Зов разлома

Мужчина невысокого роста, плотно сложенный и широкоплечий, названный Владом, сел рядом с князем и снял с головы капюшон. Черты лица у него были такие: орлиный нос, широкие ноздри, густые брови и длинные усы. Он вполне мог показаться обычным человеком, если бы не бледная, даже чуть отдающая синевой кожа.

– Старый волк всё так же силён, – усмехнулся мужчина. – Угадал ты, князь, дело довольно неприятное. Хочу показать тебе кое-что. Произошло это у нас уже как неделю тому назад.

Мужчина достал магический кристалл, активировал его – и перед князем развернулось изображение небольшой лесной поляны. Вернее, то, что от неё осталось. Огненными бороздами земля была разделена на части, в каждую из которых был вписан рунический узор. Сам князь, хоть руны и знал, да такой сложности узор видел впервые. Одно было ясно: повторяющаяся в рисунках руна Хагалаз не могла нести в себе ничего, кроме смерти.

– Я так понимаю, – князь взглянул на гостя, – ты хочешь узнать, что это такое?

– Именно, – кивнул тот. – Это не просто сглаз или проклятие: те, кто это сделал, убили трёх человек для активации рисунка. Когда мы почувствовали изменение в магическом фоне и нашли это место, уже всё закончилось. Наши маги сказали, что данный круг не активировался. Может, ошибка, а может, сил не хватило. Хотел я сразу к Светлояру вестника отправить, да не жалует он нас. А дело щекотливое. Таким кругом можно много зла наворотить.

– Я Светлояра на осьмицу увижу, – задумчиво произнёс князь, – кристалл мне оставь, лично ему вручу. Как будет ответ, пришлю вестника. Постарайтесь узнать, откуда умелец такой у вас в Валахии взялся. Ещё любителей запретной магии нам не хватало. Лет двадцать прошло, как я последнего такого видел, кто руны кровью невинных активировал.

– Отец мне рассказывал, – кивнул мужчина. – После вашего «общения» с тем магом ничего до сих пор не растёт на пустошах. Даже комары там не летают.

– А я не люблю, когда меня пугают, – пожал плечами Гостомысл, – нервничать начинаю. Могу силу не рассчитать. А могу и вообще не контролировать. Что ж, ответ ты мой услышал, с решением вашей проблемы не затяну. А сейчас поздно уже – твой день только начался, а вот мой заканчивается.

Князь проводил делегацию и на мгновение задумался: то ли домой идти, то ли с Рориком переговорить. В этот момент перед князем появился магический вестник. Услышав его послание, князь развернул портал прямо в коридоре и исчез в нём.

* * *

Хельга никак не могла понять, чем же вызван такой переполох, почему все мечутся как угорелые.

«Ничего же не случилось, да и вода уже была не особо холодная. Никто к водяному в гости не ушёл, так чего шум поднимать?»

Но остальные так не думали. Мать Забавы и Игната ругала последнего, не стесняясь в выражениях, а вот мать Бальда и Добрыни рыдала, словно они утонули. Вышемила оказалась самой спокойной: она сразу же всех переодела в сухую одежду, закутала в одеяла и рассадила на тёплой печи. Каждому вручили кружку с медовой водой и приказали выпить её немедленно.

– Батька, наверное, за розгами пошёл… – опустошив свою кружку, произнёс Игнат. – В этот раз точно выпорют.

– А за что? – поинтересовалась Хельга. – Мы вроде ничего не сломали, не испортили, а что до плотов, так дадим владельцам нормальные верёвки, пеньковые.

– Нам запретили к озеру подходить ещё на прошлой неделе, – пояснил Добрыня. – Сказали, что если увидят, то розог всыплют.

– Всем всыплют? – поинтересовалась Хельга.

– Вам-то с Забавой нет, а вот нам с Игнатом вполне могут, – погрустнел Добрыня. – Да ещё и гулять не выпустят, будем во дворе сидеть.

