Против системы

Сюзи сидела за столом, глядя на экран, который больше не видел букв.

Документы были открыты, но глаза – не фокусировались. Всё плывло.

Пальцы не двигались.

А потом, вдруг, она ударила по столу.

Раз. Ещё. И ещё.

– ДА СКОЛЬКО МОЖНО! – закричала она, впервые. – Я СДЕЛАЛА ВСЁ, ВСЁ, ЧТО МОГЛА!

Папки полетели на пол. Флешка выскользнула. Бумаги рассыпались, как снег.

– Я не спала! Не ела! Не жила! Я не человек, я функция! Я работаю как собака, я… я…

Она опустилась на пол, среди бумаг, и зарыдала.

Беззвучно. С телом, которое дрожало, как выброшенное на берег.

Слёзы были солёные, будто из самых глубоких слоёв души.

– Я… не справляюсь. Я не могу. Я… просто… устала быть сильной.

⸻

Он подошёл тихо.

Она даже не заметила, как он вошёл.

Шон.

Он не сказал ни слова. Просто опустился рядом.

Посмотрел на неё, как на тонущий корабль, который он не может починить, но может обнять, чтобы не дать пойти ко дну.

– Сюзи… – прошептал он. – Пожалуйста… дай себе сломаться. Это не делает тебя слабой. Это делает тебя… живой.

Она отвернулась, всхлипывая.

– Ты не понимаешь. Ты – один из них. У тебя есть право на ошибку. А у меня… если я упаду – всё. Конец. Я не могу. Не могу больше тащить.

Шон мягко взял её руку.

– А если ты не одна? Если кто-то может помочь… понести?

Она попыталась вырвать руку. Но он держал крепко. Не силой – присутствием.

– Я знаю, ты привыкла всё делать одна. Ты боец. Но даже самые сильные падают. И именно тогда им нужен кто-то. Не для того, чтобы спасти. А просто… быть рядом.

Сюзи подняла глаза. Красные, полные слёз, растерянные, как у ребёнка.

– Я так боюсь… что всё зря. Что я и правда – никто. Просто девочка из грязи с белыми ресницами. Которую никогда не полюбят. Не признают.

Он смотрел на неё серьёзно, глубоко.

– Я… тебя уже уважаю. Уже… восхищаюсь. Не потому, что ты сильная. А потому, что ты – живая. Настоящая.

И… я бы хотел быть рядом. Если позволишь. Даже если просто молчать и держать твою руку, пока ты собираешь себя заново.

⸻

Она сидела, уткнувшись в его плечо.

Он не торопил. Не пытался сделать “лучше”.

Просто был.

Тихий. Тёплый. Слишком красивый для её мира, но не чужой.

И в ту ночь, впервые за долгое время, Сюзи позволила себе быть не идеальной. Не железной. Просто – собой.

И это не было падением.

Это было началом исцеления.

Глава 6. Ближе – значит опаснее

Они всё чаще оставались в офисе вдвоём.

Шон стал её тенью – тихой, но постоянной. Он не лез в душу, не спрашивал лишнего, просто был рядом, когда было тяжело. Иногда приносил чай. Иногда смеялся над её сухими шутками. Иногда просто смотрел – с таким вниманием, которого она не знала.

И она начинала… привыкать.

А это было опасно.

Однажды он подошёл ближе, чем обычно. Подал ей распечатку, их пальцы коснулись на мгновение, и это было как удар током.

Сюзи резко отдёрнула руку.

– Спасибо. Положи на стол.

Он замер.

– Всё хорошо?

– Всё отлично. Просто… работай, Шон.

Он кивнул. Но в его взгляде промелькнула тень – он чувствовал отстранение.

⸻

Ночью, дома, Сюзи долго смотрела в потолок.

“Ты слабая. Слишком близко подпускаешь. Это ошибка. Не сейчас. Не время. Ты пришла сюда не за этим.”

Она вспомнила, как мама, уставшая и худая, говорила:

– Мужчины – это позже, Сюзи. Сначала стань кем-то. Потом решишь, кого пускать к сердцу.

Она впитала это как закон.

Шон был… слишком добрый. Слишком настоящий. Он видел в ней человека, а не профессионала. А она всё ещё была в броне – чтобы никто не узнал, как ломалась внутри.

⸻

Они работали над делом Бодфорда— сложный налоговый спор, сроки горели.

– Сюзи, ты не обедаешь четвёртый день, – тихо сказал он.

– Мне некогда. У нас допрос свидетеля через два дня, мы не успеваем.

– Я могу взять на себя опросы.

– Нет. Это моя зона ответственности.

– Я просто хочу помочь.

– А я не прошу.

Он молчал. Потом медленно сказал:

– Иногда помощь – это не слабость. Это доверие.

Сюзи отвернулась.

– Мне нужно работать.

⸻

На следующий день он не подошёл. Не прислал сообщений. Не принёс кофе.

И вдруг – стало холодно.

Слишком холодно.

Она ждала, что он снова появится. Пошутит. Спокойно поддержит.

Но он держал дистанцию.

Сюзи чувствовала, как тянется невидимая нить – и как она рвётся.

⸻

Вечером она нашла его в переговорке. Он сидел за ноутбуком, смотрел в экран, лицо было напряжённым.

– Привет, – тихо сказала она. – Можно?

Он кивнул.

– Ты… исчез, – пробормотала Сюзи.

– Я подумал, что тебе так проще. Без меня. Что я мешаю.

Она сжала кулаки.

– Ты не мешаешь. Просто… я не знаю, что с этим делать.

– С чем?

– С тобой. С этим ощущением… тепла. Поддержки. Мне страшно. Понимаешь? Всю жизнь я сражаюсь. Сама. И вдруг появляется человек, рядом с которым хочется… отдохнуть. А я не умею отдыхать. Только пахать.

