Расписание смерти

Кира исчезает

Они договорились – Киру больше ни на шаг не оставлять одну. Но стоило им обернуться – её не было.

– Кира?! – Мила бросилась в коридор. – Кирочка!

Никакого ответа.

– Проверим чердак. Там мы ещё не были после второй смерти, – сказал Артём.

Они поднялись вверх. На деревянных ступенях остались пыльные следы – кто-то точно недавно поднимался. Дверь на чердак была приоткрыта, как в дешёвом фильме ужасов.

Внутри было темно, но на полу – диктофон. Рядом – телефон Киры. Экран мигал:

«Запись остановлена – файл повреждён.»

– Это был её голос… он его уничтожил, – прошептала Ирина.

Сергей открыл окно чердака. На подоконнике – новая шахматная фигура. Белая пешка.

Под ней – листок.

«Ваша героиня молчит. Но история продолжается. Следующий ход – не по правилам.»

Кто следующий?

– Мы не можем знать, кто теперь в списке, – Мила прошла к расписанию. – Но, если он меняет последовательность, значит, кто-то вмешался. Он нарушает свой же сценарий.

– Или сценарий был не один, – заметил Артём. – У него есть резервный план. Второй слой игры.

Сергей нахмурился.

– А если Кира жива? Он же не написал, что она мертва. Он только убрал голос.

– Возможно, он играет в «немого свидетеля», – добавила Ирина. – Она где-то здесь. Может быть, она видит всё, но не может говорить. Как немая актриса в театре абсурда.

Неожиданная находка

Артём возвращается из подвала с куском ткани. На ней вышит символ – арфа с перечёркнутыми струнами.

– Это что?

– Это из древнегреческого театра, – Мила сразу узнала. – Символ молчания Муз. Если кто-то перечёркивал арфу, это значило: «Муза больше не поёт». Молчание. Смерть вдохновения.

– Значит, Кира была Музой. А теперь…

– Теперь мы должны быть следующими.

Психологическая ломка

Сергей начинает подозревать всех. Он обвиняет Ирину – мол, она знает слишком много о театре и символах.

– Ты актриса. Ты была в курсе. Тебя позвали заранее. Ты «помощник ведущего», но кто тебя видел на репетициях?

Ирина срывается:

– Думаешь, я хотела в этом участвовать? Меня позвали за неделю до начала. Всё, что мне сказали – это будет «эксклюзивная иммерсивная постановка». Никто не говорил, что люди будут умирать.

Мила в это время находит под своим матрасом конверт. Обычный, бумажный. Без маркировки. Внутри – лист.

«Ты знала. Ты видела. Ты не остановила.»

Она бледнеет.

– Это… почерк Таисии. Моей подруги. Она писала мне так в универе. Это она… это она нас подставила?

Артём медленно выдыхает.

– Или она одна из них. Или она – следующая жертва. Даже если её здесь нет.

Четвёртая смерть

В 22:05 раздаётся крик со стороны кухни. Все бегут. Там, у холодильника, лежит тело Андрея Ивановича – старика, организатора того конкурса. У него прострелено горло – не глубоко, но так, что он захлёбывается кровью.

На столе – табличка:

«Оркестр замолкает. Партия завершена.»

На его груди – ладья.

Финал главы

Они запирают кухню. Остаются впятером: Мила, Артём, Ирина, Сергей и одна из молчаливых туристок – Ада, странная женщина, почти не разговаривающая.

Мила смотрит на расписание. Следующая сцена – пустая. Просто пробел.

«__________, 00:00»

– Он хочет, чтобы мы сами додумали. Чтобы мы боялись пустоты. – сказала она.

– Или… чтобы кто-то из нас выбрал, что будет дальше.

Ирина поднимает взгляд.

– Значит, пора выйти вне сценария.

Глава 7. Вне сценария

Полночь

Ночь выдалась безлунной. Стеклянные окна усадьбы отражали лишь собственную тьму. В доме почти не осталось света – свечи догорали, фонари перестали заряжаться.

