Как поймать жар-птицу

– Никита Андреевич, вам бы жениться удачно, чтобы вот так вас с утра провожали на работу, одевали, и никаких забот бы вы не знали, может, девушка оставит свой номерочек? – вот же хитрец, ему уже дали отворот-поворот, так он, якобы, для меня старался. Я усмехнулся, не поддержав брата, решил, пусть сам изворачивается.

– Ну как я вам, Максимилиан Львович, в этом костюме? – обращался к нему и мысленно угорал от его реакции. Знал, что он не любил, когда его называли полным именем, так как в паспорте его записала мать.

– Недурно, – Максим стоял, уперев руки в бока, и рассматривал меня. Мы заняли две примерочные и совсем загоняли девушек. Особенно я их напрягал с выбором носков. Просто хотелось решить проблему с одеждой и закрыть этот вопрос на длительное время, а у них носков в клетку не было. Так и быть, взял в полоску…

Покупки были сделаны. Мы стояли и ждали, пока девушки всё упакуют, и тут мой взгляд остановился на обуви. Про неё-то я совсем забыл, и вообще не очень был готов к здешним холодам. Я выбрал яркие ботинки, не то зеленые, не то бирюзовые. «Буду теперь как пижон, непривычно». Максим одобрительно кивнул, подняв большой палец вверх.

Девушки переглянулись, улыбнувшись нам, я расплатился, и мы отправились с кучей пакетов ко мне домой. Мама уже звонила несколько раз, ждала нас к ужину, а после мы должны были отправиться в театр. У неё на руках оказались два лишних билета, как раз для нас с Максимом.

– Может, не пойдём, Макс?

– Никак нельзя маму расстраивать.

Родители Максима развелись, когда ему было десять лет. Его мать вышла второй раз замуж и уехала в Израиль, там, кажется, родила ребенка. С тех пор, он с ней больше не общался. Да и до развода Макс постоянно жил у бабушки, а после её смерти часто оставался у нас. Моя мама его всегда жалела и любила, как родного, иногда единственная вставала на защиту, когда он во что-нибудь ввязывался.

Мы удачно добрались домой, без пробок. Дверь была не заперта, из дома повеяло теплом и ароматом мяса, специй. Пришло осознание, насколько я голоден. Разулся. Завидев меня, Марьянин кот бросился бежать наутек.

– Это что за чучело-мяучело? – Максим пошёл за котом. – Ники, ты опять кота мучил? Кис-кис! Пушок!

Повесив куртку и пальто брата, небрежно брошенное возле зеркала, отправился в свою комнату, отнести пакеты, пока мама и сестра не увидели меня с покупками. Это их любимое развлечение, ещё заставят всё перемерить и пройтись, ну уж нафиг. Я затолкал всё под кровать, кроме ботинок, их собирался надеть в театр.

Скучал по своей комнате, без соседей. Только мой мир книг, пластинок, проигрыватель деда, гитара на стене, запах домашний, даже одежда в шкафу пропиталась домом, деревом, кондиционером с мандаринами и ещё чем-то неуловимым, уютным. На прежнем месте в углу так и стоял старый письменный стол со школьных времен с потайным выдвигающимся ящичком. И до сих пор там хранились стихи… Не разрешил родителям выкинуть его, планировал продолжать работать за ним. Внутри мы с Деней нацарапали свои подписи, вроде граффити, можно рукой нащупать неровности. Я провел ладонью по шершавой поверхности, будто опасался, что они исчезли. Нет, как в детстве, все было на месте.

Марьяна позвала меня к столу на кухню. Мы с Максимом слишком долго были в магазине, поэтому все поужинали, не дожидаясь нас. Мама была в ванной, а Марьяна, набросив поверх платья передник, разогревала нам запеканку с мясом.

– Хозяюшка какая, – пел Максим. – Посиди с нами. Ты уже ужинала? Надеюсь, ты не на диете? Не нравишься ты мне, Марьяна, бледная.

– Не на диете, уроков много просто, – грустно ответила Марьяна.

– Так ты всё не делай, – нашелся брат. Слышали бы его родители сейчас. Тот ещё советчик. В ответ она лишь фыркнула.

Марьяна разложила перед нами тарелки и приборы. Пока отвернулась за хлебом, Макс вскочил с места и бросился ей помогать. Он шустро поставил противень с запеканкой посередине стола и уселся рядом со мной.

– Да брось ты эти салфетки, мы сами всё возьмем! Посиди с нами. Какое платье у тебя красивое, а, что с волосами? – Макс не унимался, и есть успевал, и рассыпаться в комплиментах.

