Концессия. Книга 4. Там, на островах

– Так, Витор, посмотри на меня! Сколько пальцев? – вернулся Дьогу к диагностическим мероприятиям.

– Д… два…

– А теперь?

– Один…

– Так, теперь следи за ним! – поводил местранду пальцем из стороны в сторону прямо перед глазами мулата. – Всё, хватит! И правда, в норме. Но на сегодня больше никаких игр! Иди, на берегу посиди, воздухом подыши!

– Да, местранду…

– А вы с ним! Обе! – грозно зыркнул Дьогу на притихших сестричек.

– Да, местранду! – с готовностью отозвалась брюнетка, а крашеная блондинка набрала было в грудь побольше воздуха, чтобы бросить что-то резкое, но, наткнувшись на зверский взгляд Маседы, мгновенно сдулась и буркнула:

– Ладно… местранду!

Н-да… а вот с ней я, похоже, попал. Причём конкретно, если уж даже Дьогу пришлось суровость изображать. И если тёмненькая… как её там? Мануэла? – убедилась, что с Витором порядок, и на этом посчитала инцидент исчерпанным, то крашеная… Флави, верно? – затаила обиду. А может, и злобу лютую. Это даже по её напряжённой спине было видно. Впрочем, допускаю, что в тот момент я и преувеличил. Слегка. На нервах, хе-хе. Плюс озабоченная физиономия Дьогу, а уж он-то её куда лучше знает!

Но, как бы там ни было, игру никто не отменял, так что Дьогу, деликатно оттеснив меня к себе за спину и поближе к траку, хлопнул в ладоши и объявил во всеуслышание:

– Продолжаем! Но прежде вам всем придётся выслушать поучительную песню о мальчике Виторе, который решил, что он самый умный! Итак…

Дальше мой знакомец перешёл на португальский, так что, кроме постоянно повторяющегося имени Витор, я ничего и не понял. Зато вспомнил, как данный перформанс называется: ладаинья. Своеобразное вступительное слово мастера перед игрой, некое напутствие и даже, если хотите, поучение. Ну а ещё я догадался, что Дьогу сейчас импровизировал в стиле «что вижу, то пою». Акын по-бразильски. Скорее всего, пытался как-то сгладить мою вину и заодно перевалить её часть на плечи страдальца-мулата. Типа, когда у тебя гость, ни к чему его задирать, особенно если не знаешь, кто он. А ещё желательно старшим и более опытным товарищам верить. Ну ладно хоть, что не «… как здорово, что все мы здесь сегодня собрались»…

Чёрт! Ну вот не хочет сегодня голова ничего соображать! И вот эти вот все самокопания – не что иное, как первейший признак творческого кризиса. А инженерное творчество, если вдруг кто не в курсе, оно тоже… вот оно самое. Творчество, ага. То есть результат проявления креативных способностей конкретного специалиста. В данном случае меня. А у меня к поставленной задаче не то, чтобы отвращение… просто душа не лежит. Есть ощущение, что я какую-то важную деталь упускаю из вида. Причём такую, которая способна похерить весь результат, если её изначально не учесть. А вот что за деталь – поди, знай! Потому, собственно, и соскальзывают мысли на посторонние проблемы.

Какие? Да тех же учеников Дьогу. Как я выяснил у него же, просто чуть позже, по завершению роды, паренька зовут Витор Андраде да Силва, он же градуаду, то есть ученик, Теймозу, сиречь Упрямец. Самый перспективный из своего поколения… да-да, не удивляйтесь! Тут уже есть свои поколения, пусть городу всего десять лет со дня основания. Как так получилось, мне ещё только предстоит выяснить, потому что и самому дико интересно. А вот девицы… девицы – сёстры-близнецы Флавия и Мануэла Алвеш де Соуза, дочурки одного из местных воротил рыбацкого бизнеса. Не избалованные отцовским вниманием, но зато холимые и лелеемые мамкой и тётками. Плюс папенька им во всём потакает – они у него единственные дочки, причём младшенькие. А остальные четверо детей пацаны… вернее, двое уже взрослые мужики, а двое перешагнули рубеж юности, то есть совершеннолетние. Офигеть! Мало того, что одна из девок злопамятная, так у неё ещё и четверо великовозрастных братьев плюс отец в авторитете! Попадос…

– Да кто там ещё?! – рявкнул я, среагировав на скрип двери.