– 00:00, – сказала Мила, глядя на часы. – В расписании – пусто. Он дал нам шанс… или проверяет нас.

– Или сейчас начнётся то, чего вообще не должно быть, – добавил Артём. – Часть вне сценария. Хаос.

Подозрение

Сергей снова смотрит на Ирину. Она сидит у камина, лицо освещено огнём. Рядом с ней – маленький планшет, спрятанный в сумке.

– Стоп. У нас отобрали все телефоны. А это откуда?

Ирина встаёт, не отводя взгляда.

– Мне его вручили отдельно. Сказали: «на всякий случай». Он без интернета. Только офлайн-материалы, тексты, инструкции.

– Инструкции? Какие?

Ирина включает экран. Там – pdf-файл: «Сценарий – версия 3. Для технических актёров. Только чтение.»

Расширение плана

Они садятся вместе и читают. Сценарий отличался от того, что нашла Мила. Здесь были дополнительные сцены, пометки:

– Если игроки отклоняются от маршрута, активировать подмену фигуры.

– Если возникает паника – ввод третьего актёра (вариант: «пропавший ведущий»).

– Финал может быть перенесён в малую сцену (подвал/театр), если наружные условия не позволяют сыграть основную.

– То есть всё… было предусмотрено? Даже паника? Даже смерти?

– Нет, – сказала Ирина тихо. – Здесь не упоминается ни одно настоящее убийство. Только «ввод актёров», «иллюзия опасности», «эмоциональные триггеры».

Мила села.

– Значит, кто-то подменил реальность. Взял игровой сценарий и превратил его в план убийств.

Возвращение мёртвого

Раздался глухой стук. Не дверной. Где-то изнутри.

Они сбежали в холл. Старая дверь под лестницей, ведущая в подвал, была приоткрыта. Оттуда доносилось:

«Помогите…»

Сергей схватил кочергу. Артём направил фонарик. Спустились.

На бетонном полу сидел мужчина. Закованный в наручники, с разбитым носом.

– Вы… живы?

– Меня зовут Алексей. Я актёр. Я был должен играть жертву номер три. Но когда началась настоящая смерть – меня заперли тут. Он сказал: «Теперь ты часть зрелища». Потом исчез.

– Кто он? – резко спросила Мила.

– Не знаю. Он носил маску. Не как в квесте. Театральную, чёрную. И голос был искажён. Неорганизатор. Другой.

Расставление ловушки

Сценарий в планшете упоминает финальную сцену:

«Финал – выбор. Один остаётся, чтобы закончить пьесу. Остальные – выходят. Герой умирает в рассветной дымке.»

– Значит, он хочет, чтобы мы разыграли конец. Он следит. Ждёт. – Мила повернулась к остальным. – А если мы его заставим выйти? Поставим свою «сцену»?

– Подставим под его правила, – кивнул Артём. – Он не сможет не прийти, если сочтёт, что финал вот-вот сорвётся.

Они составляют новый сценарий. Ирина берёт на себя главную роль – «жертвы». Сергей – «спасателя». Артём и Алексей следят с подвала через камеру наблюдения (нашли подключение к старой системе – кто-то забыл отключить питание на чердаке).

Разоблачение

Чёрная маска появляется на фоне сцены в зале – в том самом зале, где должна была пройти финальная «пьеса».

Он идёт медленно. В руках – что-то похожее на револьвер.

– Актёры. До самого конца.

– Нет, – говорит Мила с верхней галереи. – Это ты играешь. Мы просто смотрим, как ты проигрываешь.

Она бросает вниз копию расписания – но с добавленным пунктом:

«Зло разоблачено в финале. 03:00»

Часы били три.

Глава 8. «Финальная сцена»

До рассвета остаётся час

Внутри зала стояла гробовая тишина. Полуразрушенный театральный амфитеатр, чья сцена когда-то служила площадкой для культурных вечеров, теперь стал ареной для последнего акта. Пыль висела в воздухе, как театральный занавес перед началом трагедии.

