Тени богов. Пороки

Но потом по непонятной причине он решил уйти в свой родной мир, мир первозданной Тайной магии, – в пустой, застывший во времени дом некогда безжалостного и великого Завоевателя. Детей он оставил на двух выбранных людей: один был Львом, второй – бывшим королем Селуны, который радостно предался воле Завоевателя как высшего существа. Жена же короля правила в его отсутствие.

Спустя десяток лет Завоеватель вернулся, но как же он удивился, обнаружив, что его собственные потомки рвут королевство на части!..

Гектор, продолжая смотреть в глаза Эмми, сделал небольшую паузу, а затем продолжил свой рассказ:

– Старший сын, на стороне которого стояли Львы, всеми силами оберегал власть, данную отцом; младший же, наслушавшись гнусной лжи бывшего короля о том, что тот последует его же путем, станет никому не нужным ничтожеством, начал войну. Многие погибли, многие лишились дома и покоя.

Завоеватель прибыл как раз к решающей схватке братьев. Старший, будучи сильнее, но не настолько коварнее и хитрее, как брат, только сейчас смог застать противника врасплох. Он повалил младшего и уже занес меч, когда отец остановил все Тайной магией. Младший тотчас начал жаловаться, что действия брата только подтверждают слова бывшего короля. Старший же взмолился о справедливости, ведь он не нарушил ни словом, ни делом заветы отца, а лишь следовал пути, начертанному свыше. Половина Львов встала на сторону старшего, половина осталась с младшим, жители же Селуны дрожали от страха, бывший король бежал. Оба просили стать им судьей, но оба просили смерти противнику.

Завоеватель был зол. Как никогда прежде гнев наполнил его. Но отеческая любовь сделала его мягче. И повелел Завоеватель, и сила была в его словах.

Он говорил, что за верность слову отца, за честь день он дарует старшему сыну. За глупость свою, что родила сомнения в сердце, вознаграждает он ночью младшего. За жестокость, за жажду крови он наказывает их днем и ночью. С того часа днем столица Селуны стала Городом тающего света, и был он похож на обласканный самим солнцем величественный город; старший правил в нем вместе с верными Львами, что были бессмертными. Ночью же обиталище детей Завоевателя обращалось в Город вечного мрака, подобный самым страшным кошмарам, но чарующим и притягивающим взгляд своей суровой и опасной красотой; им правили младший и его Львы. Те люди Селуны, что остались в стороне и не сражались, были превращены в теней и служили обоим владыкам, оберегая их и довольствуясь и солнечным светом, и лунным, и была взята с них клятва всегда служить добру.

Короля же Завоеватель призвал, и тот явился. За свою ложь он был превращен в мерзкую тварь, создание ночи, самую отвратительную тень, обнажающую его душу, а вместе с ним пали и те жители Селуны, что остались ему верны в подлости и злобе. Завоеватель запечатал его в неизведанном месте, чтобы мучениям не было конца, и в этом возродилась его ярость, ярость прежнего Завоевателя.

Когда награды и наказания были розданы, Завоеватель ушел с верной женой навсегда. Никто не знает, куда и зачем, никто никогда и не узнает. Хотя некоторые рассказывают странную легенду о том, что якобы, уединившись с женой в далеком и забытом мире, Завоеватель тоже выполнил данное давным— давно обещание. Когда его дом умирал, он поклялся, что вернет надежду и что снова родится ребенок на этой замерзшей во тьме земле, и именно поэтому он ушел. А два города остались.

Днем, когда сияние солнца переполняло Город тающего света, и крыши домов золотились, и весь дворец, доспехи Львов и озеро вокруг отзывались ему, тогда в каждой отбрасываемой тени отражался второй – Город вечного мрака. Когда же ночь наступала и он занимал свое место, пугая и вороша воспоминания, тогда на лике луны в ее свете виделся Город тающего света.

Вскоре оба города заселили самые разные создания: старшему пришлись по душе новые люди и их герои; младший же приютил вампиров, оборотней и других тварей. Мир между городами был хрупок, ведь теперь только новые жители вершили его судьбу, выполняя волю своих господ в час, когда они были отрезаны от города.