Марьяна присела к нам за стол. Действительно, длинные светлые волосы у неё были завиты на концах. Выглядела она непривычно в облегающем платье, с косметикой на лице и крупными локонами. За то время, что я не видел Марьяну, она расцвела, округлилась в некоторых местах и превратилась из «мелочи» в красивую девушку. В последний мой визит я запомнил её обычной девчонкой, как все подростки, облаченной в бесформенные кофты и штаны. Худой она никогда не была, поэтому носила одежду свободного кроя. В кого она только такая пышка? Мать стройная, тонкая кость, я в неё, да и отец никогда лишним весом не страдал. Может, в бабушку? Говорят, она была настоящей русской красавицей в молодости, дед просто обожал ее, должно быть, Марьяша пошла в неё. Только она сама была другого мнения о своей внешности, постоянно смущалась и краснела от комплиментов.

– Как в школе дела, не обижают? – задал Макс дежурный вопрос. Марьяна недовольно взглянула на него, ничего не ответив, уже устала от его излишней опеки. Но ничего Максим с собой поделать не мог, как старший брат и крестный, сильно за неё переживал.

– Марьяш, какие оценки получила сегодня?

– Четверку за сочинение.

– А почему не пятерку? Что проходят сейчас в одиннадцатом классе? – не унимался Макс. Я уже добавки положил, весело орудуя ложкой, а он всё пытал сестру.

– Куприна проходим, произведение «Олеся». Учительница осталась недовольна моим сочинением. А что я могла поделать, если мне не понравилась повесть?

– Что же тебе не понравилось? – Максим даже отложил вилку, слушал Марьяну так внимательно, будто она рассказывала страшную тайну.

– Понимаешь, барин, получается, бросил Олесю, а сам хотел на ней жениться… Я так и написала в сочинении, что он неправильно поступил, он должен был за нее бороться, искать её, – Марьяна, вздыхая, рассуждала, видно, эта несчастная любовь её потрясла и возмутила до глубины души.

– Вот урод! – в сердцах воскликнул Макс, а я не удержался и хохотнул, на что получил неодобрительный взгляд своих родственников.

– Я бы такому барину морду набил, – на полном серьезе выдал Макс, потирая нос.

Кот осмелел и терся на кухне возле нас, и я подбрасывал ему под стол кусочки мяса.

– Вот был бы у Олеси такой брат Максим, – вмешался я. – Не было бы несчастной любви. А что? Наблюдали бы мы счастливый конец, супружество, детишек полна горница. Скучно же… В жизни как раз так и бывает, как с Олесей, – рассуждал я, за что получил под столом от Макса по коленке ногой, аж стол содрогнулся и зазвенела посуда. Кот отскочил на безопасное расстояние.

– А ты бы не искал свою Олесю? – не унималась Марьяна и тут же продолжила. – Нет, он просто смалодушничал и, выходит, не сильно-то её любил!

– Что обсуждаете? – мама вошла на кухню плавной походкой, прервав наш разговор.

– Любовь! – ответил Максим.

– Литературу. 1899 год. Реализм, – сумничал я.

– Душнила, – прошептала мне Марьяна, видимо, обиделась.

Ну а что, просто если на минутку представить, ничего хорошего и не могло выйти у простой девушки из леса и барина. Разные социальные слои. Ну сестренка такая наивная, ей сказки читать в самый раз, а она про любовь рассуждает, не рано ли?

– Молодцы. Ну я готова. Приобщимся к прекрасному, ребята?

Мама, как всегда, выглядела великолепно. Отец её иногда на полном серьёзе называл «моя Елена прекрасная». Она поправила аккуратно уложенные волосы, на ее красивом лице было минимум косметики.

Услышав мамин голос, к нам на кухню вышел из кабинета отец. Он выглядел уставшим, похоже, после ужина он задремал у себя в кабинете. На щеке его было большое красное пятно, след то ли от руки, то ли от подушки. Он был в костюме, слегка помятая рубашка и отсутствие галстука выдавали его времяпрепровождение. Отец несколько месяцев проработал без заместителя, мечтал с мамой выбраться в отпуск, когда я приеду и освоюсь в новой должности.

Мама поправила отцу волосы и воротник на рубашке, а я в свою очередь спохватился, побежал переодеваться. С родителями я почти каждый свой приезд в Нижний Новгород посещал театр. Нравилось мне это или нет, никого не волновало. Я получал особое удовольствие лишь от атмосферы и торжественности всего происходящего.

