Эльфийский сонет, или Безухая. Книга 1

– То, что случилось, не должно повториться, – как бы размышляя вслух, произнёс он.

– Что не должно повториться… И что значит «преподавателя»? Я сама ещё студент! – встрепенулась девушка. Задачка казалась ей не по её силам, и она слегка запаниковала.

– Не волнуйтесь, ничего такого, чего бы вы не знали. Пусть это будет любой известный вам предмет, например, из того, что преподают в вашем институте. Это поможет легче вжиться в коллектив нашего универа, в том числе и студенческий, и ваш авторитет как преподавателя будет неоспорим. Вам легче будет решить, как действовать, – вкрадчиво говорил дворф.

– Вы решили взвалить на меня ответственность за какой-то инцидент, о котором я и понятия не имею, – возмутилась Вероника, намереваясь отказаться.

– Нет, моя дорогая, я прошу вас о помощи, – произнёс он. Максимова настороженно посмотрела на него. В каком же отчаянном положении надо быть, чтобы обратиться за помощью к человеку.

– А ужесточить дисциплину не пробовали? У нас за драку на территории альма-матер могут и отчислить, – предложила девушка.

– Это их не останавливает. Собственные амбиции превыше всего, – сокрушаясь ответил дворф.

– Ладно. И насколько я могу развернуться? – поинтересовалась Вероника.

– Только без оскорблений и рукоприкладства. Контингент у нас деликатный. Так как заведение престижное, то здесь немало выходцев из благородных фамилий всех народов. Многие родители состоят в Совете попечителей. Но за открытые конфликты можете наказывать по всей строгости, – объяснял Моргус.

– Ясно, – ответила Вероника.

«Универ полон маменькиных сынков», – разочарованно подумала девушка.

– Ещё один вопрос, господин Агхал. Среди ваших студентов есть маги? – поинтересовалась она.

– О, я понимаю, к чему вы клоните, но уверяю вас, на этот счёт не стоит беспокоиться, – снисходительно улыбнулся дворф и что-то вынул из шкатулки, стоящей на массивном письменном столе. В следующее мгновение он протянул Веронике значок с эмблемой универа с вкраплением каких-то мелких драгоценных камешков.

– В этот отличительный знак преподавателя впаяно рассеивающее заклинание. Так что даже если кто-то из студентов нарушит правило и попробует вам навредить, этот значок защитит вас, – объяснил директор.

– Хорошо. Тогда основы дипломатии, – озвучила девушка, прикалывая брошь на одежду.

Ей давно хотелось побывать в роли одного из самых строгих преподавателей её института. Директор согласно кивнул и, позвонив секретарю, попросил пригласить учительницу, судя по имени, землянку. Тут дверь кабинета распахнулась, и вошла молодая светловолосая женщина лет тридцати пяти в очках.

– Господин Моргус, вызывали? – немного запыхавшись, спросила она.

– Да вот, позвольте представить нашего нового преподавателя основ дипломатии Веронику Александровну Максимову, – сказал он.

Женщина счастливо улыбнулась и протянула руку для рукопожатия.

– Сара Дикенсон, преподаватель психологии. Счастлива познакомиться, – сказала она, как показалось Веронике, слишком активно тряся её руку.

– Леди Сара, введите леди Веронику в курс дела. Позаботьтесь о ней, – мягким тоном произнёс он, и землянки покинули кабинет директора. Сара распорядилась, чтобы её вещи отнесли в общежитие для преподавателей.

– Как я рада, что в этом гадюшнике будет ещё один человек, – с нескрываемым облегчением говорила Сара на общем земном.

Вероника заметила, как она нервно заламывала руки, когда говорила, сообразив о плачевности положения здесь выходцев с другой планеты.

– Неужели всё настолько плохо, – догадалась девушка.

Женщина тяжело вздохнула, и Ника поняла её без слов, не став продолжать дальше неудобный для собеседницы диалог. Они пошли к выходу с административной части здания.

Шагая по широкому коридору четвертого этажа, девушка заметила одну странную особенность. Светлые эльфы, лунные и некоторые эльтаны стояли в основном у окон на светлой стороне. А дроу, орки и дворфы, которых было очень мало, предпочитали стоять у противоположной стороны, где располагались двери на темной стороне. Посередине ходили только преподаватели, которых можно было отличить по нагрудным значкам, и редкий обслуживающий персонал.

