Ставка в один конец

– Зато нас тут никто не услышит, – Эд нахмурился, словно извиняясь за свой выбор.

Борг фыркнул, оглядывая сборище сомнительных личностей, заполнявших таверну: – Да тут и так никто ничего не услышит, кроме звона монет и иканья!

Он с грохотом опустился за один из столов, заставленный пустыми кружками и остатками еды. Ларс, уже успевший где-то разыскать флейту, заиграл веселую мелодию, а Гуннар, молча кивнув, сел рядом с Эндрю, не спуская глаз с входа.

– Итак, – Демиз, разлив по кружкам эль, который принесла зевающая трактирщица, поднял свою. – За встречу! И за то, чтобы мы выбрались из этой истории живыми и здоровыми!

– За нас! – отозвались друзья, и дружный грохот кружек смешался с музыкой и гулом голосов.

Время подходило к 12 ночи, уже выпившие еля, друзья начали обсуждать детство, матерей, давних первых друзей.

– Помню, мне лет пять было. – Сказал Борг, – Я был ещё маленьким не понимал, мама сидела плакала; очень долго плакала. Отец в тот день не вернулся, она его очень сильно ждала, – Уронив слезу Борг, тихим голосом продолжил, – Как и я…

Демиз выпил ещё один стакан эля, начал рассказывать.

– Александра была женщиной исключительной красоты и острого ума. В ней удивительным образом сочетались железная воля, которая в те времена считалась принадлежностью мужчин, и нежность матери, которой она стала совсем юной, подарив жизнь мне. Она родилась в богатой семье, получила прекрасное образование и могла бы прожить спокойную и обеспеченную жизнь, но судьба распорядилась иначе, – Демиз взял долгую паузу закурив сигарету, густой дым накрыл столик.

– В то время юный еще Райс, амбициозный и жестокий, только пришел к власти. Он мечтал объединить под своей властью все восточные земли, и был готов идти к своей цели по головам. Одним из первых его указов стал призыв к насилию над иноверцами и "неблагонадежными" элементами. Этот указ возмутил Александру до глубины души. Она открыто выступила против Райса, организовав серию протестов и призывая народ к сопротивлению.

Райс, заинтересованный поддержкой влиятельных семей, сначала пытался заставить Александру замолчать, предлагая ей деньги, почести и даже… место рядом с собой. Да, красота Александры не оставила его равнодушным. Но мама отвергла все его авансы. Она презирала жестокость и цинизм Райса, его стремление к абсолютной власти, его готовность жертвовать жизнями людей ради своих амбиций.

Тогда Райс решил избавиться от неугодной. Её объявили врагом народа, бунтовщицей, угрозой государству. Дом Александры сожгли, а её саму вместе с маленьким ребенком на руках выгнали из города.

– Мы еще вернемся, – шептала Александра, прижимая к себе меня, когда они уходили прочь от пылающего города. – Райс ещё пожалеет о том, что сделал, – прошептал Демиз, посмотрев пьяными глазами на Эда.

Она не знала, как и когда это произойдет, но в её сердце горел огонь надежды, огонь борьбы за справедливость. Этот огонь она передала и своему сыну, хотя тогда я был слишком мал, чтобы это понять.

.webp)

– Рассказывайте, что здесь происходит, – потребовал Демиз, когда глотки крепкого пиво были сделаны. – Кир… он… я не узнаю его. Что он задумал?

Эндрю, побледневший и похудевший в плену, но не утративший королевской статности, вздохнул.

– Кир помешался на своих идеях. Он верит, что может создать идеальное общество, где все будут жить по его правилам. Без эмоций, без сомнений, без… жизни.

– Он превратил Монолит в огромную машину, – добавил Борг, хмурясь. – Люди здесь – винтики в его механизме.

– Он проводит эксперименты, – в голосе Гуннара, обычно молчаливого и спокойного, звучала тревога. – Я слышал… Он пытается управлять людьми, их волей, их мыслями…

Демиз слушал, и гнев нарастал в нем, как буря. Так вот, значит, во что превратилась мечта о новом, лучшем мире? В кошмар, созданный безумным тираном?