– А Забаву вышивать посадят вместе с Голубой, – добавил Бальд. – Будут пытаться её хоть чему-то научить.

– Не, тогда лучше розги: пять минут потерпеть – и всё. А неделю в пяльцы иголкой тыкать – да я тут завою, как перевёртыш на луны! – возмутилась Забава.

– А я бы лучше за вышивку села: или на бёрдо дедушке очелье сплела бы, или тесьму на сарафан. Тоже мне, наказание, – не согласилась Хельга. – А розгами меня ни разу не наказывали.

– Хельга, если ты и правда это умеешь, поможешь мне тесьму сплести? Матушка от удивления сразу мне всё простит. – Забава умильно посмотрела на Хельгу и просяще сложила ладошки.

– Может, я лучше тебя научу? – предложила Хельга. – Вас, видимо, часто наказывают, пригодится.

– Не, – не раздумывая, отказалась Забава, – я, когда вырасту, буду боевым магом, как мой дед. Или ведьмой. Буду великие подвиги свершать, про меня будут легенды слагать. Зачем мне все эти девчоночьи забавы?

– И я буду боевым магом, – поддакнул Игнат.

– И мы, – за себя и за брата ответил Добрыня.

– А я – нет, – ответила Хельга. – Я в бытовые пойду: там и безопаснее, и платят больше. К тому же у меня дедушка старенький, кто ж за ним смотреть будет?

На печи мгновенно настала тишина, зато от стола раздался сдавленный смех. Пять голов разом повернулись в сторону смеявшихся.

– Княже, ты слышал? Хоть у кого-то из этой компании есть голова на плечах, – хохотал Эйрик.

– Деда! – Хельга скинула одеяло, босиком побежала к князю и забралась к нему на руки. – Домой пора? Я сегодня тут столько интересного узнала! И озеро видела!

– Как я понял, ты в нём ещё и поплавала?

– Совсем немного, – отмахнулась Хельга. – Жена викинга должна была ждать его на берегу.

– Что ещё за жена викинга? – обратился Гостомысл к четверым будущим магам.

– Да играли мы, княже, – шмыгнув носом, начал рассказ Игнат. – Там плоты в рогозе стояли, мы и взяли поиграть. Я, Добрыня и Бальд были викингами, а Забава и Хельга должны были быть торговками, которых нам надо было поймать. Только Забава толстая, её с Хельгой плот не держал – тонул, ну мы и оставили вашу внучку на берегу.

– Тогда как она с вами в озере оказалась? – Эйрик строго глянул на внуков. – И не врать!

– Она сама приплыла, честно! Забава с плота свалилась, а наш развалился, и волна пошла – напугался я очень, думал, всё, конец нам, водяного увижу. – Игнат зашмыгал носом сильнее. – А тут Хельга как закричит, чтобы я оберег ломал. Я ж про него и забыл совсем. А пока ломал оберег, Хельга на брёвна Забаву вытащила. Вот и всё.

– Значит, вас, четверых боевых магов, спас один бытовой, который на берегу сидел? – ехидно поинтересовался Гостомысл. – Это что-то новое. А не вы ли должны защищать и спасать всех?

– Так получилось… – Забава виновато склонила голову. – Дяденька Гостомысл, вы Хельгу не наказывайте, она вообще тут не виновата.

– С этим мы дома разберёмся. – Князь посмотрел на внучку. – Ну что, спасительница, идём домой, разговор предстоит обстоятельный.

Хельга кивнула, подошла к куче сырой одежды, вытащила из неё свой сарафан и рубашку, потом взглянула на мокрые лапотки.

– Иди сюда, кукла. – Мужчина взял девочку на руки. – Ты что, вообще ничего не весишь?

– Это просто ты, деда, такой сильный.

Хельга обняла Гостомысла за шею, тот открыл очередной портал, только уже к дому.