Все это я видел своими глазами, ибо как потомок Льва и сын я жил в обоих мирах. Я видел величайшего героя людей – Гектора, в честь которого и был назван; я видел Адриана – первого среди вампиров; я видел Балейда – первого среди волков; я видел Короля теней – моего названого брата. Но однажды всему пришел конец.

В один полный света, славный день луна решила покинуть отведенный ей час и закрыла собой солнце. Тогда в тени двух светил вышли наружу оба царства. Готовые к битве войска младшего в полном облачении появились за городом. Строй за строем вышли они – твари и некогда гордые Львы. Прислужники старого короля – прóклятые тени – все до единого были там, кроме своего владыки. Но самым страшным и повергающим в ужас был сам младший: из-за тяжелой поступи его огромного, свирепого черного коня содрогалась земля и замирали сердца его врагов; лицо владыки Города вечного мрака скрывала пугающая маска, а шлем венчали демонические костяные рога. Всем видом младший напоминал древнее божество, призванное кровавыми ритуалами. Его тело, словно вторая кожа, покрывали вороненые хищные доспехи, а из спины взмывали два стальных крыла, покрытых бритвенно-острыми перьями. Он воздел к небу, и к солнцу, и к луне свой большой лазуритового цвета меч. Было очевидно, что затмение – дело его рук, дело его слов, что несли Тайную магию. Младший направил меч вперед, и вся темная армада обрушилась на город.

Я был там. Я стоял за спиной Немея, Первого Льва, которому был оруженосцем. Я видел, как Хранитель дня смотрел на все полчища тьмы, на суровое предательство и счастливым было его лицо. Грозная радость осеняла владыку. Он приказывал, а мы слушались. Все воины облачались как только могли, а он, Величайший, бросился первым. Владыка прыгнул с балкона своего замка, а мы последовали за ним – я, отец и все Львы, ибо Львы всегда были готовы. Но он, славнейший из всех, бежал далеко впереди. Он пронесся по мосту и дальше через город, по пути облачаясь в доспехи силой Тайных слов.

И вот, когда полчища брата окружили город и начали крушить стены, открылись врата. И там стоял владыка в сиянии собственной силы. Когда мы подоспели, он уже начал бой и обагрил клинок. Мы, Львы, сражались подле него у широких врат. Там же был и младший со своими Львами. Проклятые и другие твари боялись вмешиваться, они обходили и нападали на город со всех сторон, но его уже вышли защищать люди и тени. Однако вампиры и оборотни появились словно из ниоткуда – они, с самого начала действуя согласно плану, вырываясь из домов, появились в пределах городских стен. Названый брат мой, Король теней, своими клинками поразил, но оставил в живых Балейда, а я убил кровожадного Тилиера, что хоть и вел всех вампиров, но не был им владыкой, отцом или хозяином; затем я тотчас поспешил на помощь отцу. Братья вели свою битву, и не было печальнее нее.

Умирая, Львы младшего рассыпáлись камнем, из коего были сделаны вначале, ибо снова стали каменными сердца их. Львы старшего же, умирая, превращались в живых львов, ибо отвагой своей и честью доказали, что чисты их помыслы и живы души.

И там, пред вратами двух городов, умерли все Львы. И мой отец, и великий Немей, и предатель Мадар, и черствый Ортей. Остались лишь два брата да я, лежащий в крови отца своего и слушающий его последние слова. И тогда вновь в поединке сошлись братья.

Как никогда был силен младший; как никогда был непреклонен старший. Младший окутал себя Тайными словами; старший полагался на меч свой, что был на самом деле частью души его. Долгой и упорной была их борьба; но вскоре вознесся младший над старшим, весь в крови, но не своей, а брата, и занес меч, чтобы убить связанного изреченными Словами, что несли магию. Но заплакала душа старшего, разорвала оковы, и нанес он удар. Во вспышке света, что последовала, исчезли оба брата, исчез великий город, исчезли все Львы и все фонтаны, а я остался. Ведь я не был связан с городом. На месте остались и все люди, и все тени. Остались и вампиры, и оборотни, и проклятые, и все твари младшего. Они убили бы нас, но солнце вышло вновь, прогоняя ночную тьму и сжигая ее детей. Так мы спаслись. Те, в чьих венах течет кровь Львов, не умирают своей смертью – они живут долго, целую вечность. Но не все дети были детьми Львов старшего. Были и другие, что остались верны отцам своим в их падении. Они до сих пор, как и я, блуждают по свету.

