Зов разлома

Князь чуть склонился, и на него сверху потекла вода. Девочка искусно отрывала от большой сферы маленькие шарики с помощью магии, а потом опускала их на Гостомысла. Князь не выдержал и тоже оторвал маленький шарик, кинул его в девочку. Та от неожиданности дёрнула рукой – и большая сфера рухнула на князя, полностью измочив его. Хельга замерла в испуге, а вот князь расхохотался: уж больно забавно выглядела девочка. Моментально высушив одежду, Гостомысл растёр себя полотенцем и, накинув свежую рубаху, направился на завтрак. Хельга вприпрыжку побежала за ним.

– Деда, а научи меня, как ты вещи сушишь, – попросила она.

– Время будет свободное – научу, – постарался как можно спокойнее ответить князь. – Кормить меня в этом доме будут?

Хельга улыбаясь показала на накрытый домовым стол.

* * *

Завтрак уже подходил к концу, когда звякнул колокольчик в столовой, сообщая, что у ворот стоят гости. Прошка отправил тарелки в лохань, а на столе оставил тёплые булочки да большой горшок со сбитнем.

– Сказать, чтобы обождали, или сюда пропустить? – поинтересовался домовой у князя. – Это маг наш городской. Что ж ему не спится по утрам?

– Думаю, спать ему не на чем, – произнёс князь. – И сидеть, и есть, и даже поесть нечего. Анчутки у него развелись.

– Анчутки? – Прошка брезгливо сплюнул. – Тогда сюда не пускай, мало ли какой гадости в дом притащит.

Гостомысл поднялся и направился к калитке. Как и сказал Прошка, у калитки топтался городской маг Радей. Увидав князя, он бросился было к нему, но неожиданно треснувший ремень уронил штаны, которые стреножили мага, и тот, запутавшись, рухнул к ногам Гостомысла.

– Князь-батюшка! – заголосил городской маг. – Беда-то какая! Горе-то какое! Анчутки в количестве безмерном на город наш напали, всё порушили, попортили, в негодность привели.

– Ты штаны-то натяни, – спокойно произнёс князь. – Отловили уже? Из каких лесов, узнали? Что их согнало, выяснили?

– Что? – не понял Радей. Но, увидев сужающиеся от гнева глаза князя, моментально отрапортовал. – Отловили, княже, но не всех, их сотни. Остальное пока не знаем, видно, ночью пришли.

– Ночью они к тебе пришли, а до этого на озере были, Эйрику чуть внуков не потопили. А вот чем был занят ты, что подобное допустил? – Гостомысл наклонился к съёжившемуся магу. – Жить спокойно начал, нечисть в городе распустил? Мне замену тебе поискать?

– Не гневайся, княже, сына я женил, вот и отвлёкся на несколько дней. Сейчас гильдию подниму – враз всё исправим, – затараторил Радей.

– И воеводу, и Эйрика. И чтоб одна нога здесь, другая там, чтоб через полчаса все в казармах собрались, иначе я вас лично в озере сутки полоскать буду.

Радей, удерживая руками штаны, мысленно проклиная анчуток, побежал к дому воеводы. Потом он, правда, всё-таки пришёл в себя, создал портал и в нём исчез.

Гостомысл направился в дом, прошёл в кабинет и достал несколько магических шаров с донесениями – прослушать ещё раз. Однако ничего, что могло бы объяснить появление анчуток, в донесениях не упоминалось.

В кабинет заглянула Хельга, у неё в руках были гребень и очелье.

– Деда, если к анчуткам идёшь, обереги надень, – расчёсывая князя, произнесла она. – Я, пока ты уходил, посмотрела твои, они ж совсем у тебя плохие. Тётушка говорила, что в лесу любая мелочь важна. Я на рынок сегодня схожу, куплю бёрдо да пряжи, сплету тебе. Только заряжать руны сам будешь.

– Ты и это умеешь? – Гостомысл довольно прищурился: уж очень приятно девочка волосы расчёсывала.

– А как же? – не замечая его улыбки, ответила Хельга. – Коли три мужчины в доме, кому женскую работу делать?