Неугомонная четвёрка мигом скатилась с печки и побежала посмотреть на портал, но сзади раздался голос их деда, Эйрика:

– Стоять, карапузы! Близко не подходить.

А в дверях появился отец Забавы, у которого в руках был пучок розог.

* * *

– Проша! – Хельга спрыгнула с рук князя. – Где у нас корыто для белья?

Только что проснувшийся домовой удивлённо разглядывал девочку в чужой рубахе, в которой хозяйка болталась как язык в колоколе.

– Ну? Что застыл? Вот, сарафан мой положить нужно, и давай к печи: дедушку кормить надо, он уставший со службы пришёл, а у тебя на стол ещё не накрыто.

Прошка щёлкнул пальцами – и в углу кухни появилось корыто. Хельга положила туда сарафан и рубашку.

– Деда, ты присаживайся, сейчас Проша ужин подаст, а я переоденусь – и сразу прибегу.

И Хельга быстро побежала к лестнице, ведущей на второй этаж дома. Князь задумчиво посмотрел ей вслед.

«Не побоялась воды, полезла спасать этих дурней, но почему? Плавать не умеет, силёнок нет, чего-то я не понимаю…» – размышлял Гостомысл.

– Пронька, как у вас сегодня день прошёл? – поинтересовался князь.

– Да как прошёл? – задумался домовой. – Утром на рынок сходили, потом к лавочнику, а потом обед готовили, который я вам отнёс. А помощник лавочника нас чуть не выставил! Вы бы наказали его, князюшка, за неподобающее поведение. Это ж неуважение к нам…

– Проша, ну что ты! – крикнула Хельга с лестницы, услыхав, что Прошка ябедничает. – Откуда ж мальчику было знать про меня? Ничего и не случилось.

– А ты садись, кукла, с тобой разговор отдельный. Скажи мне, ты с чего решила, что спасти четверых можешь?

– Деда, – Хельга расплылась в улыбке, – да я только Забаву на бревно затащила, мальчишки сами справились.

– А ветер почему успокоился? – князь пристально взглянул на девочку, но та сидела совершенно спокойно.

– Так то необычный ветер. Я, ещё когда на камне сидела, увидела анчуток, да так много… – и задумалась, как обрисовать это «много». – Как вешек в резане, не меньше. Я на них внимания не обратила, у меня ж тётушкой по сарафану оберег вышит от мелкой нечисти. А потом смотрю, ветер только над нами, а как рогоз, что плоты связывал, рассыпался, так и поняла – они пакостят. Вот и поплыла. Оберег сработал, магию их убрал, и дядюшка Эйрик нас вытащил. Разве что сарафан жалко, кто ж мне оберег восстановит?

– Я разберусь с твоим сарафаном.

Князь задумчиво ел кашу, закусывая колобками.

«Вкусно всё-таки. Давно меня таким не баловали», – подумал он.

– Ты мне покажешь, где анчуток видела?

– Ага, – моментально согласилась девочка, но потом посмотрела на сырую обувь и погрустнела: запасной у неё не было.

Князь вздохнул, чуть шевельнул пальцем – и те высохли.

«Тоже, что ли, в бытовые маги перейти? Безопасно и платят много», – мелькнула в голове Гостомысла мысль.

Хельга обулась, дала указания домовому и повела деда к озеру. В начинающихся сумерках оно казалось молочно-белым, полностью оправдывая своё название. Девочка уверенно шагала по берегу, пока не остановилась у зарослей рогоза.

– Вон там они, деда, – указала она.

Князь на секунду сосредоточился – и в его руках начала расплетаться ловчая магическая сеть. Над травой в сферах взлетели анчутки. Они сердито стучали в ловчие сферы, но разрушить их силёнок явно не хватало.

Гостомысл почувствовал, что в нём закипает ярость: «Количество нечисти, находящееся тут, для города просто запредельное. Это чудо, что всё закончилось небольшим купанием в озере: ещё день-другой – и нечисть расползлась бы по всей округе. Куда смотрят городские маги?»

