Ювенилия Дюбуа

Настали последние дни перед долгожданным летом. Годовые оценки сформировались, и я благополучно заканчивал четвёртый класс без долгов. Каждый из учащихся чувствовал на своей голове лучи восставшего солнца, отвлекаясь от последних тем занятий на пение птиц за окном. Одна из зародившихся традиций класса – обсуждать масштабные планы на лето. Каждый из нас клялся провести беззаботные деньки с умом, но каждый раз, когда наступало это священное время, мы прожигали его на леность и дуракаваляние.

Я с наслаждением представлял, как смогу отдаться стихии прохождения бесконечных игр, питаясь быстро завариваемой лапшой и ложась спать позже двенадцати. У меня снова появится много времени на свои шалости, гармонично сглаживающие углы несовершенства бытия. Да и нужно ли говорить, что на тот период меня совсем не интересовало будущее, казавшееся таким далёким и почти неисполнимым? Никто о таком не говорил, но я уверен, в следующем убеждении все мы были едины: неощутимая юность останется с нами навсегда. Никто не предполагал стремительного роста. И даже когда этот рост был виден в прямом смысле, никто не акцентировал на нём, оставаясь по привычке ребёнком.

Удивительное чувство незнания. Ты незнаком со многими вещами из реального физического мира. Ты живёшь мелкими потребностями, не заботясь буквально ни о чём. Единственная трагедия, если тебя поругают родители за шалость, но не более. Такая естественная «слепота» грядущего и полная отчуждённость с единственным стремлением получить спектр коротких наслаждений. Молодые родители, полные здоровья. Старшая сестра с проблемами пубертатного периода. Дети пока не научились проводить параллели. Окружение видится театрализованным шоу, где каждый не связан ни с кем. Взросление сестры – не показатель взросления собственного. Родители бесконечно повторяют: «Единственная твоя обязанность – это учиться». И ты веришь их уловке, не понимая, как они пытаются оградить тебя от неизбежного.

Раздаётся последний звонок с биологии. На дом ничего не задают. Сестра забирает меня, её попросила мама. Сегодня у неё много дел по работе. Плетусь рядом молча. С С. я больше не вижусь. И причина не в том, что мы официально перестали дружить. Просто его семья резко решила переехать. Мой друг оставил свой новый домашний номер. Правда, когда я набрал его, женский голос в трубке оповестил об ошибке. Такого номера не существует. Я не знаю, ошибся С. в цифрах нечаянно или нарочно, но нашим отношениям пришел неожиданный конец. Иногда я представляю, как он бегает по аналогичным детским площадкам, находит аналогичного меня, после заводя с тенью дружбу, которая когда-то была и у нас: весёлая и крепкая. Здоровая коммуникация не заросших «взрослым жирком» людей.

Созваниваюсь с мамой. Разговор получается коротким, по написанному сценарию. Двоек не получал. Никаких собраний не намечается. Ел хорошо. В туалет ходил. С сестрой не ругались. Пойду скоро гулять. До встречи.

Пока заваривается лапша, сестра успевает переодеться и уйти гулять со своими новыми сомнительными друзьями. Уже имелось пару случаев, когда я слышал неприятный разговор между ней и мамой. От сестры иногда начало нести странными вещами. Мама называет это «перегаром», хотя истинный перегар мне представляется смутно. Единственная аналогия происходит с потухшим костром, хотя на свежем воздухе тот пахнет восхитительно. Получается, за что ругать?

Набираю номер своего друга по баскетболу. Он как раз освободился и готов выйти со мной во двор. После истории с вылазкой за дисками и неудавшейся дракой я начал избегать общих компаний под разными неестественными предлогами. И хотя мы часто пересекались, такого близкого общения уже не складывалось. Я воздвиг высокую стену, желая закопать свой стыд, избавившись от свидетелей.

А. заходит за мной через пятнадцать минут. Берём с собой побольше воды. Солнце и активное время препровождения заставляют поглощать много жидкости. Начинаем разминаться. Каждый прихватил по своему мячу. Так будет меньше грызни, да и просто с двумя мячами веселее. Можно поиграть в пас и, если что, сосредоточиться на одиночных бросках без ожидания своей очереди. За два с лишним часа мы вдоволь набегались. Солнце потихоньку перестаёт печь, переходя в вечерний режим лёгкого касания.

