Не могу тебя простить

Поцелуй – обжигающе горячий. Губы Влада, настойчивые и требовательные, не просили, а брали то, что принадлежало им по праву. Я тонула в этом поцелуе, забывая о катке, о людях вокруг, даже о собственном имени.

– Научишься, – его дыхание, горячее, пахнущее мятной жвачкой, щекотало ухо. – У тебя отличный учитель.

Настоящее время…

Я провела пальцами по губам, словно всё ещё ощущая тот поцелуй. Фотографии одна за другой падали на кровать, складываясь в историю любви, сотканную из счастливых мгновений.

Вот мы на университетском балу. Я в синем платье с открытыми плечами, Влад – в строгом костюме, непривычно серьёзный и повзрослевший. Его рука на моей талии – собственническая, уверенная. Во взгляде – обещание чего-то большего.

Май, девять лет назад…

Музыка окутывала нас, уносила в другую реальность. Я кружилась в объятиях Влада, чувствуя, как его ладонь скользит по моей обнажённой спине, оставляя за собой дорожку мурашек.

– Ты самая красивая, – шёпот Влада, горячий и влажный, касался шеи. – Все смотрят только на тебя.

– Меня интересует взгляд лишь одного человека, – прошептала я, поднимая глаза и утопая в его потемневшим от желания взгляде.

Рука Влада на талии сжалась сильнее, притягивая ближе. Я ощутила его возбуждение и залилась краской.

– Поедем ко мне? – хрипло спросил Влад. – Соседа не будет до завтра.

Страх и предвкушение сплелись в одно пьянящее чувство. Я кивнула, боясь вымолвить хоть слово.

В такси Влад не выпускал мою руку, поглаживая большим пальцем запястье. От этого простого жеста внутри разливался жар. Я смотрела на проносящиеся за окном огни города и думала, что сегодня моя жизнь изменится навсегда.

Комната в общежитии встретила полумраком и запахом лаванды – Влад купил ароматические свечи специально для этого вечера. Неловкость первых прикосновений, дрожащие пальцы, несмело расстёгивающие пуговицы, шёпот, тонущий в густеющей темноте, и первые несмелые вздохи.

Руки Влада на талии – бережные, нежные, изучающие каждый изгиб тела. Губы, оставляющие влажные следы на коже. Боль, острая, как первый луч солнца, сменилась волной наслаждения. Ощущение полного единения, словно две половинки, наконец, нашли друг друга.

Настоящее время…

Я резко захлопнула шкатулку. Воспоминания, слишком яркие, слишком интимные, накрыли с головой. Запах лаванды, казалось, наполнил просторную комнату родительского дома, смешиваясь с уютным ароматом маминого пирога.

Последняя фотография в стопке – снимок, сделанный за месяц до расставания. Мы с Владом на фоне багряного заката, море шепчет что-то нежное, а небо горит предчувствием. Лица сияют счастьем, безмятежным, ничего не подозревающим о надвигающейся буре.

Я долго смотрела на фотографию, пытаясь вдохнуть воздух того дня. Как Влад подхватил меня на руки и закружил, как целовал, не обращая внимания на любопытные взгляды прохожих, как шептал о любви, полные радужных планов. Его руки на талии дарили ощущение защищённости и принадлежности.

Всё оказалось призрачной иллюзией.

– Юля! Обед! – голос мамы прозвучал как спасательный круг.

Я аккуратно сложила фотографии обратно в шкатулку. Прошлое должно оставаться прошлым. Но почему тогда воспоминания о прикосновениях Влада всё ещё вызывают предательскую дрожь? Почему сердце сжимается болезненной судорогой при мысли о завтрашней встрече?

– Иду, мама! – крикнула я, закрывая шкатулку и пряча её в ящик комода.

Спускаясь по лестнице просторного родительского дома, я чувствовала, как призраки прошлого следуют за мной, невидимые, но ощутимые. Воспоминания о первых прикосновениях, неловких поцелуях, которые со временем разгорелись в страстный пожар, ощущение его рук на талии – всё это преследовало, не давая забыть.

Завтра – встреча с Владом. Сухая, деловая, профессиональная встреча. Но смогу ли я смотреть в его глаза и не видеть в них отблеск тех ночей, когда весь мир сужался до размеров его объятий? Разве можно забыть те моменты, когда, зарывшись в его тепле, я ощущала, как мир за пределами исчезает, оставляя только нас двоих, окутанных мгновением, полным страсти?