Мужчина сплёл все маленькие сферы в одну большую и снова открыл портал.

– Ну, кукла, пойдём городскими делами заниматься. Глава я рода или как?

– Глава, дедушка, глава, – восхищённая его колдовством, ответила девочка. – Самый лучший.

Портал открылся у дома городского мага – вот у кого вечер был действительно хорош. Окна дома освещали магические фонарики, слышались песни, звуки гуслей, кто-то выбивал дробь каблуками, отплясывая на веранде.

Князь моментально вскрыл все охранные заклинания и переместил сферу с анчутками за забор.

– Ну, ребята, покажите, на что способны, я в вас верю, не стесняйтесь: тут всё ваше, – с этими словами он разрушил сеть, и анчутки посыпались на траву, но уже через минуту, привлечённые запахом еды, направились к дому мага.

Князь довольно кивнул, подхватил девочку и переместился домой. И тут Хельга вспомнила о своём долге, за которым придут утром, и виновато посмотрела на князя.

– Деда, мне бы денег… За молоко отдать надо.

– Сколько?

– Тридцать вешек. Хорошее молоко, деда, я из него тебе утром такую простоквашу подам!

Девочка чувствовала себя виноватой: только пришла, и на тебе – денег просит.

Князь взял её за руку и провёл в кабинет. Там на столе стояла небольшая шкатулка. Гостомысл открыл её, и в ней оказалось несколько монет, ногаты и даже гривны.

– Деда, а что это?

– Ну ты же денег хотела? Рассчитаешься за молоко да, может, на рынок пойдёшь: мало ли что понадобится? Вон обувь себе купи, негоже в лаптях бегать.

– Это деньги? Тут ни резан, ни вешек нет, – удивилась Хельга.

– Это гривна, – князь достал слиток, – её можно поменять на двадцать ногат, а ногату – на пятьдесят резан.

– Деда, да кто ж с такими деньгами ходит?.. Мне тридцать вешек надо и ну не больше пяти резан на всякий случай, – растерялась девочка.

– Возьми ногату и разменяй. – Князь достал слиток поменьше. – А как израсходуешь, возьмёшь тут. А сейчас спать идём.

Хельга сжала в руке слиток и направилась к себе в комнату.

«Как же я с таким состоянием на улице покажусь? Да и вряд ли у мальчика деньги будут на сдачу… Придётся утром на рынок идти. Может, белорыбицу купить и сделать пироги с ней? И ботиночки не мешало бы, и лапотков пару: в лес же в чём ходить? Можно бёрдо купить и ткани – одежду обновить, заодно и нитки для вышивки посмотреть», – с такими мыслями она лежала в кровати. Только девочка, удобно устроилась на тонкой перине, как вдруг послышался стон.

– Проша, – тихо позвала Хельга.

Домовой, потирая заспанные глаза, появился перед ней.

– Что случилось, хозяюшка?

– Там кто-то стонет, – девочка показала рукой в сторону двери.

– А, так это князь, – отмахнулся домовой. – Он же два дня браслеты, сдерживающие магию, не снимал. Видимо, снял. Вот теперь магия и беснуется. Но ты, хозяюшка, не переживай: к утру оклемается.

– А почему не снимал? Их же нельзя долго носить, потом и заболеть можно.

– Хозяюшка, так ведь дед твой маг силы огромной – никто её не выдерживает. А чтоб тебя не беспокоить, он свою комнату от общей магии закрыл. Тяжеловато будет, но до утра продержится, не боись, – сказал он и замолчал. А потом вдруг спросил. – Подожди, а ты разве не чувствуешь? Тебя не выворачивает, не давит?

Хельга взглянула на домового.

– Проша, а ты сам что чувствуешь?

– Да ничего, я ж нечисть – что мне от той тёмной магии будет? А вот спать я хочу…

– Потерпишь, – голос девочки стал строгим, – идём к дедушке.