Я и А. медленно направляемся в сторону дома, обсуждая повседневные мелочи, весело смеясь во всю глотку. Мне нравился мой друг, но его ревность к моим другим знакомым часто пугала. Бывало, он приходил в гости к незнакомому ему мальчику, только чтобы «вызволить» меня для совместного времяпрепровождения. В такие моменты мои личные желания отключались. А. начинал играть роль доминанта, и я почти без боя подчинялся, хоть и не всегда хотел.

Сегодня был один из тех дней, когда мой друг не напрягал меня своей настойчивостью. Наша прогулка подходила к концу. Я хотел было распрощаться, отправившись смотреть телевизор или залипать в игры. Он остановил меня, предложив с минуту поболтать просто так. На то не было веских причин. Можно было и отказаться, но я остался, приняв такое решение бездумно. Минута разговора – простая вежливость.

На половине предложения моего друга тишину разорвал ужасный грохот. Такое я слышал впервые. Обычные догадки уступили место пустоте. Лишь страх проскользнул по кончикам пальцев, моментально увлажнив ладони.

В первое мгновение А. лукаво улыбнулся мне, словно это его проделка, хотя взгляд выражал аналогичное недоумение. Со стороны моего дома повалил серый дым, а ещё через пару секунд полупрозрачная пыль поглотила наши тела. Мы сразу же побежали посмотреть, что случилось. Тогда страх не был сформирован в логические действия, поэтому юношеский разум действовал наперекор телу. Нашему взору открылись руины соседнего (от моего) подъезда. Ужасные крики рядом находившихся людей стёрли улыбки с наших ртов, дав сигнал о произошедшей трагедии. А. был ужасно возбужден и, несмотря на свою маску озабоченности, было видно, как он счастлив находиться в эпицентре события.

В скором времени приехала милиция и спасательная бригада. Служащие запретили людям входить в свои дома, поэтому я просто стоял на улице и не знал, как поступить. Через минут пятнадцать приехала мама. Причём никто ей не сообщал о случившемся. Она услышала флёр вибрации у себя на работе и просто помчалась, предчувствуя случившуюся беду. Под завалами бетонного козырька лежал труп молодого бизнесмена и его жены, отказавшихся, как потом выяснится, платить «крышу» бандитам, по итогу оказавшись под ней в буквальном смысле.

Паникующая мама с облегчением вздохнула, обнаружив меня в целости и сохранности. Домой она меня не пустила, забрав маяться бездельем у себя на работе. Произошедшую трагедию она ещё долго будет рассказывать друзьям на разных встречах, каждый раз повторяя: «Я как чувствовала!»

Террористический акт ознаменовал конец учебного года и мой переход из младшей группы в среднее звено.

Глава 3

Лето выдалось странным. Чувство собственного взросления накладывало определённые штампы поведения. Появилось ощущение присутствия внутреннего стержня; такой качественно новой субстанции, начавшей диктовать свои правила вопреки зажатому «я». Я сам. Я знаю. Отвали. Не указывай мне. Я не ребёнок. Не учи меня жить. Я не агрессивный, просто ты достала. Вы издеваетесь? Бред! Меня зациклило на постоянном желании бунта. Раздражало каждое слово. Принадлежность к семье перешла в статус условного проживания на одной территории. Любой незначительный совет со стороны матери или отца воспринимался резко, рождая волну ссор.

Сейчас думается, только в собственной голове всё выглядело резко и трагично. Вспоминая сцены тех лет, закрадывается ощущение выдуманности. Можно считать успехом, если хотя бы половина из пережитого негатива имела место быть на самом деле. Постоянный репит проблем замылил действительность, но можно ли считать такие выдумки ложью, если я их равно пережил? Подобный взятый курс поведения выявляет нехорошие черты не только из-за физических изменений в организме подростка. Он также является следствием ранее пережитых обид и комплексов.

Столько лет взращиваться в земле, играя роль домашнего цветка, а затем резко оголить корни, пустившись трусцой по обжигающему асфальту, где повторяющиеся прикосновения отзываются страданием. Каждый новый ожог – воспоминание стыда. И каждую секунду существования настоящий «я» остаётся «я» из прошлого, который не хочет молчать. Он желает выговориться. Посмотри на себя. Посмотри на сверстников и окружение. Забота и ласка так притягательны и прекрасны, вот только мир твой (уже в будущем) поёт совсем другие песни. Сколько ещё будет продолжаться забота и телячья нежность? Кто позаботится о тебе дальше? И если ты комнатное растение, то зачем приходится вылезать из горшка?

