Встречи у Серебряной Реки. Поэты эпохи Тан

Тоска о муже

Уехал мой муж далеко, далекоНа белом своем коне,И тучи песка обвевают егоВ холодной чужой стране.Как вынесу тяжкие времена?..Мысли мои о нем,Они все печальнее, все грустнейИ горестней с каждым днем.Летят осенние светлячкиУ моего окна,И терем от инея заблестел,И тихо плывет луна.Последние листья роняет утун —Совсем обнажился сад.И ветви под резким ветром в ночиКачаются и трещат.А я, одинокая, только о немДумаю ночи и дни.И слезы льются из глаз моих —Напрасно льются они.

Луна над горной заставой

Над горами ТяньшаньЗолотая восходит луна,И плывет в облакахБеспредельных, как море, она.Резкий ветер, пронесшийсяСотни и тысячи ли,Дует здесь, на заставе,От родины нашей вдали.Здесь, над Ханьской дорогою,Горы нависли в упор,Гунны здесь проходилиК озерной воде Кукунор.И по этой дорогеБойцы уходили в поход,Но домой не вернулись,Как ныне никто не придет.Те, кто временно здесь,Да и весь гарнизон городской —Все горюют о родине,Глядя на север с тоской.Эту ночь я опятьПроведу в кабачке за вином,Чтоб забыться на время —Не думать о доме родном.

Бой южнее Великой стены

Мы не забылиПрошлогодний бой,Бой, отгремевшийЗа Саньган-рекой.А ныне сноваВ бой ушли полки,Чтоб дратьсяВ русле высохшей реки.Уже бойцовОмыл морской простор,Пасутся кониСредь Небесных гор,Бойцы шагалиДесять тысяч ли,И все же – полумертвые —Дошли.Для гуннов бой —Как пахарю пахать:Белеют костиНа полях опять.Давно ушлиЭпохи циньской дни,А все горятСигнальные огни.Всю ночьСигнальные огни горят,И за отрядомВ бой идет отряд.Но, как и раньше,Кончен ратный труд,И кони,Сбросив мертвецов, бегут.И коршуныПируют день и ночь —Нет никого,Чтобы прогнать их прочь.Степные травыПыльные лежат.А полководец —Кто он без солдат?* * *Лишь в крайностиОружье надо брать —Так мудрецыНам говорят опять.

Солдаты сражаются к югу от Стены

Над полем бояСолнца диск взошел,Опять на смертный бойИдут солдаты.Здесь воздухНеподвижен и тяжел,И травы здесьОт крови лиловаты.И птицыЧеловечину клюют,Так обжираются —Взлететь не в силах.Те, кто вчераС врагами бились тут,Сегодня под стенойЛежат в могилах.Но беззаветных воиновСемьяЕще бесчисленна,В краю туманов……Далеких женМужья и сыновьяСражаютсяПод грохот барабанов.

VI

Путешествие при северном ветре

За воротами ХолодаВластвует грозный дракон;Свечи – вместо зубов,Пасть откроет – и светится он.Ни луны и ни солнцаТуда не доходят лучи, —Только северный ветерСвистит, свирепея в ночи.Только снежная вьюгаБушует недели подряд,И громадные хлопьяНа древнюю башню летят.Я тоскую о муже,Воюющем в диком краю, —Не смеюсь я, как прежде,И песен теперь не пою.Мне осталось стоять у калиткиИ думать одной:Жив ли мой господинДалеко – за Великой стеной.Взял он меч, чтоб драконаСразить – и рассеять туман.Мне оставил на памятьОбтянутый кожей колчан.Две стрелы с опереньемОставил он мне заодно,Но они паутиной и пыльюПокрылись давно.Для чего эти стрелы,Колчан, что висит на стене,Если ты, господин,Никогда не вернешься ко мне?Не могу я смотретьНа подарок, врученный тобой.Я сожгла твой подарок,И пеплом он стал и золой.Можно Желтую рекуСмирить, укрепив берега,Но труднее брестиСквозь туманы, пургу и снега.

Думы о муже, ушедшем воевать далеко на границу

Когда, господин мой,Прощались мы в прошлом году —То помнишь, как бабочкиВ южном порхали саду…А ныне гляжу,Вспоминая тебя, господин,На горы, на снегПодпирающих небо вершин.А до Юйгуани,Наверно, три тысячи ли —И как бы мне сделать,Чтоб письма отсюда дошли?