Запираться в кабинете я счёл ниже своего достоинства, да и нечего пока скрывать. Ну вот и поплатился за собственную беспечность…

– Чего шумишь, амиго? – широко ухмыльнулся ничуть не впечатлённый моим рыком Монти. – Неужто работаешь?

– А что, не похоже? – парировал я.

Ну а чего? Карта расстелена, карандаш с линейкой и даже циркулем под руками валяются – картина более чем красноречивая. Видимость рабочего процесса создаётся, а уж как оно на самом деле… кого волнует?

– Да как-то не очень, – хмыкнул Алонсо. – Рожа у тебя какая-то напряжённая, амиго Энрике! Плохо думается?

– Есть немного, – недовольно сморщившись, признал я очевидное. – Слишком мало исходных данных. А ограничений, наоборот, немеряно.

– А это проблема?

– Ещё какая!

– Решаемая хоть?

– Ну-у-у…

– Ясно! – решительно прервал бессмысленный диалог Монти. – Ты сам ещё толком не понял.

– Ага.

– А когда поймёшь?

– Ну-у-у…

– Тогда собирайся! – без лишних предисловий велел Инкин родственник.

– Куда, блин?! – возмутился я. – Сам же озадачил! А теперь отвлекаешь! Если тебе заняться нечем, то это не моя проблема.

Ну да, грубовато. А чего он?!

– А ты на кого работаешь, амиго Энрике? – с ироничным прищуром покосился на меня Алонсо. – Не напомнишь?

– Легко! На себя я работаю!

– Я не в общем и целом, – страдальчески сморщился Монти, – я про здесь и сейчас!

– Ну… на муниципалитет?

– Бинго! – поразил меня в самое сердце – а ещё до глубины души – из «пальца-пистолета» незваный визитёр. – А чей муниципалитет?

– Порто-Либеро?

Ну что я ещё должен был сказать? Муниципалитет Бейра-ду-Сеу? Так с ним я вообще никаким боком, всё исключительно через сеньора Альвареса! Так что вариант тут ровно один…

– И снова правильно! – подтвердил тот самый сеньор Альварес. – А я кто?

– Монти?

– Попробуй ещё раз.

– Алонсо?

– Ещё.

– Кузен Инес?

– Задрал уже, Энрике! Я этого самого муниципалитета полноправный представитель! Стало быть, кто? – настоял на своем Алонсо.

– Мой непосредственный начальник, – вынужденно признал я. Но не забыл педантично уточнить: – Здесь и сейчас!

– И этого более чем достаточно! – окончательно добил меня Монти железной логикой. – Так что собирайся, погнали!

– Скажи хоть, куда?! – покорился я судьбе-злодейке.

– Сам увидишь, – отмахнулся «полноправный представитель муниципалитета». – Но можешь прихватить с собой эти свои… ну, которыми замеры всякие делаешь!

– Понял! – выметнулся я из-за стола.

Не думал, что когда-нибудь скажу это, но, очень похоже, что Монти, сам того не желая, собирается исполнить моё невысказанное – разумеется, вслух – желание. Так что грех сопротивляться. Особенно когда банкет за счёт начальства, хе-хе.

–//-

Бейра-ду-Сеу, 06.05.24 г. ООК, по-прежнему утро

– Ну и куда мы, собственно? – задался я очевидным вопросом, едва оказавшись на улице, то бишь за пределами не только уютного кабинета, но и куда менее уютного гаража в целом.

