Оседлавшие шторм

В иллюминатор кто-то постучался.

Гарсиа аж подскочила, сердце буквально выпрыгнуло из груди. Не так-то просто испугать женщину, что совершила двенадцать боевых вылетов в стан врага. Но страх возник из ниоткуда, нерациональный, словно она стала маленькой девочкой, испугавшейся монстра под кроватью.

Естественно, за окном никого нет. Звёзды всё так же усыпают пространство, подобно драгоценным камням. Где-то вдалеке виднеется пурпурное сияние ионного шторма.

– Проклятье, – выругалась Янет, присаживаясь в кресло. – Точно надо выпить. Совсем нервы…

Лицо ребёнка очертилось за толстым бронированным стеклом. Младенец, голенький, в одних пелёнках. Маленькая ручка прикоснулась к иллюминатору и постучала.

– Да твою ж мать….

Гарсиа чуть не упала, капли пота выступили на лбу. Протёрла глаза, видение исчезло.

– Мишель! – Гарсиа ощущала в голосе панику, нажав на браслет. – Срочно на мостик!

В ответ тишина, браслет перестал работать. Янет щёлкнула тумблером и включила общую связь, динамики не должны накрыться. Без толку, глухо, даже помех статики нет.

– Капитан!

Связь с экипажем на борту «Оседлавшие шторм» отсутствовала.

Гарсиа ударила себя по щеке, ощутив жгучую боль. Да что с ней такое? Она прошла через такие испытания, видела, как гибнут товарищи, перевозила раненых, проходила под шквальным огнём зениток. А тут какая-то дурацкая галлюцинация!

«Не смеши, девочка, – прозвучал ехидный голосок в голове, – ты ведь знаешь, кто этот малыш. Это наш сын. Тот симпатяга, которого ты убила.»

– Заткнись, Мэл! – крикнула Янет. – Тебя тут нет!

Мэл Дэвидсон расхохотался. По мостику прокатилось эхо от его голоса. Бригадный генерал, с которым она проводила чудесные ночи. Он был блестящим любовником, доводил до таких оргазмов…

Но был паршивым отцом и тем ещё мудаком.

– Мама! – Малыш вновь появился за иллюминатором, он плакал навзрыд. – Мне холодно, пусти меня!

Действительно, лицо младенца покрылось синей изморозью. Слёзы превращались в лёд и падали вниз.

– Уйди, прошу. Умоляю… я не хотела, Мэл заставил…

– Зачем ты убила меня, мама?

В глазах ребёнка появилось недетское выражение ненависти. Рот приоткрылся, обнажая зубы, треугольные как у акулы.

– За всё нужно платить, мам, – рассмеялся младенец. – Молока дашь? Ням-ням!

Янет Гарсиа потеряла контроль над собой. Аборт стоил ей не только сына, но и работы. А теперь он стоил ей рассудка.

Она расцарапал себе щёки, кровь заливала лицо.

Пальцы сами скользили по клавишам, отбивая похоронную дробь.

– Перегрузка реактора! – послышался голос бортового компьютера. – Немедленно снизьте мощность!

Но Гарсиа пребывала в прострации. Она хотела умереть, не чувствовать, не видеть своего сына, который уже сидел рядом, протягивал к ней ручки, холодные, пропитанные космосом.

Она закричала, но её возглас потонул в предупреждающей сирене, прокатившейся по кораблю…

3

Мишель выронила бутылку вина и услышала дребезг разбитого стекла. Аромат спиртного разнёсся по кухне, капли пропитали белую блузку, будто кровь.

Сирена набирала обороты, противная, давящая на уши.

Дюбуа ринулась на мостик, ощущая как паника застилает разум. Она пыталась связаться по браслету с Гарсиа, но в ответ не слышала ничего, даже помех нет.

– Перегрузка реактора! – зазвучал громкий голос компьютера. – Немедленно снизьте мощность! До перегрузки три минуты!