Глава 9. Холодный профессионализм

Офис архитектурного бюро встретил прохладой кондиционеров. От кофейного автомата доносился яркий, почти дерзкий аромат свежесваренного кофе. Стеклянные перегородки сверкали чистотой, а минималистичный дизайн радовал глаз своими чёткими линиями. Приглушённые голоса сотрудников создавали рабочую атмосферу – казалось бы, идеальное место для профессиональных встреч. Но только не для столкновения с призраками прошлого.

Мои каблуки звонко стучали по гладкому мрамору, каждый шаг отдавался в висках. Восемь лет назад я убегала из этого города, словно за мной гнались демоны, оставляя позади разбитое сердце и горечь несбывшихся надежд. «Никогда не вернусь», – поклялась я тогда себе. «Никогда больше не увижу Влада. Никогда не позволю воспоминаниям ожить».

Судьба посмеялась над моими клятвами.

– Юлия Андреевна, вас уже ждут в конференц-зале, – секретарь возникла рядом, протягивая папку с документами.

– Благодарю, – в голосе ни тени волнения, лишь отточенный профессионализм. А внутри – ураган, готовый смести всё на своём пути.

Глубокий вдох. Выдох. Ещё один шаг к конференц-залу.

Стеклянные двери беззвучно распахнулись, открывая просторное помещение с длинным столом и панорамными окнами. Шесть человек повернули головы. Шесть пар глаз. Одна – синяя, с золотистыми искрами – впилась в лицо, пытаясь разглядеть в нём отголоски минувших дней.

– Доброе утро, коллеги, – на губах застыла отточенная зеркально-холодная улыбка.

Заняв место во главе стола, разложила документы. Пальцы едва заметно дрожали. Никто этого не заметил. Никто, кроме Влада.

– Итак, приступим к обсуждению проекта реконструкции набережной, – взгляд скользил по лицам, упрямо избегая встречи с одним. – Владислав Игоревич, прошу вас изложить ваше видение.

Имя обожгло губы, а он лишь приподнял уголок рта. Чёрт возьми, он знает. Знает, что каждый нерв во мне кричит от его близости.

Влад встал, и воздух внезапно стал густым как сироп. Высокий, плечистый в безупречном сером костюме, он словно вобрал в себя всё лучшее, что могло подарить время. Проклятие.

– Благодарю, Юлия Андреевна, – его голос, низкий с хрипотцой ночного шёпота, коснулся кожи. Пальцы непроизвольно сжали ручку до хруста. – Наша компания заинтересована в бережном сохранении исторического облика набережной при внедрении современных технологий…

Я слушала рассеянно. Профессиональная часть мозга фиксировала важные детали, в то время как память отчаянно боролась с наваждением. Даже через массивный стол до меня доносился пьянящий аромат его парфюма. И тут же, словно по волшебству, в сознании всплыла дерзкая картина: уткнувшись носом в изгиб шеи, жадно вдыхаю этот запах, терпкий микс парфюма и кожи.

Секретарь внесла тубусы с чертежами и разложила их на столе. Пришлось подняться, подойти ближе. Влад оказался рядом – на расстоянии вытянутой руки. Слишком близко. Катастрофически близко.

– Здесь мы планируем сохранить историческую кладку, – проговорила, указывая на чертёж и отчаянно пытаясь игнорировать предательское напряжение, сковавшее плечи от его незримого присутствия.

– А что здесь? – Влад наклонился над столом, пристально изучая детали проекта.

Рука потянулась к тому же участку чертежа. Пальцы соприкоснулись – случайно, на долю секунды. Молния ударила от кончиков пальцев до самого сердца, заставив резко вдохнуть. Отпрянула, как от раскалённого железа, но было поздно – щёки уже пылали неконтролируемым румянцем, а грудь предательски вздымалась, выдавая эффект этого мимолётного, казалось бы, ничего не значащего касания.

Влад замер. На мгновение – всего на мгновение – маска профессионализма соскользнула с его лица. В глазах промелькнуло что-то острое и невысказанное – боль? Тоска? Желание? – тут же скрытое за непроницаемым выражением.

– Юлия Андреевна, вы согласны с предложенным подходом? – вопрос Влада вырвал из воспоминаний.

– Концептуально – да, – мой профессионализм мгновенно взял верх, оттеснив бурю личных переживаний. – Однако есть несколько ключевых технических моментов, которые требуют более детальной проработки. Давайте взглянем на чертежи.