С нашей, понятное дело, стороны оной монструозной постройки. А если зайти с обратной, то, во-первых, именно зайти не получится – придётся плыть, а во-вторых, там будет самый натуральный эллинг. Да-да, в целом парк муниципальной техники Бейра-ду-Сеу являл собой некий гибрид под общей крышей, но зато спрятанный от пытливых взоров горожан за глухим пластиковым забором. И почти типовой, как и все остальные строения. Ну, в основе своей. А вот сверх того уже каждый старался, кто во что горазд. Говорю же, практически фавела из Мэйнпорта! Я, когда впервые всю эту красоту увидел, чуть не прослезился. А когда меня с экскурсией по хозяйству водили, только и делал, что утирал холодный пот со лба – до такой степени сильное дежавю испытал! Так и казалось, что сейчас откуда-нибудь бригадир Хесус выскочит, что твой чёрт из табакерки. Или, не к ночи будь помянут, Игараси-сама! Однако бог миловал, никого знакомого (ну, на тот момент) я не встретил. Как говорится, все свои были с собой. Кто такие свои? Монти – раз. Кэп Секейра – два. Ну и пацаны из бригады монтажников, которая наполовину состояла из спецов, предоставленных «лос меканистас». Во временное, разумеется, пользование. Оставшаяся же половина, кстати, разбежалась по домам сразу, как только «Мурена» пришвартовалась. Местные, что с них взять! Ну и, чтобы уж у вас картинка полностью сложилась, следует упомянуть, что лоханку свою старина Педру… – пардон, капитан Секейра! – приткнул как раз к одному из здешних… нет, молом это язык не повернётся назвать… одному из швартовочных помостов, вот! Самое то определение для не внушающих доверия конструкций, собранных из пластиковых профилей, застеленных пластиковыми плитами и покоящихся на пластиковых же сваях. И всё это было для пущей надёжности закреплено пластиковыми стяжками. Внушительными, с мой мизинец толщиной, но тем не менее! Кто-то здесь очень сильно не доверял саморезам и прочему нормальному крепежу. Или, что скорее всего, кто-то ещё, задним умом крепкий, озаботился дополнительным укреплением сооружений после случившегося некогда катаклизма. Не удивлюсь, если прототип всего этого непотребства первым же штормом снесло к хренам. И унесло в море, потому что куда ж ещё?.. Да и странно было бы ожидать иного результата, когда пластик на пластике, и пластиком погоняет.

А вот сам гараж (что характерно, обе его части) представлял собой весьма капитальную постройку на крепком фундаменте, сложенном из дикого камня, скреплённого даже не цементом (ещё только его не хватало из других миров тащить!), а быстрозатвердевающим – та-дам! – пластиком типа эпоксидки. Но больше всего меня поразило даже не это, а материал стен – пластиковые «кирпичики» прямо как в детском конструкторе! Естественно, соответствующим образом отмасштабированные. И посаженные на клей. Ну и да, пластик на это дело пошёл не самый качественный, вернее, совсем отстойный по конструкционным свойствам – так называемый «биокомпозит». Ладно, ладно, буду называть вещи своими именами! Самый натуральный эрзац из дерьма и палок, разве что измельчённых до состояния опилок, и перемешанных с той же самой «эпоксидкой», прежде чем был залит в формы. Хотя… если задуматься, как стройматериал очень даже неплохо. Пожалуй, его бы стоило и в том же Порто-Либеро внедрить в производство… если, конечно, не уже. Но что-то я ничего подобного не припоминаю. Реальные кирпичи, силикатные и необожжённые – сколько угодно! А вот таких вот, как из детского конструктора… в общем, надо взять на заметку. И не просто взять на заметку, а Вову при встрече озадачить. Потому что у нас с ним что? Правильно! У нас с ним разделение обязанностей. Я генерирую идеи, а он их реализует на практике. Разумеется, в части, касающейся организации процесса. Ну а техническую часть я, так уж и быть, возьму на себя. Даже если здесь, в Бейра-ду-Сеу не удастся рецептурой составов – что композита, что клея – разжиться, подобрать аналог с моими возможностями особого труда не составит.