Дверь на мостик оказалась запертой. Мишель забарабанила в неё руками и ногами, крича имя пилота. Попыталась открыть с помощью личного кода на панели, но куда там. Гарсиа спятила и не собиралась её впускать.

– Янет, пожалуйста, открой! Не дури!

– До перегрузки реактора две минуты!

Мишель расплакалась. Никогда не ощущала себя такой бесполезной, никчёмной, словно какая-то кукла, брошенная на произвол судьбы. Но умирать она не собиралась.

Она бросилась по коридору в сторону стыковочного рукава. По дороге поскользнулась, грохнулась, ударив колено. Кое-как поднялась, прихрамывая добралась до шлюза, пересекла его и оказалась на другом корабле.

Активировала закрытие двери. Но что это даст? Корабли соединены рукавом, опасно близко друг от друга.

«Оседлавшие шторм» тряхнуло. Вибрация прокатилась по корпусу.

Мишель добралась до ближайшего иллюминатора.

Увиденное в космосе заставило её вскрикнуть от изумления. Куски от стыковочного рукава разносились в разные стороны. Сам челнок с невиданной скоростью улетал. Произошла разгерметизация, но Гарсиа всё же направила корабль подальше.

Пять секунд. Всего пять секунд и произошёл взрыв. Мощная вспышка озарила чёрную бездну. Никаких звуков, но от этого зрелище не становилось менее ужасающим.

– О, боже, Янет! – закричала Дюбуа, прижимая ладони к лицу. – Что же ты наделала…

– Меня кто-нибудь слышит? – послышался возглас капитана по браслету. – Гарсиа, почему не отвечаешь?

– Говорит Мишель, капитан! – сквозь всхлипы проронила француженка. – Произошла катастрофа… я не… какой кошмар…

– Что ты там ноешь, говори складно! – ответил Селезнёв. – Мишель, как тебя учили в экстремальных ситуациях? Сделай три глубоких вдоха и успокой нервы…

Дюбуа выполнила указание капитана, стало легче, но казалось душа разорвалась на части как челнок в космосе.

– «Морской звезды» больше нет, – произнесла она дрожащим голосом. – Гарсиа спровоцировала перегрузку реактора. Я еле успела спастись, перешла сюда по рукаву.

– ЧТО?! – заорал Селезнёв. – Мой корабль уничтожен? Что у вас там случилось, Дюбуа?

– Ничего, – ответила Мишель. – Мы приятно поболтали, я вышла на минутку с мостика, а когда вернулась… она закрыла двери и…

Договаривать смысла не было. Селезнёв же продолжал кричать:

– Жди меня там, поняла? Я сейчас вернусь, и всё расскажешь подробнее. Боже, вляпались же! Хорошо, если этот корабль на ходу…

Мишель что-то вякнула в ответ. Браслет замолчал, зато мысли в голове девушки ожесточённо вонзились в мозг словно тысячи клинков. Почему Янет это сделала? Что теперь будет с командой? Лишь бы корабль не был повреждён.

Судя по воздуху и температуре внутри судна, жизнеобеспечение работало на полную катушку. Мишель с интересом огляделась, никаких признаков старости, коррозии металла. Казалось, корабль был новым, а не провёл шестьдесят лет в космической бездне.

Мишель отошла от иллюминатора, заметив, что дверь одного из отсеков раскрыта настежь. Любопытство овладело ею, хотелось как-то отвлечь мысли.

Внутри оказалась уютная каюта, освещённая яркими лампами на потолке. Кровать возле стены, небольшой столик, заваленный бумагами. Даже раковина с унитазом в углу.

Мишель провела пальцем по поверхности стола. Никаких следов пыли! Словно каюту покинули несколько часов назад.

Взгляд уловил цифровую рамку, возвышавшуюся над бумагами. Изображения на ней менялись, но везде была черноволосая девочка лет двенадцати-тринадцати, улыбающаяся на камеру.