После битвы вампиры и оборотни стали ненавидеть друг друга, придумывая взаимные претензии и обиды. Проклятые погибли в лучах нового солнца, и остался только их король, демон, заточенный непонятно где. Тени же остались живы, но ушли, создав в умах и сердцах своих новое царство, новую надежду, Новую Селуну. Нет границ и земель у их царства, но нет и оков и страхов, и каждый день живут они, оберегая простых людей, неся свою клятву Великому Завоевателю, что пришел, как потоп, а ушел благодатным дождем, наполнив иссохшие жизни вечным смыслом…

– Я могу этому верить? – вопрос, заданный Эмми, не относился к разряду риторических.

– В том-то и вся прелесть, что ты можешь верить чему угодно. Будешь ли ты права, поверив? Это уже тебе решать, – завлекающе закончил Гектор.

– Даже если это неправда, то все равно очень красиво… А когда это было? – спросила Эмми, ошарашенная столь долгим и красивым рассказом.

– До того как стали считать время, принцесса, задолго до новых Львов и нового Завоевателя.

– Вы покажете мне свое лицо? – спросила она.

– Как только ты покажешь свое, – ответил Гектор.

Эмми не поняла его, но сочла это концом разговора. Она молча встала и вернулась к Джею с Тедом.

– Ну что ж, Тедди, нам пора, – сказала Эмми, будто это она их ждала.

– Ну что ж, пойдем, принцесса, – улыбаясь, промолвил он, выпил очередной стакан виски и повел ее за собой.

После всего произошедшего Эмми почему-то стало спокойно и легко.

Глава пятая

Начало крови

Мы должны знать, кто мы и откуда, – начал учитель Крио. – Но многое знать не дано, а о многом можно лишь догадываться.

Майкл сидел в центре большого помещения, совмещающего функции библиотеки и учебного зала. Три других ученика сидели рядом. Один из них, забросив ногу на ногу, сидел с закрытыми глазами, другой следовал его примеру. Майкл оглядел их. Третий, тот, кого он ударил, Ройс, казалось, не беспокоился вовсе и просто смотрел на учителя. Майклу хотелось узнать их получше, но прерывать учителя он не собирался: свежо было напоминание Михаэля.

– Вначале первый из нас, наш Отец и начало нашей крови, был проклят за дела свои. Свершилось это в незапамятные времена, когда Врата не были закрыты, до того, как засияли Города своей тьмой и чистотой. Никто не сохранил имени его, ибо ученики боялись делиться им, ведь само имя несло силу. Первый был проклят, но дальше он сам создал новый вид, – серьезным тоном сказал учитель, поднимая руку и очерчивая пальцем круг.

Ученики взглядами проследили за движением руки – все, кроме Ройса – и увидели на стене много гербов разного цвета. На каких-то были изображены животные, на каких-то – люди.

– Первый неизвестен, но известны его Предки, двенадцать его учеников, основателей изначальных кланов. Чем сильнее был клан, тем выше он стоял в иерархии; но не всегда глава вышестоящего был сильнее главы нижестоящего или вассального. Кланы делились по страстям, которые преследовали их при жизни и не оставили и даже обострились после смерти.

Безусловно, вампиры – одни из самых занимательных созданий. Несмотря на неверные домыслы, мы способны чувствовать, способны любить и ненавидеть. По сути, только мертвое тело мешает нам стать новой ступенью эволюции. В этом, скорее всего, и заключается проклятие – быть переполненными страстями, но неспособными их реализовать. К тому же солнечный свет, вызывая реакцию в клетках наших тел, разрушает их. В этом есть особый смысл, ведь искусственный свет способен лишь напугать вампира, да и то неопытного, лишенного учителя. Неумолимая жажда тоже вымысел. Правда, молодые вампиры не способны ее контролировать, вернее, способны контролировать, когда не голодны.

При этих словах Ройс повернулся к Майклу.

– Главная наша сила, заставляющая всех бояться нас, – продолжал учитель, – это не физическое превосходство, не невероятная скорость и даже не вечная жизнь. Наша главная особенность и гордость – это магические силы.