Я развернула планы на столе, пальцы едва заметно дрожали.

– Эту часть набережной мы планируем превратить в живое, дышащее общественное пространство, – мой голос звучал уверенно, хотя внутри всё переворачивалось. – Представьте: исторические элементы бережно сохранены, а современные архитектурные детали словно вплетаются в ткань города, создавая удивительный диалог между прошлым и будущим.

– Интересное решение, – Влад отступил на полшага, увеличивая дистанцию. – Но не слишком ли… радикально?

– Радикально? – во мне вспыхнуло профессиональное возмущение, мгновенно затмившее личные переживания. – Это компромиссный вариант! Тщательно взвешенный, учитывающий интересы всех сторон.

– Компромиссы не всегда работают, Юлия Андреевна, – голос Влада приобрел стальной оттенок. – Иногда нужно просто сделать правильный выбор.

Я уловила двойное дно этих слов. Он говорил не о проекте. О нашем прошлом. О том самом выборе, сделанном много лет назад.

– В моей практике, Владислав Игоревич, – я одарила его холодной улыбкой, – компромиссы – единственный способ достичь результата, устраивающего всех. – Я выдержала паузу. – Если, конечно, все действительно заинтересованы в результате, а не в собственных амбициях.

Воздух в конференц-зале загустел. Коллеги обменивались настороженными взглядами, ощущая нарастающее напряжение, природу которого не могли разгадать.

– Предлагаю сделать перерыв, – Антон Сергеевич, главный инженер проекта, попытался разрядить сгущающуюся атмосферу. – Кофе?

– Отличная идея, – с благодарностью кивнула, отступая от стола и от Влада.

Коллеги потянулись к выходу. Я осталась у окна, глядя на раскинувшуюся внизу панораму города. Сердце колотилось как сумасшедшее. Кончики пальцев всё ещё хранили ощущение прикосновения. Проклятая память тела.

– Юля, – тихий голос за спиной, прозвучавший без официоза. Без чопорного «Андреевна». Просто имя, сорвавшееся с губ так интимно, что защитная броня дала первую трещину.

– Для вас, – Юлия Андреевна, – не оборачиваясь, ответила холодно. – И давайте сохраним профессиональные отношения, Владислав Игоревич.

Дверь конференц-зала распахнулась, впуская возвращающихся с кофе коллег. Момент хрупкой близости был разрушен, и я была благодарна проведению за это. Ещё немного, и тщательно выстроенная профессиональная маска окончательно раскололась бы.

– Как скажете, Юлия Андреевна, – Влад отступил, вновь облачившись в броню официального тона. – Продолжим обсуждение проекта?

Кивнула, благодарная за спасительную возможность вернуться на профессиональную территорию. Безопасную. Понятную. Без мурашек от случайных прикосновений и болезненных воспоминаний.

Совещание продолжилось в привычном ритме. Обсуждали технические детали, сметы, сроки. Говорила чётко, по делу, стараясь не встречаться взглядом с Владом. Он тоже держался отстранённо, лишь изредка бросая взгляды, которые ощущались физически – словно невидимые прикосновения.

– Итак, подведём итоги, – завершая встречу, собрала документы в аккуратную стопку. – Проектная группа учтёт все высказанные замечания и доработает концепцию. Следующее совещание – через неделю. Благодарю всех за работу.

Коллеги начали расходиться. Я намеренно задержалась, перекладывая бумаги, давая Владу возможность уйти первым. Он не ушёл. Остался, с деланным интересом рассматривая чертежи.

– Что-то ещё, Владислав Игоревич? – спросила, когда последний сотрудник покинул конференц-зал.

– Да, Юлия Андреевна, – Влад оторвался от чертежей и посмотрел прямо в глаза. – Предлагаю поужинать и обсудить проект в неформальной обстановке. Исключительно профессиональный разговор.

Сердце на мгновение замерло, а потом бешено заколотилось. В голове набатом звучал внутренний голос: «Откажись! Немедленно!» Но другая предавшая часть, хранившая обрывки счастливых воспоминаний, шептала: «Согласись. Один ужин. Что может случиться?»

– Боюсь, это невозможно, – ответила, застёгивая портфель. – У меня плотный график.

– Жаль, – в голосе Влада не было и тени разочарования. Словно ожидал именно такого ответа. – Тогда до следующей встречи, Юлия Андреевна.

