Марро Туратано

Карл поднялся и подошёл к нему:

– Харолд, я буду признателен Вам всю жизнь. Вы будете одним из моих лучших друзей. А вопрос с вышестоящим командованием я постараюсь решить, если оно будет на Вас давить. При необходимости оплачу все расходы.

– Прошу Вас, Карл, не решать этот вопрос раньше времени. Только в крайнем случае. Сначала – я сам. Ну, а уж если придавят…

– Мы надеемся, что Ваш полёт с Тито будет удачным, а результат – положительным.

– Тогда – небольшой инструктаж. Вы будете отдыхать в моих апартаментах, ни с кем не контактировать. Связи с нами не будет. Мы с Тито установим её на ближнюю секретную частоту, чтобы общаться только между собой. Сейчас я дам распоряжение отвезти вас ко мне на виллу, по возвращении прибуду туда. Для вас одна команда: ждать нас. Ясно? – улыбнулся Дрейден.

– Да, – в один голос ответили Карл и Дэвид.

– Капитан группы Тито, – скомандовал генерал, – в Биггин Хилл! На взлётную!

Спасение теплохода

Шесть с лишним часов ожидания на вилле, что находилась в элитном районе Лондона Сент-Джонс Вуд, для Карла были томительными, хотя супруга генерала госпожа Сьюзен Дрейден оказалась женщиной гостеприимной и общительной. Вместе с дочерью и зятем они добродушно встретили гостей, накормили шикарным обедом. А потом Сьюзен ознакомила их с владениями Дрейденов. Трёхэтажное строение площадью в четыреста семьдесят квадратных ярдов состояло из девяти комнат, террасы и бассейна. Личный сад, занимавший чуть более одного акра прилегающей земли, в основном был засажен виноградом. Сьюзен похвалилась тем, что выращивает сорт «пино блан», из которого изготавливается высококачественное белое вино, и оно, по её словам, употребляется ежедневно перед обедом по сто пятьдесят граммов для улучшения пищеварения. А ещё – защищает пожилых людей от возникновения болезни Альцгеймера.

– Ну, судя по Вашему интеллекту, – шутливо заметил Дэвид, – и по интеллекту Вашего супруга, болезнь эта вас боится.

– Совершенно верно, – согласилась Сьюзен. – Поскольку мы употребляем это вино, то деменция нам не грозит.

– А это что такое?

– Одна из форм приобретённого слабоумия.

Дэвид внимательно слушал рассказы хозяйки, увлечённо беседовал с ней. От него она узнала о том, что у его друга тоже есть заводы по изготовлению французских и немецких вин. Но Карла эта, так сказать, небольшая экскурсия по генеральским владениям и интересные беседы не могли отвлечь от мыслей о «Голдене». И был он не особо разговорчив.

Вечером, когда друзья сидели за шахматным столиком, вдруг широко распахнулись двери, и в комнату словно ворвались долгожданные лётчики.

– Заждались? – нарушил тишину звонкий бас.

Генерал плюхнулся на диван.

– Как успехи, Харолд? – спросил Карл.

– Положительные, – последовал ответ. – Вот только чертовски хочется есть. Я распорядился, чтобы приготовили ужин. Пойдёмте в столовую, там всё и узнаете.

Когда все расположились за накрытым столом, Карл сразу обратился к генералу:

– Не томите душу, рассказывайте.

– Мы очень устали, – ответил тот, – хотим есть. Терпение и только терпение. Прошу расслабиться. Давайте ужинать.

Он выпил бокал белого вина, принялся за оливье и в процессе еды начал разговор:

– Теплоход действительно находится в движении. По прилёту на место мы обнаружили его с западной стороны пустотного столба, который облетели несколько раз. Я произвёл выстрел с противоположной стороны от нахождения судна и увидел удивительную картину. Едва снаряд достиг пустоты, произошёл взрыв. И в месте этого взрыва образовалось большое окно, в котором я увидел землю, деревья. Но всё это было в течение пяти-шести секунд, потом опять затянулось пустотой. Я дал команду Тито произвести выстрел. Он видел то же самое. Нам это не показалось, потому что мы выстрелили ещё по два раза. Последний выстрел я сделал недалеко от теплохода. Когда мы полетели обратно, Тито доложил мне о том, что вроде бы заметил, как «Голден» разворачивается. Пришлось вернуться. Охватило беспокойство: не натворили ли мы чего плохого своими выстрелами? Нет. «Голден» действительно разворачивался кормой к пустоте, и, возможно, у него работали машины.