Сказав это, учитель исчез, оставив всего лишь шлейф черной тени.

– К сожалению или к счастью, – продолжил он, появляясь позади учеников, сопровождаемый восторженным взглядом Майкла, – огромное количество вампиров умерло и умирает, не реализовав своего потенциала. Причем, могу сказать с уверенностью, потенциал вампиров крайне высок. Мы способны даже гулять под солнцем и обходиться без крови, не говоря уже о возвращении людского начала, но для этого нужна огромная, огромная сила. Сила, что с каждым годом все растет… Конечно, если мы работаем над собой, – усмехнулся учитель. – Главная же проблема вампиров – их любовь к независимости. На заре становления, как уже было упомянуто, было создано двенадцать первых кланов. В разное время количество их менялось: от полусотни в Средневековье до около тридцати сейчас, причем от первых двенадцати осталось только семь. Предки, как называли глав первых двенадцати кланов, покинули свои дома: кто-то был убит, некоторые исчезли по неизвестной причине.

Древний вампир подошел к центральному гербу. На нем красовался красный человек с клыками, вампир на черном фоне.

– Итак, Первый клан, клан Адриана, тьма…

Три других ученика ударили о деревянный пол ногами, издавая призывный звук, будто начинался турнир и объявлялись его герои.

– Адриан был самым темным из всех Предков, а может быть, и среди всех вампиров, однако это не означало, что он был самым кровожадным. Его отличали лишь жажда властвовать над всеми и всем и огромная сила. Это вкупе с талантом лидера позволило ему создать самый сильный клан. Адриан не любил магию, но столь сильное существо не могло позволить себе не обладать ею в совершенстве. Он мог принимать облик истинного Лорда ночи с лицом и телом человека, правда, с огромными клыками и когтями, мощным хвостом и крыльями…

Майклу сразу вспомнился Тревор, который почти полностью совпадал с этим описанием.

– В такой форме Адриан был почти неуязвим: обычно плоть вампира крепка, как камень, а в такой форме она втрое крепче.

Учитель впервые за время рассказа сел на стул с высокой спинкой и оттуда продолжил. Ему было жалко Адриана, потому что история его была печальна. Он вел войну с двумя восставшими кланами, кланами сестры и брата. Он хотел поглотить их, забрав войска, а их самих сделать своими генералами, при этом он напал и на теней, и на оборотней, которых уничтожил великое множество. Его сил не хватало, но гордыня не позволила ему примириться с родственниками, и он погиб от руки брата.

– И все? Я думал, вы расскажете подробнее, – не сдержался Майкл.

– О, я обязательно расскажу, дитя, – улыбнулся учитель.

Он был вовсе не зол, скорее ужасно рад, что такое нетерпеливое желание знания родилось в этом ученике, оправдывая все надежды учителя.

Учитель Крио продолжил говорить о клане. Оставшиеся три темных владыки Адриана примирились с другими вампирами, но оборотни, впервые собравшись в огромном количестве, убили бóльшую часть прежних союзников, а острые клинки Короля теней добили оставшихся, ведь только Адриан мог сравниться с ним. Некогда величайший клан ныне напоминание всем: гордыня может обернуться бездной.

– Второй клан, клан Турона, кровь… – указав на красный герб с розой, продолжил учитель.

Ученики дружно ударили ногами снова, на этот раз с Майклом: ему понравилась эта игра. Кажется, она понравилась и учителю, продолжающему рассказ чуть ли не нараспев. Он стал описывать клан и говорить в основном о его Предке.

– Турон был самым красивым вампиром. Он создал клан из любителей искусства, из умеющих созидать и творить. Он сумел построить империю на любви друг к другу. Клан Турона вел всего две войны: первая была спровоцирована Адрианом, считавшим туронийцев романтичными слабаками; вторая – война Кровавой розы, в которой участвовали оставшиеся семь кланов против новых пятнадцати. Обе войны клан Турона выиграл: первый раз – с ним, второй – без него. Судьба этого Предка неизвестна: он исчез сразу после смерти Адриана, хотя связь между смертью одного Предка и исчезновением другого не подтверждена.

Третий клан, клан Йораны, свет…

Герб являл женщину на белом фоне с книгой в руке. С каждым кланом удары становились сильнее.