Он направился к выходу, но остановился у двери и обернулся:

– Знаешь, Юля, – официоз исчез из голоса, – восемь лет – это целая вечность. Люди меняются. Я изменился. И, похоже, ты тоже.

Дверь захлопнулась за его спиной, и я рухнула в кресло. Колени предательски дрожали. Первая встреча позади, но впереди – долгие месяцы совместной работы. Месяцы хождения по лезвию между холодным профессионализмом и воспоминаниями, которые, как оказалось, не утратили своей обжигающей силы.

Невольно коснулась пальцев, всё ещё хранящих тепло его мимолётного прикосновения. Проклятая память тела! А сердце… Оно колотилось так, словно эти восемь лет разлуки были просто дурным сном, от которого я только что очнулась.

– Это просто работа, – прошептала я, стискивая кулаки. – Всего лишь проект. Ничего личного.

Спасительная ложь, которую придётся повторять как мантру, чтобы выдержать предстоящие месяцы. Ложь, в которую я отчаянно хотела поверить.

Глава 10. Место первой любви

Набережная ударила пронзительным ветром с моря. Волосы разлетались непослушными прядями, прилипая к щекам. Июньский бриз пробирался под тонкий плащ, заставляя кожу покрываться мурашками, но холод снаружи не шёл ни в какое сравнение с ледяным комом внутри. Необходимость находиться здесь. С ним.

– Юлия Андреевна, начнём с северного участка, – голос Влада звучал профессионально – отстранённо, будто между нами никогда ничего не было. – Рабочие уже сняли старое покрытие и готовят основание.

Горло перехватило. Сглотнула комок и кивнула:

– Да, давайте начнём с северной части.

Каблуки дробно стучали по старой брусчатке. Тук-тук-тук – словно отсчитывали секунды, минуты, годы. Десять лет. Целая вечность. Влад шёл рядом, почти не касаясь, сохраняя дистанцию. Листал что-то в планшете, говорил о сроках, материалах, сметах. Слова проносились мимо сознания, не задерживаясь.

Сердце предательски заныло, когда взгляд зацепился за пустое место у парапета. Там раньше стояла наша скамейка. Старая, с облупившейся краской, но такая родная. На ней мы просидели тот вечер, когда впервые…

– Здесь установим современные лавочки со светодиодной подсветкой, – палец Влада скользнул по экрану, показывая проект. – Антивандальное покрытие, влагоустойчивый материал.

Почувствовала, как солёные брызги оседают на губах. Или это слёзы? Ветер усилился, пронизывая насквозь.

– Замёрзли? – в голосе Влада промелькнула забота, так похожая на прежнюю. – Можем продолжить в кафе. Сейчас там немноголюдно.

– Нет! – вырвалось слишком резко. Прикусила губу. – Нужно закончить осмотр.

Прикосновение к локтю – лёгкое, мимолётное – обожгло даже сквозь ткань плаща. Влад тут же отдёрнул руку, словно испугавшись собственного жеста.

– Как скажете.

Шаг за шагом двигались вдоль берега. Каждый метр вспыхивал воспоминаниями. Вот здесь, у старого фонаря, он впервые обнял меня за плечи. Там, у лестницы к воде, стояли под дождём, и капли стекали по лицам, смешиваясь с поцелуями. А дальше…

– Юлия Андреевна, вы меня слушаете? – в голосе Влада проскользнули нотки беспокойства.

– Да, конечно, – соврала, не моргнув глазом. – Продолжайте.

Старый причал показался впереди. Доски скрипели под ногами, как и много лет назад. Именно здесь, на самом краю, где волны разбивались о сваи с глухим рокотом, десять лет назад…

***

– Юль, хочу тебе кое-что сказать, – голос Влада дрожал, выдавая волнение.

Летний вечер окутывал набережную золотистым маревом. Стояли у самой кромки воды, где волны с тихим шёпотом лизали прибрежные камни. В груди бешено колотилось сердце – каждой клеточкой тела чувствовала приближение чего-то важного.

– Говори, – выдохнула едва слышно, боясь спугнуть хрупкую магию момента.

Влад бережно взял мои ладони. Его руки обжигали, чуть влажные от волнения. В синих глазах плескалось столько невысказанного, что перехватило дыхание. Солнце, тонущее в море, отражалось в его зрачках крохотными золотыми искрами.