Мы приехали заранее, мама и Марьяна успели встретиться и пообщаться со знакомыми дамами. Мы же с Максом расположились в фойе и, скрывшись за колонной от любопытных глаз, пробовали виски. Мой старший брат практичный человек, он умел и близких порадовать вниманием, и себе скрасить вечер.

– Знатный вискарь, – оценил я. Жизнь заиграла красками, люди казались приветливыми и улыбчивыми.

Недолго мы радовались, нас обнаружил отец.

– Угощайтесь, дядя Андрей, – Максим протянул маленький пузырек отцу. Он сделал глоток.

– Ух, забористая штука. Ну вы не увлекайтесь больно-то.

Мы послушно закивали, тем более больше у нас и не было. Вскоре народ хлынул в зал, просвещаться. Спектакль начался. Занавес открылся, грянул оркестр. На протяжении всего представления меня не покидала мысль, что со звуком не порядок. Колонки трещали, звук был нечистый, резал ухо. Отец предусмотрительно занял место рядом с Максимом, подальше от мамы. Я поглядывал на него время от времени и диву давался, как он мог при таком шуме спать. Свет зажегся неожиданно, первый акт завершился, и зрители бурно аплодировали, отец тоже. Мы вышли с Максом за выпивкой.

– Во Андрей Альбертович даёт, и вздремнуть успел. Я его даже пару раз подталкивал, а то его храп мне мешал наслаждаться искусством.

– Звук ужасный, не знаю, что и хуже храп отца или треск от аппаратуры?

Вернувшись, мы обнаружили родителей и Марьяну на своих местах. Я поделился своими впечатлениями, расстроив маму.

– А мне всё понравилось, замечательно! – добавил отец.

– Учись, студент, – шепнул мне Макс, сдерживая смех, – а то звук ему не очень. Вон батя у тебя огонь, и любимой жене угодил, и выспался.

Да, отец очень уставал. И маме он почти ни в чём не отказывал, постоянно ходил с ней на разные мероприятия.

Во время второго акта Макс вышел из зала, чтобы ответить на звонок, и вернулся почти под конец представления. Я же честно пытался вникнуть в суть происходящего на сцене действия. Нет, в целом приятная постановка, артисты молодцы, но звук портил все впечатление, даже мама потом со мной всё же согласилась.

После театра Макс принялся уговаривать меня посидеть у него на квартире, встретиться с парнями, познакомиться с очередными девушками.

– И что, мне тоже на работу в понедельник, – Макс продолжал подначивать меня, как в школьные времена. – Разве плохо, если два заместителя выпьют, обсудят важные дела?

– Какие дела? Кого сегодня трахнуть? – я усмехнулся. Брату удалось меня убедить, и мы договорились вечером посидеть у него. За эти дни, проведенные дома, мы с друзьями облазили весь город, побывали на всевозможных жарких тусовках, было выпито море вина. Ежедневный круговорот встреч со старыми друзьями, одноклассниками, знакомства с девушками, слегка выматывали, но мне такая жизнь начинала нравиться. Работая в Штатах без отпуска и выходных, я уже начал думать, что усталость и недосып – это нормальное состояние, что так и должно быть, нечего себя жалеть и раскисать. Дома было всё иначе, и девушки другие. Пожалуй, русские девчонки самые красивые.

В США у меня уже как два года не было постоянной девушки, я довольствовался мимолетными встречами без обязательств, не хотел привязываться, заводить серьезные отношения. Мне предстоял переезд в Россию, и надо было бы расставаться, а это больно. Уж я- то понимал, проходил.

      Собрались по обыкновению у Макса в квартире. Мы с Денисом опоздали, выгуливали его собаку, а потом Дене обязательно надо было помыть лапы своему любимцу. Прелесть, а не пёс, повезло другу, что его мама также разделяла любовь к собакам. Когда мы с Деней пришли, парни уже вовсю выпивали и курили прямо на кухне. Открытая форточка не помогала, дым клубился, аж глаза слезились. На столе были уже пустые бутылки, закуска. Макс засуетился, налил нам по стакану водки. Предполагалось сделать с помощью томатного сока «кровавую Мэри».

– Ну, слабаки, погнали, – пробасил Макс.

И мы погнали, а потом повторили.

– А капусты квашеной нет? – всегда в Штатах вспоминал про этот деликатес. У Дениса мама такие блюда готовила, и он постоянно угощал Макса и меня соленьями. Парни обсуждали поездку, собирались в декабре отправиться на горнолыжный курорт, спьяну забронировали номера в отеле.