– Мы должны его остановить, – проговорил он, и в голосе его звучала стальная решительность. – Мы должны освободить Монолит и наказать Кира за все его злодеяния.

– Но как? – спросил Ларс, и в его глазах, обычно сияющих беспечностью, Демиз заметил отчаяние. – Он сильнее нас. У него армия, у него этот город…

– У нас есть ты, Демиз, – Эндрю положил руку ему на плечо. – И у нас есть план.

– Анастасия – наш ключ к Киру, – проговорил Эндрю, и в глазах его мелькнул хитрый огонек. – Она ненавидит его, я знаю. Мы предложим ей сделку: она помогает нам нейтрализовать Кира, а мы возвращаем ей свободу и, возможно, помогаем вернуть трон Руметрии.

План, несмотря на свою авантюрность, Демизу понравился. Он всегда предпочитал действовать напролом, но даже он понимал, что в данной ситуации нужна хитрость. Штурмовать Монолит в лоб – бессмысленно, а вот лишить Кира поддержки изнутри… Это было бы красиво.

– И как же вы собираетесь её подкупить? – усмехнулся Демиз. – Золотом? Драгоценностями? Сомневаюсь, что у принцессы есть недостаток в роскоши.

– У нас есть нечто получше, – Ларс, до этого молча наблюдавший за их разговором, вдруг хитро улыбнулся. – У нас есть компромат.

Он достал из-за пазухи небольшой, искусно сделанный арбалет и протянул его Демизу.

– Помнишь тот садик возле дворца? Там, где ты… гм… видел Анастасию и герцога? Так вот, у меня отличный глаз и твердая рука.

На одной из стрел, тонких и длинных, как иглы дикобраза, Демиз заметил что-то маленькое и блестящее.

– Это линза, – гордо произнес Ларс. – Кир и не подозревает, что его секретный сад давно уже не такой уж и секретный. У нас есть изображения, которые заставят герцога хорошенько понервничать. А уж он-то найдет способ убедить Анастасию в том, что с Киром ей лучше не связываться.

Демиз одобрительно присвистнул. План и правда был хорош. Вот только одно “но”…

– А что Эд? – Демиз огляделся по сторонам. – Куда он пропал?

– Эд не хочет участвовать в этом, – тихо произнес Эндрю, и в голосе его прозвучала печаль. – Он… он винит себя в том, что случилось с Никелем. Говорит, что слишком долго был слеп, не видел, что творит Кир. Он решил вернуться туда… на руины. Сказал, что должен что-то понять, что-то решить для себя.

Демиз кивнул. Он понимал Эда, как никто другой. Иногда нужно остаться одному, чтобы услышать голос собственной души.

Тем временем в дворце Монолита тоже разворачивалась драма. Велл, обычно холодный и невозмутимый, сейчас был в ярости. Он стоял перед Киром, и его кулаки были сжаты так сильно, что костяшки пальцев побелели.

– Ты обещал мне, что Будди будет не наказан! – голос Велла дрожал от гнева. – Что мы построим новый мир, где не будет места тирании! А что я вижу? Ты сделал его своим слугой!

Кир, стоявший у окна и смотревший на город, медленно повернулся. В его глазах читались холодный расчет и… что-то ещё. Страх? Или безумие?

– Ты ничего не понимаешь, Велл, – проговорил он тихо, но отчётливо. – Будди – всего лишь пешка в моей игре. Он поможет мне получить то, что я хочу.

– И что же ты хочешь, Кир? – Велл сделал шаг вперед.

– Власть, Велл. Абсолютную власть. Над людьми, над их мыслями, над их душами… Над самим миром! – Кир рассмеялся, и этот смех прозвучал жутко в тишине кабинета.

Велл понял, что опоздал. Кир давно уже переступил черту, за которой не было возврата. Он создал свой собственный мир, свои законы, свою правду. И он не остановится ни перед чем, чтобы сохранить свою власть.

– Ты сошел с ума, Кир, – прошептал Велл, отступая к двери.

– Возможно, – Кир усмехнулся. – Но это мой мир. И теперь ты выбираешь: ты со мной или…

– Или? – Велл уже знал ответ.