– Вот скажи, пожалуйста, почему о том, что ты куда-то отлучался по поручению директора, я узнаю последней, – возмущённо говорила Луана, невысокая, спортивного сложения темная эльфийка, отчитывая Солтрана, стоя в коридоре около двери аудитории. Будучи из одного с ним города, считала своим долгом присматривать за ним, а на деле просто помыкала эльфом, как и все девушки-дроу.

Луана Аркенвиил

– Я не думал, что это важно, – отмахнулся Солтран.

– Тебя думать никто не заставляет. Я должна всё знать, особенно раньше этого выскочки Селериана, – продолжала дроу, недовольно сверкая янтарными глазами.

Её вечное противостояние с одногруппником – светлым эльфом, которого темная невзлюбила с первых занятий, особенно за блестящие результаты и колоритную даже для эльфа внешность. Высокий, как и у большинства светлых, рост, серебристо-пепельные до пояса волосы и чёрные, как непроглядная ночь, глаза.

– Сейчас дойдем до инопланетной учительской. Я вас со всеми перезнакомлю, – говорила Сара, когда они вышли на четвёртый этаж.

– Инопланетной, – изумилась Вероника.

Солтран увидел двух землянок, зашедших на этаж. В одной из которых узнал свою новую знакомую, которую подвозил до универа по поручению директора. Но какого же было его удивление, когда на её груди он увидел брошь.

– Преподаватель, – изумился вслух он.

– Что ты сказал? – спросила его Луана.

– Та девушка – преподаватель, – пояснил Солтран, посчитав, что она слишком юна для такой должности.

– Какая? – строго спросила она.

– Да вон та. Её я подвозил сюда по поручению директора, – ответил дроу, кивком указав на неё, идущую по коридору.

На первом этаже у доски объявлений царило оживление. Из толпы выбрался высокий темноволосый эльф с яркими зелёными глазами и подошёл к стоящему в стороне Селериану.

– Ну и что там? – поинтересовался он у одногруппника с наигранным равнодушием.

– Черт знает что. Какой-то новый предмет – основы дипломатии, и экзамен по нему будет. Вести, судя по имени, будет землянка, – ответил Гаэллар.

– Вот как. Ещё одна, – вздохнул Селериан. Он совершенно не волновался по этому поводу. Одним предметом больше, одним меньше, уверенный в том, что и с ним он блестяще справится. А очаровать землянку ему не составит труда.

Вероника и Сара вскоре зашли в учительскую. С длинного мягкого дивана встал полноватый лысеющий мужчина лет пятидесяти с небольшим и направился к ним.

– Как я рад. Меня зовут Марк Францевич Вингель. Я преподаватель математики. А это, – он указал на молодого худощавого мужчину, примерно ровесника Сары, – Генрих Шиллер. Он преподаёт информатику и сопутствующие предметы. Вот, в принципе, и весь наш коллектив.

– А как же Майя? – напомнила Сара.

– Она же библиотекарь и почти никогда здесь не появляется, – объяснил Марк Францевич.

– А почему вы в отдельной учительской? – задала Вероника вопрос, который мучил её всю дорогу.

– Видите ли, обоняние истрийцев настолько нежное, что им кажется не особо приятным, как пахнут инопланетяне, в частности, люди, – как можно корректнее объяснил Марк Францевич.

– Проще говоря, они утверждают, что от нас воняет. И недостаток гигиены тут не при чём, – хмуро отозвался Генрих.

– Но естественный запах тела убрать невозможно, – изумилась девушка.

– Что верно, то верно, но тела эльфов не пахнут. Нет, они потеют, как и мы, но, в отличие от нас, их тела не вырабатывают вещество, которое делает нас привлекательными для особей противоположного пола, – усмехаясь, продолжал он.

– Вы имеете в виду феромоны, – догадалась Ника, вспомнив курс анатомии из школы.

– Именно. В них много белка, привлекающего бактерии и продукты жизнедеятельности этих бактерий, и вызывает неприятный запах, – объяснил Генрих, демонстрируя хорошее знание известного школьного предмета.

– Значит, эльфы для нас на молекулярном уровне сексуально непривлекательны. Как же армии их поклонников? – возразила Ника, вспомнив Лару.

– Красивым цветам не нужен запах, – вставил в разговор Марк Францевич.

– Внешностью они привлекают, больше нечем, – возмущаясь присоединилась к разговору Сара.

– Для продолжения рода люди предпочитают себе подобных в основном, но нередки и исключения, – сказал Генрих, многозначительно посмотрев на своего более старшего коллегу.