Шон мягко улыбнулся.

– Никто не требует от тепла. Только правды. Даже если она страшная.

Он встал. Подошёл.

– Если когда-нибудь ты позволишь себе просто быть – я буду рядом. Без давления. Без ожиданий. Просто… рядом.

Он хотел дотронуться до её руки – но не стал.

Развернулся и вышел.

Сюзи осталась стоять. Внутри – шторм.

Она впервые почувствовала потерю, которую сама же создала.

Глава 7. Цена мечты

Сюзи вызвали в кабинет управляющего.

Он сидел за дубовым столом, строгий, сухой, без эмоций.

– Мофи, вы наработали достаточно часов. Показали железную выдержку. И теперь – дело номер 7163. Клиент: Элина Софт, медиа-персона. Дело – о защите чести, достоинства и компенсации за клевету в СМИ.

Она не дышала.

Это было настоящее адвокатское поручение.

Без «ассистировать», без «подписать за старшего».

Её. Лично. Полностью.

– Справитесь?

Сюзи подняла глаза.

В ней боролись страх и огонь. Но она сказала:

– Да. Справлюсь.

⸻

Эта неделя была другой. Почти… нечеловеческой.

Работа шла 16 часов в сутки. Она читала всё о клиентке, анализировала каждую статью, каждое высказывание. Собирала доказательства, выстраивала стратегию, шлифовала формулировки.

Шон пытался подойти.

Пару раз – в лифте, у кулера, в коридоре.

Но Сюзи была холодна, как стекло.

– Привет… – говорил он.

– Извини, спешу.

– Можем позже поговорить?

– Не сейчас.

И исчезала.

Он чувствовал: она уходит. Быстро. Без объяснений.

Словно всё, что было между ними, стёрто резинкой.

⸻

На пятую ночь она заснула прямо за ноутбуком.

Проснулась – с головной болью, сухостью во рту, и паникой: “Я не успеваю. Я не готова.”

Внутри – ужас.

А что если проиграю?

А что если клиент проиграет – и меня выгонят?

А если это был мой единственный шанс?

А если… я просто была не создана для этого?

⸻

Она стояла в зеркале в переговорке.

Уставшая, с синяками под глазами.

С прической «как попало» и руками, дрожащими от кофе.

“Ты же хотела этого. Ты ради этого жила. Вот твой момент. А ты стоишь и думаешь: сбежать или остаться.”

И тут – он.

Шон.

Он подошёл тихо, сзади, отражаясь в зеркале.

Они встретились глазами – в отражении.

– Я тебя почти не вижу, – сказал он.

– Работа, – коротко ответила она.

– Ты не робот.

– Шон…

– Просто скажи, ты справишься?

Сюзи выдохнула. Слёзы подступили – но не вышли.

– Не знаю. Но я должна.

Он подошёл ближе.

– Тогда я… не буду мешать. Просто знай: я здесь. Не как проблема. А как… тыл. Даже если ты забыла, что такое иметь тыл.

Он вышел, не дожидаясь ответа.

А она смотрела в зеркало.

Первое дело. Настоящее. Без поддержки. Одна.

Сложности начались мгновенно:

• Клиентка капризна и эмоциональна.

• Доказательств почти нет: только слова, намёки и искажённые публикации.

• Адвокат оппонентов – бывший преподаватель с юридического, злобный и хищный.

В первом совещании оппоненты пытались её запугать:

– Ой, да вы такая юная, мисс Мофи. У нас тут взрослые разговоры.

Она ответила ровно:

– И именно поэтому вас и пугает, что “юная” пришла выигрывать.

Но внутри – рухнула.

После совещания вышла в туалет, закрылась в кабинке и подавила рвоту от стресса.

Дело стало громким.

СМИ писали: «Скандал: звезда vs. телеканал».

Имя Сюзи появилось в новостях.

Коллеги начали завидовать.

Клиентка требовала «быстрых решений».

Начальство намекало: «Проиграешь – свободна».

Во время допроса ключевого свидетеля – человек солгал в лицо.

Сюзи почувствовала, как темнеет в глазах. Сердце грохнуло.

– Повторите, – сказала она. Голос – ледяной.

– Простите?

– Под присягой. Готовы повторить это ещё раз? Потому что я вас поймала на лжи. И вы это знаете.

В зале – тишина.

Свидетель дрогнул. Поменял показания.

Сюзи раздавила страх. Но только снаружи.

Внутри – всё дрожало.

В ту ночь она пришла домой, упала прямо на ковёр.

Лежала, глядя в потолок, и впервые подумала:

“Я не знаю, кто я. Только роль. Только функция. А где я – настоящая?”

Шон не писал уже трое суток.

Она это заметила.

Слишком отчётливо.

Но что она могла сказать ему?

“Мне одиноко, потому что я закрылась? Потому что ты важен, но я выбрала карьеру?”

Сюзи села на кровати и впервые за долгое время заплакала. Тихо. Почти беззвучно.

Утро было глухим. Без радости. Без страха. Только – тишина.

Сюзи стояла перед зеркалом в уборной здания суда.

На ней был строгий чёрный костюм, волосы гладко зачёсаны в пучок, ресницы – не накрашены. Она больше не скрывала свои белые, почти прозрачные ресницы. Это был её знак. Её уязвимость. Её сила.

Она смотрела на себя – и не видела лица.

Только маску.

“Ты не имеешь права на слабость. Сегодня всё решится.”

В зале суда было многолюдно.

Камеры. Журналисты.

Люди, любящие скандалы.

Коллеги, надеющиеся на её провал.

Старые преподаватели, притворяющиеся, что не узнают.