Йорана – первая женщина, ставшая Предком. Неутомимая и безжалостная, добрая и мягкая, она была самим воплощением Богини ночи: друзья любили ее, враги боялись. Йорана первой достигла совершенства в магии, именно ее опасались больше всего другие Предки, именно ее клан был единственным в альянсе с Адрианом. Однако она любила вампиров и не воевала с ними, за что была убита во время войны Кровавой розы: Богиня ночи отказалась от битвы с новыми кланами, Гаркаст же, глава Десятого клана, бросил ей вызов. Йорана считалась самым сильным вампиром того времени, Гаркаст же всегда слыл самым вспыльчивым. Битва длилась около часа. Йорана использовала все свои силы: всю свою мощь и неутомимость она обрушила на Гаркаста; он же, в свою очередь, встретил ее неуловимостью и чрезвычайной скоростью.

Старик рассказывал о всех пируэтах меча Гаркаста, о каждом заклинании Йораны так, будто видел их своими глазами, будто вспоминал снова и снова ту битву, каждый их шаг, и это будоражило его сознание.

– Он убил ее одним ударом в сердце. Говорят, сердце вампира не бьется. Это ложь. Просто в наше время никто к нему не прислушивается, поэтому и не замечают его биения, – задумчиво закончил учитель эту историю и пошел дальше по списку.

– Четвертый клан, клан Нилораты, тьма…

Женщина-вампир на красном фоне до невозможности напоминала Майклу Первый клан. Нилората – сестра Адриана и Тимандра, аристократическая семья.

Майкл понял, почему учитель Крио тогда рассказал не все. Он не хотел выдавать сразу всю историю, дабы оставить молодых вампиров заинтересованными.

Два брата и сестра были обращены вместе, говорил учитель, возможно – самим Единственным, как они называли своего Отца. Если Адриан и Тимандр обладали огромным могуществом, как физическим, так и магическим, то Нилората, которую Адриан звал Лорой, всегда была одарена лишь искусством манипуляций, хотя ее потенциал равнялся силе братьев.

То, что случилось в семье, можно назвать только трагедией. Во время войны с оборотнями и тенями Адриан оставил оборону дома на трех темных владык, а сам с отрядом из десяти воинов вторгся в обитель клана сестры. Десять против сотни. Учитель Крио сказал, что если бы не участие Адриана, то можно было бы смело ставить на сотню.

Самый сильный вампир в очередной раз доказал свою непобедимость, пусть и ценой жизни своих спутников. Оставшись один на один с Лорой, Адриан попытался склонить ее к повиновению: сестра была несравнимо дороже воинов. Но она отказала. Адриану понадобилось меньше десяти секунд, чтобы одолеть ее. Лора потеряла сознание, и единственный раз за всю жизнь рука Адриана дрогнула – он не нанес решающего удара.

В это время появился Тимандр со своим кланом, что неимоверно разозлило Адриана, и он без слов бросился на брата. Тимандр же воспользовался разъяренным состоянием горячо любимого врага и нанес ему три удара в спину, пока того отвлекали тимандрийцы. В ответ на смертельные раны Адриан преобразился в Лорда ночи, что было доступно лишь сильнейшим, и бросился на брата. Тимандр же сражался с помощью двух коротких мечей.

Битва была жестокой. Случайно попадавшие под руку тимандрийцы были разорваны Адрианом, но и сам он погиб, погиб красиво и грациозно, в борьбе с достойнейшим противником: когда Адриан попытался схватить брата и вонзить когти в бока, Тимандр сделал сальто и, залетая за спину брата, воткнул мечи в глаза Лорду ночи, вложив всю мощь в клинки, ибо отсечь голову ему было не под силу. После смерти брата Нора, так ее называл второй брат, пропала, но клан ее жив до сих пор и считается процветающим.

Кто-то говорил, что Нилората покончила жизнь самоубийством, но учителю Крио казалось иначе.

– Пятый клан, клан Ан-Конама. Две луны…

Время словно остановилось. Майкл не мог позволить себе выдать свой интерес, но на этот раз он промедлил с ударом, прервав учителя и не дав ему продолжить. Конечно, все это заметили.

Учитель Крио повернулся, искренне недоумевая.

– Что такое, дитя? – спросил древний вампир, немного погодя.