– Вот как, – произнесла Ника.

– Так, хватит разговоров. Вероника, вам надо обязательно отдохнуть. Я провожу вас в наше общежитие, – сказала Сара и вывела девушку из комнаты.

– До вечера, дорогая, – сказал ей на прощание Марк Францевич.

– А вы, коллега, нашли о чем разговаривать с юной особой в первые минуты знакомства, – пожурил он Генриха.

– Она уже достаточно взрослая. Надо не допустить, чтобы эти ушастые бездари вскружили ей голову. Иначе она рискует остаться здесь на более долгий срок, чем планирует, – отмахнулся тот.

Сара привела её на первый этаж преподавательского общежития. Этот этаж занимали люди. Шесть двухкомнатных квартир и просторная общая гостиная, столовая, кухня и две ванные комнаты – мужская и женская.

Девушка вышла в общую уютную гостинную. Из её окна виднелся небольшой огородик: виноградная лоза со спелыми гроздями оплетала ограду. Помидоры, немного картофеля, клубника, арбузы и дыни. Зеленели лук и чеснок.

– Это Моргус разрешил разбить. Огород находится за домом и общего интерьера не портит. С Земли наши продукты приходят только в замороженном виде, да и те очень трудно достать. А хочется иногда чего-нибудь земного и свежего, – ответила Сара, заметив её интерес.

– Примите душ и отдыхайте, – сказала Сара, показав ей её квартиру, состоящую из спальни, небольшого зала, который часто играл роль и кабинета, кухни и санузла.

Затем девушка отправилась в душ, а после вернулась в свою квартиру, легла в постель и попыталась заснуть, но её разбудил резкий сигнал и стук падающего чемодана, который принял свои прежние размеры, о котором она забыла, заставил вздрогнуть от неожиданности.

Глава 3

К ужину все земляне собрались в гостиной преподавательского общежития. Вероника вышла из своей комнаты вполне отдохнувшая. Ужин был легким и вполне питательным, приготовленным Майей, темноволосой женщиной лет шестидесяти с небольшим, слегка полноватого телосложения.

Марк Францевич всё смотрел на часы и как мог скрывал своё волнение.

– И где он пропадает до сих пор, – как бы размышляя, говорил он.

– Ваш оболтус опять где-то шляется, – хмуро заметила Сара.

Мужчина извиняюще улыбнулся.

– Наверное, стоит вам кое-что объяснить, леди Вероника. Семестр в этом учебном заведении длится год, курс – три года. Совершеннолетие у эльфийской расы, как у самых долгоживущих на этой планете, по законам Ласшила наступает в двести лет. И никакого частичного совершеннолетия или возраста согласия. Хотя в отношении дроу этот возраст чисто условный. Они живут по законам, устанавливаемым матронами их домов, но на публике у них всё так же. Эльтаны живут меньше, и у них совершеннолетие наступает в сто восемьдесят лет. У остальных рас – в сто пятьдесят. Поэтому большинство поступающих в ЛУМИТЭ несовершеннолетние. И об этом надо помнить, несмотря на то, что эти детки раз в пять тебя старше. Программа для всех одна. Никаких расовых поблажек. Поэтому гоблинов в универах и не встретишь, по-моему, это и к лучшему. К девушкам-дроу, как и ко всем светлым и лунным эльфам, надлежит обращаться «леди», «лорд». К темноэльфийским юношам, оркам и дворфам – просто по имени. И убереги вас святой булыжник назвать дворфов гномами. Наживете смертельных врагов. И боже вас упаси прикасаться к истрийцам. Человеческое прикосновение они могут посчитать чуть ли не за оскорбление. И вообще, постарайтесь не подходить к ним близко во избежание неприкрытых актов враждебности. Некоторые не упустят случая показать, насколько они нам не рады, – инструктировал её Генрих.

Вероника обвела взглядом всех присутствующих и по хмурым лицам поняла, что с этой самой враждебностью столкнулись в разной степени все.

– А как же авторитет преподавателя, – напомнила Максимова, вспомнив слова директора.

– Да плевать они на него хотели. Мне часто срывают уроки, другим немного реже, так как по их предметам идут экзамены, а мой так, факультативный. Да и слышать за спиной «вонючка» или «урод» нередко приходилось, по-моему, всем, – тихо вставила Сара.

– А Моргус об этом знает? – с возмущением в голосе поинтересовалась Максимова.