– А связь? – выпалил Карл.

– Не знаю. Мы были настроены на индивидуальную секретную частоту. А вы, как я просил, ни с кем не контактировали?

– Нет, только с Вашей семьёй.

– Я это вижу. И вам ничего пока не известно. Командир группы, хватит уплетать мидии, сообщите друзьям приятную весть, – пробасил, улыбаясь, генерал и принялся за отварную солонину с овсяными клёцками.

Тито отложил вилку с ножом, вытер рот салфеткой и сказал:

– Теплоход «Голден» находится на связи и держит курс на Великобританию.

Карл с Дэвидом застыли с открытыми ртами. Тито продолжил лакомиться мидиями под соусом. А Харолд, улыбаясь, жевал солонину.

– Как? – почти шёпотом произнёс Карл. – Как вы это объясните?

– Сэмюэл уже всё объяснил коротко и ясно. А я вам сразу сказал, что теплоход находится в движении. Вот он и движется к нам. Вернувшись в Биггин Хилл, я сразу связался с центром управления судовождением, оттуда всё и узнал. Ну, а подробности будут известны только от самого капитана.

– Но это же…

– Это прекрасно и мужественно! – перебил Карла Дэвид. – Вы, генерал, спасли с полковником сотни жизней и заслуживаете внимания и уважения.

– Да-да, – поддержал его Карл, – это, Харолд, в Ваших правилах…

– Хватит, друзья мои! Заставить меня купаться в лести у вас всё равно не получится. Суток через четверо, если всё удачно, будем встречать «Голден». А я вот хочу задаться вопросом: что мы с Тито видели во время взрывов? Сэмюэл, что ты видел?

– Землю, деревья… Я предполагаю, что внутри пустотного столба находится остров.

– Так, – подтвердил генерал, – и окутан он какой-то непонятной защитной атмосферой, которая от взрыва теряет на время свою силу. Так вот, в это самое время теплоход и успел оторваться от этого загадочного и злополучного места.

– А почему Вы считаете его злополучным? – спросил Карл. – Ведь вреда и неприятностей судно не испытало, раз благополучно возвращается домой. А вот загадка здесь есть. И, возможно, не просто загадка, а одна из тайн Атлантического океана.

– В Вас проснулся океанограф.

– А он во мне никогда и не засыпал.

– Простите, Карл, – произнёс генерал, завершая трапезу и откинувшись на спинку стула. – Мы не можем сейчас рассуждать о том, что испытывало судно с пассажирами на борту. Всё узнаем по его возвращении.

– Надо ехать в речной порт, – предложил Дэвид. – Там мы хоть что-то узнаем, ведь «Голден» на связи.

– Едем, едем! – заторопился Карл, выйдя из-за стола. – Огромное спасибо за угощение, Харолд. Всё было очень вкусно.

– На здоровье, господа, – поднялся генерал. – Мы с Сэмюэлем пойдём отдыхать, а вы звоните, если узнаете что-то новое.

– Обязательно. Передайте Сьюзен от чистого сердца огромное спасибо за её гостеприимство. Счастливо оставаться.

– Счастливо оставаться, – тоже попрощался Дэвид.

В центре управления судовождением друзья вышли на связь с теплоходом. Капитан сообщил о том, что на борту всё в порядке и судно движется по намеченному курсу.

А спустя пять суток, когда «Голден» стоял уже на рейде в лондонском порту, мистер Уилдон собрал совещание. В кабинете находились Дэвид с Карлом, генерал Дрейден с капитаном группы Тито, капитан Джеймс Матиссон и лётчик Иниго Термаэн.

– Мистер Матиссон, – начал Дэвид, обращаясь к капитану, – встречая Вас сегодня утром, мы с господином Гергертом рассказали Вам на палубе теплохода о том, что было сделано генералом Дрейденом и его помощником Тито. От Вас мы хотим услышать: что же произошло в районе Азорских островов?