Она заплела волосы князю, повязала ему очелье и направилась на кухню. Там Хельга осмотрела кафтан, сочла его пригодным на выход и стала ждать деда. Заодно заглянула в кадушку с опарой и, обнаружив, что та уже забродила, отлила часть в большое блюдо, добавила муки и поставила тесто на хлеб и пирожки.

– Ну, кукла, – князь вышел из кабинета, – ты на хозяйстве. Прошка в твоём распоряжении. Вот тебе оберег. Если неприятность какая – ломай сразу, я приду.

Гостомысл протянул девочке небольшой магический диск. Хельга кивнула и спрятала его в карман, затем подала мужчине кафтан и проследила, чтобы тот его накинул.

– Ты, деда, давай там аккуратнее, – обнимая князя, произнесла она. – А обед в два часа будет. Ты домой придёшь? Или на службе будешь?

– Служба у меня сегодня здесь.

Мужчина потрепал девочку по голове и направился к выходу.

«Странно, что из-за каких-то анчуток дедушка так нервничает. Да этого добра везде хватает – шугать надоест», – подумалось Хельге.

Девочка достала тыкву, кинула в неё пару магических искорок, из-за чего с той слетела кожура, а сама она развалилась на ровные кусочки, рассыпав семечки.

– Похлёбки нам на сегодня хватит, – заглянув в горшок, резюмировала она. – А на второе тыквенник с пшеном сделаем да пироги с мясом. Простоквашу на вечер оставим.

Хельга заглянула в крынки с кислым молоком и, убедившись, что простокваша готова, поставила их в печь, чтобы сделать творог. Туда же поставила и горшок с тыквой. Замочила пшённую крупу, и в этот момент звякнул колокольчик, сообщая об очередном визитёре у ворот.

– Молочник твой криворукий, – сообщил Прохор. – Небось за деньгами прибежал.

– Он за своим, Проша, пришёл, – неодобрительно сказала Хельга. – И мне на рынок надо. Ты присмотри тут за молоком и тыквой, а я ниток куплю. Мне бы, конечно, ты пригодился, но лучше мы с тобой после обеда к лавочнику сходим.

– Иди уж, – отмахнулся домовой, польщённый тем, что он нужен хозяйке. – Да не задерживайся, а то обед сегодня небыстрый, уложимся ли.

Хельга взяла выданную ей ногату, подхватила корзинку и направилась к выходу.

Молочник нервно топтался у калитки. Сегодня на нём была чистая домотканая рубаха, по вороту которой был вышит оберег. И в отличие от местных рубах, которые Хельга видела на мужчинах, рисунок был рабочий. Ни одной ошибки в вышивке она не заметила. Подпоясан мальчик был цветным кушаком и совсем не напоминал вчерашнего владельца сломанной телеги.

– Доброго утра, – поздоровалась Хельга.

– И тебе доброго, – хмыкнул мальчик. – Я за деньгами пришёл.

– У дедушки не было вешек, идём на рынок, я кое-что куплю, разменяю деньги и тебе долг отдам. – Хельга показала на корзинку для покупок. – Поможешь мне рыбу купить? Или занят?

«Она не соврала, что внучка князя, да и про деньги наверняка не врёт: вон дом какой. Может, и правда вешек нет. Хоть и одета она не по-княжески, а девочка красивая, вон глазищи какие. Почему бы не прогуляться с княжеской внучкой? Все в Нижнем городе обзавидуются такому знакомству», – размышлял Северин.

– Идём, – согласился он. – Матушка сейчас как раз там, ей и отдашь.

* * *

Северин зачарованно смотрел сначала на ногату в руке девочки, а потом на пригоршню мелкого серебра, которую внучка князя получила у рыночного менялы за ногату. Хельга ссыпала её в мешочек и убрала в корзину.

– Целая ногата!.. – выдохнул Северин. – Наверное, хорошо быть внучкой князя.

– Хорошо просто иметь семью, – возразила Хельга. – А деньги эти дедушке тоже не так просто достаются. Я только на самое необходимое взяла.

Северин проводил её до молочных рядов, где Хельга отдала матери мальчика, высокой улыбчивой женщине, долг за молоко и, распрощавшись с ней, направилась к ткацким рядам. Северин – следом.