– Не может быть! – воскликнула Дюбуа, отходя на шаг назад, будто столкнувшись с чудовищем. – Ерунда… это кто-то другая…

Но ошибки быть не могло, неужто она не узнает себя на снимках? Прошли годы, воспоминания накатились горячей волной огня, обжигая нейроны мозга. То, что она заблокировала в голове, выскользнуло наружу.

Стены стальной каюты космического корабля пропали. Теперь её окружали цветущие деревья, вишня, солнечный свет приятно обогревал кожу. Весна в самом разгаре, Мишель лежит на покрывале, расстеленном на траве.

– Как там моя любимая дочка? – раздался голос отчима, который вышел из дома напротив.

– Пап, не мешай, – усмехнулась Мишель, переворачивая страницу на планшете. – Завтра контрольная по математике.

Патрик Дюбуа держал в руках тарелку, полную свежей клубники. Крупный широкоплечий мужчина лет тридцати пяти, яркий блондин с голубыми глазами. Он женился на матери Мишель пару лет назад, быстро завоевав доверие и уважение приёмной дочери. С девочкой он всегда был ласков. Никогда не кричал, не ругался.

Мишель скучала по настоящему отцу, умершему от рака. Но Патрик стал отдушиной, приносил порядок в мысли.

– Отвлекись, скушай клубнички, – сказал отчим, присаживаясь рядом. – Знаешь, как тяжело достать свежие ягоды сейчас. Большинство теплиц разрушены прошлой войной.

– Спасибо, пап, – сказала Мишель, пробуя клубнику. – А мама скоро вернётся?

– К вечеру, ты же знаешь, в госпитале сейчас много работы, – ответил Патрик. – Но мы и без неё прекрасно проведём время. Ты на неё очень похожа, девочка.

Мишель улыбнулась, на щёчках выступили пятнышки. Она всегда смущалась от комплиментов, даже, когда стала взрослой.

Между тем отчим не отводил от неё взгляда. Впервые в глазах Патрика проступило желание, он покусывал губы, дрожащая рука прикоснулась к бедру девочки.

– Чем-то ты лучше матери, Мишель, – прошептал он, наклоняясь к ней и целуя в щёчку. – Нежная, милая, цветёшь как сакура.

Страх поглотил девочку, она попыталась выскользнуть из цепких рук отчима, но тот держал крепко. Он сорвал с неё летнее платье, а потом…

– НЕТ!!!

Взрослая Мишель вновь очутилась на корабле, крича от смеси ярости и ужаса. Она всё вспомнила, то, что пыталась забыть годами. С тех пор её рвало при виде клубники.

Она опустилась на кровать, пальцы впились в волосы, слёзы текли по щекам. Всё это чушь, отчим никогда её не трогал, он был добр. Но нельзя сбежать от правды. Он насиловал девочку, и не один раз, а мать… она не хотела слушать жалобы дочери.

В дверном проёме появилась чья-то фигура, знакомый голос прошептал:

– Ты выросла, Мишель, но это не важно. Давай займёмся этим, в память о старых временах!

Патрик вернулся. Каким-то образом он воплотился из памяти Мишель, стоял рядом, усмехался, протягивал руку.

– Тварь! Ненавижу! Сдохни!

Мишель нащупала на кровати острый скальпель. Наверное, тут жил хирург. Плевать, лишь бы прикончить гада.

Жуткий вопль отчима, которому она наносила удары по телу, стал для неё наслаждением. Кровь заливала блузку, а предсмертные крики жертвы возбуждали Мишель всё больше…

4

За сорок минут до этого, капитан Селезнёв первым пересёк стыковочный рукав. Как и остальные в команде он облачился в защитный комбинезон. Исключением были капитанский значок на груди, а также кобура с лазерным пистолетом. Носить оружие на судне привилегия командующего и специалиста по вооружению. Белл вдобавок закрепил на бедре длинный зазубренный нож. Он предпочитал холодное оружие, которым пользовался безупречно.