– Как такое может быть? Две луны? Что это вообще значит? Или раньше вампирам виделись целых два ночных светила?

Не сдерживая горячего темперамента, Майкл спрашивал с таким напором и искренностью, что неожиданно для себя заставил всех поверить в свою неосведомленность. Он даже не понял, что спас себя. Учитель Крио был настолько сильным существом, что мог бы разорвать их четверых одним ударом, если бы понял, что Майкл – новая Луна. Внешность обманчива, однако старик, коим он казался, мечтал не о власти, а о спокойствии. Как и предупреждал Михаэль, найдутся те, кто испугается, и в лучшем случае не убьют, а закопают поглубже. Учитель Крио со временем стал мягок, а единственной страстью, помимо знания, был клан. Он не мог позволить случиться переменам, тем более сейчас, когда клан Соргоса стоял выше всех и оберегал других.

– Ты не знаешь о пророчестве, дитя? – спросил учитель.

– Пророчество, учитель? – считая, что над ним шутят, резко переспросил Майкл.

Его дерзость подкупала моментально, и он даже не осознавал, что сидящие рядом трое уже не мыслили себя без него.

– Да, о пророчестве, мое нетерпеливое дитя. Оно возникло благодаря Ан-Конаму, единственному Предку, любившему и ценившему жизнь людей. Из-за любви к ним он и не стал главой всего вампирского сообщества, а ведь мог! Первый и единственный вампир, который смог ступить под лучи солнца, первый полностью отказался от крови. Но самое невероятное, его не обращали, он был проклят так же, как и Первый! Непонятно, кем и когда, но его клан был создан раньше остальных. Но, отказываясь от крови, – продолжал учитель, – Ан-Конам терял свои силы. Я и все вампиры верим в это. Он пропал первым из Предков после Великой жатвы, когда в одну ночь были выпиты тысячи людей. Уходя, он оставил пророчество, что было выжжено на телах всех тех, кто участвовал в Жатве: Вио серес, кял ки нак, роэ ит номэ Орано, эфен эт эман, на симо рим – «Две луны, старая и новая, взойдут именем Воина, рождаясь в крови третьего плода, чтобы заставить молчать солнце», – перевел учитель. – Я сам видел вампиров с этими метками, я касался символов, что написаны языком Тайной магии, и они отвечали мне. Появятся два новых великих вампира, они смогут ходить под солнцем, но не отказываясь от крови. Они станут владыками, но никому не известно, что принесут они: смерть всему в этом мире или же новый рассвет, – закончил старик.

И только сейчас Майкл осознал всю степень серьезности своего положения. Если он и вправду один из двух владык, во что так яро и упорно верит Михаэль, тогда каждый захочет лишить его жизни, а кое-кто и крови.

– Так, что у нас дальше? Шестой клан, клан Тилиера, смерть.

Алое море на деревянном гербе…

Старый вампир немного раззадорился. Тилиер был самым кровожадным вампиром. Перед битвой он погружался в кровь младенцев, считая, что она дает ему силу. Ненавидел Ан-Конама и Тэона, главу следующего клана, за их любовь к людям. Сам Тилиер погиб во время войны Города тающего света и Города вечного мрака от руки великого Гектора. Клан спасся, но потом был уничтожен потомками Соргоса за нарушение кодекса.

– Да, я хорошо помню тот день, – забываясь, сказал учитель. – Такие глупые, словно их Отец, они решили, что могут лезть в дела, превышающие их разумение. Тогда я командовал войсками… Хотя здесь нечем хвалиться, обычные вампиры, правда, с богатой родословной… Нечем хвалиться, но есть чему поучиться: гордыня медленно и верно ведет к смерти вампира.

Учитель, помолчав, продолжил:

– Седьмой клан, клан Тэона, свет. Книга на белом фоне… Тэон был самым мудрым Предком, а еще братом Йораны.

Вторым и последним отказался от крови людей, но не столько из любви к ним, сколько для того, чтобы доказать, что он не зависит ни от чего. Обладал магической силой меньшей, чем у сестры. Но он не растрачивал ее попусту. Собрал у себя не воителей, а мудрецов, которые и по сей день славятся на весь мир. После ухода Ан-Конама Тэон стал первым защитником людей.