– Знает. И жаловаться ему бесполезно. Если, конечно, не хотите выслушать длинную тираду о том, что это же несмышлёные дети, которые не ведают, что творят, и действуют на эмоциях. Попросит проявить терпение и понимание. И так хоть каждый день, – продолжил Генрих.

– Ну, давайте не будем о плохом. Вы уже совсем запугали бедную девочку, – произнёс Марк Францевич, вытирая очки.

– Она должна быть готова ко всему, – настоял Генрих.

Девушка слушала и сознавала, что оказалась в непростом и очень щекотливом положении. Она лихорадочно пыталась найти выход.

«Как говорил наш препод по военной подготовке: «На войне как на войне», – подумала она, решив для начала разведать обстановку.

– И что мы можем им противопоставить? – поинтересовалась девушка.

– Ничего. У орков нечеловеческая сила и выносливость. У дворфов в принципе то же самое, но в меньших пропорциях. Эльфы – это отдельная статья. Дроу хитры и изворотливы. Но это и понятно. При их-то махровом матриархате: хочешь жить – умей вертеться. Светлые – неисправимые гордецы, считают себя выше других, кичатся эльфийским благородством, от которого только одно название. Звёздные слишком подозрительны и недоверчивы. Лунное королевство до недавнего времени было закрытым для остальных народов, даже для эльфийских. Их немного и в Ласшиле. Эльтаны, на первый взгляд, проще эльфов, но это только на первый. С виду веселые и беззаботные, на самом же деле нетерпимые и беспринципные. Но одно их всех объединяет. Все они прекрасные воины. Владение всеми видами холодного оружия у них в обязательном порядке до сих пор. К тому же скорость, ловкость, тонкое обоняние, способность видеть на более дальние расстояния. У дроу – видеть в кромешной темноте. О чуткости эльфийского слуха и здесь ходят легенды, и они правдивы. К тому же магия, которая здесь более распространена, чем на Земле. Примерно сорок процентов наших студентов обладают магическими способностями в той или иной степени. И если бы не магическая защита значков, никто из нас не протянул бы и недели. Так что мой вам совет. Носите его постоянно. Делая из всего этого вывод, по мнению истрийцев, нас не за что уважать, – озабоченно говорил Генрих.

Вероника задумалась. Ответ на вопрос, почему люди терпели весь этот произвол, напрашивался весьма банальный – деньги. Зарплата преподавателя здесь, в Ласшиле, была примерно втрое выше, чем самая высокая у преподавателя на Земле со всеми учёными степенями, которые можно было себе вообразить. Поэтому приглашение на работу сюда считали чуть ли не благословением с небес, даже не подозревая, что их здесь ожидает.

– Вы хотите развязать конфликт? Мы как бы в меньшинстве, если вы не заметили, – напомнила Сара.

– Никто конфликтовать не собирается. Мы должны научиться себя защищать. Главный наш козырь – знание, которого у них нет. Кто владеет информацией, тот владеет миром, – ответила Ника.

Тут в гостиную вошел высокий, атлетически сложенный парень лет восемнадцати с сумкой наперевес. Довольно симпатичный, кареглазый, в одежде, напоминающей студенческую форму. Но была в его облике странность, которая сразу бросилась Веронике в глаза: это не больше человеческих, островерхие уши и голубые короткие волосы.

– Здрасьте, – сухо поздоровался он, обведя скучным взглядом всех присутствующих.

– Данечка, где ты так долго… – начал было беспокойно Марк Францевич.

– Не важно, – отмахнулся парень.

– А у нас новая коллега. Познакомься, Данечка. Это Вероника Максимова, наш новый преподаватель, – сказал Марк Францевич.

Парень смерил девушку равнодушным взглядом.

«Полукровка», – удивилась про себя Ника.

– Богдан, – представился он.

– Очень приятно, – улыбнулась та, пытаясь вести себя максимально приветливо.

– Есть будешь? – спросил у него Марк.

– Нет. Я спать, – ответил он и ушёл.

Мужчина тяжело вздохнул, когда парень удалился.

– Простите моего мальчика Ника. Он сегодня весь день в плохом настроении, – извинился Вингель.

– Как и последние восемнадцать лет, – отозвалась Сара.

«Интересно, кто мать этого отпрыска: лунная или эльтанка?» – подумала Ника.