Ким Чен и Нил Вуд шагали сзади, каждый погружённый в свои мысли. Казалось, корабль-призрак, полный сундуков с сокровищами их не интересовал.

– Да здесь воздух свежее и более чистый, чем у нас, – подал голос Белл. – Кэп, оглянитесь вокруг. Ни пылинки, ни паутинки. Корабль будто только сошёл со стапелей.

– Очень странно, – в голосе Селезнёва слышалось изумление. – Схемы корабля загружены в ваши браслеты, господа. Мы с Ченом двинем в сторону мостика. Белл и Вуд ваша задача выяснить, что стало с колонистами.

– Яснее ясного, все копыта отбросили! – фыркнул Квентин.

– Далеко не факт, – пожал плечами Нил. – Если реактор работает, то питание подаётся и на камеры анабиоза. Если экипаж погиб, то они могли выжить.

– Не в наших интересах это, – буркнул Белл. – Только мёртвый корабль может стать нашим со всем золотом.

Вуд нахмурил брови. Все эти сравнения с корсарами семнадцатого столетия раздражали. На миг он представил команду пиратов, кто с повязкой на глазу, кто с деревянной ногой и попугаем на плече.

– Колонисты имеют право лишь на собственные вещи, что летели с ними, – сказал Селезнёв. – Наоборот, если они живы, мы станем героями, господа. Выполняйте приказ!

Нилу это не нравилось, он бы лучше пошёл с Ченом. Но выбирать не приходится – Квентин кивнул ему, и они свернули в правый коридор, а остальные направились в противоположную сторону.

С минуту они шагали молча, рассматривая стальную обшивку коридора, заглядывая в пустые каюты. Никаких признаков жизни не наблюдалось, но ощущение, что экипаж покинул корабль только пять минут назад не уходило.

Нил активировал браслет и появилась голограмма-карта «Оседлавшие шторм».

– До зала с анабиозными камерами двести метров вниз по коридору, – сказал он. – Слушай, Квентин, насчёт Мишель…

Он не успел договорить. Кулак Белла вонзился ему в живот, дыхание перехватило, коленки подогнулись.

– Что я тебе говорил?! – крикнул Квентин. – Держись от неё на расстоянии выстрела! Но ты ж у нас умственно отсталый, намёков не понимаешь!

– Пошёл ты! – Ярость поднялась в Вуде. – Какое твоё дело? Она никогда не будет с тобой…

Квентин выругался, белки глаз налились кровью. Нил больше не боялся, жгучая ненависть поглотила самосохранение. Он резко двинул кулаком по лицу Белла. Удар пришёлся по щеке.

Ни один мускул на лице вояки не дрогнул. Он молниеносно выдернул нож из чехла на бедре.

– Я тебя на куски порежу, придурок! – прошептал он. – А потом выкину в шлюз как кусок дерьма!

– Попробуй, – сплюнул Нил, дрожа от страха при виде оружия.

Голос Селезнёва из браслета отрезвил их:

– Не могу связаться с Гарсиа. Вуд, что со связью?

– Проклятье, – выругался Белл, пряча нож обратно. – Что это со мной было?

– Моча в голову ударила, – буркнул Нил, а затем попытался связаться с мостиком.

Никаких сигналов вообще, мёртвая тишина.

– Капитан, – сказал Вуд, – что-то экранирует радиоволны.

– Чёрти что! – ответил Селезнёв. – Ладно, разберёмся с этим позже. Вы добрались до места назначения?

– Почти, Белл любуется местными достопримечательностями, прям слёзы на глазах.

– Хватит шутить! Ржать будем, когда получим обещанные сокровища. Конец связи.

Некоторое время они разглядывали друг друга, чёрная кожа Белла будто посветлела от бледности. Наконец он вымолвил:

– Ни одна баба того не стоит. Давай выполним приказ, а там пусть сама выбирает.

– Согласен, – ответил Нил и двинулся за Квентином.

