Биохакер, корпорация «Надежда»

Выйдя из машины, Андрей оперся на свою палку и, перехватив её поудобнее, перенес вес на перила крыльца. В этот момент сверху загромыхало, послышалась громкая ругань, что-то покатилось, затем что-то упало, раздался то ли громкий всхлип, то ли стон, и опять всё стихло. «Дэн снова бьет свою сожительницу», – грустно подумал Андрей, отпирая внешнюю дверь. Внутри, в коридоре, до него снова донеслась нечленораздельная ругань буйного соседа, а за ней звук удара и удаляющихся в глубь квартиры шагов. Андрей не вмешивался. Ну что мог поделать инвалид? Этот Дэн был опасен, как бешеный пёс. Да он и походил на бешеного пса, причем волкодава. Мощный, поджарый, в шрамах, наколках и с безумием во взгляде. Насколько знал Андрей из разговора со своим суперинтендантом Майком, который приходил однажды чинить кран, Дэн когда-то служил в морской пехоте, причем довольно долго, прошел Ирак и Афганистан, и чердак у него основательно потёк. Словоохотливый Майк по секрету поведал, что этот самый Дэн как-то нехорошо ушел из армии, без выходного пособия и вроде как с понижением в звании и лишением пенсии, а значит накуролесил он славно. И вообще со слов Майка – опасный тип, работающий на бандитов, и лучше с ним вообще не связываться. Андрей покачал головой и протиснулся внутрь своей квартиры. Скинув обувь, он прошел на кухню, закинул пару хлебцев в тостер и плеснул себе холодный кофе.

– Как дела? – «ожил» Мак. – Как самочувствие?

– Ну как-как – хреново самочувствие, ноги скоро совсем откажут. – Андрей делал себе бутерброды, а заодно поставил кружку с кофе в микроволновку. На работе он пить такой вторичный продукт не стал бы, а дома – сойдет. – А в остальном как раз хорошо.

– Я в курсе. Мыши – сто из ста. – Мак, несмотря на строжайший запрет, был подключён к лаборатории и фиксировал всё, что в ней происходит. И никакой самый изощренный файрвол не мог его остановить. Куда файрволу до квантового супергения.

– Да. – Андрей сел за стол, помолчал и добавил: – Завтра. Больше откладывать не буду, да и не могу. Я передал начальству данные по нашему соединению, и они назначили первое испытание на добровольцах, я на него, понятно, тоже записался. Большой босс понимает моё состояние и, несмотря на возможные побочные эффекты, дал добро на моё участие. Джим вообще неплохой мужик, хоть и мажор-карьерист.

– Всё, как договорились?

– Конечно. – Андрей усмехнулся и достал из микроволновки разогретый кофе. Одновременно звякнул тостер, и он занялся сооружением бутерброда, открыв сырную намазку с фисташками. Привычная ночная еда.

То, что результаты их труда нужно как-то замаскировать, для Андрея, в отличие от гениального, но наивного Мака, было очевидно. Не нужны были ни лишние вопросы, ни дотошное расследование. Если все пойдет как надо и Андрей встанет на ноги, возникнут вопросы. Очень неприятные вопросы. Андрей сразу сказал Маку, что «универсальное уравнение» – вещь жутко опасная.

– Ну сам подумай, каким образом наша фирма в первую очередь использует такое открытие? – Андрей задал этот вопрос Маку сразу после того, как суперкомпьютер начал планировать создание лекарства.

– Продаст государству, конечно. За огромные деньги. Очень большие. Больше ни у кого таких денег просто нет. И не продать не сможет – государство в этом случае найдет способ присвоить такую ценность, слишком большие ставки, это же лечение буквально всего. – Мак трезво оценивал ситуацию. Олигархия олигархией, но, когда дело доходило до фундаментальных вопросов, ни одна финансовая группировка из тех, что контролировали федеральное правительство, не позволит усилиться конкуренту настолько, чтобы позволить ему доминировать.

– Это верно. Но скажи мне, а что будет государство делать с таким активом?

– Постарается вылечить как можно больше людей, чтобы снизить нагрузку на бюджет. США тратит огромное количество денег на лечение пенсионеров и малоимущих. Это позволит довольно быстро закрыть дефицит!

– Логично, но неверно. – Андрей покачал головой. – Первое, что сделает правительство, это постарается приспособить открытие для военных нужд.

– Суперсолдаты. – Мак как будто даже кивнул, хотя телом и не обладал.