Мама всегда говорит об опасностях, а отец ей поддакивает. За стенами дома нельзя расслабляться. Тебя ждёт много коварств. Тебя может сбить машина. Тебя могут похитить. Ты можешь поскользнуться и удариться. Ты можешь потеряться. У тебя неожиданно может пойти кровь из носа. Погода непредсказуема, за окном бывают ураганы. А сколько пьяных извергов вокруг! Пространство напичкано снежными королевами, сиренами, морами, пиковыми дамами и чёрными людьми. Нужно быть настороже. Нужно держаться вместе. Нельзя идти одному, ведь тогда контроль предоставится в собственные руки.

«Ты слишком мал», – говорили они. Пока ты не можешь отвечать за свои поступки. Мамочка не переживёт, если с тобой что-то случится. Папочка будет плакать, если наследник его доброй фамилии потеряется в пустыне. Зачем геройствовать, если можно быть простым мальчиком. Не таким простым, как мальчишки, которые, словно беспризорники, лазают по мрачным заброшкам, познавая реальную жизнь. А быть простым мальчиком из родительских сказок, во всём слушающимся старших, держащимся за мамин подол, заправляющим старательно рубашку в шорты. Да, такого мальчугана обожают бабушки за нежную кудрявую шевелюру и покладистый характер.

Слова любящих узурпаторов воспринимаются резко. А чего было ожидать? Залюбленный ребёнок видит не только нежность, но и упущенные возможности. Сторонний наблюдатель, имеющий совсем иные черты личного взросления, скажет: «Так раз понял, то возьми и исправься». А я с горестной ухмылкой пошлю такого умника к чёрту! Нельзя просто взять и стать другим. Как ошибочно весь этот добродушный и простой народец видит лёгкость в пути исправления. Чужие проблемы постоянно мерещатся мелочью. Даже вон поговорка есть: «Со стороны виднее». Придумана дураками для дураков. Разумеется, правда в том, что со стороны действительно виднее. Но видеть – не решать. А решать – это уже система упорядоченных поступков.

Личность человека комплексна, её невозможно отделить от самых, казалось бы, абсурдных вещей. Нужда в элементарных потребностях сформировала нас именно такими. Повинность разрушающего прогресса – это стремление к комфортной смерти. Искусство – это вечное оправдание лжи. Если бы моё первое слово было не «дядя», а, скажем, «дислокация», то даже внешность моя и общие черты имели совсем иной контур. И когда мы говорим о том, что кому-то виднее и решение проблемы очевидно, то вспоминайте фактическую невозможность изменить деталь, ведь тогда декорации нужно будет полностью переделывать.

Истинная природа человеческого наследия – ошибки. Правда, вот они являются элементарным ничем, окрашиваясь иллюзией сознания. Легче ли от этого знания? Нет. Можно ли это как-то исправить? Да, но тогда нужно стать не собой. Сколь много в таком действе смысла? Ровно столько, сколько надумала дурная голова. Оттенки постоянных вопросов, обид и сожалений. Вот что такое человеческий путь. Я говорил и буду говорить: сознание – побочное умение, нарушившее саму суть природы.

В августе, ближе к школьным холодам, товарищ со двора по имени Б. позвал в свой подъезд. Прежде чем кидать мяч, он хотел сделать одно важное дело. Не виделись мы весь июль, и предположить, какого рода могли быть так называемые «дела» у этого дальнозоркого парня в грязном подъезде, было сложно.

Лифт доставил меня на четвёртый этаж, где находилась квартира Б. Сам он пока не показывался из входной двери. Чьи-то шаги эхом разнеслись на полтора этажа выше, намекая внимательности сложить два имеющихся факта. Топот усиливался. Через несколько секунд показалось серьёзное лицо с толстыми стёклами, делающими глаза комично большими и несуразными. Б. молча кивнул мне, и мы зашагали к пролёту между шестым и пятым этажом. Не теряя времени, «Балу» зашел за цилиндрический фрагмент мусорной трубы, откуда достал пачку сигарет. Ловко выудив одну, Б. с превеликим наслаждением закурил, выпустив обильную струю дыма.