Вскоре все вышли встречать девушек, а я остался один на кухне. Захотелось курить, тогда я пристроился поближе к окну, к свежему воздуху. Затянулся, давно не курил, как-то обходился. Выпустил дым через нос, добился нужного эффекта, по телу прошла теплая волна и ударила в голову. За стеклом мелькали разноцветные огни, медленно ползли машины, и я заметил очертание своего лица. Я был за окном один, и дела до меня никому не было. Незнакомец смотрел мне в глаза, и чем дольше я пялился на него, тем сильнее искажалась его полупрозрачная физиономия. Кухня плавно кружилась, плясала, меня начало качать, как на палубе корабля. Наверное, пора было сбавить обороты.

– Девушки, познакомьтесь, мой брат Ники, – услышал я за спиной голос Максима и обернулся.

Макс привел на кухню двух девиц, на вид одинаковых, я даже первые секунды пытался найти отличия. Девушки представились, но я тут же забыл их имена. Денис вошёл следом за Максом, сбив бутылки, стоящие на полу вдоль стены. Качаясь, он собрал их и убрал в мусорное ведро. Мы снова уселись на кухне. Макс угощал девушек, а мы с Деней хрустели солеными огурцами. Поинтересовался, чем девушки занимаются, и искренне удивился, узнав, что они студентки, а одна еще подрабатывала по вечерам. Ещё выпили, чокнувшись стопками. Макс отпускал пошлые шуточки, девушки хихикали.

– Тебя, брат, ничего не берет? – удивлялся всегда его бодрому виду.

– Ещё как! Вот интересная вещь получается, каждый человек в пьяном виде раскрывает свою личину, показывает истинное лицо. Вот я, например, готов любить весь мир, – при этом Макс приобнял одну девушку и придвинул к себе поближе, успев подмигнуть второй. – Вот возьмём Алексея, в нем просыпается викинг. Его лучше не трогать, иначе будет «махач». Где он, кстати? – Макс поискал глазами приятеля.

– Денис у нас из стесняшки превращается в рок-звезду, – продолжал Макс.

Девушки при взгляде на Дениса заулыбались. Он определенно подкупал своим обаянием. Красавчик, а выпив, он и впрямь расслаблялся, мог и спеть, и станцевать, весельчак, словом. С такой идеальной внешностью и веселым нравом, все девчонки и так были его, ему совершенно ничего не надо было делать, чтобы привлечь внимание.

– Про Деню согласен, а про тебя не совсем. Макс, ты же тоже подраться не прочь, – спорил.

– Ну, если повод есть, пожалуй. А вот Ники у нас тёмная лошадка, – Макс улыбнулся девушкам. Те активно хлопали глазами и пили вино, косились в мою сторону, будто опасались.

– Обоснуй, – не унимался я, интересно же.

– Итак понятно, держишь лицо, что пьяный, что трезвый. У тебя походка только меняется на плавную, и в разговоре ты сдержан, немногословен. Словно боишься спалиться. А потом хлоп! И в отрубе до следующего дня, – хохотнул Макс.

Про следующий день он верно подметил, порой так болел после пьянки, что жить не хотелось. Лежал пластом весь день, с больной головой. На кухню вернулся Алексей с девушкой. Стоял галдеж, женский смех. Девушки не сдерживались, хохотали, не заботясь о своём виде, вели себя вульгарно. Макс сел между нами с Денисом и обнял нас за плечи. Шепнул мне, так что Денис тоже всё слышал:

– Смотри, Ники, какие девушки классные, контроль качества прошли лично мной и Денисом Александровичем, – я бросил взгляд на Деню, тот отрицательно покачал головой и рассмеялся, уткнувшись в свое плечо.

– Понятно, за качество отвечаешь? Отметки, пожалуй, уже ставить негде…

Не любил связываться с такими девушками, брезговал, что ли.

– Никитос, обижаешь, – Максим крепче притянул меня к себе, что захотелось просто двинуть ему. – Ты же знаешь мои принципы, я с замужними не встречаюсь и с проститутками не вожусь.

Я аккуратно освободился от захвата брата. В прошлом борец, Макс постоянно применял свои приемы. В брате меня всегда удивляло то, как он поддерживал отношения со своими девушками, всегда звонил им, интересовался, помогал. Одной с работой помог, устроил к знакомому, другую постоянно откуда-то подвозил. А была у него девушка, влюбленная в него без памяти, так Макс познакомил её со своим коллегой, и они поженились. У самого-то не было в планах сочетаться узами брака. Не мог его осуждать за такой разгульный образ жизни, перед девушками Максим был честен, всем давал четко понять, что серьёзные отношения – это не про него.