– Да. Именно. Плюс лечение элиты, которая с точки зрения хозяев жизни заслужила своё здоровье. И не забывай, что большая фарма зарабатывает на лечении, а не на излечении. Понимаешь?

– Теперь понимаю. Фирма «Гилеад» изобрела средство для полного излечения гепатита С, вместо того чтобы изобрести лекарство, всего лишь поддерживающее больного. Как результат, компания потеряла миллиарды на возможном будущем лечении. Случай вошел во все учебники по управлению бизнесом. С пометкой «так делать не надо».

– Именно. И никаких сентиментов. Отберут у нас все права на лекарство, да ещё скорее всего засекретят. И будут дотошно проверять, кто еще может знать, начнут шерстить компьютеры уже всерьез. Могут и до тебя добраться.

– Это вряд ли, – искусственный голос Мака звучал убедительно. – Я смогу замаскировать свои, скажем так, необычные свойства. Но то, что ты лишишься терминала и доступа ко мне, по крайней мере до тех пор, пока я не смогу обойти их глупые запреты и препоны, это точно.

– В любом случае само существование «универсального уравнения» должно быть такой же тайной, как и ты, мой милый друг.

– И что будешь делать? – в голосе Мака звучало явное любопытство.

– А мы поступим так…

Андрей решил совместить применение соединения V, которое он уже несколько лет разрабатывал по заданию АБК для лечения рассеянного склероза, с той дьявольской смесью, что тайно создавал совместно с Маком. Искусственный интеллект выдавал информацию, и человек по ночам тайно творил свою панацею – именно так древние называли универсальное лекарство. Этот адский коктейль состоял из целой смеси вирусов-векторов и мРНК-вакцин, которые, по расчетам Мака, должны были не только остановить развитие болезни, но и запустить механизм восстановления поврежденных нервных тканей.

В день испытаний, непосредственно перед первой инъекцией соединением V, Андрей со словами «Чему быть, того не миновать» собственноручно вколол себе смесь. Через полчаса, подписав все необходимые соглашения о том, что он снимает ответственность с АБК на случай непредвиденных реакций организма на экспериментальное лекарство, он уже лежал на кушетке с подключенной капельницей и смотрел, как в него вливают его «чудо-лекарство». Медсестра деловито подключила монитор, который отслеживал сердечный ритм, давление, насыщение крови кислородом, температуру, и упорхнула за занавеску, оставив Андрея лежать вместе с такими же бедолагами, как и он, которые от безысходности согласились на непроверенное лечение. Большинство из них уже не ходило, так что степень отчаяния и решимости была понятна. Андрея на секунду уколола мысль, что, в отличие от его товарищей по несчастью, у него есть реальный шанс стать здоровым, а их он его лишил. Но тут же он одернул себя – в конце концов, соединение V тоже давало шанс. Пусть не на излечение, но на замедление, а возможно, и остановку страшной болезни.

Постепенно Андрея начало знобить – температура повышалась, организм начал бороться с вирусами. Они с Маком предвидели, что так и будет, но это было неизбежно при таком радикальном лечении. Сердечный ритм тоже стал ускоряться. «Лишь бы выдержало сердце», – подумал Андрей, прежде чем скользнул в темноту забвения, фиксируя на пределе слышимости встревоженные голоса и писк монитора.

Очнулся Андрей в другой палате, подключенный сразу к нескольким капельницам и каким-то приборам, чьего назначения он так и не понял. Вокруг было темно, только где-то горел дежурный свет. Вдалеке ходили какие-то люди, их шаги доносились сквозь ткань занавески, отделяющей Андрея от окружающей палаты, а рядом за другой занавеской то ли стонал, то ли хрипел какой-то человек и равномерно попискивали мониторы. Андрей вдруг почувствовал, что ему хорошо. Ничего не болело и не зудело. Он немного опасался пролежней. Однажды, когда ноги впервые отказали ему и он упал с лестницы, пришлось немного полежать в муниципальном госпитале. И вот там не до конца расправленная простыня оставила у него на спине рубец, который причинял неудобств даже больше, чем растянутая связка. В этот раз тело не болело. Андрей с опаской пошевелил пальцами ног и рук, и они немедленно отозвались. Не вполне понимая, что делать дальше, Андрей осторожно присел на кровати, стараясь не пережать и не запутать многочисленные трубки и провода, подключенные к его телу. Со второй попытки ему это удалось, и он даже попытался немного привстать – и в тот же момент чуть не упал от неожиданности! Его ноги были здоровы! Не было этой слабости, ватности, которая постоянно обитала в его конечностях. Не было ни дрожи, ни каких-то болевых ощущений. «Получилось!» – подумал Андрей и упал обратно на кровать. «Я выиграл МегаМиллионы!»