– Или против меня, – голос Кира был холоден, как лед.

Велл не стал ждать, пока слова превратятся в приказы. Он резко развернулся и бросился бежать, слыша за спиной гневные крики Кира и звон сброшенных на пол предметов. Он бежал сломя голову, не зная, куда бежит.

Кир метался по кабинету, как раненый зверь. Доклад Сафира, обычно невозмутимого и сдержанного, поразил его, словно удар меча.

– Ты уверен? – прошипел Кир, сжимая подлокотники кресла так, что костяшки пальцев побелели.

– Абсолютно, – Сафир поклонился, скрывая лицо под тенью капюшона. – Велл и Будди… они в союзе. В Афинах они собирают армию. Их цель – не только Монолит, но и все земли на Маппе.

– Проклятье! – Кир с размаху ударил кулаком по столу, свергнув на пол тяжёлый светильник. – Велл… предал! Я даровал ему силу, доверие, а он… А этот жалок Будди! Слуга, который возомнил себя снова господином! Я стеру их обоих в порошок!

Ярость Кира была страшна. Он вызвал стражу и приказал схватить Велла.

– Привести его ко мне живым! – гремел его голос по коридорам дворца. – Я лично отправлю его к обратно в ад, к демонам!

Но Велл не собирался сдаваться без боя. Узнав о предательстве Сафира (который, как выяснилось, служил сразу двум господам), он приготовился к отпору. Собрав небольшой отряд верных ему воинов, он дал отпор страже Кира. Битва разгорелась прямо в стенах дворца – звон стали смешался с криками раненых, а по полированному полу потекла кровь.

Велл дрался, как лев, но сил было слишком неравно. Его люди гибли один за другим, а он сам получил несколько ран. В конце концов, окружённый врагами, он был схвачен и обезоружен.

Кир с холодным ликованием смотрел на своего бывшего фаворита, лежащего у его ног.

– Ты проиграл, Велл, – прошипел он, приблизившись вплотную. – И теперь ты умрешь снова!

– Делай, что хочешь, – прохрипел Велл, сплевывая черную кровь. – Но помни, Кир… твоя тирания не будет длиться вечно. Тебя уже ждут в Афинах…

Кир лишь усмехнулся в ответ и махнул рукой. Стражники потащили Велла вон из зала, чтобы исполнить приговор. Но у судьбы, как известно, свои планы.

Эд, наблюдавший за этими событиями из своего убежища в глубине дворца, понял, что надо действовать. Рискуя собой, он последовал за стражей, и в тот момент, когда они собирались вывести Велла за ворота, устроил переполох, отвлекая их внимание. Велл, несмотря на раны, не упустил своего шанса. Он вырвался, оттолкнув опешившего стражника, и бросился бежать.

Путь до Афин был долог и опасен. Раненый, обессиленный, Велл не смог бы преодолеть его один. Но Эд, верный своей природе неприметной тени, следовал за ним, пряча его от преследователей, перевязывая раны, добывая еду и воду.

Наконец они добрались до Афин – неприступной крепости, затерянной в горах, где Будди, бывший тиран, а ныне союзник Велла, собирал силы для решающей битвы с Киром.

Увидев Велла, Будди поднялся из-за стола, и на его лице промелькнуло недоумение. Он не ожидал увидеть своего бывшего врага в таком плачевном состоянии.

– Велл? Что случилось? – в голосе Будди, несмотря на всю его напускную грубость, звучала тревога.

– Потом, – прохрипел Велл, опираясь на плечо Эда. – Сначала… мне нужно поговорить с Демизом…

План Эндрю, основанный на хитрости и обмане, не находил отклика в душе Демиза. Да, можно было использовать Анастасию, шантажировать Гюсто, плести интриги… Но разве для этого он прошел через столько испытаний? Разве так он понимал справедливость?

“Нет, – решил Демиз, глядя на спящих друзей. – Это не мой путь”.

Ночью, пока таверна спала, наполненная хрюканьем, шепотом и другими звуками, сопутствующими ночному покою, Демиз выскользнул на улицу. Ему нужно было остаться одному, подумать, найти своё место в этой игре, где ставки были так высоки.