– Я люблю тебя, – слова сорвались с губ просто и обезоруживающе честно. – Люблю с первой встречи, с первого взгляда. Каждый день, проведённый рядом, был и счастьем, и пыткой. Всё это время я трусил признаться, боялся всё разрушить, потерять нашу дружбу. Но больше не могу молчать.

Мир замер. Растворились звуки города, остался лишь шелест волн и оглушительный стук в груди. Воздух застрял в лёгких. Слова, которые столько ночей представляла в мечтах, наконец, прозвучали наяву.

– Я тоже тебя люблю, – прошептала, чувствуя, как к горлу подкатывает горячий ком. – Так долго… так мучительно долго ждала этих слов.

Тёплые пальцы коснулись щеки, стирая непрошеную слезу. Влад притянул ближе, окутав терпким ароматом своего одеколона, смешанным с солоноватой морской свежестью. Первое прикосновение губ – невесомое, трепетное, словно крыло бабочки. Затем поцелуй стал глубже, жарче. Колени предательски задрожали, когда ладони Влада скользнули по спине, оставляя огненные следы даже сквозь тонкую ткань сарафана.

– Господи, сколько времени мы потеряли, – выдохнула, когда смогла оторваться от его губ.

– Зато сколько впереди, – хрипло прошептал Влад, зарываясь пальцами в волосы.

Прижималась к широкой груди, вдыхая родной запах, слушая, как бешено стучит его сердце. Голова кружилась от пьянящего восторга. Первый настоящий поцелуй. Первая настоящая любовь.

– Юля, – шептал Влад между поцелуями, касаясь губами виска, скулы, шеи. – Моя Юля…

От этих простых слов внутри разливалось тепло. Каждое прикосновение отзывалось сладкой дрожью во всём теле. Стояли, обнявшись, до глубокой ночи. Море дышало рядом, набегающие волны словно отбивали ритм нашего счастья.

– Знаешь, сколько раз я представляла этот момент? – призналась, глядя на россыпь звёзд над морем. – Боялась, что никогда не решишься.

– А я боялся, что ты рассмеёшься, – Влад поцеловал кончики пальцев, обжигая дыханием. – Что для тебя это всё несерьёзно.

– Глупый, – улыбнулась, утопая в синеве его глаз. – Самый любимый и самый глупый.

– Я никогда тебя не отпущу, – пообещал Влад, крепче прижимая к себе.

И в этот момент я верила – так и будет.

***

– Юлия Андреевна, вам нехорошо? – обеспокоенный голос Влада вырвал из плена воспоминаний.

Моргнула, возвращаясь в настоящее. Неужели, сама того не заметив, подошла к этому месту? Причал давно обновили, но старые каменные ступени всё так же хранили отпечатки прошлого.

– Всё в порядке, – голос предательски дрогнул. – Продолжим осмотр.

Влад смотрел с какой-то болезненной внимательностью. Неужели помнит? Неужели и для него это место тоже что-то значит?

– Здесь планируется смотровая площадка, – произнёс он после паузы. – Хотя, как по мне, лучше оставить всё как есть.

Сердце болезненно сжалось. Помнит. Конечно, помнит.

– Почему? – вопрос сорвался с губ непроизвольно.

– Некоторые места хранят особую энергетику, – Влад отвёл взгляд, глядя на воду. – Свою историю. Воспоминания.

Горло сдавило. Воздуха вдруг стало катастрофически не хватать. Отвернулась, делая вид, что изучаю линию горизонта.

– Мы здесь не ради воспоминаний, Владислав Игоревич, – голос звучал холоднее, чем морской бриз. – У нас работа.

– Разумеется, – в его тоне проскользнула горечь. – Просто подумал, что некоторые вещи должны оставаться нетронутыми.

Порыв ветра бросил прядь волос мне в лицо. Не успела поднять руку – Влад осторожно убрал волосы, едва касаясь щеки. Лёгкое, почти невесомое прикосновение отозвалось дрожью по всему телу. Отшатнулась, словно обожглась.

– Простите, – пробормотал он, отступая.

– Давайте закончим осмотр, – сказала сухо. – Времени мало.

Продолжили идти вдоль набережной. Теперь молча. Только шум волн и крики чаек нарушали тишину. Те же волны, тот же шум прибоя… Только мы уже другие. Совсем другие.