Ну и ещё одна крайне характерная деталь – почти полное отсутствие защиты от статики. Клетки Фарадея? Защитный периметр? Да ещё и соответствующих размеров, чтобы хотя бы жилой квартал умещался? Не, не слышали! Максимум – примитивнейшее заземление, на некоторых объектах – многоточечное. И на этом всё! То есть похлеще, чем в Порто-Либеро. А про Мэйнпорт вообще молчу, там даже в фавеле с этим делом всё гораздо лучше обстоит. Почему так? Да потому что и так сойдёт, вот почему. А ещё денег нет на излишества всякие, пусть даже и полезные. Ну и проблем с электрикой вообще и электроникой в частности в Бейра-ду-Сеу вагон и маленькая тележка. Особенно с аккумуляторами. Но, как говорится, голь на выдумку хитра. Вот и здесь кто-то внедрил прикольную штуку – специальные жестяные шкафчики для хранения ценных батареек и всяческих гаджетов. Даже у меня такой есть. Аж целых два – в рабочем кабинете и в «нумере», занимавшем половину капитального флигеля здесь же, на территории транспортного хозяйства. Тоже моя прихоть, ага. Зато ни я никому не мешаю, ни мне никто… ну, за редкими исключениями, на которые не будем показывать пальцем. И которые каким-то волшебным образом ухитряются «просачиваться» на охраняемую территорию ещё до начала рабочего дня. Но, справедливости ради, «дома» ящичек всё-таки поскромнее, чем на работе. И реально больше от статики защищает, чем от потенциального пролюбливания общеармейским способом. А ещё здесь догадались хранить траки с ёмкими батарейками под металлизированными тентами, загнав предварительно на подстилку из того же специфического материала. Ну а чего? Дёшево и сердито, к тому же всегда с собой. Тоже, кстати, перспективная идейка – нашим охотничкам под предводительством Серёги-Серхио запросто можно будет втюхать. Ну и так тут во всём. Я вообще подозреваю, что единственный действительно серьёзно защищённый от статики объект – это термоядерный энергоблок, вокруг которого, собственно, город и вырос. Но это к делу не относится, так-то.

О чём, бишь, я? Да, точно! Эллинг! В общем, это вам не примитивный навес из пальмовых листьев, а солидное укрытие, способное выдержать любую непогоду. Видимо, тоже следствие опыта, сына ошибок трудных. И аж на десять парковочных мест с точно таким же количеством швартовочных помостов. И между ними каналы прорыты до самой стены, разделяющей гаражное хозяйство ровно пополам. То есть, при желании, в каждом отсеке можно до трёх единиц плавающей техники укрыть, в зависимости от размеров последней. Правда, сейчас эллинг практически пуст – сезон в разгаре, так что вся техника на промысле. Ну да, и у муниципалитета есть рыбацкая артель. Должны же городские власти хоть как-то себе на хлебушек с маслом зарабатывать? Понятно, что налоги к нему идут, но с налогов особо не пожируешь – они процентов на девяносто расходуются на благоустройство города. А вот артель наполовину принадлежит действующему главе города. Вернее, не так. Не принадлежит. Пока человек занимает должность мэра, доходы с доли в пятьдесят процентов от данного предприятия идут ему на прокорм. А как только мэр сменяется, то и доля в артели к новому городскому голове переходит. Другое дело, что действующий мэр уже на третий срок подряд переизбрался, то есть греет главное кресло в ратуше ещё с тех самых пор, когда кроме этого кресла ничего и не было. Один лишь клочок пространства, с трудом отвоёванный у джунглей. Это уже потом вокруг дона Хайме здание возвели, как мне с усмешкой поведал кэп Секейра.