Несмотря на прогресс, Андрею пришлось задержаться в больнице на неделю, пока ему не прокололи весь курс соединения V. Врачи приходили к нему в палату гурьбой, осматривали, размахивали руками, восторженно говорили на своём врачебном «птичьем» языке, но в конце концов отпустили домой. Со слов главы отделения, который сам приходил несколько раз и присутствовал при снятии показаний МРТ, выздоровление Андрея было просто феноменальным! Нет, даже не так: оно было настоящим чудом! Хотя и у остальных пациентов наблюдалось замедление разрушения нейронов, но у Андрея нервная ткань регенерировала буквально на глазах. Врач просто сиял от радости, гордясь, как будто выздоровление Андрея было лично его заслугой. По словам заведующего, был неплохой шанс на то, что скромная пока положительная динамика коллег Андрея по испытаниям со временем даст такие же великолепные результаты, что и у самого Андрея, – всё же те пациенты исходно поступили в куда худшем состоянии, чем он. Андрей поддакивал, не возражая, в конце концов, чем чёрт не шутит? Лекарство V было вовсе не плацебо, его специально разрабатывали несколько лет для особо тяжелых случаев.

Глава 3

Домой Андрей поехал на метро. Днем поезд не выглядел жутковатым, и толпа народа, едущая с работы, создавала ощущение безопасности. Даже бандиты без особой нужды не нападали на пассажиров во время часа пик. Андрей практически взлетел на крыльцо, радуясь своей новообретённой способности ходить. Пока Андрей возился с ключами, из соседней квартиры опять доносилась ругань, но на этот раз хотя бы побоев не было слышно. Мак встретил своего друга прямо- таки иллюминацией. Он включил свет во всей квартире и громко заорал через все динамики:

– С днем рожденья тебя!

Андрей чуть не споткнулся и выронил от неожиданности ключи:

– Ты что, обалдел? А если бы я тут с инфарктом грохнулся?

– Нет, судя по всем показаниям госпиталя, ты сейчас здоров, как морской пехотинец!

Андрей подобрал ключи, сбросил кроссовки и упругой походкой прошел в комнату и к себе за стол.

– Я бы сказал, как бык. У нас так говорят.

– Ну я не знаю нюансов употребления русских метафор. – Мак включил мониторы и сформировал свой аватар в виде сидящего в кресле Эйнштейна. – В любом случае это твой второй день рождения, с чем я тебя и поздравляю.

– Спасибо, дружище. – Андрей с теплотой погладил монитор, как некую проекцию своего электронного друга. – Без тебя я бы не справился.

– Да не за что. – Мак-Эйнштейн привстал и глубоко поклонился. – Ты ж друг. И что теперь?

– А что теперь? – Андрей не понял. – Работать, как и работал, потихоньку ваять новые лекарства с применением нашего знания, не отсвечивать.

– Ну… Как-то мелко, не находишь?

– Нормально. Зато никто не пристает, не создает проблем. В себя приду, может передумаю. Я же теперь вновь нормальный человек!

– Эй, кто там? – с улицы раздался голос на чистом русском языке. Для конспирации Мак и Андрей разговаривали на русском, чтобы любопытные соседи сквозь картонные стены не услышали, чего не следует, и этот окрик застал Андрея врасплох. Он подошел к окну и выглянул наружу. На пожарной лестнице сидела привлекательная девушка лет двадцати пяти, с короткой стрижкой, в шортиках и футболке. Она была босиком, и Андрей догадался, что это его соседка – та самая сожительница звероподобного Дэна.

– А ты кто? – ответил на русском Андрей.

– Соседка твоя, Ира, – девушка хмуро зыркнула к себе за спину.

Андрей обратил внимание, что у его собеседницы потекла тушь с ресниц, она явно плакала, но сейчас её глаза были сухими и слегка настороженными.

– Я услышала, как кто-то говорит по-русски, вот и заинтересовалась. Район-то вовсе не русский. Ты не один живешь? Со своим бойфрендом?

Андрей смутился и густо покраснел. Ну как она могла такое о нем подумать? А потом сообразил: ну а как можно иначе делить арендную плату в студии, кроме как сожительствовать?

