизненный взгляд. Я снова вижу ее в крови, когда она лежит в ванне, а рядом – бритва…

Этот кошмар преследует меня снова и снова. И хотя я не видела этого вживую – отец вовремя остановил меня и не дал войти тогда в ванную, сейчас я вижу такую картину почти каждую ночь.

Мне до одури страшно еще и потому, что ни один из мужчин ничего не говорит. Просто молча приносят еду, и все. В один из дней Самир командует мне:

– На выход.

Я даже не верю поначалу, что это, и правда, так. И только серьезный взгляд мужчины дает понять, что нет, мне не послышалось.

– Зачем?

– Снова решила выкобениваться? – рыкает он, а я невольно вздрагиваю.

Приходится подчиниться. На улице нас ждет его брат. Кивает мне на машину, у которой открыта пассажирская дверь.

“Вот и все”, – проносится у меня в голове. Следом мелькает желание попросить отпустить меня, но… Но я молчу. Глядя на моих похитителей, понимаю – не поможет. Если бы был хоть один шанс! С этими только унижаться.

Руки трясутся. В этот раз за рулем другой брат. Самир же садится рядом, и я буквально кожей чувствую его ненависть ко мне. Хотя за что? Что я ему сделала-то?!

Смотрю в окно, стараюсь сдержать слезы. Когда мне на коленки вдруг падает что-то, вздрагиваю и тут же поворачиваюсь. Это оказывается моя сумка.

Настороженно смотрю – к чему это? Что значит?

Между тем мы въезжаем в какой-то то ли поселок, то ли городок. Мелькают дома, магазины. Возле одной из остановок машина тормозит, и двери тут же разблокируются.

– Свободна, – бросает Самир, даже не глядя на меня.

– Что?

– Глухая?

Едва не подпрыгиваю от его рычания. Открываю дверь и практически вываливаюсь на улицу. А машина сразу же уезжает, оставляя меня одну непонятно где. Проверяю содержимое сумки – все на месте. Даже деньги.

Я настолько шокирована, что не могу ничего понять и, присев на лавочку, какое-то время просто сижу и осознаю. Только когда мелькает мысль, что мужчины могут вернуться, подскакиваю и иду куда-нибудь, лишь бы подальше от этого места.

Не имея мобильного, сложно понять, где нахожусь. Задавать такой вопрос в лоб прохожим я банально опасаюсь. Мало ли, примут за сумасшедшую. Так что пытаюсь ориентироваться по указателям и найти центральную улицу, а там наверняка будут какие-то административные здания.

Но дойти куда-то я не успеваю – на перекрестке мне снова преграждает дорогу машину. В этот раз я уже не жду, сразу бегу, но меня догоняют и жестко хватают за плечи.

– Стой! Аврора!

Замираю, настороженно глядя на мужчин.

– Твой дядя тебя ищет. Так что давай без фокусов, и в машину.

Я выдыхаю с облегчением и сама уже иду, не сопротивляясь. Пожалуй, никогда еще я так не ждала возвращения домой. А ведь с момента смерти брата и отца наш дом перестал быть для меня домом. В дороге я очень нервничаю, понимаю, что, скорее всего, дядя будет ругать за то, что посмела сбежать. Но сейчас я готова пообещать ему что угодно – лишь бы больше не попадать в такую ситуацию. Не знаю, почему меня отпустили, но я до сих пор помню эти дни, проведенные в страхе.

Едва мы проезжаем наши ворота, выдыхаю с облегчением. Даже не понимала, что подспудно не верила в то, что все и правда позади. Сама выхожу из машины и едва не бегу к дому. Захожу и практически тут же вижу, как дядя спускается по лестнице.

Я молча смотрю на него и понимаю, что рада видеть. Впервые. По-настоящему.

А вот он почему-то наоборот – мрачен и суров.

– Я вернулась, – тихо говорю. – Поговорим?

– Это хорошо, Аврора. Поговорим, – кивает он, а затем подходит ближе. – Очень плотно поговорим.

8 Аврора

Боль обжигает щеку. Жар расцветает на коже, и я едва могу вдохнуть. Ошарашенно смотрю на дядю, не веря тому, что он сделал.