* * *

Он быстро шёл по полутёмному коридору главной башни трёх боевых домов. Впрочем, свет ему был не нужен, как и всем в Йорнультринане, находящемся глубоко под землёй, на улицах которого также царил вечный полумрак. Редкие фонари, излучающие слабый фосфоресцирующий свет, были единственным освещением. Их зрение, перестраиваясь на инфракрасное, позволяло прекрасно видеть в темноте.

Коридор наполнился ещё несколькими молодыми дроу. Вскоре один из них открыл тяжелую дверь просторного кабинета главного наставника военной академии четвёртого дома Рилинвар, состоящей из трёх тренировочных домов. Они преклонили колено перед старшим. У стола стоял эльф с короткими белыми волосами. Взгляд его алых глаз был устремлён на какие-то отчёты разведчиков из дома Печали. Весзафейн не сразу обратил внимание на вошедших. Те смиренно ждали, пока он посмотрит на них и заговорит.

«Где же она может быть? Были обысканы все возможные места её пребывания. Дом Боли прекрасно развязывает языки. Ей некуда больше спрятаться. Некуда, кроме как в Ласшиле», – размышлял он, обдумывая очередной крупный заказ для четвёртого дома. Наконец Весзафейн обернулся и посмотрел на коленопреклонённых молодых дроу.

– Вам предстоит нелегкая работа на поверхности. Вас внедрят в несколько учебных заведений Ласшила. Вы будете искать лунную эльфийку. Как только найдете, сообщите связному. Никаких действий не предпринимать без приказа, – строгим тоном произнес он.

– Dorn xun ol!1 – ответил хор голосов.

– Свободны, – повелительным тоном сказал Весзафейн.

Дроу стали покидать кабинет.

– Язолин! – окликнул он одного из них.

Кабинет покинули все, кроме одного. Молодой дроу с длинными белыми волосами, заплетенными в две небольшие косы у висков за островерхими ушами. Остальные рассыпались по спине, достигая почти до пояса. Прекрасно сложенный, невысокого роста. Он снова опустился было на колено, но Весзафейн остановил его, положив руку на его плечо.

– Мастер, – произнёс он, взглянув на него золотистым взглядом, как мог, скрывая, что не особо любил непредсказуемость поверхности. Здесь было не сладко, но привычно.

– Ты не первый раз будешь выполнять поручения на поверхности. Ты один из лучших в доме Танца. Я никогда не сомневался в твоих способностях и уверен, что ты справишься. Но будь осторожен. Там, куда тебя направят, ты можешь встретить кого-то из своего прошлого. Не дай помешать эмоциям совершению возложенной на тебя миссии и будь предельно осторожен, – вкрадчиво говорил главный наставник своему фавориту среди учеников, всё ещё сжимая плечо молодого дроу.

– Да, мастер Весзафейн. Благодарю за наставления, – ответил Язолин с легким кивком и удалился, как только ему позволили, покидая Главную башню, возвращаясь в проклятый дом Танца, который он ненавидел всей душой.

«Кто-то из моего прошлого. Разведка донесла», – догадался он, подумав о бойцах дома Печали. Это могло всё усложнить.

Он почувствовал вибрацию мобильного в нагрудном кармане кожаной куртки. Дроу достал его и посмотрел на экран. Пришло фото. Юная лунная эльфийка. Кожа с легким голубоватым отливом, серебристые глаза и тёмно-синие волосы. Яркий румянец на щеках. Совсем молоденькая. Не более ста тридцати лет.

«Фото было сделано давно. Сейчас ей, наверное, где-то сто шестьдесят», – догадался он, получив скудную информацию о разыскиваемом объекте.

– Эй, Язолин, давай потренируемся вместе, – его догнал один из его коллег по Дому.

– Может, позже. Я скоро должен быть во дворце, – ответил Язолин, отводя взгляд.

– Elamshin2, – понимающе пожал плечами его собрат и удалился. О стервозности и беспощадности его так называемой супруги знали все в доме Рилинвар, как, впрочем, и за его пределами. Поэтому его участи никто не завидовал, хотя и говорили, как ему повезло, что принцесса дома обратила внимание на простого воина.

– Elamshin, – тихо повторил Язолин и продолжил путь.