– А почему ты сама на рынок ходишь? У вас что, ключницы нет? – полюбопытствовал мальчик. – А как тебя отец одну отпускает? Ты же маленькая такая.

– У нас дома я и ключница и хозяйка, а то, что маленькая, так ещё вырасту, – строго сообщила она. – И дедушка мне разрешил на рынок ходить.

Они прошли к галантерейным рядам, и Хельга, не удержавшись, набрала шёлковых цветных ниток, тонких железных иголок, крючков, пяльца и бёрдо. Долго стояла у мотков со шнурами, но потом добавила ещё белых ниток, решив сплести бель для очелья саморучно. Северин с удивлением смотрел за странной корзинкой, в которую всё это помещалось. Да и не заметно было, чтобы девочку хоть как-то напрягал вес покупок.

«Видать, дед её знатно над корзиной поколдовал».

Хельга добралась до рыбных рядов и, закупившись там, направилась домой.

– А ты играть на улицу выходишь? – наконец поинтересовался мальчик у Хельги.

– На улицу выхожу и умею играть в викингов, но вчера нам запретили к озеру подходить, – ответила она.

– А в лапту, городки, ручеёк, горелки? В обычные игры играешь? – удивился странным княжеским играм Северин.

– Нет, – ответила Хельга. – Я о таких и не слышала. Научишь?

– Хорошо, – заулыбался мальчик. – А когда ты свободна?

– Сегодня и завтра занята, давай после осьмицы.

– Договорились.

Северин помахал рукой и пошёл по направлению к Нижнему городу. Хельга тоже направилась домой.

По возвращении занялась приготовлением обеда. Девочка поставила в крупной латке тыквенник с пшеном, на большой лист выложила караваи и пирожки, откинула на льняную ткань творог.

«Осталось дождаться дедушку».

И тут она услышала шум в кабинете.

– Деда! – Хельга радостно метнулась на звук, но из комнаты вышел высокий худощавый подросток. Его светлые жидковатые волосы были немного растрёпаны, а серые глаза смотрели недобро. Щёки были худые и впалые. И крупный с горбинкой нос. Увидев девочку, он на секунду остановился, а потом, наклонившись, произнёс:

– А вот и ты – маленькая крыса, что завелась в моём доме.

Хельга оторопела от злости, звучавшей в голосе мальчика, и испуганно метнулась обратно на кухню.

Глава 9

За день до этого.

– Ты руки к кому тянешь, морда лошадиная? – Высокий крепкий парень заехал кулаком в челюсть своему оппоненту. – Или считаешь, что раз твой дед князь и глава рода, то ты неприкасаемый?

Второй удар пошёл вслед за первым. Стоявшие рядом двое парней попытались скрутить драчуна и отнять у него жертву. С трудом, но им удалось. Второй участник драки вытер нос и, увидев кровь, пришёл в ярость.

– Да девка твоя сама об меня тёрлась! Кто я, а кто ты! Видимо, я ей больше по нраву. И за то, что ударил меня, ответ будешь перед дедом держать, Гурьев.

– Да нужен ты ему, – усмехнулся драчун. – У тебя теперь, Белозёров, сестра появилась, ты больше не единственный. И дед твой ей занят. Боюсь, свои выходки теперь сам будешь оплачивать, или отец твой из жалованья травника.

– Врёшь, какая сестра? Откуда бы ей взяться? – сплюнул Энтони Белозёров.

– Ха! Видимо, тебе даже не сказали, – рассмеялся Гурьев. – Ну, жди. На осьмицу её в род принимают, и отец твой приведёт девчонку к вам жить. И в отличие от тебя она копия князя Гостомысла. Не то что ты, как подкинутый.