Капитан убрал в карман кителя авторучку, которую вертел всё это время между пальцами, и положил руки на стол. По его виду всем было ясно, что он ожидал этого вопроса и готов уверенно ответить на него. Крупные скулы на свежевыбритом лице, глубоко посаженные глаза с нависшими над ними густыми бровями, открытый морщинистый лоб – всё это, казалось, придавало его взгляду твёрдость и богатство ума. Капитан окинул этим умным взглядом всех сидящих за столом коллег и начал свой рассказ:

– Я находился у себя в каюте, когда штурман сообщил мне о непонятном явлении по курсу движения судна. Поднявшись в рулевую рубку, я увидел впереди какую-то прозрачную сероватую пустоту. Справа и слева по борту всё как положено: вода, небо, солнце. А впереди ничего нет. Надо было срочно менять курс, но дать команду я не успел. Все приборы вдруг резко вышли из строя, пропала связь, машины остановились. Теплоход стал медленно раскачиваться, а среди пассажиров началась паника. Люди хватались за головы, бегали по палубе, прятались где угодно. Я сам почувствовал сильное давление на уши и подумал сразу про проявления газогидратного фактора. Но на воде за бортом ничего не наблюдалось. Тут почему-то судно стало разворачиваться и вскоре приняло спокойное положение. Слева по борту – прозрачная пустота, справа – обычная жизнь океана. В воздухе со стороны пустоты появился какой-то непонятный, – капитан поднял левую руку и сложил все пальцы в одну точку, – писклявый звук, чем-то напоминающий восточную музыку. И что интересно-действовал он на всех успокаивающе. Люди недоумённо пожимали плечами, смотрели друг на друга улыбаясь. Паники – словно не бывало. Теплоход двигался по течению, которое было значительно быстрее обычного океанского. Позже, по расположению солнца на небе, а ночью по звёздам, мы поняли, что ходим по кругу. Иногда писклявый звук в воздухе пропадал, и в это время включались приборы, загорался свет, появлялась связь. Но всё это – на короткие промежутки времени, на секунды.

– Именно эти секунды сообщали нам в отделе радарной навигации о том, что вы живы, – сказал Дэвид.

– Капитан, – задался вопросом Дрейден, – а что такое проявления газогидратного фактора? Я – покоритель небесных просторов, а морские мне мало знакомы.

– Видите ли, господин генерал, – ответил Матиссон, – чтобы Вам это объяснить, хочу напомнить всем известные легенды, связанные с так называемым Бермудским треугольником.

– Ну да, конечно, я осведомлён о том, как там бесследно пропадали корабли и самолёты.

– Но это, повторюсь ещё раз, – легенды. Напротив Вас сидит опытный, хорошо известный всему миру океанограф, который, я думаю, смог бы объяснить нам тайну Бермуд. Господин Гергерт, а?

– Спасибо, капитан, за доверие, – ответил Карл. – Я знаком с газогидратными явлениями, но наблюдать их мне не приходилось. Здесь всё связано с высвобождением метана, залегающего в виде гидратов на дне Мирового океана и под ним. Мне бы хотелось, чтобы Вы сами всё объяснили и закончили свой рассказ.

– Благодарю Вас, господин Гергерт. Постараюсь быть более позитивным. Вода, содержащая метан, при повышенных давлениях приобретает структуру твёрдого вещества, похожего на снег. Газогидраты устойчивы лишь при определённых сочетаниях температуры и давления. Стоит повыситься температуре – и вещество из твёрдого состояния переходит в газ. От этого гигантские объёмы метана могут быть выброшены из океана в атмосферу. А ведь метан – парниковый газ. И тогда возможно глобальное потепление лавинообразного характера. Такая угроза – предположение учёных. Давайте вернёмся к примеру с Бермудским треугольником. В одном его районе, оказывается, есть благоприятные условия для образования газогидратных скоплений. Высвобождаясь время от времени, метан может прорываться сквозь толщу воды. При этом возникают необычные явления. Во-первых, вспенивается вода, и находящееся на поверхности океана судно в такой пене теряет плавучесть и тонет. Во-вторых, пузырьки вибрируют на частоте инфразвука, а он плохо действует на человека, вызывает панику. В таком состоянии легко выброситься за борт. Возможно, отсюда возникли легенды о таинственных кораблях, покинутых экипажами. В-третьих, трение миллиардов пузырьков производит электризацию и локальное искажение магнитного поля Земли. В таких условиях самолёты легко теряют курс. Нечто подобное произошло и с самолётами, лётчика одного из которых нам удалось спасти. Но мысли о газогидратном явлении – только мои предположения. Было нечто похожее, но не это. Не наблюдалось никакого вспенивания, а только быстрое и ровное течение воды. И эта пустота по левому борту с писклявым звуком. Когда мы увидели вдалеке за кормой самолёты, а потом услышали взрывы, загадочное явление исчезло, течение прекратилось. В это время заработали приборы, появились электричество, связь. Я собрался дать команду к запуску машин, но несколько матросов экипажа сообщили, что видели катапультирование с одного из самолётов. Мы начали визуальное обследование глади океана, но вскоре всё снова вернулось к симптомам загадочного явления. И снова теплоход начал движение по появившемуся течению. Примерно часа через три мы подняли на борт офицера-пилота Иниго Термаэна. На другой день мы снова увидели самолёт, и это всех подбодрило: нас нашли и пытаются спасти. Но потом, после полудня, когда вновь прилетевшие два самолёта стали стрелять, загадочное явление снова пропало. Нам хватило времени, чтобы запустить машины и покинуть то пустотное место. Вот, пожалуй, и всё.