В голове у Вуда царил сумбур, он не понимал, что нашло на них обоих. Если бы не голос капитана они прикончили друг друга. Что за бред? Казалось, кто-то вколол тестостерон, ярость пропитала каждую клеточку тела.

Снова вспомнился ночной кошмар. Что-то не так с этим кораблём, да ещё связь пропала…

– Это здесь, – сказал Белл, сверяясь с картой. – Дверь откроется без шифров?

– Думаю, да, – кивнул Нил, проведя ладонью по панели.

Послышался звуковой сигнал и возле округлой двери вспыхнул зелёный свет. Она откатилась в сторону, пропуская в огромный зал, забитый до отказу камерами анабиоза.

– Боже, сколько их здесь? – присвистнул Квентин.

– Судя по архивным записям 823 человека, – сказал Вуд. – Нужно проверить показания жизнедеятельности.

Камеры представляли собой прямоугольные капсулы, с прозрачным стеклом, за которым виднелись расплывчатые фигуры. Они лежали на подставках, множество рядов уходило вглубь зала. Белл подошёл к монитору, установленному возле входа, активировал сенсоры.

– Хм, – произнёс он. – Питание камер на 95 процентов, никаких повреждений не обнаружено.

– Дай-ка, – сказал Вуд, вставая рядом. – Вот меню с показаниями жизнедеятельности… что за чёрт!

Красные прямоугольные линии пульса и цифры нуль во всех капсулах. Может глюк операционной системы?

– В чём дело? – спросил Белл.

– Не может быть! – Нил двинулся к ближайшей камере.

Он провёл рукой по стеклу капсулы, стирая конденсат. Камера освещалась алой лампой, поэтому увиденное заставило его отпрянуть назад. Внутри находилась высушенная мумия человека, подключённая к системам жизнеобеспечения проводами и шлангами.

– Какого…

Квентин увидел содержимое камеры и нервно хихикнул.

– Что с ними случилось? – прошептал он.

– Понятия не имею, – сказал Вуд. – Судя по признакам разложения, из них будто выкачали всю жидкость. Но я не врач, нужно мнение Чена.

– И что все колонисты подверглись этому? – поднял брови Белл.

– Похоже на то, – подтвердил Нил. – Но приборы указывают, что жидкость поступала в кровь людей без перебоев. Никаких проблем с питанием у людей быть не могло.

– По крайней мере они все на месте, в отличие от экипажа, – сказал Белл. – Нужно доложить…

Селезнёв подал голос прежде, чем упомянули его имя:

– Белл! Живо к стыковочному рукаву! Произошёл взрыв, «Морская звезда» уничтожена!

– ЧТО?! – закричал Квентин.

– Вуд, твоя задача добраться до машинного отделения и проверить на ходу ли эта пташка, – продолжал капитан. – Похоже, придётся добираться домой на ней.

Квентин сплюнул и выбежал в коридор. Вуд остался один, переваривая новости, от которых хотелось провалиться под землю. Как это произошло? Почему взорвался челнок?

Но он знал ответ, хоть и пытался погасить панические мысли, словно яд убивавшие его сознание.

Корабль проклят.

5

До мостика оставалась пара сотен метров, как Ким Чен резко остановился. Метка на голографической карте мигала совсем рядом. Он обернулся в сторону округлой двери, на которой мелькала радужная надпись, менявшая язык перевода в зависимости от того, кто перед ней. Оригинальная технология, позабытая временем.

– В чём дело, Чен? – спросил капитан, которому не терпелось попасть на место назначения. – Что-то не так с картой?

– Лучше не бывает, – растерянно отвечал Ким. – Здесь находится медицинский отсек. Нужно осмотреть его, кэп.

– Твоя вотчина? – хмыкнул Селезнёв. – Я понимаю, руки чешутся и всё такое, но…

– Там могут быть ответы, – отрезал Чен. – Если на борту случился форс-мажор, останутся записи, а то и трупы в морге.

