Тень над Сансет-Бульвар

– Следят? – пробормотал Колдвелл. – Или просто совпадение?

Он вернулся в дом, проверил, ничего ли не упустил. Потом вышел, закрыл за собой дверь и запер её, как было. Возвращаясь к машине, он уже знал: это дело не просто о ревности или вспышке страсти. Здесь – наблюдение, техника, чужой интерес.

В машине он достал диктофон, щёлкнул:

"2 июня. Улица теней. В доме Делла Рида найден стеклянный осколок, вероятно от объектива. Следы на ковре и окне предполагают наличие третьего участника. Фраза на трофее может свидетельствовать о личной связи между жертвой и обвиняемой. Возможен подлог. Не исключено, что кто-то следит. Проверить камеры видеонаблюдения на перекрёстке Беверли и Сансет. Найти оператора, знавшего Вивиан."

Он выключил диктофон. Запустил двигатель.

– Добро пожаловать в Лос-Анджелес, мистер Колдвелл, – сказал он себе.

Когда Колдвелл вошёл в бар “Black Orchid”, было чуть больше восьми. Атмосфера – полумрак, фоновый джаз, стойка из чёрного дерева. Здесь не наливают мартини с оливками. Здесь пьют бурбон, играют в молчание и делают вид, что не знают друг друга. Он огляделся. Харпера было трудно не заметить – сидел в углу, курил так, будто этот день ему задолжал много ответов.

– Ты опоздал на семь минут, – сказал Харпер, даже не глядя. – Я уже начал думать, что ты умер.

– Это был бы повод для тоста, – сказал Колдвелл, подходя. – Давно ты пил за моё здоровье?

Харпер усмехнулся. Он был на пять лет старше Колдвелла, носил плащ даже летом и никогда не расставался с блокнотом, в который не записывал ни слова. У них была своя странная дружба – построенная на делах, в которых победа была делом техники, а поражение – вопросом совести.

– Видел твою клиентку, – сказал Харпер, отпивая бурбон. – В газете у неё губы поярче.

– Ты же не веришь в газеты.

– Я вообще не верю в женщин с алмазами и адвокатов с идеалами.

Колдвелл сел напротив, бросил на стол платок. Внутри – осколок стекла.

– Нашёл это в доме Рида. Похоже, объектив. Что скажешь?

Харпер аккуратно развернул платок, посмотрел на осколок, прищурился.

– Оптическое стекло. Могло быть частью камеры. Или, скажем, прицела. Но сомневаюсь, что Делл увлекался охотой.

– Я тоже. Плюс отпечаток каблука перед стойкой с пластинками. Женская обувь, размер 7. И окно, которое не защёлкнуто. Думаешь, она могла выйти через него?

– Или кто-то вошёл. Но не Вивиан. Она не из тех, кто лезет через окна – у неё ключи от парадной.

Колдвелл откинулся на спинку стула.

– Мне нужно, чтобы ты проверил камеры на перекрёстке – Сансет и Беверли. Дом напротив, чёрный «Форд», номер был частично закрыт – только “3X7” успел разглядеть. Возможно, наблюдали за домом Рида.

Харпер кивнул.

– Это уже интереснее. И?

– И ещё: найди оператора, который работал с Вивиан в её первой короткометражке. Фильм назывался «Три слова до рассвета». Там мог быть тот самый объектив.