– Да-да, Матиссон, спасибо Вам за всё, – поблагодарил Карл. – Самое страшное на корабле – паника. Вам же удалось с нею справиться.

– Господин Гергерт, как я уже говорил, с паникой справился не я, а доносившийся из пустоты писклявый звук. Чем-то напоминающий восточную музыку, он успокаивающе действовал на всех.

– Капитан, – обратился к нему Дэвид, – спасённый вами лётчик видел странные явления. Вам же, кроме прозрачной пустоты, не доводилось ничего наблюдать, а только слышать удивительный звук. Давайте выслушаем офицера-пилота Термаэна.

Все согласно закивали головами. Офицер-пилот встал, но жестом руки генерала был снова усажен на место.

– Лейтенант звена Бонд и я, – начал он рассказывать, – получили приказ произвести разведывательную операцию по координатам, указанным на карте. Мы летели рядом. Но по приближении к месту Бонд приказал мне в целях предосторожности отстать, выдержать расстояние миль в пять, снизить скорость и высоту. Я выполнил приказ. Но Бонд вдруг закричал: «Что это? Иниго, назад!..» Это были последние его слова, самолёт взорвался в воздухе. Я тоже уже не мог ничего сделать, моя машина меня не слушалась, приборы отказали. Я незамедлительно принял решение катапультироваться. Пиротехническая система, на моё счастье, сработала отлично, а когда раскрылся спасательный парашют и от меня отделилось кресло, мой самолёт тоже взорвался в воздухе. Я привёл в действие крышку ранца носимого аварийного запаса, откуда была извлечена надувная лодка. Поскольку полёт проходил на малой высоте, то приводняться, если можно так выразиться, пришлось недолго. Держась за стропы парашюта, я увидел странную картину: ту самую прозрачную серую пустоту, знакомую нам по рассказу капитана Матиссона. Но вот в местах взрыва самолётов этой пустоты не было. Там образовались два огромных круглых окна, где чётко наблюдалось облачное небо, птицы, деревья. Когда я достиг воды, забрался в лодку и стал избавляться от парашюта, эти окна медленно стали затягиваться серой прозрачностью. Я осмотрелся. Моя лодка была подхвачена течением. Вдалеке, впереди, был виден теплоход, слева – пустота, справа – океан. Спустя примерно час течение вдруг резко усилилось. Расстояние между мной и теплоходом постепенно сокращалось, и вскоре, как вам уже известно, я был поднят на борт. Меня до сих пор не покидает мысль: почему Бонд не катапультировался? Не сработала пиротехническая система, или он не успел?

– Этого, – пробасил генерал, – мы уже никогда не узнаем. Главное – теплоход цел, и все на нём вернулись домой. Ну, а лейтенанту звена Бонду – видимо, судьба. Помимо того, что он был хорошим лётчиком, он был ещё и прекрасным семьянином, другом моего сына. Для меня этот человек останется только в доброй памяти.

– Да, Харолд, – сказал Карл, – это, конечно, прискорбно. Не знаю, как все вы, но я сейчас занят одним вопросом: этой проклятой прозрачно-серой пустотой. Вы с капитаном группы Тито видели то же, что и офицер-пилот Термаэн. Есть основания предполагать, что там находится остров, окутанный защитной оболочкой непонятного происхождения. Капитан Матиссон, как долго Вы ходите по морскому пути Колон-Лондон?

– Это был мой второй рейс. Раньше я водил в основном грузовые суда. Последние четыре года ходил по морскому пути Ливерпуль-Нью-Йорк. Бывший капитан «Голдена» ушёл в отставку, и мистер Уилдон пригласил меня.

– А во время первого рейса в том месте ничего не наблюдалось?