– Нет, это я с коллегами по Скайпу разговариваю. Я тут один живу, – соврал он.

Девушка протянула:

– Поняяятно. Извини, что вмешалась. Иногда просто хочется услышать родную речь. Соскучилась.

– Ну а что не общаешься с земляками? – Андрей перегнулся через окно и тоже вылез на пожарную лестницу.

– Не могу. Дэн не позволяет. – На лицо собеседницы упала тень. – Он не любит, когда я говорю с кем-то посторонним и без его разрешения. Если бы он сейчас был дома, я бы с тобой не стала разговаривать.

– Строго у вас там. Ну что могу сказать: любовь зла…

– Да какая любовь! – лицо Иры перекосило от гнева. – Это мне расплата за мою глупость.

До Андрея начало доходить:

– Постой, он тебя что, силой удерживает, что ли?

– И да, и нет. – Ира сгорбилась и положила голову на колени, став похожей на цыпленка. – Я по своей воле с ним начала жить, а теперь мне просто некуда деться.

– Да ладно. Домашнее насилие – это наказуемое преступление. Сейчас не начало двадцатого века, двадцать первый на дворе, женщинам в таких случаях верят больше, чем мужчинам. Полно же всяких программ, убежищ для…

– Все не так просто, – перебила Ира. – Понимаешь, у меня просрочена виза, а этот говнюк отобрал мой паспорт. Куда мне, если даже я сбегу от него? В тюрьму для депортации? Ну а кроме того, Дэн ведь настоящий бандит.

– Ну бандит-то он мелкий, иначе бы жил в особняке, – заметил Андрей. – А в убежище для жертв домашнего насилия на иммиграционный статус не смотрят.

– Может он и мелкий бандит, – усмехнулась Ира, – но босс у него бандит уже крупный. Я толком не знаю, кто это, гангстер какой-то. Держит подпольные казино, торговлю наркотой, бордели. Дэн мне как-то под настроение рассказывал, что он у босса на хорошем счету и тот даже думает продвинуть его, поставить во главе какой-то команды. Я в этом плохо разбираюсь. Короче, в убежище мне не пересидеть, если Дэн захочет меня достать, а он говнюк мстительный. Очень мстительный…

Ира замолчала и уставилась в точку на асфальте прямо под пожарной лестницей. Андрею до зубовного скрежета захотелось помочь несчастной. Но как? С бандитом он не справится, за тем стоит организованная преступная группировка, что он вообще может? Да и его ли это дело? Он только вот второй шанс в жизни получил! Но вот совесть, да русское «своих не бросаем» – а Ира была из «своих», – упрямо грызли изнутри.

– Слушай, у меня есть деньги, я могу адвоката по иммиграционным делам нанять, и мы втихую оформим тебе статус, а потом ты просто уедешь из Нью-Йорка. Дэн, конечно, злопамятен, но вряд ли его группировка сможет достать тебя за пределами города, а страна большая. Вернуться не думаешь?

– А куда возвращаться? У меня в России никого не осталось. Я поздний ребенок, родителей уже нет, квартиру брату оставила, он там с женой и двумя детьми. Куда мне? Я в Америку-то уехала из-за жены брата, которая считала меня приживалкой. Хоть квартира нам досталась поровну, она уже считает её своей. Ну а брат… Подкаблучник он, хоть и родной.

– Ну так что насчет адвоката?

– Идея хорошая… – Девушка на секунду задумалась, а затем уперлась своим оценивающим взглядом в Андрея. – А тебе-то какая с этого выгода?

Андрей смутился:

– Да никакой. Просто…

– Не, просто в этой стране не бывает. – Ира усмехнулась. – Но на папика ты тоже не похож. Так что тебе нужно-то?

– Да ничего не нужно! – Андрей начал злиться. – Не хочешь – не надо. Просто не люблю, когда нечистоплотные люди используют сложное положение других.

Андрей уже пожалел, что начал разговор, и почти собрался встать, как девушка ухватила его за руку. На удивление, её хватка была довольно крепкой.

– Ты меня извини, но после четырёх лет в США я что-то перестала верить в доброту и бескорыстие людей. Где-то когда-то слышала, что в Америке все просто так, кроме денег, вот и спросила.

– «Брат-2», – на автомате ответил Андрей.

– Что? – Ира непонимающе посмотрела на собеседника.

– Эта фраза из фильма «Брат-2». Она в принципе верна, но не для всех. У меня несколько иные представления, культура другая.