Дорога привела его к воротам Монолита, холодным и неприступным в свете восходящей луны. Демиз уже собирался дать шпоры коню, когда услышал знакомый голос:

– Уезжаешь, не попрощавшись? Нехорошо, Демиз…

Эд материализовался из тени, словно призрак. В его руках Демиз заметил небольшой узелок с вещами.

– И ты туда же? – удивился Демиз. – Решил бросить всё и примкнуть к старому другу?

– Не совсем, – Эд усмехнулся, и в глазах его мелькнул хитрый огонёк. – Велл и Будди… они просили тебя навестить.

Сердце Демиза на мгновение сжалось. Велл… Жив? Но как? И что ему нужно? Вопросы роились в его голове, но Эд, не дав ему опомниться, уже тянул его за собой, в сторону горного перевала, где в лунном сиянии белели стены Афин.

Путь до Афин показался Демизу вечностью. Он пытался выведать у Эда подробности, но тот лишь загадочно улыбался и говорил, что все узнаешь на месте.

Афины встретили их холодом и тревогой. Крепость, некогда неприступная, теперь напоминала раненого зверя, залегшего на дне ущелья и готовящегося к последнему броску. На стенах то и дело мелькали фигуры стражников, а в воздухе витал запах дыма и крови.

Велл, бледный и истощенный, но с непогасшим огнем в глазах, ждал их в главном зале. Рядом с ним стоял Будди, его бывший тюремщик, а теперь, как выяснилось, союзник.

– Демиз! – Велл слабо улыбнулся и жестом пригласил его сесть за стол, на котором были расставлены карты, планы и несколько отчётов разведчиков. – Ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть!

– Потом будешь радоваться, – буркнул Демиз, с недоверием поглядывая на Будди. – Когда объяснишь, что тут происходит. И что этот… – он ткнул пальцем в сторону бывшего тирана, – здесь делает?

– Будди – наш гость, – резко произнес Велл, и Демиз заметил, как напряглись мышцы на его лице. – Он помогает нам в борьбе с Киром.

Демиз и Эд переглянулись. Доверие к бывшему тирану далось им нелегко. Демиз попытался наладить контакт с Будди, завести непринужденную беседу, вспомнить старые времена… Но тот отвечал односложно, а в глазах его светилось холодное презрение.

– Не трать время, Демиз, – процедил Будди, когда Демиз в очередной раз попытался пошутить. – Я не забыл, кто ты такой. Ты – безумец, которого все считают клоуном. Не забывай своего места.

Демиз покраснел от гнева, но промолчал. Он встал из-за стола и направился к двери, желая поскорее оказаться подальше от этого неприятного типа.

– Демиз, подожди! – Велл остановил его у самого выхода. – Нам нужна твоя помощь!

Демиз остановился. Он не собирался помогать Будди, но Велл… ради Велла он был готов на многое.

– Я слушаю, – Демиз вернулся к столу, но сел на этот раз рядом с Веллом, демонстративно игнорируя присутствие Будди.

– Нам нужен Монолит, – начал Велл, но Будди его перебил:

– Нам нужна вся Маппа! – рявкнул он, и его кулак с грохотом опустился на стол. – Кир – лишь первое препятствие на нашем пути

Спор разгорелся, как костер на ветру. Демиз, Велл и Будди, склонившись над картами и схемами в главном шатре Афин, пытались найти общий язык, но с каждой минутой становилось все яснее – их пути расходятся.

– Мы должны ударить первыми, – рычал Будди, его кулак с грохотом опустился на стол, заставив подпрыгнуть чашу с вином. – Собрать всех воинов и стереть Монолит с лица земли, пока Кир не окреп!

– Ты хочешь войны, Будди? – голос Велла, несмотря на слабость, оставшуюся после ранения, звучал твёрдо. – Ты уже однажды развязал её, и чем это кончилось? Никель разрушен, люди разбежались…

– Никель был слаб! – взревел Будди. – А мы сейчас сильнее! У нас есть ты, Велл, с твоей магией, у нас есть…

– У вас ничего нет, – холодно произнес Демиз, который до этого молча слушал их перепалку. – Кроме жажды власти и мести.