Моя трусливая натура вступила в законную силу. Сколько себя помню, мама скрупулёзно оберегала сыночка от дурных привычек. «Курить – очень плохо. Понимаешь? Таким занимаются только взрослые, да и то не особо умные. Вот посмотри, я не курю, и твой отец не курит. Мы семья некурящих». Разумеется, заранее было обговорено о серьёзных у меня проблемах в случае чего. Родители часто отдают предпочтение запугиванию, а не рациональному разговору по душам. И вот результат. Ребёнок стоит с ребёнком постарше. В его голове гуляет страх самого действа (хотя, казалось бы, курят вообще абсолютно все и везде, но сейчас другое). Такая тесная дружба с человеком, совершающим, по сути, незаконный акт, чем-то сравнима с самим совершением. В голову лезут дополнительные ужасы по поводу возможного обнаружения. Достаточно выйти одному соседу или соседке, и тогда скандала точно не избежать. Меня заставят связаться с мамой, где взрослый человек будет утверждать, что, мол, вот, ваш сын стоял с другом и курил. Как же вы его так воспитывали? Что, в таком случае, будет стоить моё слово? Какова вероятность торжества правды? Да и есть ли какой-то в этом толк?

Люди склонны к упрощению информации. Даже больше: каждый человек пытается «сжать» сценарный круг до минимума, оставив в поле развернувшихся рассуждений только близкие ему истины. Дело ведь не только в конкретно описанном случае, а вообще в целом. Проще говоря, эти маленькие, но всё же мирки, постоянно выстраивают коммуникативные стены, стараясь упорядочить окружение под свои возможности, но это только и значит, что правых и виноватых не найти. Никто не хочет выдавать себя.

Пусть твои друзья, близкие люди или просто редкие знакомые говорят: «Мы всё понимаем и верим тебе», а на деле создастся заблуждение по отношению к собственной действительности. А даже если они взаправду будут поддерживать ту иллюзорную истину, которой придерживаешься ты, то она всё равно будет отличаться в своей репродуктивной электромассе в голове «читающих». Никто не скажет: «Табачный дым очень вкусно пахнет». Жженые ветки в костре с примесью резины. Какая-то пленительная горечь. Ум обходит стороной мерзкие моменты, акцентируя внимание на плюсах, а именно: запретности такого удовольствия. Какие ассоциации вызывают сигареты?

Я взрослый. Я здорово смотрюсь с сигаретой в руках. Я харизматичный. Я имею право попробовать. Банальная «запретная конфета» работает на средний ум безотказно.

Несмотря на страх и, казалось бы, неприятный запах, очень хочется прикоснуться к новой тайне. Маленький я заворожено, с нескрываемым возбуждением смотрит на рот Б., пытаясь визуально интерпретировать действие на себя самого. Фантазия рисует собственный образ как бы со стороны. Происходит своеобразное out-of-body experience. Друг замечает моё неадекватное поведение. Он достаёт пачку сигарет из кармана, залихватски открывает её, предлагая и мне подымить.

Начинаю глупо улыбаться. Стоит ли желание описанных рисков? Ребёнок не знает, что родительское «я убью тебя» не значит ровно ничего, только угрозу. Поэтому, когда я принимаю запретный плод, то автоматически подписываю договор об отказе от всех претензий, если меня действительно убьют. Вот он. Ты хотел бунта? Не прошло и двух листов, как ты его получил. По меркам течения самой жизни и описанных событий прошло чуть больше времени, но и оно не является чем-то блочным и точным. Мысль о бунте не имеет четких углов и форм, а тем более конкретного времени появления. Она тягучая и проявляется на манер плёночных снимков в красной комнате, когда проявитель просто существует вне контекста самого действия.

Неловко закуриваю, сразу же начиная давиться едким дымом. Б. говорит, чтобы я не так сильно затягивался. Нужно по чуть-чуть вдыхать дым в лёгкие, а самое главное – организму нужно время привыкнуть. Что может быть глупее травли самого себя? Разве только самоограничения во всём всю жизнь непонятно ради чего. Первый опыт курения выдался крайне скверным. Во рту осталось неприятное послевкусие. Сил хватило на шесть затяжек, после чего горящий кончик потушился о стену. Более опытный друг скомандовал сохранить остатки до следующего раза. Курить – удовольствие не из дешевых, а достать пачку, будучи школяром, – предприятие не из простых. Из побочных эффектов появлялась несанкционированная эрекция, вогнавшая лицо в краску от стыда, но Б. сказал, что поначалу так и должно быть: «Нервная система не привыкла, для неё это большой стимулятор».