Теперь в драку кинулся Белозёров и, пока друзья удерживали Гурьева, успел ударить его пару раз по лицу и в живот. Парень затронул самую больную тему для Энтони. В их семье он не был похож ни на отца, ни на деда – копия своей матери, которая, родив сына, передала его отцу и бросила семью. И, в отличие от тёмно-русых зеленоглазых Белозёровых, Энтони был светловолос и голубоглаз. Никто и никогда не сомневался в том, что он внук князя Гостомысла, а вот сам Энтони довольно болезненно воспринимал свою внешность. Поэтому он хотел, чтобы Гурьев ответил за свои слова. Вот только тот явно не собирался сдаваться и, скинув тех, кто удерживал его, снова кинулся на Белозёрова. Получив сильный удар в живот, Энтони согнулся и начал оседать. Гурьев размахнулся, чтобы добавить ногой, но услышал сердитый окрик:

– Гурьев, тронешь его – я тебя в поруб посажу.

Драчун оглянулся. Перед ним собственной персоной стоял четвёртый сын абсолюта и закадычный друг Энтони Белозёрова – Ярополк Радборт – с двумя дружинниками. Гурьев оттолкнул ногой упавшего Белозёрова, плюнул в него и, развернувшись, пошёл в сторону городского портала.

– Вставай, друже. – Ярополк наклонился над Энтони и протянул руку. – Ну и лицо у тебя! К целителям бы, а то вечером всех девок распугаешь. Я сегодня в трактире у Восточных ворот договорился, отличная пирушка будет.

– Идём к целителю. – Энтони взялся за руку Ярополка и с трудом встал. – Чем там Гурьев-старший своё семейство кормит? Этот придурок же с нами одного возраста, а кулаки по пуду. Даже у внука самого Кожемякина, наверное, удар послабее.

– О, так ты и у Кожемякина невесту пообжимал? Уважаю.

– У Кожемякина я бы не рискнул, – хмыкнул Энтони. – Во-первых, там и смотреть не на что: тощая, как кошка, а во-вторых, жить мне пока не надоело.

Энтони перевёл взгляд на двух своих помощников, которые отбивали его у Гурьева. Друзей у сына Драгомира было немного, но все из известных семей. Они были богаты и могли ни в чём себе не отказывать. Хоть за девками побегать, хоть в таверне погулять. Эти двое дружили с Энтони с детства, безоговорочно признавая его лидерство. В семьях на их дружбу смотрели благосклонно, не сомневаясь, что в своё время это поможет в продвижении по службе.

– Идёмте уже, – нетерпеливо позвал Ярополк, – иначе до вечера не управимся.

И компания парней направилась вверх по улице, где находились дома целителей. Порталом было бы быстрее, да вот только открывать их никто не умел: и сил не хватало, и знаний. Такому учат на последнем году обучения в старшем училище, куда они только-только благополучно перешли. А такое событие требовалось отмечать ну хотя бы неделю.

* * *

Пирушка в таверне удалась. Хозяин расстарался: на столе были и капуста трёх сортов, и мясо тушёное и жареное, и каша гречневая, и яблоки мочёные, и пироги с тремя видами начинок. А уж к еде и бочонок с мёдом стоялым распечатали.

– Яр, – изрядно захмелев, обратился к другу Энтони. – Ты что-то слышал о том, что у меня сестра появилась?

– Чего-то болтали. – Ярополк проводил взглядом служанку, разносившую еду. – А тебе не всё ли равно? Девка же – толку от неё нет, выдаст твой отец её замуж, как подрастёт, делов-то.

– Ты не понимаешь. Я привык быть один, зачем мне какая-то мелкая курица? Чтобы забирала внимание отца? Да она вообще мне в нашем доме не сдалась, а отец её точно притащит, жить ей где-то надо, у деда не оставишь. Да и у деда она мне не нужна. Всё богатство семьи принадлежит мне. Я наследник! – Энтони даже покраснел от негодования.

– Знаешь, Тони, твоя одна сестра не так плохо, как мои четыре брата, – произнёс Ярополк. – Трое у отца от первой, лю́бой жены, и гениальный младший от третьей. А я не первенец, как Первослав, и не так силён, как Ярослав и Всеволод, и уж, конечно, не так гениален, как Ингвар. Я всего лишь четвёртый сын. Сын от женщины, на которой отцу пришлось жениться ради заключения мира. И которую он вернул обратно под предлогом, что она передавала секреты Восточных Земель своему отцу. Иногда мне кажется, что отец, встречая меня, даже удивляется, кто я и откуда на пути его взялся.