– Ты… – прикладываю ладонь к горящей щеке. – Ты…

– Я, – кивает он. И теперь в его глазах такая злость, такая дикая ярость, что становится жутко. Делаю шаг назад, и на это дядя лишь довольно ухмыляется. А после начинает зачем-то расстегивать ремень на брюках.

– Дядя…

– Именно, – кивает он. – Не порол тебя Серега, а зря. Дрянь малолетняя!

– Нет! – вздрагиваю, когда он замахивается, и конец ремня больно обжигает руку. – Не надо!

– Тварь неблагодарная! Наблукалась, сучка такая!

– Меня похитили! – кричу, пытаясь прикрыться. – Похитили!

Дядя замирает, и я, дурочка, надеюсь, что у меня вышло достучаться до него.

– Еще что придумаешь?

– Но я говорю правду! Они держали меня где-то за городом!

– Да? И где же следы твоего похищения? – он проходится по мне взглядом. – Ты поэтому гуляла в пригороде, выбросив мобильный, как только сбежала от охраны?

– Но я же… Я правда хотела сбежать, но дело не в этом. Я испугалась Камаева и сделала глупость. Но клянусь, что все эти дни…

Дядя не слушает – снова замахивается, загоняет меня в угол, не давая возможности отстраниться или спрятаться.

– Сучка неблагодарная! Ты меня подставила перед Камаевым! – ревет он, снова замахивается, хватает за руку, выкручивая ту. – Заставила пресмыкаться перед этим уродом!

– Не надо! Пожалуйста!

Боль расползается по телу, но несмотря на это, мне просто не верится, что все это и правда по-настоящему. Что меня избивает брат отца – и что это не сон!

– Надо, дрянь! Надо! Я научу тебя уму-разуму, раз папаша твой не соизволил!

– Я не…

– Заткнись! Дура! Идиотка! Сучка безмозглая!

Очередной удар уже прилетает не ремнем, а снова по лицу. Мне кажется, у меня в ушах начинает звенеть.

– Дядя, не надо… свадьба же…

– По херу! Замажут! – он хватает меня за горло, поднимает, а я отстраненно думаю, что для своей комплекции он как-то слишком бодро двигается. – Ты подставила меня, Аврора. Мне пришлось извиняться и изворачиваться перед этими выблядками. Так что ты заплатишь за мои унижения по полной, поняла?

Отбрасывает меня так, что я ударяюсь затылком о стену. От новой вспышки боли темнеет в глазах, и я отключаюсь.

В себя прихожу, как выясняется, уже на следующий день. Едва открываю глаза, как вижу Лилю. Она сидит в кресле рядом с моей кроватью и что-то увлеченно печатает в телефоне.

Стоит мне повернуться, как я вспоминаю, что случилось – потому что, кажется, у меня болит все.

– А, проснулась, наконец, – выдает она таким злым голосом. – Ну что, понравилось?

Я молчу. У меня нет сил ни на что.

– Хорошо тебя Мишаня отходил. Но как по мне… Надо было побольше, дура безмозглая.

Я отстраненно думаю, что у этих двоих даже оскорбления как под копирку. Наверное, и правда, идеальная пара.

– Вставай, давай. Надо привести тебя в порядок перед встречей.

– Какой? – с трудом спрашиваю я.

– С той самой, из-за которой Миша и бесится. Ты же сбежала, когда должны были брачный контракт подписать. Вот сегодня поедем.

– Я не…

– Если собралась отказаться, подумай как следует. Дядя твой и так все эти дни вынужден был переносить встречу с Ильясом. Снова и снова. Так что если ты заупрямишься, он тебя и дохлую притащит, – цинично усмехается Лиля.

– Как я… смогу?

Прикрываю глаза, потому что попросту больно смотреть. Ни разу в жизни папа не поднимал на меня руку. Никогда. Я даже не могла представить, что окажусь в такой ситуации. Я боялась Камаева, а оказывается, надо было бояться свою родню.

– Сможешь, Рора. Если хочешь жить, встанешь, выпьешь таблетки, а потом тебя наштукатурят как следует. И запомни этот урок – пригодится в семейной жизни. Муж у тебя тоже с крутым нравом. Так что теплых чувств от него ждать не стоит.