– Дело в том, что движение и туда, и обратно приходилось на ночное время и при хорошей погоде. Путь пролегает немного западнее от координат с местом происшествия. В этот раз погода выдалась прекрасная, но по непонятным причинам было усиление тёплого течения, отчего судно сместилось и угодило в ту западню. Ещё хочу добавить то, что считаю тоже важным: глубина в том месте должна быть более мили. На самом же деле – всего около семисот футов. Когда мы удачно удалялись оттуда, глубина круто увеличивалась. Господин Гергерт, я хочу согласиться с Вашими предположениями: там – остров.

– Остров, – утвердительно произнёс Дэвид и сразу же задался вопросом, – но откуда ему там взяться? Я вчера разговаривал с капитаном Холлинсоном, который немало лет ходил по этому морскому пути на «Голдене». У него в тех местах не раз происходило смещение судна к востоку, объясняемое из-за погодных условий частыми усилениями тёплого течения, пересекающего Северо-Атлантический хребет юго-западнее от Азорских островов. Но Холлинсон никогда не наблюдал там каких-либо явлений, а координаты в сорок два градуса северной широты и тридцать четыре западной долготы ему примерно приходилось пересекать. Всё было чисто.

– Что-то там произошло, – сказал Карл. – И совсем недавно. Но что? Если бы случилось извержение вулкана, была бы волна, которая могла накрыть Азорские острова и даже, более того, достигнуть берегов Европы, Африки, Америки. Однако ничего стихийного там не происходило. Новая загадка Атлантического океана. Но давайте оставим эту тему. Спасён мой теплоход, спасены люди, хотя потеряны два самолёта и один лётчик. Харолд, – обратился он к генералу, – как там у Вас? Всё уладилось с вышестоящим командованием?

– Да, всё в порядке, – последовал ответ. – Сначала, как говорится, я получил взбучку. Но после Вашего, Карл, звонка премьер-министру комитета обороны всё сразу встало на свои места. Теперь мы с капитаном группы Тито ждём награды от правительства за спасение сотен жизней.

– Я очень рад за вас. У меня ни к кому больше нет вопросов. Что скажешь ты, Дэвид?

– У меня тоже нет. Если кто-то ещё хочет что-нибудь рассказать или добавить к вышесказанному – пожалуйста.

Все отрицательно закачали головами.

– Ну, тогда, – Дэвид встал, – предлагаю отметить удачное возвращение «Голдена». А главное – ожидаемую правительственную награду наших лётчиков.

– В таком случае, – вскочил со своего места генерал, – приглашаю всех на виллу Дрейденов.

Экспедиция к азорским островам

Карл возвращался домой. После бурной вечеринки у Дрейденов он хорошо выспался и с бодрым настроением забрался утром на борт «Гидры». Помахав рукой стоявшим на берегу Дэвиду, Харолду и Матиссону, он кивком головы дал Вольфу добро на взлёт. Под свист реактивных двигателей гидроплан, набирая скорость, оторвался от поверхности Темзы и устремился на восток, в сторону Нидерландов.

Карл был занят мыслями о случае с теплоходом. Рассказы капитана и лётчиков о прозрачной пустоте не покидали его во время всего полёта. Если бы сын находился дома и узнал об этом, он немедля стал бы собирать экспедицию в район Азорских островов. Такое необычное явление природы ни за что бы не осталось без его внимания. Тем более – в океане. Но Пьер и Натали в хорошей компании плывут к берегам Австралии и вернутся не раньше, чем через месяц. А сообщать пока ничего не надо, потому что он может повернуть яхту обратно. Пусть молодожёны отдыхают. Жене Карл сказал по телефону только о том, что теплоход благополучно прибыл в порт Лондона, в подробности не вдавался. Вольф тоже не в курсе. Вот вернётся Пьер, обязательно расспросит обо всём. Но пройдёт столько времени.

«А что, если мне самому заняться этим, – вдруг подумал он, глядя вниз, на переливающийся в серых тонах огромный ковёр Северного моря. – Давно я не был в океане».

Эта идея ещё больше подкрепила бодростью его настроение. Ну, конечно же, ничто не мешает ему тряхнуть годами: снарядить экспедицию и махнуть, так сказать, в сторону Азорских островов…

– Жаклин, дорогая, прошу тебя, – уговаривал Карл жену, расхаживая по кабинету, – не сердись. Выпадает такая возможность – побывать в океане. Старость не за порогом, а во мне ещё есть силы и стремление. Всего на один месяц ты заменишь меня, Ольга будет тебе помогать. Вдвоём вы справитесь. С бумагами всё в порядке, прорех нет.