– Себя поставил на моё место? – тихо спросила девушка.

– В общем-то нет, просто так было бы правильно. Я никогда не был на твоем месте, я с самого начала приехал на работу по контракту, у меня была сперва рабочая виза, потом гринкарта, теперь гражданство. Но… Мною тоже пользовались, платили куда меньше, чем я того стою, чем зарабатывают местные. – Помолчал и добавил: – А когда сильно заболел, все шло к тому, что меня просто уволят. Я видел такое.

– Слушай! – Ира внезапно оживилась. – Ты ж не на костылях! А я тебя видела на костылях! Тебя вылечили?

– Я не был на костылях, только с палочкой. Но да, вроде бы вылечили. Экспериментальная процедура. – И зачем-то похвастался: – Я изобрел это лекарство.

– Ни хрена себе! – Девушка развернулась к Андрею, поджала под себя одну ногу, продолжая болтать второй. – Так ты что, гений, что ли? Как Пастер, который сам себя вылечил?

Андрей засмеялся:

– Ну нет, Луи Пастер сам себя не лечил, но, говорят, проводил на себе опыты, было дело. Я вот тоже. Уж больно дерьмовая болезнь, стоило рискнуть.

– Ну охренеть! – Ира забыла про свои проблемы и смотрела на Андрея, широко раскрыв глаза. – Ты же чертов гений! Тебе может нобелевку дадут в твои тридцать, а я тут запросто так с тобой разговариваю!

– Если бы тридцать. – Андрей автоматически пригладил волосы. – Мне уже сильно за сорок. Я в Америке больше двадцати лет живу.

– Не звезди! – Ира поднялась на ноги, перелезла через перегородку на сторону Андрея и обошла его с другой стороны. – Тебе не больше тридцатника. Ты же шутишь?

– Да нет, реально мне сильно за сорок. Паспорт показать? – Андрей насторожился.

– Да ладно, хочешь выглядеть солиднее – твое дело. Да даже если и за сорок, ты за собой хорошо следишь, даром что инвалид… – Ира запнулась. – Был инвалидом.

Андрею стало как-то неуютно, в голове засела мысль, что что-то здесь не так. Интуиция, как сказал бы Мак. В этот момент девушка вздрогнула.

– Дэн вернулся! – Она резким движением перетекла на свою половину и, уже скользя в открытое окно, добавила: – А на адвоката я согласна, не дура же!

Вернувшись в квартиру, Андрей услышал, что у соседей зазвенела посуда, донёсся какой-то разговор. Ни криков, ни ударов не было слышно, и Андрей, мысленно улыбаясь, сел за терминал.

– Она тебе понравилась? – Мак сразу взял быка за рога.

– Милая девочка, но она мне в дочери годится. – Андрей смутился. Мак подслушал весь разговор, скотина электронная.

– Не смущайся, у вас разница ровно в двадцать лет, это не так страшно. Ей двадцать шесть.

– Уже проверил по базам данных? – Андрей знал, что Мак по возможности собирает всю доступную информацию, а после подключения к Интернету скрыться от него стало практически невозможно. Мак не лазил в защищённые сети, чтобы не привлекать внимания, но всё, что было в свободном или относительно свободном доступе, он анализировал.

– Конечно. Может, она агент внешней разведки России под прикрытием.

– И что, агент? – Эта мысль почему-то не развеселила Андрея, а вызвала тревогу.

– Нет. Приехала четыре года назад по гостевой визе и осталась нелегально в США. Окончила академию управления с отличием, между прочим, судя по открытым данным – мастер спорта по спортивной гимнастике.

– То-то она по пожарной лестнице скакала, как по тротуару!

– Да. Хорошая девочка, но попала в сложную ситуацию. Как собираешься помогать?

– Ну как… У меня же есть заначка, теперь на врачей тратить не придется, я надеюсь. Наймем адвоката, пусть ей сделают статус беженца или что-то вроде того.

– А я думал, что ты её в невесты возьмешь.

– Чего?! – Андрей чуть не поперхнулся кофе, который начал пить, заедая бутербродом.

– Так проще всего и логичнее. – Если бы Мак был человеком, он пожал бы плечами. Впрочем, Эйнштейн на мониторе так и сделал.

– Ни фига не логичнее. Ты про Дэна забыл? Он её так просто не отпустит, не тот типаж. И кроме того, я как-то не готов к браку. Пусть и к фиктивному. Мне от одной этой мысли как-то не по себе. Да и знаю я её всего десять минут. А тут такие законы, что, когда женишься, буквально продаешь душу дьяволу в лице будущей жены.