Он встал из-за стола, и его взгляд, направленный на Будди, был полон презрения.

– Ты не изменился, Будди, – проговорил он тихо, но отчётливо. – Ты все так же вроде и умен и жаден, как и тогда, когда сидел на троне и издевался над своими подданными. Ты – прошлое. Тень былого правления. И я не буду помогать тебе, чтобы ты снова утопил эти земли в крови.

С этими словами Демиз развернулся и вышел из шатра. Он чувствовал на себе взгляды Велла и Будди, но не оборотился. Он не знал, что делать дальше, но одно было ясно – ему нужно было побыть одному.

В одном из соседних шатров, Демиз обнаружил мастерскую, заваленную картами, чертежами и странными механизмами. За рабочим столом, склонившись над листом пергамента, сидел мужчина в простом кожанном камзоле. Он поднял голову, и Демиз узнал его – Николя, бывший шут Будди, а теперь, судя по всему, главный картограф и инженер Афин.

– Демиз? – Николя удивленно приподнял брови. – Какими судьбами? Не ожидал тебя здесь увидеть.

– Жизнь – штука непредсказуемая, – Демиз усмехнулся и жестом указал на окружающие их чертежи. – А ты, я вижу, не скучаешь? Из шута в инженеры… Кто бы мог подумать!

Николя устало улыбнулся.

– Время меняет людей, Демиз, – проговорил он, сворачивая один из чертежей. – И не всегда в худшую сторону. А ты чего такой хмурый? Поссорился с нашим “освободителем”?

Демиз рассказал Николя о своём разговоре с Веллом и Будди, о планах атаки на Монолит, о своём нежелании ввязываться в эту войну. Николя слушал молча, изредка кивая головой.

– Понимаю тебя, – проговорил он, когда Демиз закончил свой рассказ. – Сам не знаю, что и думать. Велл… он хороший человек, но власть… власть развращает. А Будди… Будди всегда был типаном, даже тогда, когда носил корону. Боюсь, что эта война… она ни к чему хорошему не приведет.

Демиз провел в Афинах ещё один день и ночь. Он вновь встретился с Веллом, и они долго разговаривали, но прийти к общему решению так и не смогли. Утром, пока все ещё спали, Демиз оставил на столе Велла записку: "Прости, друг, но это не мой путь. Я вернусь домой, в Динамид. Надеюсь, когда-нибудь мы снова будем вместе, но уже не на поле боя".

Обратная дорога показалась Демизу короче. Он ехал быстро, не останавливаясь на отдых, словно за ним гнал ветер. В душе у него боролись сомнения и надежды. Он верил, что Велл найдет способ остановить Будди и покончить с тиранией Кира. Но ему было страшно даже представить, какой ценой достанется эта победа.

А пока… пока он должен был вернуться домой, к тем, кто его любил и ждал. К своей жене, к детям, к той тихой и мирной жизни, которая казалась сейчас такой далекой и нереальной…

3 Глава "Ходом перемен"

Демиз спешился, чувствуя, как поскрипывают затёкшие мышцы – два месяца в седле давали о себе знать. Но усталость как рукой сняло, едва он увидел её – Саню, его рыжую бестию, стоявшую на пороге их дома с недоумённым видом.

– Саняш, я дома! – крикнул он, и в голосе его звучала такая радость, что соседи, уже собравшиеся поглазеть на вернувшегося путешественника, улыбнулись.

Саня ахнула и бросилась ему на шею. Она пахла свежим хлебом, молоком и ещё чем-то неуловимо родным и знакомым, чего Демизу так не хватало все это время.

– Демиз! Ты вернулся! Мы уже и не ждали!

Она отстранилась, оглядывая его с ног до головы – взгляд её был полон любви, упрёка и облегчения одновременно.

– Расскажешь, где пропадал? – прошептала она, прикасаясь к его щеке. – У нас столько новостей!

Но новости могли и подождать. Сейчас, в объятиях любимой женщины, Демиз забыл обо всем – о Кире, о Будди, о войне, надвигающейся на Маппу. Был только их маленький, уютный мир, наполненный теплом, светом и любовью.