– Справиться-то мы справимся, – согласилась она. – Но только что ты от меня скрываешь? Почему так резко рвёшься в океан? Это связано с твоим теплоходом? Я хочу знать правду и пойду навстречу, если расскажешь всё без обмана.

Он помялся немного и сдался:

– Хорошо. Всё – как на духу. Слушай.

Жаклин стояла у окна и, слегка откинув занавеску, смотрела на улицу. Карл, закончив рассказ, напряжённо смотрел на неё.

– Я знаю, что тебя уже ничем не остановишь, – сказала она, обернувшись, – всё равно не успокоишься. Но, может, лучше сообщить Пьеру и дождаться его? Отправитесь вместе.

– Ни в коем случае! Этим мы только сорвём молодожёнам свадебное путешествие. Я уверен – сын сразу заторопится домой. А ещё больше уверен, что он найдёт тысячу причин, чтобы меня не брать. Давай не будем мешать нашим детям.

– Что сын, что отец – одинаковые. Всё равно не отступишься. Решай сам.

– Я уже решил. Спасибо, родная…

Карл связался с Жаном Фриско и спустя двое суток прибыл в Сен-Мало. Они в течение трёх суток собрали команду по минимуму, даже прилетел Китабу из Сенегала. Но завис в воздухе вопрос по капитану. Тот, который работал с Пьером, уплыл с ним на яхте в Австралию. Кому доверить капитанскую рубку?

– Вспомни, – обратился Карл к Жану, – случай у берегов острова Ньюфаундленд. Грэг Роттенберг, сын друга моего отца. Он тогда был капитаном того затонувшего грузового судна. Отец помог ему избежать обвинения, но лишь с запретом на право судовождения. Я поддерживаю иногда связь со стариком Отто, попробую узнать о сыне.

Но разговор по телефону не дал положительных результатов. Роттенберг-старший был немногословен. Он не захотел разговаривать о сыне, а дал лишь малую информацию о том, что тот живёт в Бремерхафене, работает простым рабочим в рыбной гавани и ведёт непутёвый образ жизни.

– Может, попробовать отыскать его, Жан? – сказал Карл. – Если человек пропадает – есть возможность вселить в него надежду хоть на что-то. Попробую я…

– Ты хочешь отправиться в Германию?

– Да. И прямо сейчас.

– Так, полетели вместе.

В рыбной гавани Бремерхафена они были уже вечером. Искать бедолагу Грэга долго не пришлось. Одна проститутка за хорошую хрустящую банкноту привела их в подвальное помещение, чем-то напоминающее бар. Она указала на широкоплечего мужчину, сидевшего за столиком напротив телевизора. Карл и Жан прошли и сели за этот столик.

– Занято, – пробурчал Грэг, не отрывая взгляда от экрана.

На столике стояли три пустые бутылки из-под баварского пива, четвёртая – початая.

– Извини, Грэг, надеюсь, мы не помешаем, если составим компанию тебе, – сказал Карл. – Добрый вечер

– Откуда вы меня знаете, и кто такие? – недовольно перевёл он пьяный взгляд с одного на другого. – Я вас вижу впервые.

– И мы тебя тоже, однако кое-что знаем.

– Обо мне здесь все знают, но вы, как я понял, приезжие. Что вам от меня нужно?

– Ты работал у моего отца.

– Господи, да где я только ни работал.

– Семь лет назад. Капитаном…

– Хватит! – стукнул кулаком по столу Грэг и, насупившись, опустил голову.

– Мне нельзя об этом напоминать – становлюсь буйным.

– Меня зовут Карл Гергерт. Я – сын друга твоего отца. А это мой зять Жан Фриско. Мы – океанографы.

– Ты сын старика Эдуарда? – поднял на него глаза Грэги прищурился. – А ведь начинаю узнавать. Видел на фотографиях, кажется, ещё на телеэкране. И у зятя твоего лицо знакомое. Но как вы оказались здесь?

– Тебя искали. Отец твой подсказал.

– Бедный старик Роттенберг. Он перестал общаться со своим сыном. Наверное, я заслуживаю такой участи. Ни семьи, ни любимой работы, а только пьяная жизнь да окружение проституток – вот и всё моё существование. Зачем я вам понадобился?

– Нам нужен капитан на исследовательское судно. О том, что ты лишён права заниматься судовождением, знаем. Мы хотим помочь. У тебя есть возможность вспомнить былые годы и продолжить заниматься любимой работой.