– Куда, чумная, это тебе не булки печь! – домовой вцепился в Хельгу. – Да тебя по терему размажет! Что я завтра деду твоему скажу?

Девочка отцепила домового, посадила его на стул, а сама решительно вышла за дверь.

«Как же я так про браслеты забыла? Привыкла, что тётушка Ненила на меня внимания не обращает и снимает их всегда, а дедушке откуда знать?» – корила себя в мыслях она.

За дверью бушевала магия. Хельга первый раз почувствовала такую нестабильную силу на себе. Сила её тётки тут и рядом не стояла.

Девочка упрямо прикусила губу, чуть прикрыла глаза и увидела эти тёмные потоки. Они ударялись о прозрачный купол, пытаясь сломать его. Если бы не он, тёмная магия просто растеклась бы по дому, смешалась с природной и рассеялась. Но так она билась, словно зверь в клетке. Хельга решительно вошла в почивальню Гостомысла.

Мужчина лежал на кровати, его грудь резко вздымалась, глаза застилал пот; Гостомысл периодически стонал. Вокруг него не было цветных искорок магии, которыми пользовалась Хельга, – над ним висел чёрный полог тьмы. Хельге стало страшно: домовой был прав, это не забавная магия домовых, вредная магия анчуток или запутанная магия леших и кикимор… Это была неуправляемая первоначальная сила. Выше неё был лишь первородный хаос. Но Хельга слишком мало знала, чтобы её заботила природа этой силы. Девочка видела лишь чёрный полог, причиняющий боль её деду.

– Проша.

Домовой моментально появился.

– Принеси воду, полотенце и уксус. И мне нужна будет твоя помощь.

На столе появилась большая тарелка с водой. Хельга вылила туда немного уксуса, намочила полотенце и аккуратно протёрла лицо мужчины.

– Проша, ты же можешь эту магию забрать? Нельзя её тут оставлять, а купол мы с тобой не вскроем.

Домовой молчал. Он смотрел на девочку, которая не особо реагировала на магию, пугающую обычных людей. Когда тёмная магия приближалась к ней, опутывала, а от её ладошек отскакивали искры, девочка не обращала на это внимания.

– Кто ты, хозяюшка? Ты же не человек…

Глава 8

«Отец – человек, мать – тоже, так с чего бы мне быть кем-то другим? Да и магия моя невелика, элементарная, как у нечисти. Так ведь другой меня и не учили… Сколько я тётушку уговаривала показать хоть что-то, но та лишь учила меня шить-вышивать, плести да травы лесные показывала», – в мыслях удивилась Хельга.

– Ты, коли что, Проша, заметил, утром расскажешь, а сейчас не до глупостей мне. – Она снова обтёрла лицо князя и указала рукой на полог тьмы. – И долго ты стоять собираешься? Убери всё это.

– И как я это сделаю? – поинтересовался домовой. – Я не человек или перевёртыш, магию копить не умею, уж ты должна это знать.

– А ты и не копи, у нас заняться нечем? Лужайку от сорняков вычисти, ручей за баней сделай, в погреб льда с него набери. Если мало, ещё дел найду. И поторопись.

– Да твой дед и так бы оклемался, не развалился бы: он же тёмный маг, – не уступал Прошка, но, увидев сердитый взгляд, вздохнул и стал собирать магическую энергию.

Стоило домовому исчезнуть, как Хельгу стошнило. Соврала она, что магию не чувствует. Девочке казалось, что внутри неё всё кружится и все внутренности вот-вот выйдут наружу.

«Теперь понятно, почему дедушка жил один».

Хельга села на пол, несколько раз вздохнула, и вроде ей стало легче. Она щёлкнула пальцами – и пол снова стал чистым.

– Думаешь, победила? – Хельга сердито взглянула на тьму.

Появился Прохор. Он подошёл к пологу, постоял и снова исчез. Хельга последовала его примеру – подошла к пологу, чуть потянула тёмный поток магии, и её снова стошнило.