Мила держалась рядом с Ириной, у которой дрожали пальцы. Артём – ранен: глубокая ссадина на боку и кровь, проступившая сквозь ткань рубашки. Он сидел у стены, бледный, но в сознании.

– Он ещё здесь. Он хочет быть здесь, – произнесла Мила. – Он должен завершить спектакль. Это его условие.

– Он… один из нас был, всё это время, – прошептала Ирина. – Я вспоминаю, как он подсовывал бокалы на фуршете, как стоял в углу, наблюдая. Он знал. Он ждал.

Сцена начинает оживать

Лампы на сцене внезапно загораются. Свет жёлтый, театральный, как в старом спектакле.

На фоне старинных декораций – стол, два кресла и занавес. Всё выглядит как из драматической пьесы середины XX века.

И появляется он. Маска падает. Это не ведущий квеста. Это один из «туристов», незаметный мужчина с внешностью «офисного клерка», тот, кто вёл себя тише всех. Его имя в списке: Леонид П., бухгалтер. Никто не обратил на него внимания.

Леонид. В чёрной рубашке, с едва заметной усмешкой. В руках – тот самый револьвер, бутафорский, но переделанный. Он держит его так, как будто это скипетр.

– Занавес, – говорит он. – Дамы и господа, финал.

Герой страдает.

Жертвы плачут.

Публика аплодирует.

Он направляет оружие на Милу. Она стоит прямо, не дрожит. В руках у неё – сценарий. Не старый, а новый. Написанный ночью. Им.

– Хочешь видеть завершение, Леонид? – говорит она. – Сценарий изменился. Последняя сцена – разоблачение.

– Не верю. У меня расписание. Оно всё ещё работает.

Мила бросает на пол его изорванный оригинал.

– Нет. Теперь работает наш.

Подставленная сцена

Ирина выходит на середину сцены – на ней театральный грим, бледное платье, капля искусственной крови.

Она встаёт в точности в том месте, где по сценарию должна была «умереть» героиня.

– Давай. Убей меня. Заверши своё представление, – говорит она.

Он поднимает оружие.

Щёлк.

Пусто.

Из-за кулис выбегает Сергей – живой, целый, в бронежилете. Всё было подстроено: револьвер был заменён, сцена – подготовлена. Мила поставила всё по его правилам, но вывела к своему финалу.

– Занавес, – говорит Сергей. – Всё кончено.

Леонид падает на колени. Он не кричит. Только шепчет:

– Я хотел, чтобы они почувствовали… Каково это – когда никто не верит. Когда играешь роль страдания, а никто не смотрит… – Они убили моего брата. Семь лет назад. Конкурс. Смех. Одна ошибка – и он сорвался с балкона. Они смеялись! Никто не понёс наказания. Поэтому – теперь играем по-настоящему.

– Но не все из нас были там, – сказала Ирина.

– Это уже не важно. Вы все – публика. Публика всегда виновата.

После спектакля

Спасатели прибывают к рассвету.

Полицейские забирают Леонида. Его взгляд – пустой, лицо – маска боли, но не раскаяния.

Ирина снимает грим и швыряет в зеркало. Оно трескается.

Артёма увозят в больницу, он слабо улыбается Миле.

– Ты спасла нас, – говорит он.

– Нет, – отвечает она. – Мы все сыграли. Просто на этот раз – не по его сценарию.

Закрытие

В каминной зале усадьбы, где всё начиналось, остались лишь двое: Мила и Сергей. Он смотрит на её тетрадь, где она начала писать что-то новое.

– Продолжение?

– Нет. Эпилог. Потому что это не финал. Это пауза. Я знаю, он не был один. Кто-то писал этот сценарий вместе с ним. Или раньше него.

– Думаешь, это может повториться?

Мила кивает.