Запах моря, солёный и влажный, смешивался с ароматом его парфюма – терпким, незнакомым, выбивающим почву из-под ног. Сердце сжалось в комок, словно морская звезда, которую выбросило на берег. Украдкой посмотрела на Влада. Когда-то родное лицо изменилось – глубокая морщинка между бровей, словно след от невысказанных слов. Жёсткая линия челюсти, будто высеченная из камня. Серебристые нити на висках – следы времени, которое не щадит никого.

Восемь лет назад покидала этот город с разбитым сердцем, осколки которого до сих пор иногда колют изнутри. Клялась никогда не возвращаться. Особенно на эту набережную, где каждый камень помнит прикосновения наших рук. Судьба, однако, та ещё насмешница. Вернула не просто в родной город – столкнула лицом к лицу с человеком, чьё имя я пыталась вытравить из памяти калёным железом забвения.

– Юлия Андреевна, – голос Влада прозвучал неожиданно мягко, почти интимно, заставляя кожу покрыться мурашками. – Предлагаю на сегодня закончить. Кажется, собирается дождь.

Подняла глаза к небу. Тяжёлые, свинцовые тучи нависли над морем, словно готовые раздавить. Первые капли упали на разгорячённое лицо, смешиваясь с предательскими слезами, которые жгли глаза.

– Хорошо, – слова застревали в пересохшем горле. – Тогда до завтра.

Ноги сами понесли к машине. Каждый шаг давался с трудом, будто шла против сильного течения. Спину обжигал его взгляд – почти физическое ощущение, словно прикосновение. Только не оборачиваться! Сердце колотилось о рёбра, как птица, попавшая в клетку.

Пальцы дрожали, когда доставала ключи. Холодные, как воспоминания, которые накрыли с головой. Набережная осталась позади, но память о первой любви, о его руках, бережно державших моё лицо, о губах, шептавших клятвы, которым не суждено было сбыться, бурлила внутри, как штормовое море, грозя разорвать грудную клетку.

– Юля, – донеслось сквозь шум дождя.

Замерла. Не Юлия Андреевна. Просто Юля. Как когда-то.

Глава 11. Первые угрозы

Ветер с моря принёс с собой запах соли и прелых водорослей. В воздухе витал сладковатый аромат магнолий – их белые чаши цвели в палисадниках старых домов. Я стояла на балконе родительского дома, обхватив плечи руками, хотя вечер был тёплым. Пальцы впивались в кожу до боли, будто пытаясь удержать ускользающее равновесие.

Телефон в руке показывал семь вечера. Открыла почту – двадцать три новых письма. Отчёты, согласования, вопросы подрядчиков… Среди деловой переписки мелькнуло странное сообщение без темы. Открыла, не придавая значения.

«Уезжай, пока не поздно».

Пять слов. Без подписи. Без объяснений.

Сердце сжалось, а во рту пересохло. Телефон дрожал в руке, экран тускло светился в сгущающихся сумерках. Перечитала сообщение снова и снова, пытаясь понять, кто мог отправить его. Холодный, липкий страх медленно полз по позвоночнику, заставляя кожу покрываться мурашками.

Отложила телефон. Взяла снова. Проверила отправителя – анонимный адрес, бессмысленный набор букв и цифр. Воздух в комнате внезапно стал густым, тяжёлым.

– Глупости, – прошептала, вслушиваясь в звук собственного голоса. – Обычный спам.

– Юля, спускайся, чайник закипает! – голос мамы донёсся снизу, тёплый и привычный, как плед в холодную ночь. Но даже он не смог прогнать тревогу, которая поселилась внутри.

– Сейчас, мам, – ответила, стараясь говорить ровно. Но голос предательски дрогнул, выдавая внутреннюю тревогу.

Спустилась на кухню. Старые половицы предательски скрипнули под ногами. Этот звук – часть моего детства, знакомый до боли. Раньше умела перемещаться по дому бесшумно, знала каждую скрипучую доску. Теперь – разучилась.

Заварила крепкий чай, добавила ложку мёда. Аромат свежей мяты, принесённой с маминого огорода, смешался с медовой сладостью. Глотнула горячий напиток, обжигая губы. Физическая боль отвлекла от тревожных мыслей.

– Юленька, ты бледная какая-то, – мама пристально посмотрела на меня, её глаза были полны беспокойства. – Может, давление упало? Или работа замучила?

– Нет, мам, всё хорошо, – улыбка получилась натянутой, как маска. – Просто устала. Проект отнимает много сил.

– Не переживай так, – мама погладила меня по руке, её прикосновение было тёплым и успокаивающим. – Всё у тебя получится, ты же моя умница.