Когда сеанс травли был закончен, Б. спрятал пачку за тот же цилиндрический фрагмент мусорной шахты, объяснив это мерой предосторожности. Хранить пачку у себя дома равняется огромному риску спалиться перед мамой. Мало ли что ей взбредёт поискать у тебя в кармане? Изображаю перед другом «своего». Крутой парень в теме. А сам затем на последовавшей прогулке думаю о том, как меня будет убивать мама, когда учует зловонный запах. Хуже всего была не мысленная смерть за содеянное, а идея о том, что я могу разочаровать своих родных.

П.С.: в тот вечер никто ничего не почуял, и я, в виду безнаказанности и потребности в продолжение бунта, так и решил во что бы то ни стало пристраститься к дурной привычке, попавшись в нелепую ловушку стереотипов.

Идея вины перед родными очень заразительна. Опыт, доступный для принятия, сильно ограничен. По данному вопросу над «новой ячейкой» работают бессознательно с полной оперативностью. Как только ты начинаешь познавать коммуникативные навыки, со всех сторон начинают лить истины, бережно поливая зародыши твоих будущих комплексов. Родители подарили тебе жизнь, цени её. Ты должен стараться, ведь мы столько сил и денег тратим на твоё воспитание. Не груби старшим, их нужно уважать. Береги себя, как зеницу ока. Теперь есть тот, кто подаст стакан воды в старости. Занимайся спортом: в здоровом теле здоровый и дух. Не кури. Не пей. Следи за здоровьем, чтобы как можно дольше пожить. Мы тебя так сильно любим, мама не переживёт, если с тобой что-то случится. И так далее. Такое тягостное наслоение пугает. Оно образует ловушку для собственных желаний, формируя быт, в котором ты остаёшься должником.

Я неоднократно говорил о невозможности ребёнку сформировать чувства в логические предложения, но как раз в нежном возрасте он особенно явно чувствует острые моменты. Чем старше он становится, тем больше теряет «нюх» на собственную действительность. Время стирает контур не только у воспоминаний, сами запахи утрируются в виду систематического своего присутствия. Возможность жить, как того желает ум, – наивысшая радость, даже если желания эти зачастую низкие, разрушительные и трагичные в своей кульминации. Зато преисполненный свободой разум будет ликовать каждое мгновение, не обречённый на вечные внутренние монологи о том, как вся жизнь до черты «сейчас» была пустой тратой времени с необдуманными действиями.

Смотря на себя и других людей, могу с полной уверенностью сказать, что подавляющее большинство «нас» являются самыми настоящими мазохистами, в отличие от тех, кого принято порицать за более щадящий фетиш. Физическая боль намного безобиднее в отличие от паразита, засевшего в самом центре; можно сказать, в человеческом ядре, держащем не только собственную жизнь, но и занимающимся формированием видимого пространства. Пусть в глазах редких людей я буду занудой. Для более узкой аудитории мои размышления могут и вовсе показаться несуразицей. Но играет ли это столь уж великое значение? Давайте не будем забывать, несмотря на собственную серьёзность, мы живём в мифе, где каждый имеет право вольного прочтения.

Как по мне, истинная свобода человека как раз заключается в праве не быть или быть на собственных грошовых условиях. Судьба бездомного пьяницы может оказаться куда ценнее для воспевания человеческого духа, если такая судьба была принята осознанно, вопреки общественным «против».

Тяга к курению потихоньку набирала оборот. Тяжело сказать, была ли эта тяга именно привыкания, а не простого «сладкого запретного плода», с которым хотелось почаще соприкасаться. В любом случае, чуть ли не каждая прогулка заключалась в обязательном ритуале немного подымить. Даже для Б. достать сигареты было крайне непросто. Несмотря на относительную взрослость, он оставался ребёнком, которому не дашь и шестнадцати. Решение пришло достаточно быстро, причём сам бы я никогда не догадался. Мой дальнозоркий и немного косоглазый друг предложил искать чужие бычки, выкуренные не до конца.