– От тел в космосе избавляются очень быстро, – вздохнул Селезнёв. – Но резон есть, можешь проверить. У тебя пятнадцать минут, затем иди на мостик ко мне.

Чен кивнул и активировал панель возле двери. Корабль пустил его, даже не спросив специальный код. Не удивительно, если понадобится помощь врача, меньше всего кому-то нужно торчать возле закрытого проёма.

В ту же секунду прямоугольные лампы на потолке вспыхнули, словно фейерверки, приветствующие вновь прибывшего. У Чена зарябило в глазах, отсек буквально блестел чистотой, наполненный новенькими медицинскими приборами. Кушетки в одном углу комнаты, огромный прибор сканирования тела в другом. Мониторы развешаны по стенкам. Колбы, сосуды, металлические скальпели и ножницы на столах. Лекарства за стеклянными дверцами в шкафах.

У Чена пересохло во рту, зато на лбу выступил пот. Острое желание возникло из ниоткуда, словно какой-то паразит перехватил контроль над телом. Он раскрыл шкафы, стал рыться, раскидывая ненужные лекарства, слыша, как разбиваются бутылочки. Оно должно находиться здесь, по-другому быть не может.

Наконец в одном из шкафчиков оказалось то, что нужно. Ярко-оранжевые коробочки с пенодрином. Ким раскрыл одну из них, не веря глазам своим. Длинные желатиновые капсулы апельсиновой раскраски. Неповторимый аромат цитрусов.

Чен заглотил сразу две, даже не ища воды, чтобы запить. Наркотический дурман охватил голову, он опустился на ближайший стул и впал в ступор. Всё вокруг расплывалось, а воспоминания охватили опустевший мозг.

Он подсел на пенодрин ещё в студенческие годы, когда обучался медицине. За кражу препаратов его и выперли с факультета. Оказался на улице, с трудом сводил концы с концами, пока однажды не попал в инженерный корпус. Бросил наркотики, обучился на специалиста по гипердвигателям.

Несколько лет скитался по различным кораблям, но нигде долго не задерживался. Зависимость от препаратов давала о себе знать. Часто его ловили на потреблении всякой дряни.

Капитан Селезнёв подобрал его в одном из злачных космопортов Терра-Новы. Ему требовались люди в команду, а Чен заменял сразу двоих: врача и специалиста по двигателям. Естественно, он слышал про плохую репутацию Чена. Но дал шанс, заставив ежедневно сдавать тест на наркотики.

Теперь всё полетело к чёрту. Он подвёл капитана. Проклятый корабль выбил Кима из колеи. Но что с того? Селезнёв не понимает, какую золотую жилу несёт собой пенодрин. Препарат от боли запретили пятнадцать лет назад, а здесь его запасов хватит, чтобы продать на чёрном рынке за миллионы!

«Только оставлю себе пару-тройку коробок!» – промелькнула мысль в голове Чена, когда он попытался подняться.

Ноги дрожали, казалось, корабль трясётся, переворачиваясь на бок. Ким оглянулся в сторону двери и увидел расплывчатую фигуру Селезнёва. Сфокусировал взгляд и прочёл разочарование на его лице.

– Проклятье, Чен, что ты творишь! – закричал капитан. – Сукин ты сын! Добрался до сильных лекарств, да?

– Кэп… кэп… – слова с трудом выходили изо рта Кима.

– Это последняя капля! – сплюнул Селезнёв. – Ты уволен, слышишь?

Из браслета раздался панический вопль Мишель Дюбуа. Ким расслышал слова о взрыве.

– Как говорила моя мама – беда не приходит одной, эта сучка рожает неприятности, как котят! – сказал Селезнёв. – Оставайся здесь, всё равно от тебя толку нет…

Ким хотел связать слова, но сумел выдавить мычание.