– Куда ты лезешь? – Прохор снова появился в комнате. – А я уж было и правда поверил, что ты не реагируешь на магию князя.

– На тётушкину не реагировала, а сильнее её в скиту магов не было. – Хельга вытерла рот и снова убрала за собой. – А такого я не встречала. Даже представить себе не могла.

– А я вот тебя тут представить не мог, – собирая магию, произнёс домовой. – Не может тут человек находиться, тем более ребёнок. Надо бы князю проверить тебя.

– Пусть проверит, – пожала плечами Хельга. – Ты не отвлекай, Проша, иначе меня тут совсем скрутит.

Дальше они работали в полном безмолвии. Домовой забирал магическую энергию, Хельга стирала с лица князя пот и укутывала одеялом, к магии девочка не подходила. Но, даже несмотря на это, ей всё равно приходилось садиться на пол и, обхватив руками голову, пытаться снять давление тьмы. Когда ночь перевалила за середину, тёмный полог начал рассеиваться, а потом резко исчез.

– Проша, – окликнула Хельга домового, – давай ещё немного тут посидим и спать пойдём.

– Я полежу. – Домовой растянулся на подушке рядом с князем.

Хельга покачала головой, но ничего не сказала. Сама она заняла скамейку и буквально за минуту от усталости уснула.

* * *

Когда Леля, пробежав по ночному небу, исчезла за горизонтом, и на небе остались только Фатта и Месяц, очнулся князь Гостомысл. Он полежал пару минут неподвижно, потом приподнял руку, и в ней загорелась магическая сфера. Князь сел на кровати, подвесил сферу в воздухе и потянулся.

«Сегодня всё прошло намного стабильнее, чем обычно, да и быстрее», – подумал он.

Сзади раздался заливистый храп. Гостомысл резко повернулся, и одна из его бровей удивлённо поползла вверх: на подушке князя самым бессовестным образом спал домовой. А оглядев комнату, князь обнаружил и второго нарушителя, который спал на скамейке. Гостомысл бесцеремонно поднял домового за ногу и потряс. Прошка перестал храпеть и разлепил глаза.

– Уже утро, княже? Кваса не желаете? – сонным голосом произнёс он, вися вниз головой. – Таверна знаете где?

– Я тебе сейчас дам квас, – сердитым шёпотом произнёс Гостомысл. – Что вы тут у меня в опочивальне оба делаете?

– Понятно что – вас спасаем, – зевая сообщил домовой. – От вашей нестабильной магии.

– Вы? Меня? От моей магии? – на этот раз удивлённо подпрыгнули обе брови. – С каких пор и, главное, зачем?

– Я так и сказал хозяюшке, что нет причин переживать, только она всё равно пошла вас спасать.

– А ты?

– Ну поскольку я остановить ваше спасение не мог, то по мере своих сил в нём участвовал.

Прошка почесал бок. Князь посадил его обратно на кровать.

– И что вы делали? – поинтересовался князь.

– О-о-о, много чего. Забрали часть вашей магии и потратили её на нужные дела. – Прошка довольно упал на кровать. – Да вы, княже, в окно гляньте, сами увидите.

Гостомысл подошёл к окну. В неярком свете двух лун князь увидел перед собой гору. Она вздымалась посередине пустого поля, которое ещё прошлым вечером было зелёной лужайкой. Видимо, трава, произраставшая на ней, и была этой горой. А недалеко от бани протекал ручей. Он пересекал участок и исчезал в овраге.

– Я так понимаю, мою магию вы потратили вот на это? Прошка, ты умом тронулся? – князь сердито взглянул на домового, но тот лишь довольно потянулся.

– Не о том думаете, княже, – наконец ответил домовой и ткнул пальцем в сторону девочки. – Вы думать должны, как она через ваш барьер прошла и как магия ваша, хоть и тяжела для неё, да не страшна.

– У тебя есть ответ?