Это что касается судового хозяйства. Ну а транспортная часть куда более разнообразна: гаражей там тоже аж целый десяток, но они скромнее по размерам, так что ещё и на прочие службы – ремонтников, сервисников, логистов, бухгалтеров и даже столовских (плюс флигель-мини-гостиница) – место осталось. В том числе и на «гостевой» кабинет, ныне пребывавший в моём единоличном владении. Ну а с кем мне его делить? С Монти, что ли? Вот уж чего не бывало! Мой непоседливый начальничек сразу же в город свалил, поближе к мэру и прочим авторитетным гражданам. Ну и к развлечениям, это уж как водится. Но, видимо, не хватило их ему. Вот он и завалился ко мне с утра пораньше. От дел отвлекает, понимаешь! Ладно, ладно, пусть будет прокрастинация. И пусть тот, кто сам без греха, первым бросит в меня камень!

– Как куда? – чуть не споткнулся от изумления вышеупомянутый Монти. – За мной шагай! Тут недалеко, вон, с той стороны сарая!

Ага! Это он гаражеллинг так обозвал! Или эллингараж? Нет, первый вариант благозвучней, так и буду называть. Что же касается Алонсо… ну да, вполне в его стиле. Но… получается, мы к причалам? То есть куда-то поплывём? Хоть бы не на вёсельной надувнушке! Мы же в ней не уместимся! И на ней же грести надо, а я на такое не подписывался! Плюс у меня с собой ещё и целый баул со всяческим измерительным барахлом, которым я разжился ещё в Порто-Либеро. И не просто наобум, а в полном соответствии с предельно точными рекомендациями знающих людей из «лос меканистас». Тот же дон Себастьян, Инкин дядька, самое непосредственное участие в сборах принял, всучив мне добрую половину из тех приблуд, что сейчас покоились в моём походном рюкзаке. А недостающую часть я сам собрал по списку. Ну и из собственного загашника кое-что присовокупил, причём эксклюзивного, разработанного, изготовленного и опробованного собственноручно в полевых условиях за прошедшие полгода. И при решении конкретных прикладных задач, что лишь увеличивало цену уникальной приборной базы. Иными словами, те измерительные комплексы и пробники, которыми я пользовался при первичной отладке новой линии связи, пока что существовали в единственном экземпляре. Во плоти, так сказать. Так-то их ещё можно наштамповать в мелкую серию, просто не нужно было. А теперь, по ходу, придётся озаботиться. Вот есть у меня такое предчувствие! Откуда – не спрашивайте. Будем считать, что афедронный сенсор включился.

– Хоть догадались поближе пришвартоваться? – без особой надежды уточнил я, но Монти меня возмутительным образом проигнорировал.

Впрочем, как и я его – до самого конца маршрута. И впрямь весьма короткого – едва за угол завернуть, и вот он, помост! Реально от нас самый первый, причём снаружи, в том месте, где никто не озадачился дноуглубительными работами. Потому что нахрена, и, главное, зачем? Тут просто пляж, почти дикий, почти бесхозный… и почти бесполезный, если моих послеобеденных посиделок не считать. Да и вообще… с внутренней стороны за оградой почти ничего нет, а если за что-то взгляд и цепляется, то оное «что-то» не лежит, а валяется. Всеми преданное забвению, хе-хе. Практически свалка. Только очень бедная. Или не очень старая. Куда ей до родного ангара отдела высоких технологий и реинжиниринга! Но даже тут я уже кое-что интересное заприметил. Просто не успел лапами загребущими дотянуться.