Он зашёл в свою комнату, которая больше напоминала размерами чулан, которую он сам выбрал и в которой редко появлялся. Однако суровые условия проживания должны были закалить характер юных дроу четвёртого дома, который боялись и ненавидели, не исключая и три старших дома Йорнультринана. Впрочем великая мать довольствовалась четвертым рангом и мрачной славой лучших наёмников, которая была известна и за пределами их подземного города. К услугам её военной академии нередко втайне друг от друга прибегали все дома. Если кому-то надо достать информацию, артефакт, сокровище или убрать высокопоставленное лицо, то нередко прибегали к услугам дома Рилинвар. От них было не скрыться. Они не оставляли следов и свидетелей, так же, как и лишних жертв. Для достижения цели в ход шло всё: пытки, шантаж, секс. Особенно матрона гордилась своим домом Танца. Эльфы и эльфийки достигали там невероятных высот в искусстве любви, становясь наркотиком для своей жертвы. Смерть в момент экстаза – не самая худшая. Одного из них и захотела видеть в своей постели её младшая дочь Виервае. Несмотря на неродовитость юного дроу, мать позволила этот союз, надеясь, что это хоть как-то усмирит строптивость эльфийки. Он был на хорошем счету у наставников как один из лучших учеников и слыл одним из самых красивых дроу в доме Танца. Проникновенный взгляд его золотистых глаз не мог оставить равнодушной ни одну эльфийку.

Через некоторое время Язолин в парадной традиционной одежде в нерешительности топтался у дверей покоев Виервае, прекрасно понимая, что ему уготовано. Он глубоко вздохнул и открыл дверь. Зашёл в шикарно обставленные апартаменты. На диване полулёжа сидела темная эльфийка с длинными белоснежными волосами. Её стройное литое тело дышало силой и грацией. На ней было нижнее бельё из белого кружева в виде паутины и такие же сапоги-чулки на тонкой шпильке. В руках она вертела короткую плётку.

Язолин вошёл в комнату и преклонил колено перед женщиной, которой принадлежал.

– Приветствую тебя, моя госпожа, – тихо произнёс он, потупив взгляд.

Она с презрением посмотрела на дроу, встала и подошла к нему. Поставила ногу на его плечо и рукоятью плети коснулась его подбородка. Заставила посмотреть в свои алые глаза.

Язолин Рилинвар

– Больше уважения, ничтожество, – сказала Виервае, наотмашь ударив его по лицу.

Он не проронил ни звука. Однако удар был такой силы, что пара капель крови упала на чёрные с золотом одежды из его разбитых губ.

– Прошу прощения, госпожа, – уже громче произнес он, поднимаясь, скинул белый короткий пиджак, стягивая черный обтягивающий бадлон3 из латекса, украшенный бронзой.

– И чего же ты достоин за свою дерзость? – спросила Виервае.

– Наказания, – ответил он, продолжая раздеваться.

Через пару минут он стоял посередине комнаты совершенно обнажённый. Эльфийка грубо взяла его за волосы и толкнула в сторону широкой, устланной алыми шёлковыми простынями постели. Он упал на неё, и в следующее мгновение удар плетью обжёг его спину. Дроу невольно вздрогнул, хотя морально пытался себя к этому подготовить. Заплетённые в тугую косу волосы не защищали его. Его пальцы сжимали шёлковую ткань простыни с каждым наносимым ей ударом. Он изо всех сил старался терпеть боль, но прекрасно знал, что Виервае не успокоится, пока с его губ не сорвутся болезненные стоны. На этот раз фолл плети оказался с гладким железным наконечником, оставляющим на его коже кровавые неглубокие царапины. В конце концов, он застонал. Услышав это, Виервае схватила его за волосы и заставила поднять голову.

– Тебе нравится? – ехидно поинтересовалась она.

– Да, госпожа, – чуть хрипловатым голосом ответил он.

Она повернула его к себе лицом и впилась в раненные губы злым поцелуем, проведя рукоятью плети по его груди, торсу, эрегированному члену. Заметив его возбуждение, эльфийка зло улыбнулась. Села на его бедра и, отодвинув лямку трусиков, опустилась на твердую горячую плоть. Она вцепилась руками в его шею, слегка сдавив её и удовлетворилась тогда, когда его красивое лицо исказила гримаса боли. Её резкие толчки, вопреки всему, дарили наслаждение. Но он старался контролировать приход экстаза глубоким дыханием. Ибо если всё закончится слишком быстро, это вызовет у Виервае новую волну злобы. Язолин этого вовсе не хотел. Наконец, она шумно кончила и встала с него, наблюдая, как капли спермы стекали с его члена, который он старательно прикрывал ладонью, отводя взгляд.