– Нет, – покачал головой домовой. – А вы в курсе, что хозяюшка магией владеет?

– Какой? Я проверяю каждый день, но никакой посторонней магии не видел: по всему дому или моя, или твоя.

– Потому и не видите, что её магия от магии домовых не отличается. – Прошка приподнялся на локте. – Сила у хозяюшки немалая, вашему ученику не уступит. Только вот что странно – её тётка, видимо, маг неслабый, но ни одного заклинания внучка ваша не знает и магию накапливать не умеет. Она вообще своей ценности не понимает. Проверили бы вы её сами.

Гостомысл молчал и думал: «Если девочка владеет магией, то это практически всё объясняет. Конечно, ещё какие-то вопросы остались, но со временем они разрешатся. Интересно, что скажет Драгомир? Он ведь всегда хотел, чтобы его ребёнок хоть что-то унаследовал от меня».

И вот теперь все желания Драгомира, да и самого князя Гостомысла мирно спали на лавке, положив руку под голову.

– Так, Пронька, кыш к себе, утром позову, – распорядился князь. – Моя это опочивальня.

Домовой вдохнул и хотел что-то возразить, но вспомнив, что, кроме травы и ручья, у них ещё и погреб льдом забит, решил ретироваться, пока князь совсем не рассердился за свою магию.

Гостомысл подошёл к скамье, поднял спящую девочку, уложил на кровать, поправил ей подушку, укрыл одеялом и лёг рядом.

– Спи, спасительница, – усмехнулся он и, положив руку под голову, тоже задремал.

* * *

Хельга проснулась, когда утро вступило в свои права. Она взглянула на потолок, минуту подумала, а потом резко подскочила.

«Уснула в комнате деда! Утро давно, а у меня и завтрак не готов, и стол не накрыт, и дедушке одежду чистую не приготовила».

– Проснулась? – услышала она голос князя.

Тот стоял на балконе, накинув на плечи кафтан. Видимо, тоже только проснулся: волосы и борода были не расчёсаны.

– Деда! – Хельга заревела и бросилась к опешившему князю. – Я думала, ты умираешь!..

«Ничего необычного вроде не произошло. Просто стабилизация магии, правда, много её что-то в этот раз было, так ведь и хуже бывало», – в мыслях удивился Гостомысл.

– Так, давай-ка мне тут сырость не разводи. – Князь подхватил девочку и посадил обратно на кровать. – Неужели думаешь, что твоего деда такие пустяки уморят? Ты умываться иди да завтракать давай, а то у нас скоро визиты начнутся.

Услышав про визиты и завтрак, девочка как-то сразу успокоилась и побежала в свою комнату, а буквально через десять минут вернулась обратно, таща в руках чистую рубаху и холщовое полотенце.

– Деда, воду подогреть? – поинтересовалась она. – Или прохладной умоешься?

– Я тут гляжу, ручей у нас появился. А ну, идём посмотрим.

Князь направился на выход, Хельга за ним.

В столовой уже потрескивал в печи магический огонь, домовой стучал горшками и кувшинами, на столе были расставлены тарелки. Однако князь прошёл мимо, к старой бане.

– А ну. – Гостомысл щёлкнул пальцами – и из бани вылетело ведро, вернее, то, что раньше было ведром, а сейчас являлось кучей рассохшихся досок и ободом.

– Деда, ведро-то выкинуть… нужно было ещё пару лет назад… – констатировала факт Хельга. – Ты искупаться хотел?

– Ну раз у нас теперь есть ручей, то почему бы с утречка кровь не разогнать? – улыбнулся ей Гостомысл. – Поможешь? Ведра-то нет.

Девочка положила вещи в предбанник, подошла к ручью, легко взмахнула рукой – и из ручья взлетел шар воды. Князь даже замер от удивления: она не прятала свою магию совсем.

– Деда, тебе весь его сразу или понемногу лить? – поинтересовалась девочка. – Ну, наклоняйся, сейчас холодно будет.