– А ты почему очки не надел сегодня, боишься опять их потерять? Не думал коррекцию зрения сделать? – неожиданно спросил Макс, когда мы остались наедине. Он выглядел серьёзным. Деня в это время развлекал девушек в соседней комнате, достав гитару.

– Нет, не хочу, чтобы в моих глазах ковырялись.

– Без очков у тебя шрам заметен… – задумчиво произнес Макс, словно продолжал чувствовать за собой вину за события далекого прошлого. Лицо его помрачнело. Не любил я, когда Максим вспоминал минувшие наши приключения. Лично мне шрам напоминал смертельный страх и безысходность. Неприятно об этом думать, но мне нужны были эти воспоминания, а что до внешнего вида, так небольшой рубец в аккурат скрывался за дужкой очков или за волосами. Красавцем никогда себя не считал, но вниманием женским, вроде, не был обделен.

Решено было развеяться и продолжить пирушку в другом месте. Мы отправились в ночной клуб «Оазис». Там мы уже успели пару раз засветиться, место мне нравилось. Я планировал поддержать компанию и через час отчалить домой, отсыпаться. Все наши уже подтянулись, за забронированный столик в ВИП-зоне. Удобно, что не надо было думать о девчонках, об ухаживаниях и долгих прелюдиях. Я уже не сохранял номера новых знакомых, интерес быстро пропадал, но в тот вечер я увидел её.

Я отложил папку с документами, никак не мог сосредоточиться на работе. Воспоминания будоражили. Ева танцевала, как дикая кошка, и была не похожа на предыдущих танцовщиц, вяло виляющих задом. Её шикарная грива развивалась, в танце, я запомнил запах её волос. Давно не испытывал такого интереса. Там, в «Оазисе», она была совсем другая – яркая, фигурка, что надо, ладная. Её каштановые волосы блестели рыженцей, несколько прядей прилипли к губам, так что хотелось убрать их. Я запомнил её карие глаза, выразительные, но испуганные, носик острый, такая естественная, никаких накаченных губ, вроде бы ярко накрашена, но не перебор. После отказа от моего предложения уединиться, моё настроение упало. Мне необходимо было отвлечься, и вместо того, чтобы действовать по плану и идти домой спать, я накатил пару бокалов с крепкими напитками и уговорил Макса испытать его машину. Мы отправились за город и устроили настоящую гонку. Дальше воспоминания возникали обрывками, нечеткими картинками. Не помню, откуда взялись кусты на дороге, в общем, прилично поцарапал машину Макса, а точнее дяди Лёвы. Хотели же потусить напоследок… Не помню, как добрался домой, вино смыло окончательно этот фрагмент жизни.

На следующее утро голова гудела, соображала туго. Спал я в одежде. Проснулся оттого, что грудь сдавило и тяжело дышалось. Я открыл глаза, и увидел на груди Пушка. Марьянин кот, похоже, решил, что я сдох, и совсем осмелел. Вот же наглая морда! Бесполезное животное, ест и спит. Вот у Дени собака – друг, одни глаза преданные чего стоят, и дом охраняет, и на охоту можно взять… Пушок замурлыкал, и чем больше я его поглаживал, тем громче он «мурзил», словно его моторчик заводился от моих прикосновений.

С трудом поднялся с постели, придерживая кота. Когда встал, голова закружилась, накатила слабость. В зеркале обнаружил лохматую мятую рожу, мешки под глазами, волосы всклоченные в колтунах. Первое, что пришло в голову: «Кто это?» Я так напивался, наверное, в последний раз на студенческих вечеринках, это было давно и казалось нормальным. Но  на сегодняшний день это всё было неправильным, о да, мне было стыдно. А ещё башка не переставая трещала, сильно мутило. «Нет, пора завязывать пить, а то давление скачет и одышка, чувствую себя стариком». Я прошёл в ванную мимо кабинета отца, под его пристальным взором. Отец смотрел на меня волком, мать ходила бледная, не знаю, за кого больше волновалась, то ли за меня, то ли за отца. Наверное, думала, что он меня пришибет, так ведь есть за что.