Ну и ещё штришок – конкретно эта часть транспортного хозяйства ещё и безлюдная. По той простой причине, что все действующие службы плюс проходная располагались с противоположного конца строения. То есть метрах этак в ста с гаком, да ещё и за поворотом. Вот там жизнь кипела! И очень хорошо, что мне туда почти никогда не надо. А кому я нужен, тот сам припрётся. Вон, Монти тому живой пример! Хотя и он, как я уже понял, явился нестандартным способом, то бишь со стороны моря. А всё потому, что его подвезли. На чём? Да я бы и сам не прочь узнать! Единственное, что могу сказать с первого – беглого и весьма поверхностного – взгляда, это лодка. Ну, или катер. Потому что до гордого звания яхты лоханка по водоизмещению не дотягивала. Довольно длинная, с низким, но зато стремительно-хищным силуэтом, с крытой кабиной и «летящим» мостиком. В общем, какой-то гибрид. И чисто прогулочной скорлупкой не выглядит, и для спортивной загромождена лишними деталями…

– Что это, Монти? – всё же не удержался я от дурацкого вопроса.

– Лодка, – пожал тот на ходу плечами. – Называется «Агуха», что в переводе с испанского означает…

– … «Марлин», я знаю, – перебил я начальничка. – К чёрту подробности! Что за лоханка? То есть для чего она?

– Она-то? А для всего! – легкомысленно отмахнулся Инкин родственник. – А что?

– Да так, интересно просто…

– Это хорошо, что интересно! – довольно осклабился Монти. Видать, не разочаровал я его – именно на такую мою реакцию он и рассчитывал. – В подробностях можешь у Карлоса поспрашивать, да и сам посмотришь, ему скрывать нечего.

– А Карлос это кто?

– Владелец.

– Спасибо, кэп Очевидность!

– Кушай, не обляпайся! – Монти ловко перепрыгнул с настила швартовочных мостков, по которым мы уже между делом успели дотопать до лоханки, на открытую корму лодки, и протянул мне руку: – Давай мешок! Да не дрейфь, не утоплю! Тут мелко!

– Да даже если просто намочишь – уже мало радости! – не пожелал я расстаться с сомнительным богатством. Мазнул взглядом по посудине, прикидывая, куда бы половчее присоседиться, и помимо воли расплылся в идиотской улыбке: – О! Приветствую вас, сеньора! Буэнос диас, сеньор!

Почему ухмылка идиотская? Известно, почему – по определению! Благо повод железный, вон она, причина моего офигевания, только что из крытой кабинки выбралась… нет, не то! Выпорхнула? Не-а, и это не вяжется… разве что выступила? От слова «ступать», которое не «ходить», не «шагать», и уж совершенно точно не «семенить»! Вот такие вот внезапные лингвистические откровения, хе-хе!

– Карлос, Энрике! Энрике, Карлос! – походя буркнул Монти, для наглядности потыкав пальцем как в хозяина лодки, так и в меня. – А это Бенита. И это, Энрике… – сделал он многозначительную паузу.

Настолько многозначительную, что я поспешил подобрать отвалившуюся – фигурально выражаясь – челюсть и едва сдержал порыв подтереть рукавом слюни. Те самые, что пустил при виде этакого чуда! Что за чудо, спрашиваете? Так известно же – Бенита! Честно признаюсь, давненько я здесь, на Роксане, таких экземпляров не встречал. Не девушка, не девица, даже не дамочка – женщина! Можно с большой буквы. Или вообще капсом. Возрастом заметно за тридцать, если уже не ближе к сорока, но ещё ничуть не утратившая жгучей латинской привлекательности. Ни единой морщинки, ни единой лишней жиринки, и при этом всё при ней – стати такие, что и не снились ни одной юнице! Крутобёдра, богатогруда, пронзительноглаза – ничего не забыл? Богиня, не иначе! Кого там в синкретической религии сантерия кубаньерос больше всего почитают из женского пантеона? Ошун-Афродита? Хм… с поправкой на регион происхождения – пожалуй, что и так. Томная брюнетка с длинными блестящими волосами, убранными в пучок на затылке, в бикини-одно-название, причём ослепительно-белом, контрастным к коже цвета светлой бронзы (другой оттенок на Роксане заполучить проблематично ввиду особенностей процесса загара)… и наверняка знающая себе цену, поскольку на мою «охотничью стойку» Бенита ну вообще никак не отреагировала! Приняла как должное, но и только. Н-да… повезло Карлосу! Этакую красотищу себе отхватил! Да ещё и умная наверняка. Или хотя бы житейски мудрая, в её-то возрасте! Вот что хотите мне говорите, но те же близняшки Флавия с Мануэлой и в подмётки ей не годятся, поскольку не перебесились ещё. С другой стороны, такой женщине ведь и соответствовать приходится! И вот в этом вопросе Карлосу уже не позавидуешь.