– Да. И знаешь, что самое страшное? Последнее, что я нашла в его сумке – пустой бланк расписания. Без имён. Без дат. Только заголовок:

«Следующий акт»

Глава 9. Утро нового дня

Небо светлело, разбавляя серый туман над усадьбой. После шторма всё выглядело особенно тихо – даже слишком. Как будто сама природа затаила дыхание, пока люди сновали по двору: спасатели, следователи, медики. Отчётливо пахло мокрой травой, гарью от ночного костра и чем-то ещё – выветривающимся ужасом.

Мила сидела на скамейке у центрального фонтана. Вода в нём за ночь почернела – не от крови, а от времени. Артёма уже увезли в город, Ирина молчала и не выпускала из рук горячую кружку с чаем. Сергей разговаривал с полицией – коротко, чётко, как бывший следователь, привыкший к страшному.

Организаторы квеста, те, кто остался, пребывали в шоке. Кто-то – в истерике, кто-то – в оцепенении. Один из них, парень по имени Тема, повторял одно и то же:

– Это была игра. Просто игра…

Но никто уже не верил в это.

Расписание сгорит

Мила подошла к костру, который всё ещё тлел в камине. В руках у неё был тот самый сценарий. Почти весь – кроме последней страницы, которую она оставила себе. Пожелтевшие листы, в клеточку, с аккуратным почерком… Часы, сцены, названия. Как будто это был список покупок, а не смертей.

– Всё, – прошептала она и бросила его в огонь.

Бумага вспыхнула мгновенно, потрескивая, как будто сама сопротивлялась. Пламя охватило буквы, цифры, время. Оно исчезло, как и игра.

Сергей стоял рядом.

– Думаешь, это конец?

– Надеюсь. Но не уверена, – ответила она. – Такие игры не заканчиваются. Они передаются.

Живые

В живых остались пятеро. Из группы которая изначально было двенадцать.

Пятеро.

И каждый из них уже навсегда изменился.

Ирина уезжала в полной тишине, ни с кем не попрощавшись. Грим, маска, роль – всё это она теперь ненавидела. Больше она не играла.

Артём лежал в больнице. Возможно, его оправдают. Возможно, обвинят. Но он уже простился с прошлым.

Кира – выжила, но молчит. Её сторис закончились на слове «правда». Подписчики требуют подробностей, но она молчит. Это больше не игра.

Мила же смотрела в окно машины, когда та покидала усадьбу. По дороге всё ещё лежали поваленные деревья. В зеркале заднего вида – здания, в которых осталась смерть.

Финальный поворот

Прошёл месяц.

На другом конце страны – в почтовом отделении небольшого города – один мужчина средних лет получил странный конверт.

Без обратного адреса.

Внутри – приглашение:

«Добро пожаловать в иммерсивный квест-детектив. Вы приглашены принять участие в уникальной игре, где всё может оказаться не тем, чем кажется. Прибытие – строго по времени. Следуйте расписанию.»

Приложен график. Линии. Время.

Без имён. Без деталей.

На листе внизу только надпись:

«Акт I. Возвращение.»

Он хмыкнул и убрал конверт в карман.

На заднем плане играла пластинка. Старая джазовая композиция.

Сцена снова ждала актёров.

Занавес открылся.

КОНЕЦ

(или нет?)

ЭПИЛОГ

Несколько месяцев спустя.

Мила преподавала как обычно. Литературный кружок, пыльные тома Агаты Кристи, классики XX века. Всё выглядело нормально.

Но иногда она просыпалась среди ночи, ощущая, как тикают часы. Не её – те, из расписания.

Однажды ей пришло письмо. Без марки, без адреса.

Внутри – фотография: старая усадьба. Только не та, в которой они были.

Под ней приписка:

«Игра продолжается. Вторая сцена – Лабиринт теней. Ты нужна нам.»

Она закрыла письмо. Смотрела в окно, где капал дождь.

Иногда жизнь даёт шанс уйти. Иногда – требует вернуться.