После душа явился на кухню, где меня тут же окружила заботой мама. Когда я вернулся из Штатов домой, она почти не пользовалась услугами помощницы, ей хотелось самой для меня готовить, ухаживать. Вот и в то утро она кружила по кухне, вся такая легкая и изящная, готовила омлет, блинчики, кофе…

Маме не было пятидесяти, в прошлом бывшая модель, она стройная и изящная, выглядела скорее на сорок, немного морщинок вокруг глаз не портили её красоту. Даже дома она ходила в туфлях, обязательно на каблуке, в элегантном платье, всегда у нее был легкий макияж и прическа. Когда-то она работала в модельном агентстве, потом родился я, мама ушла с головой в заботу обо мне, отце и доме. После она открыла школу моделей для детей, сама преподавала, но родилась сестра Марьяна, и мама окончательно осела дома. Сейчас она занималась благотворительностью и просто жила в своё удовольствие.

Я молча уселся за стол, стыдно было перед ней за своё поведение и потрепанный вид. Она вон как старалась, а я напился до чертиков, даже не помнил, как очутился дома. Отец, похоже, уже знал про машину дяди, и я ужасно боялся, что он выдаст, от этого напряжения кусок в горло не лез.

– Никита, когда поешь, зайдешь ко мне в кабинет, поговорим, – строго отчеканил он, а я лишь кивнул. Как отец так незаметно прокрался на кухню?

После завтрака поплелся в его кабинет, любимое место отца в доме, там он проводил почти всё своё время. У него была большая библиотека. Обычно с утра кабинет заливало солнечным светом, если на улице была ясная погода. Отец сидел за своим столом, когда я вошёл. Он был в белой футболке и джинсах, такой подтянутый, волосы слегка тронуты сединой, гладко выбрит. Отец для своего возраста выглядел очень хорошо, под стать маме. На его столе были разложены документы, ноутбук включен, значит, работал.

– Садись! – приказным тоном сказал. – Как объяснишь свои выходки?

– Пап, перебрал, просто день рождения друга, давно не виделись, – соврал, мялся перед ним, как пацан мелкий, ощущая давно забытое чувство из детства.

Всегда перед ним дрожал, но когда жил далеко от дома самостоятельной жизнью, отвык от его нотаций, и подрасслабился. Сейчас же он меня школил, и было хреново.

– У вас там каждый день День рождения! – и тут он завёл разговор про помятую мной машину и спросил, что ему со мной делать. Я уверял его, что всё, никаких гулянок, только дела фирмы.

– Да ты мне вчера это же обещал, как тебе верить? Ну я все понимаю, что ты давно не видел друзей, захотел расслабиться, но должен быть предел, мать волнуется. Ты каждый день пьешь, дома ночуешь через раз, каких-то девок приводишь! Сын, ты ведешь себя аморально! – он перешел на крик, а у меня и так голова гудела, хотелось, чтобы он поскорее закончил, вынес свой вердикт и отпустил. Ну а про девок мне и самому было интересно, память словно отшибло.

– Так вот, что я решил, никакой машины тебе не будет, метро или пешком ходи, и долг за ремонт машины Льва сам погасишь из своих сбережений. А и самое интересное… – отец сделал паузу, прищурился и так пристально на меня посмотрел, руки на груди скрестил. – В замы к себе не возьму.

У меня аж голова просветлилась, боль улетучилась, спина враз взмокла от пота.

– Пап, ну я так долго к этому шёл, ну оступился, что теперь делать? – пробормотал, я просто в шоке сидел перед ним, растирал лицо руками, вообще не мог предположить, что он удумал. Я столько вкалывал, учился, чтобы только отец мной гордился и хвастался перед друзьями, какой у него сын молодец. Закончил МГУ с красным дипломом, в совершенстве владел английским, французским, немецким. Интеллектуал, блин! Тем более опыт в аналогичной должности у меня был.

– Я надеюсь, ты возьмешься за ум.

– Да я уже всё понял, пап, я готов приступить к работе хоть сейчас, – сник, понимая, что ничего хорошего меня не ждет в ближайшем будущем.

– Отлично, завтра выйдешь, как и решили, но будешь работать в бухгалтерии. У меня главбух на больничном, а у нас проверка из налоговой. Испытательный срок тебе месяц.

– Ты берешь меня на должность главбуха? Я же не шарю в этом.

– Нет, дорогой, скорее в помощники бухгалтеру, а потом посмотрим, как проявишь себя. Не шарит он… Зарплата будет соответствующая. А теперь вали, приводи себя в порядок. И ещё, никаких служебных романов, понял?