Ветка ивы

Смотри, как ветви ивыГладят воду —Они склоняютсяПод ветерком.Они свежи, как снег,Среди природыИ, теплые,Дрожат перед окном.А там красавицаСидит тоскливо,Глядит на север,На простор долин,И вот —Она срывает ветку ивыИ посылает – мысленно —В Лунтин.

Осенние мысли

С террасы нашей на ЯньчжиГляжу сквозь желтый листопад:Тебя увидеть я хочу —Но зря глаза мои глядят.Над морем тают облака —Они к тебе не доплывут.Уже и осень подошла,А мне – одной томиться тут.Отряды варваров степныхОпять готовятся в поход, —Ни с чем вернулся наш посолК заставе Яшмовых ворот.Ужели ханьские бойцыНе возвратятся на восток?Ужели надо мне жалетьО том, что сорван был цветок?

«Цзые» весенняя

Кто у нас не слыхалО красавице нежной Ло Фу?Как однажды онаОбрывала с деревьев листву?Белоснежные рукиСияли в зеленых ветвях.И полдневное солнцеГорело у ней на щеках.«Сударь! Незачем тутОстанавливать быстрых коней —Мне пора уходитьНакормить шелковичных червей».

«Цзые» летняя

Зеркальное озероНа сто раскинулось ли,И лотосы тихоОткрыли бутоны свои.Красавица с лодкиЦветы собирает легко,А люди досадуют —Озеро невелико:Уплыла красавица,И не видать за холмом,Как входит она,Равнодушная, в княжеский дом.

«Цзые» осенняя

Уже над городом ЧанъаньСияет круглая луна.Но всюду слышен стук вальков,И женщины не знают сна.Осенний ветер во дворахВсю ночь свистеть не устает.И помыслы мои летятК заставе Яшмовых ворот.Когда же, варваров смирив,Утихнет долголетний бой?Когда домой придут войскаИ муж мой встретится со мной?

«Цзые» зимняя

На рассвете гонецОтправляется в дальний поход.Подбиваю я ватой одеждуВсю ночь напролет.А замерзшие пальцыДрожат, продевая иглу.Ножниц не удержать —И все время они на полу.Но одежду для мужаВ далекий отправлю я путь —Может быть, до ЛиньтаоЕе довезут как-нибудь?

Осенние чувства

Сколько дней мы в разлуке,Мой друг дорогой, —Дикий рис уже выросУ наших ворот.И цикадаУж свыклась с осенней порой,Но от холода плачетВсю ночь напролет.Огоньки светляковПотушила роса,В белом инееВетви ползучие лоз.Вот и яРукавом закрываю глаза.Плачу, друг дорогой,И не выплачу слез.

О тех, кто далеко

IТеперь живуК востоку от Чунлина,А господин —Он у реки Ханьцзян.На сотни лиВ цветах лежат долины —Я б вытопталаВсю траву полян.С тех пор как мыОбъятия разжали, —С тех пор трава,Как осенью, низка,А осень насСоединит едва ли.Чем ближе вечер —Тем острей тоска.О, если б встретиться!Как я хочу,Одежды сбросив,Потушить свечу!IIНа луском шелку,Знаменитом своей белизной,Письмо написала я воинуТушью цветной, —Пусть к дальнему морю,В холодный и горестный край,Его отнесетПокровитель любви – попугай.Письмо небольшое —Немного в нем знаков и строк,Но полон значенияСамый ничтожный значок.И воин получит письмоИ сломает печать,И слезы польются —Он их не сумеет сдержать.А выльются слезы,Что так непрерывно текли,Он вспомнит: меж намиНе сотни, а тысячи ли.За каждую строчку,За милый сердечный приветГотов заплатить онПо тысяче звонких монет.IIIКогда красавица здесь жила —Цветами был полон зал.Теперь красавицы больше нет —Это Ли Бо сказал.На ложе, расшитые шелком цветным,Одежды ее лежат.Три года лежат без хозяйки они,Но жив ее аромат.Неповторимый жив аромат,И будет он жить всегда.Хотя хозяйки уж больше нет.Напрасно идут года.И теперь я думаю только о ней.А желтые листья летят,И капли жестокой белой росыПокрыли осенний сад.