Утро началось с визита генерала Кременчука, главы Динамида, человека важного и доходчивого, как удар молота. Кременчук, увенчанный пышными усами и неизменной фуражкой с красным верхом, зашёл без стука, заполнив собой всю комнату.

– Демиз, мой друг! – пробасил он, по-дружески хлопая Демиза по плечу так, что у того затрещали кости. – Ты вовремя! Нам нужен твой совет!

Демиз нахмурился. Он предпочёл бы чашечку чая и свежие булочки этим самым советам, но Кременчук, как видно, был настроен решительно.

– Какие советы, генерал? – вздохнул Демиз, уступая ему место за столом. – Я только вернулся, ещё не успел и сапоги снять.

– Дело важное, – Кременчук нахмурился, теребя кончик усов. – Мы тут с людьми порешили… пора нам, значит, менять уклад жизни. Выборы, совет… как в цивилизованных странах, понимаешь?

Демиз поперхнулся чаем. Выборы? Совет? В Динамиде, где до сих пор все вопросы решались на общем сходе с помощью кулаков и крепкого слова? Генерал, кажется, совсем спятил…

– Генерал, ты же сам мне сто раз говорил – демократия это для слабаков! – Демиз поставил кружку на стол, разбрызгивая чай. – У нас тут порядок, пока ты за всех думаешь!

– Так-то оно так, – Кременчук покраснел, но спорить не стал. – Да вот народ роптать начал. Слухи доходят до них – Всяких. свободных земель… О свободе, значит, заговорили! А ты ведь у нас в свете бывал, по городам скитался… Вот и решили мы…

Демиз понял, что спорить бесполезно. Кременчук, хоть и был груб, как неотёсанный брус, но глупцом не был. Раз уж он заговорил о народе, о свободе – значит, дела и впрямь серьёзны.

– Ладно, генерал, – Демиз вздохнул. – Давай, выкладывай свой план… посмотрим, что можно сделать.

– Вот, гляди, – Кременчук, пыхтя, развернул перед Демизом лист пергамента, исписанный неровным почерком. – Тут у нас что к чему… Вот на Пример, Иван, значит, будет за хлеб отвечать – он у нас пекарь знатный. Манька, значит, за скотину… Ну, она и так у якобы нас всякую живность любит. А вот кузнец наш, Степан, он человек строгий, ему бы порядок наводить…

План Кременчука, как и все в Динамиде, был прост и незатейлив, как лапоть. Выборы, конечно, планировались, но кого выбирать, генерал уже решил, и кто победит тоже. Демиз листал пергамент, кивал, поддакивал, а сам думал – не выйдет из этого ничего хорошего.

– …ну и вот, значит, собрания будем проводить по средам, после вечера, – закончил свой спич Кременчук, с гордостью оглядывая Демиза. – Как тебе мой план, а?

– Грандиозно, генерал, – Демиз с трудом подавил зевок. – Ты прямо как тот… как его… император римский! Август, кажется…

Кременчук, не разглядев иронии в словах Демиза, довольно хмыкнул и, отдав честь на прощание, вышел из дома, наполнив его запахом кожи, табака и власти.

– Во паганец, – пробормотал Демиз, глядя ему вслед. – Меня то в свой “совет” не позвал… ну и черт с ним! Не очень-то и хотелось!

Вечерело, на улице Демиза уже ждала компания – Тимур, Тим и Йодж, местные разбитные ребята, всегда готовые к приключениям или просто поболтать ни о чем.

– Демиз! Вернулся, голубчик! – Тимур, усатый верзила с хитрым прищуром, громогласно хлопнул его по спине. – Мы уже думали, ты там, в своих городах, совсем об нас забыл!

– Забыть вас – себя не уважать, – усмехнулся Демиз, обнимая друзей.

Они шли по узкой улочке, оглашая окрестности громким смехом и бряцаньем стаканов, и Демиз чувствовал, как возвращается к нему то чувство легкости и беззаботности, которого ему так не хватало в Монолите. Он рассказывал друзьям о своих приключениях, о Кире, о Велле, о Будди, стараясь обходить стороной самые мрачные и опасные моменты.