Спустя несколько минут, Чен попытался побороть эффект наркотика. Добрался до лекарств и нашёл нужный препарат. Адреналиновый впрыск. Одного укола хватит, чтобы прийти в себя.

Ким вздрогнул и встряхнул головой как промокшая собака. В мозгу мигом прояснилось, эффект нирваны рассосался. Он оглянулся по сторонам, вдохнув полной грудью. Сердце стучало как хорошо смазанный мотор.

Он двинулся к двери, чтобы помочь капитану. Плевать, что он его подвёл. Сейчас главное узнать, что происходит.

Сзади что-то разбилось, затем ещё и ещё.

Ким Чен ощутил резкий запах гнили и тухлятины. Никаких апельсинов, лишь аромат тлена.

Не хотелось оборачиваться. Что-то дотронулось до волос на его затылке.

Чен вскрикнул, развернулся на сто восемьдесят градусов. Она здесь, та женщина, что погибла по его врачебной ошибке. Прошли годы, и как бы он ни старался забыть об этом, воспоминания возвращались в кошмарах.

Выглядела она иначе – лицо бледное, глаза пожелтели, волосы свисали рваными комками. В больничном халате, с багровыми пятнами крови. Протягивала руки, с которых слезала кожа.

Чен отступал назад, пока не упёрся спиной в стену.

– Тебя здесь нет! – шептал как мантру он. – Это всё действие наркотика!

– Наркотика?! – зашипела покойница. – Из-за него ты не спас меня! Забыл, да? Как перед операцией принял таблетку? Сволочь! У меня остались трое детей!

– Я не виноват! Это всё стресс! Я должен был принять лекарство!

– Примешь, дорогой. Примешь и уйдёшь на покой!

Ким схватил шприц из шкафчика, готовясь защищаться. Но вместо мертвеца там стоял огромный паук. Восемь глазок пронизывали его пытливым взглядом, челюсти раскрылись шире, клыки щёлкнули. Мохнатые лапки двинулись в его сторону.

Паника поглотила Чена, он выронил своё оружие. Грохнулся на колени, заплакал, под ногами расплылась лужа мочи. Больше всего на свете он боялся расплатиться за тот случай, но фобия перед пауками была ещё страшнее.

Не прошло и пяти секунд. Он распластался на полу, даже не поняв, что вонзил в глаз иглу от шприца.

6

Капитан Валентин Селезнёв быстрым шагом пересекал коридоры корабля. Внутри у него разгорался пожар: сомнения, страхи и ярость раздирали сердце. Всё казалось невозможным, насмешкой судьбы. Но он своими глазами видел Чена в наркотическом забытии. И голос Мишель ему не послышался, а слова яркой вывеской висели перед глазами: «Морской Звезды больше нет».

Поневоле задумаешься над ореолом мифов, окружавшим этот космолёт. Как только они вступили на борт, «Оседлавшие шторм» запустили какой-то механизм дьявола, часовую бомбу, которая взорвётся и поглотит их души.

«Чушь собачья! – отрезал мысли капитан. – Не бывает никаких призраков и демонов. Это обычная жестянка, брошенная на волю космоса!»

Вспомнилось детство, проведённое в заснеженной России. Эпоха войн за ресурсы застала его юность, но после окончания космического училища, Селезнёва послали на Терра Нову. Конфликты землян уладили, и огромная русская диаспора переселилась на один из материков колонии.

Он бы летал в космическом флоте, завёл семью, пользовался уважением. Но вместо этого стал контрабандистом, по сути – тем же пиратом, путешествуя на челноке с пропащей командой. Появился шанс изменить жизнь, получить огромное состояние. И Валентин воспользуется им, несмотря на любые препятствия.

До стыковочного рукава оставалось каких-то сто метров. Он замедлил шаг, справляясь с одышкой. Надо было больше заниматься бегом…

Металлические панели корабля куда-то пропали. Селезнёв оступился и чуть не налетел на внезапно возникшее дерево. Воздух наполнился запахом соли и нектара.