Детская брезгливость в целом не особо развита, в отличие от желания получить нужное в ту же секунду. Немного посмеявшись над предложением, я присоединился к поиску и был таков. Первым делом мы всегда осматривали подъезд Б. У него было много курящих соседей, которые не особо придерживались этикета выкидывать за собой мусор в положенное на то место. Поэтому один-два бычка с четвертушкой почти всегда можно было найти. Курить чужую сигарету неприятно в основном из-за застоявшегося запаха табака. Если новая при горении пахла едкостью, то чужая отдавала кислой сыростью. Проблему гигиены Б. решал тоже вполне оригинально и просто. Перед тем как брать чужой бычок в рот, предварительно огнём опалялся фильтр.

Публика в разных слоях противоречиво реагирует на одну и ту же информацию. Если курение было чем-то забавным и интересным в кругу уличных беспризорников, то в школе пропаганда среди сверстников была однозначно настроена негативно. Помнится, главный двоечник из нашего класса обладал очень выразительными пухлыми губами. Как-то так получилось, что неприязнь со стороны учителя к «лодырю» переросла во всеобщий негатив и, в каком-то смысле, травлю. При любом удобном случае подросшие одноклассники пытались оскорбить непоседливого мальчишку, который просто искал общения и единственно возможным способом заслужить внимание со стороны считал вызов гнева отвратительным поведением. Кого-то напоминает, не правда ли?

Однажды его желание кидаться грязными снежками довело мальчика по имени В. (отличника и спортсмена) до бешенства, он начал покрывать Г. мерзкими словами. Одной из тем развернувшегося представления стала «отвисшая нижняя губа». В. утверждал, будто губы так отвисают у тех, кто курит, и что выглядит это отвратительно. Г. никак не пытался оправдываться, повторяя только: «Ага, конечно б…». Общий тон презрения к курящим немного смущал, поэтому в школе я не распространялся о своём новом увлечении, делая благостный вид разделения общей точки зрения. Собственный пример в целом показал бесполезность и даже вред делиться с кем-то личной информацией. Будь то хобби, мнение о политике, секреты, грязные подробности или религия. Любая информация становилась оружием в руках тех, кто мог взбунтоваться против личности. Я считаю большой своей ошибкой тот период жизни, когда делился с отдельными знакомыми вещами, которые по идее они не должны были слышать. По итогу такая «утечка» очень часто выходила боком. И не всегда слитая информация может навредить «в лоб». Самые больные уколы – жалящие по самолюбию ненамеренно.

Помнишь, ты говорил, что пишешь? Как успехи? Ах, ты теперь работаешь на конвейере. Как поживает любовь всей твоей жизни, на которой ты хотел жениться? Да, она изменила тебе с лучшим другом, да и вообще не любовь это была, а так, социальная игра. Ты так был против алкоголя, а теперь стоишь у подъезда, шатаясь. Тебе почти тридцать лет, от тебя разит ужасным перегаром, и ты до сих пор живёшь с родителями. А помнишь, как мы вечером гуляли, клялись в вечной дружбе и считали, что реальность жизни нас не коснётся? Как мы считали себя богами; непробиваемыми титанами, которым и море по щиколотку? Молодость казалась вечной. Не лица, а одна сплошная удачная фотография. Никакой усталости и смерти…

Я в пятом классе. Такой же наивный дурак, только с тем отличием, где правда начинает потихоньку ходить рядом, и всё благодаря руке, которая напоминает собственную уязвимость. Маленький я хочет везде и всюду успеть. Нужно попробовать себя в разных ролях. Иначе, боже, как скучно смотреть театр с наличием других актёров. Подсознательная жадность, но не из-за явной потребности, а элементарной нищеты духа.

Хвалёный ребёнок ходит в школу днём, получает удовлетворительные оценки. Дома его видят за компьютерными играми, а на улице, под знаком тени, хороший ребёнок совершает сомнительные поступки, чтобы казаться плохим. Слиться с шакалами. Стать одним из них хотя бы на время, чтобы не было так обидно за себя. Выбор и мнимая свобода духа. Именно. Попытка стать чуть взрослее для чего? В чём основная цель опережать события? Неужели маленький человек думает, что возраст и рост позволят ему стать собой? Превратиться из гусеницы в прекрасную бабочку, и тогда… Тогда уже будет поздно рвать себе крылья. Хотел – получай. Теперь необходимо летать, а это очень энергозатратно. Да и вообще, знаешь ли ты, куда стоит держать курс?