– Она мне показалась довольно искренней. – Мак в образе Эйнштейна на экране развел руками. – Впрочем, логика в твоих словах есть.

– Хорошо. Попробуй найти дельного адвоката, который берется за такие дела, и узнай, сколько это будет стоить. Справишься?

– Ты меня обижаешь! Эта задача не для суперкомпьютера, а для калькулятора. – Воспитанный на интернет-мемах и анекдотах, Мак обладал своеобразным чувством юмора. Андрей никогда бы не подумал, что электронный сверхразум, основанный на логике, сможет шутить, а вот оно как вышло!

Доев бутерброд и допив кофе, Андрей пошел на кухню, ощущая каждой клеточкой своего тела, что он здоров. От этого чувства хотелось прыгать и петь. Чистое счастье! Люди не понимают, как прекрасно быть здоровым, пока не начинают терять это самое здоровье. Андрей прошел в санузел, мельком глянул в зеркало над раковиной и застыл. В отражении он увидел моложавого человека, лет тридцати, не больше, пропорционально сложенного, среднего роста, с волевым подбородком и проницательными серыми глазами. И это вместо исхудавшего, сутулого, морщинистого мужчины под пятьдесят! Андрей не поверил своим глазам и скинул футболку. Его тело было подтянутым и рельефным, как у гимнаста. Оно не бугрилось грудой мышц, но при этом на нем не было лишнего жира. Морщины, что залегали в уголках глаз, расправились, начинающаяся седина, которая исподволь кое-где пробивалась в его русой шевелюре, исчезла, носогубная складка расправилась. Он смотрел в зеркало и не узнавал себя. Да, это был он, Андрей Панферов, сорока шести лет от роду, русский (ну почти) – и в то же время не он. Этот молодой человек был улучшенной копией того, кем он был лет пятнадцать-двадцать назад. Страшная догадка осенила Андрея, и он, высунувшись в коридор, рявкнул:

– Мааак! Ты что, скотина электронная, наделал?

Глава 4

Андрей переваривал информацию в абсолютной тишине, нарушаемой только скрипом половиц от соседа сверху и вездесущим шумом машин с улицы, минут десять, а потом ровным голосом сказал:

– Итак, Мак, давай просуммируем. Я все правильно понял, что среди того множества векторов, что ты засунул в меня вместе с корректирующей формулой, большинство не имело отношения к лечению?

– Нет, не совсем так, – виновато ответил Мак. – Почти все вектора несли некую информацию, которая позволяет твоему телу не только выздороветь, но и не болеть впредь. Некоторые имеют двойную и тройную функцию, и у них есть… – Мак запнулся, как будто подбирая слова, но это было скорее для видимости – Мак был суперкомпьютером, он не мог что-то забыть, – …у них есть дополнительные эффекты. Примерно так.

– Почти все? То есть были и те, которые были опционными, и ты решил засунуть в меня их просто так?

– Ты не пожалеешь! – Голос Мака был довольным. Он все больше и больше осваивал человеческие эмоции.

– Мак, а меня спросить?

– Да ты бы просто испугался. Ты и так колебаться начал, несмотря на всю свою браваду. Я умею читать по тембру голоса, жестам и прочим параметрам, что чувствует человек.

– Верно, было такое. Но тем не менее… Про дополнительные нужно было спросить, я ж не подопытное животное! – Андрей начал злиться. – Показывай, что ты в меня вставил.

– Да вот, смотри список векторов. Я тут пометил каскады, которые они затронули, и в конце таблица с предполагаемыми конечными результатами.

На экран выплеснулась таблица и понеслась вниз как простыня, от которой рябило в глазах. Андрей быстро сканировал строки, и в его душе все больше поселялся страх.

– Сколько было векторов?

– Честно? Несколько сотен.

– Да ты охренел!!! – Андрей вскочил. – Как я вообще выжил?!

– Как и все. Я все просчитал. Вероятность успеха была выше девяноста пяти процентов, это при самой неблагоприятной раскладке. Я задействовал всю свою мощь. Военные полагают, что я просчитывал в это время сценарий мирового конфликта, фарма – их глупые молекулы, финансисты – биржевые флуктуации. А это все ерунда в сравнении с тем, что я сделал для тебя, неблагодарная ты скотина. Кожаный мешок!