Впрочем, оно и не нужно – мужик, по всему видно, тёртый. Ровесник Бениты, и однозначно тех же кровей – кубаньерос без примеси негроидной расы. Латинос в лучшем своём обличье. Высокий, мощный, уже утративший юношескую стройность, но взамен обретший мужскую солидность вкупе с основательностью. И накачанный – моё почтение! Вернее, был в молодости. Но и поныне сохранил неплохую физическую форму. Загар местный, глаза чёрные, кудри буйные, цепь жёлтого металла – хоть кобеля сажай! И здоровенный католический крест на груди – его в прореху рубахи видно. Ну а чего? Сантерия и христианская вера на Кубе издавна мирно сосуществовали. Мало того, ещё и дополняли друг друга. Ну а завершали образ нашего мачо укороченные брюки-чинос и легкомысленные эспадрильи на плетёной подошве. Надо сказать, всё местного производства, в отличие от бикини его женщины – даже мне, профану, понятно, что оно привозное, сиречь контрабандное. И дико дорогое по здешним меркам. То есть либо она сама, либо Карлос вполне может себе такое позволить. Маленькая невинная слабость. Почему нет, собственно, если да? Хм… и кого же он мне напоминает? Вот только не надо про колумбийских и прочих латиноамериканских наркобаронов! Тут, скорее, карибский прожигатель жизни на минималках.

Кстати, оба – что Карлос, что Бенита – такое ощущение, прочитали меня с первого же взгляда. Разве что подход применили каждый свой: она – чисто женский, он – скорее, деловой. Ну и да, Карлос тоже уже наверняка привык к впечатлению, которое его эффектная спутница производила на неокрепшие юношеские умы. И ведь я, прошу заметить, уже далеко не пубертатный подросток, да и отношения постоянные имеются! Хотя… если по чести, Бенита с Инес не конкурентки. Просто потому, что выступают (чувствуете, да? тут другой оттенок смысла!) в совершенно разных «весовых» категориях, в каждой из которых им нет равных. А вот для стороннего наблюдателя разница весьма существенна. И девяносто девять процентов мужчин, предложи им подобный выбор, пошлют с этим самым выбором далеко и надолго. Ведь зачем выбирать, если можно и ту, и другую? И совесть проснётся далеко не сразу. И далеко не у каждого, хе-хе.

– Ола, омбре! – понимающе ухмыльнувшись, протянул мне жилистую ладонь Карлос. – Ты, давай, не теряйся! Бросай рюкзак да устраивайся поудобнее!

Говорил он на интере, мгновенно распознав во мне гринго. Или заранее у Монти поинтересовался, что тоже можно занести ему в актив.

– Постараюсь, сеньор, – ответил я на крепкое рукопожатие. – Но был бы признателен, если бы вы показали, где здесь багажное отделение.

– Эй, не грузись так, амиго! – ободряюще хлопнул меня по плечу хозяин лодки. – Зови меня просто Карлос, и хорош уже «выкать»! Не настолько уж я стар!

Ну да… если по совести, то вообще не стар, а в самом расцвете сил. Просто я по сравнению с тобой щегол. Разница как минимум лет в десять, а это уже повод для более-менее почтительного отношения. До гордого именования «дон Карлос» в моих глазах ты ещё не дорос, а насчёт социального статуса я пока не в курсе. Вот и получается, что «сеньор» и «вы» – самое то.