Стихи о большой плотине

ПлотинаВозле города Санъяна —Там светлаяПроносится река.Весна. А все жГлаза мои туманны,Когда гляжуНа юг, на облака.И ветерОказался бессердечным:РассеялВсе мечты мои и сны.И нет того,Кого люблю навечно,И писем нетИз дальней стороны.

Весенние думы

У вас еще зеленеют едваПобеги юной травы,А у нас уже тополь ветви склонил,Тяжелые от листвы.Когда ты подумаешь, государь,О дальнем ко мне пути,У меня, наверное, в этот деньРазорвется сердце в груди.Весенний ветер я не зову —Он не знаком со мной, —Зачем же в ночи проникает онПод газовый полог мой?

Ночной крик ворона

Опять прокаркалЧерный ворон тут —В ветвях он хочетОтыскать приют.Вдова склониласьНад станком своим —Там синий шелкСтруится, словно дым.Она вздыхаетИ глядит во тьму:Опять однойЕй ночевать в дому.

Песня обиженной красавицы

Узнав о том, что одна из наложниц императора в Чанъане была отпущена из дворца и выдана замуж за простого человека, один мой друг просил меня написать от лица этой женщины «Песню обиженной красавицы».

Когда я входила в ханьский дворец,Мне было пятнадцать лет — И молодое мое лицоСияло, как маков цвет. И восхищался мной государь —Яшмовой красотой, Когда я прислуживала емуЗа ширмою золотой. Когда я сбрасывала в ночиПену одежд своих, — Он обнимал меня, государь,Словно весенний вихрь. И разве могла я думать тогдаО женщине Чжао Фэй-янь? Но ненависть вместо любви пришла,И ласку сменила брань. И стала так глубока печаль,Так горести велики, Что, словно в заморозки траву,Иней покрыл виски. И ясное утро такое пришло,Когда опустилась мгла, — И стали немыслимо тяжелыМирские мои дела. И драгоценную шубу своюОбменяла я на вино, И с одежды спорола драконов я,И было мне все равно. О душевном холоде и тоскеГоворить невозможно мне — Для тебя, государь, я лютню беруИ пою в ночной тишине. Но разрывается грудь моя,За струною рвется струна. И душа болит, и сердце болит —В смятенье живу одна.

Тоска у яшмовых ступеней

Ступени из яшмыДавно от росы холодны. Как влажен чулок мой!Как осени ночи длинны! Вернувшись домой,Опускаю я полог хрустальный И вижу – сквозь полог —Сияние бледной луны.

Горечь

Цветку подобна новая жена,Хотя бы и достойная любви. Я – старая – на яшму похожуИ не скрываю помыслы свои. Цветок непостоянен. НепрочнаЕго любви блистающая нить. Но яшмовое сердце никогдаНе сможет разлюбить иль изменить. И я была когда-то молодой,Но, постаревшая, живу одна. А ты увидишь: время пролетит —И станет старой новая жена. Не забывай же о царице Чэнь,Той, что была любимою женой, — Ее покои в Золотом дворцеПокрыты паутиною седой.

Печаль

За яшмовою штороюОдна КрасавицаТомится у окна. Я вижу влажный блескВ очах печальных — Кто ведает,О ком грустит она?

Чанганьские мотивы

I Еще не носила прически я —Играла я у ворот. И рвала цветы у себя в саду,Смотрела, как сад цветет. На палочке мой муженек верхомСкакал, не жалея сил, — Он в гости ко мне приезжал тогдаИ сливы мне приносил. Мы были детьми в деревне Чангань,Не знающими труда. И, вместе играя по целым дням,Не ссорились никогда. II Он стал моим мужем, – а было мнеЧетырнадцать лет тогда, — И я отворачивала лицо,Пылавшее от стыда. Я отворачивала лицо,Пряча его во тьму, Тысячу раз он звал меня,Но я не пришла к нему. Я расправила брови в пятнадцать лет,Забыла про детский страх — Впервые подумав: хочу делитьС тобой и пепел, и прах. Да буду я вечно хранить завет«Обнимающего устой»,