Тизер второй части: «Лабиринт теней»

Сюжет: Спустя полгода после кровавых событий первой игры, Мила получает тревожный сигнал: новая игра, новый сценарий – но всё та же смертельная точность. Теперь действия происходят в бывшем пансионате, переделанном под реконструкцию старого «Лабиринта правды» – интерактивного музея, где каждый должен «пройти через страхи прошлого».

Новые участники – но кто-то из старых уже внутри.

В центре сюжета – философские ловушки, зеркала, повторы, отголоски предыдущей игры.

Расписание сложнее: теперь оно многослойное – с альтернативными сценами, ложными ходами, дублирующими «актёрами».

Ключевые вопросы:

– Кто теперь составляет сценарий?

– Зачем Миле вновь попасть в центр игры?

– Что общего между участниками этой игры и прошлой трагедией?

Финал будет… туманным. А расписание – неполным.

Книга 2. Лабиринт теней

Глава 1. Зов из зеркала

Прошло три месяца с тех пор, как всё закончилось. Или, как надеялась Мила, закончилось. Она уехала из города почти сразу после той злополучной игры в усадьбе, стараясь не оглядываться.

Сменила номер телефона, удалила соцсети, сняла небольшую квартиру на окраине – серый дом, старый лифт, тишина, в которой не звучали чужие шаги. Тишина, где никто не играл.

Она устроилась работать дизайнером фриланс – обложки для книг, макеты меню, иногда афиши для детских спектаклей. Всё, что не требовало встреч и живых глаз.

Иногда она просыпалась среди ночи, думая, что снова слышит звук удара – тот самый. Или чей-то голос из-за стены шепчет текст, написанный на старой бумаге:

«Сцена 5. Покойник знает текст…»

Но всё это она гнала прочь. Считала: чем меньше вспоминать – тем быстрее забудется.

Однажды утром – обычным, пасмурным – она пошла на почту забрать посылку.

Очередь, тётка с корзиной, запах дешёвого кофе – всё привычно.

Когда она уже расписывалась за коробку с книгами, сотрудница в окошке сказала:

– Вам ещё вот это. Пришло без обратного адреса.

Конверт. Плотный, серый, будто из бумаги для старинных писем.

На нём – ничего: ни имени, ни штампа. Только чётко напечатано:

«Мила. Лично в руки.»

Она вышла из отделения с дрожью в пальцах.

Присела на скамейку под навесом. Дождь начинался мелкий, колючий.

Открыла конверт. Внутри – два предмета.

Первый: жёсткий билет, ламинированный, будто из какой-то квест-комнаты или музея.

На нём:

«Лабиринт правды. Иммерсивный эксперимент. Вход по приглашениям. Код: Z2»

Дата: 14 октября. Время: 18:00. Место: бывший музей «Авангард», сектор D, вход через служебный вход.

Второй – листок бумаги. Обычный, белый. И надпись от руки:

«Вторая сцена ждёт тебя.»

Больше ничего.

Мила сидела, не чувствуя холода, пока капли дождя не промочили край письма.

У неё в голове одновременно звенело и пустело:

«Кто? Почему? Опять?..»

Она встала резко, будто могла убежать от самого смысла письма.

Дома она положила билет на стол и целый день делала вид, что его нет.

Но он лежал там, молча, как пауза в пьесе – неровная, напряжённая, ожидающая реплики.

Вечером она вытерла пыль с ноутбука, включила и попыталась найти хоть что-то о «Лабиринте правды».

Почти ничего. Только парочка форумов с закрытым доступом. Статьи о бывшем музее «Авангард» – сгорел частично, выкуплен частным инвестором, реконструируется.

И одно сообщение на старом блоге, датированное неделей назад:

«Они снова открываются. На этот раз – глубже. Кто помнит первую сцену – знает, что выхода нет. Добро пожаловать в Лабиринт.»

Утром Мила долго смотрела на себя в зеркало.

Лицо усталое, с тенями под глазами. Волосы небрежно собраны.

Она вдруг подумала: это уже не та Мила, что приехала в усадьбу. Та бы не поехала снова.